Дипломная работа. Социальная перцепция и ее особенности у дезадаптированных личностей

КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ

ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ АБАЯ

ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА ПСИХОЛОГИИ И СОЦИАЛЬНОЙ ПЕДАГОГИКИ

 

Дипломная работа

 

На тему:

 

Социальная перцепция и ее особенности у дезадаптированных личностей.

 

психология.

 

Содержание

 

Введение……………………………………………………………………………………………………….

 

Глава I. Теоретические основы социальной перцепции…………………………….

1.1 История изучения социальной перцепции………………………………………………..

1.2 Место перцепции в системе социальной психологии ..…………………….

1.3 Особенности перцепции лиц с социальной дезадаптацией……………………….

 

Глава II. Экспериментальное исследование социальной перцепции…………..

2.1 Процедура и методы исследования ………………………………………….

2.2 Анализ к интерпретация результатов ……………………………………………………

 

Заключение…………………………………….…………………………………….

Список использованной литературы……………………………………………

 

Введение

 

Социальная психология является относительно молодой гуманитарной наукой, динамично развивающейся в последнее время. Социально-психологические знания имеют богатейшую и интереснейшую историю и широкое прикладное значение в самых различных областях жизни современного общества.

Социальная психология — наука, изучающая механизмы и закономерности поведения и деятельности людей, обусловленные их включенностью в социальные группы и общности, а также психологические особенности этих групп и общностей.

Психология обычно понимается как наука о человеческом поведении, а социальная психология — как раздел этой науки, имеющий дело с человеческим взаимодействием. Первостепенной задачей науки полагается установление общих ‘ законов путем систематического наблюдения. Социальными психологами такие общие законы разрабатываются для описания и объяснения человеческого взаимодействия. Это традиционное видение научного закона повторяется в том или ином виде во всех фундаментальных трактовках целей и задач психологической науки. DiRenzo (1966) пишет, что «полное объяснение» в поведенческих науках — это такое объяснение, которое наделено статусом неизменного закона». Кгесһ, Сгutchfild и Ваllасһеу (1962) подчеркивают, что «вне зависимости от того, интересует нас социология психология как фундаментальная или прикладная наука, она основывается на определенном наборе научных принципов». Jones и Gerard (1967) вторят этой точке зрения: «Наука стремится понять факторы, которые определяют стабильные связи между явлениями», По выражению Миллса (Міlls, 1969), «социальные психологи хотят раскрыть причинные связи с тем, чтобы установить основные принципы, который объяснят социально-психологические феномены» /8/.

Само сочетание слов «социальная психология» указывает на специфическое место, которое занимает эта дисциплина в системе научного знания. Возникнув на стыке наук — — психологии и социологии, социальная психология до сих пор сохраняет свой особый статус, который приводит к тому. что каждая из «родительских» дисциплин довольно охотно включает ее в себя в качестве составной части. Такая неоднозначность положения научной дисциплины имеет много различных причин. Главной из них является объективное существование такого класса фактов общественной жизни, которые сами по себе могут быть исследованы лишь при помощи объединенных усилий двух наук: психологии и социологии. С одной стороны, любое общественное явление имеет свой «психологический» аспект, поскольку общественные закономерности проявляются не иначе как через деятельность людей, а люди действуют, будучи наделенными сознанием и волей. С другой стороны. в ситуациях совместной деятельности людей возникают совершенно особые типы связей между ними, связей общения и взаимодействия, и анализ их невозможен вне системы психологического знания.

Актуальность темы. Социальная психология анализирует закономерности человеческого поведения и деятельности, которые обусловлены фактором включения людей в реальные социальные группы, и первый эмпирический факт, с которым сталкивается эта наука — факт общения и взаимодействия людей. По каким законам складываются эти процессы, чем детерминированы их различные формы, какова их структура, какое место они занимают в сложной системе человеческих отношений? Содержание, уровень отношений человека с миром различны: каждый индивид вступает в отношения, но и целые группы также вступают в отношения между собой, и, таким образом, человек оказывается субъектом многочисленных и разнообразных отношений.

Природа межличностных отношений существенно отличается от природы общественных отношений: их важнейшая специфическая черта эмоциональная основа. Поэтому межличностные отношения можно рассматривать как фактор психологического «климата» группы. Эмоциональная основа межличностных отношений включает все виды эмоциональных проявлений личности: аффекты, эмоции и чувства. В социальной психологии обычно характеризуются чувства, причем термин употребляется не в самом строгом смысле. Естественно, что «набор» этих чувств безграничен. Их можно свести в две большие группы /5/:

1) конъюнктивные — сближающие людей, объединяющие их чувства. В каждом случае такого отношения другая сторона выступает как желаемый объект, демонстрируется готовность к сотрудничеству, к совместным действиям и т.д.

2) дизъюнктивные — сюда относятся разъединяющие людей чувства, когда другая сторона выступает как неприемлемая, может быть, даже как фрустирующий объект, по отношению к которому не возникает желания к сотрудничеству и т.д. Интенсивность и того и другого родов чувств может быть различной.

В процессе общения должно присутствовать взаимопонимание между участниками этого процесса. Само взаимопонимание можно истолковывать по-разному; или как понимание целей, мотивов, установок партнера по взаимодействию, или как не только понимание, но и приятие, разделение этих целей, мотивов, установок, что позволяет не просто «согласовывать действия», но и устанавливать особого рода отношения: близости, привязанности, выражающиеся в чувствах дружбы, симпатии, любви. Две эти стороны взаимопонимания дают основу двум направлениям исследования общения и взаимодействия людей: в первом случае в плане анализа взаимодействия, во втором — в плане анализа так называемой «аттракции».

Предмет исследования: социальная перцепция.

Объект исследования: анализ сущности к характеристик социальной перцепции.

Гипотеза. Развития социальной перцепции складывается в процессе познания личности самой собой, отражения личностной действительности, познании окружающего мира через личностные характеристики.

Теоретическая значимость данной работы состоит в том, что она содержит в себе теоретико-методологические основы проблемы социальной перцепции, рассмотренные в трудах российских, казахстанских и зарубежных ученых, а также содержит собственные выводы автора.

Практическая значимость работы состоит в том, что она может быть использована в качестве методического пособия по чтению спецкурса, а также в дальнейшем развита в диссертацию.

Научная гипотеза. Внутри личностный конфликт часто связан с девиантным поведением.

Частные гипотезы:

1) внутри личностный конфликт связан с проявлением депрессии;

2) связь девиантного поведения с какой-либо наркотической зависимость.

Цель исследования: проанализировать сущность, основные характеристики социальной перцепции.

Задачи:

1. Изучить теоретико-методологические основы социальной психологии.
2. Рассмотреть основные характеристики социальной перцепции.

Структура работы. Данная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава I. Теоретические основы социальной перцепции.

 

• История изучения социальной перцепции

 

Процесс восприятия одним человеком другого выступает, как обязательная составная часть общения и условно может быть назван персептивной стороной общения.

Часто восприятие человека человеком обозначают как «социальная перцепция». Термин социальная перцепция впервые был введен Дж. Брунером в 1947 году в ходе разработки так называемого «нового взгляда» на восприятие. Вначале под социальной перцепцией понималась социальная детерминация персептивных процессов. Позднее исследователи придали понятию несколько иной смысл: социальной перцепцией стали называть процесс восприятия так называемых «социальных объектов», под которыми подразумевались другие люди, социальные группы, большие социальные общности. Именно в этом употреблении термин закрепился в социально-психологической литературе. Поэтому восприятие человека человеком относится к области социальной перцепции, но не исчерпывает ее. В полном объеме процессы социальной перцепции — это сложная и разветвленная схема. Она включает в себя различные варианты не только объекта, но и субъекта восприятия. Когда субъектом восприятия выступает индивид, то он может воспринимать другого индивида, принадлежащего к «своей» группе; другого индивида, принадлежащего к «чужой» группе; свою собственную группу; «чужую» группу. Если даже не включать в перечень большие социальные общности, которые в принципе так же могут восприниматься, то и в этом случае получаются четыре разных процесса, каждый из которых обладает своими специфическими особенностями. Еще сложнее обстоит дело, когда в качестве субъекта восприятия выступает целая группа. Тогда к составленному перечню процессов социальной перцепции следует добавить: восприятие группой своего собственного члена, восприятие группой представителя другой группы, восприятие группой самой себя, восприятие группой в целом другой группы.

В нашей работе целесообразно говорить не вообще о социальной перцепции, а о межличностной перцепции, или межличностном восприятии (или — как вариант — о восприятии человека человеком). Но и сам термин «восприятие» некоторые исследователи считают не совсем точным. Поэтому в социально-психологической литературе продолжается поиск наиболее точного понятия для характеристики описываемого процесса. Цель поиска состоит в том, чтобы включить в процесс восприятия другого человека в более полном объеме некоторые другие когнитивные процессы, например процесс осознания другого человека и т.д. Многие исследователи в этом случае предпочитают использовать выражение «познание». В отечественной литературе, например в исследованиях А.А.Бодалева часто употребляется в качестве синонима «восприятие другого человека» выражение «познание другого человека» /3/.

Это более широкое понимание термина обусловлено исследованиями специфических черт восприятия социальных объектов, к которым относится восприятие не только физических характеристик объекта, но и «поведенческих» его характеристик, т.е. формирование представления об его намерениях, мыслях, способностях, эмоциях, установках и т.д. Кроме того, в содержание этого понятия включается формирование представления о тех отношениях, которые связывают субъект и объект восприятия. Упоминаемый выше Дж. Брунер сформулировал мысль о том, что при восприятии социальный объектов велико значение ряда дополнительных факторов, которые не играют столь существенной роли при персептивных процессах вообще. Так, например, такая характерная черта, как селективность восприятия здесь проявляется своеобразно, поскольку в процесс селекции включается значимость целей познающего субъекта, его прошлый опыт и т.д. Тот факт, что новые впечатления об объекте восприятия категоризируются на основе сходства с прежними впечатлениями, дает основание для возникновения стерео типизации. Другой подход к проблемам восприятия, который так же был использован в социально-психологических исследованиях по межличностной перцепции, связан со школой «транзактной психологии» (Кентрил, Ительсон, Килпатрик), Здесь была подчеркнута мысль о том, что всякая перцепция есть обмен или взаимодействие (транзакция) между воспринимающим и воспринимаемым. Фиксируя активное участие субъекта восприятия в транзакции, авторы этой идеи подчеркивают роль ожиданий, желаний, намерений, прошлого опыта субъекта как специфический детерминант перцептуальной ситуации. именно этот ряд аргументов наряду с идеями Брунера был использован в социальной психологии при характеристике особенностей межличностного восприятия. Учет всех этих обстоятельств представляется особенно важным, когда познание другого человека рассматривается как составная часть процесса общения, как основание не только для понимания партнера, но и для установления с ним согласованных действий, а также установления особого рода отношений близости, привязанности и пр.

Таким образом, в социальной психологии термин «социальная перцепция», или, в узком смысле слова, «межличностная перцепция», «восприятие другого человека», употребляется в несколько вольном смысле, хотя последние исследования и в общей психологии восприятия характеризуются известным сближением восприятия и других познавательных процессов. В самом общем плане можно сказать, что восприятие другого человека означает восприятие его внешних признаков, соотнесение их с личностными характеристиками воспринимаемого индивида и интерпретацию на этой основе его поступков. Но интерпретация другого человека или группы всегда зависит от предшествующего социального опыта воспринимающего, от поведения объекта восприятия в данный момент, от системы ценностных ориентаций воспринимающего и от многих факторов как субъективного так и объективного порядка.

Выделяют механизмы социальной перцепции способы, посредством которых люди интерпретируют, понимают и оценивают другого человека. Наиболее распространенными механизмами являются следующие: эмпатия, аттракция, каузальная атрибуция, идентификация, социальная рефлексия.

Особый круг проблем межличностной перцепции возникает в связи с включением в этот процесс специфических эмоциональных регуляторов. Люди не просто воспринимают друг друга, и  формируют друг по отношению к другу определенные отношения. На основе сделанных оценок рождается разнообразная гамма чувств от неприятия того или иного человека до симпатии, даже любви к нему. Область исследований, связанная с выяснением механизмов образования различных эмоциональных отношений к воспринимаемому человеку, получила название исследования аттракции. Буквально аттракция — привлечение, но специфический оттенок в значении этого слова в русском языке не передает всего содержания понятия «аттракция». Аттракция — это и процесс формирования привлекательности какого-то человека для воспринимающего, и продукт этого процесса, т.е. некоторое качество отношения. Эту многозначность термина особенно важно подчеркнуть и иметь в виду, когда аттракция исследуется не сама по себе, а в контексте третьей, персептивной, стороны общения. С одной стороны встает вопрос о том, каков механизм формирования привязанностей, дружеских чувств или наоборот, неприязни при восприятии другого человека, а с другой стороны, какова роль этого явления (и процесса, и «продукта» его) в структуре общения в целом, в развитии его как определенной системы, включающей в себя и обмен информацией, и взаимодействие, и установление взаимопонимания.

Включение аттракции в процесс межличностного восприятия с особой четкостью раскрывает ту характеристику человеческого общения, которая уже отмечалась выше, а именно тот факт, что общение всегда есть реализация определенных отношений (как общественных, так и межличностных). Аттракция связана преимущественно с этим вторым типом отношений, реализуемых в общении.

Долгое время считалось, что сфера изучения таких феноменов, как дружба, симпатия, любовь, не может быть областью научного анализа, скорее, это область искусства, литературы и т.д. До сих пор встречается точка зрения, что рассмотрение этих явлений наукой наталкивается на непреодолимые препятствия не только вследствие сложности изучаемых явлений, но и вследствие различных, возникающих здесь этических затруднений.

Однако логика углубления в изучение межличностного восприятия заставила социальную психологию «принять» и эту проблематику, и в настоящее время насчитывается довольно большое количество экспериментальных работ и теоретических обобщений в этой области.

Аттракцию можно рассматривать как особый вид социальной установки на другого человека, в которой преобладает эмоциональный компонент, когда этот «другой» оценивается преимущественно в категориях, свойственных аффективным оценкам. Эмпирические (в том числе экспериментальные) исследования главным образом и посвящены выяснению тех факторов, которые приводят к появлению положительных эмоциональных отношений между людьми. Изучается, в частности, вопрос о роли сходства характеристик субъекта и объекта восприятия в процессе формирования аттракции, о роли «экологических» характеристик, процесса общения (близость партнеров по общению, частота встреч и т.п.). Во многих работах выявлялась связь между аттракцией и особым типом взаимодействия, складывающимся между партнерами, например в условиях «помогающего» поведения. Если весь процесс межличностной перцепции не может быть рассмотрен вне возникающего при этом определенного отношения, то процесс аттракции есть как раз возникновение положительного эмоционального отношения при восприятии другого человека. Теоретические интерпретации, которые даются полученным данным, не позволяют говорить о том, что уже создана удовлетворительная теория аттракции. В исследованиях западных социальных психологов объяснение феномена дается преимущественно в методологически узких рамках бихевиористичсского подхода (аттракция возникает при условии «подкрепления»).

Исследование аттракции в контексте групповой деятельности открывает широкую перспективу для новой интерпретации функций аттракции, в частности функции эмоциональной регуляции межличностных отношений в группе. Такого рода работы занимают значительное место в общей логике социальной психологии. Естественное развитие идеи о специфике человеческого общения как единстве его трех сторон позволяет наметить пути изучения аттракции именно в контексте общения индивидов в группе. Таким образом, «аттракция особая форма восприятия и познания другого человека, основанная на формировании по отношению к нему устойчивого позитивного чувства» /2/ Благодаря положительным чувствам симпатии, привязанности, любви, дружбы и т.д. между людьми возникают определенные отношения, позволяющие более глубоко познать друг друга. По образному выражению представителя гуманистической психологии А.Маслоу, такие чувства позволяют увидеть человека «под знаком вечности», то есть увидеть и понять самое лучшее и достойное, что в нем есть. Аттракция как механизм социальной перцепции рассматривается обычно в трех аспектах: процесс формирования привлекательности другого человека; результат данного процесса; качество отношений. Результатом действия этого механизма является особый вид социальной установки на другого человека, в которой преобладает эмоциональный компонент. Аттракция может существовать только на уровне индивидуально-избирательных межличностных отношений, характеризующихся взаимной привязанностью их субъектов. Вероятно, существуют различные причины того, что к одним людям мы относимся с большой симпатией, чем к другим. Эмоциональная привязанность может возникнуть на основании общих взглядов, интересов, ценностных ориентаций или как избирательное отношение к особой внешности человека, его поведению, чертам характера и т.д. Любопытным является то, что такие отношения позволяют лучше понимать другого человека. С известной долей условности можно сказать, что чем больше человек нам нравится, тем больше мы его знаем и лучше понимаем его поступки (если, конечно, речь не идет о патологических формах привязанности). Аттракция значима также и в деловых отношениях. Поэтому большинство психологов, работающих в сфере бизнеса, рекомендуют профессионалам, связанным с межличностными коммуникациями, выражать к клиентам самое позитивное отношение даже в том случае, если на самом деле они не испытывают к ним симпатии. Внешне выраженная доброжелательность имеет обратное действие отношение действительно может измениться на позитивное. Таким образом, специалист формирует у себя дополнительный механизм социальной перцепции, позволяющий получить большую информацию о человеке. Однако следует помнить, что чрезмерное и искусственное выражение радости не столько формирует аттракцию, сколько разрушает доверие людей. Доброжелательное отношение далеко не всегда можно выразить посредством улыб-Ки, особенно если она выглядит фальшивой и слишком устойчивой.

