[:ru]
Алтун Бекова, 34 года, Астана – Тараз
Как и полагается порядочной казашке, к тридцати годам мне неоднократно приходилось участвовать в организации свадеб, причем с обеих сторон – и с жениховской (женились братья), и с невестиной (выдавались замуж сестры).
Пришло время внести посильную лепту в проведение тоя и для қайын жұрт – родственников со стороны супруга или супруги.
Выходила замуж одна из многочисленных кузин мужа. Гульмира была на особом счету у моих свекров, наверное потому, что несколько лет во время учебы в алматинском вузе жила в их доме. Родители супруга – одни из старшин рода, младшие родственники называют их «папой» и «мамой», и они со всей ответственностью подходят к своим обязанностям, особенно маман к обязанностям матриарха. Свекровь в течение нескольких лет буквально «натаскивала» племянницу для семейной жизни.
Ибо нет иного предназначения для казахской девочки, кроме как создать семью и стать келiн. Ну и как не выскочить замуж в двадцать два года, когда ты уже умеешь готовить борщ и бесбармақ, виртуозно намываешь полы, а по стрелкам на брюках твоей глажки можно сдавать зачеты по черчению?
Свадебные мероприятия должны были проходить в Джамбульской области. (Удивительно, молодые оказались практически из одного аула, но познакомились только в Алматы.) Мужа, служащего нацкомпании, в отпуск не пустили, так что из Астаны в Тараз мы отправились с сыном вдвоем.
Порядок проведения свадебных торжеств в разных уголках Казахстана отличается. В каких-то областях между «сырға тағу» (помолвка, во время которой невесте надевают серьги), «құда түсу» (сватовство с традиционным подношением подарков) и «қыз ұзату» (проводы невесты) выдерживаются временные промежутки вплоть до года. Но в нашем случае, на юге, все эти мероприятия должны были пройти в один день, да еще и «құдаларды күтү» – встреча сватов – в придачу, и все это проводится стороной невесты. Основной той, который организовывает уже сторона жениха, был запланирован через три дня после «қыз ұзату», но на него мы с сыном попасть не планировали.
Итак, знойным июльским утром, запасшись энергетиками, мы с Даной, абысын – женой старшего брата мужа, – приступили к своим обязанностям.
К девяти часам утра просторный двор родного дома Гульмиры был наводнен нашей дорогой многочисленной родней. Все вокруг пребывало в возбуждении. На лавках вдоль дома сидели старики, всюду крутились дети, наряженные в свои лучшие, пока еще чистые одежды.
Между домом и летней кухней носились снохи – главный трудовой ресурс в казахской семье.
Одни женщины раскатывали тесто для мантов и бешбармака, буквально лежа на полу, застеленном клеенками; другие, сидя вокруг огромных тазов, опять же на полу, рубили ингредиенты для салатов; третьи, и я в их числе, занимались имитацией бурной деятельности, заготавливая закуски в виде крошечных бутербродов с искусственной икрой и раскладывая хлеб с баурсаками по хлебницам.
Часам к одиннадцати, как и запланировано, народ собрался: мужчины немного приняли на грудь под сенью раскидистой груши, женщины настрогали салатов, дети наелись немытых помидоров из огорода. Только сваты все запаздывали.
Ожидание затянулось часа на два. Периодически срабатывала ложная тревога: из-за ворот прибегали подростки с криками «Едут, едут!» и вся родня вываливала на улицу. Но это либо проносился сбежавший с рейса микроавтобус, либо молодежь, постепенно вошедшая во вкус, создавала шумиху уже для собственного удовольствия.
Но они все-таки приехали.
«Гелен», смотрите, «гелен»! – ликовали девочки, старше одиннадцати.
Процессию сватов действительно возглавлял серебристый «Гелендваген» – любимый транспорт сериального Физрука и казахских подростков. Подкатив к воротам, под бравурные ритмы «Марии Магдалены» из джипа и микроавтобусов начали выходить жених, его родители и самые важные представители рода.
Мы, выстроившись почетным коридором, радостно приветствовали дорогих гостей и провожали в дом. Вслед за ними входили немногие, но именитые представители принимающей стороны – всю толпу помещение не вместило бы. Снохи остались радостно фланировать по двору, дети убежали удобрять огород переваренными помидорами, мужчины продолжили потихоньку выпивать.
