Дипломная работа: Маргинальность социологии в Казахстанском обществе

СОДЕРЖАНИЕ

	ВВЕДЕНИЕ	3
1	ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ КОНЦЕПЦИИ МАРГИНАЛЬНОСТИ В СОЦИОЛОГИИ	6
1.1	Концепция маргинальности в социологии	7
1.2	Маргинальность и социальная мобильность	16
1.3	Маргинальный статус	18

2	МАРГИНАЛЬНЫЕ ГРУППЫ В КАЗАХСТАНСКОМ ОБЩЕСТВЕ	22
2.1	Маргинализация и аномия как тенденция социальной стратификации современного общества	24
2.2	Рост бедности и безработицы — основной фактор маргинализации населения	32
2.3	Влияние процесса маргинализации на социально-экономический статус и здоровье населения	35
2.4	Маргинализация общества как одна из основных причин девиантного поведения среди молодежи	44

	ЗАКЛЮЧЕНИЕ	50
	СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ	52
	Приложения	55

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность изучения проблемы маргинальности обусловлена следующими факторами: во-первых, объективными факторами, предопределяющими состояние современного общества, положение различных групп и личности в этом обществе. Современный мир может быть охарактеризован как мир расширяющихся и углубляющихся международных контактов и взаимодействий самого различного рода. Геополитическая трансформация общественных образований, размывание границ культурной замкнутости и обособленности народов и социальных групп наряду с положительными последствиями порождают огромное количество проблем.

Повсюду в мире, в частности, в нашем отечестве социальные катаклизмы приводят к ситуациям, когда отдельный индивид, группа и целые народы попадают в маргинальное положение. Люди оказываются на границе двух социальных сил, двух культур и идеологий, оказываются выброшенными за пределы благополучного и достойного человеческого существования – становятся изгоями общества. Нередко внутренняя опустошенность, вызванная распадом ценностно-нормативных, духовных основ общества, подталкивает индивида к асоциальным действиям, либо к апатии и бездеятельности. В результате, человек или социальная группа перестает быть активным, полноценным членом общества и теряет всякую положительную связь с ним.

Во-вторых, ситуация относительной политической стабильности также не свободна от маргинальных проблем. Миграционные процессы, расширение культурных связей, доступность самой разной информации для различных общественных слоев многих государств и народов нередко приводят к феномену маргинального человека как личности на рубеже культур. В сознании такой личности тесно переплетаются элементы двух и более культур, элементы, нередко несовместимые, противоречащие друг другу и вызывающие в сознании личности болезненное чувство раздвоенности, неоднозначности своей культуры, социальной и этнической принадлежности. Это порождает как субъективные проблемы, внутренний разлад, сложности с необходимой для душевного равновесия этнокультурной и социальной идентификацией, так и проблемы взаимодействия с другими индивидами, группами, социальными институтами. Этническая, социальная принадлежность, культурно-мировоззренческие установки влияют как на поведение личности в конкретной ситуации, так и на весь ее жизненный путь. Двойственность, неконкретность может быть причиной, в лучшем случае, недоумения и осторожности со стороны общества по отношению к такой личности, в худшем случае — жестокого гонения против нее. Личностей, оказавшихся на границе двух или более культур, идеологических систем или социальных классов в определенные исторические моменты развития человеческого общества становится угрожающе много.

В-третьих, помимо объективных факторов, характеризующих современную общественную ситуацию, актуальность изучения маргинальности обусловлена потребностью социологии в разработке новых понятий и теоретических моделей, которые позволили бы изучать и объяснять практические проблемы современного этапа общественного развития. Вместе с тем, необходимо отметить, что до сих пор в определении содержания понятия маргинальности имеется немало трудностей: 1) в практике использования самого термина сложилось несколько дисциплинарных подходов, что придает понятию достаточно общий, меж- и даже наддисциплинарный характер; 2) в процессе уточнения, развития понятия утвердилось несколько значений, которые относятся к различным типам маргинальности; 3) нечеткость понятия делает сложным измерение самого явления, его анализ в социальных процессах. В то же время достаточно распространенное и подчас произвольное употребление термина приводит к необходимости уточнения его содержания, систематизации различных подходов и аспектов его использования. Поэтому особое значение приобретает «рассмотрение истории термина, подходы его использования, характеристики разных типов маргинальности в том виде, в каком они сложились в западной социологии».

Степень научной разработанности проблемы. Современным социально-демографическим процессам казахстанского общества уделяются такими учеными, как Г.С. Абдирайымова, Г.О. Абдикерова, М.С. Аженов, К.У. Биекенов, З.Ж. Жаназарова, М.С. Садырова и др.[1-6].

Объектом исследования является структурная маргинальность в обществе.

Предметом выпускной работы выступает теоретико-методологический анализ сущности и содержания структурной маргинальности в условиях современного общества.

Целью работы является обоснование теоретико-эмпирической концепции маргинальности для исследования социальной структуры современного общества.

Реализация поставленной цели предопределила последовательность исследовательских задач:

— исследование механизмов формирования новой социальной структуры, становления новых типов отношений. Это предполагает обращение к наиболее глубинному уровню — формирования статусных позиций, и, прежде всего, переходных, промежуточных, маргинальных, где наиболее интенсивны «накопления» новых социальных качеств, наиболее ярки и выразительны показатели характера социальных процессов, направления и смысла их развития, наиболее отчетливы новые типы социальных практик;

— особенности процессов адаптации, происходящих на групповом и индивидуальном уровне в результате трансформации положения.

Практическая значимость. Основные выводы исследования представляют практический интерес с точки зрения применения новых подходов к изучению социальной структуры и социальных процессов в современном обществе. Полученные результаты могут быть использованы в практической деятельности социологов, социальных работников, социальных педагогов, психологов, в законотворческой деятельности. Материалы дипломной работы могут быть полезны при определении мер по профилактике негативных последствий маргинальности.

Теоретической базой выпускной работы послужили основные идеи концепции культурной маргиналъности (Р.Парк, Э.Стоунквист, Е.Хьюз, А.Антоновски, Дж.Манчини), а также основные положения теории структурной маргиналъности (А.Фарж, А.Турен, Я.Штумсьси, Ж.Леви-Стрэнже).

Структура и объем выпускной работы состоит из 2 глав, введения, заключения, списка использованной литературы и приложения. Работа изложена на 58 страницах.

1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ КОНЦЕПЦИИ

МАРГИНАЛЬНОСТИ В СОЦИОЛОГИИ

Приступая к исследованию проблемы маргинальное, важно отметить, что само понятие «маргинальность» со времени своего появления приобрело достаточно широкий и многозначный контекст. Это затрудняет задачу формулирования его универсального исчерпывающего определения. Любая попытка ограничиться однозначным определением, позволяющим объединить разнородные сущности, несостоятельна. В настоящее время в социологии нет единого подхода, как в понимании самого термина, так и в рассмотрении проблемы маргинальности в целом. Этим можно объяснить тот факт, что в зависимости от контекста исследования меняется объем понятия «маргинальность», термин приобретает различные смысловые оттенки и значения, указывает на разные социальные объекты, описывает многообразный круг явлений.

Выбор того или иного значения понятия часто предопределяется содержанием исследования, тематикой, проблемой. Исследователю, работающему с понятием «маргинальность», необходимо попытаться операционализировать его соответственно направлению и теме своей работы. Во-первых, это дает возможность применять его согласно данному определению, не подменяя его содержания. Во-вторых, концептуальные определения «нуждаются в операционализации с тем, чтобы через систему индикаторов и переменных исследователь мог диагностировать некоторую эмпирическую ситуацию и степень выраженности в ней изучаемого признака»[7]. В-третьих, это позволяет исключить элемент метафоризации понятия маргинальности, когда оно употребляется не в качестве научного термина с четко определенным смысловым пространством, а в качестве метафоры.

В социологической литературе наиболее часто встречаются следующие определения маргинальности.

Маргинальность — состояние пребывания частично внутри социальной группы и частично вне её[8].

Более развёрнутую дефиницию маргинальности с указанием её основных характеристик и факторов, приводящих к маргинальности, дает И.Попова. Она определяет маргинальность как состояние групп и индивидов в ситуации, которая вынуждает их под влиянием внешних факторов, связанных с резким социально-экономическим и социально-культурным переструктурированием общества в целом, изменять свое социальное положение и приводит к существенному изменению или утрате прежнего социального статуса, социальных связей, социальной среды, а также системы ценностных ориентации[9].

Существуют и более широкие трактовки маргинальности3, которые используют философы, антропологи, культурологи и т. д. Но они не релевантны данному исследованию, поскольку в работе затрагивается исключительно социологическая проблематика и не ставится задача рассмотрения философского и культурологического подхода.

В настоящей дипломной работе выбор определенного смыслового значения понятия «маргинальность» продиктован конкретной темой. В работе под маргинальностью будем понимать состояние индивида или группы, занимающих промежуточное положение между какими-либо социальными группами или крайнее положение в обществе, что приводит к неполному включению в данные социальные образования, изменению или утрате прежнего социального статуса и сопровождается изменением ценностно-нормативной ориентации и поведения индивида.

1.1 Концепция маргинальности в социологии

Трудно представить себе какой-либо социум вне явлений маргинальности, маргинальных групп и маргинальных личностей, вне маргинальных социальных ролей, маргинального сознания и поведения. В каждом обществе носителями маргинальных качеств выступают индивиды, социальные и этнические группы и социальные слои.

В литературе, посвященной изучению явления маргинальности, обычно выделяют разные типы маргинальности: экологический (географический) тип, социальный, экономический, культурный, политический, религиозный, идеологический, экзистенциальный тип и т.д., которые, принимая во внимание их сущность и функции, включают в следующие большие группы:

структурная (социальная) маргинальность;
культурная (этнокультурная) маргинальность;
маргинальность социальных ролей.

Концепция маргинальности сыграла важную роль в социологической мысли, однако до сих пор в определении содержания понятия маргинальности имеется немало трудностей. Во-первых, в практике использования самого термина сложилось несколько дисциплинарных подходов (в социологии, социальной психологии, культурологии, политологии и экономике), что придает самому понятию достаточно общий, междисциплинарный характер. Во-вторых, в процессе уточнения, развития понятия утвердилось несколько значений, относящихся к различным типам маргинальности. В-третьих, нечеткость понятия делает сложным измерение самого явления, его анализ в социальных процессах. В то же время достаточно распространенное и подчас произвольное употребление термина приводит к необходимости уточнения его содержания, систематизации различных подходов и аспектов его использования. С этой целью попытаемся рассмотреть историю термина, подходы его использования, характеристики разных типов маргинальности в том виде, в каком они сложились в западной социологии.

История возникновения и функционирования термина «маргинальность» чрезвычайно важна для его понимания. Она сравнительно коротка, но предельно насыщена разнонаправленными интеллектуальными поисками, оригинальными находками. Пожалуй, трудно найти другой научный термин, понимание которого так зависело бы от знания его истории. Ведь его методологическая универсальность, применимость к изучению самых разнообразных социальных процессов, множество контекстов употребления приводили к тому, что в разных условиях он каждый раз приобретал новое звучание и даже порой совершенно новый смысл, демонстрируя в то же время свою эвристическую плодотворность. Поэтому-то и важно дать хотя бы сжатую картину его развития.

Сам термин «маргинальный» употреблялся уже давно для обозначения записей, пометок на полях; в другом смысле он означает «экономически близкий к пределу, почти убыточный» [10, с.95].

Как социологический он существует с 1928 года. Американский социолог, один из основателей чикагской школы Роберт Эзра Парк (1864-1944 гг.) впервые употребил его в своем эссе «Человеческая миграция и маргинальный человек» [24], посвященном изучению процессов в среде иммигрантов. Правда, предысторией возникновения термина можно считать термин «промежуточный элемент» («interstital element»), употребленный другим исследователем этой школы в 1927 году при изучении иммигрантских групп в городской социальной организации [25].

Роберт Парк известен прежде всего исследованиями развития городской среды (в частности, иммигрантских сообществ в американских городах) и расовых отношений межкультурного взаимодействия. Их результатом стало формирование представления о типе «пограничного» человека, характерном для интенсивных миграционных процессов в американском обществе.

У Парка понятие маргинальности (от латинского margo — край, граница, предел) означало положение индивидов, находящихся на границе двух различных, конфликтующих между собой культур, и служило для изучения последствий неадаптированности мигрантов, особенностей положения мулатов и других «культурных гибридов».

Исследовательские позиции Парка определяет созданная им «классическая» социально-экологическая теория. В ее свете общество представляется как организм и «глубоко биологический феномен», а предмет социологии — образцы коллективного поведения, формирующиеся в ходе его эволюции. Согласно этой теории, общество, помимо социального (культурного) уровня, имеет так называемый биотический, лежащий в основе всего социального развития. В концепции «маргинального человека», предложенной Парком, биотический уровень и основанный на нем экологический порядок становятся важными теоретическими предпосылками. В экологическом порядке выделяется макроуровень (пространственное расположение институтов) и микроуровень (способность человека передвигаться, пространственное взаимодействие, миграция). Таким образом, основой экологического порядка является миграция как коллективное поведение. По мнению ученого, социальные изменения основаны на глубинных, биотических преобразованиях и связаны прежде всего с физической, пространственной (а затем и социальной) мобильностью. Социальные перемещения, изменения социоэкономического статуса являются предметом теории социальной дистанции; исследования культурной мобильности и позволили Парку сформулировать понятие маргинального человека [11].

В его теории маргинальный человек предстает как иммигрант; полукровка, живущий одновременно «в двух мирах»; христианский новообращенный в Азии или Африке. Главное, что определяет природу маргинального человека — чувство моральной дихотомии, раздвоения и конфликта, когда старые привычки отброшены, а новые еще не сформированы. Это состояние связано с периодом переезда, перехода, определяемого как кризис. «Без сомнения, — отмечает Парк, — периоды перехода и кризиса в жизни большинства из нас сравнимы с теми, которые переживает иммигрант, когда он покидает родину, чтобы искать фортуну в чужой стране. Но в случае маргинального человека период кризиса относительно непрерывный. В результате он имеет тенденцию превращаться в тип личности» [12]. И далее он замечает, что в природе маргинального человека «моральное смятение», которое вызывают культурные контакты, проявляет себя в более явных формах; изучая эти явления там, где происходят изменения и слияние культур, мы, поясняет ученый, можем лучше изучать процессы цивилизации и прогресса.