 

 1.2 Место перцепции в системе социальной психологии.

 

Возникновение и успешное развитие межличностного общения возможно лишь в том случае, если между его участниками существует взаимопонимание. То, в какой мере люди отражают черты и чувства друг друга, воспринимают и понимают других, а через них и самих себя, во многом определяет процесс общения, отношения, складывающиеся между партнерами, и способы, с помощью которых они осуществляют совместную деятельность. Таким образом, процесс познания и понимания одним человеком другого выступает как обязательная составная часть общения, условно она может быть названа персептивной стороной общения. Социальная перцепция – одно из наиболее сложных и важных понятий социальной психологии, Можно даже утверждать, что оно является одним самых значительных вкладов социальной психологии в современную и перспективную психологию Человека /3/.Его близость к общепсихологическому понятию «перцепция» ограничивается названием, самыми общими житейскими смыслами и тем, что и то и другое имеет отношение к механизмам и феноменам восприятия человеком различных явлений. На этом сходство исчерпывается. Перцепция теоретическое понятие, характеризующее искусственно выделенный фрагмент целостного процесса познания и субъективного осмысления человеком Мира. Социальная перцепция сложное, многосоставное понятие, пытающееся объяснить уникальное явление познания и понимания людьми друг друга. Понятие «социальная перцепция» включает все то, что в общепсихологическом подходе принято обозначать различными терминами и изучать отдельно, пытаясь затем из кусочков слепить целостную картину психического мира человека: — собственный процесс восприятия наблюдаемого поведения; — интерпретацию воспринимаемых в терминах причин поведения и ожидаемых последствий; — эмоциональную оценку; — построение стратегии собственного поведения. Это положение вещей давно осмыслено социальными психологами, и сегодня принято считать, что термины «социальная перцепция» и «перцепция» соотносятся друг с другом приблизительно как метафора с реальным явлением: «Тот факт, что за восприятием внешнего облика другого человека стоит формирование представления о его психологических характеристиках, о поведенческом облике, заставляет согласиться с тем, что понятие «перцепции» употребляется в данном случае скорее метафорически, чем в его точном психологическом значении» (Г.М. Андреева).

Однако возможны и другие интерпретации данного факта. Социальная психология как более молодая научная дисциплина, в меньшей степени отягощенная классическими традициями, в данном случае смогла создать и в определенной степени проработать понятие другого, нового типа. Понятие, плохо доступное изучению все теми же классическими методами, но дающее представление о целостном фрагменте психической жизни человека. Кроме того, обладающее большим потенциалом с точки зрения социально — психологической практики коррекции и развития общения людей.

Рассмотрим, как в общем виде разворачивается процесс восприятия одним человеком (назовем его наблюдателем) другого (наблюдаемого). В наблюдаемом доступны для восприятия лишь внешние признаки, среди которых наиболее информативными являются внешний облик (физические качества плюс «оформление» внешности) и поведение (совершаемые действия и экспрессивные реакции). Воспринимая эти признаки, наблюдатель определенным образом оценивает их и делает некоторые умозаключения (часто бессознательно) о психологических свойствах партнера по общению. Сумма приписанных свойств дает необходимую возможность сформировать определенное отношение к наблюдаемому, которое чаще всего носит эмоциональный характер и располагается в пределах. континуума «нравится — не нравится». На основании предполагаемых психологических свойств наблюдатель делает определенные выводы относительно того, какого поведения можно от наблюдаемых ожидать. Опираясь на эти выводы, наблюдатель строит стратегию поведения по отношению к наблюдаемому. Очень емко суть процесса социального познания охарактеризовал С.Л, Рубинштейн: «В повседневной жизни, общаясь с людьми, мы ориентируемся в их поведении, поскольку как бы «читаем» его, то есть расшифровываем значение его внешних данных и раскрываем смысл получающегося таким образом текста в контексте, имеющем свой внутренний, психологический план» /11/.

Поясним сказанное на примере. Человек, стоящий поздним вечером на автобусной остановке, замечает приближающегося пешехода. Тот одет в темную одежду, держит руки в карманах и двигается быстрой, решительной походкой. Если стоящий на остановке человек спокоен и уверен в себе, он может подумать приблизительно так: «Этот человек, видимо, замерз и очень спешит. Наверное, опаздывает домой или на свидание. Сейчас он спокойно пройдет мимо». Подумав подобным образом, наблюдатель спокойно продолжит свое ожидание.

Если же человек на остановке встревожен или мнителен, он может рассудить по-другому: «Почему у него руки в карманах? Как он быстро надвигается на меня! У него может быть худое на уме. Вид больно подозрительный…» Подумав таким образом, человек скроется в тень («от греха подальше»).

Весь описанный выше процесс социальной перцепции может быть представлен в виде схемы:

 

 

Восприятие внешнего облика и поведения наблюдаемого

 

 

                        Оценка

Создание представлений о психологических особенностях и состоянии наблюдаемого

 

Оценка

Создание представлений о причинах, и следствиях наблюдаемого поведения

 

 

 

 

                                                         Оценка

Создание стратегии собственного поведения

 

 

 

 

Таким образом, социальная перцепция – это важный психологический процесс, ответственный за осуществление человеком определенного социального поведения. Он включает восприятие внешних признаков человека, соотнесение их с его личностными характеристиками, интерпретацию и прогнозирование на этой основе его поступков. Социальная перцепция обеспечивает взаимодействие людей, во многом определяет характер человека, так как поведение, возникшее в результате процессов восприятия и интерпретации, служит началом персептивных процессов для его партнера. Так, шаг за шагом выстраивается взаимодействие.

По сути дела, результаты субъективной оценки партнера служат основой для построения поведения по отношению к нему. Партнер в свою очередь строит поведение, анализируя поведение и внешние проявления, которые предоставил ему наблюдатель. Если сформулировать этот наукообразный текст совсем просто, то как аукнется, так и откликнется. Мы сами формируем отношение к нам других людей. Социальная психология в очередной раз выступила в роли научного обоснования расхожего знания.

Естественно, возникает вопрос: от чего зависит, чем определяется эффективность процесса социальной перцепции? Традиционно принято выделять три составляющие социально персептивного процесса: субъект, объект и ситуация восприятия — и искать факторы эффективности внутри каждого из них. Надо сказать, что, используя эти составляющие, социальные психологи сами себя загоняют в ловушку, так как совершенно очевидно, что любой момент человеческого общения есть процесс субъект — субъектный: ни в какой ситуации партнер по общению не может находиться в позиции объекта и в качестве наблюдаемого лица он все равно остается «лицом», то есть субъектом. Поступим проще, выделим в качестве составляющих социальной перцепции партнера-наблюдателя, партнера — наблюдаемого и ситуацию (контекст) /12/,

Наблюдатель: особенности и источники ошибок.

  Каждый из структурных компонентов является «узким местом» с точки зрения адекватности процесса социальной перцепции, можно даже сказать — ее эффективности. И каждый можно проанализировать именно с этой точки зрения. Правда, сначала необходимо определиться с понятием эффективности. Что означает словосочетание «социальная перцепция прошла успешно»? Часто в качестве критерия предлагается использовать такой подход: если это помогло людям сработаться, вместе выполнить задачу, значит, социальная перцепция была адекватной. Но, думается, этого недостаточно.

Давайте обратимся к понятию замысла, которое в данном случае соотнесено с наблюдаемым. И это логично: занимая в акте социальной перцепции более пассивную, на первый взгляд, позицию, именно наблюдаемый является автором сообщения. В качестве текста выступают его внешний облик и поведение, а в качестве замысла — истинное внутреннее состояние, чувства и намерения, которые должен воспринять и понять наблюдатель. Критерием эффективности будет адекватное этому замыслу поведение наблюдателя.

Что же может помочь наблюдателю построить такое поведение? Перечислим основное.

Высокий культурный уровень, позволяющий на основе собственного или присвоенного опыта интерпретировать внешние проявления людей в их соотношении с личностными особенностями: «Знаю, что за этим может стоять».

Высокий рефлексивный уровень, позволяющий развести свои профессиональные, возрастные, этнические и другие предубеждения и установки и реальные основания поведения, демонстрируемого наблюдаемым: «Я знаю, что надо посмотреть на эту ситуацию шире, чем я обычно привык это делать».

Высокий интеллектуальный уровень, позволяющий отойти от эгоцентрической позиции в оценке действий наблюдаемого: «За внешним сходством моего и его поведения могут стоять различные причины».

Высокий уровень личностной зрелости, позволяющий развести свои собственные проблемы и процессы интерпретации поведения другого человека: «Мой партнер и мои чувства по отношению к нему — это не одно и то же».

Обширный репертуар поведенческих реакций, позволяющий реализовать адекватное данной ситуации общения поведение: «Я знаю, как вести себя именно в этой ситуации».

В социальной психологии область изучения свойств наблюдателя, влияющих на адекватность восприятия, достаточно широко проработана. (И это несмотря на то, что серьезных, систематических исследований велось и ведется очень мало и многие предположения не подтверждаются экспериментально.) Исследованию подвергнуты различные качества наблюдателя: пол, возраст, профессия, личностные особенности, самооценка и т.д. Выявлены некоторые возрастные особенности развития социально персептивных процессов. Так, у детей сначала формируется способность к распознаванию экспрессии наблюдаемого лица по мимике, затем — по жестам, а умение интерпретировать чувства через особенности построения отношений формируется лишь в подростковом возрасте. Для дошкольников важную роль в процессах восприятия играет «оформление» облика. Так, любой человек в белом халате вызывает у ребенка, пережившего неприятные ощущения на приеме у врача, один и тот же тип поведения. А.А. Бодалев в своей книге приводит данные о влиянии профессии на особенности восприятия. Например, педагоги, воспринимая и интерпретируя другого человека, больше всего ориентируются на его речь (даже более узко — на ее грамотность), а хореографы и спортивные тренеры — на физические данные /3/.

Существенно влияют на результат социальной перцепции психологические особенности наблюдателя. Е. Мелибруда назвал образ «Я» и самооценку психологическим фундаментом, на котором базируются различные факторы, влияющие на взаимоотношения людей: «Я имею в виду те мысли, оценки, суждения и убеждения относительно самого себя, которые имеют отношение как бы к тем внешним, видимым проявлениям личности, о которых человек может спокойно говорить. Я подразумеваю также и оценки, которые человек выносит своим, скрытым от других, но доступным ему самому особенностям, и те ощущения, которые он до конца не осознает, но которые беспокоят и волнуют его. Нередко именно эти элементы образа «Я», от которых человек хочет избавиться, вытеснить их или вовсе забыть, становятся источником трудностей и проблем в восприятии и понимании окружающих людей».

Более подробно о влиянии психологических свойств наблюдателя на процесс социальной перцепции мы поговорим, анализируя механизмы восприятия и понимания людьми друг друга.

Наблюдаемый: важнейшие источники информации

Наблюдаемый — автор сообщения, которое предстоит воспринять, понять, интерпретировать наблюдателю, давно является объектом пристального внимания социальных психологов. Как происходит считывание текста? Какие характеристики внешности и наблюдения наиболее важны с точки зрения восприятия и понимания? Какие психологические особенности стоят за этими характеристиками и откуда это известно наблюдателю?

В момент восприятия наблюдаемый предстает для наблюдателя в качестве некоторой совокупности социально значимых признаков, с помощью которых в той или иной культуре традиционно транслируются психологические свойства и состояния. Признаки, или, как их еще принято называть, «персептивные крючки», которые для данного человека являются известным социальным шифром. Значение большинства из них расшифровали для него родители и другие близкие люди, некоторые — он сам, иные он присвоил в процессе общения с образцами своей культуры. Эти «крючки» частично интернациональны: их трактовка практически одинакова в различных культурах и сообществах. В своей основе это те признаки, которые расшифровывают нам базовые эмоции человека: радость, страх, боль и т.д. Остальные, а их большинство, имеют «местное значение»: рождены определенной этнической, социальной или даже профессиональной группой. Для их правильной интерпретации важно знать культуру той или иной группы, лучше — быть включенным в нее с рождения 151.

Какие же признаки — «крючки» наиболее важны для восприятия человека? При ответе на этот вопрос мы будем вынуждены опираться в основном на европейские и американские исследования, экстраполируя результаты на российскую среду, так как отечественных исследований в этой области очень мало.

Человеческое лицо — наиглавнейший источник информации о воспринимаемом человеке. При этом из всех параметров для нас важнейшими являются мимика и глаза. Микродвижения мимических мышц лица способны передать широкую гамму чувств и переживаний. Наиболее важную и «честную» информацию мимика дает о состояниях человека: он весел, печален, зол, тревожен. В плане же трансляции устойчивых черт личности ее возможности весьма ограничены.

О глазах как «зеркале души» сказано достаточно. Отметим лишь, что сами по себе глаза (с материалистической точки зрения) невыразительны. Таковыми их делают все те же микродвижения мимических окологлазных мышц. Но делают это виртуозно, и столь же виртуозна наша способность воспринимать и интерпретировать эти движения. Вот только некоторые, культурно закрепленные интерпретации.

Прямой взгляд. Исследования показывают, что человек способен без дискомфорта воспринимать прямой взгляд партнера по общению не более трех секунд. «Право на длительный прямой взгляд» в культуре соотнесено со статусом и властью человека: чем они больше, тем дольше человек может смотреть «в лоб». Субъективно прямой взгляд воспринимается:

— как вызов;

— как предложение к сокращению личностной дистанции в общении. Отказ от контакта глазами. Субъективно расценивается наблюдателем как

наказание или способ манипуляции.

«Невидящие глаза». Субъективно воспринимаются как показатель агрессивных намерений, угроза или защитная (как правило, тоже агрессивная) реакция.

Говоря о лице, как не вспомнить о физиогномике, древней науке, «умеющей» читать человека, его особенности, прошлое, настоящее и будущее по конфигурации черт лица. Одна из первых физиогномических систем появилась в Китае в III веке до н.э. В соответствии с ней лицо делилось на три зоны: от подбородка до кончика носа, от кончика носа до бровей, от бровей до границы лба. Верхняя зона считалась выразителем умственных способностей человека, а также условий его жизни в детстве. Средняя зона свидетельствовала о силе и подвижности духа, самоконтроле и считалась наиболее информативной в применении к людям от 35 до 55 лет. Нижняя зона говорила о способности к привязанностям, возможности успеха в жизни. По мнению создателей, она лучше всего «читается» в пожилом возрасте. Для чтения лица было разработано более 100 карт.

До нашего времени физиогномика дошла в невероятно упрощенном, анекдотическом варианте. Она приняла вид расхожих сентенций предрассудков, не имеющих под собой серьезных оснований: «большой подбородок — властный характер», «узкие губы — холодность», «большой лоб — признак ума» и т.п. Правда, беспочвенность не мешает им жить и управлять нашим восприятием. Конечно, «высоколобые» от этого не приобретают дополнительных интеллектуальных возможностей, но их восприятие людьми вполне может определяться этим признаком внешности.

Вот пример «из нашей жизни». Если сравнить фотографии В.И. Ленина с его стилизованными изображениями на орденах, плакатах и даже в скульптуре, мы увидим полное несоответствие формы подбородка. В жизни у него был достаточно узкий подбородок, соответствующий овальному типу лица. В образчиках идеологического искусства он приобретал явно скандинавские черты. Видимо, таким образом укреплялась вера народа в непреклонную волю руководящих лидеров. Физиогномические верования современного человека активно используются в рекламных образах, при создании имиджа политических лидеров и т.д. /7/.

Жесты и позы человека.

В послевоенные годы довольно популярным направлением исследований в социальной психологии было создание каталогов жестов и поз, типичных для той или иной культуры.

Вот некоторые примеры экспрессивных жестов, имеющих универсальную трактовку в европейской культуре:

— пальцы, сведенные кончиками вместе, — стыд, покорность, смирение;

— палец, зажатый ладонью другой руки, — самоободрение;

— различные «почесывания» головы — нерешительность, неготовность.

