Однажды рассказывая о том, что на Рейхстаг первым красное знамя водрузил казах, Рахимжан Кошкарбаев мой отец – Асильхан Оспанулы сказал мне, что на Сталинград водрузил знамя его друг. Разузнав у отца адрес его друга, я решил посмотреть на этого неизвестного героя войны.
Вот что рассказал о войне Отебай Калыбайулы:
Когда началась Великая Отечественная война, мне жителю города Шымкента исполнилось только 20 лет. Перед тем как уйти на фронт я пошел поклониться святыне Кошкар-ата. В 1941 году в городе Жамбыл формировалась 105 казахская кавалерийская дивизия. Готовились 8 месяцев. В июне 1942-го нашу дивизию разместили в вагоны – 30 эшелонов – и повезли на фронт. Как сейчас помню: прибыли мы в Москву 22 сентября. И здесь нас ждало самое неожиданное. Так как современная война в кавалеристах не нуждалась, нашу дивизию расформировали. Сдали мы своих лошадей и шашки. Начали обучаться артелерийской науке. На это нам дали всего 7 дней. Сказали: «В бою доучитесь». Деваться некуда, такое было время. Так я попал на фронт.
Мой дядя Шерехан, старший брат отца тоже был артиллеристом. По-моему это самая тяжелая профессия на войне?
Можно было бы сказать что быть артиллеристом самая трудная профессия на войне, но на войне никому не легко. Один снаряд весил 85 кг. Молодые были, выносливые. Я был помощником командира батареи. Мне постоянно приходилось бегать между орудиями. У кого чего не хватает, или кто ранен, кто погиб – все я должен знать. Но боеприсами нас снабжали исправно.
Есть такое выражение «На войне – как на войне». Расскажите о самом неординарном случае?
Чего только не случалось на войне. Там нет выбора. Надо действовать по ситуации. Однажды мы получили приказ идти в одну деревню, которую уже заняла наша пехота. Шли ночью, солдаты спали на ходу. Тогда это было в порядке вещей. Помню вокруг высокая пшеница росла. Темень вокруг. Подходим к деревне и видим, как нам навстречу движется колонна солдат. Мы подумали, что это наша пехота идет. Но когда столкнулись лицом к лицу, выяснилось, что это – противники. Кто-то крикнул: «Фашисты!». Они тоже закричали на своем языке. Ни мы, ни они они не успели выстрелить. Завязался самый настоящий рукопашный бой на кулаках. На каких только языках не стояла ругань тогда над пшеничным полем! Дрались часа два, начало светлеть. Тогда наши противники не выдержали и начали убегать. Когда мы пришли в себя, то увидели расположившихся на пригорке наших пехотинцев. Лежат около своих пулеметов и со смеху покатываются. После мы их спросили: «Чего не вмешались-то?». А они отвечают: «Интересно было, засмотрелись». Нам тоже смешно было, да не очень. Кому-то зуб выбили, кто-то с синяком под глазом остался… Как говорится, на войне как на войне.
Казахи говорят «Ер жігіттің досы бір-екеу ғана болады – У настоящего джигита друзей бывает очень мало». Какого быть другом на фронте?
Там, где каждую минуту рядом ходит смерть, где ты далеко от родных – дружба помогает выжить. И у меня был друг. Его звали Жолшибек Меирманов. Родом он был из совхоза «Куюк», что недалеко от Шымкента. Мы с ним от Сталинграда до Берлина прошли вместе. Он мне стал как родной брат. Отважный был очень. Многие говорили: «Жолшибека не только фашисты, даже их пули боятся». Однажды он взял в плен три вражеских танковых экипажа вместе с танками. Был награжден орденом Ленина. За него я очень боялся. Потому что он всегда находился в самом пекле боя.
По моему быть участником войны, это уже подвиг.
Понял, ты хочешь знать как я воевал? Конечно, и в моей биографии есть события, которыми я горжусь. Оба они связаны со Сталинградом. При взятии Сталинграда я первым водрузил на один из домов наше знамя, что было заснято киндокументалистами. Это было в феврале 43-го. В мае того же года, тогда мы уже были на Курской дуге, нам был показан документальный фильм «Сталинградская эпопея», где я увидел себя. При показе этих кадров мои однополчане сразу начали радостно кричать: «Это же ты, Отебай! Это же ты!». Эти же кинокадры я увидел только через 20 лет во время просмотра американского фильма «Полярная звезда» в кинотеатре «Юность» в своем родном городе. А моя фотография как я держу знамя множество раз печаталась в журналах и газетах. Почему-то меня сфотографировали со спины. Только через много лет я понял причину. Такая была политика, представителей одних национальностей выпячивали вперед, а о других наоборот говорили совсем мало, или вообще молчали.
И еще хочу рассказать о том, как был взят в плен фельдмаршал Паулюс. Сталинград он удерживал до конца. Нашим командованием ему был предъявлен ультиматум о сдаче города без боя. Но он не принял его.
Как арестовали фельдмаршала Паулюса?
