На переговорах в Аляске Владимир Путин впервые за долгое время продемонстрировал не силу, а слабость, информирует Altyn-Orda.kz. Еще вчера он требовал четыре области Украины, рисовал карту «новых территорий» и грозил «красными линиями». Сегодня же его аппетиты сократились до одной области.
Это не дипломатическая хитрость. Это признание истощения. Кремль пытается выдать торговлю крохами за стратегическую гибкость, но в действительности Россия больше не в состоянии диктовать условия.
От имперских ультиматумов к мелочному торгу
Когда-то Москва грезила о «Киеве за три дня» и «восстановлении великой державы». Теперь же всё свелось к просьбам сохранить хотя бы клочок земли, который можно подать обществу как «победу». На Аляске Путин выглядел не вершителем истории, а торговцем, сбрасывающим цену на залежалый товар.
Сокращение требований — это сигнал не партнёрам по переговорам, а самому российскому обществу: ресурсов больше нет. Армия вымотана, экономика работает на износ, а элиты спорят о том, как дорого обойдётся поражение. Война, задуманная как цемент для режима, превращается в его балласт.
К чему ведёт война
Продолжение боевых действий сулит России лишь один итог — обрушение системы. Затяжная мясорубка будет сжигать людей и деньги, не принося ощутимых результатов, что неизбежно вызовет внутренний кризис. Экономика окажется в тупике: санкции и военные расходы загоняют страну в угол, а отток капитала и людей становится необратимым. На этом фоне неизбежна политическая эрозия режима — «маленькие победы» больше не скрепляют власть, а элиты начинают искать выход из тупика, что чревато расколом наверху.
Европейский контраст
Слабость Путина уже осознают в европейских столицах. Там понимают: российская военная экономика не просто буксует — она деградирует. В то время как Москва выжигает последние резервы, Европа усиливает свой оборонный потенциал, перестраивает промышленность и наращивает кооперацию. И если раньше Кремль мог играть на разобщенности Запада, то теперь Запад сплачивается именно на фоне российской слабости.
Что мы видим
На Аляске Путин показал миру: российская имперская машина работает на издыхании. Москва еще может воевать, но её амбиции неизбежно скукоживаются, как шагреневая кожа. Чем дольше Кремль пытается удерживать войну, тем ближе момент, когда вместо «великой победы» он получит затяжной кризис, экономический обвал и политический разлом.
Россия вступает в игру, где её ресурсы стремительно тают, а оппоненты только усиливаются. Это не равная гонка — это движение по наклонной, финалом которого станет не победа, а потеря исторического времени, сил и будущего.
