[:ru]
Самый большой комплимент, который можно сделать другу или подруге, — «Ты мне как брат», «Ты мне как сестра». Но почему мы далеко не всегда испытываем те же теплые родственные чувства к реальным брату или сестре? Разобраться в сложных отношениях сиблингов поможет книга «Братья и сестры: миф и реальность» юнгианского аналитика Генри Абрамовича. Мы выбрали ключевые моменты.
C братьями и сестрами у нас особая связь, говорит Генри Абрамович. В детстве мы часто проводим с ними времени больше, чем с родителями, и наши отношения с ними обычно длятся дольше. В эпоху разводов и отчуждения сиблинговые связи зачастую — единственные по-настоящему длительные.
Порядок рождения детей, их борьба за свое место в семейной системе напрямую влияет на формирование их личности. У этой связи фундаментальное значение, хотя глубинная психология долгое время ее недооценивала.
ОТ ЛЮБВИ ДО НЕНАВИСТИ
Вместе с тем отношения сиблингов очень сложны, очень эмоционально заряжены и противоречивы. Мы найдем здесь всю палитру эмоций от любви до ненависти, от привязанности до полного отчуждения.
Стивен Банк и Майкл Кан в своей, ставшей классической, книге «Сиблинговая связь» выделили восемь основных моделей таких отношений — от сотрудничества-соперничества, от полного слияния до предельной враждебности:
- Близнецовое слияние: «Мы — как единое целое, мы одинаковые. Между нами нет никакой разницы».
- Размытое соединение: «Я не знаю точно, кто я. Может быть, я могу быть таким, как ты».
- Поклонение идеальному герою: «Я так тобой восхищаюсь, что хочу стать таким, как ты».
- Взаимозависимость, преданное принятие: «Мы во многом с тобой похожи. Мы всегда должны заботиться друг о друге, несмотря на наши различия».
- Динамическая независимость, конструктивная диалектика: «Мы похожи, но разные. Это сложная задача, дающая нам возможность роста».
- Жесткая дифференцированность, поляризованное неприятие: «Ты так отличаешься от меня. Я не хочу от тебя зависеть, я не хочу стать таким, как ты».
- Отречение, деидентификация: «Мы отличаемся друг от друга во всем. Я в тебе не нуждаюсь, ты мне не нравишься, и мне все равно, встретимся ли мы еще когда-нибудь».
Драма, если не трагедия в том, отмечает Абрамович, что слишком часто сиблинги занимают разные эмоциональные позиции друг к другу. Один может быть примером для идеализации, в то время как другой для первого — деидентификации.
Один враждебен другому, тогда как второй пытается с ним объединиться. Братья и сестры часто оказываются вовлеченными в ранящий танец близости. Достичь счастливого равновесия они могут лишь тогда, когда взаимозависимы или динамически независимы.
ПОЧЕМУ ОНИ ТАК НЕПОХОЖИ?
Казалось бы, у братьев и сестер больше общего, чем у всех других людей. У них много сходного в природе и воспитании. Можно было бы ожидать, что сиблинги будут чрезвычайно похожими. Однако генетики-бихевористы обнаружили, что сиблинги похожи между собой не более чем чужие люди. Почему дети в одной семье могут так отличаться друг от друга?
На самом деле братья и сестры живут и не живут в одной семье. Каждый из них получает иных родителей, отличающихся по возрасту, опыту, уровню счастья или богатства. Перефразируя Гераклита, «вы никогда не можете войти дважды в одну и ту же семью».
У первенца в семье есть возможность занять любую нишу, и большинство из них выбирает нишу, типичную для первого ребенка, развивая «командные» характеристики.
Второй ребенок входит в семью, где одна «детская» ниша уже занята, и он должен искать другую, доступную ему. Если по каким-то причинам (темперамент, инвалидность, болезнь) старший сиблинг не занял эту нишу первенца, она становится доступной тому, кто родился позже.
