[:ru]
Пусть и не с самого начала, но для многих казахстанцев суть проводимой акции, так называемых лидеров земельного протеста, как и их внутренняя суть, стали предельно ясными, как только они выразили свой отказ от вхождения в созданную общественностью Казахстана Земельную комиссию, в которую на тот момент вошли практически все видные деятели казахстанской интеллигенции. В том числе и наши самые непримиримые оппозиционеры. И тогда стало понятно, что «земельным бунтарям» Максу Бокаеву и его сотоварищу Талгату Аянову казахский бунт нужен был не просто так, а с целью…
И слава Богу, что и миллионов наших сограждан хватило ума не повестись на эту проплаченную иностранным агентом влияния Тохтаром Тулешевым, провокацию, ставившей целью дестабилизацию внутренней обстановки в нашей стране. С тем, чтобы появился удобный предлог для иностранного вторжения в Казахстан. Иначе и у нас было бы, как в Украине. И это не просто слова. За ними стоят вполне конкретные дела и исполнители.
А пока идут допросы несостоявшихся провокаторов. Набор ответов Макса Бокаева во время допроса написан как под копирку. Первый стандартный ответ: «Статья 32 Конституции гласит…». Эта формулировка была универсальна, как для ответов на вопросы прокуроров, так и судьи. Причем весь допрос, который длился около часа, Бокаев не находил себе места: постоянно ходил из стороны в сторону, нервно оглядывался на адвокатов и своего сообщника – Талгата Аянова. Такое поведение сразу натолкнуло на мысль, что Бокаев боится сорваться и наговорить лишнего, а в его случае – сказать правду.
Несмотря на то, что подсудимый старался подбирать правильные формулировки и отвечать максимально однозначно, некоторые его фразы позволили сделать многозначительные выводы. Во-первых, Бокаев так и не смог ответить на вопрос судьи, почему свои требования о необходимости пересмотра Земельного кодекса он не адресовал в адрес Президента или депутатов Мажилиса, хотя подобный опыт разрешения проблем он имеет. Именно написанное Максом Бокаевым письмо несколько лет назад позволило остановить строительство комплекса по производству ароматических углеводородов в Атырау. Тогда Бокаев утверждал, что предприятие окажет колоссальный вред экологии региона. В конечном счете Бокаев добился того, что строительство завода было остановлено, причем никаких митингов проводить не пришлось. В этот раз Бокаев мог поступить аналогично, но не стал.
Данный факт подсудимый никак пояснить не смог, однако не преминул воспользоваться возможностью напомнить о своем конституционном праве на мирные собрания. Из его последующих слов стало понятно, что основной задачей было не просто выразить через митинг свою гражданскую позицию, а сплотить вокруг себя народ. После мирного собрания Бокаев в Facebook опубликовал проект резолюции, в которой от имени участников митинга потребовал отменить действие норм Закона. Вполне вероятно, что пункты резолюции были сформулированы Бокаевым единолично без участия других митингующих. Во всяком случае, Бокаев не смог доказать, что резолюция принималась коллегиально.
На протяжении всего процесса очень много вопросов было касательно отказа Бокаева участвовать в работе Земельной комиссии. Естественно, что прокуроры и во время допроса спросили подсудимого об этом. Позиция Бокаева сводится к тому, что к нему не поступало официального документа с приглашением. Однако, как мы все знаем, состав Земельной комиссии был опубликован на официальном Интернет-ресурсе Правительства, что уже автоматически является приглашением. Помимо этого, о включении Бокаева в состав комиссии его оповестил бывший аким города Атырау Нурлыбек Ожаев. Данные факты говорят о том, что Бокаев не хотел работать в конструктивном русле, а отсутствие пригласительного – отговорка.
Один из самых щепетильных вопросов для Бокаева – источник его доходов, ведь последние 15 лет он занимается исключительно общественной деятельностью, которая сама по себе не может приносить прибыли. Активист не стал скрывать, что живет за счет денег неправительственных организаций, которым оказывает различные консультативные услуги. Бокаев, конечно, многого здесь не сказал, но знающие особенности кухни журналисты сразу подметили, что Макс хорошо жил за счет иностранных грантов, щедро разыгрываемых зарубежными посольствами и другими структурами. Однако Бокаев скромно об этом умолчал, хотя многие его грантодатели приезжали на процесс и следили за ходом разбирательства.
В те моменты, когда Бокаев сам не справлялся с потоком вопросов, прямо или косвенно указывающих на его преступления, на помощь приходили адвокаты. В арсенале стороны защиты был другой заранее заготовленный ответ: «Уважаемый суд, данный вопрос носит оценочный характер» или «Данный вопрос не относится к настоящему делу». Если ранее адвокаты старались максимально заполнить собой судебный процесс, то во время допроса подсудимого ими было задано всего три вопроса, которые носили больше уточняющий характер. После заслушанных показаний можно предположить, что подсудимые и адвокаты уже сами измотали себя ходатайствами, отводами, вопросами и т.д. Было заметно, что ни у тех, ни у других уже нет сил вести конструктивную работу.
Алтынорда
[:kz]
[:en]
[:]
