Уже в этом месяце ожидается подписание главами трех государств, сформировавших Таможенный союз, Договора о создании Евразийского Экономического союза. Это событие, в частности в Казахстане, воспринимается неоднозначно. Есть как сторонники, так и противники интеграции. Если одни уверены в том, что она повлечет за собой совместное развитие экономик стран-участниц, то другие убеждены, что создание Евразийского экономического союза (ЕЭС) — это потеря суверенитета.
Хотелось бы спросить у противников создания экономического союза: на чем основаны ваши страхи? Здесь интересна одна деталь. У нас перед глазами яркий пример, называемый Европейским союзом с центром в Брюсселе, наднациональным органом в виде Европейской комиссии, с единой валютой и даже общим парламентом. Однако он воспринимается как абсолютно демократичное явление без малейшего намека на дискриминацию и нарушение суверенитета какой-либо из стран-членов ЕС. А вот аналогичные процессы на пространстве СНГ преподносятся как попытка реанимации СССР и возврата в «страшное» советское прошлое. А ведь стоит изучить чуть подробнее положение дел в ЕС, и сразу станет ясно, что он, несмотря на внешнюю привлекательность и очарование слова «Европа», отнюдь не так красив, каким кажется. И, возможно, именно в его случае идет речь о колонизации отдельных государств Восточной Европы более развитыми эксплуататорами из запада. Правда, в наше время это делается не военным путем, а экономическим.
Приведем несколько примеров.
Венгрия
До того, как войти в Евросоюз, эта страна имела собственную промышленность, от которой сейчас не осталось практически ничего. Достаточно вспомнить автозавод «Икарус», выпускавший если не самые лучшие автобусы в мире, то, по крайней мере, гораздо качественнее тех, что колесят сейчас по улицам наших городов. В наши дни от этого завода остались они воспоминания. Причем уничтожение этого гиганта не прошло бесследно. Тысячи людей, работавших на нем образовали армию безработных, многие из которых отправились на запад континента в качестве гастарбайтеров.
Болгария
Эта страна славилась табачными изделиями и сельскохозяйственной продукцией. Когда-то полки наших магазинов ломились от сигарет «Ту-134», «Родопи», «Шипка», «ВТ». Сегодня от табачной промышленности Болгарии не осталось и следа. Можно, конечно, это списать на борьбу с курением. Но курить люди меньше, увы, не стали. Место болгарских сигарет на прилавках магазинов заняли американские и западноевропейские бренды.
А еще люди старшего поколения прекрасно помнят консервированный болгарский перец и зеленый горошек, выпускавшийся по маркой «Глобус». Оказалось, что болгарская сельскохозяйственная продукция не соответствует пресловутому европейскому стандарту. И Еврокомиссия предписала эти заводы закрыть. А что люди? А люди никого не интересуют. А потому они так же пополнили армию безработных и отправились в поисках лучшей доли на запад.
Румыния
Родина Дракулы славилась своей высококачественной мебелью из чистого дерева. Во многих квартирах красовались и до сих пор красуются румынские гарнитуры. Только вот теперь они уже не выпускаются. То, что сейчас выдают за румынскую мебель, производится в Китае. В наши дни Румыния является страной с высоким уровнем безработицы и преступности.
Шпротные державы
Однако еще более удручающая ситуация наблюдается в балтийских республиках. Канули в Лету выпускавшиеся в Латвии микроавтобусы «Раф», исчезли как вид магнитолы «Радиотехника» и «ВЭФ», нет больше телевизоров «Таурас» и жевательной резинки «Калев». Приказал долго жить такой промышленный гигант как «Лиепайский металлург».
А еще в Латвии было пять сахарных заводов, которые снабжали сырьем триста крестьянских хозяйств. После вступления в Евросоюз оказалось, что латвийский сахар тоже не соответствует европейскому стандарту, и сахарные заводы пришлось закрыть. А вместе с ними пустить под откос все триста крестьянских хозяйств. В итоге за годы европейской счастливой жизни население Латвии уменьшилось в два раза. И дело не только в смертности. Практически вся латвийская молодежь, впрочем, как и литовская, и эстонская, служит дешевой рабочей силой, развивая экономики Англии, Шотландии, Ирландии, но только не собственных стран. Потому что развивать там уже, вроде как, нечего.
