У коренных алматинцев, вне зависимости от их возраста, пола, социального статуса, политических воззрений и дурных наклонностей, есть две общие фобии, на которые быстро подсаживаются и «понаехавшие тут». Это страх землетрясения и селя.
Когда смотришь на архивные снимки последствий грязекаменного потока, сошедшего по руслу реки Малая Алмаатинка в середине лета 1921 года, кажется, что Кинг-Конг и Годзилла играли в футбол огромными валунами.
А в июле 1964 года случилась иссыкская катастрофа. Тогда сель уничтожил красивейшее горное озеро и погубил до полутора сотен алмаатинцев, отдыхавших на его берегу в воскресный день.
Это был последний звонок, заставивший руководство республики задуматься над тем, что над Алма-Атой нависла смертельная угроза. Было принято решение строить мощную селезащитную плотину в урочище Медео.
Хронику ее возведения вел фотокорреспондент «Вечерней Алма-Аты» Вячеслав Каморский, несколько лет назад уехавший из Казахстана и живущий сейчас в Калуге. По моей просьбе он прислал специально для Headline.kz серию снимков о строительстве плотины 40-45 летней давности.
Плотину впервые в мире решили создать с помощью направленных взрывов. Первый прогрохотал 21 октября 1966 года. Второй взрыв поднял в небо облака земли и пыли 14 апреля 1967-го. Известный казахстанский краевед Владимир Проскурин, живущий сейчас в Германии, считает, что он был менее удачным и в конечном итоге огрехи в селезащитных действиях спровоцировали селевую лаву, которая пошла на город 15 июля 1973 года.
«При прорыве 17-метровой плотины в местечке Мынжилки (3 тыс.м над уровнем моря) максимальный водный расход достиг 250 кубометров в секунду, при прохождении турбазы “Горельник” уже 3200, а при входе в селехранилище – 5180 кубометров в секунду, — пишет Проскурин. — Сель объемом 5,3 млн. кубометров отрезал строящуюся дорогу, технику, электроснабжение, людей, вознамерившихся бороться с природой. В 18 часов 17 минут “дракон гор” достиг плотины, и в течении трех часов пытался ее прорвать. Образовалось грязекаменное море. Движение потока сопровождалось сильным грохотом и содроганием склонов. Ясно, что после такой яростной работы сель не оставил в целости ни одного гидротехнического сооружения. К примеру, сквозные селезащитные ловушки, особые конструкции, которые крепились бетоном. Сами фермы, сваренные из стальных 40-сантиметровых балок, каждая весом в 27 тонн, закрепленные восемью парами стальных тросов к замоноличенным в скалы анкерам, во время селя были вырваны, словно гнилые нитки. После прохождения потока, вследствие сильной деформации и неустойчивости склонов долины, резко повысилась селеопасность реки Малая Алмаатинка. Селезащитная каменно-набросная плотина приняла на себя главный удар стихии, однако в селехранилище не осталось свободного объема для задержания новых катастрофических селей. Живописное горное ущелье превратилось в пустынный каньон. Сель разрушил жилые корпуса турбазы “Горельник”, вызвал большие человеческие жертвы. После этого трагического события спортивно-оздоровительные объекты урочища были закрыты навсегда».
Как бы то ни было, плотина колоссальный удар сдержала, и город был спасен. Вторая очередь плотины была сдана в 1980 году, ее высота поднялась до 150 метров.
…А в середине мая прошлого года на Медео стряслась беда, какую не ждали. В урочище впервые за всю историю наблюдений разбушевался ураган, который грозит стать новой, третьей фобией алматинцев. Я находился в это время в индонезийском городе Джокьякарта и испытал настоящее потрясение, увидев в Интернете снимки того, что он натворил. Склоны сопок, как на Куликовом поле, покрывали трупы вырванных с корнями 200-300-летних тяньшанских елей.
Эколог Мэлс Елеусизов утверждает, что этот торнадо стал следствием человеческой деятельности. Зеленый пояс вокруг Алматы, защищавший город от горячих степных ветров, почти весь вырублен. Предгорья как попало застроены высотными зданиями, из-за чего южная столица перестала проветриваться прохладными воздушными потоками с Заилийского Алатау. Плюс полтора миллиона автомобилей, которые, мягко говоря, не улучшили экологическую ситуацию в городе. Столкновение жарких северных ветров и выхлопных газов с холодным фронтом с гор и вызвало катастрофические турбуленции в атмосфере, считает Елеусизов.
Не ставя под сомнение профессиональную точку зрения Мэлса Хамзаевича, я согласен и с теми, кто называет ураган наказанием за Азиаду-2011.
Возведение гондольной трассы с Медео на Чимбулак необратимо изменило экосистему урочища Медео. Были спилены многие сотни вековых елей. От шума строительной техники горы навсегда покинули звери и птицы.
Еще несколько лет назад, когда я посещал подземную церковь на сопке Мохнатой, часто встречал диких косуль, фазанов, на снегу видел волчьи следы. А ведь это всего полчаса ходу от дороги на Чимбулак.
…После торнадо я долго не решался отправиться на Медео: думал, сердце не выдержит вида облысевших гор. Потом набрался духу и поехал. Затем еще раз. Может, это и непрофессионально, но фотокамеру с собой из принципа не брал.
Добил красу урочища пожар, охвативший Мохнатку в августе этого года. У огня – все шансы стать четвертым страхом алма-атинцев: ведь пламя добралось и до Ботанического сада.
У меня до сих пор недостает решимости навестить подземную церковь или заимку моего товарища Игоря Шахновича выше плотины, где бродили полудикие кобылы с жеребятами, а я кормил их хлебом и насыпал на камни соль.
Говорят, прежний облик урочище обретет не раньше, чем через 50-100 лет, когда вымахают саженцы елей. Мне до этого не дожить, потому и подумал: пусть в моем фотоархиве Медео останется в своей первозданной красе – каким оно было до Азиады, урагана и пожара.
Источник: Headline.kz
