В современной научной литературе широко распространено мнение, что в основе военных побед и военной истории кочевников эпохи Средневековья лежала исключительно эффективная тактика ведения боя в конном строю. Подобная постановка вопроса во многом справедлива.Великолепный конский парк обеспечивал номадам важнейшее конкурентное преимущество – мобильность, как на тактическом, так и на стратегическом уровне (на поле битвы и в ходе военной кампании соответственно). Сочетание мобильности и массового применения мощного оружия дистанционного боя (сложносоставных луков) приносило номадам победы в десятках и сотнях сражений с армиями оседло-земледельческих народов. Однако сводить военное искусство кочевников исключительно к бою в конном строю неверно.
Тактика степняков была значительно более разнообразной и гибкой. Важной ее оставляющей было ведение сражения в пеших порядках. Особо подчеркнем, что речь идет не о существовании у кочевников пехоты как рода войск, а о спешивании всадников во время сражения. Судя по данным изобразительных и письменных источников, такой тактический прием в эпоху поздней Древности, раннего и развитого Средневековья практиковали хунны, сяньби, древние тюрки, енисейские кыргызы, уйгуры, кидани, монголы и другие народы Великой степи. В большинстве случаев кочевники сходили с коней, если этого требовал рельеф местности (лес, горы, заболоченная местность и т. д.) или боевая обстановка (штурм или защита укреплений, лучной бой в обороне и т. д.). Таким образом, элементы пехотной тактики были известны степным полководцам задолго до появления огнестрельного оружия, хотя конный бой и продолжал доминировать в степных сражениях на протяжении всей эпохи раннего и развитого Средневековья. Традиционный баланс между боем в конном и пешем строю был нарушен в эпоху позднего Средневековья и раннего Нового времени в результате «Пороховой революции», прокатившейся по Евразии.
Триумфальные военные успехи джунгар в последней трети XVII – первой половине XVIII вв. показали, что кочевники могут вполне успешно использовать инновационные элементы военного искусства оседло-земледельческих народов. Массовое применение ручного огнестрельного оружия (а со второй половины 20-х гг. XVIII в. и легких пушек), комбинация действий панцирной копейной конницы с отрядами пеших ружейных стрелков и копейщиков превратили джунгарскую армию в мощнейшую военную силу Центральной Азии.
Однако джунгары не были единственным народом Великой степи, адаптировавшим традиционное военное искусство кочевников к меняющимся военно-политическим реалиям Нового времени. Другим ярким примером данного процесса стала эволюция вооружения и тактики тюркских кочевников Казахстана последней трети XVI – середины XIX вв. Важнейшим элементом модернизации военного дела казахов данного периода было широкое внедрение тактики ведения боя в пеших порядках, с акцентом на массовое применение ручного огнестрельного оружия. Несмотря на наличие многочисленных профильных материалов, данная тема ни разу не становилась объектом специального исследования, основанного на комплексном анализе вещественных, изобразительных, письменных и фольклорных источников.
Процесс становления и развития новой тактики ведения боя в различных регионах Великой степи отличался значительным своеобразием. Большинство оседло-земледельческих государств (в т. ч. Россия и Китай) налагали строжайший запрет на продажу номадам огнестрельного оружия. Организовать же собственное массовое ружейное производство многим кочевым сообществам было просто не под силу. Казахские ханы смогли в полной мере воспользоваться выгодным геополитическим положением своих обширных кочевий. Южные соседи казахов – жители оседло-земледельческих и ремесленных центров Средней Азии традиционно продавали номадам Дашт-и Кипчак различные виды вооружения. После того как мастера Бухары, Хивы, Ташкента и других городов региона освоили производство ружей и боеприпасов, они начали активно экспортировать их в Казахскую степь. В конце XVII в. торговля «пищалями» была развернута даже в столице казахских ханов – г. Туркестане. Со временем в казахских улусах появились собственные мастера «ружейного дела». В XVIII – первой половине XIX вв. ружейный арсенал казахов был представлен изделиями местных и среднеазиатских мастеров, причем импортные среднеазиатские ружья явно преобладали. Также применялись ружья российского, иранского, ойратского, цинского производства. Основная часть боеприпасов (пули, порох), а также ружейная амуниция изготавливалась самими казахами.
