[:ru]
Чем дольше мы живем на свете, познаем мир, постигаем сущность людей, тем больше начинаем понимать, как мало в этом мире, по-настоящему добрых, благородных, красивых – и душой и телом, – умных, и…мужественных людей. (Без последнего качества, мужчина существенно снижает свой статус). Таким удивительно редким Человеком, соответствующим всем этим характеристикам, был при жизни герой нашего очерка – Таскали Мырзагазыулы Сыздыков, который прожил, по сегодняшним меркам, относительно непродолжительную, но очень достойную жизнь, и остался в памяти тех, кто его близко знал, человеком исключительно сердечным, обаятельным и цельным.
Таскали – так его назвала аже по отцу, так он звался по документу. «Таскали Мырзагазович», – уважительно обращались к нему коллеги, подчинённые, чиновники исполнительных и партийных органов. «Тасеке», «Таке» – обращались друзья, родственники, равные или младшие по возрасту. «Таскен», — нежно восклицала его любовь, спутница жизни, жена Гала, Галина Дмитриевна, давно уже для внуков – баба Галя. «Татемка», – ласково вспоминает его Галия, младшая и любимая сестра, тоже на сегодня бабушка.
Он родился в знаковое и суровое время: ровно 15 лет спустя со дня кончины вождя мирового пролетариата, первого главы Советского правительства Владимира Ленина, спустя 6 лет после жесточайшего Голодомора в республике, спустя 2 года после пика Репрессий в стране, и за 2 года 5 месяцев до начала Великой отечественной войны – 21 января 1939 года. Как видим, это было очень непростое время: в воздухе витала угроза надвигающейся войны, а люди жили бедно. Появился он на свет в ауле «Безымяновка», совхоза «Маяк», Урицкого района Кустанайской области, что на севере Казахстана. И покинул сей бренный мир 31 марта 1994 года, когда страна, в которой он родился, рос, учился, работал, укреплял, познал любовь, создал семью, родил детей, разлетелась на 15 кусков, и достигла в тот год пика развала, остановки производства и безработицы, в умирающем городе Аркалыке, 25 лет назад, в возрасте 55 лет.
Но как бы то ни было, бедность бедностью, гроза грозой, родители, в особенности Аже – мать отца, была на седьмом небе от счастья. Это был второй ребенок в семье Мырзагазы и Шолпан, и первый мальчик, отчего радость была двойная, бесконечная.
Не успел крохотный Таскали открыть свои глаза и потянуться к груди матери за молочком, как по казахскому обычаю, он немедленно был приватизирован Аже; ата к тому времени уже не было в живых. Так что родителям оставалось заниматься лишь его пропитанием, а воспитанием занялась аже, полностью окружив внука любовью. В честь рождения внука бабушка зарезала лошадь, пригласила весь аул, закатила большой той.
Детство его выпало на военный и послевоенный период, так что не до баловства и не до жиру было, тем более, что Мырзагазы, отец, кормилец, ставший своему сыну по воле матери старшим братом, был призван на фронт, и несколько лет отсутствовал дома, очищая родину от иноземных захватчиков.
Прежде чем продолжить наш рассказ, немного пройдемся по родословной, и вкратце расскажем о некоторых близких родственниках нашего героя.
Сыздык и Даляпраз
Род нашего героя относится к Среднему жузу племени Керей. Потомки этого славного и именитого батыра сегодня живут не только в Казахстане, но и во многих других странах, как ближнего, так и дальнего зарубежья. Особенно их много в Китае и Монголии.
От Керея пошло множество потомков, и, как водится, когда племя сильно разрастается, для градации, удобства общения, самоощущения, казахи начинают делиться на роды и подроды. Это как государство, которое для управления народом делится по областям, районам, поселкам, аулам, так и казахские племена и рода, через каждые семь и более поколений берут себе новое имя от наиболее уважаемого в роду предка и слагаются в новый подрод. Таким был далекий предок, где-то в десятом колене, по имени Сибан. Так что Таскали-ага относится к роду Сибан племени Керей. К слову сказать, известный казахский писатель-классик Сабит Муканов тоже из этого рода, то есть у Сабита и Таскали, где-то 150-200 лет тому назад был общий предок, прапра…прадед по имени Сибан.
С родом мы разобрались, разберемся с фамилией. Фамилия Сыздыков произошла от имени деда Таскали. Отца Мырзагазы звали Сыздык. Однако, совсем недавно, выяснилось, что на самом деле, его звали Сыддык, что в переводе с арабского – праведный. По ходу жизни и оформления документов, первая буква «д» заменилась на букву «з». С казахскими фамилиями, и не только с казахскими, такое происходит нередко.
А отца деда звали Айтен. Так что наш герой вполне мог зваться Таскали Айтеновым, или каким-нибудь другим именем своих предков, но выбор пал на Сыздык.
У Айтена, как вспоминает дочь Мырзагазы Гульбаршын, она же старшая сестра нашего героя, было 6 братьев, а своих детей 22. Отсюда сразу же можно предположить: Айтен был непросто плодовитым по части детей, но человеком состоятельным, и скорее всего, имел не одну жену. Правда, Гульбаршын-апа, с таким выводом не соглашается.
Помимо линии от сына Сыздыка, сегодня в Кустанае и в других местах, имеются потомки и от других сыновей Айтена. Многие из них носят фамилию Айтенов, некоторые из них, говорят, проявили себя в спорте как талантливые боксёры. На сегодня в Костанае ежегодно проводится международный турнир по боксу в честь памяти братьев Айтеновых.
Сыздык, сын Айтена, как и большинство казахов того времени, в конце 19-го — начале 20-го века, занимался животноводством и пользовался репутацией серьезного джигита, и слыл в округе одним из самых завидных женихов. И когда однажды на одном из празднеств, где собралась молодёжь всех близлежащих аулов, он встретил девушку необычайной красоты, то тут же понял, что настало время попрощаться с холостяцкой жизнью.
Немедленно в аул девушки была направлена солидная делегация сватов с богатыми подарками. Родители девушки вначале от неожиданности опешили, но, взглянув в глаза дочери, поняли, что она не просто согласна, но и рада отдать свое сердце Сыздыку, с которым, похоже, успела на тое перемолвиться словечком.
У избранницы Сыздыка необычное имя – Даляпраз, Акшабайкызы Даляпраз. Но главное не в имени, а в ее поразительной красоте, а как после выяснилось, она была не только красавицей, но и мастерицей на все руки, и, по словам внучки, Гульбаршын, сыграла большую роль в воспитании детей и внуков, передачи им своих талантов, способностей и внешних данных. Многие родичи думают, что наш герой, а вместе с ним и Галия, его младшая сестра, скорее всего, именно ей, бабушке, во многом обязаны своей физической красотой. Забегая вперёд, скажем, Таскали, сын Мырзагазы и Шолпан, внук Сыздыка и Даляпраз, был на редкость красивым мужчиной. И если бы, в пору его молодости, в Казахстане проводился конкурс красоты среди мужчин, можно было с большой долей вероятности сказать, что он вышел бы победителем, и стал именоваться Королем Красоты, побив известного красавца 60-70-х годов 20 века, оперного певца, баритона, Ермека Серкебаева. Красота Таскали была более современной, утонченной. И это — без каких-либо преувеличений: взгляните на фото.
