История ХХ века для казахов — это не только индустриальные стройки и парады, как их показывали в советских учебниках. Это — история боли, утрат и молчаливых могил. Это голодомор, массовые репрессии и восстания, которые залили нашу землю кровью.
В начале столетия нас было около шести миллионов. К 1937 году — лишь 2,4 миллиона. Половина народа исчезла в мирное время. За этой статистикой — не просто цифры. Это миллионы судеб, таких же, как наши. Это дети, которые хотели расти и играть. Это матери, которые мечтали увидеть свадьбы своих сыновей и дочерей. Это мужчины, которые хотели построить дом, пахать землю, учить детей. Всё это было уничтожено — голодом и террором.
Голодомор: степь, превратившаяся в кладбище
Коллективизация и насильственный отъём скота обернулись катастрофой. Аулы пустели. По степям тянулись обозы из голодных семей — женщины, сжимавшие в руках исхудавших детей, старики, падавшие от бессилия на дороге. Многие так и не дошли до спасения. Они умирали в пути, и их останки оставались в степи, которую ветер заметал песком.
Это был геноцид против кочевого народа — уничтожение не только людей, но и образа жизни, культуры, памяти.
Репрессии: подвал вместо будущего
Сталинский террор лишил нацию её лучших умов. Молодые писатели, учёные, политические деятели, которые верили в развитие и просвещение, исчезали в тёмных подвалах НКВД. Кто-то погиб от пули, кто-то сгнил в лагерях. Их книги не были написаны, их идеи не воплотились, их дети остались сиротами.
Там, где могла расцвести наука, культура и государственность — осталась пустота.
Восстания: кровь за свободу
Казахи не молчали. Они поднимались — в Адаевском восстании, в других очагах сопротивления. Они знали, что силы неравны. Они шли против имперской машины, понимая, что, скорее всего, не вернутся. Их расстреливали, ссылали, топтали. Но до последнего они держали в сердце мечту о свободе.
Они погибли, так и не увидев Казахстан независимым. Но именно их кровь стала зерном будущей свободы.
Долг перед памятью
Сегодня мы живём в независимом государстве. Но эта независимость оплачена ценой жизней тех, кого забрал голод, репрессии и расстрелы. Мы не вправе предать их память. Они были такими же, как мы: смеялись, любили, мечтали. Но у них забрали будущее.
И если мы забудем их, если оставим архивы закрытыми, — мы снова убьём их, на этот раз предательским молчанием.
Депутат Едил Жанбыршин справедливо говорит: «Мы должны знать, что там происходило. Может быть, до сих пор люди, которые были репрессированы, не реабилитированы. Их потомки хотят знать правду».
Сегодня в Мажилисе обсуждается закон о рассекречивании архивов. Но это не просто закон. Это — акт совести.
Зачем нужна правда?
Чтобы потомки знали имена предков. Чтобы народ понял цену своей независимости. Чтобы никогда не повторялось подобное.
Архивы молчат, но степь помнит. Помнит крики голодных детей. Помнит шёпот в тюремных коридорах. Помнит кровь, впитавшуюся в землю.
И, если мы хотим остаться народом, а не его тенью, мы обязаны эту память вернуть.
Мы не имеем права предать историческую память.