В 2010 году Европейская комиссия наложила большой штраф на Литву за перепроизводство(!) молока. Оказалось, что выпускать больше молока, чем разрешает ЕК, нельзя. А потому литовцам пришлось пустить под нож более трех тысяч буренок. Такая вот демократия.
Мы пойдем другим путем
Понятно, что такой ЕС нам не нужен. Отсюда и наши страхи. Экономические минусы интеграции, по мнению противников ЕЭС, налицо. И это прежде всего недобросовестная конкуренция внутри Таможенного союза. Дескать, российский и белорусский рынки остаются недоступными для казахстанских товаров, тогда как полки наших супермаркетов завалены продукцией партнеров по ТС.
Во-первых, это не совсем так. Во-вторых, все эти вопросы решаются. Ну и, в-третьих, Брюссель тоже не сразу строился. И процесс создания ЕС также не был гладким и лишенным противоречий.
Мы обратились к члену Коллегии (министру) по конкуренции и антимонопольному регулированию Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Нурлану Алдабергенову, который ответил на наши вопросы и дал разъяснения по всем интересующим нас пунктам.
— Одна из наших главных задач состоит в том, чтобы усовершенствовать антимонопольное законодательство, — говорит Нурлан Шадибекович. — Сделать его максимально эффективным. Второй момент — это исследование трансграничных рынков, поскольку это тоже относится к вопросам антимонопольного регулирования. В каждом государстве есть свои монополисты. И мы с ними работаем.
— В чем заключается эта работа?
— В России, к примеру, очень много крупных монопольных компаний, которые после открытия границ зашли в Казахстан. Мы видим их продукцию. Видим и то, как они ведут себя на нашем рынке. Требуем от них соблюдения тех же условий, что ставятся перед нашими компаниями в России и Беларуси. Если они у себя соблюдают правила равной конкуренции, то же самое должны делать и у нас.
— Какие для этого имеются рычаги воздействия?
— В начале этого года президенты трех стран подписали решение о передаче ряда национальных полномочий в области антимонопольного регулирования Евразийской экономической комиссии. Таким образом, был создан первый наднациональный орган, который будет следить за всем, что делается на трансграничных рынках. Если внутренними делами в Казахстане занимается Агентство по защите конкуренции, в России — Федеральная антимонопольная служба, в Беларуси — Минэконом, то наша комиссия занимается всем, что происходит между государствами. То есть, если предприятие работает в двух странах, оно автоматически попадает под контроль ЕЭК, задача которой — обеспечить равные условия для конкуренции.
— Какими методами это будет осуществляться?
— В модельный закон, подписанный тремя президентами, введены нормы из мировой практики. Одна из них — предупреждение. То есть не сразу налагать штраф на предприятие, допустившее нарушение, а предупредить его на первый раз.
Следующая норма — предостережение. Контролирующий орган видит признаки нарушения и подсказывает, предостерегая компанию от нежелательных последствий. Также предусмотрена норма, направленная на поддержку отечественного бизнеса. Когда государство предоставляет преференции, это должно быть на конкурсной основе при обязательном участии антимонопольного органа.
Следующая норма направлена на защиту внутреннего рынка. Это обязанность предоставления информации о происхождении товара, формировании цены и т.д. Для того, чтобы защищать свой рынок, мы должны иметь закон, позволяющий заходить на предприятия и смотреть, правильно они работают или нет.
Ну и, наконец, дисквалификация. Эта жесткая норма предусмотрена для воздействия на предприятия, систематически нарушающие антимонопольное законодательство.
— Какие рынки попадают в категорию трансграничных и как отслеживается ситуация на них?