Послушаем внучку Даляпраз Гульбаршын:
— Ажешка была высокой, стройной, с царственной осанкой. Шея длинная, лебединая, почти как у легендарной Египетской царицы Нефертити, волосы в мелкие кудри, глаза большие, красивые, движения гибкие, но при этом, костистая, физически сильная. Она до 45 лет ходила прямо, не сгибая спины; пальцы рук длинные и красивые. Была замечательной мастерицей, шила на машинке «Зингер»…ой, забыла сказать… Когда ее выдали за моего деда Сыздыка, в приданное ей дали новую немецкую швейную машинку «Зингер». А это был конец 19-го — начало 20-го века. Можете представить, что у нее была за семья, если могли позволить такие подарки для своей дочери? А еще в приданое, помимо постельных принадлежностей, посуды, платьев, другой утвари, жениху тесть подарил четыре породистых коня и тайказан. В этом казане можно было сразу варить два больших барана.
Так вот, бабушка на машинке «Зингер» шила для себя, мужа, детей, внуков, многочисленных родственников, по заказу других женщин, девушек — свадебные платья, камзолы, шубы, детские одежды. Люди толпами шли к ней, даже из далеких аулов. Более того, она как мать большого количества детей, в хозяйстве вела упреждающую политику. Степь нет да нет покрывал джут, когда скот от мороза вымирал массово. Так вот, Даляпраз-аже, иногда выращивала просо, косила, выбивала зерна, затем их уваривала, добавляла масло, сушила и откладывала в ящик. А ближе к весне, когда были перебои с мясом, кормила семью сытной и вкусной осенней заготовкой.
На моей памяти Даляпраз-аже соткала около 20 потрясающе красивых ковров, а сколько она их соткала в течение жизни, никто не знает. Часть ковров она раздала как подарок на свадьбу родственникам, часть продала в трудные времена, только судьбу трех я знаю доподлинно. Один находится в Центральном Государственном музее в Алматы, под авторством ее дочери, моей тети, Сыздыковой Гайнеш, которая из пряжи изготовленной ее мамой, сама соткала ковер. Второй — в Венгрии, а третий – у меня.
Здесь необходимо пояснить слова Гульбаршын-апа, относительно Венгрии. Как ковер Даляпраз-аже, в брежневское время, попал за кордон? Дело в том, что старший внук Даляпраз, от дочери Гайнеш, Альмагамбетов Гали, во время учебы в Одесском энергетическом институте, женился на венгерке по имени Ева, а после окончания вуза, уехал вместе с ней в Венгрию. Там он работал в системе министерства топливной промышленности, и в качестве физика-ядерщика, занимал различные ответственные посты. Сегодня он на пенсии и продолжает жить в Венгрии.
Чтобы больше не отвлекаться на многочисленных родичей, вкратце расскажем о карьерной судьбе только двух его родственников по линии Айтен – Кожахмете и Казбеке, добившихся успеха в карьерном плане, о судьбе родного и единственного дяди по отцу Мырзаахмете, немного о родителях Таскали – матери Шолпан и отце Мырзагазы, и почтим памятью родоначальника – Сыздыка.
Родственник по имени Кожахмет выучился на юриста и работал прокурором. Другой, по имени Казбек, сделал большую карьеру – в трех областях Казахстана он работал председателем облисполкома, был членом Политбюро ЦК КП Казахстана.
Скорее всего, потомки Казбека и (или) Кожахмета и есть сегодняшние Айтеновы в Костанае.
А вот судьба родного дяди, единственного брата Мырзагазы Мырзаахмета закончилась трагически. Он не вернулся с войны, пропал без вести. Мырзаахмет будучи аульским парнем, никогда не имевший даже отдаленного представления о технике, машинах и двигателях, одним из первых казахов приобщился к промышленной революции – окончил курсы машиниста локомотива, и водил поезда по всему Союзу.
С первого дня войны, локомотив Мырзаахмета полностью стал работать на фронт, на победу, а в самом конце 1943-го его самого забрали в армию. После двухмесячной усиленной подготовки, он в должности старшины 13 февраля 1944 года прибыл в Горьковский военно-пересыльный пункт, а оттуда, 15 февраля отправился на действующий фронт. Дальше следы теряются. Все это записано в архиве министерства обороны России, посвященной участникам ВОВ. Правда, там его фамилия и имя записано несколько в искаженном виде: Саздыков Мурзахмет, 1912 г. р, Казахская ССР, Кустанайская обл., Урицкий р-н, с. Безыменное.
Самый родной человек нашего героя, мама Шолпан, в 13 лет осталась круглой сиротой. Во время Голодомора она потеряла всех близких – отца, мать, братьев, сестер, родственников.
В возрасте 14 лет, в 1934 году, Шолпан вышла замуж за 20-летнего Мырзагазы. И по причине худобы, анемии, ослабленности организма от недоедания, долго не могла выносить ребенка, и лишь спустя три года после замужества смогла родить первого ребенка — Гульбаршын, вторым, как мы уже сказали, был Таскали. После него она подарила Мырзагазы еще троих детей – дочь Василю, сына Тобыла, и младшую Галию.
По воспоминаниям детей, в частности дочери Галии, мама была удивительно чувствительным, чутким, предупредительным человеком. Обладала даром предвидения. Это было хорошо видно на примере нежданных гостей. Каждая семья обычно живёт своей рутинной жизнью: муж, дети знают, что мама приготовит на обед, на ужин. Но когда семья готовится к приёму гостей, то хозяйка дома начинает с утра прибираться, достаёт лучшие куски мяса, покупает к столу дополнительные продукты, сервирует стол посудой для особого случая.
Долгое время муж и дети не понимали, почему хозяйка дома, мама, вдруг ведет себя так, будто они ждут гостей, хотя никого они не приглашали, никто не звонил, не передавал сообщения, что едет, придет. И когда об этом спрашивали хозяйку, Шолпан неизменно отвечала: на обед или на ужин придут гости. И точно: то кто-то из родственников, которого вовсе не ждали, или кто-то из детей, вне плана, без предупреждения, с учебы, или с другого района, заявлялись у порога дома – прямо к обеду или ужину.
После многократных повторений и муж, и дети перестали этому удивляться. Если мама проявляет излишнюю расторопность – жди гостей.
Скончалась мама Шолпан в 1988 году, в возрасте 68 лет.
Мырзагазы, отец Таскали, карьеру начал школьным учителем, воевал, с войны вернулся инвалидом: одна нога была сильно покалечена осколком снаряда. Долгие годы он страдал от боли в ноге, при ходьбе сильно хромал. После войны закончил школу офицеров МВД СССР в Алма-Ате, работал участковым, комендантом, службу закончил начальником госпожнадзора и пожарной охраны по Камышинскому району Кустанайской области в звании старшего лейтенанта.
Родился Мырзагазы в 1914 году, скончался в 2002-м на 89 году жизни, пережив старшего сына на 8 лет, оставив за собой еще одного сына, трех дочерей и многочисленных внуков и правнуков.
Дед Сыздык умер задолго до рождения Таскали, где-то в 32-м, или в 33-годах, в разгар Голодомора. Никто точно не знает, отчего он умер – от голода, болезни, или погиб во время восстания против политики Филиппа Голощекина, руководителя Казахстана того времени, из-за бездарного руководства которого (или сознательной диверсии, геноцида) в Степи разгорелся голод, унесший миллионы жизней. В Советское время не писали, скрывали, а после развала Союза, в архивах было обнаружено множество документов, подтверждающих, что в 1931-33 годы в республике произошли сотни, тысячи, стихийных, локальных бунтов, десятки организованных восстаний, которые жестоко подавлялись с применением оружия, расстрелом голодных, безоружных людей.
Внучка Гульбаршын считает, что дед все же умер от болезни, так как голод его семью миновал. Может это и так, а может, нет. Супруга Сыздыка Даляпраз, по соображениям безопасности или каким-то иным, для блага детей, внуков, могла скрыть правду. Прошло 90 лет, и теперь, доискаться до правды нет возможности.
