В 2024 году наша семья сделала шаг, о котором мечтала долго — мы построили хостел. Я помню, как мы трепетно подбирали каждое бельё, каждую мебель; как представляли, что люди войдут в наш дом, и он заговорит смехом, гостеприимством, теплом. И было тепло, я не спорю. Было немало веселых, интересных, красивых моментов.
Мы строили не просто стены — мы строили мечту: островок независимости, труда, надежды. Я чувствовала, как с каждым гвоздём, с каждой доской, с каждой лампочкой — мы приближаемся к тому, чем может стать наша семья: местом, где свой труд ценится, где можно быть честным, где можно дышать спокойно.
Но — мир, в котором мы строили, оказался недолговечным. Вскоре мы столкнулись с агрессией, буллингом, которые сложно назвать просто конфликтом. Соседка Татьяна Козырева, которая вывела окно в наш двор, нарушив все законы— женщина, чьи жалобы, доносы, постоянные визиты в разные инстанции, жалобы и обращения шли волнами — стала для нас источником растущей тревоги. Она лишила семью покоя и сна. Я не сразу поняла, почему именно нас она выбрала объектом травли, ненависти, мести. Но потом стало ясно, что дело не в нашем доме — дело в её боли, её внутренней пустоте, черной дыре, которую она пыталась заполнить, уничтожая чужое.
Когда я тяжело болела, с температурой 38 градусов, — она нагнала ментов. В тот момент, когда организм требовал покоя, когда тело требовало сбить жар, когда разум мечтал о тихом отдыхе, — её решение вмешаться превратило дом в зону войны. Мне вызвали скорую. Потому, что стресс был невыносим. И это было не единичное действие, не случайность. Это — систематическая травля. Постоянная, настойчивая, медленно растворяющая внутренний мир семьи.
Соседка, с её жалобами и доносами, с её связями, с её уверенностью, что может подавить чужую жизнь, стала агрессором не просто внешне — агрессором бессознательным. В её действиях я вижу не рациональную злость, не осознанную мотивированную вражду: я вижу внутреннюю рану, страх, пустоту. Душевную болезнь. Маленькую девочку, которая не умеет жить в обществе. Человека, который не умеет справляться с собственной болью, и потому пытается залечить её через разрушение чужого. Это — классический механизм проекции, трансфер бессознательного страха и непринятия себя на другого.
Не могу сказать, что она — монстр. Это слишком упрощённое слово. Я верю: она — глубоко раненый человек. Человек, чья психика, вместо исцеления, выбрала агрессию. Человек, который, возможно, не знает, что помогает себе только тогда, когда обращает внимание внутрь, а не наружу.
Один вопрос меня тревожит по сей день, почему люди воспринимают таких, как она? Почему у нее есть связи? Почему она влияет? Разве в таком Казахстане мы хотим жить, где менты врываются в ваш дом, нарушая ваш покой, право на безопасность, и приватную жизнь? Разве такой Казахстан заслуживают дети, рожденные в годы НЕЗАВИСИМОСТИ? Казахстан, где по сей день царит и процветает культура доносов и издевательство над человеческим достоинством? Где душевно-больной человек может своими действиями разрушить твой бизнес, лишить доходов, отправить твоих родителей по больницам?
Но мы, её жертвы, — я, моя семья — столкнулись с этой болью лицом к лицу. Бюрократические отказы, жалобы, вмешательства, угрозы — всё это наносило удар не только по бизнесу или документам. Оно наносило удар по психике, лишало веры в людей, по телу, по дому. Дом, в котором мы ожидали тепла, превратился в зону тревоги. Я стала видеть, как страх, усталость, нервное напряжение превращаются в болезни. Наука, психосоматика, признаёт: хронический стресс, постоянное давление — часто становятся причиной тяжёлых заболеваний.
Потому что тело — не просто оболочка. Тело — отражение того, что происходит внутри. Когда психика переживает угрозу постоянно, без паузы, без защиты, оно ищет выход. Иногда — через болезни, через боли, через ломки. И наша семья испытала это мрачно и жестоко. И то, что мы живы, это удача.
Но в этой боли была и яростная, тихая сила: сила сопротивления. Я поняла, что агрессия соседки — это не просто её проблема, не просто локальный конфликт. Это симптом системной болезни, коллективной травли общества — болезни, в которой право, закон, порядок — могут быть инструментом боли, если власть и связи становятся важнее справедливости. Я осознала, что мы живем в больном обществе. И я отказываюсь жить дальше тут, как и многие молодые люди!
Я не ищу мести. Я ищу понимание. Я пишу эту историю не как обвинитель, а как свидетель — свидетель того, как одна человеческая рана, травма, невылеченная пустота, может превратиться в оружие против чужой жизни. Я пишу это, чтобы показать: травля, давление, доносы — это не просто конфликт соседей. Это психологическая война. И она не заканчивается, когда уходят жалобы. Она остаётся внутри — в теле, в душе, в памяти.
Соседка — глубоко раненый человек. Она-не монстр, не чудовище. Она может быть спасена только сама собой — через честное признание своей боли, через попытку разобраться внутри, посмотреть на свою ненависть и понять её причину. Никто другой не сделает этого за неё.
Я же — я выбрала другой путь. Я выбрала сопротивление. Я выбрала правду. Я выбрала европейский порядок, правовое общество, демократию. Я не позволю этой тени снова нависнуть над моей семьёй. И если моя история поможет кому-то перестать молчать — значит, эта боль, этот страх, этот удар — были не напрасны.
Прошу мне помочь с терапией. Мои реквизиты. Каспи- 87085816808
