[:ru]
Совсем недавно редакция ИА «NewTimes.kz» рассказывала о том, как казахстанские онкобольные столкнулись с внезапными проблемами во время карантина в РК. Но карантину не под силу изменить уклад вещей и временно приостановить болезнь. И теперь пациенты с онкологией пытаются приспособиться под новые реалии. Пару месяцев назад мы брали интервью у жены учителя из Караганды Ольги Пак, которая рассказала, как пришел в ее жизнь рак. Теперь Ольга — наш гражданский журналист, и сейчас она проходит химиотерапии, наблюдая за происходящим вокруг. Беседы о жизни и любви и похвала вкусному больничному обеду — в зарисовке одного дня из долгих будней в онкодиспансере.
Жизнь – довольно непредсказуемая штука: сейчас она похожа на спокойную гладь озера, окруженного зелеными горами в снеговых шапочках, а через минуту — это ревущий океан, сметающий все на своем пути. Научиться проходить каждый этап жизни с благодарностью, не теряя надежды, наверное, задача каждого из нас.
Пандемия и карантин
Свою четвертую химиотерапию я буду проходить в условиях начавшегося карантина в связи с объявленной по всему миру пандемией вируса Covid-19. Алматы и Нур-Султан уже закрыты на карантин, Караганду это тоже ожидало.
В онкоцентр теперь могут попасть только пациенты и медработники – остальные остаются во внешнем холле. Всем входящим обрабатывают руки дезинфицирующим раствором. Пока еще принимают передачи, но на входе — санитарки отделений потом развозят их по палатам.
Поступающие на госпитализацию проходят без сопровождающих, сумки до приемного покоя и отделения помогают донести санитарки. Накануне доктор меня предупредила, чтобы я сразу взяла с собой все необходимое, ведь, возможно, потом передать не получится.
Никто особенно не ропщет, хотя для иногородних ситуация довольно стрессовая – не знаешь, как после выписки уехать домой, как дальше продолжать лечение. Но все понимают – такая ситуация и предпринимаемые ограничительные меры во благо, прежде всего, нам, пациентам. Ведь, как ни крути, мы — одна из самых уязвимых категорий населения в период пандемии.
Пациенты и сотрудники преимущественно в масках. Я тоже, хотя не люблю их — они затрудняют дыхание, но безопасность есть безопасность.
Будни отделения химиотерапии
Моя химиотерапия длится примерно 6-7 дней в зависимости от результатов анализа крови. Поскольку химиотерапия – процедура курсовая, то многие пациенты и сотрудники отделения уже знают друг друга и искренне радуются встрече, потому что это означает, что все нормально, ты можешь продолжать лечение, а значит — жить.
Насколько я успела заметить, пациенты онкологии всегда очень помогают друг другу и не только словом, но и делом. Ухаживают за теми, кому трудно ходить, или за теми, у кого сильные побочные эффекты после лечения. В этом смысле мы все как одна семья.
«Бывалые» подбадривают «новичков», ведь им сейчас очень страшно, потому они почти ничего не знают о лечении и побочных эффектах. Вообще именно страх, а не сама болезнь — наш самый главный враг.
Моя процедура длится непрерывно 7-8 часов. К счастью, я могу и хочу в это время есть. Соседка заботливо принесла мне обед.
Кормят нас хорошо, питание диетическое, на мой взгляд – самое то после «химии». Мой любимый прием пищи – завтрак: особенно, когда в меню — молочная рисовая каша (никак не могу научиться так готовить ее сама). Каждый день дают отварное яйцо, печенье или мармелад, сыр или творог, вкусный хлеб.
В столовой стоит 2 больших стола, но интересным образом мужчины и женщины сидят раздельно. Не знаю, почему. Конечно, бывают исключения, но обычно все строго соблюдают заведенный порядок: девочки — отдельно, мальчики — отдельно.
Во время еды обмениваемся текущими новостями: у кого сегодня намечается выписка, какие процедуры планируются.
Большую часть времени мы проводим в палатах, отдыхая, не только за экранами смартфонов, но и за книгами. Приятно удивило, что в каждом отделении есть мини-библиотека, где каждый может выбрать себе книгу по вкусу и вернуть обратно.
Истории о жизни
«Животу нужна еда, — думает она, — языку — вода, сердцу — любовь, а разуму — истории». Именно истории, как понимает она, примиряют сестер с жизнью в Доме, истории всякие и разные…» — Дэвид Митчелл.
Я думаю о том, насколько прав был Дэвид Митчелл. Истории примиряют нас с жизнью. И львиная доля нашего времени уходит на разговоры. Не о болезни, а о жизни.
Оксана (имя изменено) — мама троих взрослых красавиц-дочерей. У них настоящий женский батальон, но три года назад старшая дочка родила внука – всеобщего любимца и, конечно, командира этого батальона. Оксана — врач-педиатр.
У нее это вторая химиотерапия, позади операция. Младшая дочка учится на дизайнера и, собирая маму в больницу, нарисовала для нее рисунки. Оксана показывает их мне, тепло улыбаясь.
Разговаривая между собой, мы почти не говорим о далеких планах на будущее, о перспективах лечения. Мне кажется, рассказывая истории, каждый достает из сокровенных уголков души то, что дает надежду и согревает, когда очень страшно и больно.
Асель (имя изменено) всю жизнь проработала с мужем на рейсовом автобусе: он — водитель, она — кондуктор. Ей 65 лет, человек старой, советской закалки. Уже уйдя на пенсию, пассажиры с благодарностью вспоминали их. Муж, встречая с утра пассажиров, всегда желал им доброго утра и хорошего дня. Прожили душа в душу много лет, вырастили троих детей.
Когда двое старших детей были уже взрослыми, Асель в 40 лет решилась родить третьего ребенка. Узнав, что у меня двое детей 21 и 17 лет, она уговаривает меня родить ребенка.
«Рожай! Я тоже думала, что не время и поздно», — убеждает она меня, — «увидишь, как вы все будете его любить и сколько счастья он принесет». Я улыбаюсь, думая о том, насколько эта бесхитростная женщина вселяет в меня надежду. Ведь в моем положении совсем не приходится думать о родах. Но… дело совсем не в этом. Для жизни всегда есть время.
Постепенно в коридоре становится тише – скоро отбой, время от времени слышатся последние «кукушки» — звонки вызова медсестер. Вдруг несколько женщин в коридоре затягивают красивую казахскую песню, и я засыпаю под ее звуки.
Я не знаю, о чем она, но уверена, что она о любви и жизни, потому что все красивые песни поют об этом. А завтра будет новый день, и, даст бог, меня выпишут домой.
[:]