Почти у каждой советской семьи имелись свои скелеты в шкафу, то есть секреты, тайны, которые не для посторонних ушей, глаз. К примеру, во время голода, многие дети баев, «ак суеков» из рода торе (потомки ханов и султанов), были пристроены в детские дома, как дети бедняков. И они всю жизнь это скрывали, пока существовал Союз. Многие скрывали, что родственники были репрессированы как враги народа, скрывали, что их отец, дядя, был в плену, сидел в тюрьме, участвовал в восстаниях….Время было такое.
Но нам сейчас не столь важно, как закончил свою земную жизнь Сыздык, важно другое: он успел воспитать замечательных сыновей Мырзагазы и Мырзаахмета (к моменту его смерти, сыновьям было 20 и 18 лет) и передал заветы своей супруге Даляпраз, в каком духе надо воспитывать внуков. Так что, превращение Таскали по ходу возмужания в яркую, принципиальную личность, с сильным характером, не случайна. Основа была заложена Сыздыком.
А сама красавица Даляпраз, супруга Сыздыка, мать Мырзагазы, бабушка Таскали, особо важная персона нашего очерка, пережила своего мужа на 41 год, и тихо ушла из жизни в 1974 году, в возрасте 95 лет. Говорят, она читала Коран в оригинале, на арабском языке, и прожила жизнь как истинная мусульманка, соблюдая все посты, пятиразовую молитву в день.
Детство и юность героя
Сестра Гульбаршын хорошо помнит детство Таскали, она же была на два года старше:
— Он с детства был во всех отношениях положительным мальчиком, ответственным, исполнительным, трудолюбивым, никакого баловства, капризов, отлынивания от работ. Каким я помню его в детстве, таким он остался практически без изменения до конца жизни. Поразительно! Другой мой брат, младший, Тобыл, был полной его противоположностью. Этот в детстве был непоседа, избалованный, я бы даже сказала – хулиган. Но, повзрослев, пережив бурную молодость, стал хорошим семьянином, мужем, отцом.
Когда отца забрали на фронт, Таскали в возрасте трех лет остался единственным мужчиной в семье. Видимо, Таскали рано осознал, какое бремя ответственности легло на его детские плечи. С ранних лет он помогал по хозяйству: с утра гнал скот на пастбище, а вечером обратно, собирал кизяк, хворост, колол дрова, таскал воду, помогал взрослым резать скот, в 9 лет стал разводить кроликов, и всех нас кормил кроличьим мясом, а к 15 годам в одиночку мог профессионально разделать лошадь, и разложить мясо по частям. В 17 лет, когда он учился в 10-м классе, за отличную работу во время уборки урожая, руководство совхоза наградило его машиной зерна. Семью Мырзагазы и Гайнеш на два-три года Таскали обеспечил хлебом.
В школу я сама его водила. Учились мы хорошо, хотя чернил не всегда хватало, а тетради – редкость, а потому частенько приходилось писать на обрывках газет, огрызками карандаша.
При всей ответственности за семью, хозяйство, он никогда не был занудой, наоборот, заводилой, душой любой молодежной компании. Были друзья, с которыми играл в футбол, ходил на речку, купался, рыбачил. Очень любил танцевать… о, это надо было видеть…девушки…
Дальше дадим слово Дакижан-апа, в узком кругу, иногда, Даша, которая была свидетельницей, как Таскали из юнца превратился в юношу, молодого парня, красавца, и доверял ей свои секреты, в том числе сердечные, так как они в духовном плане были очень близки.
Дакижан, дочь старшей сестры Сыздыка, рано осиротев, с 14 лет жила в доме Мырзагазы, как родная дочь.
Молодость. Дела сердечные
— Каким красавцем был Таскали в 20 лет… – взахлеб, с любовью вспоминает о давно ушедших годах 77-летняя Дакижан-апа. – Когда молодежь собиралась в сельском клубе для отдыха и веселья, когда включали музыку, надо было видеть как Таскали танцевал, в особенности вальс. Высокий, статный, всегда одет аккуратно, в белой рубашке, галстуке, брюки выглажены в стрелку, как лезвие, на лоб слегка спадают черные блестящие кудри, глаза большие, красивые, неотразимая улыбка.… он танцевал настолько красиво, зажигательно, эх, что там, латиноамериканцы с их ламбадой, они бы упали от зависти. А девушки, девушки…они просто пожирали его глазами, каждая мечтала с ним потанцевать, захомутать…Мне приходилось после танцев, хватать его за руки и уводить домой, жутко ревновала брата ко всем этим девушкам. Мне казалось, ни одна из них не достойна быть его избранницей, хотя, конечно, были и красивые, и хорошие девушки, но я была, теперь уже понимаю, слишком придирчивой.
Спустя лишь годы, я стала терпимо относиться к его воздыхательницам. Более того, в одно время была его тайным агентом, связисткой между ним и его девушкой. (Тут Дакижан-апа стала от души смеяться).
— Однажды Таскали, это было где-то в 63-х годах, сует мне в руки записку и просит зайти в магазин и передать продавщице, — продолжает Дакижан-апа, – захожу, а там, молодая симпатичная девушка, прочитав записку, у нее загорелись глаза. Тут же пишет ответ, и сует мне, чтобы я передала Таскали. Ее звали Дина. Три месяца я таскала записки между ними. Я думаю, это была его первая любовь.
Дело было в Семиозерке.
Однажды Таскали у меня спрашивает: «Как тебе Дина?» А я-то вижу, что у них серьёзные отношения, хотя, в глубине души, что-то мне она не очень нравится, и сама не могу понять, в чем моя претензия к Дине. Может опять ревность, думаю, брата возвышаю высоко, а девушку принижаю. Так думаю нельзя, и вслух говорю ему: «Она хорошая». И правда, ему ведь жить с ней, а не мне.
Услышав мое мнение, Таскали принял решение. Он пригласил Дину домой на чай к бабушке Даляпраз. Ну, думаю, если наша великая Ажешка одобрит, тогда все хорошо, мне не стоит совать свой длинный нос не в свое дело.
И тут опять, Даляпраз-аже и брат Таскали стали меня использовать, как дипломата-посредника, в этом деликатном вопросе. Таскали, воспитанный в самых лучших традициях, не может спросить напрямую у бабушки: как тебе моя девушка? А аже не может напрямую ответить отказом любимому внуку.
Короче, Дина нашей Даляпраз-аже не пришлась по душе, и она мне об этом сказала прямо, но просила передать внуку, в очень деликатной форме, что я и сделала. Таскали, услышав приговор бабушки, вздохнул, и кивнул головой, как бы говоря: раз аже так решила, так тому и быть. Странно, но я как-то особо и не заметила, чтобы он расстроился. Видимо, и у него были сомнения.
Через некоторое время Дина вышла замуж за агронома. А еще через год, Таскали начал дружить с Галей, своей будущей женой.
Однажды на улице я встретила Дину. Увидев меня, она обрадовалась, стала меня обхаживать, расспрашивать про Таскали, просила передавать ему привет, а потом, неожиданно, попросила меня организовать с ним тайную встречу.
Одно дело, когда она была не замужем, когда Таскали ухаживал за ней, но сейчас, совсем другое время. У нее муж, а у Таскали невеста. Я взбесилась и накричала на Дину. Потребовала, чтобы она оставила брата в покое, как ей не стыдно. Дина испугалась моего гнева, покраснела, сказала, что никак не может его забыть, до сих пор любит, но все же, под моим давлением, она дала клятву, что больше никогда не будет искать с ним встреч.