Наконец, судя по радостным выкрикам из дома, первая часть марлезонского балета была оттанцована – «сырға тағу», обряд помолвки совершили, и наша девочка стала невестой официально.
Примерно к двум пополудни, когда бешбармак, манты были съедены, люди постепенно начали перемещаться из дома во двор. Предстоял второй важный акт сегодняшнего дня – құдалық. Құдағи, мама жениха, махнула рукой, и по мановению волшебной палочки на земле организовалась скатерть-самобранка – расстелился новый ковер, а на нем гора подарков. На плечи отца и дедушки невесты набросили жағалы киім – дубленки; дяди и брат получили по костюму, сестренки – по золотому колечку со старательно подведенными ценниками. (В Таразе при покупке ювелирных изделий по желанию можно указать на бирке любую стоимость, даже не очень адекватную мировым ценам на золото). Подарки получили почти все родственники согласно иерархии – от полиэстеровых рубашек до отрезов панбархата на платье. А главный подарок, кульминация всего действа, был припасен напоследок: матери невесты надели массивный золотой браслет и вручили конверт с деньгами – ананың сүті (материнское молоко), за ее труды, за старания, которые она прилагала, родив и воспитав такую замечательную невесту.
Вот и продали мы свою девочку за четыреста тысяч тенге.
По толпе пошли шепотки: «А Бакен-то, Бакен сколько в приданое дает? Пятьсот? Молодец, мужчина»!
Обычно будущие родственники стараются сделать равноценный обмен подарками. На каждую дубленку найдется такая же, на каждый серый пиджак – одинаково серый. Денежный вопрос тоже обговаривается заранее, в приватной обстановке.
Выезжаем, надо готовиться, – позвала меня Дана, мой партнер «ин крайм».
Выдернув из толпы своих детей и прихватив в качестве няньки племянницу-подростка, мы отправились к следующему месту действия – құдаларды күтү. В идеале это означает, что родственники невесты приглашают родственников жениха к себе домой, раньше так и было – тетушки вскладчину накрывали стол у кого-нибудь дома. Но в этот раз мы решили отойти от привычного сценария и заказали небольшой банкет в кафе.
Это важный практический момент: пока мы развлекаем сватов, у родителей невесты есть немного времени – собраться с мыслями, переодеться в другие наряды и отправиться для последних приготовлений в ресторан.
Место выбрали прекрасное – в зоне отдыха, у водохранилища. Накрыли стол и заранее заготовили сірне – деликатесное блюдо, в котором тушку ягненка полдня томят в казане, в результате чего даже хрящи и сухожилия приобретают потрясающий вкус и аромат.
Здесь мы тоже должны были создавать соответствующий антураж, быть гейшами, если хотите: мило смеяться, красиво подавать воду для омовения рук и своевременно наполнять тарелки.
Мы позвали вас сюда, чтобы можно было немного отдохнуть, – нежно шептали мы дорогим гостям и подкладывали в тарелки новую порцию отменного мяса.
– Уфф, уфф, – отдувались в ответ мужчины и женщины, с надеждой обшаривая свои карманы на предмет мезима.
К традиционному свадебному паку в виде балеток, ред булла и антибактериальных салфеток нужно запасаться фесталом и адсорбиксом.
Гостям очень понравилось, как их встретили новоиспеченные сваты, никому не хотелось уходить. Благо топчаны вокруг столов позволяли отдыхать без отрыва от производства – бесконечного веселья.
Но близился час икс – двадцать ноль-ноль, начало основного тоя, «қыз ұзату».
Погрузив вконец разморенных гостей обратно в микроавтобусы, мы рванули назад, в аул. Выхватив из багажника машины Даны заранее сложенные туда наряды и косметички, помчались в дом одной из тетушек. Там уже царил полный хаос. Ловко пролавировав между толпой девчонок с утягивающими колготками и раскаленными утюжками для волос, мы забаррикадировались в детской.
– У тебя есть Версаче? – строго спросила меня Дана по вотсапу неделю назад.
– Нет, откуда?