О позах как средстве выражения экспрессии написано в последние годы очень много. Подчеркнем лишь, что лучше всего изучен набор поведенческих реакций (поз, жестов), которые выражают отношение к партнеру по следующим параметрам: избегание — приближение, открытость — закрытость, доминирование подчинение. Например, о близости или формальности контактов говорит физическая дистанция общения. Американский антрополог и психолог Э. Холл для своей культуры разработал некоторые физические нормативы дистанции, соответствующие отношениям различного типа:

— интимная дистанция – 0 — 30см;

— личная дистанция — 30 — 120 см;

— социальная дистанция — 120 — 360 см;

— публичная — 360 см и более.

Походка человека.

  В русском языке есть множество определений походки, которые прямо указывают на род занятий, психологическое состояние и даже психологические особенности ее исполнителя: развязная, усталая, окрыленная, утонченная, уверенная. Помните: «Шаркающей кавалерийской походкой…». Из исследований известно, что самая «тяжелая» походка — при гневе, самая большая длина шага при гордости (Ю. Крижанская, В. Третьяков).

Страдающий человек практически не размахивает руками, а счастье делает походку легкой, шаг — частым.

В походке много индивидуального, неповторимого: «Я милого узнаю по походке». Добавим — близких людей мы узнаем даже по стуку каблуков. Но вместе с тем при всей своей индивидуальности походка несет культурно значимую, всеобщую информацию о состоянии человека, его поле, возрасте.

Голос и речь человека

С одной стороны, каждый человек обладает уникальным, неповторимым набором голосовых и речевых особенностей: интонация в сочетании с громкостью и длиной фраз, характерные паузы и вкрапления в речь… С другой стороны, очень многие параметры голоса несут социально значимую информацию, помогающую «расшифровывать» его владельца в ситуации общения.

Громкость голоса отражает то, насколько человек владеет пространством общения. Субъективно громкий голос ассоциируется с такими чертами человека, как уверенность, социальная смелость, компетентность.

Паузы – еще один показатель уверенности. Отсутствие пауз часто интерпретируется как тревожность, неуверенность в своих словах. Пауза — известное средство управления разговором, манипулирования состоянием человека.

Темп речи связывается с темпераментом (что достаточно справедливо), реже чутким наблюдателем он используется для диагностики физического состояния человека. Важный аспект общения сочетание темпов речи собеседников. Замедляя или ускоряя темп собственной речи, можно активно влиять и на разговор, и на состояние собеседника.

Форма рта при разговоре. Важный показатель энергосостояния наблюдаемого. Особенно — с точки зрения контроля над собой, собранности — распущенности и др. Очень интересный речевой оборот русского языка — «зажатый голос». По сути дела, он включает достаточно объемную характеристику человека, его настроя, состояния.

Персептивные ситуации

Итак, воспитываясь в определенней культурной и национальной среде, ребенок усваивает набор экспрессивных средств, с помощью которых среди взрослых принято выражать свои состояния и желания, и одновременно учится «считывать» с поведения и внешности других людей признаки, с помощью которых можно их понять и оценить. Естественно, что при этом наиболее полно, точно воспринимаются те особенности другого, которые «встроены» в цели и задачи общения, обладают ценностью для самого наблюдателя. Результат процесса социальной перцепции определяется тем, как была воспринята и интерпретирована наблюдателем ситуация, в зависимости от этого им будет применен тот или иной механизм социального познания.

В современной социальной психологии выделено и изучено несколько механизмов социального познания, которые могут быть разнесены по трем группам в соответствии с социальной ситуацией, в которой они обычно используются.

Ситуация 1 — ролевого, межгруппового взаимодействия, в которой партнер воспринимается как носитель определенной роли, принадлежащий к некой социальной группе. В этой ситуации, как правило, ставится задача присвоения ему определенных признаков, на основе которых может быть построен поверхностный, первичный контакт. Ситуация может быть определена как монологическая, объектная, так как другой человек воспринимается здесь сквозь призму социально выработанных ролевых и межгрупповых представлений, обобщений. Механизмы восприятия, соответствующие этой задаче, — схемы первого впечатления, стереотипизация, физиогномическая редукция, внутригрупповой фаворитизм.

Ситуация 2 — межличностного взаимодействия, требующая не просто категоризации воспринимаемого, соотнесения его с определенной группой или ролью, но и понимания, установления доверительных отношений в процессе общения или совместной деятельности. Ситуация может быть определена как диалогическая, ориентированная на взаимопонимание. Механизмы понимания — идентификация, эмпатия, аттракция, социальная рефлексия.

Ситуация 3 — достаточно специфическая, связанная с возникновением непонимания партнера, прежде всего того, с которым предполагается установить определенные отношения или наладить совместную деятельность. Непонимание предполагает анализ причин поведения, соответственно механизм социального познания, применяемый в такой ситуации, — причинно-следственное приписывание, или каузальная атрибуция.

Обратимся к более подробному описанию этих механизмов.

Схемы первого впечатления

Социальная перцепция — достаточно разработанная область социально — психологического знания, особенно в вопросах, связанных с формированием первого впечатления о человеке. Если в процессе длительного общения отношения людей становятся близкими, с трудом поддающимися какой-то схематизации, то на первых этапах основная роль отводится различным устойчивым схемам восприятия поступков и чувств другого человека.

Остановимся на анализе типовых схем социального восприятия. В их основе лежит хорошо известный «эффект ореола»: если первое впечатление о человеке в общем позитивно, наблюдатель склонен его переоценивать, если негативно недооценивать. Действие первого впечатления, создавшего «ореол», может быть весьма продолжительным: год-полтора при достаточно интенсивном общении. Ю. Крижанская и В. Третьяков выделяют три основных фактора, ответственных за возникновение оценочной ошибки при формировании первого впечатления: превосходство, привлекательность, сходство. Соответственно они выделяют и три схемы формирования первого впечатления. Каждая схема «запускается» определенным фактором, так или иначе присутствующим в ситуации знакомства: фактором право — сходства, фактором привлекательности партнера и фактором сходства воспринимаемого лица с наблюдателем /15/.

Первая схема социального восприятия начинает работать в ситуации неравенства партнеров (точнее, когда наблюдатель ощущает превосходство партнера по какому-то важному для него параметру уму, росту, материальному положению и т.п.). Суть происходящего дальше состоит в том, что наблюдатель оценивает наблюдаемого значительно выше и по остальным значимым параметрам. Иначе говоря, происходит общая личностная переоценка. Умный (с точки зрения наблюдателя) человек становится и весьма порядочным, и ответственным, и хорошим собеседником, и… При этом чем неувереннее чувствует себя наблюдатель в данный момент, в данной ситуации, тем быстрее запускается эта схема. Так, в экстремальной ситуации люди часто готовы доверять тем, кого не стали бы слушать в спокойной обстановке.

Вторая схема связана с восприятием партнера как чрезвычайно привлекательного внешне. Ошибка привлекательности состоит в том, что внешне приятного человека люди склонны переоценивать по другим важным для них психологическим и социальным параметрам. Так, в экспериментах Бершайда и Уостера показано, что более красивых по фотографиям людей оценивают как более уверенных в себе, счастливых и искренних, а красивых женщин мужчины склонны считать более заботливыми и порядочными. Согласитесь, экспериментальные данные в чем-то противоречат расхожим идеям, которые распространены в бытовом сознании: красивые женщины и (особенно) мужчины чаще всего эгоистичны и не очень умны. Видимо, наши естественные психологические реакции на физическую привлекательность расходятся с тем, что мы же вещаем от имени «народной мудрости».

И еще один интересный момент. Имеют ли такие приписывания под собой основания? Может быть, естественная реакция мудра, а так называемая вековая мудрость завистлива? Вот мнение по этому поводу известного исследователя М. Снайдера: «…люди с привлекательной внешностью могут на самом деле начать вести себя дружелюбно, мило и общительно, но не обязательно потому, что они обладают такими чертами личности, а потому что поведение других порождает и поддерживает формы поведения, которые считаются проявлением этих черт». Итак, применяя схему, содержащую ошибку по фактору привлекательности, наблюдатель может считать себя очень прозорливым, так как своим отношением к симпатичному человеку стимулировал его к проявлению разных положительных черт, которыми он по сути своей не обладает,

Третья схема восприятия партнера запускается его сходством с наблюдаемым. Ошибка восприятия состоит в данном случае в том, что людей, которые хорошо относятся к человеку или разделяют какие-то важные его идеи, он склонен оценивать выше и по прочим психологическим показателям. Иначе говоря, люди, близкие мне по убеждениям, в целом лучше людей, исповедующих другие, противоположные взгляды. На этом свойстве социального восприятия построены самые знаменитые приемы манипулятивного общения, например, «правило трех «да»: если человек в разговоре три раза подряд ответил на вопросы «да» (пусть самые простые), ты можешь рассчитывать на его большую благосклонность при решении принципиальных вопросов. На этом же построена и замечательная универсальная формула взаимопомощи и сотрудничества Маугли: «Мы с тобой одной крови, ты и я» /17/,

Стереотипизация

Стереотип это устойчивый образ или устойчивое представление о каких — либо явлениях, людях, событиях, свойственное представителям той или иной социальной группы. Стереотипизация — процесс формирования впечатления о воспринимаемом человеке на основе выработанных группой стереотипов.

Разные социальные группы, реальные (нация) или идеальные (профессиональная группа) вырабатывают стереотипы, устойчивые объяснения определенных фактов, привычные интерпретации вещей. Это вполне логично, так как Стереотипизация — необходимый и полезный инструмент социального познания мира. Он позволяет быстро и на определенном уровне достаточно надежно категорировать, упрощать социальное окружение человека. Сделать его понятным, а следовательно, прогнозируемым.

Таким образом, селекция, ограничение, категоризация огромной массы социальной информации, ежеминутно обрушивающейся на человека, когнитивная основа стереотипизации. Оценочная поляризация в пользу своей группы, дающая человеку чувство принадлежности и защищенности, мотивационная основа этого механизма. Г. Тэджфел выделяет четыре функции стереотипов, две из которых реализуются на индивидуальном уровне, две — — на групповом.

Значение стереотипа на индивидуальном уровне:

— селекция социальной информации;

— создание и поддержание положительного «Я — образа».

На групповом уровне:

— формирование и поддержание групповой идеологии, объясняющей и оправдывающей поведение группы;

— создание и поддержание положительного «Мы — образа».

Рождение социальных стереотипов связано с определенными социальными ситуациями. В каждой конкретной ситуации тот или иной образ хорошо выполнял перечисленные выше функции и потому закрепился в виде стереотипа. Но социальная ситуация жизни группы и входящих в нее людей меняется значительно быстрее, чем порожденные ими стереотипы. В результате стереотип начинает жить собственной жизнью, влияя на развитие отношений данной группы с другими, данного человека — с другими людьми.

При своем рождении групповые стереотипы часто проходят стадию, связанную с закономерностью формирования «социальных местоимений»: «они — мы — я». Конкретно, вначале именно другая группа (та, по отношению к которой формируется стереотип) имеет качественную определенность. Своя же группа дословно определяется как «та, которая не…», то есть через отрицание. Лишь позднее возникают собственные качества, не обязательно построенные по принципу «наоборот» /20/.

В бытовом сознании существует два устойчивых мифа, связанных со стереотипами.

Первый миф. Стереотип рассматривается как система представлений о другой группе, содержащая в основном негативные, враждебные характеристики и отношения. Это не соответствует действительности. Стереотипы возникают как ответ на реальные взаимоотношения групп. Они насыщаются (иногда в преувеличенном виде) теми эмоциями, которые характерны для этих отношений. В одном случае тенденция субъективно увеличивать различия между группами может быть сведена практически к нулю,- тогда возникают симпатичные, привлекательные образы других групп, возможно, с оттенком безобидной иронии. В другом случае история взаимоотношений отражается в стереотипе в виде злого сарказма, унизительных характеристик другой группы.

Второй миф связан с восприятием стереотипа как искаженного, догматичного приема социального познания. «Ты мыслишь стереотипно» — этой фразой подчеркивают скудость, бесперспективность умственных построений собеседника. Оценочное отношение к стереотипу как таковому противоречит его природе. Стереотипизация — это механизм, он всегда есть там, где происходит социальное взаимодействие. Он не может быть хорошим или плохим. Другое дело, что его возможности локальны, ограничены зоной 23 действия ситуации межгруппового, ролевого восприятия. Перенос стереотипов в ситуации межличностного понимания, подмена им более тонких механизмов настройки на другого человека искажают восприятие, разрушают общение и взаимодействие. У стереотипа есть своя «экологическая ниша», своя разрешающая способность. Целые области человеческих отношений — вне его компетенции, например воспитательные.

Мы обратимся к анализу педагогических стереотипов чуть ниже. Сейчас обсудим еще два механизма межгруппового восприятия, которые по своей сути являются частным случаем стереотипизации.

 

Физиогномическая редукция

По своей сути это попытка судить о внутренних психологических особенностях человека, его поступках и прогнозировать его поведение на основе типичных для его группы черт внешности. Очень активно этот механизм работает в области межэтнических отношений: «Фиксирую у человека типичные этнические черты — накладываю на него стереотипный образ представителя данного этноса строю свое поведение определенным образом». В простейших ситуациях социального взаимодействия этот механизм работает весьма успешно /17/.

Внутригрупповой фаворитизм

Тенденция благоприятствовать в оценке членам своей группы по сравнению с представителями других групп. То есть «наши» всегда лучше «не наших». Поэтому в чужом городе люди так радуются землякам, в чужой стране соотечественникам. Не всегда, скажете вы. И будете правы.

Фаворитизм присущ не всем группам, а только сильным, благополучно развивающимся, с позитивной системой внутригрупповых ценностей, мощными силами сплочения. Группам, переживающим времена конфликта, распада, переструктурирования целей и ценностей, может быть не до фаворитизма.

Более того, в них может возникнуть явление противоположного характера: тенденция благоприятствовать в оценке членам другой группы. Первое характерно для ситуаций, когда большая, экспансивно настроенная группа претендует на распространение своего влияния среди членов слабой группы. Так происходит с некоторыми малыми народами мира, в том числе России. Второе характерно в тех случая, когда ослабляются внутренние центробежные силы, превращающие группу в целое: общие цели, ценности, нормы. Похоже, что через это состояние прошла или еще проходит и наша страна.

Стереотип ожидания и его педагогические варианты

Обратимся к мнению М. Снайдера: «Стереотипы могут создавать собственную реальность. Они направляют социальное взаимодействие в такое 24 русло, что стереотипно воспринимаемый индивид начинает своим поведением подтверждать стереотипные впечатления о себе другого человека». Стереотип, способный порождать новую реальность, получил общее название «стереотип ожидания». Есть у него и другие названия, больше известные в педагогической психологии: «самоактуализирующиеся пророчество» (Р. Берне), «эффект Пигмалиона». Механизм, обеспечивающий работу этого стереотипа, заложен в сам процесс социальной перцепции: наблюдатель на основе своих «персептивных» изысканий формирует собственную стратегию поведения по отношению к наблюдаемому и реализует ее. Наблюдаемый, строя собственное поведение, отталкивается от этой стратегии, а следовательно, и от субъективного мнения о нем, которое сложилось в голове наблюдателя. Если наблюдатель — авторитетный человек, наблюдаемый будет стараться вписаться в ту модель поведения, которую ему предложили. «Пророчество» (субъективная оценка, сделанная наблюдателем) начнет действовать /12/.

Посмотрим, как работает стереотип ожидания в области воспитательных отношений.

Кстати, педагогическая профессия в целом относится к «рискованной», с точки зрения стереотипизации представлений о самом себе и учениках, деятельности. Вещание «вечных» истин, возможность опереться на авторитет все это создает питательную среду для развития стереотипов. Один из важнейших результатов педагогической стереотипизации — формирование в сознании учителя образа идеального ученика. Это такой ученик, который поддерживает учителя в роли успешного педагога и делает его работу приятной: готовый к сотрудничеству, стремящийся к знаниям, дисциплинированный. Детей, похожих на этот идеал, учитель воспринимает не только как «хороших» учеников, но и в целом как хороших людей, приятных во всех отношениях. Дети, подходящие под противоположный образ — «плохих» учеников, воспринимаются в целом как безразличные, агрессивные, как источники отрицательных эмоций.

