[:ru]
«О Закарийя! Воистину, Мы радуем тебя вестью о мальчике,
имя которому Яхья. Мы не создавали прежде никого с таким именем»
(Коран, сура «Марьям», 19:7)
В современном Казахстане из-за отсутствия государственного регулирования в области антропонимики (или хотя бы элементарного просвещения и разъяснений гражданам, что к имянаречению и фамилиям нельзя подходить легкомысленно и слишком своевольно), мы слышим всевозможные анекдотичные случаи и факты, как, например, распространение имен Саммитхан, Азиада, Байдибэкспо. Растут в стране десятки мальчиков и девочек с именами Нур-Отан и Астана….
А еще в лихие 90-е многие казахи поняли деколонизацию и демократизацию настолько вульгарно, что фамилия в руках толпы была превращена в сущую игрушку. В итоге мы видим, к примеру, как у популярного ныне певца Димаша фамилия «Кудайберген» оказалась именем его дедушки, а непосредственные его родители носят фамилию Айтбаевых; также недавно ставший популярным еще один юный голос Казахстана зовется весьма странно – Ержан Максим. В то же время его папу зовут совсем как-то по-другому, непонятно вообще откуда взялось «Максим» (надо полагать, это тоже имя деда – по отцу или матери…).
К сожаленью, у нас выросло целое поколение граждан казахской национальности, молодых людей, у которых в качестве фамилии в паспорте записаны современные (советизированные) имена их папаш или дедушек-коммунистов. В итоге эти новоиспеченные казахские фамилии звучат как… Кайрат, Болат, Марат, Серик, Берик, Ержан и пр. И хочется в этой связи спросить: ведомо ли этой, «духовно» распоясавшейся на гребне независимости части казахского народа, что такое вообще ФА-МИ-ЛИЯ, в чем ее значение и функции в государстве и обществе, чему она служит, что она должно передавать и идентифицировать? Почему русские, да и многие другие цивилизованные народы не позволяют так легкомысленно относиться к своим именам и фамилиям?
Обязанные своим зарождением влиянию русско-европейской традиции и имперской политики России, казахские фамилии, произошедшие первоначально от имени одного из прадедов, что само по себе в духе казахского культа предков достойно увековечения и почтительного отношения, затем юридически закрепились в паспортах и другой документации, удостоверяющей личность (паспорта в массе своей казахи получили в 40-е годы ХХ в.). Эти фамилии на самом деле несли в себе определенную культурную и историческую информацию на микроуровне социума, служили и до сих пор служат важнейшим индикатором для идентификации, уточнения родственных, клановых связей и взаимоотношений, понимания сущности и характера национальной культуры, духовных и эстетических идеалов предков.
Чрезвычайно важно отметить, что старинные фамилии, как правило, передают самобытность и колорит нашей традиционной культуры и ментальности, зачастую озвучивая канонические имена, взятые из общей цивилизационной истории мусульманской семьи народов. Дело в том, что имена казахов 19-нач. 20 вв., от которых произошло большинство поздних казахских фамилий, это – не что иное, как широко известные великие антропонимы великих пророков Бога, также это могут быть имена и прозвища региональных тюркских святых-аулие или прославленных батыров и ханов.
Большинство классических казахских фамилий отражают классический именослов, в котором всегда преобладал мусульманский компонент. Так, самыми распространенными казахскими фамилиями в Казахстане еще с советского времени и до сих пор определяется первая десятка: Ахметов, Омаров, Оспанов, Алиев, Сулейменов, Искаков, Абдрахманов, Ибрагимов, Калиев и Садыков. Все эти фамилии, как признал бы любой эксперт и даже простой обыватель, это – имена или эпитеты пророков, взятые из Корана.
Здоровый консерватизм в области антропонимии и фамилий, в частности, говорит о мудрости народа, почитании истории и свидетельствует о культурной преемственности, о непрерывной истории родов и династий. Взять такой пример. В истории Казахстана известна фамилия, династия Валихановых. Известный казахстанский скульптор Шота-Аман Валиханов гордо называет себя потомком брата великого ученого Чокана (Мухамед-Ханафия) Валиханова из 19-ого века, а в лице его внуков с той же фамилией мы видим, как до сих пор продолжается и живет эта великая ханская династия чингизидов. Хотя отец Ш.-Амана Валиханова в трудные времена был вынужден жить с фамилией Макин, как раз она происходит от имени брата великого ученого – Макыжана.
В целом, антропонимика, в данном случае совокупность личных имен и фамилий, является важнейшим показателем самосознания, культурного кода и цивилизационного уровня того или иного этноса. Имя играет огромную символическую, магическую, духовно-мобилизующую роль в жизни человека, а коллективная антропонимия служит ярким этноидентифицирующим маркером, указывающим на культурную идентичность.
Конечно, нельзя все идеологизировать и канонизировать. Помимо объективной стороны, при выборе имени новорожденному или корректировке фамилии, конечно, должны учитываться и индивидуальные обстоятельства, мотивированное желание родителей или самого гражданина изменить фамилию – нередко из-за неблагозвучия и эстетического аспекта. Нельзя запретить выбрать более благозвучную фамилию (даже в советское время это практиковалось; ведь среди русских тоже бывают странные фамилии, как Свиньин, Неумывакин и т.п.). Но даже в этом случае не должно быть пустой фантазии и маразма наподобие того, чтобы детям давать имена героев южнокорейских телесериалов (тоже живой анекдот из жизни РК).
С именословом у нас всегда дело обстояло плохо. Вернее, проблемы начались с ранней советской эпохи. Народ, несколько поколений которого подверглись различным экспериментам (атеизации, советизации и пр.) забыл лучшие традиции имянаречения. В пору духовно-ментального кризиса в аулах отдельные люди могли назвать ребенка «Коммунар», «Совхозбек», а еще раньше – Жилкибай (жилки – лошадь), Куришжан (куриш – рис) и пр. В советскую эпоху все поголовно были Гулями, Кларами, Маратами и Канатами.
С этой точки зрения в определенной степени «фамильная» революция после 1991 года нам была нужна. Многие казахские семьи в 90-е годы справедливо пожелали отказаться от русско-советских окончаний «ов-ев». В то же время был нездоровый и неконтролируемый бум на имена «Нурсултан» и «Олжас» (соответственно: имя первого Президента и имя известного поэта). То есть мы видим, что –как и в случае в бесконтрольным ренессансом религии– что в этом деликатном вопросе государство и интеллигенция не должны были сидеть сложа руки.
В Турции после кемалистской революции в числе важных реформ в области культуры и идеологии проводили и разумную политику обновления в области антропонимии, причем были разработаны специальные рекомендации и проводилась широкая разъяснительная, просветительская работа. Также любопытно, что в ряде стран существуют юридические (или хотя бы неписаные, моральные) ограничения, даже изданы и широко распространены многотомные «канонические» словари национальных антропонимов, которые не позволяют людям заниматься беспределом и отсебятиной.
Беспредельщики в области антропонимии зачастую своим неуемными фантазиями наносят также ущерб психологическому здоровью своих детей, которые фактически вынуждены потом страдать от насмешек и других неудобств из-за своего странного или труднопроизносимого имени. Мы уже не говорим о точке зрения Бога и религиозно-духовных последствиях глупых экспериментов с именами. По этому поводу пророк Мухаммад (мир ему и благословение Аллаха) сказал в хадисе, что «Поистине, в День воскрешения вы будете призваны по вашим именам и именам ваших отцов. Так выбирайте же хорошие имена!».
Назира Нуртазина,
историк
[:]
