Новую работу Адильхана Ержанова «Кадет» в прошлом году представили на смотре в Токио, а теперь отобрали в программу «Форум» Берлинского кинофестиваля. «Кадет» рассказывает историю матери-одиночки Алины (Анна Старченко), которая получила место в кадетской школе и решила пристроить в один из классов своего сына Серика. Мальчик сразу же становится жертвой буллинга из-за своей внешности и нежного характера. Хотя ребенок никак не отвечает обидчикам, по всей школе начинают происходить очень кровавые самоубийства учеников. Корреспондент DW поговорил с режиссером и исполнительницей главной женской роли.
DW: Не часто фестивали берут в программы фильмы, у которых не только состоялась премьера международная на смотре, но и был прокат. Ваш «Кадет» — как раз такой случай, кино сначала увидел посетитель смотра в Токио, а затем зритель в Казахстане. Сейчас «Кадета» представили в Берлинале в рамках программы «Форум» — что вы думаете по этому поводу?
Адильхан Ержанов: Да, это правда уникальная ситуация, но она не помешала регламенту Берлинского кинофестиваля. Обычно меня упрекают в Казахстане, что я сначала показываю кино в Европе, а не для нашего зрителя. С «Кадетом» получилось наоборот. Скажу сразу, попасть в Берлин — мечта, шел к этому десять лет, и благодаря куратору Барбаре Вурм (Barbara Wurm) и ее команде мой фильм отобрали в программу.
— Как обстоят дела с прокатом фестивального кино в Казахстане?
— На моих глазах за последние пять лет произошел колоссальный рост кинотеатров, появилось много молодых людей, заинтересованных в новых, смешанных жанрах. С моим кино обычно сложнее, у «Кадета» был широкий прокат по стране и нашелся свой зритель. Поэтому работа окупила свой скромный бюджет, что для меня — предмет для гордости.
— Вы снимаете в разных жанрах: криминалом, комедией, драмой и вестерном. «Кадет» — мистический хоррор. Как вы пришли к тому, что хотите снять фильм ужасов?
— Мне кажется, что времена чистого артхауса ушли, новое поколение считывает режиссерский месседж через жанр. Будущее за жанром и арт-мейнстримом. Мне кажется, что в моих работах есть этот микс жанрового и фестивального кино. Вообще, я люблю вульгарных режиссеров.
— Что вы имеете ввиду под «вульгарными»?
— Когда автор творит в любимом жанре: жанр может быть низким, но в нем постановщик раскрывает свой стиль и киноязык. Джон Мактирнан, Майкл Манн, братья Коэны, — примеры вульгарных режиссеров. Себя я тоже к ним причисляю: работаю с жанром, использую клише и при этом выражаю свои мысли.
— Ваши картины происходят в области Каратас. Хотя это место можно найти на карте, все-таки в вашем кино — это выдуманное место. Как к вам пришла идея создания этого мира, где почти нет жилых домов, всем правит бандиты, а полицейские понимают только язык насилия.
— Честно говоря, Каратас появился из-за сценарной лени. Ты придумываешь мир фильма и думаешь, как его связать воедино, как соединить разные места. Элементарно, герой может сесть в машину, проехаться и оказаться на другом конце области — это нереалистично. Но если придумать топоним, то намного легче работать, удобно, знаешь, где все находится. У меня Каратас как на ладони.
Вы правы, что в Каратасе нет официальной власти. А если она и есть, то бескомпромиссна. Каратас — это вестерновское место.
— Анна, до «Кадета» вы уже снялись в двух картинах Адильхана Ержанова «Степной волк» и «Мавр». Как сложился ваш тандем?
Анна Старченко: Вопрос скорее к Адильхану, как он решился меня взять на роль. Для любого актера — это счастье работать с таким режиссером. Он создает сильных женских персонажей, что редко в мировом и казахстанском кино, а для меня это огромная честь сотрудничать с ним. Сколько раз он меня позовет, столько и приду.
— Ваша героиня сталкиваются с физическим и вербальным насилием, она травмированная женщина, сопротивляющаяся жестоким мужчинам. Как вы готовились к тому, что вам придется это все пережить на камеру?
— Я готовилась к этому всю жизнь: с 9 лет занималась карате и была готова принять удар. Если серьезно — мы, к сожалению, до сих пор живем в эпоху законов «сильный — правый».
— Хотя у Ержанова фильмы про всепоглощающее зло, все же есть добро в людях, оно пробивается сквозь тьму. Ваши героини спрашивают себя, как бороться со злом — как бы вы ответили на вопрос?
— У меня нет ответа, потому что наши картины рассуждают на тему. Если ты добрый и борешься методом насилия «око за око», то не является ли оно злом? Мы пытаемся сами понять что-то через кино.
— Сейчас вы вместе работаете над сериалом. Что нас ждет?
— Да, Адильхан пишет сценарий сериала «Страшные сказки», основанные на казахстанская мифологии. Это очень своеобразный проект.
— А какие планы лично у вас?
— Я стараюсь расти как актриса и потому начала учиться драматургии. Я отношу себя к актерам, которые не могут по щелчку что-то сделать, мне нужно проделать большую работу, чтобы выстроить роль. Адильхан с артистами прорабатывает все от начала до конца, объясняет прошлое персонажей. Понимание основ драматургии очень помогает в игре.
— Адильхан, в «Кадете» основное место действия — кадетская школа, появляется военная тема. Считаете ли вы ваш фильм антивоенным?
Адильхан Ержанов: Да, конечно. Я уверен, что «Кадет» — антимиллитаристкое кино. И даже больше — антипатриархальное. Все зло в нынешнем мире, к сожаленью, идет от мужчин. Чем патриархальнее общество, тем в нем больше насилия — это очевидные вещи. В социуме доминируют патриархальные порядки, а в кадетской школе всем крайняя мужественность. Мне было интересно погрузить в эту атмосферу женщину и ребенка.
— В «Кадете» появляются важные даты: 1994 год, 2008 год и 2022 год. Для многих зрителей эти даты очень важны: насколько важно для вас включать актуальный контекст в кино?
— Я всегда был уверен, что любое произведение искусства не может существовать в «башне из слоновой кости» и не чувствовать пульс времени. Автор живет в обществе, поэтому любое произведение не то чтобы обязано, а неминуемо отражает реальность. Мой «Кадет» — не исключение.
— Почему был выбран именно 2022 год?
— Я хочу сказать, что ужасы — совсем не выдуманные, они вокруг нас. Цикличность пугает сильнее всего — пугает не случившаяся лишь раз катастрофа, а, как сказано в книге Екклесиаста: «Это было и это будет».
