Лишь по случайности журналистка Маша Гессен или кто-то из ее близких не оказались среди тех, кто вскоре будет приговорен к тюремному заключению по «болотному делу», пишет сама Гессен в блоге The New York Times. «Пока не оказались», — добавляет она.
Шествие и митинг 6 мая были согласованы с властями, многие взяли с собой детей, и Гессен казалось, что ничего плохого не произойдет — разве что митинг окажется скучным. На деле ОМОН создал «бутылочное горлышко» между маршрутом шествия и местом митинга, пишет автор. «Это повлекло за собой вначале сидячую забастовку, а затем яростные стычки с полицией», — поясняет Гессен. Для самой Гессен это были «самые страшные часы в жизни»: ее 10-летняя дочь в толпе разлучилась с матерью и стала свидетелем стычек.
«По этому делу арестовано более дюжины человек. Число обвиняемых в подстрекательстве к массовым беспорядкам или нападениях на полицейских еще больше», — сообщает Гессен. Единственный обвиняемый, признавший себя виновным, получил четыре с половиной года. «Очевидно, других ожидает еще более суровый приговор», — заключает автор. Вести об арестах и обысках поступают, как минимум, каждую неделю.
Блоггеры бурно обсуждают, можно ли сравнивать 2012 год с 1937-м. «Важных отличий много, но одна веская параллель есть: ощущение, что пространство схлопывается», — говорится в статье. Автору вспомнилась сатира 1970-х годов. Мальчик с учебником истории недоумевает: «А 1937-й год вообще был? Или 38-й наступил сразу после 36-го?» «Нет, сынок, 1937-го не было. Но он наверняка будет», — отвечает отец.