В описании «маргинального человека» Парк часто прибегает к психологическим акцентам. Американский психолог Т. Шибутани обращал внимание на комплекс черт личности маргинального человека, описанный Парком. Он включает следующие признаки: серьезные сомнения в своей личной ценности, неопределенность связей с друзьями и постоянную боязнь быть отвергнутым, склонность избегать неопределенных ситуаций, чтобы не рисковать унижением, болезненную застенчивость в присутствии других людей, одиночество и чрезмерную мечтательность, излишнее беспокойство о будущем и боязнь любого рискованного предприятия, неспособность наслаждаться и уверенность в том, что окружающие несправедливо с ним обращаются [13].

В то же время Парк связывает концепцию маргинального человека скорее не с личностным типом, а с социальным процессом. Он рассматривает маргинального человека как «побочный продукт» процесса аккультурации в ситуациях, когда люди различных культур и различных рас сходятся, чтобы продолжать общую жизнь, и предпочитает исследовать процесс скорее не с точки зрения личности, а общества, в котором он является частью [14].

Парк приходит к выводу о том, что маргинальная личность воплощает в себе новый тип культурных взаимоотношений, складывающихся на новом уровне цивилизации в результате глобальных этносоциальных процессов.

«Маргинальный человек — это тип личности, который появляется в то время и том месте, где из конфликта рас и культур начинают появляться новые сообщества, народы, культуры. Судьба обрекает этих людей на существование в двух мирах одновременно; вынуждает их принять в отношении обоих миров роль космополита и чужака. Такой человек неизбежно становится (в сравнении с непосредственно окружающей его культурной средой) индивидом с более широким горизонтом, более утонченным интеллектом, более независимыми и рациональными взглядами.

Маргинальный человек всегда более цивилизованное существо» [15].

Таким образом, первоначально рассмотрение проблем маргинальности связано с «культурологическим подходом» Роберта Парка, давшим немало плодотворных идей современным исследователям.

Идеи Парка была подхвачены, развиты и переработаны другим американским социологом — Эвереттом Стоунквистом в монографическом исследовании «Маргинальный человек» (1937 г.). С его именем чаще всего связывают окончательное закрепление и легитимацию концепции маргинальности в социологии.

Р.Мертон определял маргинальность как специфический случай теории референтной группы. Он отмечает, что маргинальность возникает в том случае, когда индивидуум через предварительную социализацию готовится к членству в позитивной референтной группе, которая не склонна его принять. Подобное состояние подразумевает множественность лояльностей и двойную идентификацию, незавершенную (неполную) социализацию и отсутствие социальной принадлежности [16].

Эти же предпосылки определяют подход к исследованию маргинальности и, главным образом, маргинальной ситуации американского исследователя Дики-Кларка. Он считал, что понимание маргинальности только как продукта культурного конфликта является упрощением, т.к. «подчиненные группы» часто усваивают культурные стандарты «доминирующих групп». Основываясь на утверждении Мертона о наличии культурного и социального измерений в обществе, Дики-Кларк так формулирует свое понимание маргинальной ситуации: определенные группы или индивиды занимают определенные позиции в обществе, т.е. они включены в систему социальных отношений, с одной стороны, а с другой — принадлежат к определенной культурной страте. Между этими двумя позициями группы или индивида должно быть соответствие. Дики-Кларк отмечает, что фактически такое соответствие зачастую отсутствует, например, в случае этнических меньшинств, которые активно усваивают культурные ценности доминантной группы, но исключаются ею (или включаются не полностью) из системы социальных отношений. Это позволяет говорить о том, что индивид, группа находятся в маргинальной ситуации[26]. Таким образом, Дики-Кларк углубляет понимание структуры маргинального конфликта, разнообразия факторов, создающих маргинальную ситуацию, включая в нее различные уровни (измерения).

Важным теоретическим шагом в разработке проблем маргинальности можно считать определение маргинального статуса. А.С. Керкхофф и Т.С. Мак-Кормик отметили потребность в различении между позицией в социальной структуре и набором психологических черт, которые могут развиваться в индивидууме, занимающем такое положение, что, по их мнению, могло бы предоставить более объективный базис для будущей дискуссии о маргинальности [17].

Американские социологи Алан С. Керкхофф и Томас МакКормик затронули вопрос о взаимосвязи между статусом маргинальной личности и ее личностными характеристиками [27]. Проанализировав понятие маргинальности в работах своих предшественников, эти авторы пришли к выводу о необходимости переформулировки обсуждаемых терминов. За основу они предлагали взять позицию Чайлда, который указывал на необходимость рассмотрения не только социального положения, статуса индивида и его личностно-психологической характеристики, но и наборы его социальных аттитюдов. Степень маргинальности, по Чайлду, зависит от трех факторов: 1) реального социального положения; 2) социальных установок, отношения к ситуации; 3) психологических личностных характеристик.

А. Керкхофф и Т. Мак Кормик высказали предположение, что «в любой маргинальной ситуации доминантная группа определяет «правильную» позицию для подчиненной группы» [27,c.50.]. Это значит, что жизненное и психологическое благополучие подчиненной группы обеспечивается в той мере, в какой психологические и поведенческие установки этой группы не противоречат установкам и интересам доминантной группы.

Кроме того, авторы дают свое определение маргинальной личности: «По существу, маргинальный человек, как здесь определено, тот, кто использует группу, членом которой он не является, как референтную группу, группу, в которую он стремится быть принятым и в которой хочет утвердиться» [27]. С другой стороны, указывают авторы, маргинальный человек может быть еще рассмотрен как тот, чья социализация не подготовила его играть роль в социальной сфере в соответствии с реальным положением в ней. Существуют силы и обстоятельства, препятствующие вхождению индивида в референтную для него группу. При таком положении роль индивида в различных жизненных ситуациях будет предполагать постоянный выбор той или иной позиции в зависимости от особенностей отношения к нему тех или иных людей в тех или иных случаях, поэтому он будет страдать от неопределенности, амбивалентности, склонности видеть дискриминацию и отвержение даже там, где их нет.

Сила внутренней психологической маргинальности зависит, по мнению А.Керкхоффа и Т. МакКормика, от двух факторов: от степени стремления и идентификации, с одной стороны, и от степени неприятия, отторжения, с другой. Причем между ними нет прямой зависимости.

В целом, психология маргинальности складывается в результате влияния трех факторов: 1) маргинальный статус; 2) социальные установки, идентификация; 3) отношение референтной группы. Керкхофф анализирует также разные степени проницаемости барьера между индивидом и группой, в которую он стремится, и соотносит этот показатель с уровнем психологической маргинализации в разных случаях. В связи с этим, исследователь выделяет шесть позиций. Главные же заключаются в следующем: 1) все маргинальные статусы лежат между двумя группами на различных уровнях престижа в обществе; 2) наиболее престижная группа классифицирует такие маргинальные статусы либо как принадлежащие низшим престижным группам, либо промежуточной по престижу группе; 3) практически нет барьера между индивидом и низшей по престижу группой. Вместе с тем, Керкхофф указывает, что «использование этой формулировки не отрицает факта, что многие личностные проблемы, вызванные маргинальным статусом, возникают из связей индивида с низшей по престижу группой» [27,c.54.].

Таким образом, в американской социологической литературе утвердилось понимание маргинальной личности как личности, испытывающей чувство внутренней раздвоенности, которая возникла в результате причастности к двум или более противоречащим друг другу реалиям и вызванный этим пограничным состоянием комплекс социально-психологических последствий: дисгармонию, потерю самоидентификации.

Другой американский исследователь – М. Голдберг, считая, что Р. Парк и Э. Стоунквист дают слишком широкое определение маргинальной личности, предложил свою квалификацию понятия [28]. Он писал, что в ряде случаев личность можно не считать маргинальной, несмотря на то, что она принадлежит одновременно двум культурам, и что она находится в двойственном социальном положении. Личность является маргинальной в следующих случаях: 1) если индивид существует на границе двух культур от рождения; 2) если он разделяет свое положение с группой таких же как он индивидов; 3) если эта группа осуществляет институциированную деятельность; 4) если маргинальная позиция индивида не приводит к фрустрации и блокированию его основных ожиданий и потребностей.

Суживая понятие маргинальной личности, Голдберг вводит понятия «маргинальная территория» и «маргинальная культура». Маргинальная территория – это регион, где две культуры частично перекрываются, и где население заимствует черты обеих культур. Маргинальная культура – синтез элементов двух разных культур. Согласно концепции Голдберга, человек, рожденный на маргинальной территории и воспитанный в маргинальной культуре, сам уже не является маргиналом, поскольку не обнаруживает главных признаков маргинальной личности — болезненной раздвоенности между двумя культурами. Маргинальная культура является для него родной и целостной культурой, какие бы внутренние противоречия она не содержала. Главное то, что она выполняет все функции культуры, обеспечивает индивида нормами, стандартизованными паттернами поведения, определяет его ситуацию как и любая «оперившаяся», традиционная культура. Маргинализация же личности происходит только тогда, когда сформированные первичной группой в раннем детстве понятия и установки вступают в конфликт с ценностями другой культуры.

Через некоторое время после публикации статьи М. Голдберга на страницах американской социологической литературы появилось понятие «маргинальная ситуация». По определению его автора, А. Антоновского, сущность маргинальной ситуации заключается в следующих положениях и процессах: 1) две культуры претерпевают длительное взаимодействие; 2) одна из них является доминирующей, ее представители обладают силой, престижем и не подвержены маргинализации; 3) представители подчиненной культуры имеют свободный доступ в господствующую культуру; 4) образ жизни и образ мысли представителей контактирующих культур малосовместимы; 5) члены маргинальной группы, приобщаясь к господствующей культуре, надеются на поощрение со стороны ее представителей, хотят быть приняты в их среду как равные; 6) барьеры между двумя культурными группами не исчезают из-за дискриминации, с одной стороны, и факторов удерживания в прежних социально-культурных рамках, с другой стороны; 7) конфликт, продолжаясь из поколения в поколение, усиливает и закрепляет маргинальную ситуацию [29].

Маргинальная ситуация не возникает, по мнению Антоновского, если: а) взаимодействие культур происходит между относительно независимыми друг от друга представителями этих культур; б) этнические границы остаются, преимущественно, прежними; в) ассимиляция одной культуры другой происходит быстро и полностью.

Всех социологов, взгляды которых были изложены выше, можно объединить в одну группу на основе их определения маргинальности, ее причин и сущности. Все они сходятся в том, что предметом рассмотрения является результат столкновения двух различных рас и их культур.

Вместе с тем, другие исследователи пытались взглянуть на проблему шире, определить маргинальность и ее причины не столь однозначно. К их числу относится Д. Головенский, который считал, что культура – явление сложное и неоднозначное, имеющее немало своих внутренних конфликтов, противоречивых элементов, сталкивающихся в сознании личности. Особенно ярко это проявляется в американской культуре, поскольку она является результатом слияния и взаимовлияния множества элементов самого разного и весьма отдаленного происхождения. Этот фактор накладывается на современную социальную жизнь. Все это проявляется во внутриличностном столкновении противоречивых устремлений, страстей, ценностей и целей. Маргинальная личность не обязательно является порождением исключительно двух отдаленных культур, она может быть результатом одной сложной культуры. Д. Головенский обращал внимание на особое значение социальных факторов как источника общественного противостояния и, соответственно, внутриличностного разлада и напряжения. Нередко личность оказывается не на рубеже культур, а на рубеже социальных сил. Социальное неравенство и социальные конфликты, по мнению Д. Головенского, должны рассматриваться как отдельный, самостоятельный фактор порождения маргинальной ситуации и маргинальной личности – личности, в данном случае, принадлежащей двум разным социальным группам, имеющим разные ценности, цели, уровни жизни [30].

В самом деле, к такому выводу приходил в свое время Stone Quist, изучавший черных в обществе с господствующим положением белых.

Но в дальнейшем антропологи подвергли этот тезис основательной критике и пересмотрели главные его положения. Так, французский антрополог Роже Бастид (R. Bastide), изучив бразильских Bahia показал, что, несмотря на свою маргинальную ситуацию, черным в Бразилии удавалось реконструировать оригинальную и слаженную (coherаnt) культурную, социальную жизнь. Он разработал концепцию, базирующуюся на двух принципах. Первый — принцип купюры или разрыва (principe de coupure), второй – принцип участия (principe de participation).

Принцип купюры обнаруживается в поведении. Например, черный ведет себя по-разному, смотря по тому, где он находится. Дома он пребывает в мире черных (и строит свою жизнь по нормам “черной” культуры), на работе – в мире белых (ведет себя, “как белый”). Р.Бастид уточнял, что этот двойной стандарт не приводит к раздвоению личности, а ведет к появлению культурного синкретизма.

Одна из ценных идей Р. Бастида в том, что он различает культурный маргинализм от психологического маргинализма. По его мнению, культурный маргинализм не обязательно приводит к психологическому маргинализму (к неуверенности в себе, к тревожности и стрессу).

Вот общий, им сделанный вывод: не индивид разделен или разорван на две части, а реальность разделена человеком, находящимся в “переходном” состоянии на многочисленные виды поведения и участия. Он играет на их противоречиях, создавая тем самым для себя “поле маневра, конституирующего пространство свободы, в котором он может действовать”. заимствуются наиболее нужные и полезные в личной стратегии профессора элементы.

В целом, вслед за Р.Бастидом скажем, что человек, образно говоря, может одной ногой стоять “здесь” — в одной культурной системе, а другой ногой “там” – в другой. При этом ему удается сохранить социальную и культурную базу для собственной идентификации, чувствовать себя нормально в плане психологическом.

При всем многообразии направлений творчества, Мэри Дуглас в своих методологических установках всегда отмечала, что важно рассматривать социальные феномены в контексте конкретных обществ и культур, а сами общества, следуя функциональному подходу, следует изучать как системы с взаимосвязанными элементами.

