«Здраствуй, Серик Малеев!» И хотя я человек не тщеславный, и в жизни руководствуюсь заповедью: «Чем больше на яблоне яблок, тем ниже ее ветки», но все же было чертовски приятно лицезреть такой плакат с надписью в зале, где проходило собрание Союза писателей и журналистов десятимиллионного китайского города Шиян, что расположен на северо-востоке Китая, всего в семистах километрах от Бейджина.
Это мне мой переводчик Дима объяснил, что написано на плакате. А пригласили меня в Шиян руководители местной писательской организации, для того, чтобы я прочел лекцию на тему «Казахи и независимость».
И вот лекция. В зале человек пятьдесят. Я читаю кусками, затем мой переводчик Дима переводит. Получается немного длинно, скучно и монотонно. Сам вижу. А еще вижу, как кое-кто из сидящих в зале, начинает откровенно позевывать. Но я же их никак развеселить не могу, мне надо лекцию дочитывать, дорассказывать. Но вот добрались и до конца. Ведущий просит задавать гостю, то есть мне, вопросы. Китайские писатели и журналисты, я вижу, как-то не особо охотно втягиваются в дискуссию.
Как это мне самому хорошо знакомо. Когда на каком-нибудь официальном мероприятии, проходящем в нашей стране, просят нас, журналистов, задавать вопросы зарубежному визитеру, о котором ты ничего не знаешь, кроме того, что написано мелкими строчками в самом верхнем левом углу пресс-релиза. Ну и о чем его спрашивать? Если ты этого человека первый раз в жизни видишь. Сразу и не сообразишь. И вот теперь в качестве такого зарубежного гостя оказался я сам.
И тут звучит вопрос, явно провокационный. «Казахстан», — спрашивает представительный мужчина, сидящий от меня напротив: «вошел в Евразийский союз с Россией. Вместе с тем, мы знаем, что Россия развязала агрессию на Юго-Востоке Украины, захватила Крым. Как в вашей стране относятся к происходящим сегодня событиям в Украине?» — смотрит он на меня.
«А как бы вы отнеслись к разбойнику», — отвечаю я: «который воспользовавшись сложной ситуацией у вашего соседа, захватил бы его землю, сжег бы его сарай?» И дальше продолжаю: «Разумеется, подобное положение вещей не может считаться терпимым. Казахская интеллигенция в своем большинстве осуждает российскую агрессию. Как, впрочем, и большая часть трезвомыслящих людей в мире».
Путинская Россия, для нас, казахов, прибегаю я далее к аналогиям, понятным китайцам, все равно, что черная кошка. Но мы с ней сотрудничаем в сфере экономики. Потому что, во-первых, исходим из прагматичного подхода, озвученного некогда Дян Сяопином, полагавшим, что какого бы цвета ни была кошка, лишь бы она ловила мышей. А во-вторых, полагаем, что путины приходят и уходят, а Россия остается. Путинизм – это болезнь головного мозга. Поэтому, завтрашняя Россия вполне может повторить опыт послефашистской Германии, перейдя от нынешнего путинского реваншизма и шовинизма на рельсы подлинной демократии и процветания. Рецепты лечения подобных заболеваний миру известны. И с такой завтрашней Россией мы, конечно, будем друзьями, — заканчиваю я свою речь.
И вот тут моих собеседников как будто прорвало. Я понял, что мы одинаково смотрим на мир. Я своими глазами увидел, что творческая интеллигенция Китая настроена явно проукраински. А-а-а, вот почему они вначале отнеслись ко мне настороженно? Они, наверное, думали, что я им «лавровскую или чуркинскую мелодию» приехал исполнять под казахский аккомпонимент.