По меркам региона, казахские воины стали использовать огнестрельное оружие достаточно рано. Согласно степным преданиям, феодалы Дашт-и Кипчак применяли дальнобойные ружья уже в XV в. Письменные свидетельства об использовании кочевниками региона ружей относятся к XVI в. Впоследствии, наряду с обычными, казахские воины применяли крупнокалиберные ружья, по своему назначению занимавшие промежуточное положение между мушкетами и легкими пушками. А вот собственно артиллерия (в европейском понимании данного термина), напротив, появилась в полевых казахских войсках поздно. В джунгаро-казахских отрядах, действовавших против цинских войск в середине XVIII в., находились пушки предположительно джунгарского производства. В первой половине – середине XIX в. казахи применяли легкие орудия, изготовленные среднеазиатскими мастерами. Несколько пушек, перевозившихся на верблюдах, имелось в войсках Кенесары Касы-мова. Легкая пушка была в его отряде и в роковом для К. Касымова сражении с киргизами в 1847 г. В середине XIX в. казахские военачальники командовали сводными казахско-кокандскими частями и подразделениями, применявшими артиллерию.
Распространение огнестрельного оружия привело к значительным изменениям в традиционном комплексе вооружения дистанционного боя народов Евразии. В Западной Европе аркебузы, мушкеты, карабины и пистолеты достаточно быстро вытеснили луки и арбалеты из широкого военного обихода. В Цинском Китае и Японии лук сохранился на вооружении конницы, в то время как пехота стала активно осваивать ручное огнестрельное оружие. В степях Центральной и Средней Азии ружье не вытеснило, а дополнило традиционный саадак. В зависимости от погодных условий и боевой обстановки воин мог попеременно пользоваться то луком, то ружьем.
Применявшиеся казахами ружья («туфак», «милтик») отличались значительной длиной (ствол мог достигать 1,4 м), массивным ложем и характерным изогнутым прикладом. Доминировали ружья с фитильным замком, который считался более надежным, чем кремневый. К правой стороне приклада крепился специальный «карман» для фитиля (рис. 1, 9).
В отличие от джунгар, уйгуров и туркмен ружейная стрельба с коня не получила у казахов сколько-нибудь широкого распространения. Практически все иностранные наблюдатели отмечали, что перед тем как открыть огонь, казахи спешивались. Обычно стрельба велась с колена (рис. 1, 3). Несколько реже стреляли из положения стоя или лежа (рис. 1, 1, 3, 8). Для повышения точности стрельбы ружья опирали на деревянные или роговые сошки, втыкавшиеся в землю (рис. 1, 1, 9; 5).
Казахская ружейная амуниция была представлена кожаным поясом, к которому подвешивалась специальная ружейная сумка «киса» и мешочки для пуль («окшынтай») (рис. 1, 9, 10; 5). Иногда казахские воины применяли оригинальный азиатский «бандель-ер», состоящий из специальных костяных и деревянных пороховых мерок, подвешенных к кожаному ремню. Последний носился не через плечо (как европейские бандельеры), а на шее (рис. 1, 9, 10; 5, 2). Для того чтобы длинные полы халата не мешали стрелку, их запихивали за пояс либо заправляли в широкие штаны-«чалбары» (рис. 1, 3, 9, 10; 5, 1).
В отличие от джунгарских правителей, сумевших в конце XVII – начале XVIII вв. наладить собственное массовое ружейное производство и снабдить «турками калмыцкими» большую часть своих воинов, казахские кочевники должны были приобретать огнестрельное оружие самостоятельно у местных или среднеазиатских мастеров, или «бухарских» купцов. Импортное вооружение стоило дорого, поэтому основными потребителями огнестрельного оружия в казахских войсках были представители знати, батыры и состоятельные ополченцы. Тем не менее, количество воинов с «вогненным боем» постепенно росло. В конце XVI–XVIIвв. число ружейных стрелков в казахских войсках обычно исчислялось сотнями, а в XVIII в. тысячами воинов. В случае необходимости они могли сводиться в отдельные ударные отряды. Так, например, в корпусе султана Джангира, состоявшего в 1643 г. из 600 воинов, не менее 300 были вооружены ружьями. В отборных отрядах Аблая в середине XVIII в. огнестрельным оружием были снабжены около половины и более воинов. После двух сражений, в ходе которых были убиты 200 казахских ополченцев, цинские солдаты захватили трофеи: 200 лошадей и 100 ружей. По данным российских офицеров, ядро армии К. Касымова составляли 800 воинов, поголовно вооруженных ружьями и пистолетами. В сражении с киргизами в 1847 г. в отряде К. Касымова было 500 ружейных стрелков, которые воспринимались как главная ударная сила его корпуса . По европейским меркам эти цифры не велики, однако в военных реалиях Средней Азии отряды из нескольких сотен или тысяч аркебузиров представляли внушительную военную силу. По степени оснащенности огнестрельным оружием в конце XVI – середине XVII вв. казахи превосходили все другие кочевые народы Центральной и Средней Азии. Позднее они уступили первенство джун-гарам, но продолжали значительно превосходить по этому показателю киргизов, каракалпаков, башкир.
