Позвонили ночью на неопределяемый номер:- К ним пришла «малява» с требованием, чтобы полковник повешался сам или его повесят. — К ним? — Это в карагандинское спецучреждение. — Кто заказчик? — Не могу знать. Я, кажется, третий говорящий. — Руководство зоны в курсе? — Спецучреждения. Скорее «да», чем «нет». Но точно не знаю.
Сообщения из мест отдаленных редко содержат ложную информацию, даже если уполномоченные органы ее вроде и не подтверждают. О звонке доложила в КНБ. Теперь сохранение жизни и здоровья заключенного зависит от этой инстанции.
* * *
Ни одного ответа по существу в течении этих трех лет, пока идёт журналистское расследование, так и не было получено. Только парочка стандартных отписок: С.Солтанбеков, такого-то года рождения, осужден по статье такой-то и — без нарушений закона. Будто мы возрастом интересуемся. А приговора никто, кроме судьи, его подписавшего, не читал. Иначе возникло бы множество вопросов по поводу его юридической беспомощности. Впрочем, из Генпрокуратуры и курируемых ею подразделений, порой приходят десятки, а то и сотни подобных «умотворений» по одному и тому же делу, пока в ситуацию не вмешается Верховный Суд РК. Но и ему бывает сложно реагировать на неисполнение уголовно-процессуального права в силу сложившихся определённых обстоятельств. Скорее — субъективных, чем объективных. Это не только отказ в выдаче нижестоящими инстанциями копий судебных актов осужденным, иногда из-за того, что приговор выносится устно, а уж потом «сочиняется», или из-за того, что дело неоправданно засекречивается, как в нашей истории; но и предоставление неполных, отредактированных как НАДО (задайтесь вопросом:- КОМУ НАДО?) протоколов судебных заседаний, хотя именно их оценка, вкупе с доказательствами, определяет наличие предмета преступления, его достоверность и объективность наказания. Не редко этот важный процессуальный документ не подписывается осужденным или потерпевшим по той причине, что в судах первой инстанции создаётся множество препятствий для ознакомления с ним, или внесения в него изменений. Так, сохранены ли в протоколах акмолинского военного трибунала, те вопросы судей, которые прежде полковнику Солтанбекову, теперь уже как шесть лет осужденному, до сих пор не дают покоя? Возможно они и являются причиной продолжающихся угроз? Например, этот. В отсутствие возможности воспользоваться протоколом, цитируем по памяти заключенного: — Вы признаете, что пытались отчуждить винные заводы (Алматинская область-Н.С.) в пользу Нурсултана Назарбаева или Сырбая Калмурзаева? По чьей инициативе? Какая доля передаётся Рахату Алиеву, а какая Дариге… Что за это получили Вы?
Отметим сразу, вопросы поставлены некорректно и имеют политическую подоплеку, но адвокаты молчат. Наверное, плохо знают уголовно-процессуальное право? Молчит и гособвинитель. Может от того, что следствием занимались опера комитета нацбезопасности, присутствующие в зале?