Понимание маргинальности, следующее из описания восприятия человеком мира как относительно упорядоченной классификации окружающих его объектов и связей между ними, соответствует логике такого подхода и отражено уже в первой и, пожалуй, наиболее цитируемой работе «Чистота и опасность», изданной в 1966 г. В теоретическом подходе как этого, так и последующих трудов явно сказывается влияние Клода Леви-Стросса (род. 1908), а также Эмиля Дюркгейма (1858-1917) и Марселя Мосса (1872-1950), которые в работе «О некоторых первобытных формах классификации» высказали предположение о том, что «первобытные народы» (в это понятие входили так же и «примитивные народы») от «современного человека», прежде всего, отличают различные системы символического упорядочивания мира, отражающееся в различных обрядах и социальных отношениях. «Первобытные классификации не отличаются особым своеобразием, не позволяющим уподобить их тем классификациям, которые используются у самых культурных народов. Напротив, они, на наш взгляд, непосредственно примыкают к первым научным классификациям.

Объекты в них не просто расположены изолированными друг от друга группами; эти группы поддерживают между собой определенные отношения, а их совокупность образует единое целое».

Мэри Дуглас описывает различные виды культурного контроля над отклонениями.

Первый — интерпретация события как чего-то, принадлежащего определенному типу, фактически — искажение события с целью вписать его в уже существующую классификационную схему.

Второй — физический контроль.

Третий — избегать отклонений, тем самым, подтверждать границы того, что считается приемлемым.

Четвертый — определить отклонение как нечто опасное. Приписывание опасности — это один из способов сделать предмет не обсуждаемым, что способствует усилению конформности.

Пятый — использовать неоднозначность в ритуалах, как в поэзии или в мифологии в качестве своеобразных медиаторов, гармонизирующих противоположные категории.

Следует отметить, что Мэри Дуглас не дает четкого определения маргинальности, но вся работа, — от названия до последних строк, посвящена этому феномену, поскольку то, что в индивидуальной и общей системах классификации относится к крайним, пограничным секторам, с одной стороны, вызывает беспокойство, с другой — поддерживает общую структуру.

Маргинальность социального положения в сознании людей отражается как неартикулированность, двойственность; маргинальные объекты трудно определить в общей космологии (под космологией исследовательница понимает наиболее общее видение человеком мира, его происхождения и законов, отражающееся в индивидуальной и общей классификации).

Изучая представления о расстановке сил у различных народов, Дуглас замечает, что очень часто идея силы основывается на представлении общества как набора форм, противостоящего окружающей его бесформенности. Одна сила заключается в формах, другая сила скрыта в области неартикулированного, в маргинальных областях, за внешними границами.

Люди, не вписывающиеся в четкие границы классификаций и в воплощающие их формальные структуры, зачастую оказываются наделенными мистическими способностями воздействия на других людей.

Таким образом, маргинальное, бесформенное, отклоняющееся в концепции Мэри Дуглас является частью контуров, обрисовывающих и упорядочивающих окружающую человека реальность.

Обзор истории и развития термина «маргинальность» в западной социологии позволяет сделать следующие выводы. Возникнув в 30-е годы в США как теоретический инструмент для исследования особенностей протекания культурного конфликта двух или более вступающих во взаимодействие этнических групп, концепция маргинальности утвердилась в социологической литературе и в последующие десятилетия в ней обозначились различные подходы.

Маргинальность стала пониматься не только как результат межкультурных этнических контактов, но и как следствие социально-политических процессов. В результате достаточно четко выделились совершенно различные ракурсы понимания маргинальности и связанных с этим комплексов причинно-следственных процессов. Их можно обозначить ключевыми словами: «промежуточность», «окраинность», «пограничность», по-разному определяющих основные акценты в изучении маргинальности.

В целом в изучении маргинальности можно выделить два основных подхода:

— изучение маргинальности как процесса перемещения группы или индивида из одного состояния в другое;

— изучение маргинальности как состояния социальных групп, находящихся в особом маргинальном (окраинном, промежуточном, изолированном) положении в социальной структуре как следствия этого процесса.

Своеобразие подходов к исследованию маргинальности и понимания ее сущности во многом определяются спецификой конкретной социальной действительности и тех форм, которые данное явление в ней приобретает.

Будучи принятой, в западноевропейской социологии преимущественно как структурная (социальная), концепция маргинальности служит в основном для обозначения явлений, связанных с изменениями в социальной структуре в результате социальной мобильности, и употребляется в основном для обозначения социальных групп, исключенных из системы общественного разделения труда и находящихся «на краю» общества, для исследования социальных условий, приводящих к образованию таких групп. Это связано с определенной стабильностью и преемственностью социальных структур, которая позволяет локализовать явление маргинальности достаточно четкими «окраинными» социальными группами, традиционно определяемыми как объекты социального контроля со стороны государства.

1.2 Маргинальность и социальная мобильность

Маргинальность и социальная мобильность, представляют две уважаемые социологические традиции, развивающиеся практически независимо друг от друга. Несмотря на то, что проблематика маргинальности пришла в социологию именно в связи с исследованием миграции и проблем, возникающих у человека в новой среде[31], объединения концепций маргинальности и мобильности не произошло. Можно говорить только о пересечении двух традиций, которое носит, в основном, инструментальный характер. Например, концепция мобильности привлекается в исследованиях маргинальности для уточнения эмпирических границ этого явления[18].

Причины такой ситуации понятны. Исторически сложилось так, что концепции маргинальности и мобильности развивались в русле разных методологических традиций. Наиболее сильные теории социальной мобильности возникли в русле структурно-функционального подхода, и основные вопросы, на которые старались дать ответ исследователи мобильности — это вопросы динамики макроструктур — какие потоки мобильности преобладают в обществе, какие факторы (опять же, макропорядка) определяют направление и интенсивность этих перемещений.

Концепция же маргинальности зародилась в рамках Чикагской школы, символического интеракционизма и развивалась (по крайней мере в наиболее продуктивных вариантах) в русле микросоциологии. В центре внимания — человек в ситуации маргинальности, и фокус исследования направлен, скорее, на психологическое состояние, ролевые конфликты личности. Поэтому при попытке совместного рассмотрения маргинальности и мобильности возникает проблема методологической совместимости двух концепций. Необходим взаимоперевод терминов, поиск точек соприкосновения.

В то же время объединение этих концепций представляется возможным и крайне перспективным. Возможность объединения заключается в очевидной связи между этими социальными явлениями, выраженная в дефинициях: и в том и в другом случае в определении присутствует переходность, промежуточность положения человека между социальными статусами. Перспективность объединения концепций связана с тем, что совместное рассмотрение проблем маргинальности и мобильности, на наш взгляд, будет полезным для развития и того и другого направления.

В исследованиях маргинальности одна из важнейших проблем — эмпирическая фиксация этого феномена, решается с привлечением традиций исследования мобильности, когда мы диагностируем состояние маргинальности по факту перехода в другую (чаще всего, «окраинную») социальную группу. С нашей точки зрения, одного факта перехода недостаточно. Возникает целый ряд вопросов — при любом ли социальном перемещении возникает состояние маргинальности? Какие дополнительные индикаторы помогают нам его фиксировать? Для ответа на эти вопросы необходимо привлечение теоретических наработок относительно социальной мобильности.

Горизонтальные и вертикальные перемещения огромных масс людей вели к маргинализации основных классов общества. Массовое перемещение сельских жителей в города не сопровождалось развертыванием социальной инфраструктуры. Потеряв связь с деревенской жизнью, переселенцы не получили возможности полноценно включиться в жизнь городскую. Возникла типично маргинальная, «промежуточная» «барачная» субкультура. Обломки сельских традиций причудливо переплетались с наспех усвоенными «ценностями» городской цивилизации.

В исследованиях социальной мобильности недостаточно изучен вопрос о мотивации мобильности, значимости перемещений в социальном пространстве для социального самочувствия индивида. Обращается внимание, в основном, на влияние «успешности» или «неуспешности» жизненной карьеры, априори предполагается, что перемещение вверх становится для человека показателем успеха и свидетельствует о позитивных изменениях в жизни, перемещение вниз, напротив, ведет к стрессу и переживаниям. Такое рассуждение строится полностью в рамках модернистского мировоззрения, достижительской культуры. И это вполне объяснимо, поскольку само возникновение массовой социальной мобильности связано с процессами модернизации и активизация мобильности происходит через разрушение представлений о неизменности иерархии неравенства, формирование достижительских ценностей[19]. Сегодня же мировоззренческие ориентиры меняются, карьера, продвижение наверх перестает восприниматься как безусловная ценность. Следовательно, возникает вопрос об изучении мобильности на микроуровне, исследовании самого момента перехода, его «движущих силах» и субъективной значимости. И в этом анализе, на наш взгляд, может быть полезна концепция маргинальности.

Рассуждая о взаимосвязи маргинальности и мобильности, необходимо иметь в виду, что ни одна из этих социологических тем не имеет четкого и однозначного концептуального решения. И в том, и в другом случае можно говорить лишь о сосуществовании нескольких конкурирующих теоретических подходов. Поэтому важным представляется определиться, в рамках какого из подходов к исследованию маргинальности и мобильности мы будем продолжать рассуждение.

1.3 Маргинальный статус

Маргинальный статус — базовый уровень исследования маргинальности, важное звено в его логической цепи. По сути, это основной конструкт, позволяющий исследовать это явление на эмпирическом уровне. Ведь трудно не согласиться с точкой зрения по поводу того, что «маргинальны не люди, а их связи и отношения». Поэтому следует признать правомерным утверждение Т. Шибутани о том, что это понятие ключевое в понимании маргинальности[20].

Маргинальный статус рассматривается в непосредственной связи с другими составляющими — маргинальной ситуацией, маргинальной личностью и маргинальной группой, а также ситуацией преодоления маргинального кризиса (совладания с маргинальной ситуацией). Особое значение имеет исследование маргинальной ситуации как комплекса факторов, инициировавших формирование маргинального статуса.

В самом общем виде маргинальный статус можно понимать как позицию промежуточности, неопределенности, в которую индивид или группа попадают под воздействием маргинальной ситуации.

Проблематику исследования маргинального статуса определяют две группы задач:

Исследование механизмов формирования новой социальной структуры, становления новых типов отношений. Это предполагает обращение к наиболее глубинному уровню — формирования статусных позиций, и, прежде всего, переходных, промежуточных, маргинальных, где наиболее интенсивны «накопления» новых социальных качеств, наиболее ярки и выразительны показатели характера социальных процессов, направления и смысла их развития, наиболее отчетливы новые типы социальных практик.
Особенности процессов адаптации, происходящих на групповом и индивидуальном уровне в результате трансформации положения.

Соответственно все разнообразие подходов к решению этих задач фокусируется в направлениях, в рамках которых маргинальный статус рассматривается:

— как элемент формирования новой социальной структуры. Это магистральное направление фокуса внимания социологов, исследующих процессы социальных изменений;

— как состояние личности, адаптирующейся к трудноразрешимым дилеммам. Данная традиция характерна для американской традиции исследований маргинальности. Это область исследований, смежная с социальной психологией.

В понимании маргинального статуса можно выделить в соответствии с указанными направлениями следующие основные подходы.

Прежде всего, в соответствии с «историей» исследований маргинальности, обратимся к подходу, рассматривающему маргинальный статус как позицию, фиксирующую двойственность положения индивида или группы в ситуации выбора идентификации. Эту двойственность определяет принадлежность к двум или более группам, занимающим неравное положение в иерархии престижа (господствующая и подчиненная культуры, мейнстримная культура и субкультура, стигматизированная и референтная группы и т.п.). Примеры таких ситуаций в ракурсе этнокультурного конфликта достаточно детально анализировались американскими исследователями. Так, при исследовании положения молодых индейцев в резервации под маргинальным статусом понималась «позиция, в которой индивид был подвержен влиянию сил, побуждающих его идентифицировать себя как с доминирующей, так и с подчиненной группами»[32]. При этом исследовалась ситуация, когда индивид в равной степени относит себя к обеим группам, степень маргинальности понималась в зависимости от обоснованности притязаний и имеющихся ресурсов для такого отнесения, от позиций относительно последнего самих групп, а также от личностных качеств. Разные исследователи по-разному оценивали характерный тип маргинальности — либо как длительное «равновесие», «балансирование» между группами, либо как протест при невозможности разрешить культурный конфликт. Различные типы такого конфликта рассматривались Парком, Стоунквистом, Голдбергом, Антоновски, Дики-Кларком, Манчини и др.

Следует подчеркнуть проблему, которая каждый раз решалась в исследованиях такого направления. Она состоит в различении между набором психологических черт, определяющим «комплекс маргинального человека», и объективной позицией в социальной структуре.

Другой подход основан на исследовании структурных источников формирования маргинального статуса. Социальный статус как позиция в социальной структуре, обеспечивающая социальные связи между субъектами общественных отношений[21], определяется в разных системах показателей, опираясь на разные подходы. Особый интерес представляет понимание динамики социального статуса. В целом акцент на динамической составляющей статуса, особенно во времена быстрых социальных изменений, вполне правомерен и обоснован[22].

Для понимания маргинального статуса представляется важным нормативно-ролевой аспект социального статуса. Это подтверждает определение маргинального статуса, данное в учебнике «Социология труда». Его авторы рассматривают маргинальный статус личности как «позицию, фиксирующую объективно заданные противоречия в способах поведения, которые определяются, с одной стороны, многообразием статусно-ролевых и функциональных характеристик личности, с другой стороны, промежуточными состояниями перехода из одного статуса в другой» [23]. При этом широк спектр случаев маргинального статуса: «при переходе индивида из одной социальной среды в другую; при смене одного темпорального статуса на другой; при кардинальном изменении образа жизни, вида профессиональной деятельности, системы социальной коммуникации; при смене социального, профессионального, экономического, политического или религиозного статуса» [33].

Известно, что каждая позиция в социальной структуре общества фиксирует определенные социальные роли, определяемые, в свою очередь, социальными нормами. В периоды социальной аномии, сопровождающей интенсивные социальные изменения, происходит разрушение норм при отсутствии новых, формирование новых оснований для конструирования социальных ролей и, соответственно, статусных позиций. Маргинальный статус и определяет такое состояние в целом, в частных же случаях он формируется в результате утраты или смены основного социального статуса или существенных его составляющих.

