Российские власти утверждают, что экономика страны «достигла дна» и готова возобновить рост.
Российские власти утверждают, что экономика страны «достигла дна» и готова возобновить рост. Большинство экспертов, однако, не разделяют оптимистических прогнозов российских официальных лиц. Среди главных рисков они называют падение цен на нефть и неопределенность, связанную с западными санкциями и внешнеполитической ситуацией в целом.
Выступая на заседании бюджетного комитета Госдумы, замминистра экономического развития РФ Алексей Ведев сообщил, что в сентябре этого года российский ВВП с учетом сезонной очистки вырос к августу на 0,3%. По его словам, помесячная динамика показывает улучшение ситуации в экономике, и в целом показатели перестали ухудшаться. В то же время, в третьем квартале этого года ВВП по сравнению с тем же периодом прошлого года понизился на 4,3%.
По оценкам Минэкономразвития, в четвертом квартале показатели продолжат улучшаться, но из рецессии экономика выйдет не раньше середины следующего года.
Министр экономики России Алексей Улюкаев заявил, что «экономического кризиса нет». По оценкам Министерства экономического развития РФ, «экономика достигла дна в июне – июле».
Выступая на инвестиционном форуме «Россия зовет!», Владимир Путин заявил, что пик кризиса в российской экономике «если не пройден, то хотя бы достигнут». «В целом, российская экономика приспособилась к новым экономическим условиям», – добавил он.
Для роста экономики нет предпосылок
Американские эксперты, опрошенные Русской службой «Голоса Америки», не разделяют оптимистических прогнозов российских официальных лиц.
Журналист Марк Адоманис, автор блога The Russia Hand на сайте журнала Forbes, допускает, что пик кризиса пройден, но подчеркивает, что долгосрочные перспективы российской экономики продолжают ухудшаться.
«Российские официальные лица связывают эти два вопроса, хотя на самом деле они не связаны друг с другом, – сказал эксперт в интервью Русской службе «Голоса Америки». – Действительно, большинство аналитиков считают, что российская экономика если еще не прошла дно, то сделает это в ближайшее время. Однако, то, что экономика прошла дно, отнюдь не означает, что у нее радужные перспективы. Очевидно, что сегодня российская экономика гораздо слабее, чем два года назад. Прогнозы роста от Всемирного банка, МВФ и даже российского Минэкономразвития неоднакратно пересматривались в сторону понижения».
«Введение западных санкций и снижение цен на нефть стали шоком для российской экономики, – поясняет Адоманис. – С тех пор прошел год, и хотя оба эти фактора продолжают оказывать негативное воздействие на экономику, шок прошел и россияне в определенной степени научились жить с этими факторами. Санкции остаются в силе, но они не ужесточаются. Цена нефти остается на низком уровне, но она не дешевеет на доллар в день, как это происходило прошлой осенью… Да, шок прошел, но мне сложно представить, что российская экономика вернется к стабильному росту при отсутствии иностранных инвестиций. Правительство говорит о частных инвестициях и диверсификации экономики – и это правильно – но кто-то должен предоставить финансирование для этих целей. У правительства денег на это нет, и в любом случае, правительство неэффективно в выборе перспективных проектов. Иностранные же инвесторы не торопятся вкладывать деньги в России».
«Я не вижу признаков прорыва или разворота российской экономики, – соглашается профессор Веслейского университета (штат Коннектикут) Питер Рутланд в интервью Русской службе «Голоса Америки». – Наоборот, мне кажется, последние данные российской статистики указывают на то, что экономика застопорилась и будет продолжать находиться в таком состоянии до тех пор, пока цены на нефть будут оставаться на низком уровне – 50 долларов за баррель или ниже».
Эксперты предсказывают существенное снижение российского ВВП в 2015 году. Неправительственные эксперты ожидают снижения на 3,5–4,3%. Служба кредитных рейтингов агентства Standard & Poor`s понизила прогноз падения ВВП России с 2,6 до 3,6% в текущем году. Замминистра экономического развития Алексей Ведев говорит, что ожидаемый результат — это минус 3,9% «с выходом на небольшой острожный рост в следующем году».
«Сокращение экономики примерно на 4% существенно, но не столь катастрофично, как во время финансового кризиса, – считает Пол Грегори, профессор экономики Хьюстонского университета и научный сотрудник Гуверовского института. – Вопрос в том, когда возобновится рост – и тут существует значительный разброс мнений. Некоторые эксперты считают, что рост не возобновится до 2018 года. Госкомстат утверждает, что это произойдет в 2016 году. Но официальные прогнозы указывают на очень низкие темпы роста. Это самый оптимистичный сценарий. Проблема с этими прогнозами в том, что они не объясняют, почему возобновится рост. Рост российской экономики зависит от цен на нефть и в некоторой степени от западных санкций. Для возобновления роста необходимо, чтобы эти факторы изменились, но предсказать подобные изменения крайне сложно».