Винные заводы — это хозяйство акционерного общества «Голд Продукт». Кроме того, что на предприятии успешно внедрялась схема ухода от налогов, были выявлены и другие серьёзные нарушения. Такие, как закуп виноматериалов у разных производителей, проводимых впоследствии будто собственные и по статье «сельхозпродукты», частичная замена их при изготовлении вин на этиловый спирт. Вряд ли оборот этилового спирта является производством сельскохозяйственной продукции, как это указывалось в декларациях на получение льготных инвестиций? И более — использование дешёвых синтетических красителей, которые могли привести к массовым отравления населения. Содержание непрофильных предприятий; искажение отчетных сведений; заведомое сокрытие бухгалтерской отчётности путём её уничтожения и пр. Следствие буквально по крохам: свидетельские показания, счет-фактуры, экспертизы продукции, сопоставление отчетов … устанавливает общую картину. Но УОР, осуществляющий оперативное руководство, пояснит на суде по делу Солтанбекова и др. следователь Маткеримов Б., никаких указаний и команд на переоформление собственности на других лиц не давал. И хотя доначисленные суммы налогов, с чем «Голд Продукт» первоначально согласился в полном объёме, в дальнейшем изменились: высшим судом в качестве долга государству все равно были признаны 10 млн тенге, определены нарушения в ведении бухгалтерии, неисполнение условий контракта с инвесткомитетом. Несмотря на жёсткий контроль Генпрокуратуры и интерес к следствию администрации президента, дело под давлением неких сил, не устанавливаемых судами, от процесса к процессу разваливалось. И именно в судах. Кроме свидетельницы Кравцовой, исповедующей, вероятно, нетрадиционную религию, и отказавшейся по этой причине приносить клятву в суде, привлекавшейся к уголовной ответственности по делу «Голд Продукт», значит, и имеющей неприязненное отношение к Солтанбекову, никто из опрошенных в процессе не заявил, что обвиняемый хоть на йоту касательно их нарушил закон. Суд не дал оценки показаниям Кравцовой, резко противоречащим с остальными, не подкрепленным ни чем, кроме её слов, так и не приведенной к присяге и роль которой в руководстве производством далеко не решающая. Само уголовное дело в отношении прежнего руководителя АО «Голд Продукт» возбуждалось с согласия зампрокурора Алматинской области Нурдаулетова М. и было передано в финпол г.Алматы по указанию Генеральной Прокуратуры. Оперативное сопровождение следствия осуществляло Управление оперативного реагирования, подчинявшееся напрямую республиканскому Агентству. В этот период его возглавлял полковник Солтанбеков. Военные судьи не пригласили в процесс независимого специалиста по экономике, поэтому не могут сделать выводов, что препятствий в деятельности производства не чинилось: счёта предприятия не арестовывались, имущество не изымалось, уставные доли не изменялись, акции кому либо не передавались; то есть, следствием все было сделано для нормального функционирования предприятия. Вопрос о банкротстве или смене собственника в этой связи — вообще не возникал. Военный суд не принял во внимание даже того, что приговор по делу АО «Голд Продукт» остался обвинительным. И судя по материалам уголовного расследования, оно никакого отношения не имело ни к главе республиканского финпола, ни, тем более, к главе государства. Тогда с чьей подачи и немотивированно, в нарушение закона, в процессе военного трибунала оглашаются имена высокопоставленных чиновников как третьих лиц, в чью пользу, согласно заданным вопросам, и намеревались передать частную собственность осужденные. Именно так, во множественном числе: «Вина подсудимых в предъявленном обвинении Солтанбекову С.Т., Саликбаеву М.А. полностью подтверждается исследованными в ходе судебного разбирательства следующими доказательствами». Мало того, что доказательствами утверждаются показания лиц, уголовная ответственность в отношении которых судами не отменена; но и одни и те же основания легли в основу приговора как Солтанбекову, так и Саликбаеву, хотя они привлечены по разным обвинениям и разным статьям. При этом, суд принимает во внимание показания, данные на предварительном следствии и отказывает тем, что даны в суде. Почему? Вероятно, для придания непростому делу в отношении С.Солтанбекова непростого характера. Секретного. Иначе как можно скрыть, что возбужденные по статье «коррупция» многие уголовные дела с участием или под руководством Солтанбекова, закрывались вышестоящим республиканским органом, которым в то время руководил господин Калмурзаев? Дела закрывались без расследования по существу, т.е. бездоказательно, будто под чьим-то давлением. И если Солтанбеков исполнял негласные поручения Калмурзаева, то почему тот регулярно его подставлял, вызывая недовольство в отношении его у власть предержащих?
В приватном разговоре один из следователей КНБ, ведших дело Солтанбекова, пояснил, что несколько раз звонил сам Калмурзаев — просил за обвиняемого. Отсюда и сложилось мнение (ЧЬЕ,ИНТЕРЕСНО?), что Солтанбеков не просто исполнял указания данного органа, а выполнял особые задания председателя Финпола, и, однако, отказался давать против него показания. Солтанбеков же утверждает обратное: — Не отказывался. У меня не было отношений с Калмурзаевым и иными, как с частными лицами. И ни каких особых поручений я не исполнял. Только сугубо должностные.