Распространение нового вида оружия подвигало казахских полководцев применять новые тактические схемы, позволявшие максимально эффективно использовать преимущества «огненного боя». Уже во второй половине XVII в. казахские воины стали все чаще спешиваться во время сражений и возводить полевые укрепления. Новая тактика оказалась достаточно эффективной даже в борьбе со знаменитой панцирной («куяшной») конницей ойратов, без особых проблем громившей конные ополчения крымских татар и ногайцев. Боевые успехи стимулировали развитие новой тактики. И уже весьма скоро степные соседи казахов стали воспринимать тюркских кочевников Дашти Кипчак как мастеров пешего боя. Характерна в этой связи характеристика, данная калмыцким тайшой Доржи Назаровым своим казахским противникам в 1724 г.: «…киргиз-касаки, на лошадях биться плохи, а пеши – крепки». Рассмотрим основные тактические приемы казахов при ведении оборонительного и наступательного боя в пеших порядках.
Ведение боя в обороне
Комплексный анализ вещественных, изобразительных, письменных и фольклорных источников позволяет выделить два основных способа ведения оборонительного боя казахами в пешем строю. В первом случае казахские воины действовали, опираясь на естественный рельеф местности и взаимодействуя с конными отрядами. Во втором случае ядром оборонительных позиций являлись различные виды подвижных и стационарных полевых укреплений.
Специфика огнестрельного оружия эпохи позднего Средневековья и раннего Нового времени стимулировала развитие тактических схем ведения боя «от обороны».
Массированное применение ружей и полевой артиллерии позволяло остановить вражескую атаку и создать условия для контратаки собственной конницы и пехоты, вооруженной холодным оружием. Низкая скорострельность и меткость ружейной стрельбы побуждала военачальников Евразии применять развернутые построения и принцип сменяемости шеренг. От выполнявших эти маневры солдат требовались дисциплина и высокая выучка, которая достигалась путем регулярных тренировок. Аркебузиров и мушкетеров «страховали» пикинеры и кавалерийские подразделения. Успех сражения во многом зависел от эффективности взаимодействия ружейных стрелков, пикинеров, конницы и полевой артиллерии. Классический вариант данной тактики сложился в Западной Европе XVI–XVIIвв. Схожие тактические схемы применялись полководцами Японии и Китая XVI в. В конце XVII – первой половине XVIII в. ее периодически использовали джунгарские военачальники. А вот в Казахской степи данная тактическая схема не прижилась.
Для организации сложных маневров и перестроений отрядов мушкетеров, копейщиков и конницы требовались регулярные воинские учения, целенаправленная работа командиров по «боевому слаживанию» различных подразделений в составе армии, высокая дисциплина и специфическая военная организация. Добиться соблюдения этих условий на фоне слабеющей власти ханов, мощных центробежных тенденций и сохранения традиционной военной организации было исключительно сложно. Основным элементом коллективной боевой подготовки казахских воинов в рассматриваемый период была барымта – узаконенный традицией отгон скота и захват имущества других родов. Однако в барымте участвовали относительно небольшие конные отряды молодых добровольцев, а ружья, как правило, не применялись. Знаменитые массовые облавные охоты, в ходе которых кочевники традиционно отрабатывали приемы воинского взаимодействия, в XVII–XIXвв. практически совершенно ушли в прошлое.
Известное распространение получила охота с применением огнестрельного оружия (рис. 1, 8). Но велась она индивидуально или небольшими охотничьими коллективами, состоявшими, как правило, из членов одной семьи или одного рода. Таким образом, эффективного механизма обучения приемам ведения оборонительного боя в пеших порядках на общеармейском уровне в Казахстане рассматриваемого периода не существовало. Казахские армии XVII–XIXвв., как правило, состояли из немногочисленных дружин ханских и султанских теленгитов и массового народного ополчения. Последнее формировалось из ополчений различных казахских родов. Внутри таких отрядов боевое взаимодействие находилось на достаточном уровне, но между собой они взаимодействовали слабо. Не удивительно, что в условиях отсутствия системы «боевого слаживания» на общевойсковом уровне казахские военачальники, решавшиеся на ведение больших полевых сражений, в развернутых построениях, нередко терпели поражение.