А еще я увидел, что все эти мантры российских дипломатов и журналистов, внушающих своему населению, что Китай России — надежный друг и союзник, ничего общего с правдой жизни не имеют. Китайцы в своем большинстве, как и все нормальные люди, абсолютно адекватно оценивают российскую агрессию против суверенной и независимой Украины, не принимая в расчет все шулерские ходы нынешней российской дипломатии, направленные на создание ложного мнения. Дескать, у России были основания для захвата Крыма и Юго-Востока Украины. Не было таких оснований, считают китайцы. И не будет. Агрессор – он и есть агрессор.
И все, пошла живая и веселая дискуссия. Что называется – родство душ. Посыпались вопросы, масса вопросов. И про положение женщин в Казахстане, и про Абая, и про китайского поэта Ли Бо, которого я нагло назвал казахом, поскольку он был родом из Центральной Азии, и про казахскую публицистику. Словом, поговорили на славу. Дискуссия затянулась. Мы не уложились в регламент. Предполагалось, что закончим к половине двенадцатого, но разговор затянулся до часу дня. Что лично мне доставило огромное удовольствие. Я не считаю, что это время было потеряно впустую. Мы больше узнали друг о друге. И вот здесь, я бы хотел представить на суд читателей «Алтынорды» свой доклад «Казахи и независимость», прочинанный мной в зале Союза писателей и журналистов города Шиян 25 июня 2014 года.
КАЗАХИ И НЕЗАВИСИМОСТЬ….
Советский Союз сгубили догматизм и неверная национальная политика. Если бы в свое время СССР пошел по китайскому пути, перейдя на рыночные отношения, то, вполне вероятно, союз советских социалистических республик мог бы и сохраниться. Но как говориться, чему быть, тому не миновать. Вот уже двадцать три года, как Казахстан является независимым государством. Что изменилось за эти годы?
Мы не стали уподобляться Грузии времен Гамсахурдия. Мы не заняли враждебную позицию по отношению к бывшей метрополии.
Что же касается внутренней политики, то в многоэтничной стране, каковым является Казахстан, ставка была сделана на сохранение межнационального мира и дружбы между этносами, населяющими нашу республику. Как говорят в таких случаях: «Есть только две нации на свете. Нация умных людей, и нация дураков». И это хорошо, когда умные люди могут найти между собой общий язык.
Трудно было в первые годы независимости. Обрыв народно-хозяйственных связей между республиками бывшего СССР, привел к тому, что сырьевая, по сути, экономика Казахстана, ориентированная на промышленные предприятия России и Украины, стала разваливаться. По всей стране останавливались предприятия, закрывались фабрики и заводы. Обвал в строительстве и промышленности привел к общему затяжному экономическому кризису в Казахстане, когда люди по шесть – семь месяцев не получали зарплаты и пенсии.
Еще хуже складывалось положение на селе. Совхозы и колхозы, в советское время получавшие от государства дотации, обанкротились, а заявленная политика создания мелкотоварных крестьянских и фермерских хозяйств, в отсутствии средств по их поддержке, провалилась.
Само сознание массы сельских и городских жителей, сформированное советской коллективистской идеологией, оказалось не готово к происходящим в стране переменам. Люди, в своем большинстве, отказывались брать на себя инициативу. Все по привычки ждали помощи от государства, тогда как власть и влияние президента и правительства, в целом ряде случаев не распространялось в те годы дальше президентского дворца. Это было время тревожных ожиданий и надежд.
Поэтому, когда Глава нашего государства Нурсултан Назарбаев, выступая в 1998 году, на седьмую годовщину со дня развала Советского Союза, пообещал казахстанцам, что скоро жить станет лучше, то по правде говоря, не многие ему поверили.
Но как же в то время выживали люди? Сегодня, когда некоторые российские политологи, опасаясь, что Казахстан выйдет из сферы влияния России, начинают запугивать нас китайской угрозой, казахи им возражают: «Если бы Китай хотел завоевать нас, то ему ничего не стоило бы это сделать в девяностые годы, когда у казахов не было ни своей армии, ни своей службы безопасности, ни крепкой государственности».
Напротив, наша независимость во многом смогла состояться за счет китайской экономики, за счет китайских недорогих вещей и товаров.