Превышение полномочий нужно как-то доказывать. Оперативной съемкой, копиями договоров, которые требовалось подписать в пользу новых владельцев, аудиозаписями переговоров, чем-то ещё документальным, но ни одного, даже косвенного доказательства, гособвинением не представлено. Неужели при вынесении приговора Серику Туяковичу и др. сыграли роль только внутренние убеждения следователей и судей?
Инкриминируемый Солтанбекову эпизод, увязанный якобы с подготовкой для передачи в частную собственность то ли президента страны, то ли председателя финансового агентства АО «Голд Продукт» — и по заказу Рахата Алиева — явная подстава. И очень грубая. Направленная на создание как негативного имиджа, вот, мол, крохобор — лица, который не может быть в общественных отношениях частным — Назарбаева Н.Н., так и сознательное устранение строптивого полковника финансовой полиции С.Т.Солтанбекова. Не подковерная ли это игра с ключевым словом — строптивый? Ведь не взирая на ранги увещевающих лиц, Солтанбеков продолжает делать своё дело, защищая не лично-корыстные, а государственные интересы. И государственный имидж. Например, когда были реализованы выделенные из бюджета средства на создание таможенной электронной базы данных на границе с Китаем, оказалось, что деятельность таможни не улучшилась: те же жалобы. Из материалов, собранных Солтанбековым, явствовало, что миллионы государственных тенге осели на определённых счетах, а информация по-прежнему вводится с дискет вручную. Поэтому заменить её или исказить в чью-то пользу — несложно, все что требуется — доверенное лицо. У счетов, как вы понимаете, есть владельцы и, вероятно, не без их материального вливания, возбужденное дело оказалось благополучно закрытым. Солтанбекову в очередной раз попеняли, но он снова не внял предупреждению. Основываясь на фактических данных, которые не соответствовали оценкам качества и количества товаров, их движению через границу в районе таможенного поста «Хоргос», он подготовил по поручению руководства агентства экономически обоснованное предложение об открытии зоны свободной торговли на этом пограничном участке. Президент РК его одобрил. Документы были не только подписаны в двухстороннем порядке — РК и Китаем, но и выделены земельные площади для обустройства масштабного рынка. Но …
Президент страны обосновано говорит, что его поручения не всегда исполняются. Как в данном случае: вопрос завис в воздухе и по сей день находится в подвешенном состоянии. Прозрачность в движении товаров и их ассортименте оказалась не по нраву некоторым государственным мужам. И явно не без их интереса таможенный пост «Хоргос » до последнего времени контролировался теневыми структурами. А может и теперь находится в их же власти, так как уголовное дело по таможне завершилась по сути ничем: — посадили некоторых должностных лиц, не особенно пристрастно доказывая их вину, и что? Шуму много, число «клиентов» в тюрьмах увеличилось. План по раскрытию коррупции выполнен? Но наступили ли улучшения, если проблема прозрачного администрирования и открытой торговли, за что ратовал Солтанбеков, прошла мимо судейских взоров? Причины нарушений не определены и не устранены, действительный организатор таможенного беспредела не обозначен — следовательно, и очередной процесс не за горами? Хотя причины таможенных негативов были названы в аналитической записке Солтанбекова, она ни одним судом не была востребована. Позабыли о неисполненном поручении Президента и уполномоченные на то органы. Видимо, проект надёжно упрятан под сукно? Что же в предложении такого странного, что смутило административных менеджеров? На память приходят нашумевшие в СССР разработки Ивана Худенко и Александра Княгинина, которыми ограничивалась власть чиновничьего аппарата настолько, что исполнение корыстных интересов под видом государственных или поборы становились невозможны. Оба нова тора были осуждены и оба — реабилитированы.
Кстати, в «таможенном» процессе определилось и лицо, собиравшее дань в тот период времени, когда это деяние инкриминировали Солтанбекову, и в пользу не Калмурзаева, а уже иного чиновника. С этим-то «открытием» другого суда и другого следствия, тоже секретных, как быть?