Таким образом, маргинальный статус характеризует поведенческую, динамическую сторону социальной структуры, акцентирование которой характерно для аномийного или трансформационного состояния социальной структуры. Типы поведения, формирующиеся в этой ситуации и согласующиеся со стратегиями эволюции маргинального статуса, описал Р. Мертон [34].

Некоторые теоретические аспекты исследования маргинального статуса, связанные с рассмотрением статусных ресурсов и степени маргинальности статуса, покажем на примере исследования безработных [36].

Статусные ресурсы в данном исследовании показывают реальные возможности социального восхождения/нисхождения, способы и варианты изменения социального положения. Исследовались следующие группы характеристик статуса, определяющих его ресурсы:

«внутренние»: образовательные; профессиональные; демографические (возраст, пол, семья); материальные; социальные (принадлежность к той или иной социальной, политической, религиозной общности);

«внешние»: особенности региональной, локальной ситуации и политики в сфере занятости.

Определение степени маргинальности базировалось на предположении о том, что в разных ситуациях будут фиксироваться разные по интенсивности и другим характеристикам маргинальные позиции. Для их определения могут использоваться две системы показателей: объективные (комплекс внешних условий, определяющих типы маргинальной ситуации) и субъективные (связанные со степенью самооценки изменений параметров статуса).

Исследование специфики маргинального статуса работников на практике связано с наиболее болезненными социальными проблемами, характерными для современного Казахстана, на особом месте среди которых — «скрытая безработица». Это сложное, малоизученное явление, в основе которого — с одной стороны, разрыв между падением производства и сокращением занятости, а с другой изменение структуры и принципов функционирования рынка труда, специфично для современного Казахстана. Его исследование имеет ряд аспектов. Один из них актуализирует проблему «теневой занятости», ее экстенсивности (существования нескольких дополнительных видов занятости и даже нескольких основных мест работы). В итоге человек вынужден приобретать несколько, зачастую не дополняющих, а противоречащих друг другу, профессионально- должностных статусов, находясь в драматичной ситуации выбора определяющего. Данная проблема стала предметом исследования маргинального статуса специалистов, поддержанного Фондом Дж. и К. Макартуров (грант № 00-62782, автор И.П. Попова). Его первые результаты (в Краснодарском крае и Ивановской области) приводят к выводу о том, что примерно в 1998-1999 гг. под влиянием положительных процессов в экономике (или отдельных отраслей) снижается острота «скрытой безработицы». Типы маргинальных позиций разнообразны. Так, на градообразующем текстильном предприятии в малом городе Ивановской области «приспособительный» тип занятости, распространенный в наиболее трудные времена начала и середины 90-х, привел к появлению неопределенной установки в отношении занятости: нужно и «зарабатывать» и «что-то держит» на предприятии». На предприятии перерабатывающей промышленности фиксируется выстраивание «видимой» карьеры наряду с созданием собственного дела «в тени», и т. д. Таким образом, на первый план выходит проблема формирования новых социальных качеств субъектов в результате практики занятия позиций на рынке труда в изменившихся условиях.

2 МАРГИНАЛЬНЫЕ ГРУППЫ В КАЗАХСТАНСКОМ ОБЩЕСТВЕ

Проблема маргинальности в Казахстане стала актуальной на рубеже 90-х годов. В результате кризиса и реформ прежде стабильные экономические, социальные, духовные структуры были разрушены или трансформированы, и элементы, образующие каждую из структур — институты, социальные группы и индивиды- оказались в промежуточном, переходном состоянии, вследствие чего маргинальность стала характеристикой сложных социально-стратификационных процессов в казахстанском обществе.

По мнению профессора Н.Масанова между рожденными в ауле казахами и “городским населением” (теми же казахами, но только “родившимися” в городе) существует различие. Различие это радикальное, поскольку представляет, по его мнению, разные типы “мышления”, отсюда – и социального поведения. Поэтому взаимное влияние между ними исключается. Маргинал – это человек, который хочет освоить новую культуру, но не может это сделать. Он утрачивает свою прежнюю культуру, но не может ее утратить. Образуется этакий симбиоз “осваиваемого, но не освоенного” и “утрачиваемого, но не утраченного, — продолжает профессор Н.Масанов, — к чему бы ни апеллировал этот “пограничный” человек, он все делает невпопад, так как в городе его социокультурные коды не функционируют либо работают в усеченном режиме, и этого он не поймет до конца своей жизни, — выносит он суровый приговор, — вот почему маргиналы во всем мире чаще попадают в ситуацию стресса”.

Другими словами, если человек родился в ауле и в восемнадцать лет переехал жить в город, то, согласно схеме профессора, культурно, социально и психологически он обречен всю жизнь находиться в “подвешенном” состоянии: не горожанин, и аул ему чужд. Отсюда — стрессы, странный тип самоидентификации (хвалит казахов, чтобы похвалить себя).

Такая диагностика не может не заинтриговать любого читателя, и, вы воображаете, казалось, не без основания, разорванное на части общество; городские клиники, полные “маргиналов”, с признаками запущенной психической болезни.

Многозначность, многоаспектность понятия маргинальности, его глубина и междисциплинарность не могли не привлекать внимание исследователей современных социальных процессов. Притягательной казалась возможность подойти к определению неопределенного в фрагментах трансформирующегося мира, восприятие которого быстро утрачивало свою целостность. Обращение к проблеме маргинальности начинается с углубленного исследования самого феномена в русле общепринятых концепций и постепенного осмысления его в контексте современной реальности. Стремительное изменение общества существенно меняет акценты в формировании взглядов на «маргинальность» до начала 90-х годов (на «взлете» перестройки) и после «революционной ситуации» 1991 года.

Проблема социальной структуры общества переходного периода привлекает внимание многих социологов. Изменения социальной структуры такого общества играют двоякую роль. Характеризуя социальную структуру общества переходного периода, академик Т.И.Заславская отмечает ее специфичность, называя трансформационной. “Трансформационная структура общества представляет собой как раз ту специфическую проекцию его социальной структуры, которая непосредственно отражает момент единства прошлого и будущего. Трансформационная структура отражает системное качество общества, особо значимое в период крутых перемен — его способность и готовность к саморазвитию, в том числе путем радикального преобразования и обновления своих базовых институтов и социальной структуры. Это важнейшее качество общества определяется соотношением, сравнительной влиятельностью и активностью социальных сил, заинтересованных в разных сценариях общественного развития и прилагающих существенные усилия к тому, чтобы эти сценарии реализовались на практике”.

Трансформация социально-экономической и политической систем современного общества способствует активизации процессов переструктурирования социальных объектов и формирования новой социальной структуры, что ведет к интенсификации процессов маргинализации и образованию большого количества переходных и периферийных маргинальных групп. Вследствие этого происходит изменение социальной структуры общества в сторону увеличения маргинального сегмента, изучение которого является актуальным с точки зрения исследования трансформирующегося общества и социальных явлений, сопровождающих этот процесс. Важным является также то обстоятельство, что образующиеся маргинальные субъекты характеризуются особыми социально-психологическими характеристиками, которые отражаются в поведении и социальном самочувствии индивидов. Пребывание в состоянии маргинальности способствует изменению мировоззрения и формированию у индивидов маргинального поведения. В свою очередь, формы социального поведения значительных масс людей сказываются на социальных процессах в обществе. В связи с этим, выявление маргинальной составляющей в структуре населения современного общества и изучение различных видов маргинального поведения индивидов приобретают особую актуальность.

Маргинализация большей части населения означает также смещение границ между социальными слоями и группами, образование промежуточных, трудно идентифицирующихся групп. Процессы социального расслоения вызывают существенные перемены в социальном статусе людей и создают условия для разрушения их социальной идентификации. Еще одной особенностью маргинализации переходного общества является то, что наряду с традиционными маргинальными группами (аутсайдерами) на обочине социальных структур оказываются новые маргиналы, которые имеют высшее образование, высокую профессиональную квалификацию, развитую систему потребностей, большие социальные ожидания и проявляют политическую активность. Возникают новые формы маргинальности. В переходном обществе маргинальность проявляется не только на уровне внешних социальных конфликтов, затрагивающих общественное сознание и социально-правовые отношения, но и на уровне межличностных и внутриличностных конфликтов. Однако не следует думать, что маргинальность проявляется однолинейно и равномерно. Если выделить несколько уровней маргинальности (макро, микро и отношения личности к конкретным ситуациям) и принять во внимание пространственно временной контекст, то можно отметить, что на каждом уровне наблюдается неравномерность проявлений маргинальности.

2.1 Маргинализация и аномия как тенденция социальной стратификации современного общества

Изменения в последние десятилетия в социально-экономической, политической и духовной сферах жизни общества оказали существенное влияние на глубинную трансформацию всей социальной структуры современного общества, появление новых страт и слоев, исчезновение других, дробление на подгруппы третьих страт и т.п. С точки зрения социальной работы наиболее актуальными и важными тенденциями в трансформации социальной стратификации постсоветского общества являются маргинализация и аномия.

Новая социальная структура не возникает в один момент, она рождается в недрах старой структуры, она — её логическое продолжение. Нарождение нового знаменует появление пограничных, промежуточных маргинальных социальных объектов. В данном случае, маргинальность связана с процессами изменения, обновления и перестройки социальной структуры. Она означает сочетание в социальном субъекте элементов старых и новых структурных связей, включение его в разные отношения, вследствие чего маргинальный субъект приобретает противоречивый социальный статус. Становление новой социальной структуры связано с массовой десоциализацией и ресоциализацией, с потерей самоидентификации и неопределенностью социального статуса, с переходом значительных по объему людских масс из одних социальных групп в другие. Индивиды из низших социальных слоев в определенной степени, представляют собой продукты распада компонентов социальной структуры.

Необходимое условие маргинализации — различие норм, ценностей, представлений, моделей поведения в тех группах (подразделениях общества), между которыми индивид оказывается. Рассогласование, противоречивость, неконгруэнтность ценностных и нормативных стандартов внутри “общества” обычно описывается как состояние “аномии”. Следовательно, “маргинальность” и “аномия” являются в некотором роде соотносимыми категориями: аномическое состояние того фрагмента социальной сети, в котором человек участвует, “переводится” в маргинальное состояние индивида. (Термин “аномия” относится к состоянию системы, а “маргинальность” — к положению индивида в этой системе.)

В данный момент ситуацию в нашем обществе вполне можно назвать “маргинальной”, поскольку в ее основе – пограничное, промежуточное, переходное положение, в котором оказалось общество и все его элементы в результате разрушения одной и попыток формирования другой социальной системы. В связи с обозначенными социальными процессами проблема маргинальности приобретает особое значение и актуальность. «Система стратификации теряет былую жесткость и однозначность: размываются границы между группами и слоями, возникает множество промежуточных, маргинальных, трудно идентифицируемых групп» [20].

Различные “виды” маргинальности — частные случаи некоторой общей структурной ситуации, в которой может оказываться человек. В этой ситуации круг его формальных принадлежностей неконгруэнтен кругу его эмоциональных привязанностей и личностных вовлеченностей: человек может занимать структурное место в группе, но эмоционально к ней не принадлежать, личностно с ней не идентифицироваться, ощущать ее “чуждость” и самому быть для нее “чужим”. Или, иначе говоря, человек находится в сети отношений, некоторые из которых остаются в диапазоне его эмоциональных привязанностей и личностных идентификаций, а некоторые — выходят за границы этого диапазона. Группами, между которыми может оказаться индивид, могут быть классы, сословия, статусные группы, профессии, этнические и расовые общности, социальные круги, семьи (родительско-ориентационные и прокреативные) и т. п. Неудобное промежуточное положение может подталкивать индивида к разрыву связей с той или иной группой, однако это не всегда возможно; одним из условий его пребывания в ситуации маргинальности является ее фактическая “принудительность”. Группы имеют определенную власть над индивидом, хотя бы минимальную и чисто формальную: индивид может быть вынужденным к ним принадлежать в силу своего рождения (раса, национальность, класс, семья), в силу географического местоположения (соседство, нация), в силу экономического принуждения (профессия, организация) и т. п. Такая принудительность участия в группах не обязательно сопровождается властью этих групп над умом и душой индивида. При этом, однако, само участие индивида в группах, пусть даже лишенное заинтересованности и положительной эмоциональной вовлеченности, требует как минимум внешнего соответствия его поведения стандартам, установленным для соответствующего структурного “места”.

Очень сложно дать им строгую дефиницию, поскольку состав их пестр, связи с обществом нарушены. Зыбкость, подвижность социального статуса различных общественных слоев, исчезновение традиционных механизмов регуляции поведения таких групп, отсутствие форм и методов социальной организации, характерных для них, препятствуют осознанию своей общности и скрепляющих ее интересов. Люди оказались вытолкнуты из круга ранее существовавших социальных стереотипов, привычных норм, представлений и встраиваются в новые, неустоявшиеся. Все это вместе взятое означает маргинализацию, хотя и временную, но огромных масс населения. Образуются, также увеличиваясь количественно, стойкие маргинальные социальные группы («бичи», «бомжи», беженцы, «вынужденные переселенцы», «беспризорные», «наркоманы», «криминальные элементы»).

Таким образом, существование многообразных социальных различий в современном развитии структурных отношений порождает различные виды социальной дифференциации. Все больше проявляют себя в качестве структурообразующих признаков феномены группового и индивидуального сознания, в которых отражаются занимаемые социальными общностями позиции в структурных отношениях. Эти позиции резко поляризуются, социальная конфликтность связана и с появлением маргинализированных слоев.

Другая тенденция развития социальной стратификации, тесно коррелирующая с процессами маргинализации, связана с разрушением существовавших ранее социальных ценностей, норм, идеологии и трудностями в формировании новых ценностей.

Современное общество, которое переживает состояние аномии в связи с разрушением старых, «советских» норм и ценностей и формированием новых, «постсоветских».

Понятие «аномия» (от греческого a – отрицательная частица и nomoz – закон) буквально означает отсутствие закона или безнормность. Оно было обосновано Э. Дюркгейом в его книге «Самоубийство» (1897 г.), в дальнейшем его заимствовал Р. Мертон, развивший идеи своего предшественника.