Вот тогда я и поняла, чем она мне не нравилась. Ей не хватало скромности, приличествующей порядочной девушке. Я три месяца гадала, что в ней не так, а Ажешка за тридцать минут общения с ней поняла это.
Как вспоминает сестра Гульбаршын, была еще одна девушка, с которой дружил Таскали, звали ее Багила. По мнению Гульбаршын-апа, девушка была своенравной, расчётливой; поняв, что семья Таскали живет бедно, решила не связывать свою судьбу с ним. Однако в такое трудно поверить. Думается, что и здесь мудрая Даляпраз-аже сыграла свою определяющую роль. Она быстро раскусила нутро этой девушки, и не могла скрыть своего разочарования перед внуком его очередным неудачным выбором. Ну не могла ни одна нормальная девушка отказать такому парню: он окончил техникум и уже работал инженером, вступил в партию, красавец, скромный, работящий, глубоко порядочный, цельный, любому было ясно, что у него будет хорошее будущее, с таким не пропадешь. Тем более, отец занимал хорошую должность – комендант районного отделения милиции, а сестры — студентки, или уже закончили. Одним словом, семья во всех отношениях благополучная.
Скорее всего, умный и добрый Таскали, поняв, что главному человеку в его жизни, его бабушке, Багила пришлась не по нраву, он психологически тонко подвел к тому, чтобы Багила сама рассталась с ним, и чтобы не подрывать ее репутацию, распустил слух, что, якобы, она ему отказала. Честь девушки всегда важнее чести парня.
Если, все же, Гульбаршын-апа права, и девушка оказалась расчётливой и сама приняла такое решение, то, конечно, ее не жалко. Для Таскали – это не потеря, а спасение от напасти. Своим исчезновением из жизни Таскали, Багила очистила дорогу для его настоящей любви, с которой судьба должна была очень скоро его столкнуть.
Но, прежде чем мы перейдем к его судьбоносной встрече, как вы понимаете, с красавицей Галиной, вспомним еще одну его несостоявшуюся любовь, о которой он сам рассказал в Аркалыке одному водителю.
Водителя звали Бестаубай. Он в Аркалыке работал в разных организациях – в исполкоме, в областных управлениях дорог, в системе МВД. И однажды ему довелось три дня возить Таскали по нескольким районам области, когда Таскали Мырзагазович работал начальником спецкомендатуры.
Когда Таскали учился в техникуме, в Семиозерном, он дружил с одной девушкой. Как ее звали, и где она жила, об этом история умалчивает. Но факт в том, что однажды, когда он был на учебе, ему пришло сообщение, что его девушку украли. Таскали быстро собрал 3-4 друзей студентов и поехал в аул девушки.
В ауле девушки он разузнал, куда ее увезли, и ребята поехали вдогонку. Но пока они ехали в аул похитителя, то ли узун-кулак донес, который как известно летит быстрее ветра, то ли кто-то позвонил туда, но к приезду компании Таскали, аул парня-похитителя стоял на ушах. Они были в панике, что сейчас им устроят разнос.
Старики аула приказали своим молодым парням скрыться с глаз долой, чтобы не провоцировать Таскали и его друзей на агрессию. А сами, в количестве 7-8 человек, собрались у дороги и встретили группу Таскали хлебом-солью. Три часа они успокаивали, увещевали, уговаривали Таскали, чтобы он смирился с ситуацией.
Бестаубай в рассказе уловил главный мотив: Таскали хотел удостовериться, насколько девушке это похищение не по душе, произошло вопреки ее воле, и потом, была задета его гордость.
А как говорит лучший друг и сестра Таскали Дакижан: «В жизни Таскали немногословен, скромен, мало перед кем раскрывает душу, но когда задевают его достоинство, тут его гнев, внутренняя сила, приобретают невиданный размах». О его характере, внутренней силе, достоинстве, столкновениях с держимордами, мы поговорим ниже в отдельных главах, а пока, немного порассуждаем о казахской традиции похищения девушек.
Это, конечно, пережиток. Однако до сих пор эта традиция жива. Даже городские, современные ребята нет да нет пускают ее в ход. В этой традиции есть свои плюсы: намного уменьшается финансовое бремя, как для семьи жениха, так и для семьи невесты, и потом это интересно — есть интрига, выражаясь языком молодежи, прикольно, и есть о чем рассказать детям, внукам на старости лет.
Как правило, в 95 процентах случаев «похищение» происходит по взаимному согласию. Несколько лет назад, и внуку Таскали Мурату пришлось участвовать в похищении девушки, для своего друга. После, рассказывая о том, как все это происходило, он долго смеялся.
Но, к сожалению, до сих пор в районах, аулах, все еще бывают случаи похищения без согласия девушки. Это, конечно, безобразие. Многие из девушек, вопреки воле, желанию, вынужденно смиряются, чтобы избежать кривотолков, позора. Но бывают случаи, когда дело кончается скандалом, судом, трагедией. Об одном таком случае, думается, не будет лишним рассказать – для назидания.
Лет 7 назад в Алматинской области был случай. Девушка студентка из Алматы каждую пятницу в определенное время садилась в автобус и ехала домой в аул. И вместе с ней нередко ехал парень с соседнего аула. Они здоровались как знакомые, но не более. Девушка была красивой, скромной.
Однажды, когда она стояла на остановке, подъехала легковушка, и перед ней открылась дверь. За рулем парень, тоже на вид знакомый, с ее краев, рядом – другой, а сзади в салоне тот самый парень. Парень говорит: садись, подвезем. Она доверилась, и спокойно села.
Поворот в ее аул они проехали, а на ее вопрос, почему, ответили, что надо срочно отвезти кое-что в аул парня, а после ее довезут.
Но когда они приехали в аул парня, она поняла, в чем дело. Их встречала толпа людей настроенных празднично. Как только открылась дверь машины, несколько женщин подбежали к девушке и накинули на ее голову платок, затем посыпалось шашу – конфеты, бауырсаки. Вокруг веселье, дети.
Девушка только успела сказать парню: «Ты что делаешь идиот, вези меня обратно». Несмотря на сопротивления, женщины подхватили девушку за руки и потащили домой.
Навстречу вышли, как она поняла, родители парня, и только попытались ее обнять как невестку, она сорвала со своей головы платок и твёрдо сказала, что ее привезли обманом, и что она никогда не выйдет замуж за их сына. Родители парня решили, что она капризничает, что сейчас с ней поговорят, и она успокоится. И монотонно стали ее увещевать, что она здесь будет счастлива, что их семья уважаемая, что их сын хороший парень, что она им нравится, что ее все будут любить …
Когда девушка поняла, что никто ее не собирается слушать, она в два прыжка подскочила к парню, стоявшему с ухмылкой в стороне, ударила его кулаком по носу. Тот отлетел к стенке. Пока друзья жениха приходили в себя от неожиданности, девушка локтем врезала одному, а третьего пнула по ребрам. Все трое оказались на полу, поверженными. И каждый раз, после удара, раздавался характерный громкий хруст. У жениха был сломан нос, у другого выбиты зубы, у третьего сломаны два ребра.
Девушка оказалась мастером боевых искусств.
Перед ней извинились, умоляли не подавать заявление в суд, и в срочном порядке отвезли домой.
Оставим девушку-каратистку и ее незадачливого похитителя и вернемся к нашему герою.
Поняв, что стариков не одолеть словесно, Таскали решил использовать последний шанс. Он написал записку девушке: «Я пришел забрать тебя. Как ты поступишь? Таскали». Аксакалы сочли этот ход разумным, и через гонца передали записку девушке, похоже, они предвидели исход. Через 20 минут пришел ответ: «Прости. Я остаюсь. Я приняла свою судьбу». И имя.