Обратимся к недавнему прошлому нашей страны. Зейнуллу Какимжанова сейчас не многие знают, а лет десять назад эта фамилия была громкой. И не всегда в положительном аспекте. На одном из совещаний президент РК сказал вполне серьёзно, что может любого из тогдашних крупных чиновников взять за руку и повести в суд. После этого господин Какимжанов срочно что-то там легализировал и объявил об этом во всеуслышание. Склонившись перед мудростью Президента, он призвал других последовать его примеру. Кажется, тогдашний менеджер вывел из офшора крупные финансовые средства? Были ли это заработанные деньги или украденные у страны? По материалам, собранным Солтанбековым по факту уклонения от оплаты налогов в отношении Казахской компании с участием З.Какимжанова, занимающейся поставками нефтепродуктов из РФ в РК, возбуждалось уголовное дело, так как российская компания «Салават Юлаев» находится за пределами свободной экономической зоны. Но Какимжанов тогда был недосягаем для правосудия, а поэтому Солтанбекова отстранили от производства по делу, которое впоследствии оказалось закрыто. Сегодня эти нарушения устранены или имеют место быть — компания же продолжает функционировать? Или — что изменилось в акцизной политике государства после устранения С.Солтанбекова? Ведь именно он обнаружил, что от внедрения государственной акцизной марки на внутреннем вино-водочным рынке, прибыль получает только производитель самой марки. Кто этот производитель — явно, что не типография? Государство уже привычно осталась в стороне, так же как и в случае с незаконным экспортом шкур, подделкой таможенных деклараций и неуплатой НДС фирмой «Тиэра». У фирмы оказались высокие покровители, производство по делу приостановили. И, скорее всего, оно так и не возобновлялось. Прояснить ситуации по делам, которые после отстранения Солтанбекова сначала клали в долгий ящик, а потом закрывали, могут руководители ДБЭКП по г.Алматы и прокурор г.Алматы.
Однажды в телефонном разговоре я поинтересовалась у Сырбая Калмурзаева причинами осуждения Серика Солтанбекова и получила довольно туманный ответ: — Не все же в государстве государственники. На моё недоуменное: — Вы о ком? — последовало следующее: — Покопайтесь глубже, поймете. Всех ли устраивал Солтанбеков? Мне следствие не поверило, что он по определению не может быть виновен в инкриминируемом: не тот характер, не так воспитан. Порядочность одного может мешать другим. И его лучше упрятать от самого себя — такие праведники на полпути не останавливаются.
Аллегория, однако. Но, полагаю она расшифровывается при дальнейшем изложении событий. После нескольких месяцев «простоя» в финансовой полиции, Председатель Налогового комитета по ВКО Шманов Н., старинный знакомый Солтанбекова, предложил ему возглавить семейский городской НК. Приказ о назначении исполняющим обязанности председателя был подписан 23 августа 1999 г. И через несколько лет в суде потерпевший Соткимбаев Р. покажет, что именно в августе того года Солтанбеков требовал от него передачи Р. Алиеву части принадлежащих тому акций ЗАО «Семей СУ». Каким образом, если на тот период, согласно документам, Соткимбаев ещё не владел фактически спорными акциями, во-вторых, даже являясь соучредителем ЗАО, он не мог распоряжаться принадлежащей ему уставной долей, так как в отношении «Семей СУ» было возбуждено уголовное дело, на имущество наложен арест, продлившийся с 1998 по 2000 г., о чем, принимая дела, новый председатель не мог не узнать. В-третьих, свидетели Фоменко А. и Садвокасов К. показали, что этот бизнес уже тогда принадлежал совместно Соткимбаеву и Алиеву, о чем те договорились устно и по поводу чего даже презентация организовывалась. Таким образом, факт становился общеизвестным, но оценка ему судом не была дана. К тому же проверки на предприятии проводились финансовой полицией и комитетом национальной безопасности в 1997-1998 г. и 2001-2006 г. Согласно имеющихся приказов, Солтанбеков к участию в них не привлекался. Что же ему вменяется? Ни много-ни мало — организаторская роль по совершению противоправных действий, выявленных силовыми структурами в 1997г. и продолженных в 2001г.- по передаче собственности предприятия во владение Р.