Герольд Бельгер известен во многих ипостасях: переводчик, прозаик, публицист, критик и эссеист. Мы думаем, что не будет преувеличением, если добавить еще три: Гражданин, Мыслитель и Аксакал. Вряд ли найдется еще один такой человек в Казахстане, кто бы так хорошо знал и ощущал природу казахского “Я”. Поэтому мы решили, что пришло время и ему высказаться по так называемому казахскому вопросу.
— Как ни прискорбно об этом говорить, в казахском обществе присутствует деление на “нагыз” и “шала”, и время от времени вокруг этого вспыхивают довольно острые дискуссии. Что вы думаете о таком делении? Не в смысле его деструктивности вообще, а в плане его изживаемости. Или же это наш сугубо казахский феномен, который будет сопровождать нас если не всегда, то достаточно долго?
— Начнем с того, что о казахских проблемах, о казахском вопросе я достаточно информирован.
То, что происходит в казахском социуме, все эти деления на партии, на кланы, языковая проблема – все это меня в сильной степени удручает.
Все эти шала-казахи, нагыз-казахи, какие-то ада-казахи… Последние – это те, кто совершенно ушел от своих корней. Вся эта возня между ними меня чрезвычайно удручает.
Деление казахов на ада, шала и таза приведет к большой трагедии. Это разделит казахов. Против этого нужно что-то делать. Нужно постоянно доказывать, что любой казах по своим историческим корням – большая личность, большой человек, за которым стоит большая культура, большой народ.
Нужно постоянно просвещать людей. Должно быть движение навстречу друг другу. В конце концов, все они – казахи, одно племя, один народ. Они должны друг друга понимать, а не разъединяться, когда одни обвиняют других в недостаточном патриотизме. Или в том, что кто-то, потеряв какие-то национальные корни, национальные чувства, возможно, потеряв свой родной язык, идет по ложному пути. Это абсолютно не так.
— Герольд Карлович, слушать и слышать о богатстве и красочности казахского языка приятно. Но все же у меня такой несколько крамольный вопрос. А зачем нам эта архаика? Почему, на ваш взгляд, на казахском не прописаны на соответствующем уровне химия, физика и сферы, связанные с высокими технологиями? Если бы все обстояло иначе, то вряд ли Байконур был объектом аренды…
— В чем-то я с вами могу отчасти согласиться. К чему эта архаика?
Архаики действительно очень много. Но это проблема не только казахского языка. Сегодня все языки унифицируются, максимально сближаются. Если раньше было несколько тысяч языков, то сейчас с каждым годом их становится все меньше и меньше. Есть научный прогноз, что в будущем их вообще останется порядка 25. Я тоже за интеграцию языков. Рано или поздно мы придем к этому. В то же время я очень хочу, чтобы каждый язык как можно дольше не приближал свой конец. Умереть они всегда успеют.
— Установка на то, чтобы казахский язык стал не просто доминирующим, а едва ли не единственным обязательным к употреблению на территории страны, реалистична?
— Нет, не реалистична. Скажу сразу и резко. Стремиться к этому нужно. Есть известная истина: всеми женщинами обладать невозможно, но стремиться к этому не возбраняется. Так и в этом вопросе. При всей моей любви к казахскому языку я думаю, что доминирующим в нашем обществе он стать не сможет.
Хотя стремиться к этому нужно. Очень нужно.
— За годы независимости большое количество казахов перебралось в города. Насколько свидетельствует исторический опыт, городская жизнь должна, выражаясь образно, “перемалывать” такие “аграрные десанты”. У нас же, кажется, все происходит с точностью до наоборот: уровень общей городской культуры катастрофически падает. Почему такое происходит? И что нужно делать, чтобы хоть как-то переломить такие тенденции?