Что же дальше? Ожидания, формирующиеся у учителей по отношению к ребенку, и в самом деле начинают определять его реальные достижения. Связано это не только с необъективностью учителей, ставших жертвой собственных стереотипов, но и с тем, что под влиянием таких ожиданий формируется самовосприятие ребенка. Как отмечает западный психолог Рист, многие дети обречены влачить в школе жалкое существование и испытывать неприязнь к себе только потому, что за ними с самого начала закрепился ярлык «недоразвитых», «неуравновешенных», «неспособных». То есть обратная связь от учителей к ученику, имеющая форму ожиданий, срабатывает, по словам Р. Бернса, как «самоактуализирующееся пророчество». Это легко показать на примерах /10/.

В одном из экспериментов Паларди выявлял мнения учителей первых классов о темпах усвоения навыков чтения у мальчиков и девочек. Были выделены группа учителей, считавших, что здесь нет половых различий, и группа учителей, считавших, что мальчики хуже усваивают такие навыки. Замеры, проведенные через год, показали, что в классах учителей первой группы различий в качестве чтения между мальчиками и девочками не было, а в классах учителей второй группы мальчики в целом существенно отставали от девочек.

Экспериментально доказано, что стереотип ожидания может формироваться не только на основе идеального образа ученика или теоретических педагогических концепций учителя, но даже на основе имени ребенка. Исследования Гарвуда показали: дети, носящие имя, которое нравится учителю, обладают более позитивным внутренним отношением к себе по сравнению с детьми, носящими имена, не принимаемые педагогом.

Стереотип ожидания является реально действующим фактором педагогического процесса. Связано это с тем, что он проявляется не только в установках и ожиданиях учителя, но и весьма активно в его поведении.

Рассмотрим проявления стереотипа ожидания в педагогической практике.

1. Стереотип проявляется в отношении к ответам учеников. «Хороших» учеников вызывают чаще и активнее поддерживают. «Плохому» ученику учитель через свои жесты и фразы с самого начала дает понять, что ничего хорошего он от него не ждет. Возникает удивительный парадокс: объективно на опрос «плохих» учеников педагог затрачивает меньше времени, чем на опрос «хороших», однако в сознании учителя, подверженного «стереотипу ожидания», ситуация субъективно переворачивается, и он искренне считает, что тратит львиную долю учебного времени на отстающих.
2. Стереотип сказывается и на характере помощи при ответах. Незаметно для себя учитель подсказывает и помогает «хорошим», чтобы подтвердить свои ожидания. Однако он убежден, что вытягивает именно «плохого» ученика.
3. Стереотип порождает характерные высказывания в адрес успешных и неуспешных учащихся. Плохих критикуют больше и резче с использованием обобщений типа: «Опять не выучил», «Как всегда, ты…» и т. д.

В целом стереотип ожидания может иметь и позитивные последствия, если в отношении слабого ребенка у учителя удалось выработать положительные ожидания. Однако исследования показывают, что на отрицательном полюсе данный стереотип работает эффективнее и последовательнее. В целом три фактора определяют результат влияния на ребенка стереотипа ожидания:

— представление учителя о способностях ученика;

— представление самого школьника о своих возможностях;

— значимость мнения учителя для школьника.

Соответственно можно ждать результатов в тех случаях, когда учитель авторитетен для ребенка, когда он и сам ученик высокого мнения об учебных возможностях. А также в тех, когда учитель крайне низкого мнения о способностях ребенка, а у последнего уже не находится слов для самоподдержки. Из сказанного понятно, что особенно мощно и губительно стереотип ожидания может работать в начальной школе.

Обратимся теперь к другой ситуации социального познания диалогической, предполагающей и восприятие и понимание партнерами друг друга.

Идентификация

Идентификация — уподобление себя другому. Это попытка понять состояние, настроение человека, его отношение к миру и себе, поставив себя на его место, слившись с его «Я». При этом неизбежен пусть временный, но отказ от собственного «Я». При идентификации с другим человеком усваиваются его нормы, ценности, поведение, вкусы и привычки. Человек ведет себя так, как, по его мнению, строил бы в данной ситуации свое поведение этот человек. Идентификация имеет особое личностное значение на определенном этапе развития, чаще всего в старшем подростковом или юношеском возрасте, когда она во многом определяет характер отношений между юношей и значимыми для него взрослыми или сверстниками (например, отношение к кумиру) /9/.

Эмпатия — постижение эмоционального состояния, в чувствование в другого человека. Термин вошел в обиход психологической науки благодаря Э. Титченеру. Сегодня это чрезвычайно многогранный термин, который в том числе означает: психический процесс, позволяющий человеку понять переживания другого человека, эмпатия как механизм познания;

— деятельность человека, которая позволяет особым образом строить общение, эмпатия как особый вид внимания к другому человеку;

— способность, свойство личности — — эмпатия как характеристика человека,

точнее можно сказать — «эмпатийность».

Эмпатия основана на умении правильно представлять себе, что происходит в душе другого человека, что он переживает, как оценивает окружающий мир. Известно, что эмпатия тем выше, чем лучше человек способен представить себе, как одно и то же событие будет воспринято разными людьми, и насколько он допускает право на существование этих точек зрения. Большое значение имеет и личный опыт разнообразных душевных переживаний, потому что трудно вообразить чувство другого, которое сам никогда не испытывал. Таким образом, в определенном смысле эмпатия — это способность делать вывод по аналогии, хотя подобное определение не дает исчерпывающего ответа на вопрос природе этого феномена.

Р. Берне в своей книге приводит потенциальные характеристики человека, способного к эмпатии:

— проявляет терпимость к выражению эмоций со стороны другого человека;

— способен глубоко вникнуть в субъективный внутренний мир своего подопечного, не раскрывая при этом свой собственный мир;

— готов адаптировать свое восприятие к восприятию другого человека, чтобы достичь еще большего понимания того, что происходит с человеком.

Трудно свести все это к способности делать выводы по аналогии! В эмпатии большую роль играет интуиция, неосознаваемый опыт переживаний и сопереживания.

Эмпатия, эмпатийность в отношении с партнером может рассматриваться как одно из наиболее важных профессиональных качеств и психолога и педагога. В большинстве случаев высокая профессиональная эмпатийность — результат специального обучения навыкам самоанализа, развития сензитивности, способности к эмпатическому вниманию (слушанию). Эмпатическое внимание (слушание) впервые описано К. Роджерсом. Его можно охарактеризовать как особое отношение к партнеру, основанное на соединении идентификации и эмпатии. Такое соединение позволяет достичь глубины и подлинной открытости контакта. Но оно чревато для ситуации оказания помощи, так как психолог может оказаться «связанным» трудностями партнера, может «заболеть» его проблемой. Для того чтобы помощь была оказана, существует вторая сторона эмпатического внимания, которая обеспечивает психологу отстраненность от актуального состояния партнера, «вненаходимость» (М.М. Бахтин). Вместе две стороны обеспечивают создание ситуации действенной помощи /61.

«Социальная рефлексия»

Социальная рефлексия — это внутреннее представительство другого во внутреннем мире человека. Вот что пишет об этом Е. Мелибруда: «Человек, который является объектом моего восприятия, не просто источник сигналов, которые я получаю и обрабатываю. Я воспринимаю его также как субъекта, воспринимающего меня, думающего обо мне, оценивающего, понимающего меня… Я не только ввожу его в свой внутренний мир… но и делаю эту личность как бы присутствующей во мне в качестве кого-то, кто в свою очередь вводит меня в свой внутренний мир». Представление о том, что думают обо мне другие, — важный момент социального познания. Это и познание другого через то, что он (как я думаю) думает обо мне, и познание себя гипотетическими глазами другого.

Чем шире круг общения, чем больше разнообразных представлений о том, как он воспринимается другими, тем больше в конечном счете человек знает о себе и других. Включение партнера в свой внутренний мир – самый эффективный источник самопознания в процессе общения.

Пояснить этот тезис можно на примере знаменитого «окна Йогари».

Каждая личность есть совокупность четырех психологических пространств.

Не известное мне	Неизвестное мне
1. Открытое для меня и для других	2. Закрытое для меня, но открытое для других
3. Открытое для меня, но закрытое для других	4. Закрыто для меня и для других

2.  

В начале общения можно следующим образом изобразить объем каждого из названных личностных пространств:

	2
	4

Однако в процессе установления открытых, прямых отношений картина меняется:

1	2
3	4

 

Таким образом, раскрывая другим в процессе общения своей внутренний мир, мы сами получаем доступ к богатствам собственной души.

 

 

Аттракция

В данном контексте этот термин означает механизм понимания партнера по общению на основе глубокого чувства к нему. Причем не важно, какого знака это чувство: легче понять друга и врага, чем чужого и чуждого вам человека. Аттракция не гарантирует формирования «объективного» взгляда на человека, она дает понимание его чувств, состояний, представлений о жизни. Хотя, с точки зрения А. Маслоу, аттракция — это путь к объективности: «… восприятие любящего человека… позволяет любящему так тонко чувствовать объект своей любви, так полно познать его, как никогда не сможет тот, кто не любит». Источник таких богатых познавательных возможностей аттракции А. Маслоу видит в том, что любящий человек менее склонен к управлению, манипулированию, «улучшению» объекта любви. Если принимаешь человека таким, какой он есть, считает замечательный психолог-гуманист, значит, ты объективен в своих оценках.

Каузальная атрибуция

Наконец, обратимся к третьей ситуации социального познания механизму каузальной атрибуции. Ситуация совместной деятельности предполагает понимание партнерами друг друга. Без этого она просто не может быть успешной, а то и совсем состояться. Но не только необходимость объединить усилия запускает механизм причинного приписывания. Судя по многочисленным исследованиям, «познавать» причины поступков других людей и отвечать на вопрос: «Что за этим стоит?» — стойкое человеческое пристрастие.

«Меня не любят вещи. Мебель норовит подставить мне ножку. Какой — то лакированный угол однажды буквально укусил меня. С одеялом у меня всегда сложные взаимоотношения. Суп, поданный мне, никогда не остывает. Если какая-нибудь дрянь — монета или запонка — падает со стола, то обычно закатывается она под трудно отодвигаемую мебель. Я ползаю по полу и, поднимая голову, вижу, как буфет смеется» (Ю. Олеша, «Зависть»). Наверное, каждый из нас вспомнит не один эпизод из собственной жизни, когда вещи воспринимались одушевленно, по образу и подобию людей, то есть наделенными намерениями и смыслами. Но если в отношении неживых предметов такое восприятие и такая оценка их «действий», скорее, исключение, то при взаимодействии с настоящими людьми это норма, правило, социально-психологическая закономерность. Данная удивительная способность толкования поведения присуща каждому человеку, она составляет багаж его житейской психологии. В любом общении мы каким-то образом, даже не задаваясь специальными вопросами, получаем представление о том, «почему» и «зачем» человек что-то сделал. Можно сказать, что человеку дано одновременно с восприятием поступка другого человека воспринимать и его «настоящую» причину /21/.

В социальной психологии существует целый раздел, посвященный изучению закономерностей восприятия причин поступков, каузальная атрибуция, по — простому — причинное приписывание. В этом разделе четко выделяются теоретическая и экспериментальная линии изучения процесса каузальной атрибуции. Теория пытается возвести в ранг научного анализа те неосознаваемые когнитивные процессы, которые происходят в голове у «наивного испытуемого», занимающегося причинным приписыванием. Наиболее известны схемы каузального анализа, созданные Э. Джонсом и К. Дэвисом, а также Г. Келли. Они отвечают на вопрос, как человек это делает и на основе чего.

Однако наиболее интересный и практически значимый раздел данной дисциплины — это изучение истинности совершаемых нами приписываний, происхождение закономерных ошибок и искажений.

Мысленно проведем небольшой эксперимент. Вы договорились с друзьями встретиться в метро в конкретном месте. Все собрались, нет только одного. Так или иначе общий разговор и мысли каждого возвращаются к причинам его отсутствия. Один думает: «Саша вечно опаздывает, никак не усвоит привычку выходить заранее». Другой размышляет: «Что-то задержало Сашу, видимо, транспорт подвел (или другая внешняя причина)». Наконец, тому, кто договаривался, может прийти в голову и такое объяснение: «Я неправильно указал Саше место встречи, он ждет нас в другом». Знакомые рассуждения? Какое из них пришло в голову первым лично вам? В различных тематических вариациях данные утверждения составляют три основные причинные схемы.

Иначе говоря — три привычных способа интерпретации причин поведения другого. Первая схема приписывание причин случившегося себе (я договаривался) или автору ситуации (он договаривался, он и сказал неправильно). Это личностная атрибуция. Склонные к данной схеме люди всегда знают «автора» произошедшего события. Вторая схема — объектная атрибуция, приписывание ответственности тому, с кем нечто произошло. В нашем случае опаздывающему. Наконец, третья схема — ситуационная атрибуция. «Виноватыми» оказываются обстоятельства.

В жизни мы время от времени пользуемся всеми тремя схемами, но тяготеем, испытываем личную симпатию к одной — двум. Причем что очень важно: используемая схема представляется нам самим не субъективным психологическим пристрастием, а отражением объективной реальности, так сказать, истиной в последней инстанции: именно так и есть, я же знаю. Увы, «…люди склонны думать, что их реакции на реальные вещи основаны на точном восприятии этих вещей. Вместо того, чтобы скромно считать свои впечатления о мире всего лишь его интерпретациями, мы рассматриваем их в качестве объяснений мира или правильных представлений о нем» (Э. Пайнс, К. Маслач). Часто наши дети, наши ученики и воспитанники становятся заложниками каузальных схем взрослых. Ведь одну и ту же поведенческую реакцию взрослый может расценить как «нечто, сделанное назло», «спровоцированное обстоятельствами», «непосредственную детскую реакцию на неудачный комментарий» и др. /12/.

Конечно, наши атрибуции не могут быть сплошь ошибочны. Психика, среди прочего, — адаптивный инструмент и, естественно, порождаемые ею сентенции должны соотноситься с реальностью. Но в мире социальных отношений не стоит уповать на безошибочность наших психических построений. Мир этот настолько сложен, перегружен случайностями, индивидуальными смыслами различных людей, что применение любых интуитивных или неосознаваемых шаблонных схем чревато смешными и трагическими ошибками. Пример тому — — ошибки каузальной атрибуции.

«Позиционные ошибки, или Смотря откуда смотреть»

Действительно, взгляд на ситуацию «изнутри» или «снаружи» существенно влияет на толкование причин происходящего. Человек, находящийся «внутри» ситуации, тем более автор, больше склонен видеть причины произошедшего в обстоятельствах (таковы были требования ситуации), а внешний наблюдатель — в замыслах и «умыслах» деятеля. Из — за этой ошибки наблюдатели часто склонны переоценивать роль и ответственность личности в происходящем, Э. Джонс и Р. Нисбет в своем обширном труде по данному вопросу приходят к выводу, что причина различий во взглядах деятеля и наблюдателя кроется в апелляции того и другого к различным аспектам информации. Для наблюдателя внешняя среда постоянна и устойчива, а действия автора изменчивы, непонятны, поэтому на них он и обращает внимание прежде всего. Для автора его действия спланированы и простроены, а среда непостоянна, поэтому концентрирует на себе его внимание. В результате деятель воспринимает свои поступки как реакцию на внешние сигналы (ситуационная атрибуция), а наблюдатель видит активность автора, изменяющего постоянную среду (личностная атрибуция).

«Иллюзорные корреляции»

Увы, люди склонны придавать решающее значение одним факторам, совершенно игнорируя другие, не менее значимые. «…Сущее будет для них таковым, каким они его будут считать» (Анаксагор). Иллюзорные корреляции появляются у человека в силу прошлого опыта, семейных сценариев, профессиональных или иных стереотипов, возраста, пола… Причин много, результат один: искаженное восприятие некоторой социальной ситуации и действующих в ней людей.

«Ошибка ложного согласия»

Принцип прост: если другой поступает так же, как поступил бы я в данной ситуации, его поведение нормально, если склонен к противоположным реакциям что — то с ним самим не то, видимо, какие-то личностные особенности. Ошибка ложного согласия проявляется и в тех случаях, когда в поступки другого человека вкладываются собственные смыслы: если бы я так поступал, то только по причине,..

Описанные выше ошибки и причинные искажения имеют место быть в нашей жизни, но значительно больший вес имеют предубеждения и ошибки интерпретации, проистекающие из мотивации человека. Начнем с простых закономерностей.

 

 

 

«Смотря о ком речь»

Если речь лично обо мне, то успех результат моих личных титанических усилий и способностей, а неудача (со всеми случается!) следствие неудачно сложившихся обстоятельств. Если речь о другом, то незначительный успех можно приписать лично ему — заслужил, а большой успех — стечение обстоятельств, везение… Лишь в том случае, если известно, как много усилий потратил человек для достижения результата, тенденция может слегка измениться.

