Релоканты из России поделились с Гордеевой своими впечатлениями о жизни в Алматы. Оказалось, что город покорил их удобством транспорта, близостью гор и особенной культурой. А ещё, по их мнению, в Казахстане нет никакой русофобии и дискриминации, передает Altyn-Orda.kz
В Алматы транспорт куда лучше, чем в Ульяновске, — отметил один из релокантов. — Здесь из любой точки города можно добраться в другую без проблем. А еще тут горы рядом. В какой-то момент я осознал, что скучаю по Волге. Всё-таки это река матушка. В Казахстане любят слово ‘сакральный’. Для меня Волга — сакральная река. Когда я рассказываю, что река может быть шириной 25 метров и на нее не видно берега, люди удивляются. Показываю фотки Волги, и они думают, что это море.
Второй релокант подчеркнул, что ему нравится, как в Алматы развиты семейные ценности.
У меня здесь много друзей. Институт семьи развит. У многих по 5-10 братьев и сестер. Иногда я могу подойти к полицейскому и спросить ‘брат, как пройти туда-то?’ и он мне всё расскажет. Мне нравится, что у них другая культура, но говорят на русском.
В России релоканты столкнулись с множеством стереотипов о Казахстане.
Знакомые из Ульяновска говорят: ‘Слушай, ну в Казахстане же языковые патрули. Там же с русским совсем плохо.’ У людей есть стереотипы насчет Казахстана и Азии, что тут по-русски все говорят плохо, русских обижают и принижают. В какой-то степени это позиция Канделаки. Здесь есть казахоязычные регионы и казахские аулы, где 99% населения — казахи. Зачем им говорить по-русски? — поделился один из релокантов.
На вопрос Гордеевой о знании казахского языка релоканты ответили, что стараются учить его.
Мы чуть-чуть учим. Вообще, схожего ничего нет. Что мне говорят, я всё забываю. У нас есть и казахский вариант меню, — рассказал один из работников кафе.
Другой отметил: «В Казахстане совершенно нормальное отношение к русским. Везде есть плохие люди, но в основном я не замечал такого.»
Релоканты рассказали о теплых встречах с местными жителями.
Я приехал сюда устраиваться официантом. Все были супер добрые. Ну как они называют себя? Русские казахи. Все предлагали помощь, деньги. Зашли в магазин, и какие-то женщины на кассе такие: ‘О, носки с авокадо. Русский, да? Если что-то нужно, подушки или одеяла, вы не стесняйтесь.’ И от этого стало так тепло, — поделился россиянин.
Многие релоканты нашли способы применения своих навыков в новом месте.
Я как уроженец села умею доить коров, пасти коров, но в Алматы всё это не нужно. Когда я приехал, то пробовал себя в качестве курьера. Был пешим курьером и пробовал себя контент-менеджером. Потом вернулся в журналистику. В принципе, было понятно, что навыки пригодятся. Я понимал, что проблем тут с русским не возникнет. Местные русские говорят, что релокантов можно легче отличить по одежде или другим признакам. Я для себя сделал вывод, что выделяются люди из Москвы — длинноволосые, яркие и всё такое. Парень, который продавал нам вещи на барахолке, понял, что мы не алматинцы, но удивлялся, что мы из России. Для него россияне — это московские хипстеры, а тут стоим мы, ульяновские гопники.
Также он отметил, что в Алматы журналистика более настоящая и жесткая, чем в России.
В каких-то моментах мне знаний до сих пор не хватает. Первое время я ходил на курсы казахского. Знаю, как произносить звуки. Я думал, что здесь буду пока война не кончится. Теперь я даже не знаю. Как карта ляжет. Но на ближайшие годы точно, — заключил он.
