Безопасности страны на национальном уровне, ее граждан и всего казахстанского общества уделяется большое внимание, поскольку этот вопрос поставлен одним из ключевых в стратегии развития страны «Казахстан-2050».
Несмотря на это, пока еще остаются актуальными проблемы людей, подвергшихся негативному религиозному воздействию. В Караганде работает единственный на всю страну центр помощи жертвам деструктивных религиозных течений. О том, кто и как попадает под влияние религиозных манипуляторов, мы поговорим с Викторией Артемьевой, директором Центра социальных исследований, который и занимается реабилитацией жертв негативного религиозного воздействия.
— Виктория Арнгольдовна, с какими проблемами к вам обращаются чаще всего, и какую помощь вы оказываете людям?
— Неправильным будет сказать, что к нам обращаются сами пострадавшие, обращаются родственники, друзья, которым небезразлична судьба их близкого. Основная цель – помочь им выпутаться из какой-то ситуации, которая связана с религией. Главная причина обращений – человек изменил свой образ жизни, и мы не беремся судить хорошо это или плохо, мы пытаемся помочь людям разобраться в этой ситуации. Прежде всего, наши специалисты работают с теми, кто обратился, пытаясь помочь разобраться. Если действительно видим, что нужна помощь, мы пытаемся исправить ситуацию, начинаем коррекционную работу, психологическую поддержку. Мы не лечим, наша задача – не сказать, не ходи туда, там плохо. Никто из специалистов не говорит так, мы оставляем за человеком право выбора. Наши специалисты помогают осознать, понять человеку, его это, или не его, остановиться, подумать, решить.
— В какой момент близкие понимают, что с человеком происходит что-то не то?
— Чаще всего близкие или родственники замечают религиозную зависимость тогда, когда начинаются материальные проблемы, когда она становится очевидной. Родственники, в первую очередь, обращают внимание на материальную составляющую. Они не обращают внимания на то, что человеку жить стало некомфортно. Они обращают внимание, что неизвестно куда уходят деньги. По обращения к нам – это первая причина, по которой родственники начинают беспокоиться, куда деваются деньги? Вроде человек работает, хорошо зарабатывает, а денег нет. Только потом приходят к тому, что проблема глубже, не только материального характера.
— Есть какие-то характерные признаки?
— Характерные признаки появляются уже тогда, когда становится поздно, бить в колокола нужно на первоначальном этапе. Случилось что-то, человек мечется, ищет что-то, попробуйте с ним просто поговорить, это гораздо проще, чем исправлять, когда все зашло слишком далеко. Обращайте внимание, когда близкий человек начинает читать какую-то религиозную литературу, что он читает, что он там ищет? Я понимаю, что мы все не профессионалы, не можем определить, какая это литература. Но я на 100% уверена, что придя в церковь, мечеть, мы можем получить консультацию у священнослужителей для себя, для собственного спокойствия. Зачастую говорим с мамами, женами пострадавших, спрашиваем, неужели вы не замечали? Замечали, конечно. К нам приходят, думают, сейчас дадим волшебную таблетку, и мигом все вылечим. Нет, так не бывает, человек живет в этом год, два, три, а хотят, чтобы он вышел из этого состояния за минуту. Когда к нам приходят, мы говорим, запасайтесь терпением. Процесс реабилитации длительный и мучительный.
— Можно ли составить социальный портрет жертвы негативного религиозного влияния?
— Очень сложно составить социальный портрет пострадавшего от религиозного влияния. Я уже столько лет работаю, казалось бы, удивить меня сложно, но все равно мы удивляемся. Вроде все у человека есть, семья, деньги, и все равно чего-то не хватает. Значит, внутренние проблемы имеются. Не скажу, что одинокие только люди попадают. Если уйти глубоко в науку, можно составить определенные стереотипы, но в общем, исходя из нашего опыта, это абсолютно разные люди, скорее всего причина – внутренние семейные проблемы. Определенный этап в жизни наступает, и человек пытается решить свои внутренние проблемы, часто возвращается к нерешенным ситуациям из детства, и пытается их решить с помощью религии. Это зависит от жизненной ситуации больше, чем от социального положения. Зачастую все пострадавшие перестают жить нормальной жизнью. У меня была ситуация, семья, трое маленьких детей, женщина стала ходить к «Свидетелям Иеговы», муж работает вахтовым методом. Когда муж уезжает на вахту, она оставляет на попечении 7-летней дочери трехлетнего малыша и восьмимесячную малышку и уходит на полдня в эту общину. Муж запретил жене ходить туда, на что она сказала, раз ты не хочешь принять мою веру, мне не нужен тогда ни ты, ни семья.
