Когда два энергетических гиганта сталкиваются, последствия ощущает весь мир. Новое противостояние Москвы и Эр-Рияда грозит изменить глобальный баланс сил — и не только на нефтяном рынке, считает Altyn-orda.kz
Фото: «БИЗНЕС Online»
Начало новой игры
На первый взгляд это лишь очередной спор о квотах внутри альянса ОПЕК+. Но на деле — схватка за контроль над мировой экономикой. Саудовская Аравия объявила о намерении увеличить добычу нефти на 500 000 баррелей в сутки, заявив, что готова «вернуть себе лидерство». Россия, напротив, умоляет ограничиться скромными 137 000 баррелями.
Эти цифры — не просто статистика. За ними стоит страх Москвы потерять последнее, что остаётся в её руках: влияние через энергоносители.
После двух лет санкций и частичной изоляции, Россия превратилась из энергетического столпа Европы в поставщика «второго эшелона», вынужденного продавать нефть с дисконтом в Азию. Для страны, где нефтегазовые доходы формируют почти половину бюджета, вопрос цен стал вопросом выживания.
Саудовская Аравия же чувствует момент силы. Стабильные резервы, низкий уровень долга и долгосрочные инвестиции в энергетический переход дают Эр-Рияду уверенность. В этой партии королевство играет не на месяц — на десятилетие вперёд.
Исторические отголоски: когда нефть становится оружием
История знает подобные схватки. Весной 2020 года Россия и Саудовская Аравия уже довели рынок до коллапса: не договорившись о сокращении добычи, обе страны открыли краны. Результат — падение цен ниже нуля на американском рынке и хаос в мировой энергетике.
Тогда Москва надеялась переждать, но быстро осознала, что противостоять Эр-Рияду без поддержки невозможно. Сейчас ситуация повторяется, но с одним важным отличием — Россия ослаблена и изолирована. Её возможности маневра минимальны, а зависимость от экспортной выручки максимальна.
Саудовская Аравия, напротив, укрепила позиции. Программа Vision 2030 позволила частично диверсифицировать экономику, а контроль над рынком остался в руках государства. Эр-Рияд использует нефть не только как источник дохода, но и как инструмент геополитического влияния.
Когда министр энергетики принца Абдулазиза бин Салмана заявил, что «Саудовская Аравия готова залить рынок», это прозвучало как вызов — и предупреждение одновременно.
Москва под давлением
В Кремле понимают: если нефть упадёт ниже 65 долларов за баррель, бюджет треснет. Официальный «порог устойчивости» — 70–75 долларов, при этом каждый доллар снижения лишает страну сотен миллионов долларов ежемесячно.
Санкции ограничивают доступ России к технологиям, кредитам и морской логистике. Скидки для Индии и Китая достигают 15–20 долларов за баррель, что делает экспорт всё менее выгодным. Несмотря на декларации об «энергетическом суверенитете», Москва фактически теряет возможность влиять на рынок.
«Россия сейчас находится в положении, когда каждое решение Эр-Рияда становится для неё судьбоносным», — отмечает аналитик Goldman Sachs в Лондоне. — «Саудовская Аравия может себе позволить временные убытки. Россия — нет».
Согласно внутренним оценкам Минфина, если цена нефти опустится до 60 долларов и удержится там более трёх месяцев, бюджетный дефицит России может превысить 4% ВВП. Это заставит правительство или печатать деньги, или урезать социальные расходы — оба сценария чреваты экономическим и политическим риском.
Эр-Рияд: игра на выжидание
Саудовская стратегия проста — использовать избыток предложения как инструмент давления. Королевство располагает более чем достаточными резервами, чтобы выдерживать низкие цены годами. При этом у него остаются рычаги в ОПЕК+, где решения формально принимаются коллективно, но фактически диктуются Эр-Риядом.
Для саудитов это шанс вернуть утраченный авторитет и напомнить, кто определяет мировые правила игры.
По данным Международного энергетического агентства (МЭА), именно Саудовская Аравия сегодня обладает наибольшими «свободными мощностями» — около 2,5 млн баррелей в сутки. Это стратегический козырь: способность мгновенно нарастить добычу даёт контроль над ценами.
«Саудовская Аравия понимает, что Россия больше не может быть надёжным партнёром, — говорит эксперт по Ближнему Востоку из Chatham House. — Поэтому она предпочитает действовать жёстко, возвращая себе роль регулятора рынка».