– Ну, а Прада?
– Тем более нет.
– Тогда что ты наденешь?
– У меня есть Александр Маккуин для Дебенхамс, пойдет?
– А там видно лейбл с большими буквами?
Выбор наряда – очень важный момент, для меня на этот раз особенно. Мне предстояло исполнить особую роль: отправиться после свадьбы в дом к жениху в составе делегации жеңгей, – жен старших братьев, которые повезут «қыздың дүниесін» – одежду невесты и ее личные вещи. И, поскольку я была добавлена к общему количеству в качестве специальной гостьи из Астаны, выглядеть требовалось соответствующе.
Прибыв в ресторан к десяти часам вечера, мы обнаружили, что нисколько не опоздали. Народ подтягивался не спеша.
Снохи сменили велюровые халаты на шифоновые наряды в пол, мужчины переоделись в костюмы. Лимузин с женихом и невестой только подъехал.
Главный праздник начался.
Тут уже, как и на любом казахском тое, любые отступления от раз и навсегда утвержденного сценария строго противопоказаны. «Төс қағу» (сваты сильно обнимаются и приподнимают друг дружку над полом) – есть; «күйеу жүз жылдық, құдалық мыңжылдық» (классическое напутствие «свадьба – на век, сватовство – на миллениум») – есть; с танцем выйти для тоста под «Қызыл өрік» – есть. Только на так называемой женской свадьбе присутствуют, по большей части, родные невесты, и беташар, когда невеста традиционным поклоном приветствует родных жениха, не проводится.
Помня о своей ответственной миссии, стараюсь не вести себя, как обычно: не отплясываю, как Арлекин, берегу ноги; не налегаю на алкоголь; зорко выглядываю остальных жеңгей, своих коллег.
В двенадцать часов прекрасные девушки в саукеле берут Гульмиру под руки и ведут к выходу из зала по ақ жол – белой ткани, символизирующей пожелания удачи, счастья и богатства молодой келін.
Родня жениха удаляется вслед за ней, ну а мы, принимающая сторона, ненадолго задерживаемся для еще большего количества групповых фото и лирического отступления – традиционной драки. Сегодня дерутся одноклассник невесты и ее младший брат.
Пришла пора уходить. Прибывают чемоданы, в суматохе забытые дома. Я отдаю уснувшего сына родственникам и отправляюсь в ночь с остальными жеңгей.
Но мы слишком ретиво приступили к своим обязанностям. Позвонила Гульмира и попросила задержаться – в доме у родственников пока не готовы к прибытию нашей экспедиции, надо подождать. Сидим в машине, договариваемся, кто будет показывать невестины вещи – по обычаю, мы должны не только привезти ее одежду, но и продемонстрировать гардероб всем желающим тетушкам как часть приданого. Решаем, кто будет морально разлагаться – пить водку и отдуваться за всех непьющих. Вопрос с выпивкой надо решить еще здесь, на берегу, поскольку жертве придется пить много и со всей ответственностью.
Есть у казахов такой обычай: бахвалиться наутро, сколько жеңгешек им удалось накормить, напоить и затанцевать. Впрочем, у меня железный стимул сохранять трезвость – ребенок и свекры в доме абысын, куда я должна вернуться.
Вот такие вылазки жеңгешек – это настоящая проверка на прочность. Дана, например, возила приданое для старшей сестры Гульмиры. Ее возвращение домой – наша семейная легенда. Специально назначенный тамада у принимающей стороны замечательно справился со своими обязанностями, и Дана, как говорится, «набралась». «Я вас люблю!» – признавалась сентиментальная абысын полночи нашим қайын аға, свекру, своему мужу, окружающей среде и унитазу. Бывают и печальные моменты. Одна из родственниц так напилась в доме жениха, что на следующий день не смогла прийти из-за похмелья на главную свадьбу.
Наконец можно ехать. Чувствую себя немного исследователем, этнографом, географом, социологом. Туром Хейердалом. Готовлюсь, прокручиваю разные варианты событий, ставлю цели – узнать что-то новое, повеселиться, не провалиться в уличный туалет. Заодно репетирую речь, которую произнесу, представляя вещи нашей Гульмиры.
