Когда-то русский язык был не просто средством общения — он был цементом, скреплявшим политическое тело Советского Союза, размышляет Altyn-Orda.kz. Сегодня, спустя три десятилетия после его распада, этот цемент постепенно крошится. От Балтики до Средней Азии бывшие союзные республики избавляются от зависимости от русского языка — не обязательно резко, но последовательно.
Парадоксально, но война России против Украины не укрепила, а напротив — ускорила этот процесс. Отношение к русскому языку уже не воспринимается как культурный выбор — оно становится политическим жестом.
Язык империи, а не привязанности
В советскую эпоху знание русского открывало двери — к образованию, карьере, социальной мобильности. Он был обязательным не только в университетах, но и на заводах, в армии и в семьях интеллигенции. Однако для многих он стал не окном в мир, а занавесом, закрывшим доступ к собственному культурному наследию.
С восстановлением независимости республики начали переосмысливать свою языковую политику. Отношение к русскому всё чаще определяется не его литературными заслугами, а ассоциациями с ассимиляцией и политическим доминированием. Язык Пушкина оказался также и языком бюрократии, блатной фени, казармы и партноменклатуры.
В Украине, где до 2014 года русский был доминирующим языком в крупных городах, произошёл резкий разворот. Русскоязычные школы были реформированы, телевидение перешло на украинский, а в последние годы даже частный бизнес всё чаще использует государственный язык. После вторжения 2022 года русский язык оказался в положении, которое лучше всего описывается словом «токсичный».
В других странах процесс проходит менее драматично, но направление то же. В Латвии и Эстонии русский давно потерял официальный статус. В Грузии, Молдове и Армении он с каждым годом теряет позиции в школах и на телевидении. Даже в Казахстане и Узбекистане — странах с большим числом русскоязычных — усиливаются меры по продвижению национальных языков. Казахстан планирует завершить переход с кириллицы на латиницу к 2031 году — символический, но показательный шаг.
Русский мир без аудитории
Москва пыталась противодействовать этим трендам, продвигая концепцию «русского мира» — культурной и языковой общности, выходящей за границы Российской Федерации. Однако привлекательность этой идеи слабеет. Даже в русскоязычных общинах бывших республик «русский мир» всё чаще воспринимается как эвфемизм для политического вмешательства.
Россия по-прежнему экспортирует русскоязычные сериалы, книги и учебники, но их аудитория сокращается. Молодёжь в Бишкека, Астане и Тбилиси охотнее смотрит TikTok и YouTube на родных языках или на английском.
Тем не менее, говорить о гибели русского языка преждевременно. Он остаётся важным средством межнационального общения, особенно в мультиэтничных странах. Но его роль теперь иная — это уже не язык центра, а язык одного из многих участников. Там, где раньше он доминировал, теперь ему предстоит конкурировать. И, как показывает опыт, конкуренция — не сильная сторона имперских языков.
Сокращение роли русского языка — это не языковая реформа, а симптом глубинной переоценки истории, идентичности и суверенитета. Язык больше не может быть инструментом власти — только инструментом общения. И если он хочет остаться нужным, ему придётся заслужить своё место в новой, постимперской реальности. Не угрозами и ностальгией, а качеством, свободой и уважением.