Когда ниши оказываются взаимоисключающими, каждый сиблинг разрабатывает полярную идентичность по отношению к другому. Если один плохой — другой будет хорошим. Если одна сестра считается красивой, вторая будет прилежной — возможно, чтобы скрыть, что чувствует себя некрасивой. Если один — любимец матери, второй будем любимцем отца или ничьим.
Поляризация будет самой экстремальной для братьев и сестер одного пола и близких по возрасту, имеющих наибольшую потребность дифференцироваться друг от друга.
СТАРШИЕ И МЛАДШИЕ
Занимающие нишу первенцев стремятся быть ближе к родительским ценностям, к тому, чтобы воплотить родительские ожидания, а значит, к более высоким достижениям.
У них есть больше оснований ревновать своих братьев и сестер, чем у младших сиблингов.
В первого ребенка с самого начала его жизни родители вкладывают все, что у них есть. Те, кто родился позже и привык делить родительские вклады с другими детьми, никогда не страдают от рождения нового брата или сестры так, как первенец.
Родители могут попытаться воспрепятствовать ревности, и первенцы часто могут подавить это чувство. Но когда родители не видят, проявление ярости первенца может быть эффективным способом запугивания младших братьев или сестер.
Братья и сестры, к огорчению родителей, часто одержимы вопросами распределительной справедливости («Кто получил больше?») как способа проведения повторных оценок родительских инвестиций.
У младших детей обычно лучшие социальные и межличностные навыки. Они более открыты для опыта, путешествий, новых идей
Поскольку первенцы отождествляются с установленным порядком, они обычно более консервативны, больше склонны утверждать свою власть и меньше открыты для новых впечатлений.
Младшие дети появляются в семье, где уже есть другие дети, поэтому, как правило, имеют лучшие социальные и межличностные навыки. Они более открыты для опыта, путешествий, новых идей.
Они могут позволить себе роскошь не взрослеть, когда рождается другой ребенок. Но для них есть опасность, что они никогда не будут взрослеть или не преодолеют своей идентичности как «ребенка» в глазах старших братьев или сестер.
ВЫЙТИ ИЗ ТЕНИ
Когда психологическое пространство делится по принципу «или — или» («все, что твое — не мое»), то брат или сестра становятся тенью сиблинга. Теневые братья или сестры делят мир между собой, а затем запрещают другому войти на их психологическую территорию.
«Если я умная сестра, я никогда не могу быть красивой. Пытаясь быть красивой, я вынуждена буду вторгаться на территорию сестры. Если я не сделаю этого, я никогда не столкнусь с красивой стороной себя и проживу жизнь, отрезанная от нее, так же, как моя сестра никогда не соединится со своим интеллектом», — пишет Абрамович.
Как можно исцелить этот поляризированный мир? Могут ли братья/сестры стать более целостными? Когда человек сталкивается с трудной ситуацией и на поверхность выходят его слабые стороны, аналитик задает ему вопрос: «Как бы ваша сестра/брат справились с этой ситуацией?»
Он приводит пример своей клиентки Хелен — свободной, энергичной, но несколько неорганизованной, артистичной по натуре. Ее брат Пол, успешный бухгалтер, был, наоборот, человеком аккуратным и логичным, но несколько эмоционально ограниченным. В результате Хелен смотрела на Пола как на обсессивно-компульсивную личность, а Пол считал ее хаотичной.
В процессе работы с аналитиком Хелен поняла, что у Пола много ценных качеств, которых не хватает ей самой. Она обнаружила в себе скрытые логические навыки, разработала систему заполнения своих бумаг и впервые вовремя сдала налоговую декларацию.
Синхронно внутренние изменения Хелен отразились и на Поле. Он внезапно смог получить доступ к ранее скрытому творческому потенциалу, начав рисовать. У них возникло больше общих тем для разговоров, чем когда-либо прежде, они стали намного ближе.
[:]