Таскали знал ее почерк. Он разорвал записку на мелкие куски, встал и повернул обратно.
Бестаубай в конце отметил, что рассказывая историю 15-20-летней давности, Таскали не испытывал никакого сожаления, горечи, и еще он понял, что Таскали любит свою жену, дорожит семьей, и доволен своей жизнью.
Любовь с первого взгляда
1 августа 1964 года, окончив Семипалатинский финансовый техникум, 18-летняя Галина Шушакова – гордая, статная и знойная красавица по распределению приехала в Камышинский райфинотдел Кустанайской области и стала работать бухгалтером-экономистом.
Поселок Камышный небольшой, население немногочисленное, взрослые все друг друга знают в лицо, и такой эффектной девушке как Галина, которая как солнце появилась невесть откуда, невозможно было остаться незамеченной. Разумеется, ее тут же заметили местные парни, но ни один из них не осмеливался к ней подойти, и завести знакомство. Лишь с придыханием провожали глазами. Они понимали: такая девушка им не по зубам.
К Галине, еще в студенческие годы, не раз подкатывали парни, пытались ухаживать, а некоторые, даже признавались в любви. Она всякий раз давала от ворот поворот, и быстро их забывала. Ни к одному из них сердце не лежало. Чего она хочет от жизни, кого ждет? Принца на белом коне? Может пора спуститься с неба, унять гордыню?…
В середине августа ее направили на элеватор выгружать пшеницу. В те времена такие были порядки: когда поспевал урожай — пшеницы ли, картошки ли, или на юге страны – хлопка, с каждого коллектива отправляли несколько человек на уборку. Как правило, молодых работников. Молодежь на уборке времени даром не теряла. После активной дневной работы они собирались где-нибудь у речки, разводили костер и весело отдыхали: под звуки гитары пели песни, рассказывали анекдоты, смеялись, играли в разные игры. А по субботам устраивали танцы в местном клубе.
В первый же день работы на элеваторе, во время небольшого отдыха, когда Галина стояла с группой девушек, произошла странная история.
Мимо туда-сюда проходили люди. Галина стояла спиной к дорожке и не видела лиц людей. Вдруг кто-то, проходя мимо, коснулся рукой ее плеча. Прикосновение было и как легкое похлопывание, и нежное поглаживание. Раздался голос: «Ты все равно будешь моей женой».
Галина обернулась, чтобы взглянуть на дерзкого шутника, но тот успел уже уйти. Лишь со спины, и немного в профиль смогла увидеть облик молодого парня-казаха.
Вновь повернув голову, увидела странное выражение лица одной из девушек, успевшей с ней подружиться. Она, качая головой, и слегка причмокивая, выдохнула: «Ой, Галя, ты пропала. Такой парень…»
Галина не придала этому никакого значения. Этот очередной подкат также быстро забудется, как все предыдущие, правда, он очень странный, необычный. И голос… Как только она окунулась в работу, помахала лопатой, наглоталась пыли, то быстро забыла эту мимолетную историю.
На следующий день, во время очередного краткосрочного отдыха, она издали заметила, что к ним, девушкам, уверенно направляется красивый парень в рабочей спецовке. Она вмиг узнала его. Это был тот самый, который вчера сказал, что она все равно будет его женой. Хотя, в тот раз она не видела его лица, она не сомневалась что это он.
Это был Таскали. Он прямо подошёл к ней, протянул руку, поздоровался, представился.
— А я Галя, — тихо прошептала она, как во сне.
— Я знаю. Приходи вечером в клуб.
Галина ничего не ответила, она просто смотрела на Таскали, а в голове почему-то заиграла музыка, а вместе с ней прозвучали вчерашние слова подруги: «Ой, Галя, ты пропала…»
Таскали ушел, а она продолжала стоять и слушать музыку. Когда она очнулась, то заметила, что рядом нет ни одной девушки.
Любовь поразила Галину в самое сердце.
Во время работы подружка со смехом ткнула ее в бок: «Ну, что я тебе говорила, а?!».
Тут только Галина по-настоящему очнулась. Она со смехом обняла подружку, толкнула и вместе с ней упала на горы пшениц. Сквозь смех и веселье у Галины из глаз потекли слезы…
Все вечера после работы Таскали и Галина стали проводить вместе.
Когда они в клубе танцевали, все расступались и брали их в круг. Такого танца, потрясающе красивого вальса, здесь мало кто видел. Каждый раз, когда объявлялся приз на лучшую танцевальную пару, приз доставался им.
За весь период, пока они были на элеваторе, посещали танцплощадку, никто из парней не осмелился пригласить Галину на танец, заговорить с ней. Все поняли, чья она девушка.
…Уже после, когда Таскали и Галина стали вместе появляться на людях, как жених и невеста, когда они приняли окончательное решение соединить свои судьбы, она спросила его: «Почему ты так сказал, что я обязательно стану твоей женой? Откуда возникла такая уверенность при первом взгляде на незнакомую девушку?»
Вместо ответа он взял ее руку и приложил к сердцу. Спросил:
— Слышишь?
— Слышу.
— Вот оттуда поступил сигнал. Как только увидел тебя – электрический ток пронзил мое сердце. И я сам не знаю, как с языка сорвались слова.
Галина засмеялась, и не стала говорить ему, что нечто подобное она испытала сама. На элеваторе. Но девичья скромность не позволяла открыто выражать свои чувства.
Он с улыбкой взглянул на нее, они понимали друг друга без слов.
Для Таскали предстоял тяжелый разговор с Даляпраз-аже: она не говорила по-русски, а Галина по-казахски, и как аже объяснить, что его сердце покорила русская девушка, как ей общаться с невесткой, это усложнит ее жизнь. С отцом и матерью, сестрами и братом, тоже будет нелегко, но с ними он как-то сможет разрешить вопрос, в конце концов, вопрос поставит ребром, но с бабушкой…
Пока Таскали мучился, не решаясь заговорить с аже, она давно уже была оповещена, и успела не один раз выплакаться. Но, однажды после мучительных и ностальгических раздумий, она приняла решение.
Несложно догадаться, каким воспоминаниям могла предаваться долгими вечерами Даляпраз-аже. Конечно, она вспоминала свою молодость: перед ее глазами бесконечно возникал образ молодого Сыздыка, их первая встреча; она пыталась понять, почему мужчины так теряют голову из-за девушек, а через это понять поступок внука…говорят она красивая… голубые глаза…ну, да, разве мог ее золотой внучок, ее ненаглядный влюбиться в некрасивую…
Однажды она призвала к себе Таскали, и упрекнула его: долго он собирается скрывать от нее свою девушку…
С родителями и родственниками Галины тоже было непросто. Они тоже были шокированы ее выбором, пытались на нее воздействовать, отговорить, но, постепенно все поняли, что когда на арену вышла ее Величество Любовь, никто не вправе вмешиваться.
Сыграли свадьбу, родилась первая дочь.
Через 4 года молодые супруги, оставив на время Шолпан и Мырзагазы старшую дочь — Анжелу, со вторым грудным ребенком на руках — Гульнарой, поехали во вновь открывшуюся Тургайскую область.
Аркалык – город молодых
В Аркалыке – небольшом городке, центре Тургайской области, жизнь начиналась непросто, в общежитии. Когда они приехали, здесь не было ни одной нормальной улицы, кругом шла стройка. А так как город располагался на бокситовом месторождении, то после любого дождя, даже самого малого, улицы превращались в грязное месиво, в непроходимое болото.
Но они были молодыми, как и большинство приехавших в этот городок в поисках удачи и счастья, трудностей не боялись.