Аномия, по Мертону, возможна на двух уровнях:

Первый – это уровень всего общества, в котором нормативные стандарты поведения или убеждения либо серьезно ослаблены, либо отсутствуют.

Второй – это уровень индивида, для которого состояние аномии характеризует социальную дезориентацию, тревогу, чувство изолированности от общества.

Если Р. Мертон применял эту теорию для объяснения социального поведения

определенных групп людей или индивидов, в частности, для объяснения причин преступности в современном мире, то по отношению к Казахстану 90-х

годов, на наш взгляд, теория социальной аномии может быть применена ко всему обществу, как к его макро-, так и микроуровню.

Социальная аномия, по-нашему мнению, распространяется не на какие-либо группы индивидов, а на все население страны.

Во-первых, это состояние социальной системы, утратившей прежние и не определившей новые идеалы, нормы, ценности, потерявшей механизмы моральной регуляции.

Во-вторых, это смещение представлений о социальных нормах и предписаниях, потеря ориентиров, отсутствие очерчиваемых и предсказуемых перспектив, утрата чувства уверенности в будущем в сознании всех членов общества.

В-третьих, это возникновение в обществе состояния несоответствия, разрыва, конфликта между официально провозглашаемыми символами успеха, процветания, неограниченных возможностей, якобы доступных всему населению, и невозможность для большинства членов общества законными средствами завладеть этими символами.

Таблица 1. Заболеваемость населения РК по группам болезней, тысяч*

Число и виды заболеваний	2000	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009
Число зарегистрированных заболеваний с впервые установленным диагнозом — всего, тысяч	8529,2	7707,6	7013,5	7386,4	7160,9	7509,7	7720,3	8543,9	8410,6	8607,5
из них:
Инфекционные и паразитарные болезни	474,4	457,8	462,4	442,0	364,1	363,4	390,7	389,7	370,0	350,8
Новообразования	62,2	62,4	61,4	60,4	61,2	67,3	72,0	77,7	77,4	73,3
Болезни эндокринной системы, расстройства питания, нарушение обмена веществ и иммунитета	66,0	78,2	74,5	89,5	91,1	108,2	115,5	160,2	144,0	153,2
Болезни крови и кроветворных органов	115,9	121,0	130,2	143,2	161,3	181,3	209,0	302,1	267,2	273,1
Психические расстройства	67,1	64,5	79,4	80,5	76,8	77,6	78,7	89,6	92,0	87,0
Болезни нервной системы и органов чувств	804,6	802,0	757,9	825,9	841,3	880	912,9	1061,7	984,7	1002,7
Болезни системы кровообращения	176,7	170,6	154,4	171,5	199,0	191,6	207,1	294,8	261,5	277,0
Болезни органов дыхания	3643,1	2924,5	2702,4	2938,8	2792,6	3055,5	3035,3	3141,2	3303,9	3365,7
Болезни органов пищеварения	574,3	529,6	419,3	447,6	510,9	492,1	487,2	591,1	549,9	563,6
Болезни мочеполовой системы	450,1	467,9	451,5	469,1	509,2	495,9	537,4	629,5	588,7	608,0
Болезни кожи и подкожной клетчатки	768,3	728,1	636,2	630,9	563,5	558,1	597,1	621,2	573,5	590,9
Болезни костно-мышечной системы и соединительной ткани	291,5	280,7	214,6	230,3	216,6	229,9	231,6	300,7	268,3	280,9
Врожденные аномалии (пороки развития)	15,2	18,4	19,2	21,2	21,2	22,8	24,2	27,9	26,3	27,3

*Источники: Казахстан сегодня. Информационно-аналитический сборник. Подготовлен Агентством РК по статистике. Под ред. К.С. Абдиева. Алматы: ТОО «Интелл сервис», 2009. с. 261

По данным таблицы 2 видно, что за 2000-2009 годы общая заболеваемость населения в Казахстане возросла на 0,9%. В то же время удалось добиться снижения распространенности инфекционных и паразитарных заболеваний (на 26,1%), болезней органов дыхания (на 7,6%) и пищеварения (на 1,9%) и некоторых других.

В структуре общей заболеваемости населения РК в целом по классам (группам) болезней первое место занимают болезни органов дыхания – 39,1%; на втором месте, по частоте обращения за медицинской помощью, болезни нервной системы и органов чувств – 11,6%; на третьем – болезни кожи и подкожной клетчатки (6,86%) и др.

На сегодняшний день научно доказано, что здоровье населения зависит от воздействия ряда факторов – экономических, социальных, демографических, экологических, природно-климатических и других. При этом влияние каждого из них на состояние общественного здоровья различна. Исследования, проводимые в Казахстане и за рубежом показали, что состояние здоровья населения определяется факторами образа жизни населения, т.е. труда и быта (от 50 до 55%), окружающей средой (от 20 до 25%), генетическими факторами (от 15 до 20%) и организацией медицинской помощи (от 10 до 15%).

Следовательно, высокий уровень жизни можно считать одним из главнейших факторов хорошего здоровья, поскольку только здоровое население готово к интенсивному труду, учебе и достижению материального благополучия.

Социальные стратификационные различия в уровне смертности являются явными и впечатляющими доводами в пользу существования взаимосвязи между здоровьем людей и их положением в системе общественно опосредованного неравенства.

Хотя с первой половины XIX столетия общее состояние здоровья населения улучшилось, прежде всего благодаря изменению условий жизни и труда, современные обследования в других странах показывают, что отмеченное Хэдвиком обратное отношение между социальным слоем и продолжительностью жизни существует также сегодня и даже расширяется.

В настоящее время общество расслаивается по следующим признакам: политическому, религиозному, национальному, территориальному, культурно-образовательному, криминальному. А его политизированность определяется социальной пассивностью молодых и высокой политической активностью среднего и старшего поколений. Особую активность старшие проявляют на различных выборах, определяя тем самым будущее для молодых.

В республике активно восстанавливают старые и строят новые религиозные храмы, куда вход лицам другой национальности существенно ограничен. Под эгидой храмов воспитывают детей, большое внимание уделяют национальной чистоте браков. Нередки случаи создания фирм по этническому признаку, особенно в «теневой экономике». Положение усугубляет постоянно снижающийся общий культурный и образовательный уровень населения, что ведет к размыванию такого социального слоя, как интеллигенция.

Дифференциации общества «помогает» его криминализация —государство признает нормальным накопление первоначального капитала путем воровства общественного достояния, нормой стало невыполнение указов и законов, беспрецедентный рост коррупции среди государственных чиновников и сотрудников правоохранительных органов.

Поскольку при трудоустройстве в негосударственные, а зачастую и в государственные организации существенную роль стали играть возраст и пол, то свой социальный статус катастрофически быстро теряют люди в возрасте 40 лет и старше. Дело не в их профессиональном и образовательном уровне, а в требованиях «бандитского капитализма», к которым молодежь более лояльна.

Серьезные трудности с трудоустройством возникают у женщин. Их активно вытесняют с рабочих мест, в результате чего они занимаются вспомогательным трудом, который не приносит морального удовлетворения. При устройстве на работу от них требуется наличие практического опыта в течение 2—3 лет, иной раз параллельно с должностными обязанностями они вынуждены оказывать интимные услуги непосредственному начальнику.

Факторы маргинализации населения. Увеличивающийся маргинальный слой населения (у которого отсутствуют знания и навыки для получения престижной работы), не имея шансов законным путем получить желаемые жизненные блага, в кризисной для общества ситуации может сыграть роль детонатора. Собственное невежество среди людей этого слоя становится предметом особой гордости. Самое ужасное, что в этом, как ни странно, заинтересовано государство. Иначе чем можно объяснить «новации» в сфере образования, науки, культуры? В итоге человека со средним и даже с высшим образованием становится все труднее отличить от самого примитивного «люмпена» не только по уровню профессиональной, но и общей культуры.

Работники бюрократического аппарата, воспитанные административно-командной системой в стиле «приказ-исполнение», и экономику реформировали в этом же стиле. Общество разделилось на две основные группы: управленческую верхушку, перераспределявшую собственность, и остальную массу населения, эту собственность создававшую. Основой появления этих двух групп стал политический, внеэкономический характер перераспределения собственности.

По официальной статистике, сегодня 62,5% населения в целом по Казахстану, 43,5% в городах и 83,4% в сельской местности имеет доходы ниже прожиточного минимума. Такова социальная цена, которую народ платит за рыночные реформы. Цена непомерно высокая: падает ВВП (в 1998 г. он был ниже, чем в 1997 г. на 2,5%), на 1% упал уровень реальных денежных доходов в 1998 году, в то же время уровень бедности в республике повысился с 1996 по 1998 год на 8,8%. Если еще в 1990 году естественный прирост на 1 000 жителей составлял 14,3 человека, то в 1998 году — только 4,6.

Отсутствие массовых социальных взрывов можно объяснить в какой-то мере возможностью населения поддержать свое существование за счет подсобного хозяйства (сельское и ремесленное), торговлей с рук, экономии на качестве питания, культурно-образовательных потребностях и т. д.

Нужда стала повседневной реальностью миллионов людей, оказавшихся в экстремальных условиях (безработные, беженцы, многодетные, одинокие малообеспеченные родители, недееспособные пенсионеры и т. п.). Многие из них — квалифицированные рабочие, специалисты, раньше они прилично зарабатывали в ныне кризисных отраслях: оборонной промышленности, машиностроении, легкой промышленности, сельском хозяйстве, бюджетных учреждениях. Это «новые бедные», малообеспеченными они стали из-за заниженной цены рабочей силы.

Уровень среднемесячной номинальной заработной платы одного работника сельского хозяйства составил 45,4% к общей величине по всем отраслям экономики, работников здравоохранения — 68,2%, образования — 74,0% и культуры — 65,2%.

Горизонтальные и вертикальные перемещения значительных масс населения, обусловленные ростом безработицы, ведут к маргинализации основных классов общества. Массовое перемещение сельских жителей в города вызвано не развитием социальной инфраструктуры, а, наоборот, ее упадком. Возникает типично маргинальная «барачная» субкультура. Сокращение промышленной базы, отсутствие веры в завтрашний день, безработица порождают у носителей этой субкультуры глубочайший душевный надлом, цинизм, безысходность и обреченность. Выходцы из села обеспечивают в настоящее время большую часть прироста городского населения.

Отсутствие условий для свободного перелива рабочей силы превращают большие города в своеобразные отстойники далеко не лучшего человеческого материала. Опасно не само размывание городского населения сельскими переселенцами. Без соответствующей социальной инфраструктуры у мигрантов нет возможности укорениться, наладить социальные связи в новой для них среде. Положение осложняется тем, что практически все общественные организации ликвидированы. Это не только затрудняет возможность установить добровольные горизонтальные связи внутри социального слоя, но и блокирует связи между людьми различных социальных групп. Нарушение общественных связей — одна из важнейших причин снижения интересов личности до уровня примитивных потребностей.

В немалой степени этому способствует и разрушение профсоюзной системы. На большинстве предприятий профкомы ликвидированы, а на крупных предприятиях они остались в качестве декоративного атрибута, и сегодня роль казахстанских профсоюзов скорее формальная, чем материальная. В скороспелом Законе о труде в РК регулирующая роль государства приближается к нулю, «свобода выбора» в ходе взаимодействия работников и работодателей в действительности приведет к безнаказанному самоуправству руководителей.

Постоянно снижающийся жизненный уровень основной части населения, порождая дефицит предметов потребления и услуг, жилья и зарплаты, создает, с одной стороны, конкуренцию среди самих трудящихся, с другой — усиливает их агрессивность в борьбе за улучшение своего положения.

Кроме того, правовая, политическая беззащитность или ломает активных и неординарных людей (в результате суицид, алкоголизм), или толкает их на поиски работы за рубежом.

Так называемая «новая» элита, составляющая нынешнюю финансовую олигархию, вполне соответствуют наблюдению К. Маркса, что финансовая аристократия как по способу своего обогащения, так и по характеру своих наслаждений есть не что иное, как возрождение люмпен-пролетариата на верхах буржуазного общества. Консолидация таких «новых» на противозаконной основе, на коррупции ведет к их сращиванию с организованной преступностью. В результате новая элита и ее аппарат теряют политическое влияние. Явное тому свидетельство — итоги последних выборов в парламент и маслихаты.

Вызывает тревогу и снижение общего уровня образования населения. Опрос, проведенный среди 18-летних столичных жителей, показал, что большинство из них за последние пять лет ни разу не были в театре, музее, не читают ни книг ни газет. Практически все каналы вовлечения молодежи в общественную жизнь оказались заблокированными или деформированными. Это «запрограммированное неблагополучие» уже само по себе подталкивает к разрыву социальных связей, к ускоренной маргинализации. Путь на социальное дно, как правило, безвозвратен, и мы стоим перед реальной угрозой потери значительной части молодежи.

Углубление маргинальности приводит к тому, что система ценностей, свойственная маргиналам, выходит за рамки группы и распространяется на другие группы, фактически, проникая в традиционные мировоззренческие структуры. Вследствие увеличения количества маргинальных групп, появляются новые субкультуры и антикультуры, которые могут формировать альтернативные движения различного характера.

В этот период в обществе формируются новые маргинальные группы различного порядка. Например, формируются маргинальные социальные (структурные) группы, которые по отношению к «центру», или социально нормальному, занимают положение находящегося «на периферии, на обочине». Если подобные люди в большей или меньшей степени приспосабливаются к своему положению, то формируется маргинальное сознание, с присущими ему ценностями и установками. Те маргинальные группы, в которые вовлекаются нищающие и люмпенизирующиеся люди, приобретают определенные качества. У таких людей постепенно исчезают трудовая мотивация и этика, формируется потребительская психология. Работа перестает быть потребностью. Если еще и остаются какие-то целевые установки, то они непосредственно связываются только с потребительством, с изысканием материальных средств. А расширяющееся потребительство, которое более не связано с трудовыми функциями, получает бурный, неорганизованный характер. Постепенно скатывающийся на «дно» жизни люмпенизированный человек теряет все свои социальные связи.