Реакция рынка: паника с элементами расчёта
После заявлений Эр-Рияда цены на нефть упали до четырёхмесячного минимума. Инвесторы встревожены: избыток предложения может обрушить котировки ещё на 10–15%. Фьючерсы на Brent и WTI демонстрируют нестабильность, энергетические индексы теряют позиции, а валюты нефтяных экономик — от рубля до норвежской кроны — испытывают давление.
Аналитики JPMorgan предупреждают: «Если ОПЕК+ не скорректирует стратегию, рынок столкнётся с профицитом в 1,3 млн баррелей в день уже к декабрю. Это спровоцирует новую волну распродаж».
Некоторые эксперты видят в действиях Саудовской Аравии элемент стратегического расчёта: сбив цену, Эр-Рияд может затем быстро вернуть добычу на прежний уровень, захватив долю рынка у ослабленной России.
Китайский спасательный круг
На этом фоне неожиданно активизировался Китай.
Пекин начал закупать нефть с невиданным размахом — по оценкам Refinitiv, импорт в сентябре вырос на 12% по сравнению с прошлым годом. Это удержало мировые цены от обвала ниже 65 долларов.
Для Китая дешёвая нефть — подарок. Она снижает издержки промышленности и позволяет пополнять стратегические резервы. Но спасает ли это Россию? Вряд ли.
Китайские трейдеры требуют значительных скидок и оплачивают поставки в юанях, что снижает валютную выручку России. Более того, Пекин действует прагматично: если мировой рынок снова перегреется, он сократит закупки без колебаний.
Москва становится зависимой не только от геополитических обстоятельств, но и от экономических решений Пекина — ситуации, которая напоминает колониальную зависимость, но в энергетической оболочке.
Нефть, политика и будущее
Нынешняя схватка выходит далеко за рамки рынка. Для России нефть — не просто товар, а элемент политического влияния. Для Саудовской Аравии — инструмент трансформации внутренней экономики.
Именно поэтому их противостояние — столкновение двух стратегий.
Москва по-прежнему ставит на сырьевой экспорт, тогда как Эр-Рияд стремится использовать нефтяные доходы для перехода к «постуглеводородной» модели. Саудиты инвестируют миллиарды в технологии, туризм и возобновляемую энергетику. Россия же, по сути, законсервировалась в статусе экспортёра сырья.
Именно в этом — ключевое различие.
Если цены на нефть рухнут, Саудовская Аравия просто ускорит структурные реформы. Россия же окажется в состоянии системного кризиса, с падением валюты, дефицитом бюджета и риском социальных волнений.
Сценарный анализ: три пути будущего
-
Умеренный компромисс
ОПЕК+ находит формулу, устраивающую обе стороны: добыча увеличивается символически, цены стабилизируются в диапазоне $70–75 за баррель.
→ Вероятность: 40%.
→ Выигрывают все: рынок получает стабильность, Россия избегает катастрофы, Саудовская Аравия сохраняет лидерство. -
Эскалация нефтяной войны
Эр-Рияд реализует угрозу, наращивая добычу на 500 000 баррелей. Цены падают до $60, Россия теряет до $30 млрд экспортных доходов за квартал.
→ Вероятность: 35%.
→ Россия вынуждена тратить резервы, а внутренние проблемы усугубляются. -
Китай вмешивается
Пекин увеличивает закупки, создавая искусственный спрос. Цены удерживаются на уровне $65–70.
→ Вероятность: 25%.
→ Но зависимость России от Китая становится тотальной.
Эпилог: финал без победителей
Как и в любой ценовой войне, победителя здесь может не быть. Саудовская Аравия рискует перегреть собственный бюджет и вызвать недовольство партнёров по ОПЕК+. Россия — утратить последние рычаги влияния и ускорить экономическую деградацию.
Тем не менее, исход почти предрешён: Эр-Рияд обладает запасом прочности, которого у Москвы больше нет. Нефтяной рынок — беспощадное поле, где выигрывает не тот, кто качает больше, а тот, кто может дольше ждать.
И если предыдущие десятилетия были эпохой российской нефтяной силы, то сегодняшний кризис может стать началом её конца.
Мир, где нефть больше не подчиняется Кремлю, уже наступает. И именно Саудовская Аравия, возможно, поставит в этой истории последнюю точку.