Работу нашли быстро: Таскали в системе облсофпрофа, а Галина – в строительном управлении.
За 20 лет жизни в Аркалыке они достигли многого: наладили быт, жили в достатке. Трижды меняли квартиры, каждый раз на большую и лучшую. Взяли дачный участок, разбили сад, отстроили домик.
Родилась младшая дочь Лена, дети пошли в школу, старшие получили средне-техническое образование, Анжела вышли замуж, родилась внучка Сауле…
И с работой был полный порядок. Таскали, после окончания Алма-Атинской высшей партийной школы, был направлен в систему МВД, работал в различных должностях, получил звание майора. Затем был переведен на должность начальника спецкомендатуры: работа интересная — сам себе хозяин — но очень ответственная, беспокойная, нервная. Проработав 14 лет на этой должности – вышел на пенсию.
Галина последние 15 лет работала главным бухгалтером самого крупного строительного треста.
Оба пользовались большим уважением в коллективе, у горожан, полгорода знало их, неоднократно поощрялись премиями, грамотами.
Все бы ничего, да вот со здоровьем у Таскали Мырзагазовича в последние годы не заладилось. В основном это, конечно, было связано с беспокойной работой, но и старая болезнь давала о себе знать – когда-то давно ему была сделана операция на поджелудочную железу, да еще тут развал Союза и последующие связанные с этим беспорядки… Все это, человека ответственного, неравнодушного к происходящему, сильно подкосило…
А теперь мы расскажем несколько историй, когда Таскали повел себя как настоящий мужчина, как батыр, рыцарь, и о которых он мало кому рассказывал, по причине своей скромности, и, еще, видимо, не желая расстраивать близких, в первую очередь свою любимую Галину.
Глотка директора
Еще в молодости, когда он работал инженером в «Сельхозтехнике», однажды был направлен в командировку. Командировочное задание он выполнил блестяще, приехал и подробно отчитался перед директором.
В кабинете у начальника они сидели вдвоём.
Директор молча выслушал отчет Таскали не прерывая. Когда он закончил, директор, ни слова не сказав по отчету, неожиданно посмотрел на Таскали злобными глазами, и начал на него кричать. В течение 5 минут он орал на Таскали, угрожал, крыл матом, и чем дальше, тем больше распалялся в своей злобе…
Таскали не мог понять, что происходит, почему его начальник, который годится ему в отцы, человек до этого казавшийся серьезным, ведет себя неподобающим образом. Какая муха его укусила?
А Таскали, любой кто его знал по жизни, скажет, имел олимпийскую выдержку. Но тут балбес директор перешел все грани, тем более, что он не собирался объяснять свое столь неадекватное поведение, а все больше и больше распалялся.
Таскали резко забросил руки через стол, схватил директора за воротник (а тот тоже мужик крупный), подтянул к себе, а затем, перебросив руки ему на глотку, крепко вцепился, и рывком повалив на пол, начал душить.
В такие моменты время превращается в вечность, а потому, неизвестно, сколько времени продолжалось это удушение — минут пять, десять… Директор отчаянно сопротивлялся, кричал, звал на помощь, но чем дальше, тем больше у него иссякали силы, а руки Таскали все больше и сильнее сжимали глотку, вгрызаясь все глубже и глубже в гортань.
Лицо директора покраснело как помидор, вздулось, глаза начали вылезать из орбит, ему не хватало воздуха, вот уже пошла пена изо рта, предсмертный хрип, еще пару минут, смерть неизбежна…
И тут на шум прибежали коллеги. Двое схватили Таскали за плечи, третий с большим усилием, разжал его пальцы от глотки директора.
Кто-то сказал, что надо вызвать врача, милицию, но директор, которого перетащили на диван и который еще не мог говорить, отчаянно замахал руками, запрещая обращаться куда-либо.
Только через час директор пришел в себя, и тут же послал гонцов в магазин – за коньяком, водкой, закуской.
Прямо у себя в кабинете он накрыл шикарный стол.
Обращаясь к коллегам, убедительно просил никому не рассказывать эту историю, потому что он очень любит и дорожит своим работником Таскали, а этот случай, просто досадное недоразумение.
И после, пока Таскали работал на этом месте, во всех коллективных посиделках, директор с хихиканьем, искусственно смеясь, вспоминал эту историю, и всем говорил: «С Таскали будьте осторожны, у него руки, как клещи, вмиг лишитесь жизни». Потом подходил к Таскали, обнимал его за плечи, целовал в щёки, и заглядывал в глаза с собачей верностью.
А теперь попробуем разобраться, объяснить, почему директор так себя повел? Он что больной, псих? Нет, конечно. А тогда как понять его поступок?
Для тех, кто жил и работал в ту эпоху, при этом довелось побывать в разных коллективах, и если он хоть чуть-чуть научился понимать психологию людей, в том числе – руководителей, поведение директора расшифровывается как дважды два. Никаких загадок.
В той системе было много хорошего, но были и минусы.
В те времена, ни один начальник, за редким исключением, не мог просто так, беспричинно уволить своего работника. Тут же за обиженного, если он хотел восстановиться, заступался профсоюз, партийные органы, правоохранительные органы, газетчики… А место начальника, как известно, хлебное, даже очень: хорошая зарплата, премия, привилегии, машина с водителем, контроль за бюджетом, штатом, когда надо командировки, статус… И раз добравшись до места руководителя, ни за что не хотел терять должность. А в любом коллективе всегда находятся толковые люди, нередко более грамотные, с характером, организаторскими данными, то есть потенциальные конкуренты на должность начальника. В одно время даже было введено такое понятие, как резерв. Каждый руководитель, партийный чиновник, должен был в служебном документе указать такого человека, на случай своего вынужденного отсутствия, болезни, смерти, передвижения по службе…
Как быть с такими конкурентами? Запугать, найти слабое место, собирать компромат, и путем лёгкого, а иногда и грубого шантажа держать в узде.
Директор в лице Таскали, неожиданно увидел потенциального конкурента на свое пригретое место, и решил сделать упреждающий ход: запугать, сломать.
Сейчас, когда мы перешли на рынок, ситуация стала другой. Сегодня руководитель не станет интриговать против своего подчиненного. Едва почувствовав опасность, он просто уволит его, и все дела. Так что трудно сказать, когда было лучше? Одно ясно: сильным, одаренным, независимым личностям и тогда, и сегодня плохо. Талант всегда в загоне.
И нашему герою по этой части тоже было нелегко, практически везде, где он ни работал, он сталкивался с нечто подобным по отношению к себе, хотя, кто его знал хорошо, скажет: у него не было карьеристского душка. Но они, начальники, всегда его боялись, боялись потому что Таскали был грамотный, и вел себя независимо, а коллеги, к тому же, уважали и любили его. А это сигнал.
Вот почему, он с удовольствием пошел работать в спецкомендатуру, хотя, работа была нервная, тяжелая, но главное над ним не было начальника-самодура. Правда, и здесь он столкнулся с одним типом…
Но, вначале, коротко о конфликте с генералом, после которого он и попал в спецкомендатуру.
Генерал-фашист
Когда он работал офицером дежурной части УВД по Тургайской области, однажды он прилюдно, на совещании наехал на самого начальника УВД генерал-майора Мутяк. Этот генерал был типичный держиморда, самодур, каких много среди носителей погонов, и не только.
На всех совещаниях любимым занятием генерала было унижать, ругать, выставлять дураками своих подчиненных. Все офицеры милиции его жутко боялись. Но однажды он полностью потерял контроль над собой и ушел в разнос.
Проходило оперативное совещание с участием начальников всех районных отделов милиции. Их в области было десять. Как правило, это полковники или подполковники. Присутствовали начальники отделов УВД, другие ответственные сотрудники.
