У каждого народа есть святые понятия – Отечество, Родина-мать, родной язык, национальная история, национальная культура, традиционная религия, национальные традиции и обычаи, национальное достоинство. Все вместе, слитые воедино, они образуют национальное самосознание, национальный менталитет.
О МАНКУРТАХ И МАНКУРТИЗМЕ
Без национального самосознания, национального менталитета нет нации, нет народа. А есть толпа ( каз. – тобыр), стая биологических особей с присущими им физиологическими потребностями, не нуждающиеся в языке, речи.
Ведь они, как животные, могли бы общаться в стае на уровне отрывочных, характерных звуков (собаки лают, волки воют, медведи рычат и т.д.) или каких-то двигательных действий (прыгать, наскакивать, вцепляться когтями, лапами, зубами).
А ведь язык – это сокровищница истории, культуры любого народа, всего того, что входит в понятие «душа народа». Человек без души – это просто физическое тело, ведь Создатель вселяет в каждого из нас душу при рождении и забирает ее из тела, когда истекает срок нашего пребывания на этом свете. Как нет человека, отдельной личности без души, так нет и народа, нации без души.
Вообще, человек-манкурт в том понимании, как его описали сначала Абиш КЕКИЛЬБАЕВ, затем Чингис АЙТМАТОВ, – это жертва обстоятельств. К примеру, представитель человеческого сообщества попадает в плен во враждебный лагерь, где путем специальных манипуляций его лишают сознания, превращают в бессознательное существо с набором простейших физиологических потребностей, зомбируют. Если такому существу-зомби дать приказ убить родную мать, он это сделает.
Такими же жертвами, только иных обстоятельств – колонизаторской политики Российской царско-советской империи в Казахии в течение двух с половиной веков, являются казахи-манкурты. Их наличие в казахстанском обществе – это колониальное наследие, тормозящее развитие казахского народа в эпоху Свободы и Независимости. Причем их сознание настолько зомбировано, что они и без каких-либо побудительных указаний со стороны готовы живьем убить и закопать материнский язык (ана тiлi.)
Процесс манкуртизации казахского народа проводился весьма действенными, эффективными способами. Сначала казачьи отряды с семьями нагнали в Казахию, затем под прикрытием казаков П.СТОЛЫПИН заселил миллионным количеством русских крестьян-переселенцев отобранные у казахов земли. Ведь надо было избавляться от безземельной крестьянской массы, образовавшейся после отмены крепостного права, тем самым снизив угрозу «земельных бунтов» в Центральной России.
Затем, в первой половине ХХ века большевики (болшайбеки) посредством двух голодоморов сократили численность казахского населения более чем наполовину, в годы политических репрессий физически истребили цвет народа, казахскую интеллигенцию.
Во второй половине ХХ века Н.ХРУЩЕВ нагнал типа на освоение целины два миллиона голодных русских из депрессивных регионов Нечерноземья в Великую степь, гордо заявив при этом, что он «всего за два года (1954-56) по части отобрания земель у казахов сделал больше, чем русские цари за 200 лет».
Таким образом, казахи на своей исконной земле составили численное меньшинство. Были повсеместно закрыты почти все казахские школы. Все государственные учреждения, собрания местных органов власти (сельсоветы), информация по радио, вся система образования, начиная от детских садов до вузов, научная сфера – все было переведено на русский язык. А это означает, что благодаря целенаправленной политике русификации послевоенные поколения казахов на 80 процентов стали обрусевшими.
В годы советской диктатуры не только под корень «вырубался» казахский язык, но и методично «стиралась» историческая память народа, в сознание которого внедрялось, что история нашего народа началась в 1917 году.
О том, что в эпоху колонизации Казахстана Россией наш народ чуть не лишился своего языка, исторической памяти, национальной культуры и традиций лидер современной казахской нации Н.А.НАЗАРБАЕВ заявил в своем «стамбульском спиче» в декабре прошлого года,
Как с горечью отмечал казахский батыр Бауыржан МОМЫШУЛЫ, в годы советской власти постепенно почти не осталось аже (бабушки), которые рассказывали бы перед сном народные сказки внукам. Молодые матери забыли колыбельные песни, веками звучавшие в юртах на степных просторах и в горных долинах под вечерним казахским небом.