Алиева. Де, мол, для этого Солтанбеков и был назначен председателем НК … за взятку, переданную, якобы, Алиеву через Соткимбаева, кстати, не находившемуся в момент её получения в декларируемом следствием месте. Кто же средства получал? Странная ситуация: и деньги выложи сразу по приезде город, и заставь незнакомого Соткимбаева, передавая ему взятку, переписать несуществующие ещё акции на получателя взятки — что-то опять не вяжется. В период, определённый следствием как время совершения преступления, Солтанбеков в Семее не находился — суд этого не устанавливал. Ни Соткимбаев, ни другие лица из ближайшего окружения Алиева, не на очных ставках, не в зале суда Солтанбекова ни только не опознали, но и показали на совершенно другого человека. Как быть с нормой закона, разъясняющей, что все неустранимые сомнения в виновности подсудимого толкуются в его пользу? И более, суд, признавая наличие ОПГ, обязан указать как на конкретные действия участников группировки, выделить особые функции организатора, так и определить умысел и корыстную цель — то есть получение прав на чужое имущество в свою пользу или пользу третьих лиц. Что из этого успел совершить именно Солтанбеков, если уже в сентябре того же года он был уволен самим министром МГД за … отказ в содействии сестре последнего, баллотировавшейся в Мажилис Парламента. Далекий от политических игр председатель налогового комитета не счел возможным направить своих служащих агитатарами в пользу министерской родственницы. Восстановил Солтанбекова в должности только Верховный Суд РК. Даже элементарное сопоставление дат не в пользу гособвинения. Иск Солтанбекова по восстановлению его в должности рассматривался в трёх инстанциях — это более полугода по времени. А ещё через полгода, уже после его восстановления, как показал заместитель министра МГД Байжанов У., последний вызвал номинального председателя семейского налогового комитета к себе и сказав, что министр Какимжанов все равно не даст ему работать, предложил перейти в другое ведомство. С приказом о восстановлении Солтанбеков не был ознакомлен, подписи его на документе нет. Ни одного дня после восстановления его судом в должности не работал. Мог ли он всего за месяц, заручиться в чужом городе связями, да так, чтобы преуспеть в роли организатора ОПГ?
Как и какие полномочия Солтанбеков успел превысить теперь по отношению к ЗАО «СУ Семей», если не назначал даже проверок, несмотря на отсутствие здесь акцизного поста. На этот вопрос суда отвечает свидетель Байжанов: — Он мне угрожал (?) Не разные ли это ипостаси: «СЕМЕЙ СУ» в Семее, замминистра МГД в Астане? Доказательств угроз ни руководству предприятия, ни второму руководителю министерства, хотя суд принимает данный факт за достоверный, не представлено. Угрожал и вся тут! По какой причине, в какой форме — пояснить этого товарищ министра не смог. Даже выемки с камеры наблюдения не существует.
Приговор вынесен, а вопросы не устранены. Почему, например, нарушена территориальная подследственность? Ведь местом преступления считается то, где оно окончено, где обвиняемый получил какие-то блага корыстны путем. Какие? Где счёта и ценности Солтанбекова? Где деньги, переданные им как взятка? Суд не выяснил и подоплеки назначения Серика Туяковича председателем НК г.Семея всего на один месяц. Было ли оно инициировано непосредственно Рахатом Алиевым в бытность последнего заместителем министра МГД — и с дальним прицелом? Полагаю, что «да», и свидетели, утверждающие это, не ошибаются. Приказ о назначении Солтанбекова и.о. подписывался в отсутствии министра З.Какимжанова. Отношения между Какимжановым и Алиевым были далеко не дружескими. Не зря же Какимжанов в числе других младотюрков стал организатором «Демократического выбора», направленного, в первую очередь, на борьбу с Алиевым и его окружением. Естественно и то, что Алиев знал об уголовных делах своего министра, возбуждение которых происходило при участии Солтанбекова. Мог ли Алиев предположить, что в дальнейшем сможет склонить Солтанбекова на свою сторону и говорил об этом приближенным как об уже свершившемся? Мог, конечно. В связи с чем и свидетели из его близкого окружения показывали, что фамилию Солтанбекова слышали. Но без относительно чего-либо. И поэтому, как показали очные ставки, и не опознали его.
