Мой троюродный брат Коля Головин, он же мой крестный отец (далее просто «брат») с осени 2014 года живет в США. Коля занимается телевизионным и медиапроизводством в сфере виртуальной реальности. Уехать из России он хотел давно, последней каплей стала аннексия Крыма. «Это была комбинация из того, что оставаться дальше нельзя, и того, что в США больше возможностей», – объяснил он в нашем недавнем разговоре. Брат никогда не занимался политической журналистикой, но основополагающими «возможностями», которые отсутствуют в России и есть в США, он считает свободу бизнеса, свободу слова и конкуренцию. Да и вообще, по его словам, нездоровая атмосфера в России не благоприятствует развитию творческого человека. В развлекательной журналистике Коля с 18 лет, в телепроизводстве – с 2006 года. Среди его работ – проекты для многих российских телеканалов (начиная с музыкальных и молодежных и заканчивая «Первым»). В последнее до отъезда в США время Николай Головин был главным продюсером телеканала «Пятница». В 2014 году он получил премию ТЭФИ за программу «Орел и решка. На краю света».
Наш недавний разговор с братом в основном был посвящен жизни в США. И, разумеется, я спросил, как американцы, с которыми общается или работает Коля, относятся к России. Ответ был простым: «Да никак». «У нас же в России все уверены, что каждый американец каждое утро просыпается и думает, как бы нагадить России. И думает он о России 24 часа в сутки. Но – ты не поверишь – о россиянах американцы не думают вообще. Американцы в принципе ни о ком другом, кроме себя, обычно не думают. Это, наверное, самое главное, что нужно знать о жителях США, – их не слишком интересует то, что происходит за пределами своей страны. К тому же Россия – одна из многих, многих, многих, многих стран с довольно средненькими показателями, по которым обычно судят о развитии государства». Дальше – больше: по словам Коли, в американских СМИ российская тема занимает от силы один процент. «Американцы очень толерантны, – продолжал брат. – Они-то думают, что в России, как и в США, все собрались и решили жить вот так, как они живут. Поэтому Россия здесь воспринимается так же, как Венесуэла или Северная Корея: «ну сумасшедшие собрались, ну бывает». Но все это – очень спокойно и снисходительно, даже с юморком».
Где-то в темных лабиринтах телецентра «Останкино» тихо плачет автор очередной программы/статьи/ток-шоу про вездесущих злодеев-американцев, представил я себе. Вспомнил, как на днях моя бабушка после прочтения ставропольской газеты, которую ей бросили в почтовый ящик, рассказывала, что губернаторы в России – то ли ставленники американцев, то ли и вовсе американцы (так в газете объясняли коррупционные скандалы в регионах), и сам едва не прослезился.
«Уважение друг к другу, частная собственность – вот что главное, – продолжал брат. – У русского человека этого нет, у него синдром хомяка: пока есть, нужно брать все, что возможно, поскольку завтра черт знает, что будет». Еще одна тема – конкуренция. «Мы недавно искали продюсера, – рассказывает Коля. – Вот ты указываешь в объявлении, какой опыт должен быть у человека, что он должен уметь. В России тебе приходят 10 резюме и ты всех этих десятерых знаешь: ты с ними так или иначе работал, где-то встречался. Здесь нам пришло 230 резюме, и едва ли не каждый из кандидатов может вести наш проект. В России человек будет зарабатывать свои условные сто долларов в месяц независимо от того, хорошо ли он относится к своему делу или плохо. В США такого нет: если ты будешь делать что-то спустя рукава, то лишишься возможности нормально зарабатывать, на твое место придут люди, которые будут выполнять твои обязанности за те же деньги, но будут это делать с огромным желанием».
«Ну должно же быть что-то общее у россиян и американцев?» – говорю я. И Коля отвечает: «Русские по своему менталитету ближе к американцам, чем к европейцам. Наверное, по части амбициозности. Европейцы скромные. Даже любовь ко всему большому: большие автомобили, широкие проспекты, большие порции еды, тяга к изобилию – все это больше американская история, чем европейская». Тут я вспоминаю, что американцы бездуховные материалисты – так учил телевизор. Но брат – не телевизор, он не соврет, поэтому спрашиваю: «В США деньги – главное?» – «Вань, деньги – это очень важно везде, но я бы поспорил, для кого они важнее – для американца или для россиянина. Я очень сомневаюсь, что для американца. В США ты ни за какие деньги не купишь место сенатора, да и другие важные руководящие места. В России можно купить все. Россией правят деньги. Не миром, а Россией. Все покупается- все продается.».
Снова ощущаю гуляющую по России безнадегу. Вспоминаю мифы о том, что так везде: выборы фальсифицируются во всем мире; свобода, собственность, конкуренция, толерантность – только красивые слова. Разговор с Колей превращается в вопросы к самому себе. Ну раз так, думаю я, то держи, мой американский брат, последний вопрос от всего многострадального российского народа: «А как же Родина? Всем теперь уезжать, что ли?» «Нет, – отвечает голос. – Это мой личный выбор, который я сделал давно. Я не понимаю, что такое эта мифическая родина, которая ставит свои интересы выше интересов людей. Точней интересы кучки вышестоящих. Я понимаю, что такое моя семья, но что такое вот эта родина… это какая-то философия деградации. Я уехал не по политическим причинам, а потому просто, что понял: не могу здесь дальше развиваться».
«Философия деградации – политическая модель России, и поэтому эта неполитическая причина оказывается самой что ни на есть политической», – сказал голос внутри меня.
Иван Мартыненко – журналист Радио Свобода
http://www.svoboda.org/content/article/27638339.html
