Мы в такой чудесной стране живем, что переход президента, например, в индуизм спровоцирует массовое набитие мусорных корзин иконками. А чиновничество ринется в швейцарские и израильские клиники приращивать себе небольшие хоботы, чтобы добиться сходства со слонолицым Ганешем, самым популярным божеством индуистского пантеона. Циники и приспособленцы, конечно, воспользуются накладными хоботами, но истинные патриоты России заставят потрудиться трансплантологов и пластических хирургов. И всем сразу станет понятна неразрывность Махадъякши с русской духовной традицией, а также бесспорная роль Индры, Шивы и Парвати в Полтавской баталии. (Историческая наука поднапряжется и обслужит эту версию в лучшем виде.)
Да и эстетически выйдет недурно: хобот украсит Мединского, облагородит Онищенко, очень пойдет Нарышкину, а у Валуева даже появится шанс стать премьер-министром. (В стране торжествующего индуизма даже сам Медведев при Валуеве с хоботом больше, чем на его третьего референта, не потянет.)
Впрочем, у Кремля пока другой «хобот», который крепится не к лицу, а гораздо глубже. Принципиальные отличия т?инственного православного «хобота» от индуистского лицевого аксессуара не установлены, так как и тот и другой относятся к разряду сверхъестественного и плохо поддаются обмерам. Говорят, что таинственный православный «хобот» духовнее, но его чиновным обладателям периодически приходится «брать» руками, что не всегда удобно по дактилоскопическим соображениям.
Трудно предсказать, какие именно метаморфозы ждут государственную идеологию России, если в ней восторжествует индуизм или вуду. Но и та свалка идеологического старья, на которой власти выкопали для дальнейшей носки ветхое рубище «православной империи», полагаю, таит в себе еще массу сюрпризов.
Пока же имеем то, что имеем: идеологию, которая всегда обеспечивала России только одно отличительное свойство — быть битой практически всеми кому не лень. Это стало понятно еще в середине XIX столетия, после позорного поражения в Крымской войне, но со всей отчетливостью сформулировано чуть позже. Причем эта формулировка особенно ценна тем, что принадлежит человеку, который историю не только знал, но и неплохо делал:
«История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все — за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно».
(И.Сталин. Вопросы ленинизма. 1934, стр. 445.)
Идеологии, которая обеспечивает отсталость и битость, властям требуется все больше и больше. Недавно кремлевцы блеснули новыми задумками, небрежно замаскировав их под народные инициативы. (Возможно, по мысли авторов, эти задумки стали достойным ответом на американскую программу освоения Марса.)
Первая заключается в создании «Мыслительного Заборского клуба», объединившего современных имперцев-славянофилов. Их предначертание — спасти Россию силою своей мысли. Подобраны мыслители вдумчиво, тщательно и стратегично — по принципу наличия бороды. Имперцы всем клубом гастролируют по провинциальным городишкам и в каждом «из малых сих» совершают обряд заседания, чем ослабляют в данной точке России влияние мировой закулисы, гомосексуализма и радиации.
Вторая инициатива еще симпатичнее. Страну собрались украсить портретами философствующих боксеров и тружеников эстрады с их признаниями в любви к РПЦ. В эту компанию затесался даже один профессор (большой любитель умных деток), обогативший науку открытием, что «атеисты — это больные животные, и их надо лечить». Поначалу все шло прекрасно, но случилась осечка: некоторые мордобойцы и вокалистки, привыкшие к нормальным деньгам за рекламу сотовых и чипсов, раскапризничались и не стали пиарить бога почти бесплатно. Не избалованный гонорарами любитель деток пока остался олицетворять духовность в одиночестве, но ситуация, что называется, поправима.