— Даже не знаю. Я об этом думаю, но я сам аульный. Для меня потеря аула, крах аула воспринимается как трагедия. Я сторонник аула и постоянно подчеркиваю, что меня сделали человеком три компонента: родители, аул и книги. Это три моих источника. Казахов, сейчас приезжающих в город, не столько перемалывает городская культура, сколько они в большой степени влияют на городскую жизнь. При всей своей склонности к подражательству казахи с их аульными традициями и в городе берут вверх. Какая-то странная логика бытия. Я живу в Алматы с 1954 года. Сравнивая тот, прежний, город с нынешним, я вижу большую разницу. Приехавшие из аула перемололи все хорошие традиции, которые были тогда. Очень многое потеряно. Городской дух, в хорошем смысле этого слова, тот слой самобытной культуры оказался разжиженным “благодаря” нашествию аульных казахов. И это, наверное, не совсем правильно.
Поскольку я культуртрегер, то считаю, что все упирается в культуру. Полагаю, что именно она везде должна оказывать решающее влияние. Но мы о культуре не говорим. Она у нас в загоне. Особенно последние двадцать лет. И вообще такое ощущение, что наука, культура нам не нужны.
И когда мы рассуждаем о современном ауле, о современном городе, о людях, в них проживающих, то я вижу, что дух и культура и там, и там очень низки. Идет деградация. Отсюда все беды.
У нас вообще какое-то вывернутое понимание культуры. Хороший концерт, какое-то разовое шоу, пышный той – еще не есть культура. Конечно, можно пригласить каких-то людей из Москвы, которые что-то там споют, получат свои миллионные гонорары и уедут, но какое отношение это имеет к культуре? А возьмем спорт. Сейчас пошла мода на легионеров. Они сейчас у нас везде, во всех видах спорта. Но кого мы обманываем? Какое это имеет отношение к нам? Разве это наши достижения? Я запустил в оборот слово “даракианство”, от казахского “даракылык”. Так вот, у нас сплошное даракианство – пустословное хвастовство, пускание пыли в глаза, навешивание лапши на уши. Вот это и считается у нас культурой. Дескать, мы впереди планеты всей. А на деле это не более чем глобальное даракианство.
— Много говорится о бедственном положении казахов, которым отведена роль государствообразующего этноса. А между тем именно казахи составляют абсолютное большинство в коридорах власти. Так кто же тогда повинен в такой ситуации? Почему между государством как совокупностью органов управления (политическая власть) и государствообразующим этносом существует столь серьезное противоречие?
— Об этом еще Шерхан Муртаза говорил лет двадцать назад. Сидим на сундуке со златом, а все нищие. Недавно я слушал выступление нашего саруара, который говорил о новом витке экономического кризиса.
О каком экономическом кризисе может быть речь? Значит, кризис в головах правителей. Духовный кризис, культурный кризис, какой угодно, но только не экономический. Его в Казахстане быть не должно. Он никак не может быть. А между тем бедствуют больше всего именно казахи. Везде руководят казахи, доминируют везде казахи, но и внизу бедствуют казахи. В чем причина? В том, что везде жуткое воровство. В том, что те, кто наверху, воруют без оглядки. Очень сильно расцвела коррупция. А внизу народ с рабской психологией.
— И до каких пор это будет продолжаться?
— А, видимо, вечно. Недаром у казахов есть поговорка “На третий день и к аду привыкнешь”. Вот в этом беда национальной казахской психологии.
Поэтому я всегда завидую нашим правителям. Потому что руководить такой страной, таким народом – это айналайын. Дар божий. Есть такая поговорка: “Хан сказал – хан прав, бек сказал – бек прав. Он поставлен Богом, он бастык, и этим все сказано. Надо подчиняться, он сказал, значит все…” А сколько таких характерных поговорок и пословиц в казахском фольклоре?.. С одной стороны, эта многотерпеливость, эта лояльность казахская – хорошо. Казах все стерпит. Но нельзя же терпеть голод, несчастья, то, что ты в загоне. Надо же хоть иногда возмутиться.
— Не так давно доктор философии И.Сулейменов предложил политически легализовать институт родоплеменных отношений (рассадить в Ассамблее народа Казахстана родовых агашек как представителей различных казахских родов и племен). Что вы думаете по поводу такой инициативы?
— Категорически с ней не соглашусь.
Беседовал Кенже ТАТИЛЯ
Источник: http://camonitor.com/archives/3815
