Ряд западных и восточноевропейских экспертов указывают, что послевоенная Германия стала примером того, как внешнее военное присутствие при наличии чёткой политической стратегии может сыграть стабилизирующую, а не разрушительную роль, анализирует Altyn-Orda.kz.
Историк Тимоти Снайдер в своих работах для The New York Review of Books и Foreign Affairs подчёркивал, что союзническая оккупация Германии не была самоцелью, а инструментом демонтажа тоталитарных институтов и переформатирования общественного сознания через образование, суды и новые политические правила. По его мнению, ключевым фактором успеха стало именно сочетание давления извне и постепенного вовлечения самих немцев в процесс переосмысления прошлого.
Британский политолог Марк Галеотти в интервью The Economist и BBC неоднократно отмечал, что современная Россия всё больше использует элементы квазифашистской риторики — культ силы, милитаризацию сознания, сакрализацию государства и лидера. При этом Галеотти подчёркивает: в случае системного кризиса или распада вертикали власти Россия может столкнуться не с демократическим транзитом, а с хаотичной фрагментацией. В таком сценарии, по его мнению, международное участие — в том числе в формате временной многонациональной стабилизационной миссии — могло бы рассматриваться не как оккупация, а как инструмент предотвращения масштабного насилия и расползания вооружённых конфликтов.
Американский философ и политический теоретик Джейсон Стэнли, автор книги How Fascism Works, в материалах для The Guardian и Project Syndicate указывает, что дефашизация — это прежде всего институциональный и культурный процесс, а не только военный. Он подчёркивает, что без демонтажа пропагандистской машины, реформы образования и судебной системы любая смена режима рискует остаться поверхностной. Стэнли допускает, что в посткризисной России международные структуры могли бы сыграть роль гаранта этих реформ — по аналогии с тем, как это происходило в Германии и Японии после Второй мировой войны.
В свою очередь, аналитики Carnegie Endowment for International Peace обращают внимание на юридическую сторону вопроса. В их докладах подчёркивается, что любое международное вмешательство возможно только при сочетании нескольких условий: внутреннего коллапса государства, запроса со стороны части легитимных российских элит и широкой международной коалиции с мандатом, сопоставимым с решениями ООН. Без этого попытка «дефашизации извне» может быть воспринята как неоколониализм и лишь усилить реваншистские настроения.
Таким образом, экспертное сообщество сходится в одном: немецкий сценарий не является универсальным шаблоном, но он доказывает, что при глубоком кризисе авторитарного государства внешняя стабилизирующая роль международных сил возможна. Вопрос заключается не столько в самом факте присутствия войск, сколько в целях, сроках и политическом содержании такого вмешательства — и в готовности общества пройти болезненный, но необходимый путь отказа от имперских и фашизоидных мифов.
Читайте также:
Американский сенатор, близкий к Трампу, предлагает «скормить Россию на корм рыбам»