Хуже обстоит дело с новоустановленными государственными праздниками вроде приближающегося дня «согласия-примирения» или «славянской письменности». Смысл их по-прежнему непонятен, а вызываемое ими воодушевление ничтожно. Тут властям следовало бы поучиться у церкви, давно практикующей метод «пищевого подкрепления» своих адептов, который рефлекторно увязывает праздник с разрешением на привычную еду. «Отцы» церкви не зря в свое время посещали римские цирки, пристально наблюдали процесс дрессировки и в результате изобрели превосходный способ наполнить смыслом и ликованием любое церковное событие: народу надо просто разрешить в этот день есть. Но чтобы он прочувствовал свое счастье, разрешению должен предшествовать период запрета почти на всякую еду. В церкви это называют постом. В цирке (при дрессировке белых пуделей, лам и тюленей и пр.) тот же метод именуется красивым термином «выголодовка». Т.е. если на пару недель законодательно прикрыть супермаркеты, рынки и продуктовые магазины, а 24 мая открыть, то День славянской письменности станет величайшим событием. Другого способа сделать его «особенным днем», увы, не существует. То же самое касается «согласия-примирения», «свободной России» и пр.
Но и этот трюк с гастрономами, при наличии политической воли, в принципе осуществим. Хуже другое. Наивный Кремль, под влиянием забавной имперской идеологии, кажется, всерьез решил «опираться на большинство». Это «большинство», конечно, очень соблазнительно своей покорностью. И каждая опиравшаяся на него власть всегда была уверена, что это большинство покорно именно ей. Так полагал Николай II (Кровавый), так думали ГКЧП, Карл I (Английский), Людовик XVI и прочие любители «поопираться на народ». Все они всерьез полагали, что большинство так покорно именно потому, что «выбран верный курс», сделана «ставка на фундаментальные ценности», «традиции» и т.д. Осознание того, что это большинство — просто покорное, без разницы кому, приходило правителям уже на эшафоте, в камере или подвале, когда что-либо менять и делать ставку на агрессивное, хитрое и креативное меньшинство было уже поздно.
Быть может, наивный Кремль сбивает с толку наличие хулиганистых «правых активистов»? Или он решил, что это и есть бунтари и экстремисты: избили древками хоругвей девчонок, сорвали футболочку, разгромили музей… Но не стоит подозревать этих мальчиков в чем-то «плохом». Никакой это не экстремизм, а просто способ «вытянуться во фрунт до хруста в позвоночнике»; это не буза, а как раз высшее проявление покорности — умение сразу месить ногами того, на кого косо поглядело начальство. Сменится начальник, сменится тенденция — и бывшие «православные активисты» с не меньшим рвением будут сдергивать с попов рясы и отрывать накладные усы ряженым казачкам.
Впрочем, народная хамоватость и злоба — неизбежное следствие военно-патриотических забав и пропагандистского дилетантизма. Можно тысячу раз повторить слово «Суворов», но что и кто сегодня может быть воспитан на этом примере? Заметим мимоходом, что ответом на «подвиги» Суворова в Европе, когда он полностью, с детьми и женщинами, вырезал предместья восставшей Варшавы, сегодня были бы резолюции всех трибуналов мира, полная изоляция и ковровые бомбардировки объединенными силами НАТО пространства «от финских хладных скал до пламенной Колхиды».
Суворова, как и прочие архаичные комиксы вроде радонежских, невских, пересветов, пожарских, кутузовых и пр., надо было бы оставить историкам, которые умеют обращаться с ними бережно, аккуратно, пользуясь пинцетами, в резиновых перчатках. Но откопанные на исторической свалке имперские лохмотья, в которые так упорно драпируется власть, никогда не позволят отказаться от этого компонента пропаганды, т.к. она является для имперства главной питательной средой.
Впрочем, возможно, наша власть предержащая просто еще не знает, что небольшие аккуратные хоботы пойдут им гораздо больше, чем мрачные обноски XIX века. Вероятно, они пока не задумывались обо всех преимуществах аксессуара Ганеша и о том, что у них наконец появится возможность «брать», сохраняя совершенно чистыми руки.
Александр Невзоров,