Негласно существовало правило – в присутствии русских казахи не должны разговаривать на своем родном языке, в общественных местах и в даже в общественном транспорте. Любой русский, от начальников до бабусек-божьих одуванчиков, мог сделать замечание: «а че это вы на своем тарабарском языке говорите, я же не понимаю».
Казахи – народ терпеливый, причем, как говорится в одной восточной пословице, «настолько, что их терпение выше самого терпения». Поэтому на рожон не лезли, надо было сохранять мир, чтобы растить детей и восстанавливать численность народа.
Были и такие, кто в еще 1960-70е годы, к примеру, как будущий «декабрист-желтосановец» Хасен КОЖА-АХМЕТ, имели неосторожность громко высказаться о «прелестях» национальной политики в СССР и «загреметь за решетку» по политической статье. Даром, что у Хасена отец – казах, а мать – русская.
Разумеется, за свое казахское свободомыслие, заботу о родном народе и тревогу о его будущем, в том числе за свою «казахскую» фамилию «Момышулы» , а не «Момышев» ,герой Второй мировой войны, защитник Москвы Бауыржан МОМЫШУЛЫ был объявлен «казахским националистом», так и не получив заслуженной награды – звания Героя Советского Союза.
КАЗАХИ-МАНКУРТЫ ОТ СЛОВ ПЕРЕХОДЯТ К ПРОВОКАЦИЯМ
В наше благословенное время, выстраданную геноцидом, несчастьями, бедами, слезами и кровью многострадального казахского народа эпоху Независимости, после более чем двух десятков лет суверенного существования антиказахизм в Казахии (нонсенс!) цветет пышным цветом.
Причем в республиках СНГ – в Армении, Азербайджане, Грузии, Узбекистане, Туркмении, Таджикистане и даже Кыргызстане – никто в здравом уме не обхаивает государствообразующую нацию, государственный язык.
А у нас в Казахстане это в порядке вещей. «Пятая колонна» из русских шовинистов и части русскоязычных казахстанских граждан из числа депортированных в Казахстан в свое время национальных диаспор, а также записных казахских национал-предателей все годы Независимости неустанно и целенаправленно беснуется в доминирующем русскоязычном информационном пространстве.
К примеру, недавнее интервью журналиста Михаила ПАКА газете «Время» (28.11.2013), в котором он вместе с «временщиком», корреспондентом Русланом БАХТИГАРЕЕВЫМ самодовольно рассуждает о недавнем Курултае казахской интеллигенции, казахских национал-патриотах.
Как говорится, «место встречи изменить нельзя» – это любимая трибуна единомышленников – антиказахов всех мастей, еримбетовых, ашимбаевых и иже с ними. К тому же, ПАК представлен как «шеф-редактор восточного бюро информ-агентства REGNUM». Известно, что это одно из российских СМИ, имеющее довольно резко выраженную проимперскую позицию.
И надо же, этот ПАК сделал «открытие», вынесенное в заголовок интервью –«Наши национал-патриоты не любят свою страну». И, главное, интересно, на каком основании, думаете?
Во-первых, оказывается, казахи-патриоты «не задумываются, как отразятся их требования (между прочим, законные – Г.Ш.) на межэтнических браках». Казахи, типа, виноваты в том, что «полтора миллиона человек (метисы- Г.Ш.) не могут себя отнести к конкретной этнической группе». А при чем здесь казахи?! Все, в том числе и метисы – граждане республики, а этническая группа у них неопределенная по определению.
Во-вторых, этот ПАК считает, что Алматы – это маленькая интернациональная империя, благодаря фактору межэтничности. (Может, грамотнее будет все-таки – полиэтничности»)?
Но, рассуждает далее ПАК, «слово «империя» националистам не нравится, даже в приложении к собственной стране». Ну да, не нравится. А что в этом плохого? Ведь империи – это всемирное зло, поэтому всегда и во все времена их крах был неизбежен. После Второй Мировой войны произошел крах мировой империалистической системы колониализма, в 1991 году – крах Советской империи.
Но именно то, что «казахи-патриоты «не любят слово империя», «означает одно: они не любят свою страну». Такой весьма сакраментальный, если не сказать тупой вывод делает наш ПАК, Не больше, и не меньше!
И все! На этом у них дальше стоит точка, интервью обрывается, Видимо, собственный тупизм привел собеседников – прислужников «империализма» – в полнейший тупик.
Ладно, пусть пребудет нечистая «имперская» сила с этими паками, бахтигареевыми и прочими антиказахами.