Начальники РОВД вставали и поочерёдно делали отчётный доклад о состоянии дел в своем районе.
Ни одного из них генерал не щадил. На всех кричал, ругался, прерывал, угрожал, ехидничал. Вот типичные слова из его генеральского лексикона: «Что ты тут мямлишь», «Встать!», «Садись!», «Уволю к чёртовой матери!», «Да я смотрю, ты дурак!», «Разжалую!» и т. д.
И при этом, было видно, что он кайфует от своего могущества, чувствует себя Верховным правителем, полубогом.
Все офицеры милиции, для которых честь и достоинство должны быть на первом месте, быть принципиальными, сидели как побитые щенки, и, понурив голову, в страхе молчали.
Когда генерал уставший от своего разноса, но при этом довольный, что на всех напустил страху, собирался закончить совещание, неожиданно, руку поднял дежурный офицер, майор Таскали Сыздыков.
Мутяк, кивнул головой, как бы говоря, хочешь задать вопрос, давай, разрешаю, и стал собирать свои бумаги на столе.
Сыздыков встает, и, глядя прямо генерал-майору в глаза, спокойно говорит следующее: «Товарищ генерал-майор, мы тут кто для вас: уголовники, военнопленные, ваши холуи? Здесь сидят офицеры Советской милиции, если забыли. А вы генерал-майор, начальник УВД, а ведёте себя как фашист!» Сказав это, он спокойно сел.
Начальник УВД Мутяк, вначале покраснел, затем лицо покрылось бледностью, руки затряслись, моментально взмок, он не знал что делать, как поступить, что сказать. Он понимал, что бы он сейчас не сказал, это будет ему же во вред. Две минуты стояла гробовая тишина.
Генерал встал и молча покинул зал совещания, не издав ни единого звука.
Естественно, после такого позора, генерал не мог каждый день видеть у себя под носом столь строптивого подчинённого, который прилюдно его унизил. Это было невыносимо. Майора Сыздыкова генерал не стал преследовать, это было опасно, а принял хитро-мудрое решение. Он перевел его на должность начальника спецкомендатуры. С глаз долой.
Когда в 1994 году Таскали Мырзагазович скончался, и в областной газете «Тургайская новь» появилось соболезнование, в редакцию зашёл один бывший работник милиции, полковник-пенсионер, и начал журналистам взахлеб рассказывать кем был Сыздыков. В частности он вспомнил и об этой истории. А закончил словами, что Таскали Сыздыков, по своим способностям, образованности, должен был стать генералом, начальником УВД. Но ему не дали возможности. Всякий раз, когда приходила разнарядка в Академию МВД СССР, должны были отправить его, а отправляли других, угодливых или своих, по блату. Ему даже пожалели звания подполковника, хотя должность и выслуга лет обязывала.
Ну, что же, зато майор Таскали Сыздыков остался в памяти многих, кто его знал порядочным, героем, личностью. А многих генералов мы вспоминаем сегодня как проходимцев. Вот и мы про одного такого вспомнили.
Провокатор?
Работа в спецкомендатуре была непростой. В подчинении у него работало около 13 человек офицеров и технического персонала.
В спецкомендатуре жило полтора сотни бывших зэков, вышедших на «химию». Работа майора Сыздыкова заключалась в том, чтобы следить за их дисциплиной: вовремя на работу, вовремя на утреннюю и вечернюю поверку, никаких пьянок, наркотиков, драк, самоволок, срыва работы. При хорошем поведении начальник спецкомендатуры, майор Сыздыков, мог принять решение о досрочном освобождении.
За весь период работы начальником, а это 14 лет, у него по работе не было ни одного крупного эксцесса – массовых драк, убийств. Но хулиганство, побеги, драки, срывы работ, употребление алкоголя, опоздания на поверку – хватало. Зэки есть зэки, хоть и вышедшие на полувольное поселение: среди них хватало психов, деградированных элементов, криминальных по своей сущности.
Благодаря строгости, неустанной работе, своевременной профилактике и человечному отношению к контингенту, начальника все уважали.
Какой бы работа ни была нервозной, ему нравилось здесь работать. Сам себе хозяин. Но и здесь, однажды был случай с попыткой на провокацию, со стороны одного из коллег, его же подчинённого, а может, это было задание сверху? Впрочем, сам Таскали Мырзагазович не делал однозначного вывода.
Событие произошло где-то осенью 1985 года, когда, после прихода к власти Михаила Горбачева, он первым делом подписал Постановление ЦК КПСС от 7 мая 1985 года «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма». Сразу же после выхода Указа, в стране началась борьба с этим злом. Немало руководителей пострадали в этой кампании. Как это водится в плановой системе, говорят, даже была тайная разнарядка: в каждой области, городе, должно быть наказано энное количество руководителей (в первую очередь), работников среднего звена, рабочие…- за пьянство на рабочем месте. Если даже и не было такой разнарядки, то этим Указом воспользовались некоторые непорядочные люди, чтобы избавиться от своих конкурентов, личных врагов.
Таскали Мырзагазович, как здоровый, нормальный мужик, иногда выпивал. По праздникам, в гостях или с гостями, с коллегами. Но никогда это не отражалось на работе. Для него не было понятия сорвать работу, кого-то подвести, перебрать лишнего. Он знал меру. При хорошем настроении он мог спокойно выпить бутылку водки и ни в одном глазу. От выпитого, его характер не менялся, он не становился болтливым, тем более агрессивным, скандальным. Выпил или не выпил, он неизменно одинаков. Ни один человек в жизни не видел его в пьяном состоянии. Есть такие от природы крепкие натуры, мужицкие, он был из этой породы.
В тот день на работе один из его сотрудников, кажется капитан, решил отметить одно личное событие. Он накрыл стол. До конца работы еще оставался час. Но ни это насторожило Сыздыкова, такое и раньше бывало. А то, что капитан больно уж суетится. И ведет себя странно.
Таскали и еще один коллега выпили по сто грамм, закусили.
Сам организатор мероприятия не стал пить, сославшись на то, что вечером у него гости. Это добавило странности. Налили по второй. Таскали глядя в глаза капитана, отчего тот почему-то потупил взор, произнес небольшой тост в честь события, выпил и закусил.
В этот момент прибежал дежурный офицер, и в волнении сообщил, что к их зданию подходит группа «больших» людей. Среди них замначальника УВД, и кажется, работники обкома партии.
Таскали еще раз посмотрел в глаза капитана и абсолютно спокойно сказал: ты иди, встречай, а я сейчас выйду.
Когда капитан ушел, он дал команду второму офицеру убрать со стола все и спрятать с глаз долой. И самому не появляться перед важными чинами. Благо комнат хватало, где можно было скрыться.
Оставшись один, майор Сыздыков выпил стакан томатного сока, почистил зубы пастой, привёл себя в порядок и вышел к высоким гостям.
Полчаса он ходил с чиновниками, показывая комнаты, где живут «химики», и рассказывая о специфике своей работы. Ни работники обкома партии, ни замначальника УВД не заметили в поведении и движениях начальника спецкомендатуры ничего необычного.
Через четыре месяца капитан перевелся на другую работу, все это время он чувствовал себя не в своей тарелке. Таскали Мырзагазович ни разу, ни в чем его не упрекнул, ни разу не намекнул на эту историю. Он, как человек благородный, допускал, что все могло оказаться досадной случайностью, а такое, каждый знает, в жизни происходит: один другого подозревает в чем-то, а потом выясняется, что напрасно.
Этот случай его иногда мучил, он задавался вопросом: был ли его подчиненный провокатором? Но вопрос так и остался для него открытым.