Выйдя из отпуска, министр Какимжанов отменил 15-ть приказов своего зама о новых назначениях. Но приказ на Солтанбекова не отменялся. С одной стороны, его рекомендовал трагически ушедший из жизни Н.Шманов, а не Р.Алиев. С другой, чтобы никто не подумал, что министр сводит счеты с бывшим следователем финансовой полиции. А потом Какимжанов предстал на суде … в качестве свидетеля. Насколько объективны показания должностного лица, имеющего личную неприязнь к обвиняемому и уличающего бывшего подчиненного, приказ об увольнении которого, подписанный этим самым лицом, был отменен судом, в превышении служебных полномочий?
Не слишком ли примитивное происходит понятие норм действующего законодательства или оно соответствует внутреннему убеждению военных судей — первой инстанции и апелляционной: применение закона без всяких доказательств — посредством неподтверждаемых и противоречивых свидетельских показаний?
Странного в деле много. Даже то, как судьи обезопасили себя от возможной отмены приговора в отношении Солтанбекова. Они утвердили … самооговор, вызванный применением к обвиняемому методов нейролингвинистического программирования (НЛП), использование которых противоречит законам РК, в качестве признания вины. Нейролептики или транквилизатры, усиливают чувство страха, вызывают бред, подавляют волю человека и делают его внушаемым до такой степени, что он готов подтвердить, что он распял Иисуса Христа и убил Джона Кеннеди: только детали необходимо обвиняемому сообщить. После применения к Солтанбекову НЛП, он действительно оговорил себя, но уже в процессе следствия отказался от показанного в бредовом состоянии и под давлением. Аудиозапись, прежде не заявленная и не приобщавшаяся в дело, была в качестве улики предоставлена суду. Допустимое ли это доказательство? Особенно с учётом того, что и в СИЗО, и позже — во время пересылок, и в тюрьме не раз искусственно создавались ситуации, несущие прямую угрозу жизни Солтанбекова, о чем он неоднократно заявлял. Даже приходилось с просьбой о его защите обращаться к высокопоставленным чиновникам КНБ. А тогда, на суде, психолог Костанаева С., не имевщая доступа секретности, сделала вывод о наличии преступных склонностей у Солтанбекова на том основании, что он, якобы, является левшой, хотя в действительности Серик Туякович — правша. Достижение мировой мысли, не правда ли, которое пора заносить в книгу рекордов Гиннеса — так вот формируются понятия об умственном состоянии нашего общества. Поэтому в ходу уничижительные анекдоты, как этот, например. «Надпись на английском и русском языках у входа в бар в Лос-Анжелесе сообщает: обезьян и казахов привязывать за дверьми. Их не обслуживаем.» Возникает ощущение, будто тебя из ушата с помоями оглушили …
Серик Солтанбеков был задержан 06 августа 2008 г., а санкция на арест выдана спустя два месяца с лишним — 08 октября т.г.,УПК, как понимаем, отдыхает. В эти два месяца Солтанбекову внушали, что ему всего и надо-то, дать показания в отношении Калмурзаева, Карбузова, Мерзадинова, ряда других влиятельных лиц и согласиться с версией следствия, что лишь защищая самого себя, он действовал в пользу Р.Алиева. А если не действовал? Тогда тюрьма … Что и произошло.
С судебными протоколами Солтанбекову дали возможность ознакомиться только после заседания апелляционной коллегии. Протокола были не подшиты, не пронумерованы, без подписи судьи, что уже даёт право на отмену приговора. Однако адвоката Кажигулину А., предоставленную судом, и в отношении которой обвиняемым подавался отвод, эти «мелочи» нарушения законности не интересуют. Тогда в интересах КАКОГО клиента она действовала?