Профессор Грегори считает наиболее заслуживающими доверия прогнозы экспертов российской Высшей школы экономики. «Они предсказывают небольшое сокращение ВВП в 2016-17 годах и возвращение к росту в 2018, – говорит научный сотрудник Гуверовского института. – Я считаю, что официальные оптимистические прогнозы – это всего лишь «хотелки»: «Мы хотели бы, что бы было вот так»».
Краткосрочный приток капитала
Путин, выступая на форуме «Россия зовет!», отметил, что в третьем квартале текущего года в России зафиксирован приток капитала в размере 5,3 миллиардов долларов, что, по мнению президента является реакцией рынка на адаптацию экономики страны к кризисным условиям. «У нас отток капитала наблюдается со второго квартала 2010 года, а в третьем квартале текущего года мы наблюдаем приток, абсолютный приток капитала», – сказал он. Путин объяснил это возвращением интереса западных инвесторов к перспективным отраслям российской экономики, включая сельское хозяйство.
Профессор Грегори предлагает более прозаичное объяснение. «В последнее время на российские компании, включая энергетические гиганты, оказывалось мощное давление с тем, чтобы они репатриировали средства в Россию, – прокомментировал эксперт заявление Путина. – Вести учет этих денежных потоков очень сложно. Мне его объяснение кажется маловероятным».
По прогнозам профессора Грегори, отток капитала из России в 2015 году составит около 150 миллиардов долларов. «Приток капитала в течение одного месяца или одного квартала может быть не столь существенным фактором, – добавил эксперт. – Более показательным фактором являются непосредственные вложения иностранного капитала. Насколько мне известно, они близки к нулю».
«Я думаю, что сегодня люди, у которых есть деньги или бизнес в России, стремятся вывезти средства за границу, – продолжает профессор Грегори. – Таким образом, предпосылки для оттока капитала создаются людьми, которые просто стремятся увести капитал в безопасную гавань. Этот процесс будет продолжаться до тех пор, пока не в России не осуществлятся реформы, реально гарантирующие право на частную собственность… Когда успешные бизнесмены перестанут покидать Россию, перестанут отправлять своих детей за границу – это будет наилучшим признаком надежности и роста российской экономики».
Профессор Рутланд объясняет приток капитала в краткосрочной перспективе тем, что российский Центральный Банк «относительно успешно» отпустил в свободное плавание национальную валюту. «При относительно стабильном рубле российские государственные облигации выглядят весьма привлекательно при ставках в районе 11%, – пояснил он. – Различные международные инвестиционные фонды возвращают часть капитала в Россию, делая ставку на стабильность рубля. Это хорошая новость для России. Но это не означает оздоровления экономики, потому что речь идет о краткосрочном притоке капитала, в то время, как формация капитала и инвестиции снижаются по данным агентства «Блумберг» уже 21 месяц подряд в годовом исчислении на 7%. Это наиболее длительный период снижения инвестиций в российскую экономику с 1995 года».
Реформы сошли на нет
Отсутствие инвестиций беспокоит и главу российского Центробанка Эльвиру Набиуллину. В интервью тому же агентству «Блумберг» она сказала, что ее «более всего беспокоят темпы реформ, которые необходимы для стимуляции капиталовложений со стороны частного сектора».
Профессор Рутланд полагает, что реформы в российской экономике сошли на нет. «Похоже, что антиреформаторские силы взяли верх, – говорит эксперт. – Такие фигуры, как Набиуллина, которая говорит о необходимости реформ, направленных на укрепление конкурентной среды и привлечения новых инвестиций, не получают сейчас политической поддержки».
«Когда президент Путин пришел к власти, он обещал диверсифицировать российскую экономику, – напоминает профессор Грегори. – Однако, по моим подсчетам, сегодня Россия в большей степени зависит от экспорта нефти, чем когда Путин пришел к власти. Диверсификация экономики невозможна без дальнейших реформ и укрепления принципа верховенства закона. Но сейчас Путин отказался от шагов в этом направлении».
