Начиная разговор о гео-империях как о новом понятии, следует рассмотреть базовый для него термин – «империя». Дабы исключить споры по понятиям и определениям, обратимся к энциклопедическим терминам.
Термин гео-империя
Слово «империя» принадлежит римлянам. Первоначально оно обозначало «высшую государственную власть», принадлежащую единственно и только народу. По факту эта империя была народным собранием. Только оно обладало «высшим полномочием» принимать законы и решать вопросы войны и мира (Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона). Иногда в моменты кризиса это высшее полномочие временно делегировалось выборным сановникам, которые в лице Цезаря и Августа взяли его силой и присвоили себе. Впрочем, такова логика империй – одна «верховная сила» – один цезарь… один августейший.
Таким образом, демократический смысл империи был видоизменен силовым способом и этим словом стали назвать «монархическое государство с императором во главе». Монархическое значение термина оставим вне плоскости нашего вопроса. Заметим только, что как только титул императора стали присваивать себе чересчур малые князьки, то значение слова империя девальвировалось до монархического честолюбия мелких царьков.
Нас, в отличие от честолюбивых царьков, интересует другая смысловая нагрузка термина империя. Это – по-настоящему сильное государство, держава, царство, рейх. Согласно словарям, синонимами такой империи являются понятия: суперимперия, постимперия, экс-империя, господство, владычество.
Из господства и владычества исходит то, что империей именовалась «территория, на которую простиралась обозначаемая ей власть». И такой империей считалось «чаще всего обширное государство, включившее в свой состав территории других народов и государств»; и «крупные государства, имеющие обширные колониальные владения». К их числу почти все советские словари относят Британскую и Французскую империю, попутно называя империю «организацией господства буржуазных государств», как будто других империй не было …
Истинное лицо империи
Истинная империя представляет собой грандиозный многоуровневый комплекс. Но, прежде всего – это государство, т.е. особый геополитический феномен мирового пространства. Любая государственность изначально несет в себе противопоставление соседним государствам во всех областях, а не только – в геополитике. Поэтому между государствами дружбы не бывает, а жизнь государства и суть межгосударственных отношений – конкуренция. Поэтому все государства структурируются как силовые величины, недаром среди них бывают слабые и сильные.
А уж для империи сила – это ее основное геополитическое качество. И основное ее противопоставление заключается в силе. Более того, и сама империя – это сила и позиционируется она как международная сила. Последний аргумент имперской политики – это всё та же сила в межгосударственных и прочих отношениях. А так как ее «окончательный расчет» силовой, а также потому, что между государствами дружбы не бывает, то жизнь империи – это война. Горячая или холодная – не важно. В любом случае – это война, ведущаяся различными способами.
Империя живет силовой геополитикой и для нее господство над слабыми – явление само собой разумеющееся. Но, к сожалению, для всякой империи имеются конкурирующие империи. Борьбы с конкурентами ведется практически во всех политических, культурных и прочих областях в форме противопоставления. Здесь можно сказать, империя обособляется от остального мира, но только – не в науке и не в технике. В этой области она очень внимательна, так как для силового контроля над своим пространством и для защиты его от других хищников необходима военная техника, сопоставимая с армиями конкурентов.
Исходя из силового качества, заложим в понятие «империя» и свой смысл: все империи – «хищники в геополитике», то есть в завоеваниях. Главным и последним аргументом империи является сила, а угроза ее применения считается дипломатией.
В связи с этим империей необходимо считать некий силовой блок, обособленный в мировом пространстве как геополитическая структура, способная распространять свою власть вовне своей территории.
Имперские атрибуты
Для определения империи существуют некоторые более-менее общепринятые признаки.
Имперскими атрибутами признаются большой размах территории и значительная численность подчиненного населения. Однако некоторые страны сами по себе составляют огромные сугубо национальные массивы, но не являются империями. Поэтому для полноты имперского качества, добавим в «подчиненное население» такие признаки как иноязычное, инокультурное или инорелигиозное население.
Силовыми составляющими империи считаются жесткая вертикаль власти и наличие сильной армии и полиции. Впрочем, эти признаки характеризуют любое дееспособное государство, тем более что определение государства как «аппарата насилия» никто не отменял. В связи с этим добавим к понятию империя способность ее силовых структур переносить военные действия на территорию соседних государств и осуществлять над ними внешний военно-полицейский контроль.
Такие возможности империи закладывают еще один общепринятый признак – «большое внешнеполитическое влияние». Несмотря на «скромность» признака, заметим, что оно заключается в насаждении своих интересов за пределами своей коренной территории, в том числе силой.
Из этого проистекает еще один имперский признак – агрессивная внешняя политика, какой бы риторикой она не прикрывалась. «По делам судите их» — а дела у империй, как известно, заключаются в открытой или ретушируемой экспансии, в стремлении к мировому господству и к силовому или навязываемому администрированию над чужими территориями. Здесь необходимо ввести понятие «внешнее управление», навязываемое более слабым геополитическим проектам. Тем самым, сама способность устанавливать «внешний контроль» над чужой территорией составляет признак имперскости.
