[:ru]
Гендерная асимметрия усилилась, а итог двух исследований можно выразить следующим образом: мужчины руководят, женщины исполняют
Присутствие женщин в советах директоров (СД) банков Казахстана за последние семь лет существенно снизилось, вместе с количеством женщин – независимых директоров. Об этом свидетельствует исследование Governance&Management Consulting. Автор, генеральный директор компании Градислава Ахметова,занимается исследованием гендерного разнообразия в СД банков стран Центральной Азии с 2010 года, когда работала консультантом в проекте IFC по корпоративному управлению в Восточной Европе и Центральной Азии.
Аналогичные исследования гендерного разнообразия в советах директоров достаточно популярны в последние годы. Они в целом утверждают, что компании с более высокой долей вовлечения женщин в процесс принятия решений имеют лучшие финансовые показатели и приносят акционерам больше прибыли.
В начале 2017 года аналитики Credit Suisse, проанализировав 3400 компаний по всему миру, обнаружили, что инвесторы готовы платить премию в 19% за компании, во главе которых стоят женщины. У таких компаний рентабельность собственного капитала (ROE) на 19% выше средних показателей и на 9% больше дивидендные выплаты.
Аналитики MSCI (США), протестировав американские компании за период с 2011-го по 2015, пришли к выводу, что те из них, которые изначально имели по крайней мере трёх женщин в составе СД, достигли среднего прироста рентабельности капитала в 10%, а прибыли на акцию – в 37%.
По словам Ахметовой, целью её первого исследования в 2010 году (основанного на анализе открытой корпоративной информации на интернет-ресурсах банков) было желание уловить тенденции в гендерном соотношении органов управления (СД и правление). Исследование 2017 года должно было ответить на вопрос, усиливаются или ослабевают эти тенденции.
— Увы, гендерная асимметрия усилилась, а итог двух исследований можно выразить следующим образом: мужчины руководят, женщины исполняют, – констатирует автор.
Количество женщин – членов СД уменьшилось почти в 2 раза, женщин – независимых директоров – на 27%.
— Данные цифры являются, на мой взгляд, отражением гендерного дисбаланса в СД не только банков, но и других отраслей, – отметил Ахметова.
По её мнению, причины здесь следует разделять на объективные и субъективные. Объективно на ситуацию влияет сохранившийся патриархальный тип сознания, преобладающий в казахстанском обществе, доминирование мужчин в привлекательных с точки зрения доходности и социального статуса отраслях, корпоративная культура в компаниях, отсутствие законодательного требования о квотах. Субъективными причинами являются женская эмоциональность, фокус на интуицию, коммуникативные сложности в общении с коллегами-мужчинами.
— В некоторых странах уже действуют квоты, которые заставляют компании назначать определённый процент женщин в советы директоров. Например, в Норвегии введена квота в 40% женщин в СД листинговых компаний. Швеция представила для госкомпаний рекомендации (правда, носящие добровольный характер) о наличии 25% женщинв СД, – отмечает Ахметова. – Мнения об этом подходе расходятся: некоторые рассматривают его как прямое вмешательство государства в частный сектор, в то время как другие считают, что нет лучшего способа укрепления роли женщин в бизнесе на данный момент.
Вопрос квотирования детально изучили в Великобритании, считающейся законодательницей мод в корпоративном управлении. В 2010 правительство, озабоченное проблемой гендерного неравенства в деловой среде, инициировало исследование о численности женщин в СД компаний, имеющих листинг на Лондонской фондовой бирже. В процессе его проведения ряд экспертов рекомендовали введение квот, считая, что именно они являются действенным способом реального увеличения численности женщин в СД. Согласно мнению других, квотирование формализует процесс введения женщин в члены СД. В итоге, взвесив все за и против, комиссия решила не рекомендовать введение квот. Вместо этого компаниям из индекса FTSE 100 было предложено довести численность женщин в СД в 2015 как минимум до 25%. Рекомендация была исполнена. В 2017, по данным Deloitte, в Великобритании число компаний, входящих в FTSE 100, где женщины составляют не менее трети советов директоров, увеличилось с 19 до 28%.
Вместе с тем Ахметова не считает сокращение присутствия женщин в СД существенной проблемой для казахстанского бизнеса и общества в целом.
— Я не уверена, что существует прямая корреляция между количеством женщин в СД и общими макроэкономическими и социальными показателями… Речь, правда, может идти об ухудшении рейтинга Казахстана в Индексе глобальной конкурентоспособности (Всемирного экономического форума. – Прим. ред.)». В индексе 2016–2017 годов страна ухудшила свои позиции по таким индикаторам, как «Корпоративная этика» (-8), «Профессионализм менеджеров» (-17) и «Эффективность советов директоров» (-8). Для иностранных инвесторов такие показатели свидетельствуют об отставании национальной системы корпоративного управления от надлежащих международных практик. В конечном счёте они могут принять инвестиционные решения не в пользу Казахстана. А это уже может негативно сказаться на бизнесе и экономике в целом, – говорит Ахметова.
По её замечанию, гендерная тема – не сиюминутная дань моде. Проблема гендерного разнообразия актуализировалась в связи с усиливающимися процессами глобализации. Демографическая ситуация вынуждает работодателей закрывать потребность в высококвалифицированных специалистах и менеджерах через развитие женского потенциала. А международные и страновые исследования показывают, что гендерное разнообразие положительно влияет на эффективность компании, её акционерную стоимость, увеличение лояльных клиентов и сотрудников, повышение доверия инвесторов и репутацию.
— Мы можем по-разному относиться к этой проблеме. Но закрывать на неё глаза в итоге может оказаться экономически и политически нецелесообразно, – резюмирует Ахметова.
https://forbes.kz/process/ischite_jenschin_1549013300/
[:]