При этом профессор Рутланд констатирует, что российская экономика «достаточно хорошо управляется, особенно с точки зрения финансовой, монетарной политики». В отличии от многих других стран-экспортеров нефти, пострадавших от снижения цен на «черное золото», Россия сохраняет профицит торгового баланса. «Хотя внешний долг России достаточно высок и продолжает увеличиваться, большинство экспертов считают, что Москва сможет расплатиться по своим долгам, – считает профессор Рутланд. – Так что, не все новости из России – плохие. Но проблема в том, что хорошие новости относятся к разряду краткосрочных, а в долгосрочной перспективе – там, где необходимы коренные изменения, план Москвы, похоже, сводится к надеждам на повышение цен на нефть. Они надеются, что это позволит вернуться к темпам роста, которые Россия показывала до кризиса 2008 года. Но я не думаю, что это сработает».
Многие эксперты не верят, что цены на нефть в обозримом будущем вернутся на уровень 2008 года – до 100 или хотя бы до 80 долларов за баррель. К тому же, указывает профессор Рутланд, за тот период, во время которого цены на нефть были достаточно высоки, ситуация на рынке изменилась за счет новых капиталовложений в добычу сланцевой и шельфовой нефти в США и Канаде, в разработку крупных месторождений в Австралии, Танзании и других странах. Таким образом, на рынке сейчас предложение существенно превышает спрос.
Автаркия – не выход
Большинство эскпертов считают именно снижение цен на нефть ключевым фактором в сокращении российской экономики. Однако не следует забывать и о западных санкциях, введенных против России после аннексии Крыма и вмешательства в конфликт на востоке Украины на стороне сепаратистов.
«Трудно отделить последствия санкций от последствий снижения цен на нефть, потому что и то, и другое происходило в одно и то же время, – говорит профессор Рутланд. – Некоторые экономисты – например, Ричард Коннолли из Англии (содиректор Центра изучения России, стран Европы и Евразии в Университете Бирмингема – М. Г.) – считают, что санкции не возымели серьезных последствий, потому что россияне находят лазейки, позволяющие их обойти, проводят денежные переводы через третьи страны, и так далее. Однако я не согласен с такой точкой зрения. На мой взгляд, санкции оказали очевидное воздействие на желание западных компаний инвестировать в Россию. Особенно это касается нефтегазовых компаний. Западные банки также сократили свое присутствие, и это привело к повышению стоимости заимствований для российских компаний. И что еще более важно – все это создает атмосферу неопределенности, повышает риски и отпугивает инвесторов. Но этот эффект сложно измерить; он носит скорее психологический характер, и тут трудно отделить опасения, связанные с падающими ценами на нефть, от опасений, связанных с санкциями. Сложно сказать, что оказывает больше воздействия – но результаты, которые показывает российская экономика, говорят о том, что пока среди инвесторов оптимистов меньше, чем пессимистов».
Профессор Грегори согласен с тем, что санкции имеют более значительный эффект, чем может показаться на первый взгляд. «Даже если те или иные операции не подпадают под санкции непосредственно, существуют опасения, что они могут попасть под санкции косвенно или попасть под санкции в будущем, – говорит эксперт. – Таким образом, психологический эффект санкций значителен. До тех пор, пока санкции остаются в силе, трудно себе представить, что капитал потечет в Россию».
Некоторые эксперты считают, что западные санкции снижают шансы на осуществление экономических реформ в России. По мнению профессора Рутланда, санкции и российская реакция на них являются, прежде всего, «политическими жестами». «Насколько санкции эффективны, это второстепенный вопрос для Запада, – утверждает эксперт. – То же самое можно сказать и о российской реакции – это прежде всего политический вопрос. В России санкции считают «агрессией Запада», и как следствие, они приводят к усилению поддержки президента Путина. В России высказывались надежды на то, что санкции приведут к импортозамещению, укреплению сельскохозяйственного, промышленного секторов. Но, мне кажется, эти надежды в большей степени не оправдались. Есть некоторые свидетельства увеличения сельскохозяйственного производства, но в основном замещение санкционных продуктов питания происходит за счет импорта из других стран».
К тому же, политика импортозамещения, которая очищает от западной продукции российский рынок в пользу домашних производителей, стала главной причиной беспокойства крупных западных компаний, продолжающих работать в России. Об этом руководители этих компаний сообщили премьер-министру Дмитрию Медведеву на ежегодной встрече с главой правительства, состоявшейся на этой неделе.
«Россия – страна с очень даже открытой экономикой, – комментирует профессор Рутланд. – Россия извлекает прибыль из международной системы разделения труда. Для экономики, зависящей от продажи сырья за рубеж, перейти к самодостаточности, автаркии – весьма проблематично. Я думаю, в правительстве РФ это понимают и поэтому там пытаются избежать «закрытия экономики» и ищут новых партнеров, которые смогли бы прийти на смену тем, с которыми сотрудничество сейчас невозможно – например, в Китае».