В таком разе явным имперским атрибутом является силовое администрирование во внутригосударственных процессах на подчиненных территориях. Это – «внешнее управление» для колоний, протекторатов …
Субъективный фундамент империи
Обязательными признаками империи являются наличие «мощной государственной идеи (религии, идеологии)» и «высокая лояльность населения».
Раскроем суть этих признаков, тем паче, что они обеспечивают субъективный фундамент державности внутри самой имперской метрополии. Конечно, для создания империи «на экспорт» требуется объективное основание: мощная экономика и военно-техническая способность армии к принуждению соседей. Но и при этом никак не обойтись без того, что для собственного населения необходимы субъективизированные смыслы имперскости – то есть имперская идея. Без нее никак не обеспечить «высокой лояльности населения» и, добавим, государственнического «инстинкта» чиновничества.
Кстати, здесь необходимо ввести понятие «государственничество», или же государственническое сознание. Оно отличается от «заурядной» государственной дисциплины, которая заключается в исполнении своих функций, сообразно должностным полномочиям. Однако, как мы знаем, инструктивность обеспечивает вертикальную дисциплину аппарата, но не предостерегает его от формализма и саботажа. Истинное же государственничество для чиновничества заключается в том, чтобы рассматривать государственные цели как свои собственные. Эффективный госаппарат создается не только инструктивностью и административным надзором. Этому же служит и «государственная идея». Единственно, что в случае с империей чиновничье сословие параллельно со своими служебными обязанностями выполняет и функцию подавления колониального населения (грубой полицейской репрессией, или же другими мерами ограничения).
А теперь поговорим о «высокой лояльности населения». В государствах имперского типа должна функционировать мощная пропаганда, обеспечивающая ту самую высокую лояльность населения и дееспособность чиновничьего аппарата. Пропаганда должна мотивировать людей на достижение имперских целей, невзирая не то, что на трудности. Она должна «оправдывать» и сакрализовать в глазах населения потери во внешних войнах, которым не удается придать т.н. «оборонительный характер».
Все вышеуказанные предпосылки (и объективные и субъективные) создают имперский домен. Это – не просто территория влияния. Это – многоуровневое пространство, чья граница порой невидима, но которая четко отделяет своё от чужого во всех областях человеческой активности, в том числе, в сознании людей. Причем люди зачастую отождествляют свой коллективизм с целями империи.
Это своё люди превозносят над всеми чужими как чувство превосходства, которое иногда называется «имперский импульс», а мы будем называть – имперским синдромом. И пока чувство превосходства живо, империя растет. Но как только люди начинают отделять свой индивидуальный и коллективный интерес от государственнического, то империя идет под откос. От былого чувства превосходства остаются воспоминания, характеризуемые как постимперский синдром.
Термин «внешнее управление»
Для империи необходима структура власти, заключающаяся в «специфических системных взаимоотношениях между центральной управляющей частью государства (метрополией), сосредоточившей политическую и экономическую власть, и подчиненными ей колониями, являющимися источниками геополитических и экономических ресурсов».
Не будем лукавить, империя – это силовая структура, сориентированная на управление колониями, вассалами и сателлитами из имперского центра. Это – вертикальная структура власти, господство которой основано на силе.
Силовая специфика империи подтверждает именно то, что мы ищем. Империей является агрессивное государство, развивающееся за счет захвата колоний, то есть развивающееся экстенсивным путем. А это – характер государственности, в соответствии с которым государство, захватывающее территорию других государств, развивается в империю. И что интересно, так это то, что здесь идеологи говорят, что империя может быть монархической, а может быть буржуазной. И вместе с тем, к империям нового времени относят СССР, США и даже Европейский Союз. Последний тезис, впрочем, следует отнести к тому, что ряд европейских государств по-прежнему владеют внутренними и заморскими колониями, хотя сами они являются постимпериями.
В связи с этим интересно то, что империей почему-то называют «группу государств, возникшую в результате колонизации или завоевания и подчиненную метрополии или имперскому государству, даже если оно превращалось в республику (как в случае с Францией и СССР)». На более откровенном языке, эта т.н. «группа государств» должна называться империей и подчиненными ей квази-государствами. Если империя – это единый политический центр, управляющий колониями, то все остальные государства и есть колонии – квази-государственные образования. От того, что колонии в условиях неоколониализма называются «государствами», суть империи не меняется, а подчиненные ей «государства» не становятся государствами в подлинном смысле этого слова. У них нет самостоятельности, так как они представляют собой «территории, лишенные экономической и политической самостоятельности и управляемые из единого центра» (толковый словарь Ожегова).