Всем известно, чем кончилась Сталинградская битва. Но среди пленников не окозалось самого фельдмаршала. Начался поиск, в котором участвовал и я. На одной из улиц разрушенного города я увидел мальчика лет 12-ти, собиравшего картофельную кожуру. Я сам до войны был учителем и люблю детей. Подошел к нему и заговорил. Сергей, так звали мальчика, рассказал, что мать его болеет, а есть нечего. Я у него спросил: «Сергей, а можешь ты мне рассказать один секрет?». «Если знаю – скажу,» – ответил он. «Мы ищем Паулюса, прямо с ног сбились, где его штаб находится?» «Могу показать» – ответил Сергей. Я подозвал одного из наших и попросил принести две буханки хлеба. Радостный мальчик отнес их маме. Потом мы с ним приехали к Рокоссовскому. Доложили. Он дал автоматчиков, и мы пошли за Сережей. В подвале разрушенного универмага мальчик показал нам три кнопки. Нажав на них мы открыли две механические двери в добротно отстроенный бункер. Вошли в бункер только трое человек и через 15 минут операция завершилась. Высокий и худощавый Паулюс вышел из бункера с поднятыми руками. Плененного фельдмаршала мы повезли к Рокоссовскому. Он приказал представить к награде всех, кто участвовал в операции.
Наверное война делает людей жестокими?
На это вопрос ответить трудно. Но все же скажу. Разное бывало. Однажды в каком городе не помню, наши взяли в плен около 30 солдат. Они были нашими соотечественниками. Они все были одной национальности. Нет, не из Казахстана. Они как выяснилось, попали в плен к фашистам и были у них на услужении. Так вот, наши их всех завели в один дом, потом в окно в ввели дуло танка и покончили с ними одним выстрелом.
Со мной в Сталинграде произошел такой слкчай. После освобождения города в плен попало много немецких солдат. Колонна пленных проходила мимо. Так как я офицер конвоиры прошли мимо а колонна пленных продолжала итти. И вот я увидел в конце колонны человек пятнадцать казахов. Они были одеты в фашситские шинели. Я спросил у них по казахски, откуда они. Оказывается давно попали в плен к фашистам. Говорят готовили для немецких солдат еду. Тогда я сказал им, быстро бегите врассыпную, переоденьтесь в одежды погибшых советских солдат и идите к нашим. Скажете, что во время боя растерялись, не знаете из каких вы частей.
В дни победы в Берлине подошли ко мне какие-то солдаты казахи. И бросились меня обнимать. Я расстерялся, не знал что делать. А они говорят «Ага, вы нас не помните? Мы же те которых вы спасли в Сталинграде».
Какими вам запомнились последние дни войны?
После Сталинграда мы участвовали во многих других боях. И так дошли до столицы Германии. В Берлине, в последние дни апреля к нам пришли офицеры. Они подходили к солдатам и говорили: «Берегите себя, ребята». Я спросил одного полковника: «Почему вы так говорите?». Так как я был офицером он ответил откровенно: «На днях, где-то через неделю, война закончится. Но мы им не можем сказать».
Здесь я снова должен сказать о своем друге Жолшибеке. Он погиб 30 апреля в Берлине. До этого Жолшибек попросил меня довезти раненого бойца до медсанбата. А когда я вернулся, его не было на месте. Оказывается, он вызвался командовать пехотинцами, у которых погиб командир. Пехотинцы под его началом освободили один квартал от фашистов. Он погиб на углу одного из домов от взорвавшегося рядом фауст-патрона. Пехотинцы мне сказали, что ими командовал казах, и указали где он погиб. Вокруг шли бои, везде стреляли. Я все же хотел добраться до того места, где лежал мой погибший друг. Решил вынести его тело с поля боя. Где-то в мыслях я надеялся что он ранен но жив. Я позвал на помощь тех самых, кем он только недавно командовал. Но они не посмели выйти из укрытия. Пришлось среди свистящих пуль все сделать самому.
Помню, его представили к званию Героя Советского Союза, но не присвоили. А жаль, я редко встречал на войне таких отважных как он.
После войны я съездил к его родным. Рассказал о том, как он воевал и принял свою смерть.
Наверное не легко слышать о том как сейчас говорят о Великой Отечественной войне?
В последние годы начали говорить разное о той войне, мол, мы не были освободителями, и это не не очень-то радует душу. Я видел много, и скажу как есть. Мы воевали так, как верили. Я участвовал в освобождении 85 городов. Везде нас принимали с радостью. Вот что произошло в одном из освобожденных нами городов. Увидел я женщину. Она сидела и горько плакала у своего сгоревшего дома. Подошел я к ней, решил утешить как смогу. Захлебываеясь слезами она она дала понять, что дети сгорели вместе с домом. Я как мог, жестами спрашивал ее: «А подвал в доме есть?». Женщина когда поняла о чем я закивала головой. Я подозвал солдат, и мы разобрали останки сгоревших бревен. Выяснилось что дети спрятались в подвале и уцелели. Женщина не знала, как нас благодарить, и только плакала. То нас обнимет, то детей своих бежит обнимать. А мы стоим руки черные, сами чуть не плачем. Дали мы им продукты какие были у нас, – хлеб и не помню что еще, – и пошли дальше. Я не помню кто она была по национальности, да это и не важно было. И таких случаев было много.
После взятия Берлина мы воевали в Праге куда нас отправили в первые дни мая. Когда вернулись в Берлин, узнали, что прошло уже несколько дней, как обьявили об окончании войны. Мы поздравляли друг друга. Многие плакали. Через несколько меяцев я вернулся домой и снова начал учить детей в школе.
Мне до сих пор по ночам снится война. Во сне я вижу и своего друга Жолшибека. Мне и сейчас не хватает моего друга.
Бердалы ОСПАН. Культуролог.