«Смотря о чем речь»

Если последствия случившегося негативного события незначительны, можно и не возлагать вину на человека: все бывает. Но если последствия серьезны, опасны, разрушительны, общественное мнение практически единодушно: виноват конкретный человек /17/.

«Вера в справедливый мир»

А вот это уже серьезнее. Выявлено, что если человек наблюдает страдания другого, его реакция на них и объяснение причин, почему такое с ним случилось, зависит от тяжести страданий, но совсем не так, как вы сейчас подумали. Наоборот. То есть чем больше страдает человек, тем в большей степени он представляется постороннему наблюдателю неприятным и заслуживающим того, что с ним происходит.

Американский исследователь Лернер, посвятивший почти два десятилетия изучению феномена умаления заслуг и мотивации справедливости, предложил исходить из гипотезы «веры в справедливый мир». Люди испытывают потребность считать, что живут в контролируемом ими мире, где можно заслужить лучшую долю и ценой усилий избежать наказания и страданий. А если таковые случаются — виноват сам человек. Без подобной веры в справедливость, считает автор, трудно было бы ставить цели, строить планы на будущее. Отсюда — необходимость определенного истолкования событий, происходящих с другими людьми: компенсация за невинное страдание, если для этого есть возможность, и умаление достоинств страдающего, когда нет возможности изменить ситуацию.

«Собственные страдания»

Да, действительно, а как работают каузальные схемы, что происходит с верой в справедливый мир, если страдания коснулись самого человека? Как показали исследования, люди, реально пострадавшие от несчастного случая, лучше справляются со своими психологическими проблемами, быстрее выздоравливают, если обвиняют в произошедшем самих себя, но определенным образом. Необходимо различать поведенческое и характерологическое самообвинение. В первом случае пострадавший низко оценивает свое поведение в ситуации, во втором — винит себя в том, что он «такой человек». Лучше справляются с недугами те, кто использует поведенческую самокритику, не затрагивая и не принижая свое «Я»: характер, воспитание, черты личности, моральные принципы и т.д.

Есть на свете род деятельности, эффективность которой непосредственно зависит от того, как будут профессионалы в этой области осуществлять процесс социального познания и дознания. Это — юридические органы. Обратимся к известному вопросу: «А судьи кто?».

Судьи — люди, «человечки», а следовательно, наши каузальные склонности им не чужды. Иногда даже наоборот — особенно присущи. Кстати, давайте рассмотрим понятие «судья» широко. Пусть это будут все, кто судит и оценивает наши поступки, личность, перспективы развития. То есть присяжные, юристы, педагоги, родители. Пусть о проблеме говорят только факты. Воспитательницам детских садов предъявлялась фотография ребенка, и от имени молодой неопытной воспитательницы просили дать совет по поводу конкретного случая с данным ребенком. Далее всем участницам (они тестировались один на один с исследователем) рассказывалась одна и та же история про вызывающее поведение ребенка в определенной ситуации. Различие было только в одном: половине женщин показывали портрет симпатичного ребенка, а второй — скажем так, неудачный потрет. Несимпатичному ребенку давались значительно более резкие оценки, предлагались более серьезные методы воздействия и наказания.

На оценку, даваемую ученику, влияет даже тот факт, нравится или нет педагогу его… имя. В специальных экспериментах учителям давались на экспертную оценку выпускные сочинения. Так вот, оценка зависела в том числе от того, каким именем была подписана работа — приятным или неприятным эксперту /12/.

В другом эксперименте судьям на экспертную оценку давалось дело об умышленном убийстве. Более мягкое наказание давалось в том случае, если преступник (по досье) придерживался общих с судьей политических взглядов.

В свое время меня почему-то очень задела фраза, прочитанная в одном из детективов Р. Стаута: «Вас, с вашей красотой, ни один суд присяжных не посадит на электрический стул». А позже я нашла документальное подтверждение этому факту. Известный судебный юрист К. Дарроу еще в 1933 году заявил, что присяжные редко осуждают человека, который им нравится, или оправдывают того, кто им не нравится. Главная задача адвоката — вызвать у присяжных симпатию к своему подзащитному. Среди факторов, искажающих восприятие картины преступления в глазах присяжных, — физическая привлекательность обвиняемого, его сходство с присяжным, давление судьи, показания свидетелей. Особое значение все это имеет в тех ситуациях, когда конкретных фактов, относящихся к делу, недостаточно для формирования однозначного мнения.

Можно ли избавиться от атрибуций? Идея в чем-то очень привлекательная, но, во-первых, античеловечная, так как атрибуция — механизм адаптации человека к меняющемуся миру, а во-вторых, практически невыполнимая. Любой физический закон есть не что иное, как выверенная, часто срабатывающая в реальности, способствующая адаптации атрибуция. Симфония — атрибуция. Радуга — атрибуция. Отмени их — и что останется?

С социальными атрибуциями дело, конечно, обстоит по — другому, но без них тоже утонешь в море житейских бурь. Поступать с ними нужно деликатно и обходительно, относиться как к удивительным порождениям собственного разума, которые затейливым образом соотносятся с реальными причинами, мотивами и позициями других людей. Как художественный образ и оригинал, например. А иногда как слабая штамповка и произведение технического искусства. Как «Я» и «Не — Я», наконец.

Очень полезно изучить свой атрибутивный стиль, излюбленные ошибки, традиционные искажения, чтобы не видеть злого умысла за случайностью, закулисной игры за простым совпадением, отсутствия здравого смысла за самобытностью мышления отличного от вас человека. А так. в принципе… атрибутируйте себе на здоровье!

И пусть последняя фраза не кажется вам ироничной. Дело в том, что есть достаточно много оснований считать, что многие атрибутивные ошибки не просто выполняют адаптивную функцию в жизни человека и человеческого сообщества, но и являются непременным условием… психического здоровья человека. Так, по мнению Ш. Тейлор и Д. Брауна, психическое здоровье есть результат «чрезмерно позитивной самооценки, преувеличенного восприятия контроля или мастерства и нереалистичного оптимизма».

Очень показательны в этом отношении сравнительные исследования атрибутивных процессов у здорового человека и человека в состоянии депрессии. Депрессивное состояние, с одной стороны, смещает угол зрения на происходящие события в сторону трагизма. Скажем, в состоянии депрессии люди чаще приписывают неудачу глобальным, устойчивым и внутренним причинам. Что, понятно, не прибавляет жизнерадостности. Но интересно другое: в депрессивном состоянии не работают некоторые атрибутивные ошибки, отчего взгляд человека на жизнь становится более реалистичным, но, увы, печальным /6/.

И хочется без купюр привести рассуждения Ш. Тейлор: «Нормальные люди преувеличивают то, насколько они компетентны и хорошо выглядят, а люди в состоянии депрессии нет. Нормальные люди вспоминают свое прошлое в розовом свете. Люди в состоянии депрессии (если только она не тяжелая) более беспристрастно вспоминают свои успехи и неудачи. Нормальные люди описывают себя в основном позитивно. Люди в депрессии описывают свои и положительные и отрицательные качества. Нормальные люди принимают похвалу за успешный результат и имеют тенденцию не брать на себя ответственность за неудачи. Люди в депрессии принимают на себя ответственность и за успех и за неудачу. Нормальные люди преувеличивают контроль над тем, что происходит вокруг них. Люди в депрессии менее уязвимы к иллюзии контроля. Нормальные люди невероятно верят в то, что будущее преподнесет много хорошего и мало плохого. Люди в депрессии более реалистичны в оценке будущего. Фактически, в отличие от нормальных людей, люди в депрессии всегда свободны от предубеждений самоуважения, иллюзии контроля и нереалистичного видения будущего. Оказывается, высказывание «печальный, но мудрый»’ действительно применимо к депрессии».

Начиная разговор об атрибуции, мы отмечали, что существуют различные представления о роли и значении этого механизма в процессах социального познания. Многие зарубежные исследователи склонны рассматривать причинное приписывание как универсальный механизм познания и понимания людьми друг друга. В отечественной психологии существует, в частности, точка зрения Г.М. Андреевой, которая считает, что необходимость в приписывании возникает в нестандартных ситуациях, когда наблюдаемый демонстрирует необычное, непонятное поведение. Атрибуция — приведение такого поведения к привычным объяснительным схемам. Этот взгляд хорошо соотносится с идеей существования у каждого человека так называемых каузальных ожиданий. Представим себе, что любое наблюдаемое событие субъективно находится для человека-наблюдателя в пространстве двух координат: типическое — уникальное и социально желательное — социально нежелательное. Если событие попадает в область пересечения типического и социально желательного (для данного человека, это важно!), то оно не нуждается в причинном объяснении. Если в любую другую — актуализируется процесс поиска причин происшедшего.

Самоподача и проблема открытости

Самоподача — это предъявление себя другим. Как мы уже говорили, поведение и внешние признаки наблюдаемого человека являются текстом, с помощью которого он транслирует некоторый авторский замысел: свое состояние, чувства, отношения, мнения и другое. Эффективность прочтения этого текста зависит не только от проницательности и персептивной умелости наблюдателя, но и от того, насколько предложенный наблюдаемым текст соответствует замыслу. Выразил ли он то, что хотел? И здесь видится как минимум две проблемы. Первая: осознает ли наблюдаемый те состояния и переживания, которые намерен транслировать? Понимает ли он себя? По своей сути эта проблема лежит в области самосознания. И вторая: имеет ли он в своем арсенале выразительные средства, которые помогли бы ему транслировать замысел? Это проблема экспрессивной грамотности человека. Самоподача в узком смысле этого слова.

Самоподача может быть искренней и манипулятивной.

В первом случае человек транслирует свои истинные чувства и состояния в тех экспрессивных формах, которые ему доступны. Успешность социальной перцепции со стороны самого наблюдаемого в данном случае обеспечивается осознанностью своего замысла, использованием адекватных средств самовыражения и тем трудно определяемым состоянием души, которое именуется искренностью. Под искренностью К. Роджерс понимал естественность и спонтанность реакций на слова и чувства собеседника.

Все эти три компонента самоподачи вместе в гуманистической психотерапии принято называть самораскрытием, открытостью. «Открытость, отмечает Е. Мелибру да, это прежде всего умение быть честным и естественным в отношениях с людьми. Подобное поведение хотя и не является гарантией абсолютного взаимопонимания, но все же помогает другим лучше понимать вас». И очень важное продолжение: «Чтобы открытость и искренность были взаимными, нужно уметь еще так реагировать на проявления откровенности со стороны партнера, чтобы он чувствовал, что его принимают и поддерживают» /18/.

Самораскрытие — это искусство. Это особое отношение к себе, другому и тому отношению, которое способствует формированию доверительности, освобождает мощный терапевтический потенциал общения. Самораскрытие — обоюдоострое оружие. Оно может провоцировать и разрушительные силы. Например, в тех ситуациях, когда партнер не готов к принятию искренности и открытости поведения коммуникатора.

Так, Р. Берне предостерегает педагогов от поспешности в установлении открытых отношений «по Роджерсу» со своими учениками. Он справедливо отмечает, что традиционный стиль отношения взрослого к ученику в школе — сдержанность, дистанцированность. Неожиданная или чрезмерная открытость педагога может привести их в замешательство. Особенно если педагог выбрал для такого самораскрытия публичную ситуацию.

Манипулятивная самоподача -это управление вниманием наблюдателя, целенаправленное формирование впечатления о себе. Она не предполагает глубокого знания себя (более того, такое знание бывает разрушительным для манипулятора) и, естественно, не предполагает искренности. А вот технологический аспект — владение экспрессивными средствами — выходит на первый план. При самоподаче такого типа важно знать культурно закрепленный набор выражения тех или иных состояний и уметь его реализовать в своем поведении и оформлении облика.

В повседневной жизни многие люди, не считающие себя и не являющиеся по сути ‘»профессиональными» манипуляторами, применяют приемы управляемой самоподачи. Для этого очень активно используют элементы оформления внешности: цвет, силуэт, цена одежды и прочих аксессуаров, а также различные поведенческие приемы: изменение походки, управление своей жестикуляцией, мимикой. В ряде случаев такое управление восприятием достаточно оправданно. Например, стиль одежды школьного педагога влияет на отвлекаемость его учеников. Очень яркая, неформальная одежда не способствует их общей концентрации на содержании занятия.

Кроме того, есть целые области социальной жизни, где на грамотно осуществленной манипулятивной самоподаче основывается статус, властные возможности, слава и известность человека.

Становится очевидным, что тип самоподачи зависит от изначальных целей общения, общих социальных установок человека. Ритуальное, монологическое и диалогическое общение несомненно отличаются характером самоподачи их участников. В ритуальном общении автор сообщения прежде всего ориентирован на предъявление тех культурных »крючков’¹, которые помогли бы наблюдателю понять, что перед ним компетентный в ритуале человек. В монологическом общении самоподача призвана обеспечить достижение «субъектом» его целей. Здесь главное сформировать у наблюдателя нужный автору образ, В диалогическом общении самоподача основывается на искренности, поэтому человек постарается: транслировать наблюдателю свое истинное состояние. При этом облекает самоподачу в формы, удобные для восприятия.

Заканчивая рассмотрение социально персептивных аспектов общения, подведем некоторые итоги.

Социальная перцепция — многофункциональный психический процесс, который предполагает восприятие внешних признаков человека, соотнесение их с его личностными характеристиками, интерпретацию и прогнозирование на этой основе его поступков.

В структуре социальной перцепции выделяются наблюдатель, наблюдаемый и социальная ситуация общения; каждый из структурных компонентов влияет на успешность социально — персептивного процесса.

Среди наиболее важных, с точки зрения успешности, характеристик наблюдателя выделяются: возраст, профессия, состояние самооценки и содержание «Я — образа», социально персептивные умения и навыки.

Наблюдаемый автор персептивного сообщения, он формирует его с помощью набора экспрессивных средств, имеющих культурное и индивидуальное значение: мимики, дистанции, контакта глаз, пантомимики и д.р.

В соответствии с социальной ситуацией общения для осуществления социальной перцепции наблюдателем могут быть использованы различные механизмы социального познания.

В ситуации межгруппового восприятия используются типовые схемы первого впечатления, стереотипизация.

В ситуации межличностного понимания идентификация, эмпатия, аттракция, социальная рефлексия.

В ситуации непонимания для решения проблем, возникающих в совместной деятельности, используется механизм каузальной атрибуции. Это механизм причинного приписывания, задающий определенные схемы и типовые ошибки восприятия поступков партнера по общению. Он выполняет важные адаптивные функции.

Для наблюдаемого процесс его восприятия партнером по общению предстает как действие самоподачи, которая в зависимости от целей общения может быть искренней или управляемой и манипулятивной./7/.

 

1.3 Экспериментальное исследование социальной перцепции

 

   Данная отрасль социологического знания свидетельствует о том, что в обществе существует отклоняющееся (девиантное) поведение, которое представляет собой «социальное явление, выраженное в массовых формах человеческой деятельности, не соответствующих официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе нормам (стандартам)» /13/.

Носителями рассматриваемого явления являются определенные лица, некоторые социальные группы, вступившие осознанно или стихийно в конфликт с существующими в обществах требованиями и нормами поведения.

Отклонение (девиация) в сознании и поведении людей обычно созревает постепенно. Более того, в социологии есть понятие «первичная девиация» (Леметр, 1951), когда на определенные отклонения окружающие смотрят сквозь пальцы, а человек, игнорирующий некие правила, не считает себя нарушителем. Такие отклонения граничат с незначительными проступками или безнравственными действиями и до поры до времени могут не замечаться (прощаться, игнорироваться), как, например, употребление спиртных напитков со случайными людьми, приводящее к нарушению общественной морали,

Но есть второй уровень девиантного поведения («вторичная девиация»), когда, окружающей социальной группой или официальными организациями человек открыто признается нарушителем норм морали или права, что всегда связано с определенной реакцией на его действия.

При рассмотрении отклоняющегося поведения важно различать индивидуальные и коллективные формы девиации.

Негативные явления свидетельствуют о наличии исторических предпосылок, объективных и субъективных условий, о противоречивости общественного развития, в котором тесно переплелись как трудности становления и развития, так и деформация экономических, социальных, политических и духовных процессов.

Отклоняющееся поведению людей, во-первых, существует потому, что новая социальная система возникает на пустом месте, а вырастает из ряда элементов прежней, разрушенной системы — идет ли речь о людях или об элементах производственных сил, духовной или материальной культуры. Во — вторых, процесс развития новой социальной системы обычно неравномерен, а это порождает диспропорции в соотношении ее элементов и приводит к отставанию некоторых из них и тем или иным дефектам функционирования. В — третьих, может наблюдаться неполная адаптация развивающейся системы к внешним и внутренним условиям ее существования. Говоря иными словами, социальное, культурное или техническое развитие может подчас не поспевать за вновь возникающими духовными или экономическими потребностями. В — четвертых, нельзя сбрасывать со счетов случайные события. Все это в совокупности и служит конкретным источником различных негативных явлений /14/.

