Война закончится после обмена пленными и погибшими.
Если выбирать слово‑символ для войны на востоке Украины, то это должен быть «подвал». Боевые действия практически не ведутся, но подвалы, то есть импровизированные тюрьмы для военнопленных и для гражданских, нарушивших законы самопровозглашенных республик, по-прежнему работают. Люди, которые там сидят, еще не знают, что политики на высоком уровне договорились об обмене по принципу «всех на всех». Но они, конечно, надеются вернуться домой. О том, что происходит сейчас в луганских подвалах и каковы шансы на успешный обмен, рассказывает спецкор «Новой» Юлия Полухина.
За время войны я была на нескольких обменах, один из которых перерос в боестолкновение. Но больше было удачных. Во многом это заслуга Виктора Мухи и Сергея Шонина из Союза ветеранов Афганистана. Сейчас я снова встречаюсь с ними, чтобы подвести промежуточные итоги войны.
Шонин и Муха работают с апреля 2014 года. После штурма здания СБУ в Луганске, чтобы не пролилась кровь (тогда этого и правда еще надеялись избежать), ветераны Афганистана приняли решение создать группу переговорщиков для решения вопроса мирным путем. Задача группы состояла в том, чтобы обеспечить безопасность людей, которые вели переговоры как со стороны протестующих (россиян среди них еще не было), так и со стороны представителей новых киевских властей. Переговоры проходили в здании универмага «Россия» в Луганске. Ветераны Афганистана, в числе которых был Сергей Шонин, не принимали в них участия, просто обеспечивали безопасность.
Дальше началась война. И «афганцы» начали договариваться об обеспечении гуманитарной помощью жителей на территории «ЛНР». Гуманитарную помощь привозили из Ивано-Франковска, Харькова, Кривого Рога. Доставка шла через блокпосты города Счастье.
Муха: Первым нашим освобожденным из плена был сын нашего знакомого воина-афганца, он и его друг были спецназовцами. Мы их обменяли на двух украинских военных.
На ранних этапах, когда между воюющими не было никаких официальных контактов, важнейшую роль сыграло то, что по обе стороны нашлись ветераны-афганцы, которые и установили друг с другом связь.
Особая часть работы — передача тел погибших. Со стороны «ЛНР» ею занимается Союз ветеранов Афганистана. Украинскую сторону представляют волонтеры-поисковики. Им приходится забирать тела погибших. Другие представители украинской армии и гражданских властей на неподконтрольных Киеву территориях не появляются.
Шонин: Мы гарантировали безопасность людям, которые приезжали забирать останки тел. Они обычно были из организаций «Народная память», «Миссия — Черный тюльпан», «Груз 200». Тела и фрагменты отвозили в Днепропетровск или Запорожье. У родственников было определенное количество дней, в течение которых можно опознать тела. Если родственники не появляются, то в лаборатории берут анализ ДНК и хоронят тело под номером. Погибших много, много захоронений. Украинская сторона несколько месяцев назад прислала список почти тысячи пропавших без вести. По их данным, люди находятся в плену. Но в подвалах столько людей нет, мы предполагаем, что часть из них можно найти в тех самых захоронениях.
Например, на въезде в село Веселая Гора мы нашли тело капитана украинской армии Лоскота. При нем были часы, цепочка с крестиком и документы. Жена опознала по крестику и часам. Там же мы нашли фрагмент черепа другого солдата. Увидели после боев, как собака тащит в зубах часть головы человека, отобрали и прикопали землей. А потом раскопали и передали «Народной памяти». На 31‑м блокпосту в блиндаже осталось целым тело украинского военного, если я не ошибаюсь, капитана Борисевича. Мы не могли согласовать режим тишины примерно три недели. Когда, наконец, попали на 31‑й блокпост, в результате обстрела из гранатомета от капитана остались только фрагменты тела, кишки. Зато документы на удивление хорошо сохранились.
У «афганцев» — строгий учет. Муха и Шонин рассказывают, что «по их линии с 1 июля 2014 года по 10 июля 2015 года совместно с правительством «ЛНР» и командованием корпуса народной милиции, командира комендантского полка Грачёва освобождены из плена 167 ополченцев «ЛНР», в том числе 12 россиян. Военнослужащих ВСУ освобожден 281 человек, 14 раненых передано без условий (родителям, служителям церкви). По убитым: 47 тел было передано властям «ЛНР», украинцам передали 133 тела солдат и офицеров ВСУ. Эксгумировали 8 человек».
Подвалы у разных полевых командиров сильно отличались. Например, по словам Мухи и Шонина, у атамана Козицына пленные даже посещали баню, а кормили их тем же, чем казаков. А вот у «Бэтмена», «Лешего» и Безлера были «показательные» подвалы для демонстрации журналистам — и другие, реальные, где не было часто не то что матрасов на кроватях, а даже и самих кроватей. Волонтер Елена Гладкова, посидевшая в подвале батальона «Призрак» в Алчевске, рассказывала мне, как искала кусок фанеры, чтобы не умереть от переохлаждения.
В апреле 2015 года ситуация резко изменилась. Обменом со стороны «ЛНР» стала заниматься некая Ольга Копцева. Кто она такая — доподлинно неизвестно. Во время военных действий выехала в Россию. Там она на мероприятии в храме Христа Спасителя якобы познакомилась со Стрелковым.
Сама она утверждает, что у нее есть «полномочия от ФСБ». Так или иначе, местные власти ей благоволят. Глава «ЛНР» Игорь Плотницкий «подарил» ей дом в Луганске, который в рамках «национализации» был изъят у Агентства безопасности «Тайфун».
За последнее время прошло всего два обмена менее чем по 10 человек с каждой стороны. Но списки на новый обмен, анонсированный по итогам работы минской контактной группы, тоже будет готовить Копцева. Рассчитывать на прозрачность процедуры пока не приходится.
Луганский подвал, который вы видите на фотографии, можно назвать пятизвездочным. Тепло; условия не сильно хуже, чем в московских СИЗО, правда, нужду приходится справлять в ведро. И подвал — не пустой. Здесь есть как пленные украинцы, которые ждут обмена, так и жители «ЛНР», в том числе военные, которых с большой долей вероятности через некоторое время перебросят в республиканское «министерство госбезопасности».
Пока работают подвалы, эту войну нельзя будет считать оконченной.
Фото: Юлия Полухина / «Новая газета»
http://www.novayagazeta.ru/politics/71465.html