Быстрая маргинализация объясняется постоянно ухудшающейся социально-экономической ситуацией в стране. Наиболее динамичные слои общества заинтересованы в реализации своих высоких профессиональных и культурных возможностей. Они не без основания считают, что реальная заработная плата не соответствует их умению и способностям, политические интересы подавляются бюрократией. Эти слои стремятся к высокому качеству жизни, пытаясь достичь успехов в производственной деятельности. Но существующие условия не позволяют им легально осуществить свои замыслы. Поэтому активно развивается неформальный сектор, растет занятость в теневой экономике, она становится все более криминальной. Таким образом, маргинализация населения сейчас способствует расширению люмпенского слоя, а не укреплению какого-либо класса.

2.2 Рост бедности и безработицы — основной фактор маргинализации населения

Основными факторами, способствующими увеличению бедности, прежде всего являются: рост безработицы; снижение уровня жизни (доходов и расходов населения, доступности образования, здравоохранения и т. д.); экономический спад, особенно в сельском хозяйстве, и, соответственно, маргинализация сельского населения.

Формирование рыночного механизма сопровождается возникновением новых тенденций и проблем в сфере занятости. В их числе можно назвать: абсолютное сокращение численности занятых в материальных отраслях экономики; активное перераспределение работников из государственных в частные секторы экономики; как следствие снижения жизненного уровня — возникновение рынков детского труда, увеличение занятости в сфере личных услуг (охрана, личный транспорт и извоз, обслуживание на дому и т. д.); легализация безработицы и быстрое ее распространение по всей стране; трансформация скрытых резервов рабочей силы в легальную безработицу; углубление поляризации регионов Казахстана с точки зрения возможностей обеспечить занятость.

Ослабление государственного контроля над процессами занятости явилось результатом недооценки сферы занятости как интегральной области макроэкономики, регулирование которой позволяет активно решать экономические и социальные проблемы в стране и ее регионах. Тенденция к сокращению функций государства по обеспечению занятости, его самоустранение от решения социальных задач и передача их на уровень регионов противоречат стабилизации экономики.

Рост безработицы становится одной из наиболее значимых угроз экономической безопасности и социальной стабильности.

Падение дохода семей при росте безработицы, с одной стороны, снижая потребление, ведет к обнищанию населения и ограничению спроса на товары и услуги, а значит, и тормозит экономический рост, сокращает налоговую базу формирования бюджета и снижает возможность выполнять социальные программы.

С другой стороны, повышение уровня безработицы ведет к росту преступности и числа самоубийств.

С целью нейтрализации социальных последствий безработицы особая роль должна отводиться увеличению занятости и созданию благоприятных условий для привлечения инвестиций в негосударственный сектор.

Особенно актуальна ориентация государственной финансово-кредитной и налоговой политики на создание условий, привлекающих отечественных и зарубежных инвесторов в экономику регионов с профессионально подготовленной рабочей силой, обескровленной длительной безработицей, для структурной перестройки промышленности и повышения конкурентоспособности ее продукции; на содействие развитию в регионах малых и средних предприятий производственного профиля.

Рисунок 1. Безработное население Республики Казахстан в динамике 9 лет,тысяч человек*

* Источник http://www.stat.kz/digital/stat_trud/Pages/default.aspx

Сложившиеся значительные масштабы безработицы обусловили необходимость принятия и реализации специальной государственной программы. 3 июня 2000 года Правительством утверждена «Государственная программа по борьбе с бедностью и безработицей». Ее целью является «сокращение масштабов бедности и безработицы за счет осуществления активной политики занятости и оказания адресной помощи малоимущим гражданам, преимущественно нетрудоспособным, а также категориям населения, которые наиболее уязвимы на рынке труда».

Безработица способствует социальной изоляции. Занятость и доходы — это не только экономическая необходимость, но и способ участия в общественной жизни, источник и поле взаимодействия для формирования личности. Именно поэтому борьба с безработицей, по мере преодоления экономического кризиса и укрепления тенденций экономического роста, постепенно становится одним из основных приоритетов в деятельности Правительства Республики Казахстан.

Наряду с безработицей, другим проявлением негативных тенденций развития социальных процессов, как правило, сопровождающим процессы форсированной модернизации, является бедность.

Проблема бедности не является исключительно новой для Республики Казахстан. Относительно немногочисленные категории малообеспеченного населения с низкими доходами имелись в Казахстане еще в период до распада СССР, начала масштабных преобразований экономики. Рост масштабов бедности ограничивался политикой государства в сфере распределения, обеспечивавшего доступ к услугам здравоохранения, образованию, социальным выплатам. Разрыв экономических связей между предприятиями постсоветских стран, неадаптированность значительной части населения к рыночным отношениям, экономический кризис первой половины 1990-х годов, жесткая политика макроэкономической стабилизации 1993-1995 годов, сопровождавшейся спадом производства, обусловили высокую цену социальных издержек реформ, рост бедности, безработицы.

На начальном этапе реформ, политики макроэкономической стабилизации, в условиях острого бюджетного дефицита, возможности, поле действий Правительства на сокращение бедности и безработицы было ограничено. Первая половина 1990-х годов характеризовалась приоритетностью решения проблем макроэкономической стабилизации, жесткой денежно-кредитной политики, ограниченностью финансовых, организационных, технических ресурсов Правительства, которые могли бы быть направлены на борьбу с бедностью. Внутренние факторы, прежде всего, связанные с системным экономическим кризисом, падением производства, отсутствием опыта решения проблем борьбы с бедностью, объективно ограничивали возможности утверждения стратегии сокращения бедности как приоритетного направления политики. В общенациональном масштабе еще не был сформирован интегрированный подход к решению проблем борьбы с бедностью. Борьба с бедностью и безработицей понималась как прерогатива специализированных ведомств — Министерства труда и Министерства социальной защиты.

Общепризнанно, что ключевым условием сокращения бедности является экономический рост. Тем не менее, экономический рост, при наличии лишь набора нацеленных интервенций, серии небольших проектов, не включенных в национальную политику, недооценки улучшения показателей человеческого развития, как условия роста возможностей для самого бедного населения преодолеть нищету, сам по себе, автоматически не ведет к снижению уровня бедности.

Исследования масштабов бедности органами статистики, группами ученых, содействие в рамках технической помощи международных организаций в оценке специфики, структуры и уровня бедности, способствовали разработке и принятию специальных национальных программ, направленных на развитие человеческого капитала, и тем самым, реализацию общей стратегии развития «Казахстан — 2030: Процветание, безопасность и улучшение благосостояния всех казахстанцев».

Стратегия развития «Казахстан — 2030: Процветание, безопасность и улучшение благосостояния всех казахстанцев» декларировала бесперспективность развития в условиях растущей имущественной поляризации, разрыва в доходах между имущими и неимущими в обществе: «В обществе созрело понимание того, что разрыв этот больше общепринятых параметров. Если Казахстан будет государством тонкой прослойки богатых, то в силу очень низкой жизнестойкости, неустойчивости как изнутри, так и снаружи он в лучшем случае обречен на прозябание». Основным достижением в признании актуальности борьбы с бедностью является осознание того, что вложения в людей являются целью развития, равно как и средством развития. Именно инвестиции в человеческий капитал, улучшение показателей человеческого развития, интегрированный, многосекторальный подход, могут обеспечить прогресс в сокращении бедности и соответственно снизить уровень маргинализации населения.

В условиях массовой безработицы большая часть людей отрывается от своей профессии, попросту не имеет возможности работать по специальности. То есть возникает кризис профессиональной идентификации и профессиональная дезадаптация.

2.3 Маргинализация и девиантное поведение

Маргинальность относится к числу тех проблем, которые не только имеют большую практическую значимость, но и представляют немалый теоретический интерес для социологии: феномен маргинальности открывает широкое поле для изучения природы современной цивилизации, в особенности ее дисфункциональных механизмов, потенциально разрушительных как для общества в целом, так и для отдельной человеческой личности.

Существует и зависимость всех форм проявления девиации от экономических, социальных, демографических, культурологических и многих других факторов.

Отвечая на вопрос, что главным образом детерминирует в настоящее время девиантное поведение, преступность как его тяжелейшую разновидность и социальную аномию в целом, можно с уверенностью сказать, что это те изменения в социальных отношениях общества, которые получили отражение в понятии “маргинализация”, то есть неустойчивость, “промежуточность”, “переходность”.

Главным признаком маргинализации является разрыв социальных связей, причем в классическом случае последовательно рвутся экономические, социальные и духовные связи.

Экономические связи рвутся в первую очередь и в первую же очередь восстанавливаются. Медленнее всего восстанавливаются духовные связи, ибо они зависят от известной “переоценки ценностей” [31].

Каковы перспективы самой маргинализации общества? В самом общем виде на этот вопрос можно ответить следующим образом. Под влиянием происходящих в обществе изменений, вызванных рыночными реформами, часть маргиналов будет продолжать движение по нисходящей то есть опускаться на социальное дно (люмпенизироваться).

Бомжи, алкоголики, тунеядцы, проститутки и т.д., растущий численно слой люмпенов. Иначе говоря, это та часть людей, которая не сумела(или не пожелала) адаптироваться к новым рыночным условиям, и, потерпев “социальное крушение”, перестала занимать промежуточное положение. Она как бы окончательно “определилась”.

Вторая часть (значительно большая) маргиналов находит постепенно способы адаптации к новым реальностям, обретает новый социальный статус (а с ним относительную стабильность своего бытия), новые социальные связи и социальные качества. Они заполняют новые ниши в социальной структуре общества, начинают играть более активную, самостоятельную роль в общественной жизни.

Далее следует рассмотреть причины девиантного поведения среди молодежи, не связанные с маргинализацией и далее сравнить их.

Существуют общие причины девиантного поведения:

1.Социальное неравенство. Это находит выражение в низком, подчас нищенском уровне жизни большей части населения, в первую очередь молодежи; в расслоении общества на богатых и бедных; безработица, инфляция и т.д.

2.Морально-этический фактор девиантного поведения выражается в низком морально-нравственном уровне общества, бездуховности, психологии вещизма и отчуждении личности. Жизнь общества с рыночной экономикой напоминает базар, на котором все продается и все покупается, торговля рабочей силой и телом является рядовым событием. Деградация и падение нравов находят свое выражение в массовой алкоголизации, бродяжничестве, распространении наркомании, «продажной любви», взрыве насилия и правонарушениях.

3.Окружающая среда, которая нейтрально-благосклонно относится к девиантному поведению. Молодые девианты в большинстве своем выходцы из неблагополучных семей.

Маргинальность — это не состояние автономии, а результат конфликта с общепринятыми нормами, выражение специфических отношений с существующим общественным строем. Маргинальность не возникает вне резкого реального или вымышленного столкновения с окружающим миром. Уход в маргинальность предполагает два совершенно различных маршрута: — либо разрыв всех традиционных связей и создание своего собственного, совершенно иного мира;

— либо постепенное вытеснение (или насильственный выброс) за пределы законности.

В любом варианте, будь то результат «свободного» выбора или же следствие процесса деклассирования, который провоцируется напуганным обществом , маргинал обозначает не изнанку мира, а как бы его омуты, теневые стороны. Общество выставляет отверженных напоказ, дабы подкрепить свой собственный мир, тот, который считается «нормальным» и светлым.

Наличие значимых маргинальных слоев становится серьезной угрозой для общественной морали, социального развития страны.

Неблагоприятные условия жизни и воспитания в семье, проблемы овладения знаниями и связанные с этим неудачи в учебе, неумение строить взаимоотношения с окружающими и возникающие на этой основе конфликты, различные психофизические отклонения в состоянии здоровья, как правило, ведут к кризису духа, потере смысла существования.

Рисунок 2. Распространенность наркозависимости в РК ( в %).*

*Источник Агентство по статистике Республики Казахстан

Конечно, маргинализация общества — это не единственный фактор усиления девиантного поведения. Но этот фактор становится доминирующим именно в нынешних условиях.

Дифференциация общества, корреляция многих групп создает сложную структуру общества, рост и поливекторность социальной траектории для представителей маргинальных групп.

В результате маргинализации в обществе растет напряженность, аномия, экстремизм. Общая черта этих процессов — окружение травмирует личность, которая пытается адаптироваться в меняющемся обществе, но эти попытки являются в различной степени, патологическими и наиболее уязвимой становится молодежь, которая итак находится в поиске себя, а сталкивается с той же неопределенностью и в окружении.

Маргинализации способствует не только ущербная система социализации, блокирование каналов самореализации, но и отсутствие в ее сознании социокультурных механизмов этой самореализации, что приводит к уродливым формам самовыражения, к различным видам дивиантного поведения, (наркотики, вандализм, национализм и др.) и дезориентации.

Рисунок 3. Социальный статус наркопотребителей с учетом личного дохода в РК ( в %).*

*Источник Агентство по статистике Республики Казахстан

Обострилась за последние годы проблема алкоголизма. На сегодняшний день лица с явной алкогольной зависимостью составляют около 3% всего населения РК (приблизительно 448600 человек). Если рассматривать распространённость алкоголизма по регионам, то можно отметить, что на востоке страны число зависимых от алкоголя в 1,6 раза выше, чем в среднем по стране, а в южном и западном регионах ниже в 1,5 и 3 раза соответственно. По остальным областям Республики уровень распространённости не значительно отличается от среднего по стране.

Рисунок 4.Распространённость алкогольной зависимости по регионам в РК ( в %).*

* Источник http://www.demoscope.ru/weekly/2006/0265/analit07.php

При анализе возрастной структуры алкогольной зависимости обнаружена следующая закономерность: данному заболеванию больше подвержены лица от 36 до 47 лет, которые составляют 45,8% всех зависимых (в 1,6 раза больше, чем в среднем в выборке); в возрастной же группе 17-21 год, напротив, зависимых от алкоголя в 2,6 раза меньше, чем среди всего населения в целом. Это можно объяснить, с одной стороны, постепенным и достаточно длительным по времени развитием заболевания, которое приводит к социальной дезадаптации в большинстве случаев после 30 лет; с другой стороны, раньше наиболее распространённым (а чаще и единственно доступным) психоактивным веществом был алкоголь, что определяло преобладание алкоголизма в общей структуре зависимостей.