— Рынок природного газа, электроэнергии, автомобилей. По автомобилям у нас, к примеру, доминирует российский АвтоВаз. Его доля в Казахстане порядка 37 процентов. Это повод очень внимательно следить за поведением данного хозяйствующего субъекта, за его ценовой политикой, качеством сервиса. Вплоть до заключаемых контрактов. Далее следуют продовольственные товары, нефть и нефтепродукты, международные авиаперевозки, услуги международной связи.
— Добросовестная конкуренция подразумевает повышение качества товаров и услуг и снижение цен. Поспособствуют ли принимаемые меры этому?
— Безусловно, все меры должны повлечь за собой повышение уровня жизни наших граждан. Иначе смысла в нашей работе нет. В качестве примера предлагаю подробнее рассмотреть такое понятие, как «параллельный импорт». Сейчас мы получаем оригинальные запасные части и брендовые товары от крупных зарубежных компаний через официальных дистрибьюторов. Если частный предприниматель захочет завести такой же товар, то сделать этого не сможет, поскольку это запрещено. Так получилось, что три государства, приняв соответствующий закон, лишили себя такой возможности. В результате многие автомагазины закрылись. Бизнес начал страдать. Иначе говоря, мы сами себе создали проблему и теперь усердно работаем над ее решением. Если мы ее решим (а дело идет к этому), то сможем снизить цены на оригинальные автозапчасти до 80 процентов. Мы изучили международный опыт. Лично я беседовал с японцами, потратившими на решение такой проблемы почти десять лет. Говорил и с китайцами. Они это решают довольно просто. Официальный дистрибьютор продает по одной цене и дает гарантию на три года. Другая фирма продает по более низкой цене, но гарантия у нее 1 год. А какой-нибудь частный предприниматель дает гарантию 2 месяца, но продает ту же запасную часть еще дешевле. И никаких запретов. Потребитель выбирает сам. Таким образом, на запчастях мы можем сэкономить 80 процентов, на спорттоварах — до 40, на парфюмерии — до 60, на фотоаппаратах и велосипедах — до 20-40 процентов.
— Один из существенных вопросов, возникших в последнее время, — стоимость перелетов (в частности, внутренних) и ценовая политика крупнейшего в стране авиаперевозчика. Найдется ли управа на таких монополистов?
— Сейчас в Казахстане работают несколько авиакомпаний. И мы ставим такой вопрос перед авиаторами всех трех стран. Из трех государств наша внутренняя цена наиболее высокая. Когда мы об этом говорим перевозчику, он отвечает, что они — национальная компания. Мы согласны. Более того, мы должны сделать все, чтобы ее сохранить. Но для этого цены на билеты должны быть конкурентоспособными. Иначе сделать это будет сложно.
К примеру, рейс Москва — Астана. Летают две компании — казахстанская и российская. Билет стоит 58 тысяч тенге и 61 тысячу тенге соответственно. Такое же расстояние между Москвой и Мюнхеном. Но там билет стоит 37 тысяч тенге. Потому что летают несколько компаний. А наши жители Костанайской области, чтобы улететь в Москву, едут в Челябинск и из него вылетают. Потому что так намного дешевле. Поэтому мы должны развивать добросовестную конкуренцию, в том числе и между авиакомпаниями.
— Подешевеет ли международная мобильная связь?
— Это также один из важных вопросов, который нам необходимо решать. Семь казахстанских областей граничат с одиннадцатью российскими регионами. Люди свободно перемещаются. И если мы поедем в Россию и будем использовать нашу сим-карту, тариф станет дороже в 20, а то и в 40 раз. Это особенно актуально для жителей приграничных населенных пунктов. Их телефоны могут одновременно ловить и казахстанских, и российских операторов. И если звонок случайно прошел через последних, то его цена станет существенно выше. Поэтому мы сейчас с нашими коллегами из антимонопольной службы России и Беларуси решаем, как эту разницу убрать.
Конечно, сотовые компании возражают. Мы хотим сделать так, чтобы, приезжая из одного государства в другое мобильная сеть тут же переключалась на компанию, которая работает уже в другой стране. Чтобы, въезжая в Россию и Беларусь, наш тариф повышался хотя бы в два раза, но не в двадцать.
Айдос МУРАТ
