Откровенная ложь и дезинформация в освещении основных политических событий в мире делают народ России уязвимым к такой лжи, а сотрудников российского телевидения и журналистов, сознательно преподносящих своему народу такую ложь — «адвокатами» дьявола.
Об этом говорится в статье Юлии Иоффе «Почему важна альтернативная версия России о произошедшем с MH17», опубликованной в одном из последних номеров The New York Times. Авто пишет:
По случаю публикации двух противоречащих друг другу докладов о причинах крушения малайзийского «Боинга», который разбился летом прошлого года на востоке Украины, Юлия Иоффе в статье для The New York Times Magazine рассуждает о действенности телевизионной пропаганды в эпоху «фрагментированной, непросеянной, скроенной под собственные нужды информации».
Доклад голландского Совета безопасности «не сообщил нам ничего такого, чего мы раньше не знали или сильно не подозревали», пишет Иоффе. «Однако тут многое зависит от того, кто такие «мы». На Западе люди смотрели презентацию одного доклада, а россияне — другого: во вторник государственная корпорация «Алмаз-Антей», которая производит установки «Бук», провела альтернативную пресс-конференцию по своему собственному докладу». Голландские и российские специалисты пришли «к несколько разным выводам». Представители оружейного холдинга сделали акцент на том, что ракеты, одной из которых был сбит малайзийский самолет, «не используются в России с 2011 года». Запуск, по их словам, был произведен из окрестностей села Зарощенское, а не из Снежного, и сделали это будто бы украинцы.
«От этого вывода зависит многое — например, влетевшие в копеечку санкции, которые Запад наложил на Россию после катастрофы, — продолжает автор. — Поэтому с того самого дня, когда обломки самолета упали на засаженные подсолнухами украинские поля, Москва стала продвигать свои собственные гипотезы причин падения борта MH17… Российские СМИ и «Алмаз-Антей» действовали как адвокаты в уголовном процессе, которые намеренно мутят воду, изощренно создают почву для максимального количества разумных сомнений, чтобы отбить душок, исходящий от их клиента… У россиян совершенно иная картина произошедшего с самолетом, чем у людей на Западе».
«Иными словами, пропаганда работает, — считает Иоффе. — Путин это понял с самого начала. Пятнадцать лет назад одним из первых его действий на посту президента РФ был захват контроля над телевидением, его подчинение государству… Контролируя телеэкраны, он контролирует реальность, в которой живут его подданные… Большинство россиян живут в реальности, которая никак не пересекается с западной, и в этом кроется серьезный политический вызов. Когда Москву подвергают санкциям за уничтожение самолета, который, по мнению большинства россиян, был сбит украинцами, это лишь заставляет их сплотиться вокруг своего лидера, подвергающегося несправедливым, с их точки зрения, нападкам Вашингтона и Брюсселя. По той же причине Москве легко объяснять экономический упадок не своим плохим менеджментом и метастазирующей коррупцией, а несправедливыми санкциями Запада. Когда Вашингтон критикует Путина за удары по сирийским повстанцам, которые не имеют отношения к ИГ, это на руку Путину: если граждане России верят, что Москва бомбит «Исламское государство», а Вашингтон выступает против, не значит ли это, что за «Исламским государством» стоит Вашингтон?»
«Этим же объясняются и по-прежнему сумасшедшие рейтинги Путина. Западной аудитории этого не понять, она вся поголовно видит Путина в образе новоявленного джеймсбондовского злодея. Но российскому-то телезрителю, который каждый вечер наблюдает одну только разлитую по телеэкрану мощь и проницательность Путина, что в этой ситуации может не нравиться?» — риторически спрашивает автор.
«На дворе как будто бы век фрагментированной, непросеянной, скроенной под собственные нужды информации, а Путин все равно исхитряется безраздельно владеть вниманием своего народа, практически исключив его из процесса принятия политических решений, и все это через одну из наиболее традиционных медийных площадок, — подходит к заключению Иоффе. — Запад просто не в состоянии пробить герметичный затвор российского телевидения и понять то, что всегда знал Путин: зомбоящик таит в себе ключ ко всему».