Даже при прошествии почти шести лет непонятно, почему дело Солтанбекова и др. рассматривалось в секретном режиме, ведь не один из объектов, о которых шла речь в процессе, не является стратегическим, т. е. государственная тайна, как таковая, отсутствует. Секрет, скорее, в отсутствии доказательств, подтверждающих обвинение, по которому Солтанбеков осужден. И отсутствии тех показаний, которые следствие и суд пытались получить от полковника финансовой полиции. Но что бы было, если бы он согласился пойти у них на поводу? Арестовали бы высших чинов государства и в качестве подтверждения их антигосударственной деятельности предложили бы, также в закрытом заседании, кассету с … самооговором? Не кроется ли секретность в том, чтобы не донести до Верховного Суда наличие узаконенных нарушений, а именно: полное отсутствие даже косвенной доказательной базы, принятие самооговора в качестве признания вины, применение запрещенных нейролептиков, отказ от исполнения уголовно-процессуальных норм. И если чиновники, отправившие Серика Солтанбекова бездоказательно в тюрьму на 12 лет, всплывут на более высоких должностях — удивляться этому не следует: «заказуха» всегда оплачивается. Но имеет и последствия…
Ходатайства Серика Туяковича, направленные им Генеральному прокурору РК из учреждений в Жангизтобе и Зареченске до адресата вряд ли дошли, поскольку сам отправитель не получил даже привычной отписки с указанием его возраста. Сейчас Солтанбеков находится в старой тюрьме под Карагандой. В ходе гуманизации уголовного законодательства ( закон номер 409 от 09.11.2011г.) в статью 181 УПК РК были внесены изменения, ч.3 п»а» вообще исключена из нормы закона. В связи с этим по ходатайству тюремной администрации судебным постановлением суда первой инстанции Солтанбеков с особо тяжкого режима переводится на тяжкий. В апелляции решение не рассматривается, следовательно, в течении двух недель оно входит в силу. Однако через пять месяцев с протестом на постановление Капшагайского горсуда в кассационном порядке, т.е. облсуд, обращается экс-замгенпрокурора РК Секишев. А почему не военный прокурор? Г-н Секишев вместо исключенной законом нормы требует внести в приговор Серика Туяковича часть 4, которая осудившим его судом не рассматривалась. Тогда же в дело Солтанбекова приобщили новый документ: указание бывшего руководителя администрации Президента г-на Мусина, ратующего за отказ в однообразии применения закона в отношении Солтанбекова, вроде как по требованию главы государства. Не абсурд ли — гнобить того, который даже под реальной угрозой своей жизни не оговорил тебя! Кассация с протестом соглашается. В соответствии с процессуальным порядком это постановление суда в надзоре не обжалуется. Кстати, а почему: ведь таким образом осужденные лишаются равенства перед законом, признаваемого Конституцией РК? Зато Верховный суд снова в неведении о том, КТО, КАК, ЗАЧЕМ нарушает закон. На запрос, почему назначенное прежде наказание не сокращено в пределах санкции вновь изданного уголовного закона, как того требует ч.2 ст.5 УПК РК, Генеральная прокуратура не ответила. Если квалифицирующий признак преступления не исключен из УК и определяется теперь другой статьёй, следовательно, чтобы не улучшать положение лица и не нарушать при этом законодательства — дело надо рассматривать по вновь открывшимся обстоятельствам: внесение изменений в закон. Тем более, что в способах реализации закона о гуманизации не сказано, что в случае изменения статьи или части её, по которой человек осужден, применяется любая другая — на выбор прокурора. А суд? Что, суд… В нашей стране его решения, даже вошедшие в силу, не в почете. Не исполняется, например, акт Бостандыского суда от 20 февраля 2008 г. И отказанные им последствия районными судьями переносятся на реалии автоматически, но с прямо противоположным значением, как, якобы, законные. Генеральная прокуратура предлагает городской алматинской применить меры прокурорского реагирования, но городская как воды в рот набрала. Или другая ситуация, поддержанная горпрокуратурой: по одному и тому же делу, по одним и тем же заявлениям Марпие Бутабаевой вынесено двумя разными судами сразу два приговора, вошедших в силу постановлением суда г.