Понимаете, человек готов отказаться от самого близкого и родного, чтобы находиться в этой общине. Хорошо, вера и любовь к Богу – это нормально, но почему она должна проходить в таком жестком режиме, в условиях отказа от семьи? И это не единичный случай, к сожалению. Здесь меняется абсолютно все – мировоззрение, отношение к жизни, на первом плане стоит бог.
— Если говорить языком статистики, сколько их, таких жертв?
— За три месяца к нам попали на реабилитацию пятеро пострадавших. Они абсолютно из разных социальных слоев, разных мест Карагандинской области. Единственное общее – они все считают себя пострадавшими от негативного религиозного воздействия. Чтобы помочь одному человеку, нам нужно поработать и с его кругом общения. В среднем у нас консультируется около 30 человек в месяц. Кроме этого, у нас постоянно обращаются люди по телефону, консультируются по поводу тех или иных религиозных организаций.
— Какие псевдорелигиозные течения сегодня наиболее активны, если судить по тем, кто к вам попадает?
— Раньше люди обращались чаще всего по поводу деятельности протестантских религиозных объединений, сегодня больше случаев обращений пострадавших от исламистских течений. И часто сложно сказать про них, какое религиозное объединение – они же не регистрируются официально, где-то подпольно, на квартирах собираются, прикрываются исламом. Если люди уходят в кришнаизм, к примеру, они к нам не придут, их оттуда уже не вытащить. Мы пришли к выводу, что вообще выйти из этой ситуации очень сложно. Специалисты утверждают, что эта зависимость стоит на уровне с алкогольной или наркотической, насколько трудно вылечить наркомана и алкоголика, настолько же тяжело человека избавить от этой привязанности. Мы нередко сталкиваемся с таким, ходит человек в одно религиозное объединение, потом в другое, третье и так далее.
— Как себя уберечь?
— Мы же все люди здравомыслящие, доступ к информации свободен. Начинается, к примеру, та же бомбардировка любовью (прием манипуляции, когда потенциальную жертву окружают повышенным вниманием и заботой), зайдите в интернет, почитайте про объединение, которое представляют эти люди, возьмите не один, три разных источника. Используйте излюбленный метод психологов – взвесьте плюсы и минусы. Я, к примеру, уже столько лет работаю с этим, но во время тренингов вижу, что я бы тоже могла попасть под влияние. Я очень радуюсь, когда вижу, что молодежь во время наши встреч, говорит, что читает литературу, что нужно обращаться к специалистам в таких ситуациях. Еще момент, вот почему человек идет не в мечеть, церковь, а идет в непонятное религиозное объединение? Как правило, человек говорит, я пришел в мечеть или церковь, со мной там никто не захотел говорить, а пошел к ним, там меня приняли с радостью. И в то же время, я не встречала ни одного священника, который отказал бы в разговоре. Да, у них нет цели вовлечь, не говорят же в мечети – пойдем к нам, я помогу тебе, но только ты приди к нам.
— Как вы думаете, какие меры могут помочь в предупреждении таких вот ситуаций?
— В семье должны даваться ценности, которые приемлемы для данной семьи – это мое мнение. В школе же надо преподавать религиоведение, преподавать как историю, историю религии. Другая проблема, что у нас недостаток специалистов-религиоведов. Очень много религиозных организаций, которые не зарегистрированы, а нелегально работают на квартирах, в офисах. Люди, которые приходят к нам, они не обращаются в правоохранительные органы, они оберегают своего пострадавшего близкого, я их понимаю. В странах Запада существует в статьях уголовного кодекса наказание за психологическое воздействие. Если бы такие методы у нас применялись, было бы хорошо, но сейчас у нас оказание психологического воздействия доказать практически невозможно. И самое главное, что меньше стали обращаться к нам. Сегодня в стране работает очень большая программа государства по части религии, это, конечно, плюс. Но надо помнить, что от этого никто не застрахован.
Сыздыкова Алия