Отклоняющееся поведение опосредуется главным образом экономическими отношениями. А еще точнее, существованием различных форм социального неравенства. В условиях «дикого капитализма», в которых находится мир с середины 90-х годов XX века, эти причины стали еще нагляднее. Более того, экономика все более приобретает криминальный характер.

Если ранее важным источником отклонений являлась дефицитность экономики, то в настоящее время — деформированность. Но и в этом и в другом случае они оскорбляют и унижают людей, приносят огромные убытки, а еще более социальные издержки, ибо ничто так не волнует людей, как попранная справедливость.

Источником отклоняющегося поведения в советский период были противоречия между квалифицированным и неквалифицированным, престижным и не престижным трудом, создававшие предпосылку для противоречивых действий людей. Конечно, это не значит, что неквалифицированный труд прямо и непосредственно влечет за собой отклонения. И среди тружеников низкой квалификации подавляющее большинство жило и живет с чувством общественного долга, ответственности. Вместе с тем криминологические исследования в 70—80-х годах фиксировали тесную взаимосвязь между содержанием труда и преступным поведением. Лиц с высокой производственной квалификацией среди преступников было в 6 раз меньше, чем работников этой квалификации в общей структуре населения. Так, в индустриальных и урбанизированных регионах преступная активность лиц, выполняющих работу вручную, превышала соответствующий показатель для тех, кто трудился с помощью машин и механизмов, в 3, 2 раза, а для занятых ремонтом и наладкой — в 26 раз /15/.

В середине 90-х годов эти противоречия были вытеснены другими причинами, которые порождаются массовой безработицей. Именно безработица стала питательной средой для формирования групп с отклоняющимся поведением — бомжей, бродяг, наркоманов и преступников. Эти язвы, которые были и ранее, но базировались на других причинах, стали настолько распространенными, что на них нельзя не обратить внимания.

Источником возникающих отклонений является несовпадение реального процесса развития общества и осуществления людьми права на поиск и риск. Очевидно, что 130 тыс. осужденных за хозяйственные преступления (1991 г.) представляли собой сложный конгломерат побудительных мотивов: от добровольного желания помочь в решении экономических проблем до корысти и стяжательства.

При анализе условий и причин отклонений нельзя сбрасывать со счетов противоречия интересов различных слоев и групп населения. Современное общество несвободно от обострений и столкновений интересов, которые могут возникать в процессе взаимодействия различных социальных институтов, социальных групп, общества и государства.

Несвоевременное и неадекватное разрешение противоречий накладывает отпечаток на сознание и поведение людей. На почве пренебрежения общественными интересами произрастают разрыв между словом и делом, социальная апатия. Видя бесхозяйственность, махинации, приписки, безразли­чие руководства к материальным ценностям, люди начинают пассивно относиться к призывам, ищут пути облегчить свой труд за счет общества.

Источником отрицательных явлений становятся ошибки и извращения в управлении, нарушения законности, принципов демократии и справедливости.

Рассматривая отклоняющееся поведение, нельзя обойти вопрос о социальной наследственности. Она не имеет ничего общего с биологическим объяснением Чезаре Ломброзо, который, по его мнению, обнаружил связь между криминальным поведением и определенными физическими чертами человека. Социальная наследственность не ограничивается рамками биологических процессов, а распространяется на многие другие, в том числе и на социальные. С социальной наследственностью связано воспроизводство как позитивных, так и негативных сторон образа жизни людей.

Механизм социального наследования не лишен противоречий. Одно из них заключается в том, что предметом преемственности становится не только нормальный, но и порочный жизненный опыт, который посредством социальной информации передается от поколения к поколению.

И, наконец, отклоняющееся поведение связано с неадекватным отражением в сознании части людей процесса развития и функционирования общественных отношений, Можно выделить два вида такого несоответствия. Во-первых, взгляды и настроения, сложившиеся на предыдущем этапе общественного развития, нередко вступают в противоречие с новыми условиями. Во — вторых, в ходе практической деятельности возникают или оживляются представления, которые односторонне трактуют смысл и направленность преобразований.

Моральные коллизии можно разделить на внешние (между людьми) и внутренние (когда у человека происходит борьба мотивов). Внешние коллизии свидетельствуют о расхождении направленности ценностных ориентации (вплоть до их противоположности), которые проявляются в общественных отношениях как столкновение различных моральных систем. Источником межиндивидуальных раздоров могут быть и различия в нравственных позициях, обусловленные несовпадением уровней личной культуры, конкретных жизненных целей и выбора средств их достижения.

Природа внутренних конфликтов иная. Они определяются противоречивостью индивидуального морального сознания. Чаще всего это столкновение между мотивами общественного долга и мотивами, выражающими групповые, семейные, личные интересы. Внутренние коллизии могут перерастать во внешние конфликты.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава II. Экспериментальное исследование социальной перцепции

 

2.1. Процедура и методы исследования

 

Анализ проявлений отклоняющегося поведения полагает выделение типологических групп, имеющих как общие черты, так и специфические особенности. В литературе были предприняты попытки классифицировать негативные явления в сознании и поведении людей (Г.Г. Заиграев, С.М. Ковалев, В.П. Киселев, Б.М. Левин, С.И. Плаксий и др.).

Помимо вышеуказанных (деление на первичную и вторичную девиации, на индивидуальные и коллективные формы отклоняющегося поведения) классификацию данного вида поведения можно осуществить по сферам жизнедеятельности людей. В соответствии с этим в производственно-трудовой сфере проявляются экономические хищения, стяжательство, бесхозяйственность и т.д.; в сфере распределения стремление урвать от общества побольше, взяточничество, социальный паразитизм; в сфере политической жизни — карьеризм, бюрократизм, аполитичность, национализм, экстремизм; в сфере быта и образа жизни — нищенство, пьянство, потре­бительство, пренебрежительное отношение к семейному долгу; в сфере духовной жизни бескультурье, эрзацкультура, снобизм в культуре, мещанство; в сфере общения — хамство, эгоизм, бездушное отношение к людям, грубость, клевета, высокомерие, нечестность и т.д.

Иногда отклоняющееся поведение типологизируют по другому основанию — противоправное и аморальное, — исходя из того, что нормы, стандарты и правила определяются двумя главными регуляторами жизнедеятельности людей: нравственностью и правом. Конечно, граница между ними условна, тем не менее ею можно руководствоваться при изучении конкретных форм отклоняющегося поведения.

Научная гипотеза, поставленная во введении может найти свое подтверждение при использовании методики «Оценка социально — психологический адаптированное™».

А частные гипотеза при помощи методик: «Определение уровня депрессии» и «Анкета для раннего выявления родителями зависимости у подростка» соответственно .

Уровень социально-психологической адаптации тесно связан с психологическими характеристиками личности и особенностями ее поведения. Шкала социально-психологической адаптированное™ (шкала СПА) разработана К, Роджерсом и Р. Даймондом и адаптирована Т.В. Снегиревой. Модель отношений человека с социальным окружением и с самим собой, заложенная в основу этого инструмента, исходит из концепции личности как субъекта собственного развития, способного отвечать за свое поведение. Адаптированностъ— согласованность требований социальной среды и личностных тенденций, Она предполагает реалистичную оценку себя и окружающей действительности, личностную активность, гибкость, социальную компетентность.

Описание

Шкала состоит из 101 суждения, из них 36 соответствуют критериям социально-психологической адаптированности личности. Критерии адаптированности отчасти совпадают с критериями личностной зрелости, в их числе: чувство собственного достоинства и умение уважать других, открытость реальной практике деятельности и отношений, понимание своих проблем и стремление овладеть, справиться с ними. Напротив, критерии дезадаптации (37 высказываний) предполагают: неприятие себя и других, наличие защитных барьеров в осмыслении своего актуального опыта, кажущееся решение проблем, негибкость. Оставшиеся 28 высказываний — нейтральны. В число последних включена также контрольная шкала («шкала лжи»).

Шкала предъявляется обследуемым в виде небольшой тетради с высказываниями, под каждым из которых напечатана семисту-пеячатая шкала (для одноразового использования). Ниже приводятся инструкция и текст методики.

Шкала ориентирована на возраст от 14 лет и старше.

Выполнение теста длится примерно 45 мин.

Проведение измерения и интерпретация результатов должны осуществляться психологом.

Инструкция. На следующих страницах напечатаны высказывания о поведении человека, его мыслях, переживаниях.

При чтении каждого высказывания подумайте, насколько оно может быть отнесено к вам, и обведите кружком одну из цифр, напечатанных под высказыванием: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 — в зависимости от того, в какой степени оно характерно для вас.

Если содержание высказывания совершенно к вам не относится, обведите кружком цифру 1. Если то, о чем в нем говорится, не похоже на вас, обведите цифру 2. Если вам кажется, что вы не можете отнести высказывание к себе, но сомневаетесь в этом, обведите цифру 3. В тех случаях когда вы не можете решить, относится ли к вам то, о чем говорится в высказывании, или нет, обведите цифру 4. Если вы считаете, что это похоже на вас, но вы не уверены, обведите цифру 5. Если то, о чем говорится в высказывании, похоже на вас, обведите цифру 6. И наконец, в тех случаях когда, прочитав высказывание, вы можете сказать: «Это точно про меня. Очень на меня похоже», — обведите цифру 7.

Что означает каждая цифра, напечатано вверху на каждой из следующих страниц.

Совершенно ко мне не относится — 1

Не похоже на меня — 2

Пожалуй, не похоже на меня — 3

Не знаю — 4

Пожалуй, похоже на меня — 5

Похоже на меня — 6

Точно про меня — 7

Шкала социально — психологической адаптированности

1. Я испытываю внутреннюю неловкость, когда с кем-нибудь разгова­риваю.
2. Мне не хочется, чтобы окружающие догадывались, какой я, что у меня на душе, и я представляюсь перед ними, прячу свое лицо под маской.
3. Я во всем люблю состязание, соревнование, борьбу.
4. Я предъявляю к себе большие требования.
5. Я часто сам ругаю себя за то, что делаю.
6. Я часто чувствую себя униженным.
7. Я сомневаюсь в том, что могу понравиться кому-нибудь из девочек (мальчиков).
8. Я всегда сдерживаю свои обещания.
9. У меня теплые, хорошие отношения с окружающими.
10. Я сдержанный, замкнутый, держусь ото всех чуть в стороне.
11. Я сам виноват в своих неудачах.
12. Я ответственный человек. На меня можно положиться.
13. У меня чувство безнадежности. Все напрасно.
14. Я во многом живу взглядами, правилами и убеждениями моих свер­стников.
15. Я принимаю большую часть тех правил и требований, которым должны следовать люди.
16. У меня мало своих собственных убеждений и правил.
17. Я люблю мечтать — — иногда прямо среди дня. Трудно возвращаться от мечты к действительности.
18. У меня такое чувство, будто я зол на весь мир: на всех нападаю, огрызаюсь, никому не даю спуску. А то вдруг «застряну» на какой-нибудь обиде и мысленно мщу обидчику… Трудно сдерживать себя в таких вещах.
19. Я умею управлять собой и своими поступками — — заставлять себя, разрешать себе, запрещать. Самоконтроль для меня — — не проблема.
20. У меня часто портится настроение: вдруг находит уныние, хандра.
21. Меня не очень волнует то, что касается других. Я сосредоточен на себе, занят самим собой.
22. Люди, как правило, нравятся мне.
23. Я легко, свободно, непринужденно выражаю то, что чувствую.
24. Если я оказываюсь среди большого количества людей, мне бывает немножко одиноко.
25. Мне сейчас очень не по себе. Хочется все бросить, куда-нибудь спрятаться.
26. Обычно я легко лажу с окружающими.
27. Мои самые тяжелые битвы — с самим собой.
28. Я склонен быть настороже с теми, кто почему-то обходится со мною более приятельски, чем я ожидаю.
29. В душе я оптимист и верю в лучшее.
30. Я неподатливый, упрямый. Таких, как я, называют трудными людьми.
31. Я критичен к людям и всегда сужу их, если, с моей точки зрения, они этого заслуживают.
32. Я чувствую себя не ведущим, а ведомым: мне еще не всегда удается мыслить и действовать самостоятельно.
33. Большинство тех, кто знает меня, хорошо ко мне относятся, я нравлюсь им.
34. Иногда у меня бывают такие мысли, которыми я ни с кем не хотел бы делиться.
35. У меня красивая фигура. Я привлекателен (привлекательна).
36. Я чувствую беспомощность. Мне нужно, чтобы кто-нибудь был рядом.
37. Обычно я могу принять решение и твердо следовать ему.
38. Мои решения — — не мои собственные. Даже тогда, когда мне кажется, что я решаю самостоятельно, они все же приняты под влиянием других людей.
39. Я часто испытываю чувство вины — — даже тогда, когда как будто ни в чем не виноват.
40. Я чувствую антипатию, неприязнь к тому, что окружает меня.
41. Я доволен.
42. Я выбит из колеи: не могу собраться, взять себя в руки, сосредото­читься, организовать себя.
43. Я чувствую вялость, апатию: все, что раньше волновало меня, стало вдруг безразличным.
44. Я уравновешен, спокоен, у меня ровное настроение.
45. Разозлившись, я нередко выхожу из себя.
46. Я часто чувствую себя обиженным.
47. Я импульсивный: порывистый, нетерпеливый, действую по первому побуждению.
48. Бывает, что я сплетничаю.
49. Я не очень доверяю своим чувствам, они подводят меня иногда.
50. Это довольно трудно — быть самим собой.
51. У меня на первом плане разум, а не чувство. Прежде чем что-либо сделать, я обдумываю свои поступки.
52. Мне кажется, я вижу происходящее со мной не совсем так, как оно есть на самом деле. Вместо того чтобы здраво взглянуть фактам в лицо, толкую их на свой лад… Словом, не отличаюсь реалистичностью.
53. Я терпим в своем отношении к людям и принимаю каждого таким, каков он есть.
54. Я стараюсь не думать о своих проблемах.
55. Я считаю себя интересным человеком — — заметным, привлекательным как личность.
56. Я стеснительный, легко тушуюсь.
57. Мне обязательно нужны какие-то напоминания, подталкивания со стороны, чтобы довести дело до конца.
58. Я чувствую внутреннее превосходство над другими.
59. Я никто. Нет ничего, в чем бы я выразил себя, проявил свою инди­видуальность, свое Я.
60. Я боюсь того, что подумают обо мне другие.
61. Я честолюбивый. Я не равнодушен к успехам, похвале. В том, что я считаю существенным, мне важно быть в числе лучших.
62. Я презираю себя сейчас.
63. Я деятелен, энергичен, у меня есть инициатива.
64. Мне не хватает духу встретить в лицо трудности или ситуацию, которая грозит осложнениями, неприятными переживаниями.
65. Я просто не уважаю себя.
66. Я по натуре вожак и умею влиять на других.
67. В целом я хорошо отношусь к себе.
68. Я настойчивый, напористый, уверенный в себе.
69. Я не люблю, когда у меня с кем-то портятся отношения, особенно если разногласия грозят стать окончательными.
70. Я долго не могу принять решение, как действовать, а потом сомне­ваюсь в его правильности,
71. Я в какой-то растерянности, у меня все спуталось, смешалось.
72. Я удовлетворен собой.
73. Я неудачник. Мне не везет.
74. Я приятный, симпатичный, располагающий к себе человек.
75. Я нравлюсь девочкам (мальчикам) как человек, как личность.
76. Я стойкий женоненавистник. Презираю всякое общение с девчонками. (Я не люблю мальчишек. Презираю всякое общение с ними.)
77. Когда я должен что-то осуществить, меня охватывает страх перед провалом: а вдруг я не справлюсь, вдруг у меня не получится?
78. У меня легко, спокойно на душе. Нет ничего, что сильно тревожило бы меня.
79. Я умею упорно работать.
80. Я чувствую, что меняюсь, расту, взрослею. Мои чувства и отношения к окружающему становятся более зрелыми.
81. Случается, что я говорю о вещах, в которых совсем не разбираюсь.
82. Я всегда говорю только правду.
83. Я встревожен, обеспокоен, напряжен.
84. Чтобы заставить меня что-либо сделать, надо как следует настоять, и я соглашусь, уступлю.
85. Я чувствую неуверенность в себе.
86. Я часто бываю вынужден защищать себя, строить доводы, которые меня оправдывают и делают мои поступки обоснованными.
87. Я уступчивый, податливый, мягкий в отношениях с другими.
88. Я умный.
89. Иной раз я люблю прихвастнуть.
90. Я безнадежен. Принимаю решения и тут же их нарушаю. Презираю свое бессилие, а с собой поделать ничего не могу. У меня нет воли и нет воли ее вырабатывать.
91. Я стараюсь полагаться на собственные силы, не рассчитывая ни на чью

помощь.

