Глава 5. «Сухой закон»
Ну и раз уж у нас разговор зашел о водке, то следует признать, что в СССР к концу восьмидесятых «закладывало за воротник» едва ли не все мужское население страны.
Помню, как на одном из цеховых собраний завода наш начальник Юра Кузнецов, говорил, объявляя строгий выговор двум новичкам – рабочим, пойманным за распитием водки в раздевалке: «Я наказываю их не за то, что они пили, а за то, что они пили не вместе с нами, своим трудовым коллективом»…
И еще, помню. Был у нас на заводе коммунист Яшка. Так тот Яша славился тем, что каждый раз после пьянки залетал в вытрезвитель. И каждый раз его выпускали из вытрезвителя без особых для Яши последствий. По причине его партийной принадлежности. Сам Яша шутил по этому поводу: «Мне легче платить партийные взносы, чем каждый раз лишаться премиальных».
Пило начальство в своих кабинетах, пили рабочие на фабриках и заводах, прикладывались к горькой колхозники на полях – словом, вся страна гуляла, не сознавая, куда она мчится на всех парах.
Да-а. Так жить уже было нельзя. Советские медики констатировали вначале восьмидесятых, что уровень потребления горячительных напитков в СССР, если повальную пьянку не остановить, приведет, в конечном итоге, к массовой деградации всего населения. И если бы Советский Союз вовремя не развалился, то вероятней всего, СССР просто-напросто бы спился.
Причем, как отмечают специалисты в области социальных наук, пьянство нации – это болезнь бедности, богатые и зажиточные народы этой напасти меньше подвержены.
Даже сухой закон, принятый в самом начале перестройки Горбачевым и Лигачевым, мало что в этом плане дал. Люди давились в очередях за водкой, переходили на самогон и одеколон, а кто-то даже умудрялся извлекать алкоголь из сапожного гуталина.
И вот анекдот того времени. В вагоне трамвая пьяный мужик пьет водку из горла и занюхивает ее рукавом. А затем предлагает выпить соседу. Тот отказывается, со словами: «Извините, я совсем не пью». «Не пьешь?», — изумленно вопрошает алкаш: «так ты что, ее как гуталин на хлеб мажешь?»