Многие из нас, прежних государственных работников, в те трудные девяностые годы нашли новую сферу для приложения своих сил. Люди стали «челночить», закупать товары в Китае, Турции, Корее, Иране, Индии, чтобы с выгодой продать их затем у себя дома, в Казахстане. Так появились первые в стране предприниматели, стали строиться новые вещевые и продовольственные рынки, киоски и частные магазины. Государство в рамках приватизации распродавало собственность, а частники ее охотно покупали. Сегодня восемьдесят пять процентов собственности находиться в руках частников, и только пятнадцать процентов принадлежат государству.
Рыночные реформы стали приносить свои дивиденды. В страну потекли иностранные инвестиции, стали строиться новые предприятия и заводы. Никогда прежде Казахстан не производил свои телевизоры, холодильники, автомобили, автобусы, тепловозы и вагоны. Все это стало возможным только с приходом независимости.
Демография…
В начале девяностых сами казахи на своей земле составляли 49% от общего числа населения, являясь практически меньшинством. Сказывались последствия голодомора 1932 – 33 годов, в результате которого по некоторым оценкам в стране погибло от полутора до двух с половиной миллиона казахов, и политических репрессий 1937 года, выкосивших цвет казахской интеллигенции.
Но с середины девяностых годов ситуация в демографическом плане стала стремительно меняться. Распад СССР привел к массовому отъезду из Казахстана русскоязычного населения. Русские, до этого проживавшие в городах, не верили, что казахи смогут самостоятельно поднять экономику республики. Среди казахов было мало технических и инженерных работников, слабо были представлены казахи и в точных науках. Стране на то время остро не хватало своих экономистов, ученых, строителей, педагогов и врачей. Что позволяло русским скептикам заявлять: «Вот уедем мы, и вы снова будете пасти баранов». Чего по счастью не случилось.
Приток казахов – оралманов (мигрантов) из Китая, Узбекистана, России, Киргизстана и Турции, позволил заполнить образовавшиеся демографические бреши. А последовавшее затем увеличение рождаемости в республике привело к тому, что казахи в своей стране стали составлять большинство населения.
И здесь необходимо сделать целый ряд пояснений. Догматизм в восприятии социализма в СССР привел к тому, что любые рыночные отношения в этой стране подавлялись и преследовались по закону, заглушая разумную инициативу граждан. Людей сажали в тюрьму только за то, что они шили одежду и обувь в маленьких своих мастерских. И это называлось борьбой с экономической преступностью. В плановой экономике СССР рыночные элементы были под запретом. Провозглашалось равенство, но это было равенство в бедности. Поэтому мужское население СССР, не зная, чем занять свое свободное время, предавалось пьянству. Алкоголизм приобрел в те годы повальные масштабы. А война в Афганистане и последовавший затем вывод советских войск из этой страны, привели к росту наркомании в Советском Союзе времен Горбачева. Героин из Афганистана легко пересекал границы бывших союзных республик, отыскивая свои жертвы в Казахстане, Узбекистане, Таджикистане и России. Героин на улицах казахстанских и российских городов начала девяностых годов продавался чуть-ли не в открытую, при том что полиция, оказавшаяся не в состоянии бороться с этим злом, сама зачастую покрывала преступников.
Словом, казахи к началу своей независимости находились в весьма сложной патовой ситуации, когда вопрос укрепления молодой государственности упирался в вопрос выживания самой нации.
Перелом наступил в начале двухтысячных. Либеральные рыночные реформы начали приносить к тому времени свои плоды. Пораженческие настроения и уныние сменились осторожным оптимизмом. Казахи, сравнивая себя с другими народами мира, пришли к пониманию, что они ничем не хуже тех же работяг – китайцев или немцев. Исчезли совковые комплексы, связанные с жизнью в бывшем СССР, раскрепостилась народная инициатива, поменялся сам менталитет народа.