92. Я никогда не опаздываю.
93. У меня ощущение скованности, внутренней несвободы.
94. Я отличаюсь от других.
95. Я не очень надежен, на меня нельзя положиться.
96. Мне все ясно в себе. Я себя хорошо понимаю.
97. Я общительный, открытый человек, легко схожусь с людьми.
98. Мои силы и способности вполне соответствуют тем задачам, которые ставит передо мной жизнь. Я со всем могу справиться.
99. Я ничего не стою. Меня даже не принимают всерьез. Ко мне в лучшем случае снисходительны, просто терпят меня.
100. Меня беспокоит, что девочки (мальчики) слишком занимают мои мысли.
101. Все свои привычки я считаю хорошими.

 

Обработка и интерпретация результатов

 

Показателями адаптированности (/+) служат высказывания 4, 5, 11, 12, 15, 19, 22, 23, 26, 27, 29, 33, 35, 37, 41, 44, 47, 51, 53, 55, 63, 67, 68,

72, 74, 75, 78, 79, 80, 88, 91, 94₅ 96, 97, 98;

показателями дезадаптмрованности (/—) — высказывания 2, 6, 7, 13, 16, 18, 25, 28, 32, 36, 38, 40, 42, 43, 49, 50, 52, 54, 56, 59, 60, 62, 64, 65, 69, 70, 71,

73, 76, 77, 83, 84, 86, 90, 95, 99, 100.

Девять суждений (8, 34, 45, 48, 81, 82, 89, 92, 101) составляет «шкалу лжи».

В старшем подростковом и раннем юношеском возрасте (VIII— X классы), для которых в наибольшей степени предназначен данный инструмент, средние индексы социально-психологической адаптированности располагаются обычно в пределах 39-44 баллов. Сопоставление коэффициентов СПА с объективными показателями — успеваемостью, позицией ученика в системе межличностных отношений в классе — крайне желательно, ибо позволяет выявить адекватность полученных с помощью шкалы данных. Одной и той же величины индексы, скажем, очень высокие, тяготеющие к 50, могут быть вполне адекватными (как, например, в группе наиболее успевающих и популярных в классе учащихся) или завышенными, свидетельствующими об особенностях личностного реагирования учащихся на их страдающую огрехами реальную практику деятельности и отношений с окружающими, о компенсаторных и гиперкомпенсаторных тенденциях в отношении к себе самому и требованиям действительности.

За низкими индексами СПА, тяготеющими к 30, также могут стоять совершенно различные причины. Они могут быть адекватной реакцией на неуспех в учении, неблагополучие в отношениях со сверстниками, неправильное отношение и негативную установку учителя по отношению к ученику, но могут свидетельствовать об отклонениях сугубо в сфере субъективных переживаний.

Высказывания сгруппированы по 6 факторам, отвечающим критериям адаптированности и дезадаптированности (в скобках указаны номера составляющих их суждений):

1) приятие — неприятие себя (соответственно суждения 33, 35, 55, 67, 72, 74, 75, 80, 88, 94, 96 и 7, 59, 62, 65, 90, 95, 99, т.е. 11 и 9 высказываний);

2) приятие других — конфликт с другими (9, 14, 22, 26, 53, 97 и 2, 10, 21, 28, 40, 60, 76, в целом, 6 и 7 высказываний);

3) эмоциональный комфорт (оптимизм, уравновешенность) эмоциональный дискомфорт (тревожность, беспокойство или, напротив, апатия) (23, 29, 41, 44, 47, 78 и 6, 42, 43, 49, 50, 56, 83, 85, т.е. 6 и 8 суждений);

4) ожидание внутреннего контроля (ориентация на то, что достижение жизненных целей зависит от себя самого, акцентируются личная ответственность и компетентность) — — ожидание внешнего контроля (расчет на толчок и поддержку извне, пассивность в решении жизненных задач) (4, 5, 11, 12, 19, 27, 37, 51, 63, 68, 79, 91, 98 и 13, 25, 36, 52, 57, 70, 71, 73, 77, итого 13 и 9 высказываний);

5) доминирование ~ — ведомость (зависимость от других) (58, 61, 66 и 16, 32, 38, 69, 84, 87 — 3 и 6 суждений);

6) «уход» от проблем (17, 18, 54, 64, 86— 5 высказываний).

 

МЕТОДИКА ОПРЕДЕЛЕНИЯ УРОВНЯ ДЕПРЕССИИ

Опросная методика, разработанная В. А. Жмуровым, выявляет депрессивное состояние (главным образом тоскливой или меланхолической депрессии). Она дает возможность установить тяжесть депрессивного состояния на данный момент.

Инструкция. Прочитайте внимательно каждую группу показаний (их 44). Подберите вариант ответа, подходящий для вас, — О, 1, 2 или 3. Пометьте выбранный ответ галочкой справа.

1. 1. 0. Мое настроение сейчас не более подавленное (печальное), чем обычно.
2. Пожалуй, оно более подавленное (печальное), чем обычно.
3. Да, оно более подавленное (печальное), чем обычно.
4. Мое настроение намного более подавленное (печальное), чем обычно.
5. 2. 0. Я чувствую, что у меня нет тоскливого (траурного) настроения.
6. У меня иногда бывает такое настроение.
7. У меня часто бывает такое настроение.
8. Такое настроение бывает у меня постоянно.
9. 3. 0. Я не чувствую себя так, будто я остался(лась) без чего-то очень важного для меня.
10. У меня иногда бывает такое чувство.
11. У меня часто бывает такое чувство.
12. Я постоянно чувствую себя так, будто я остался(лась) без чего-то очень важного для меня.
13. 0. У меня не бывает чувства, будто моя жизнь зашла в тупик.
14. У меня иногда бывает такое чувство.
15. У меня часто бывает такое чувство.
16. Я постоянно чувствую себя так, будто моя жизнь зашла в тупик.
17. 0. У меня не бывает чувства, будто я состарился(лась).
18. У меня иногда бывает такое чувство.
19. У меня часто бывает такое чувство.
20. Я постоянно чувствую, будто я состарился (лась).
21. 0. У меня не бывает состояний, когда на душе тяжело.
22. У меня иногда бывает такое состояние.
23. У меня часто бывает такое состояние.
24. Я постоянно нахожусь в таком состоянии.
25. 0. Я спокоен за свое будущее, как обычно.
26. Пожалуй, будущее беспокоит меня несколько больше, чем обычно.
27. Будущее беспокоит меня значительно больше, чем обычно.
28. Будущее беспокоит меня намного больше, чем обычно.
29. 0. В своем прошлом я вижу плохого не больше, чем обычно.
30. В своем прошлом я вижу плохого несколько больше, чем обычно.
31. В своем прошлом я вижу плохого значительно больше, чем обычно.
32. В своем прошлом я вижу намного больше плохого, чем обычно.
33. 0. Надежд на лучшее у меня не меньше, чем обычно.
34. Таких надежд у меня несколько меньше, чем обычно.
35. Таких надежд у меня значительно меньше, чем обычно.
36. Надежд на лучшее у меня намного меньше, чем обычно.

10,0. Я боязлив(а) не более обычного.

1. Я боязлив(а) несколько более обычного
2. Я боязлив(а) значительно более обычного.
3. Я боязлив(а) намного более обычного.

11.0. Хорошее меня радует, как и прежде.

1. Я чувствую, что оно радует меня несколько меньше прежнего.
2. Оно радует меня значительно меньше прежнего.
3. Я чувствую, что оно радует меня намного меньше прежнего.

12.0. У меня нет чувства, что моя жизнь бессмысленна.

1. У меня иногда бывает такое чувство.
2. У меня часто бывает такое чувство.
3. Я постоянно чувствую себя так, будто моя жизнь бессмысленна.

13.0. Я обидчив(а) не больше, чем обычно.

1. Пожалуй, я несколько более обидчив(а), чем обычно.
2. Я обидчив(а) значительно больше, чем обычно.
3. Я обидчив(а) намного больше, чем обычно.

14.0. Я получаю удовольствие от приятного, как и раньше.

1. Я получаю такого удовольствия несколько меньше, чем раньше.
2. Я получаю такого удовольствия значительно меньше, чем раньше.
3. Я не получаю теперь удовольствие от приятного.

15.0. Обычно я не чувствую вины, если нет на это причины.

1. Иногда я чувствую себя так, будто в чем-то виноват(а).
2. Я часто чувствую себя так, будто в чем-то виноват(а).
3. Я постоянно чувствую себя так, будто в чем-то виноват(а).

16.0. Если что-то у меня не так, я виню себя не больше обычного.

1. Я виню себя за это несколько больше обычного.
2. Я виню себя за это значительно больше обычного.
3. Если что-то у меня не так, я виню себя намного больше обычного.

17.0. Обычно у меня не бывает ненависти к себе.

1. Иногда бывает, что я ненавижу себя.
2. Часто бывает так, что я себя ненавижу.
3. Я постоянно чувствую, что ненавижу себя.

18.0. У меня не бывает чувства, будто я погряз(ла) в грехах.

1. У меня иногда теперь бывает это чувство.
2. У меня часто бывает теперь это чувство.
3. Это чувство у меня теперь не проходит.

19.0. Я виню себя за проступки других не больше обычного.

1. Я виню себя за них несколько больше обычного.
2. Я виню себя за них значительно больше обычного.
3. За проступки других я виню себя намного больше обычного.

20.0. Состояние, когда все кажется бессмысленным, у меня обычно не бывает.

1. Иногда у меня бывает такое состояние.
2. У меня часто бывает теперь такое состояние.
3. Это состояние у меня теперь не проходит.

21.0. Чувства, что я заслужил(а) кару, у меня не бывает.

1. Теперь иногда бывает.
2. Оно часто бывает у меня.
3. Это чувство у меня теперь практически не проходит.
4. 0. Я вижу в себе не меньше хорошего, чем прежде.
5. Я вижу в себе несколько меньше хорошего, чем прежде.
6. Я вижу в себе значительно меньше хорошего, чем прежде.
7. Я вижу в себе намного меньше хорошего, чем прежде.
8. 0. Обычно я думаю, что во мне плохого не больше, чем у других.
9. Иногда я думаю, что во мне плохого больше, чем у других.
10. Я часто так думаю.
11. Я постоянно думаю, что плохого во мне больше, чем у других.

24.0. Желание умереть у меня не бывает.

1. Это желание у меня иногда бывает.
2. Это желание у меня бывает теперь часто.
3. Это теперь постоянное мое желание.

25.0. Я не плачу.

1. Я иногда плачу.
2. Я плачу часто.
3. Я хочу плакать, но слез у меня уже нет.

26.0. Я не чувствую, что я раздражителен(на).

1. Я раздражителен(на) несколько больше обычного.
2. Я раздражителен(на) значительно больше обычного.
3. Я раздражителен(на) намного больше обычного.

27.0. У меня не бывает состояний, когда я не чувствую своих эмоций.

1. Иногда у меня бывает такое состояние.
2. У меня часто бывает такое состояние.
3. Это состояние у меня теперь не проходит.
4. 0. Моя умственная активность никак не изменилась.
5. Я чувствую теперь какую-то неясность в своих мыслях.
6. Я чувствую теперь, что я сильно отупел(а), (в голове мало мыслей).
7. Я совсем ни о чем теперь не думаю (голова пустая).

29.0. Я не потерял(а) интерес к другим людям.

1. Я чувствую, что прежний интерес к людям несколько уменьшился.
2. Я чувствую, что мой интерес к людям намного уменьшился.
3. У меня совсем пропал интерес к людям (я никого не хочу видеть).

30.0. Я принимаю решения, как и обычно.

1. Мне труднее принимать решения, чем обычно.
2. Мне намного труднее принимать решения, чем обычно.
3. Я уже не могу сам(а) принять никаких решений.

31.0. Я не менее привлекателен(на), чем обычно.

1. Пожалуй, я несколько менее привлекателен(на), чем обычно.
2. Я значительно менее привлекателен(на), чем обычно.
3. Я чувствую, что я выгляжу просто безобразно.

32.0. Я могу работать, как и обычно.

1. Мне несколько труднее работать, чем обычно.
2. Мне значительно труднее работать, чем обычно.
3. Я совсем не могу теперь работать (все валится из рук).

33.0. Я сплю не хуже, чем обычно.

1. Я сплю несколько хуже, чем обычно.
2. Я сплю значительно хуже, чем обычно.
3. Теперь я почти совсем не сплю.

34.0. Я устаю не больше, чем обычно.

1. Я устаю несколько больше, чем обычно.
2. Я устаю значительно больше, чем обычно.
3. У меня уже нет никаких сил что-то делать.

35.0. Мой аппетит не хуже обычного.

1. Мой аппетит несколько хуже обычного.
2. Мой аппетит значительно хуже обычного.
3. Аппетита у меня теперь совсем нет.

36.0. Мой вес остается неизменным.

1. Я немного похудел (а) в последнее время.
2. Я заметно похудел(а) в последнее время.
3. В последнее время я очень похудел(а).

37.0. Я дорожу своим здоровьем, как и обычно.

1. Я дорожу своим здоровьем меньше, чем обычно.
2. Я дорожу своим здоровьем значительно меньше, чем обычно.
3. Я совсем не дорожу теперь своим здоровьем.
4. 0. Я интересуюсь сексом, как и прежде.
5. Я несколько меньше интересуюсь сексом, чем прежде.
6. Я интересуюсь сексом значительно меньше, чем прежде.
7. Я полностью потерял (а) интерес к сексу.

39.0. Я не чувствую, что мое Я как-то изменилось.

1. Теперь я чувствую, что мое Я несколько изменилось.
2. Теперь я чувствую, что мое Я значительно изменилось.
3. Мое Я так изменилось, что теперь я не узнаю себя сам(а).
4. 0. Я чувствую боль, как и обычно.
5. Я чувствую боль сильнее, чем обычно.
6. Я чувствую боль слабее, чем обычно.
7. Я почти не чувствую теперь боли.

41.0. Некоторые расстройства (сухость во рту, сердцебиение, запоры, удушье) у меня бывают не чаще, чем обычно.

1. Эти расстройства бывают у меня несколько чаще обычного.
2. Некоторые из этих расстройств бывают у меня значительно чаще обычного.
3. Эти расстройства бывают у меня намного чаще обычного.
4. 0. Утром мое настроение обычно не хуже, чем к ночи.
5. Утром оно у меня несколько хуже, чем к ночи.
6. Утром оно у меня значительно хуже, чем к ночи.
7. Утром мое настроение намного хуже, чем к ночи.
8. 0. У меня не бывает спадов настроения весной (осенью).
9. Такое однажды со мной было.
10. Со мной такое было два или три раза.
11. Со мной было такое много раз.

44.0. Плохое настроение у меня бывает, но это длится недолго.

1. Подавленное настроение у меня может длиться по неделе, до месяца.
2. Подавленное настроение у меня может длиться месяцами.
3. Подавленное настроение у меня может длиться до года и больше.

 

Обработка и интерпретация данных

 

Определяется сумма отмеченных номеров ответов (они одновременно являются баллами):

1-9 — депрессия отсутствует либо незначительна;

10-24 — депрессия минимальна;

25-44 — легкая депрессия;

45-67 — умеренная депрессия;

68-87 — выраженная депрессия;

88 и более — глубокая депрессия.