Рисунок 5. Возрастная характеристика зависимых от алкоголя в РК ( в %).*

* Источник http://www.demoscope.ru/weekly/2006/0265/analit08.php

При рассмотрении половой структуры алкогольной зависимости, не может не обратить на себя внимания тот факт, что мужчины страдают алкоголизмом в 4,1 раза чаще, чем женщины.

Причиной этого, скорее всего, является более высокий уровень адаптации у женщин, что помогает им справляться со стрессами не прибегая к помощи психоактивных веществ, а так же культурные традиции и социальные роли женщин, исторически сложившиеся в нашей стране.

Рисунок 6. Гендерная структура алкогольной зависимости в РК ( в %).*

* Источник http://www.demoscope.ru/weekly/2006/0265/analit09.php

Интересные данные были получены при анализе этнического состава зависимых от алкоголя. Согласно результатам исследования, в большей степени подвержены этому заболеванию представители русской национальности, которые составляют 63,3% всей целевой группы (в 1,3 раза выше среднего показателя). Так же высокие показатели отмечены среди украинцев и немцев (в 1,8 и 1,3 раза выше, чем в среднем в выборке). Напротив, в группах казахской, узбекской и корейской национальности получены наименьшие показатели распространённости (соответственно в 2,0, 2,1 и 1,9 раза ниже, чем в среднем в выборке). Можно по разному интерпретировать полученные результаты, но, на наш взгляд, наиболее вероятно следующее объяснение: в случае с представителями русскоязычной этнической группы меньшее влияние оказывают этно-культуральные и религиозные ограничения, что подразумевает c одной стороны, более искрение ответы на вопросы, касающиеся употребления алкоголя, с другой — лояльное отношение к данному явлению. Этим же можно объяснить преобладание в региональной структуре алкогольной зависимости районов с относительно высоким процентом русскоязычного населения.

По профессиональному статусу зависимые от алкоголя распределились следующим образом. На первом месте находятся нигде не работающие лица (39,4%, что в 1,3 раза выше, чем в среднем в выборке). Так же выше среднего (в 1,4 раза) процент зависимых среди госслужащих. Наименьшая же распространённость алкоголизма выявлена среди медицинских работников, сотрудников силовых ведомств, а так же среди учащихся и студентов. Это показывает общую тенденцию к постепенной социальной

Рисунок 7. Профессиональный состав зависимых от алкоголя в РК ( в %).*

* Источник http://www.demoscope.ru/weekly/2006/0265/analit09.php

дезадаптации больных алкоголизмом и их профессиональную непригодность в определённых сферах деятельности.

Сохраняющиеся масштабы миграции сельской молодежи в города оказывают негативное воздействие на социоконфликтный потенциал в крупных городах, давление на социальную инфраструктуру городов. При отсутствии механизмов адаптации сельской молодежи к городской жизни, значительная часть сельских мигрантов маргинализируется, вовлекается в криминальную сферу.

Рисунок 8 Динамика преступности в РК 2000-2009гг.,тыс. *

*Источник Агентство по статистике РК (АРКС)

Наряду с маргинализацией, наиболее значимыми негативными тенденциями в молодежной среде являются криминализация, наркомания, американизация и вестернизация без модернизации части молодежи, аморфность политических взглядов, социальная индифферентность, подверженность влиянию тоталитарных сект.

Для молодежи Казахстана характерен больший, чем у других возрастных групп социальный оптимизм, обусловленный в основном субъективными причинами — возрастными психологическими особенностями мировосприятия юношеского и молодежного возраста. К числу позитивных тенденций следует отнести и приверженность демократическим ценностям, свободной рыночной экономике, высокая по сравнению с другими возрастными группами способность адаптироваться к рыночной экономике, высоким технологиям, сохраняющийся у молодежи высокий престиж качественного высшего образования.

В краткосрочной перспективе необходимо устранение диспропорций в номенклатуре специальностей в вузах (переизбыток факультетов международных отношений, юридических и ряда др.).

Рисунок 9. Уровень молодежной безработицы ( в возрасте 15-24 лет), в %*

*Источник Агентство по статистике Республики Казахстан

Назрела необходимость открытия Центров адаптации молодежи в крупных городах (осуществляющих терапию кризисных состояний молодых людей и предупреждение девиантного поведения), организация государственных и частных служб занятости, специальных курсов подготовки и переподготовки специалистов.

В связи с проблемой преемственности поколений представляет интерес использование зарубежного опыта, традиций народов Казахстана, направленных на укрепления института семьи. Укрепление преемственности поколений, возрождение традиций уважения молодежи к родителям будет способствовать консолидации общества, развитию и укреплению казахстанского патриотизма.

Это есть негативный вариант маргинализации, суть которого состоит в том, что состояние переходности и периферийности, консервируясь, сохраняется надолго, а маргиналы несут в себе черты деклассированного, люмпенского, паразитического поведения. Такой вид маргинальности является результатом вертикальной мобильности с отрицательным знаком, т.е. последствием перемещений сверху вниз, нисходящей мобильности. При позитивном варианте маргинальность постепенно преодолевалась путем включения маргиналов в новую среду и приобретения новых социальных и востребованных обществом черт. В случае если процесс реструктуризации социальной структуры общества затягивается, а маргинальность становится чрезмерно массовым и долговременным социальным явлением, тогда маргинальность приобретает черты социальной устойчивости и большая часть населения «зависает» на изломах социальных структур, при этом сотни тысяч и даже миллионы людей переходят в периферийное, дискриминационное или ограничительное положение.

Общая нестабильность, разрушение прежнего жизненного уклада, отказ от привычной системы ценностей, безработица, беженцы, развал СССР объективно приводят к усилению маргинализации.

В качестве вывода следует сказать, что процесс маргинализации казахстанского общества будет необратим до тех пор, пока он не станет объектом целенаправленной государственной политики. Ведь именно государство посредством разработки комплексной и долговременной программы в социальной сфере должно изменить данную ситуацию и взять ее под свой постоянный контроль. То есть действенная государственная социальная политика, направленная на социализацию маргинальных слоев и групп, может осуществиться только с учетом таких двух факторов, как 1) многослойность содержания феномена «маргинальности» и 2) созидательный и деструктивный потенциал маргинальных групп.

В этой связи еще раз подчеркнем, что государству необходимо играть более активную роль в контроле и обеспечении каналов вхождения различных маргинальных слоев в социально-политическую жизнь общества как полноценных граждан республики.

Накопление аномии в обществе – глубинная причина резкого роста всех форм отклоняющегося поведения, скачка смертности в трудоспособном возрасте, роста психических и социально обусловленных заболеваний. В этом – объяснение распространенности проявления обеих противоположных форм сознания аномической личности: с одной стороны, чувства беспомощности, изоляции, пустоты, отсутствие моральной цели; с другой – вседозволенность, потеря ответственности, ориентация на

сиюминутные выгоды, эгоцентризм и политический экстремизм.

Общество, глубоко втянутое в «безнормность», само воспроизводит саморазрушительное поведение, воспроизводит те его формы, которые способствуют росту социального отчуждения, крайними выражениями которого являются девиантное и деликвентное поведение.

Таким образом, аномия в Казахстане представляет собой несовпадение взаимных ожиданий как отдельных социальных субъектов (студентов и института образования, выпускников вузов и рынка труда, призывников и армии, бизнеса и налоговой системы и т.д.), так и общества и государства в целом, существование их в различных системах социальных координат.

Специфику казахстанской аномии составляет комплекс таких явлений, как: объективные расхождения, диссонанс между ценностно-нормативными представлениями, коренящимися в общественном сознании и их реальными воплощениями в качестве социальных институтов, прав, свобод и т. д.; псевдофункциональность и мимикрия общественных институтов и организаций; модификация девиантного поведения в одну из форм социальной адаптации. В целом, правомерен вывод об институциализации аномии в современном обществе.

В этом – объяснение распространенности проявления обеих противоположных форм сознания аномической личности: с одной стороны, чувства беспомощности, изоляции, пустоты, отсутствие моральной цели; с другой – вседозволенность, потеря ответственности, ориентация на сиюминутные выгоды, эгоцентризм и политический экстремизм.

2.4 Маргинализация общества как одна из основных причин девиантного поведения среди молодежи.

В настоящее время, в эпоху постоянных перемен, проблема маргинализации общества стоит наиболее остро. Молодежь как лакмусовая бумага первой реагирует на перемены в окружающей среде и, к сожалению, в основной части эта реакция бывает не совсем адекватной и может принимать самые, что ни на есть страшные формы. В данном подразделе мы попытаемся раскрыть суть маргинализации и ее последствий для отдельных слоев молодежи.

Маргинализации молодежи способствует не только ущербная система социализации, блокирование каналов самореализации, но и отсутствие в ее сознании социокультурных механизмов этой самореализации, что приводит к уродливым формам самовыражения, к различным видам девиантного поведения, (наркотики, вандализм, национализм и др.) и дезориентации.

группе «запланированных маргиналов».

Молодежь — своего рода социальный аккумулятор тех трансформаций, которые всегда постепенно (день за днем, год за годом) и потому незаметно для общего взора происходят в глубинах общественной жизни, ускользая от внимания большинства. Это критические взгляды и настроения в отношении существующей действительности, новые идеи и та энергия, которые особенно нужны в момент коренных реформ. Как носитель огромного интеллектуального потенциала, особых способностей к творчеству (повышенные чувственность, восприятие, образность мышления, и т.п.), молодежь — ускоритель внедрения в практику новых идей, инициатив, новых форм жизни, ибо по природе она противник консерватизма и застоя. Таким образом, молодежный возраст сегодня — это понятие не столько демографическое, сколько социальное и политическое.

В определенных аспектах сознание молодежи и молодежных субкультур совпадает с ценностями и сознанием маргиналов. Так, у молодых людей не исчезают ценности, установки, ориентации, сложившиеся в процессе первичной социализации в родительском доме. Они либо модифицируются, либо временно замещаются другими ценностями, установками, ориентациями, возникшими под воздействием новой среды, что ведет к неустойчивости ценностно-нормативных стандартов молодежи и сближает их с маргиналами. Далее, помимо того, что молодежь по своей природе, в силу переходного статуса, может рассматриваться как маргинальная группа, она ещё и в силу объективных причин тяготеет к маргинальности. «Сегодня для очень большой части молодежи эта потенциальная возможность является жестко обусловленным, практически единственным вариантом развития. Молодые люди решительно вытесняются на задворки общества, лишаются будущего, перспективы».

По официальным данным, более 40 процентов казахстанцев живут в селе, где по-прежнему острой остается проблема занятости, особенно среди молодежи. В связи с этим в последние годы в стране резко возросла мобильность этой группы населения. Сельская молодежь уезжает в города в поисках работы и лучшей доли, но часто не находит ни того ни другого. В результате формируется специфическая прослойка, так называемая маргинальная молодежь. Это, как правило, люди в возрасте от 18 до 29 лет, которые в силу ряда причин оказались вне привычной социальной среды и вынуждены существовать на социальной обочине, без четких перспектив на будущее. Наиболее очевидная проблема маргинальной молодежи — отсутствие профессиональной подготовки, а как следствие — невозможность трудоустройства и приобретения жилья.

Во-первых, бытовая и социальная неустроенность негативно сказывается на психологическом состоянии молодых людей. По сравнению с более успешной городской молодежью молодые люди из села чувствуют себя невостребованными, несостоявшимися. Это ведет к озлобленности, обострению отношений с городскими жителями, искусственному созданию конфликтных ситуаций.

Во-вторых, молодые люди, не имея стабильного заработка и возможности обзавестись хотя бы малогабаритной квартирой, не торопятся вступать в брак, рожать детей. Молодые семьи «стареют», ибо увеличивается разрыв между биологическим и социальным созреванием. А это, несомненно, сказывается на темпах естественного прироста населения. Учитывая размеры территории Казахстана и численность населения, для нашего государства эта тенденция в будущем может обернуться демографической катастрофой.

В-третьих, маргинальная молодежь — это наиболее неустойчивая перед негативным воздействием часть населения, будь то политический или религиозный экстремизм, влияние криминальных структур и прочих деструктивных организаций.

Маргинализации молодежи также способствует ущербная социализация, социальная незащищенность, блокирование каналов самореализации, отсутствие в её сознании социокультурных механизмов этой самореализации. Усиление маргинализации молодежи приводит к уродливым формам её самовыражения, различным видам девиантного поведения и дезориентации. Маргинальные черты проявляются в сознании молодежи, что связано с рядом явлений: во-первых, происходит нравственная дезориентация молодежи, во-вторых, у неё формируются противоречивые ценностные установки. Итак, структурная маргинальность-переходность включает разнообразные социальные группы и сопровождает различные ситуации социальных перемещений. Среди них ведущими являются социально-профессиональные и экономические перемещения, пространственная мобильность. Общей характеристикой социальных субъектов в состоянии маргинальности-переходности является их промежуточное положение в процессе перемещения от одной статусной позиции к другой.

Роль маргиналов в формировании социальной структуры общества.Социальную трансформацию общества сегодня характеризуют не только появление ранее не существовавших страт в системе стратификации — прежде всего класса крупных и средних собственников, слоя «новых бедных», маргиналов, безработных, но и соответствующая адаптация этих слоев ко вновь возникающим статусно-ролевым функциям, переориентация социальной и личной идентичности. Акцент в разные годы делался на различных аспектах структурного неравенства, на его углублении, на социальной поляризации и маргинализации общества, на интеграции и дезинтеграции социального пространства; на проблемах формирования среднего класса; властных отношениях; автономии труда в социально-производственных структурах. Чтобы составить достаточно полное представление о процессах, происходящих в социально-структурной сфере общества, надо рассмотреть тенденции и масштабы формирования различных социальных элементов, социальных общностей, динамика которых детерминирована качественными изменениями в отношениях собственности, власти, в уровне доходов различных социальных групп и слоев, законами структурной перестройки хозяйства и занятости населения. Известно, что определенная часть занятого населения в результате отраслевых сдвигов в экономике страны, кризиса, затронувшего целые группы производств, осталась вне сферы занятости, приобрела статус безработных. На сегодня это 8% активного населения. Появление этого слоя существенно влияет вообще на качество жизни всего населения. Но в то же время, изменив статус занятости, эта часть населения сформировала черты групповой определенности со своими ценностно-нормативными установками, структурой потребления, качеством и образом жизни, идентификационными предпочтениями и жизненными ценностями. Таким образом, произошла реализация целого комплекса новых социально-групповых процессов, становление феномена группового сознания и групповой консолидации и интеграции. Специфика казахстанского общества, кроме прочего, состоит в том, что процесс глобализации накладывается на противоречивый процесс трансформации, сопровождающийся углублением социального неравенства и маргинализацией значительной части населения. Проблема углубления социального неравенства в мировой литературе получила название «бразилификации». Рост маргинальных слоев (по образному выражению

Д. Коупленда, «поколения икс») наблюдается и в казахстанском обществе. Трансформация казахстанского общества с неизбежностью повлекла за собой не только изменения в социальной структуре, но и остро поставила перед традиционными общностями вопрос об осознании индивидуальной и групповой социальной идентичности, интеграции и дезинтеграции, месте в социальной иерархии, солидарности, уровне сплоченности, системе ценностей [29].