Приезжаем в дом родителей жениха. Здесь молодожены будут жить все время свадебных церемоний, а потом уедут в свою квартиру в Алматы. Теперь мы меняемся местами: это нас встречают гурьбой и под музыку проводят к праздничному столу. Час уже поздний, поэтому то тут, то там вдоль стен попадаются спящие дети и пожилые родственники.
За светской беседой приступаем к бешбармаку. Мужчины пытаются уговорить нас выпить водки для более плавного хода, но мы не даемся. После сытной трапезы пора подвигаться – все танцуют локтями, движения уже заточены под «Марию Магдалену» и «Қызыл өрік».
Во время музыкальной паузы нам сменили блюда, теперь угощают тушеной бараниной. «Конечно, не ваш сірне», – оправдываются хозяева из ложной скромности.
Пора проверить, как себя чувствует наша девочка. Просим проводить к ней в комнату и видим, что обессиленный жених спит на расстеленной на полу корпеше, а Гульмира сидит в углу комнаты за прозрачным шымылдыком и явно строчит кому-то сообщения в вотсапе.
– Шубу особо не свети, – напоминает она мне с заговорщическим видом.
Удостоверившись, что у девушки все хорошо, переходим к своей конечной цели. Открываем новенькие чемоданы!
Старшая жеңгей Роза начинает доставать Гульмирину одежду и раскладывать ее на разложенной на полу цветной ткани.
– Вот себе новых платьев накупила, – приговаривает женщина. – Не китайские, все – Турция!
Это правда, мы вместе делали забег по турецким аутлетам, когда ездили отдыхать в Кушадасы. Узнаю некоторые наряды – предприимчивая Гульмира, дипломированный маркетолог, повесила платья на плечики и накрыла их целлофаном из химчистки для пущего эффекта.
– Вот пальто кашемировое, – продолжает Роза.
– Из Дубая, – вмешиваюсь я с заготовленной фразой. – Мы все покупаем за границей или по каталогам, – даю волю внутренним врушке с мещанкой.
– Шубу из Греции заказывали, – добавляет Роза.
Гульмиркина сестра на самом деле год откладывала с зарплаты, чтобы съездить в «меховой» тур.
– На соболя немного не хватило, – многозначительно вытаращиваю глаза я. – Но наверняка Нурик вскоре подарит жене достойную ее шубку?
Родственники Нурика явно содрогаются, но согласно кивают. Парад самовосхваления сопровождают громовые всхрапы близлежащей спящей старушки.
Завершаем обряд, раздаривая припасенные коробки с чаем, конфетами, отрезами панбархата, затем убираем вещи обратно в чемодан и обреченно возвращаемся танцевать под «Марию Магдалену».
Обычай привозить девичью одежду и демонстрировать родственникам мужа прижился не везде. Но если уж решено его соблюсти, то и невеста, и ее родственницы стараются вовсю. В чемоданы складывают лучшие, специально купленные вещи.
Таким образом, новая семья должна увидеть, что девушку обеспечили на первое время всем необходимым.
Отдельно собирается и приданое, «қыздың жасауы» – постельное белье, кухонная утварь, мебель, – которое привозит мать девушки уже после главной свадьбы. В знак признательности свекровь одаривает всех презентаторов памятными сувенирами.
Между тем за окном начало светать. Мы украдкой, но не совсем скрытно поглядываем на часы. Половина пятого утра. Хозяева поняли намек и приступили к завершающей части, ответным подаркам. Каждой женщине в нашей делегации құдағи преподносит колечко и отрез панбархата на платье, единственному мужчине в нашей делегации, брату-водителю, достаются рубашка и галстук. Кажется, все довольны, никто с обеих сторон не выражает недовольства размером карата на кольце или не тем костюм-шалбаром. Мы идем танцевать родную «Магдалену» уже с новыми силами, на наших пальцах поблескивает золото.
В полшестого наш караван отправился в обратный путь. Новоиспеченные родственники уже ставили на огонь свежую партию мяса. Скоро к ним приедет другая группа нашей родни, снова проверять, как разместилась невеста.
https://esquire.kz/kakovo-eto-otprazdnovat-kazahskuyu-svad-bu/#part=2
[:]