Алматы. Нижестоящие суды позволяют себе отменять постановления надзорной коллегии Верховного суда в той части, которая не по нраву прокуратуре и следствию. Без права обжалования! Именно так поступил алматинский городской апелляционный судья Кененбаев, при том, что по делу имеется обстоятельство, требующее незамедлительного прекращения производства и признания за незаконное осуждение Т. Благодарных права на реабилитацию. А дело Серика Солтанбекова, всеми путями ограждаемое от рассмотрения его в Верховном суде, далеко не рядовое. Даже не по количеству допущенных нарушений права и игнорирования Конституции РК. Оно имеет непосредственное отношение к большой политике. Не заговор ли это против государственности, чтобы не сказать большего, скрывается за ним? Солтанбекова по существу осудили за выявление им действий, направленных против интересов государства: ведь дела «СЕМЕЙ СУ» и «Голд Продукт» получили в итоге уголовную оценку. Доказательств пособничества Рахату Алиеву следствием не предоставлено и военным судом не установлено. Превышение полномочий не доказано, если они и превышены, то, явно, не Солтанбековым. Вымогательство взятки для Алиеву от его же подельника Соткимбаева — в рамки даже элементарного не укладывается. Кстати, позже Соткимбаев напишет в органы, что под давлением следствия оговорил Серика Туяковича. Но ход этому заявлению не был дан по неизвестной причине, хотя проверка его поручалась администрацией президента Генеральной прокуратуре. Надзорный орган не стал вносить протест для рассмотрения дела по вновь открывшимся обстоятельствам. В нашу единственную встречу сумеречным уличным вечером Рафик Соткимбаев сожалел о сделанном и оправдывался: — Человек слаб. На меня следователи давили. Заставляли указать на Солтанбекова как на вымогателя и посредника Рахата Алиева. Показывали его фотографию в форме. Но я не общался с Солтанбековым и не узнал его при очной ставке. Пугали насилием над семьёй, зоной. Говорили, что я помогу себе и государству, если раскрою пособника Алиева. Но в кругу Рахата, когда договаривался с ним о помощи бизнесу, Солтанбекова я не встречал. Когда дело было возбуждено против «Су Семей», в составе следственной группы Солтанбекова не было. Мы бы знали. Подходы к каждому следаку искали через Алматы, Астану и … нашли. На время назначения Солтанбекова в Семей, контакты с Рахатом уже были завязаны.
А вскоре Рафик Соткимбаев погиб. В Алматы. При невыясненных обстоятельствах.
Дело в отношении законности приговора Серику Туяковичу Солтанбекову, вынесенного акмолинским трибуналом 19 марта 2009 г. и оставленного без изменения апелляционной коллегией того же суда 26 мая 2009 г. по ходатайству самого осужденного, не может быть направлено в Надзорную коллегию по уголовным делам в связи с невыдачей ему копии текста приговора суда первой и постановления апелляционной инстанции. В отсутствии этих актов не принимается и кассационное ходатайство. Является ли уже это препятствием для исполнения конституционных норм, позволяющих гражданину Казахстана защищать самого себя любыми, не запрещенными законом способами? Однако Верховный суд РК суд вправе в порядке надзора и по собственной инициативе запросить дело, по которому основаниями к пересмотру являются нарушения конституционных прав и свобод, утверждаемыми ст.459 УК РК: использование принудительных мер медицинского характера — нейролептиков, запрещенных в общей медицинской практике РК. А также нарушения процессуально-уголовного права, определённые ст.412 и 415 УК РК. В частности: односторонность и неполнота судебного следствия, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, присутствие у обвиняемого адвоката, которому отказано в доверии, изменение подсудности и иные нарушения УПК, приведшие к вынесению заведомо необъективного приговора. Имеет общественную значимость и понуждение Солтанбекова к оговору государственных служащих.
В поисках объективности обращаться в Финпол РК вряд ли имеет смысл, так как речь идёт об их бывшем сотруднике. Акмолинский военный суд и военную прокуратуру справедливое разрешение дела не интересовало ещё в период его рассмотрения. Генеральная прокуратура, несмотря на запросы и публикации, упорно отмалчивается. Следствие вел комитет национальной безопасности. Оценку приведенным и иным нарушениям может дать при истребовании дела Верховный Суд РК в соответствии с ч.3 ст.458 УПК РК: реальная угроза жизни заключенного в связи с принятием постановления, несущего угрозу правовой безопасности страны неисполнением закона, а также принуждением к оговору должностных лиц, т.е. попытками формирования в обществе негативной морали. Ведь правовая безопасность каждого гражданина лежит в основе национальной — вряд ли на этот счёт у кто-либо имеются сомнения.
sng949@mail.ru