Пойдем дальше. Мало того, теперь, на очередной новой волне антиказахизма казахи-манкурты от слов переходят к делу. Так, недавно буквально на ровном месте казахстанка Ассоль МИРМАНОВА (искаженная казахская фамилия в русской транскрипции – скорее всего, должно быть написание «МЕИРМАНОВА») устроила грандиозный скандал на пассажирском автотранспорте.
Эта поборница прав «униженных и оскорбленных» встала грудью на защиту якобы «угнетенных» представителей русской диаспоры в лице русской женщины-кондуктора автобусного маршрута. Причем сама женщина не имеет претензий к «обидчику», ведь она должным образом не выполняла свои обязанности, не называла остановки на государственном казахском языке.
Но если этот кондуктор не смогла за 22 года суверенитета и все годы своего проживания в Казахстане до развала советской империи выучить всего-то пару слов «улица» и «остановка» на казахском языке, то пусть она идет работать дворником. У нас ведь от дворников, как в России, не требуется знания госязыка. А там попробуй кондуктор-татарка или другой нерусской национальности в Москве не объявить остановку на русском языке. То чтобы было? Скинхеды свое дело знают.
Здесь надо отметить, что в суверенном Казахстане государственным языком также пренебрегают откровенно стюарды и стюардессы на рейсах аэрофлота, на этой почве регулярно возникают конфликты с пассажирами в небе. А теперь уже возникают открытые скандалы на наземном общественном транспорте.
Хотя эта тема является злободневной с первых дней суверенитета. Казахская пресса регулярно все двадцать лет с гаком пишет о ситуации с соблюдением требований по использованию государственного языка в общественном транспорте. Мне запомнилась опубликованная лет 7-8 назад в газете «Ана тiлi» статья «Колiктеги олiк тiл» («Мертвый язык на транспорте»), в которой подробно проанализирована ситуация с казахским языком в сфере общественного транспорта. Но, как говорится, « воз и ныне там».
Зато МИРМАНОВА развела бурную деятельность против «нациков». Посты настрочила в социальных сетях, дала интервью недружелюбно настроенному к казахскому суверенитету интернет-сайту, написала официальные письма в ультимативной форме. И при этом заявляет, что у нее нет словарного запаса казахских слов, чтобы на казахском языке отчитывать казаха-пассажира автобуса, вполне законно потребовавшего объявлять остановки на казахском языке тоже.
В своем интервью она, чтобы хоть как-то скрыть свой манкуртизм, заявляет, что выступила не против казахского языка, а якобы в защиту «пожилой женщины», ровесницы звезд российского кино и шоу-бизнеса БЕЗРУКОВА, ЛОЛИТЫ, ВЕТРОВА. Но ведь этой, так сказать «пожилой женщине» двадцать лет назад было где-то тридцать лет. И если бы она, да и сама МИРМАНОВА все эти 20 лет учили всего по 2 слова в день, то сейчас их словарный запас составил бы полторы тысячи слов. Но ни «молодой» МИРМАНОВОЙ, ни «пожилой 50-летней» кондукторше этого не надо. Кстати, пожилые у нас не работают, а выходят на пенсию. Если быть точной в выражениях. А 50-летним до пенсии еще работать и работать, так что язык надо учить. К тому же еще могут поднять пенсионный возраст.
Кроме того, МИРМАНОВА в интервью заявляет, что если из Казахстана «уедут «не говорящие казакша» представители диаспор, и русскоязычные казахи, включая ее саму и таких как она, то «в стране останется маленькая и агрессивная кучка», которые (о, несчастные!) не будут знать, как им дальше жить и развиваться.
По ее разумению, Казахстан кроме «говорящих казакша нациков», населяют этнические диаспоры, она сама и ее «френды», которые могут (о горе нам тогда, казахам!) покинуть Казахию. А 70 процентов казахского населения она за людей, похоже, не считает.
И почему-то МИРМАНОВА думает, что она вправе учить казахов, как себя вести, разъясняет, что хорошо, а что плохо, чего нельзя делать, как надо вести себя казахам в типа приличном русскоязычном обществе. При этом тон ее высказываний и лексика один в один напоминают столь же непосредственную Свету КУРИЦЫНУ из Иванова,
Так, она менторским тоном указывает: «Базовые традиции – уважение к старикам и помощь детям. Это ключ к построению крепких связей между народами». (Кстати, здесь по-русски правильно будет «забота о детях», а не «не помощь детям»). А то казахи не знали до «явления Мирмановой народу», что такое «почитание старших и забота о детях»! Это ведь наша древняя национальная традиция, свойство казахского менталитета!