Маргинальность переживает сейчас весьма своеобразный момент : продолжая причислять к ее жертвам все нежелательные элементы, общество ощущает, как подрываются изнутри его глубинные устои, основательно расшатанные экономическими процессами. В тираж выходят теперь не только чужие, но и самые что ни на есть свои — те, кто поражен поселившемся в нашем обществе раком. Отверженность выступает как продукт распада общества, пораженного кризисом. Слово «маргинал» постепенно выходит из употребления, так как мужчины и женщины, живущие по ту сторону декорума, не сами делают это выбор — они незаметно вытесняются в это состояние, так и не приобщившись явным образом ни к одной из традиционных категорий отверженности.

Будучи, возможно, слабее других (хотя это следовало бы еще доказать), они остаются на обочине дороги, по которой продолжает движение таранная когорта удержавшихся в седле, безразличных к тому, как отстают и как падают маргиналы.

Маргинал отныне не какой-то чужак или прокаженный. Он схож со всеми, идентичен им и в то же время он калека среди себе подобных- человек с усеченными корнями, рассеченный на куски в самом сердце родной культуры, родной среды.

Маргиналы — обозначение личностей и групп, находящихся на «окраинах», на «обочинах» или попросту за рамками характерных для данного общества основных структурных подразделений или господствующих социокультурных норм и традиций. Ученые обратили внимание на то, что в ситуации маргиналов находится значительная и притом весьма активная часть американского общества (этнические и религиозные меньшинства, представители нетривиально мыслящей художественной и научной интеллигенции и др.). Было также замечено, что «маргинальные» не только ограничены в своих статусных позициях, но и подчас оказываются не в силах реализовать творческие возможности и тем самым обогатить общество и материально и духовно.

Маргинальная ситуация возникает на рубежах несхожих форм социокультурного опыта, всегда бывает весьма напряженной и по-разному реализуется на практике. Она может быть источником неврозов, деморализации, индивидуальных и групповых форм протеста. Но оно же бывает источником нового восприятия и осмысления Вселенной и общества, нетривиальных форм интеллектуального, художественного и религиозного творчества.

Ретроспективный взгляд на историю мировой культуры показывает, что многие обновляющие тенденции в духовной истории человечества (мировые религии, великие философские системы и научные концепции, новые формы художественного отображения мира) во многом обязаны своим возникновением именно маргинальным личностям и социокультурным средам. Технологические, социальные и культурные сдвиги последних десятилетий придали проблеме маргинальности качественно новые очертания. Урбанизация, массовые миграции, интенсивное взаимодействия между носителями разнородных этонокультурных и религиозных традиций, размывание вековых культурных барьеров, влияние на население средств массовой коммуникации — все это привело к тому, что маргинальный статус стал в современном мире не столько исключением, сколько нормой существования миллионов и миллионов людей. На переломе 70-80-х гг. выявилось, что стало уже невозможно выражать и отстаивать, используя интересы этих огромных людских масс и вставших на их сторону интеллигентов, привычные формы социального управления (гос. институты, политические партии, традиционные церковные иерархии и т.д.). Именно в этот период в мире начался бурный процесс становления так называемых «неформальных» общественных движений — просветительских, экологических, правозащитных, культурных, религиозных, земляческих, благотворительных и др.,- движений, смысл которых во многом связан с подключением к современной общественной жизни именно маргинализированных групп.

Маргинальность — это не состояние автономии, а результат конфликта с общепринятыми нормами, выражение специфических отношений с существующим общественным строем.

Маргинальность не возникает вне резкого реального или вымышленного столкновения с окружающим миром. Уход в маргинальность предполагает два совершенно различных маршрута: — либо разрыв всех традиционных связей и создание своего собственного, совершенно иного мира; — либо постепенное вытеснение (или насильственный выброс) за пределы законности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Маргинальность в социологическом смысле означает не просто недостаток участия в социальных институтах разного рода: в материальном производстве, в процессе принятия решений, в распределении ресурсов и т. д., но исключение из социальных структур; она порождает неопределенность социальных позиций, хотя и обеспечивает набором альтернатив для разрешения «парадоксальных ситуаций». Маргиналы — это социально избыточный материал, результат институционального кризиса, цена социального изменения, «лишние люди». Растут маргинальные группы беженцев, «новых бедных», социальных аутсайдеров, представителей «социального дна». Именно маргиналы переживают наиболее глубокие, принципиальные изменения в социальном статусе, характеризующиеся неопределенностью, неустойчивостью положения, его внутренней и внешней противоречивостью, потенциальной поливекторностью социальной траектории, вызванной статусной несовместимостью и социокультурной переориентацией. В результате маргинализации в обществе растет напряженность, экстремизм, национализм. Необходимо возвращение к социальной норме, консолидации статуса как характеристики, интегрирующей позицию человека в разных измерениях социальной структуры. Дело в том, что с повышением социального статуса увеличивается набор социальных идентичностей. Человек, принадлежащий к более низкому социальному статусу, имеет более стабильный образ «я». Состояние маргинальности в значительной степени характерно для многих групп. Это, во-первых, квалифицированные рабочие, специалисты, часть управленческого корпуса и т.д., работавшие в государственном секторе экономики (предприятия военно-промышленного комплекса, конверсионные производства, закрывающиеся предприятия), имевшие в прошлом высокий уровень образования и социально-профессиональный статус, оказавшиеся ныне в ситуации вынужденной смены его. Созданные кризисом и политикой государства условия невостребованности привели к кричащему несоответствию резко снизившегося уровня материального положения и достаточно высокого социального статуса, превратив их в социально беспомощных. Во-вторых, это представители мелкого и среднего бизнеса, самозанятое население, представители «новых» профессий, соответствующих рыночным условиям («челноки», «охранники», члены криминальных сообществ и т. д.). Положение этих групп неустойчиво, не всегда легитимно. В-третьих, это «мигранты» — вынужденные переселенцы из ряда регионов Казахстана и из стран «ближнего зарубежья». В условиях старения рабочей силы в ближайшем будущем и вследствие депопуляции населения целесообразна выработка стратегии использования всей рабочей силы и повышения качества имеющейся. Дальнейшее развитие социально-стратификационных процессов в казахстанском обществе, трансформация социальной структуры во многом будут зависеть от скорости процессов экономического и политического реформирования, от социокультурных особенностей страны и их постсоветской специфики.

Для предотвращения опасных последствий маргинальности, то есть для регулирования и контроля процессов маргинализации, для преодоления маргинализации важны не только личные усилия, адаптационные действия, направленные на перестройку социальных групп, но и проводимая со стороны государства активная и гибкая социальная политика.

Список литературы

Книги и монографии:

Абдирайымова Г.С. Ценностные ориентации современной молодежи (социологический анализ) — Алматы: БАУР, 2005. — 302 с.
Абдикерова Г.О. Социализация современной личности. – Алматы: Қазақ университеті, 2005. – 284 с.
Аженов М.С., Садырова М.С. Социология социальной структуры: учебное пособие. — Алматы: Қазақ университеті, 2007.-158 с.
Биекенов К.У., Садырова М.С., Сайран Садуакас. Языковая социализация и формирование социального поведения личности. – Алматы: Қазақ Университеті, 2007.- 392 с.
Жаназарова З.Ж. Социология семьи: учебное пособие.- Алматы: Қазақ университеті, 2006. — 192 с.
Садырова М.С. Социально-профессилнальная мобильность интеллегенции Казахстана. Алматы 1999.-160с.
Маргинальность в современной России. М., C.S1
Большой толковый социологический словарь (Collins). Том 1 (А-О) / Пер. с англ. М., 1999.С.389.
Попова И.П. Маргинальность: Социологический анализ. М, 1996. С.ЗО.

10 Словарь иностранных слов. М., 1988. С. 294.11 Баньковская С.П. Парк Роберт Эзра // Современная западная социология: Словарь. М., 1990 С. 256-257.12 Park R.E. Race and culture. Glencoe, Free press, 1950 P. 355-356.13 Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969. С. 475.14 Park R.E. Op. Cit. Р. 376.

Баньковская С.П. Роберт Парк // Современная американская социология / Под ред. В. И. Добренькова. М., 1994. С. 11.
Занятость маргинальных слоев в индустриальных странах. Сборник обзоров. М.: ИНИОН РАН, 1996. Whelan Ch.T. Marginalization, deprivation and fatalbsm in the Republick of Ireland: class and underclass perspectives // Europ. Sociol. Rev. Oxford, 1996. Vol. 12, # 1; Wacquant L.J.D. The rise of advanced marginality: notes on its nature and implications // Acta sociol. Oslo, 1996. Vol. 39. # 2. Bunis W.K., Yancik A., Snow D.A. The cultural pattering of sympathy toward the homeless and other victims of misfortune // Social problems. Berkeley, 1996. Vol. 43. № 4; Fox K.J. The margins of underdog sociology: Implications for the «West Coast AIDS projects» // Social problems. Berkeley, 1996. Vol 43. № 4; Travis R. The MOS alienation scale: an alternative to Srole’s anomia scale // Social indicators research. Dordrecht etc., 1993; «Peripherial» Labour?: Studies in the history of partial proletarianization / Cambridge etc.: Cambridge Presse for the Intern. Inst. Voor sociale geschidenis, 1996.
Фарж А. Маргиналы // 50/50. Опыт словаря нового мышления / Под общ. ред. Ю. Афанасьева и М.Ферро. М., 1989. С. 145.
Попова И.П. Маргинальность. Социологический анализ: Учебное пособие. М., «Союз», 1996.
Бергер П. Капиталистическая революция (50 тезисов о процветании, равенстве и свободе): Пер. с англ. М.: Издательская группа «Прогресс» — «Универс», 1994.
Шибутани Т. Социальная психология. М., 1999.
Энциклопедический социологический словарь / Под общ. ред. Г.В. Осипова. М., 1995. С. 771.
Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М., 1996. С. 115.
Социология труда: Учебник / Под ред. Н.И. Дряхлова, А.И. Кравченко, В.В. Щербины. М., 1993. С. 178.

Периодические издания:

Park R.E. Human migration and the marginal man // American Journal of Sociology. Chicago, 1928. Vol. 33. № 6. P. 881-893.
Mancini B.J. No owner of soil: The concept of marginality revisited on its sixtieth birthday // Intern. rev. of mod. sociology. New Delhi, 1988. Vol 18. № 2. P. 183.
Медведева С.В. 92.03.020. Хинрикс В. Маргинальные социальные группы на восточноевропейском рынке труда. — Baden-Baden, 1991. Jg.45, № 1/2. S. 37-41 // Общественные науки за рубежом / Социология. 1992. №2. С. 77-79.
Kerckhoff A. and McCormick Th. Marginal Status and. Marginal Personality. Social Forces, 1955, Vol. 34, № 1. р.48-55.
Goldberg M.A. Qualification of the Marginal Theory. American Sociological Review. 1941. Vol. 6, № 1. р.52-58.
Antonovsky A. Toward a Refinement of the «Marginal Man» Concept. Social Forces. 1956. Vol. 35, № 1. р.57.
Golovensky D. The Marginal Man Concept : an Analysis and Critique. Social Forces, 1952, Vol. 30, № 3. р.333-339.
Park R.E. Human migration and the marginal man // Amerikan Journal of Sociology.- Chicago, 1928. — Vol. 33, N 6.
Kerckhoff A.C., McCormick T.C. Marginal status and marginal personality // Social Forces. № 34 (October). P. 50.
Мертон Р. Социальная структура и аномия // Социол. исслед. 1992. № № 2, 3; 1993. № 4.
Осипова О.С. Девиантное поведение: благо или зло? // Социс. – 2002. — №9.

Список статей и непериодических изданий:

Попова И.П. Особенности маргинального статуса безработных специалистов // Российское общество на рубеже веков: штрихи к портрету. М.: МОНФ, 2000.

Интернет-ссылки:

http://pda.shpora.net/index.cgi?act=view&id=38046

ПРИЛОЖЕНИЕ А

Рисунок 1

Рисунок 2

Рисунок 3. Показатели безработицы в РК, в динамике 9 лет, в%.

Рисунок 4. Основные показатели рынка труда в РК, тысяч человек

Мировые цены на нефть продолжают падать

Нурила Асанкызы стала первой в истории казахстанской…

Казахстанские спортсмены продолжают радовать победами на международной…

Москву массово атаковали беспилотники

Число беженцев в мире перевалило за 123…

Елена Рыбакина обыграла первую ракетку мира

Кто победил на выборах США, согласно мнению…

ВЫБИРАЕМ ПЫЛЕСОС LG ДЛЯ ДОМА: НАДЕЖНЫЙ ПОМОЩНИК…

В сторону земли движется мощная магнитная буря

В Сети распространилось видео, на котором директор…

Дипломная работа: Маргинальность социологии в Казахстанском обществе

Почему бизнес должен перейти на казахский язык?

В Алматы откроется французская школа с обучением по международным стандартам

В Казахстане за 2024 год произошло 22 тысячи ДТП

Жительница Актау выпустила брошюры на казахском языке

«Это не зоопарк». Сенатор Марат Кожаев рассказал о том, почему нет фото Бишимбаева в колонии

О НАС

Мобильное приложение

Наши контакты