Роль санкций
Марк Адоманис не согласен с теми, кто утверждает, что западные санкции стали причиной отказа от экономических реформ в России. «Можно утверждать, что западные санкции нанесли наибольший ущерб наиболее продвинутым российским компаниям, у которых есть связи с западными банками, которые получали финансирование из-за рубежа и экспортировали свои товары за границу, – говорит эксперт. – Чаще всего это не старомодные государственные монополисты, экспортирующие сырье, а более динамичные, частные компании… Но что касается способности правительства осуществлять реформы, тут мешают, прежде всего, внутриполитические соображения и лоббисты. К тому же, правительство не проводило реформы задолго до нынешнего кризиса».
«Действительно, санкции ослабили позиции прозападных политических сил в России, – признает Адоманис, – но эти силы и так были достаточно слабы… Даже если бы санкции были сняты завтра, в России останется достаточно влиятельных противников реформ, которые будут им противостоять и которые успешно торпедировали их в прошлом».
Профессор Грегори допускает, что западные санкции «снизили желание России быть частью глобальной экономики». «У Путина есть советники, включая Сергея Глазьева, которые говорят, что Россия может быть самодостаточна, – констатирует эксперт. – Наиболее радикальные из них рекомендуют возвращение в той или иной степени к плановой экономике. Они представляют Запад, как враждебную силу, и за счет этого увеличивают свое влияние. Но если Путин прислушается к ним, российская экономика быстро скатится до уровня Венесуэлы. Я думаю, что Путин это понимает, и это открывает некоторые возможности для либеральных реформаторов».
В то же время, профессор Грегори признает, что западные санкции усилили позиции «Глазьева и его сторонников», что, однако, не представляется на Западе, как веский аргумент в пользу отмены санкций.
Еще раз об «экономике в клочьях»
«Российская экономика в клочья не порвана, как говорили некоторые наши партнеры, но я и не могу сказать, что она чувствует себя хорошо», – заявил, выступая в Госдуме, первый заместитель председателя правительства России Игорь Шувалов. По мнению вице-премьера, девальвация рубля способствует реализации структурных реформ в экономике России.
Барак Обама еще в начале этого года заявил, что российская экономика «разорвана в клочья», однако эксперты считают, что президент США прибег к преувеличению. «Можно сказать, что экономика Венесуэлы «разорвана в клочья», но о России я бы так не сказал, – отметил профессор Рутланд. – Уж если использовать аналогии, связанные с одеждой, я бы сказал, что российская экономика изрядно обветшала, у нее появились дыры. Но я не думаю, что можно ожидать радикального ухудшения. В то же время, реальные зарплаты снизились на 10%, и если так будет продолжаться, недовольство населения будет расти».
Пол Грегори также констатирует снижение уровня жизни россиян. Он отмечает, что у России заканчиваются деньги. «В третьем квартале капиталовложения резко сократились, – говорит он. – Это означает, что страна живет в счет будущего. Это означает, что не создается новая инфраструктура, не растут новые бизнесы. Если этот коллапс капиталовложений продолжится, то Обама не преувеличивал, когда заявил, что российская экономика «разорвана в клочья»».
«Когда в Вашингтоне говорят, что российская экономика «разорвана в клочья», зачастую это предполагает интерес к политическим последствиям – приведет ли это к смене режима? – добавил профессор Грегори. – Мне трудно представить сценарий, при котором такой коллапс экономики приведет к смене режима. Мне кажется, это не реалистично… Многое будет зависеть от способности Путина убедить население в правильности его политики в отношении Сирии, от поддержания патриотических настроений – но все это не экономические факторы. А я все-таки экономист».
«Когда речь идет о России, многие впадают в крайности, – сетует Марк Адоманис. – Российские власти говорят, мол, раз мы прошли дно, значит теперь все будет в порядке. Другие утверждают, что российской экономике грозит коллапс. Я не думаю, что ей грозит коллапс. Но я думаю, что Россию ждет «новая норма», при которой будет вялый рост, если не стагнация. Не так давно экономику России (американские политологи Клиффорд Гэдди и Барри Икес – М. Г.) сравнили с тараканом, потому что его очень сложно убить – так что не следует ждать ее коллапса. Но этот таракан не очень симпатичный, не будет быстро расти и, в целом, мало кому нравится. Эта метафора не слишком популярна ни на Западе, ни в России. На Западе более распространено мнение, что российская экономика на грани краха. Я думаю, этого не случится. Но в то же время, я не думаю, что ее ждет бурный рост, как это хотелось бы представить российским властям».