Интересно: работал ли генерал Мутяк в то время начальником УВД?
«Продвинутые» коллеги
Однажды майор Сыздыков поехал в Москву на двухмесячные курсы повышения квалификации. Собрались коллеги – начальники спецкомендатур со всего Союза. Он жил в одной комнате с одним узбеком и азербайджанцем. Имена мы их не знаем, а потому, для удобства рассказа назовем узбека – Фархатом, а кавказца – Валидом.
В первый же день после занятия, тройка решила, что прибытие в Москву надо отметить в ресторане. Тогда в ресторан вечернее время в Москве попасть было непросто, если ты не живешь в гостинице с рестораном. А наши ребята жили в общежитии-гостинице МВД.
Но Валид подошел к швейцару, пожал ему руку, и как-то легко они прошли. Отлично посидели в ресторане: выпили, закусили на славу, и живая музыка была замечательная. Оплатил ужин Валид.
В следующий раз пригласил в ресторан Фархат. Он тоже пожал руку швейцару и тот радостно распахнул перед ними двери. Опять посидели на славу.
Настала очередь Таскали. Он пожал руку швейцару и пытался пройти с друзьями, но был задержан со словами: «Мест нет».
Тройка отошла в сторону. Валид спросил у Таскали:
— Ты сунул?
— Что? — спросил Таскали.
Валид и Фархат сразу поняли осечку. Валид подошел к швейцару и пожал тому руку. Их пропустили.
Уже в ресторане двое коллег Таскали терпеливо ему объяснили, что в Москве в вечернее время попасть в ресторан проблематично, а потому надо умаслить швейцара. Надо сунуть на лапу этому усатому барбосу пятерку, а для верности – десятку.
Посидели хорошо, оплатил Таскали, и заодно вернул десятку Валиду.
Пошли по второму кругу. Когда подошла очередь Таскали, он дал десятку Валиду, и попросил ему самому пожать руку швейцару, он боится, что у него не так получится.
Когда пошли по третьему кругу, Таскали, сославшись на свое здоровье отказался. Те стали уговаривать, Таскали ни в какую.
— Да ты пышешь здоровьем, кровь с молоком – сказал обиженно Фархат. – Что ты будешь сидеть один, нам без тебя будет скучно.
Таскали не поддается уговорам.
— Может женщина? – заподозрил Валид. – Мы же не мальчики, если так, то нет проблем. Гуляй на славу.
— Нет, – ответил Таскали.
— Тогда мы тебя одного не оставим, — твердо сказали командировочные друзья.
И тогда Таскали вынужден был признаться: у него деньги на исходе.
Тут Фархат и Валид как по команде охнули и осели на свои кровати.
— Сколько ты получаешь? – спросил Валид у Таскали.
Таскали назвал свою зарплату.
Фархат и Валид переглянулись. Они, кажется, начинали понимать, что за фрукт живёт с ними.
— Мы не о чёртовой твоей зарплате спрашиваем, мы спрашиваем: сколько ты имеешь в месяц? – нетерпеливо спросил Фархат.
Тут уже Таскали понял, к чему клонят друзья. Он знал и много слышал о взяточниках, левых доходах, но сам в жизни этим никогда не занимался. Он честно признался, что никогда не имел ни одного рубля левых доходов. Пару раз навязали подарки, когда он не мог отказаться, один раз подарили 4 бутылки коньяка, в другой — тушку барана. До сих пор жалеет что взял, хотя, тем, кто это дарил, он сильно помог.
Друзья увели его в ресторан. Отныне он гость у своих друзей.
В ресторане, когда они прилично взяли на душу, пошел откровенный разговор. Фархат и Валид решили просветить Таскали, и научить его правильной жизни.
— Сколько ты заплатил за место? – спросил Валид у Фархата.
— 15, – ответил Фархат.
— А я 20, – сказал Валид.
Таскали уже вошел в их ритм разговора и понял, что речь идет о тысячах рублей, и что они свою должность купили за такие деньги.
— За какое время ты их вернул? – спросил Валид
— Меньше чем за год, – ответил Фархат.
— Я тоже.
Напомним, тогда, в 80-х годах прошлого века средняя зарплата по стране была около 150 рублей, а они – эти трое — получали под 300, за должность, звание.
А тут разговор шел о тысячах в месяц, и десятках тысяч в год.
Мужики долго учили Таскали уму разуму. Они говорили, что заслуживают такие деньги. Ведь работа нервная, днями и ночами на службе, сколько здоровья они теряют. Многие зэки бывшие казнокрады, воры, некоторые имеют богатых папаш, и почему они должны жить лучше, а мы – прозябать и считать копейки. Несправедливо! Ведь в наших руках скостить им срок. А за это надо платить.
Все трое были коммунистами. Но один был коммунистом-идеалистом, а двое других – коммунистами-рыночниками. Вот откуда выросли ноги развала Союза.
Наставления друзей из братских республик для Таскали не пошли впрок. Воспитание и убеждение не позволили ему изменить себе. Если он не мог «правильно» пожать руку швейцару, то, как он сможет, глядя человеку в глаза, требовать у него деньги? Никогда!
На этом мы заканчиваем нашу небольшую эпопею о Таскали Сыздыкове. Конечно, можно было еще много интересного о нем рассказать, но думаем, и этого вполне достаточно, чтобы сделать вывод: кем был при жизни Таскали — сын Мырзагазы, внук Сыздыка, правнук Айтена.
Скончался Таскали день в день 6 лет спустя после своей матери. А через 3,5 месяца, после смерти Таскали, трагически погиб (утонул в речке) его любимый племянник Омар, сын Тобыла, не дожив 5 дней до своего 24-летия. В одно время, когда Омар был еще маленьким, Таскали мечтал забрать его к себе на воспитание: уже собрался поговорить с братом, но как раз в это время его перевели по работе в спецкомендатуру, где он стал пропадать днями и ночами. Из-за чего так и не смог осуществить свою мечту. Многие родственники отмечают удивительную схожесть характеров, сердечную чуткость и духовную близость троих – Шолпан, Таскали, Омара.
Все трое лежат рядом в поселке Камысты Костанайской области.
Заключение
В Советское время люди в массе своей жили честно и скромно. Но даже среди них некоторые выделялись особой честностью и поразительной скромностью. Таким остался в памяти близких, коллег, друзей Герой нашего очерка – Таскали Сыздыков. На таких людях держалась страна, которая развалилась по вине лже-демократов и «коммунистов-рыночников».
Если бы ему довелось родиться лет на 20 раньше, и стать участником ВОВ, то нетрудно догадаться, каким отважным воином он был бы, защищая Родину.
Вот уже 25 лет Его нет с нами, а до сих пор Он посещает сны своей любимой Галы, и при одном только упоминании его имени – Таскен, у нее глаза становятся мокрыми. Точно также и старшая дочь, Анжела – сразу в слезы.
– Меня всегда окружали замечательные мужчины, – говорит младшая сестра Таскали Галия. – Отец, брат Тобыл, муж, а теперь сын. Я их всех люблю. Но я никого в жизни так сильно не любила, не восхищалась, не дорожила, как братом Татемкой. Я бы ради него, – тут голос ее дрогнул, – отдала бы жизнь, не задумываясь.
Родственники, племянники, дети, и особенно внуки, правнуки должны знать, кем был их Таскали-ата, прадед. Помнить о нем, гордиться, и по мере возможности, равняться на него. Вот для этой цели мы и написали очерк о Нем, собранный из воспоминаний Его близких.
Болат Рыскожа
21 января 2019 года
Костанай, Лисаковск, Новосибирск, Караганда, Алматы
[:]