 

 

 

 

АНКЕТА

 ДЛЯ РАННЕГО ВЫЯВЛЕНИЯ РОДИТЕЛЯМИ

ЗАВИСИМОСТИ У ПОДРОСТКА

 

Вопросы	Баллы
1 . Обнаружили ли Вы у ребенка:
1 . Снижение успеваемости в школе в течение последнего года. 2. Неспособность рассказать Вам о том, как протекает общественная жизнь в школе. 3 . Потерю интереса к спортивным и другим	50   50
4. Частую, непредсказуемую смену настроения. 5. Частые синяки, порезы, причины появления которых он не может объяснить. 6. Частые простудные заболевания. 7. Потерю аппетита, похудание. 8. Частое выспрашивание у Вас или родственников 9. Понижение настроения, негативизм, критическое отношение прослушивание вашем и событиям 10. Самоизоляцию, уход от участия в семейной 11.Скрытность, уединенность, задумчивость, длительное прослушивание магнитофонных записей 12. Позицию самозащиты в разговоре об особенностях паралания 13. Гневность, агрессивность, вспыльчивость. 14. Нарастающее безразличие к окружающему, энтузиазма. 15. Резкое снижение успеваемости. 16. Татируовки, следы ожогов сигаретой, порезы на предплечьях. 17. Бессонницу, повышенную утомляемость, сменяющуюся необъяснимой энергей. 18. Нарушение памяти, неспособность мыслить 19. Отказ от утреннего туалета, незаинтересованность в смене одежды и т.п. 20. Нарастающую лживость. 21. Чрезмерно расширенные или суженные зрачки. 22. Значительные суммы денег без известного источника дохода 23. Частый запах спиртного или появление запаха гашиша от одежды. 24. Потерю памяти на события, происходившие в период опьянения. 25. Наличие шприца, игл, флаконов, закопченной посуды, марганца, уксусной кислоты, ацетона, растворителей. 26. Наличие неизвестных таблеток, порошков, соломы, травы и т.п., особенно если их скрывают. 27. Состояние опьянения без запаха спиртного. 28.Покраснение глазных яблок, коричневый налет следы от уколов	50 50 50 50 50 50   50 50   50 50 100 100 100 100   100 100 100 200 300 300 300   300   300   300 300
2. Слышали ли Вы от ребенка:
1 . Высказывания о бессмысленности жизни. 2. Разговоры о наркотиках. 3. Отстаивание своего права на употребление наркотиков	50 100 200
3. Сталкивались ли Вы со следующим:
1 . Пропажей лекарств из домашней аптечки. 2. Пропажей из дома денег, ценностей, книг, одежды и т.д.	100 100
4. Случалось ли с Вашим ребенком:
1 . Задержание в связи с употреблением опьяняющих средств на дискотеках, вечерах и т.п. 2. Задержание в связи с вождением автотранспорта в состоянии опьянения. 3. Совершение кражи. 4. Арест в связи с хранением, перевозкой, приобретением или сбытом наркотиков. 5. Другие противоправные действия, происходящие в	100   100  100     300

 

Если вы обнаружили более чем 10 признаков и их суммарная оценка превышает 2000 баллов, можно с большой вероятностью предположить химическую зависимость. Для окончательного разрешения сомнений рекомендуются следующие действия: 1) попытаться вызвать подростка на откровенный разговор (лучше это сделать тому человеку, с которым у подростка имеются доверительные отношения); 2) в домашних условиях или лабораторно пройти тестирование на наркотики; 3) срочно обратиться к спе­циалистам (желательно в специализированные центры по профилактике и лечению наркозависимости или к подростковому наркологу, семейному психологу, подростковому психологу, психотерапевту); 4) переключиться на режим оказания помощи подростку со сформированной зависимостью.

 

2.2. Анализ и интерпретация результатов

 

Для исследования нами были взяты две группы по 15 человек контрольная и экспериментальная. Первая группа — это школьники, не стоящие на внутришкольном учете, но имеющие внутриличностный конфликт, однако менее выраженный, вторая группа — школьники, стоящие на внутришкольном учете по связи внутри личностного конфликта с девиантным поведением.

Итак, после проведения эксперимента с использованием методики «Оценка социально-психологической адаптированное™» были получены следующие результаты.

В контрольной группе: в основном преобладали показатели адаптированности, кроме того, по фактору принятие — непринятие: 11 человек принятие и 4 человека непринятие; по фактору приятие других — конфликт с другими: 9 человек приятие других и 6 человек конфликт с другими; по фактору эмоциональный комфорт — эмоциональный дискомфорт: 12 человек эмоциональный комфорт и 3 человека эмоциональный дискомфорт; по фактору ожидание внутреннего контроля — ожидание внешнего контроля: 14 человек ожидание внутреннего контроля и 1 человек ожидание внешнего контроля; по фактору доминирование — ведомость: 13 человек доминирование и 2 человека ведомость; и по фактору «уход» от проблем только 2 человека ответили положительно.

В экспериментальной группе несколько другая ситуация: в основном преобладали показатели дезадаптированности, а также, по фактору принятие -непринятие: 3 человека принятие и 12 человек непринятие; по фактору приятие других конфликт с другими: 2 человека приятие других и 13 человек конфликт с другими; по фактору эмоциональный комфорт — эмоциональный дискомфорт: 1 человек эмоциональный комфорт и 14 человек эмоциональный дискомфорт; по фактору ожидание внутреннего контроля — ожидание внешнего контроля: 1 человек ожидание внутреннего контроля и 14 человек ожидание внешнего контроля; по фактору доминирование ведомость: 4 человека доминирование и 11 человек ведомость; и по фактору «уход» от проблем только все 15 человек предпочитают «уйти» от проблем и лишних вопросов.

Таким образом, видно, что школьники, которые имеют только внутриличностный конфликт все же считают, что необходимо надеяться только на себя в любых ситуациях, предпочитают проблемы встречать лицом к лицу, а также обладают эмоциональным комфортом, любят находится в компании.

Школьники же, состоящие на внутришкольном учете и имеющие внутриличностный с девиантным поведением считают, что они ведомы кем-то, т.е. надеются на внешний контроль, обладают эмоциональным дискомфортом, дезадаптированны, не любят общение в группах.

По методике «Определения уровня депрессии» получены следующие результаты.

В контрольной группе: 35% школьников — депрессия минимальна; 40% -легкая депрессия (чаще всего, в связи со школьной успеваемостью); 25% -умеренная депрессия (в связи с семейными и личными проблемами, чаще в связи со взаимоотношениями между полами).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В экспериментальной группе: 10% умеренная депрессия; 60% выраженная депрессия (выражается чаще всего в семейном непонимании, анормальном поведении и нежелании идти на мировую); 30% глубокая депрессия (проявляется у запущенных форм девиантного поведения).

Таким образом, можно сказать, что в контрольная группе имеют место депрессивные состояния, но они, в основном, случаются из-за школьной неуспеваемости или же каких-либо личных проблем. А в экспериментальной группе выраженная депрессия связана с тяжелыми семейными взаимоотношениями, непониманием со стороны родственником, а глубокая депрессия связана с запущенными формами девиантного поведения (чаще подростковые алкоголизм, наркомания или преступность).

По методике «Анкета для раннего выявления родителями зависимости у подростков» были получены следующие результаты.

В контрольной группе ни у одного подростка не были получено оценки в 2000 баллов, что говорит о том, что выраженной химической зависимости не наблюдается. Родители находили подтверждения тому, что подростки хотя бы раз пробовали курить и даже курили марихуану, пробовали крепкие спиртные напитки, никто из подростков никогда не совершал краж, не были задержаны, на крали лекарства из дома, кроме того, успеваемость в школе оставалась на том же уровне, а иногда даже и улучшалась.

В экспериментальной группе результаты менее обнадеживающие: 5% подростков пробовали наркотики (причем не только марихуану), 10% напивались до невменяемости; у 15% — снизилась успеваемость в школе; у 5% появилась гневность, агрессивность; у 20% — появилась чрезмерная лживость;

59 15% — воровство лекарств и денег из дома; 20% — совершение кражи; 10% -арест в связи со сбытом наркотиков.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  Диаграмма 3. Оценка родителями зависимостей подростков экспериментальной группы

Таким образом, видно, что в контрольной группе подростки с внутриличностным конфликтом не проявляются положительных настроений в связи с приемом психотропных, наркотических веществ и совершением асоциальных действий, а в экспериментальной группе — это считается нормой.

Для того, чтобы избавиться с данными негативными явлениями необходимо проводить коррекционную работу, как в школе, так и в домашних условиях.

Кроме того, мы можем сказать, что научная и частная гипотезы, поставленные во введении, нашли свое подтверждение при проведении экспериментальной работы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Таким образом, в данной работе мы выяснили, что социальная перцепция — это восприятие, понимание и оценка людьми социальных объектов, прежде всего самих себя, других людей, социальных групп. Термин ввел американский психолог Дж. Брунер для обозначения факта социальной обусловленности восприятия, его зависимости не только от характеристик объекта, но и от прошлого опыта субъекта, его целей, намерений, от значимости ситуации.

Персептивная сторона общения включает в себя процесс формирования образа другого человека, что достигается «прочтением» за физическими характеристиками партнера его психологических свойств и особенностей поведения.

Социальными психологами установлено, что восприятие социальных объектов качественно отличается от восприятия материального мира. Это происходит потому, что, во-первых, социальный объект не пассивен и не безразличен по отношению к воспринимающему субъекту. Воздействуя на субъект восприятия, воспринимаемый человек стремиться трансформировать представление о себе в благоприятную для своих целей сторону. Во-вторых, внимание субъекта социальной перцепции сосредоточено прежде всего не на моментах порождения образа как результата отражения воспринимаемой реальности, а на смысловых и оценочных интерпретациях воспринимаемого объекта, в том числе причинных. В — третьих, восприятие социальных субъектов характеризуется большей слитностью познавательных компонентов с эмоциональными (аффективными), большей зависимостью от мотивационно-смысловой структуры деятельности воспринимающего субъекта.

Мы выяснили, что область исследований, связанная с выяснением механизмов образования различных эмоциональных отношений к воспринимаемому человеку — это исследование аттракции. А аттракция как механизм социальной перцепции рассматривается в трех аспектах: процесс формирования привлекательности другого человека, результат данного процесса, качество отношений. И результатом действия этого механизма является особый вид социальной установки на другого человека, в которой преобладает эмоциональный компонент.

В центре внимания психоаналитического и гуманистического подходов находится развитие личности. Если для психоаналитиков поведение отдельного человека детерминируется прошлым опытом, который был вытеснен в подсознание, то для гуманистического направления оно, напротив, ориентировано на самореализацию в соответствии с потенциальными возможностями каждого из нас.

Социально-психологический подход видит в индивидууме лишь общественное существо, находящееся в постоянном взаимодействии с другими, чем и определяется по большей части его поведение независимо от индивидуальных особенностей.

Каждый из этих различных подходов характеризуется собственным представлением о человеке, его происхождении и формировании. Это вызывало множество конфликтов между школами, но сейчас они постепенно затихают. По существу все больше и больше психологов избирают эклектический подход.

В процессе эволюции психологии предлагалось немало определений этой науки. В настоящее время ее определяют как научное исследование поведения и внутренних психических процессов и практическое применение получаемых данных.

Практической психологией называются методы, средства и приемы практического воздействия на психологию человека и через нее — на его поведение. Практическая психология представляет собой совокупность знаний и умений, касающихся прямого воздействия на психологию и поведение человека. В отличие от этого научная психология имеет дело только с фактами и знаниями как таковыми, которые не предназначены для их практического использования.

Исторически, однако, сложились и до сих пор существуют две разновидности практической психологии. Одна из них возникла и развивалась вне научного знания как сфера чисто практической психологической деятельности людей, опирающейся на их жизненный опыт и здравый смысл. Данная разновидность практической психологии представлена в практических действиях людей по отношению друг к другу в повседневной жизни — там, где им приходится взаимодействовать и оказывать психологическое влияние друг на друга.

В наилучших своих образцах и в наиболее удачных применениях она представлена, например, в действиях священников, врачей, политиков, педагогов, руководителей, родителей и других категорий людей, которым часто приходится иметь дело с другими людьми и оказывать на них влияние. Эти люди пользуются теми знаниями о психологии, которые сами получили в результате жизненного опыта. Этими же знаниями и умениями пользуются те люди, которые, не имея психологического образования, оказывают помощь другим людям, например, разного рода целители, экстрасенсы и т.п.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

 

1. Андреева Г. М. Социальная психология. М.: Аспект Пресс,. 2000.
2. Введение в практическую социальную психологию / Под ред. Ю. М. Жукова, Л. А. Петровской, О. В. Соловьевой. М.: Наука, 1994.
3. Кэмпбелл Д. Модели экспериментов в социальной психологии и при­кладных исследованиях. М.: Прогресс, 1980.
4. Лабунская В. А. Невербальное поведение. Ростов, 1986.
5. Лекции по методике конкретных социальных исследований / Под ред. Г. М. Андреевой. М.: Изд-во МГУ, 1972.
6. Методики социально-психологического исследования личности и малых групп / Отв. ред. А. Л. Журавлев, Е. В. Журавлева. М.: ИП РАН, 1995.
7. Методология и методы социальной психологии / Отв. ред. Е. В. Шо-рохова. М.ГНаука, 1977.
8. Методы социальной психологии / Под ред. Е. С. Кузьмина, В. Е. Се­менова. Л.: ЛГУ, 1977
9. Пайнс Э, Маслач К. Практикум по социальной психологии. СПб.: Питер, 2000.
10. Парыгин Б. Д. Социальная психология. Проблемы методологии, истории

и теории. СПб.: ИГУП, 1999.

11. И.Петровская Л. А. О понятийной схеме социально-психологического исследования конфликта // Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977. 12. Психология / Учебник для технических вузов / Отв. ред. В. Н. Дружинин.

СПб.: Питер, 2000.

13. Психология: Словарь / Под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевсткого. 2-е изд., испр. и доп.-М.: Политиздат, 1990.
14. Свенцицкий А. Л. Социально-психологические проблемы .управления. Л., 1975, 1979.
15. Современная психология: Справочное руководство / Отв. ред. В. II,

Дружинин. М.: ИНФРА-М, 1999. С. 466—484.

16. Социальная психология: Учебное пособие для вузов / Отв. ред. А. Л. Журавлев. М., ПЕР СЭ, 2002.
17. Социальная психология в трудах отечественных психологов. СПб.:

Питер, 2000.

18. Спецпрактикум по социальной психологии: опрос, семейное и инди­видуальное консультирование / Под ред. Ю. Е. Алешиной, К. Е. Данилина, Е. М. Дубовской. М.: МГУ, 1989.
19. Чернышев А. С. Лабораторный эксперимент в социально-психологи-

ческом изучении организованности коллектива // ПЖ. Т. 1. 1980. № 4. С. 84—94.

20. Энциклопедия психологических тестов. Общение, лидерство, меж­личностные отношения. М.: АСТ, 1997.
21. Ядов В. А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Самара, 1995
22. Андреева Г.М. Социальная психология. 4-е изд. М.: Аспект Пресс,2002.
23. Андреева Г.М. Психология социального познания. М.: Аспект Персс, 2000
24. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Зарубежная социальная психология XX столетия. М.: Аспект Пресс,2002.
25. Баразов Т.Ю., Еемин Б.Л.(ред.). Управление персоналом. М.: Юнити, 2001
26. Белинская Е.П., Тихомандрицкая О.А. Социальная психология личности. М.: Аспект Пресс, 2001.
27. Гришина Н.В. Психология конфликта. СПб.: Питер, 2000
28. Дерчак А.А. , Калинин И.В., Синягин Ю.В. Стратегия подбор и формирования управленческой команды. М.: РАГС, 1999
29. Егорова – Гантман Е.В., Минтусов И. Политическое консультирование. М.: Николо М, 1999
30. Егорова – Гантман Е.В., Плешаков К.В. Политическая реклама. М.: Николо М, 1999
31. Зимбардо Ф., Ляйппе М. Социальное влияние /Пер. с англ. СПб.: Питер, 2000
32. Кивин В. Прикладная психология/ Пер. с англ. СПб.: Питер, 2000
33. Краснова О.В., Лидерс А.Г. Социальная психология старости. М.: Аспект Персс, 2001
34. Куницына В.Н., Казаринова Н.В., Погольша В.М. Межличное общение. СПб.: Питер, 2001
35. Ливин К. Теория поля в социальных науках /Пер. с англ. СПб.: Реч, 2000
36. Матбеева Л.В., Аникеев Т.Я., Мочалова Ю.В. Психология телевизионной коммуникации. М.: Психология, 2000
37. Пайнс Э., Маслач К. Практикум по социальной психологии/Пер. с англ. СПб., 2000
38. Первин Л., Джон О. Психология личности/Пер. с англ. М., 2000
39. Реан А.А., Коломинский Я.Л. Социальная педагогика психология СПб.: Питер, 1999
40. Росс Л., Нисбет Р. Человек и ситуация. Уроки социального психологии/Пер. с англ. М.: Аспект Пресс, 1988
41. Скрипкина Т.П. Психология доверия. М.: ACADEMIA,2000
42. Социальная психология: Хрестоматия / Сост. Е.П. Белинская, О.А. Тихомандрицкая. М.: Аспект Персс, 1999.
43. Социальная психология в современном мире/ Под.ред. Г.М. Андреевой, А.И. Донцова. М.: Аспект Персс, 2002
44. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М.: Аспект Перс, 2003.
45. Хьюстон М., Штребе В., Стефенсон Дж. Перспективы социальной психологии/ Пер. с англ. М.: ЭКСМО, 2001
46. Чалдини Р. Психология влияния / Под. С. Англ. СПб.: Питтр, 2000
47. Юревич А.В. Социальная психология науки. СПб.: Изд-во Русского Християнского гуманитарного института, 2000
48. Эман П. Психология лжи/ Пер. с англ. М., 2000