Далее. «Если казахи будут спокойными, уверенными и вежливыми – то стабильность у нас будет», — назидательно указывает она типа «неразумным казахам». Да если бы казахи не были таковыми 70 лет при советской власти и 22 года в эпоху Независимости, о стабильности и согласии в стране не было бы и речи, даже и не мечтали бы!
Далее. «Как можно требовать, чтобы люди полюбили наш язык и культуру под давлением?», — с возмущением, укоризненно восклицает МИРМАНОВА. О, Создатель, о каком таком «давлении» идет речь?! Не два¸ а уже целых 22 года – одни уговоры, причем, во всех сферах общественной жизни, начиная с госорганов, до сих пор имеет место засилье русского языка.
К тому же надо уважать самих казахов, которым хочется за последние сто лет услышать, наконец, казахскую речь и во власти, и во всех сферах общественной жизни, Неужели на собственной земле в эпоху Независимости надо ждать еще пятьсот лет, и ведь всякому терпению есть конец.
К тому же никто не просит «полюбить наш язык и культуру», пусть хоть свою познают и полюбят…А владение государственным языком нужно всем тем, кто хочет иметь работу, от госслужбы до кондукторов автобусов.
Манкуртитзм мирмановых и иже с ней в том, что ее возмутило не то, что в общественном транспорте игнорируется государственный казахский язык, это ее совсем не задевает. Она подсознательно чувствует себя вне казахского мира, так как обрусела, как говорится, «со всеми потрохами». Поэтому именно «русский фактор» сыграл в этом надуманном конфликте роль детонатора, не стерпела «мирмановская русская душа», что кто-то посягает на ее «русский мир».
НУЖНЫ НЕ УГОВОРЫ, А МОТИВАЦИЯ НЕОБХОДИМОСТИ
Те же российские женщины в возрасте 40-50 лет за три месяца на курсах овладевают базовым испанским, итальянским, английским и другими европейскими языками и едут в качестве «гастарбайтеров» в Европу.
А первые поколения русских колонизаторов, прадеды и деды их нынешних потомков, были более усердными и намного более способными в изучении казахского языка. Какие там словари и ультрасовременные методики, ведь и свою-то русскую грамоту многие из них не разумели!
Но обустроиться на чужой земле очень уж хотелось, так что все они по-шустрому казакша даже макалдап-мателдеп заговорили. Сам губернатор требовал от русских чиновников знания языка местного населения.
А вот что писал современник Чокана ВАЛИХАНОВА И.СЕМИЛУЖИНСКИЙ в статье «Чокан Валиханов и культурные взаимосвязи народов»:
«На окраинах войска и по линии казаки почти утратили свой язык и постоянно разговаривают по-киргизски. Они ввели этот язык даже в свой домашний обиход. В станицах часто приходится видеть, как казачья барышня, дочь казачьего чиновника, отдает приказание своей служанке по-киргизски, и киргизский язык заменяет здесь французский язык.
В Омске нам указывали на одного казачьего чиновника, приехавшего из степи, который не мог изложить содержания дела по-русски и, забывшись, начинал часто передавать его по-киргизски, совершенно упуская из виду, что слушатель его не понимает.
Казаки заимствовали у киргизов и обычаи; не говоря уж о простых казаках, которые любят все делать по-восточному, ездят верхом по-киргизски. Мы укажем на казачьих офицеров, которые ведут жизнь, костюмируются и меблируют комнаты а ля киргиз». (Здесь и по тексту надо читать: казах).
Так что, действительно, «бытие определяет сознание». Потом, когда казахи стали меньшинством на своей исконной земле, империя насадила свой язык и даже манкуртизировала большую часть казахского населения.
Но если будет жизненная необходимость, чтобы хотя бы не проехать в автобусе мимо своей остановки, объявленной на государственном языке, или купить хлеба и продуктов в магазине, чтобы продавец понял, что тебе нужно, будет и желание изучить государственный язык.
Как и в других странах, на всех континентах. Там ведь для граждан русского происхождения и русских гастарбайтеров нет специального обслуживания на русском языке. Живешь здесь – будь добр, владей языком страны проживания. И ничего – подчиняются, молча.