Казахи вспомнили свою историю, вспомнили, что их далекими предками были славные саки и гунны, вспомнили своего предводителя Чингисхана, сумевшего некогда во главе армий кочевников покорить половину мира. И произошла коренная ломка национального самосознания.
В казахских СМИ стали частыми гостьями статьи, в которых утверждалось, что предки нашего народа никогда не употребляли спиртное и не прибегали к наркотикам. Русская водка и грузинское вино отныне стали персонами нон-грата на нашем праздничном дастархане, уступив место традиционному казахскому кумызу и шубату. Из нации сильно пьющей мы стали нацией малопьющей. В семьи вернулись достаток и благополучие. Поменялись семейные ценности. Казахи пришли к осознанию, что главное богатство на свете – это даже не деньги, а дети. Что, в свою очередь, сказалось на росте рождаемости в казахских семьях. Сегодня среднестатистическая казахская семья – это три или четыре ребенка.
Внешняя политика….
Традиционный союзник Казахстана – Россия. Но нынешняя агрессивная политика Путина, проводимая им в Крыму и на юго-востоке Украины, заставляют казахов все чаще оглядываться, как на Запад, на страны Европы и США, с частью из которых мы являемся стратегическими партнерами, так и на юг, на нашего соседа, Китай.
Из истории мы помним, что именно благодаря Китаю, оказавшемуся союзником Казахского ханства в войне против джунгар, казахам удалось в XVIII веке отстоять свои территории.
Позднее, вначале XX столетия власти Китая отказались выдавать русским генералам семьдесят тысяч казахов – участников антироссийского национально – освободительного восстания 1916 года, бежавших под покровительство Поднебесной империи.
А еще спустя шестнадцать лет Китай спас жизни уже полутора миллионам казахов, бежавшим от голодомора на земли наших южных соседей.
Сегодня отношения с Китаем приобретают для нашей страны характер устойчивого, рассчитанного на десятилетия, стратегического партнерства. Казахстан принимает активное участие в строительстве дороги Западный Китай – Западная Европа. Совместно с нашими китайскими партнерами мы работаем по проекту воссоздания «Великого Шелкового пути». Укрепляется наше сотрудничество в сфере агробизнеса, новых технологий, расширяются обмены правительственными и неправительственными делегациями.
Китай для Казахстана, как и для других республик Центральной Азии – это мощный экономический локомотив, в немалой степени способствующий модернизации промышленного производства и сферы торговли в регионе ЦА. Так, по словам президента нашей страны Нурсултана Назарбаева, если в 2013 году общий товарооборот Казахстана с Китаем достиг 28,5 миллиарда долларов, то к 2015 году планируется эту цифру увеличить до 40 миллиардов долларов. И это тоже не предел.
Перспективы и вызовы завтрашнего дня
Вместе с тем, говоря об успехах, которых достигли казахи в сфере экономики и государственного строительства, необходимо отметить и существующие вызовы, стоящие перед нашей страной. В Казахстане все еще не преодолена бедность, не хватает в достаточной степени технических специалистов, ощущается острая нехватка высококвалифицированных педагогов и врачей, многие казахи не имеют собственного жилья. Процессы урбанизации, охватившие страну в середине девяностых годов, привели к тому, что в города Казахстана нахлынуло много сельских жителей, не имеющих соответствующих профессиональных навыков и квалификации. Они вынуждены работать на низкооплачиваемых работах, уборщиками, дворниками, охранниками, тогда как страна остро нуждается в высококвалифицированных токарях, фрезировщиках, сварщиках, водителях автотранспортных средств, не говоря уже об инженерах и ученых.
И в этом случае мы можем сказать, казахи сегодня пожинают плоды лихих девяностых, когда проблемы высшего и средне-профессионального образования оказались отодвинуты на задний план.
Словом, нам еще очень многое предстоит сделать, чтобы Казахстан с нынешней пятидесятой позиции в рейтинге стран мира шагнул уверенно в первую тридцатку развитых государств планеты.
