[:ru]
Ермек Турсунов продолжает публиковать заметки из нового цикла «Возвращение домой» о казахских обычаях, традициях, обрядах и ритуалах
На снимке: у казахов считалось, что демоны боятся ловчих птиц. Поэтому беркут часто присутствовал при родах.
Как уже говорилось, смысл жизни казахской женщины заключался в детях. И чем больше рождалось у нее таких смыслов, тем лучше. Но всякий раз, как только женщина беременела, она вступала на очередную территорию предписаний и запретов. Все они имели магическое значение. Например, ей нельзя было стричь волосы или работать с веретеном. Нельзя было перешагивать через веревку, чтобы пуповина не обмоталась вокруг шеи ребенка при родах. Нельзя было бросаться камнями в собак, даже если у нее была к этому склонность. Такая милая и необычная особенность. Своеобразная женская фишка. Насколько мне известно, у каждой, заслуживающей внимания особы имеется своя причуда.
Беременную оберегали от общения с токсичными людьми. С председателем КСК, к примеру. Или же ярым оппозиционером. Или же работником госавтоинспекции. Ей нельзя было ходить на похороны или заходить в дом, где соблюдается траур. Ей нельзя было портить настроение, поэтому никто при ней не включал телевизор, в особенности – отечественные каналы. От нее прятали газеты и журналы с фотографиями политиков и чиновников, местных олигархов и звезд шоу-бизнеса. Нельзя было, чтобы ей на глаза попались их постные физиономии или, не дай бог, их высказывания. На любую тему. Всё это могло вызвать у нее негативные реакции, попросту говоря, изжогу, и ребенок мог родиться плаксивым. А мог и вовсе не захотеть появляться на этот свет, и никто бы его за это не осудил. Я имею в виду – ребенка…
К родам наши предки относились в древности, как к сакральному действу. Считалось, что женщина оказывалась в полярном состоянии. То есть буквально повисала меж двух миров. Что, по сути, соответствовало истине. Поэтому перед самыми родами беременные запасались оберегами (тұмар) или же записывали молитву на бумаге и съедали ее, запивая водой. А когда наступали сами роды, то тут начиналось целое представление. В нем участвовали практически все.
Главной задачей было – создать побольше шума. В самом начале у нас не очень это получалось. Но со временем мы достигли в этом деле небывалых высот и сейчас уже шумим лучше всех в мире: профессионально и высокохудожественно. И главное – почти достоверно, с самыми серьезными минами на лице.
Раньше мы шумели, чтобы отпугнуть нечистую. (Сейчас уже по инерции). И пока женщины во главе с кіндік шеше (аққол ана — крестная) находились внутри юрты, мужики снаружи палили из ружей, били дубинками по заборам, кричали дурными голосами и размахивали руками. В исключительных случаях гоняли скот туда-сюда. Наперегонки. Иные стучали плетьми по крыше. Хотя, согласно верованиям, стегать камчой юрту считалось святотатством. Но во время родов разрешалось. Поэтому стегали нещадно. Шум снаружи должен был подействовать на потусторонние силы, загнать их подальше, желательно за Ушарал, поближе к китайской границе, поэтому все пускалось в ход. Важно было создать хаос.
Выкрикивались фразы: «Шық!» («Выходи!») или же: «Түсті ма?!» («Он еще не вышел?!», «Он всё еще там?!», «Что он о себе возомнил?!»)…
Одновременно внутри юрты происходили не менее захватывающие события. Роженице обмазывали лицо сажей, чтобы злые духи глянули на нее и попадали в обморок. Затем ей помогали перешагнуть через шею лежащего верблюда. После процедуры с верблюдом ей давали выпить бульон или же растопленное масло. Также – для ускорения процесса.
Если через какое-то время из юрты доносились женские выкрики: «Оң ба теріс пе?!» («Так это или не так?!», «Правильно или неправильно?!»), то это могло означать только одно: роженица висит вниз головой над порогом. При этом голова ее касается земли. Считалось, что так ей будет намного легче. А характерные вопросы из лексикона следователей финпола помогут ей настроиться на соответствующую волну.
Понятно, что роженица, как правило, в такой момент не могла ответить адекватно и вместо нее отвечала какая-нибудь другая женщина. Она трижды выкрикивала: «Оң!». То есть – «Да, это так! Совершенно верно! Я согласная!» И женщину отвязывали. Разумеется, вначале, конечно, опускали на пол и потом только освобождали от пут.
Если и это не помогало, то звали кузнеца.
Кузнец приходил со всем своим инвентарем, начинал колотить молотом по наковальне, и тогда злые духи покидали юрту в полном расстройстве. Они понимали,что кузец – это уже крайние меры, и здесь им ничего уже не светит.
Довольно часто заносили в дом беркута (или филина). Сажали на видное место. Считалось, что демоны боятся ловчих птиц. Лично я в этом не уверен, но предки наверняка знали лучше меня, поэтому беркут часто присутствовал при родах. О чем он думал в этот момент, историки пока выясняют.
Финал всего этого захватывающего спектакля заканчивался одинаково. Как только появлялся ребенок, мгновенно всё стихало. И на место всеобщему хаосу приходила тишина и гармония. Как это и происходит в природе: после грома с молниями воцаряется идиллия. Так что всё было расчитано и продумано, согласно законам Вселенной.
Конечно, учитывая все эти сложности, всякой женщине желали легкие роды. Говорили: «Ақ ақтан жарылқасын жеңіл болсын пәле құлақ» (Примерно переводится так: «Пусть всё сложится легко, нечистая сила не коснется никого, а дорожка выстелется по-белому»). И желали побольше сыновей. Считалось, что мальчики лучше, чем девочки. Возможно, так и оно и было. Когда-то. В те благодатные времена количество степных рыцарей на душу населения превышало все допустимые нормы. Однако события последних лет показывают, что в природе произошел сбой. Баланс нарушился. Я бы даже взял на себя смелость утверждать, что нынешние мальчики сильно уступают в качестве своим предшественникам и количество казахских рыцарей свелось к ничтожному минимуму. В чем кроется секрет такой жуткой метаморфозы, никто доподлинно не знает, а ученые даже боятся соваться в историю вопроса.
Далее.
Если женщина рожала всё время девочек, то есть рожала «неправильно», то муж имел право жениться на другой – которая будет рожать «правильно». Для того чтобы она рожала «правильно», многоопытные мамаши водили кругами над головой непутевой роженицы последом девочки и проводили с ней воспитательные беседы. Если же она упорствовала и продолжала настаивать на своем, тогда муж имел право жениться на той, что поумней. Если же и это не помогало, и новая жена начинала кочевряжиться и упорно рожать девочек, тогда муж смирялся и становился философом.
В любом случае, как только женщина разрешалась от бремени, то у нее тут же менялся статус, и она из незадачливой келін превращалась в полноправную әйел. Тут же менялся и ее внешний облик. В первую очередь это касалось одежды. В торжественной обстановке на голову ей вязали кимешек – платок. В платье нужно было избегать красных тонов – это цвет молодых. Допускались преимущественно синие и зеленые тона. Таким образом молодуха становилась уважаемым человеком. Но это не означало, что теперь ей разрешалось, наконец, кидаться камнями в собак или же прилюдно отчитывать мужа. Кидаться она могла тайком, а вот отчитывать мужа лишь наедине. Да и то – шёпотом. И только – в мечтах.
Фото: Вадим БОРЕЙКО.
http://www.ratel.kz/outlook/kak_kazahi_ustraivali_shumnye_predstavlenija
[:]