В связи с этим назревает вывод первый:
Империя – это господство над «присоединенными» территориями, странами и народами. Ее смыслом является «внешнее управление», навязанное подчиненным «государствам». Таким образом, в термине «империя» заложен еще один термин – «внешнее управление» подчиненными квази-государствами.
И вывод второй – сущность империи заключается в расширении своего господства и в территориальном росте. Таким образом, империя – это экстенсивный проект геополитики, основанный на захватах.
Имперская идея
Ни одна империя не существует без своего центра. Мы говорим не только об административном центре, но и об имперских ресурсах, в том числе, в субъективном пространстве сознания людей.
Всякая империя основана на Великой идее. Любая имперская идея эта велика, независимо от того, нравится она кому-то или нет. Она не заключается не только в том, чтобы придти и кого-то завоевать. Ее смысл в том, чтобы доказывать (в том числе и силой): «Мы – не просто сильнее, мы – великие и мы имеем право». Именно поэтому говорят, что империи создаются «под эгидой универсальной идеи цивилизационного, религиозного, идеологического, иногда экономического характера».
Империя всегда превозносит всё своё и только своё, даже выдавая за своё – заимствованное чужое. Она не может терпеть, что у кого-то имеется что-то лучше, будь то в культуре или в истории. Поэтому империя всегда дискредитирует чужое, во всех областях. Для этого ей нужна пропаганда «имперского духа», «проникнутого духом национального превосходства над другими народами и государствами».
В процессе имперского распада этот имперский дух провоцирует и оправдывает для народа метрополии неоколониальные войны. И он сохраняется даже после того, как империя умирает. Впрочем, ни одна великая идея никогда не умирает «до конца». Конечно, геополитическая реальность сейчас сильно изменилась, поэтому изменились и методы имперскости. Но неизменным осталось одно, это – доказывание своему народу необходимости отправки солдат за пределы Родины. Для оправдания постоянно продолжается поиск внешних врагов, которые выставляются врагами не только для империи, но и для ее населения.
Конечно, всякое государство всегда формирует образ врага, как правило, внешнего, но иногда – и внутреннего. Это необходимо государству для оправдания своих неудач, поскольку политик, признавший свои ошибки, переходит из разряда политиков в разряд неудачников и может стать «козлом отпущения».
И что интересно, так это то, что само по себе разделение на «своих и чужих» не несет в себе имперского шовинизма. Более того, разделение присуще всем нациям и народам. На противопоставлении образов своих и чужих формируются все этносы. На этом явном или скрытом противопоставлении формируется то «зеркало», при отталкивании от которого и возникает образ «своих» и ощущение своей нации. Когда это противопоставление реализуется в этнокультурной области, то оно не таит в себе ничего плохого. Это – всего лишь граница этнокультур и их народов. Но как только это противопоставление переносится из области этнокультуры в область политики, то оно сразу приобретает агрессию. Ее-то и используют для имперского шовинизма.
При совокупном воздействии двух факторов: чувства превосходства над чужими и навязывания образа врага, – формируется имперский дух победителей: мы – сильнее, а значит, мы – лучше, и мы лучше знаем, что вам нужно. Этот признак универсален и он распространяется во всех имперских делах, в том числе, в культурной жизни покоренных народов. Империя всегда навязывает свою монокультуру полиэтничным колониям, причем сугубо политическими средствами.
И это – еще один признак империи – подавление этнокультур подчиненных народов. Если в этнополитической области для проигравших формируются структуры внешнего управления, а в области этнокультуры у колониального населения последовательно стирается историческая память и формируется комплекс неполноценности. Кстати, это синдром обоюден. На имперском подъеме и стадии величия это – два «зеркала»: великодержавный шовинизм и отвечающий ему национализм окраин. На стадии распада имперский шовинизм превращается в постимперский синдром, а комплекс неполноценности оборачивается постколониальным синдромом.
Здесь назревает третий вывод. Империя не считает жертвы, тем более что чужаков она и вовсе не расцениваются как жертвы. О ком лицемерно «скорбит» имперское чиновничество, так это только по своим потерям, да и то если только слишком сильно разгорается топка имперских войн.
И еще один вывод: под воздействием пропаганды в империю превращается не только государство, но и сам имперский этнос. Вернее, титульный народ думает, что он и есть империя, хотя на самом деле, народ не может быть носителем имперской идеи. Имперский этнос скорее является демографическим мобилизационным ресурсом империи, а попросту – «дровами» для имперского строительства. Любая империя может вспомнить тысячи и миллионы своих солдат, чьи останки закопаны в самых разных уголках мира. И, в конечном счете, все они проиграли, поскольку сражались не за Родину, а за империю, которая рано или поздно умрет.
Гео-империи (часть первая)
Марлен Зиманов z-marlen@bk.ru
Свобода слова № 16 (407) от 25 апреля 2013 г.
Источник: altyn-orda.kz
