Дипломная работа. . История Тюркского каганата

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ  И НАУКИ

РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

 

 

 

 

 

 

УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ КУНАЕВА

 

 

 

 

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

На тему:

 

История Тюркского каганата

 

 

 

Алматы — 2009

СОДЕРЖАНИЕ

 

ВВЕДЕНИЕ

Основная часть               

ГЛАВА I. СТАНОВЛЕНИЕ  И РАЗВИТИЕ ТЮРКСКОГО КАГАНАТА

              1.1 Происхождение тюрских племен.

              1.1.1. “Волчица-кормилица и воспитательница” элемент  

               древнетюркской мифологии

              1.2. Политическая история.            

              1.3. Система управления.

 

ГЛАВА II. ВОЕННОЕ ДЕЛО ТЮРКОВ

              2.1. Производственная основа военного дела.

              2.2. Военное искусство.                

 

ГЛАВА III. КУЛЬТУРА ТЮРКСКОГО КАГАНАТА

              3.1 Письменность.

              3.1.1. Роль и значение письменности в культуре народов

              3.1.2. Степная цивилизация и истоки тюрков

              3.1.3. Судьбы древнетюркской письменности: этапы  

              прочтения

              3.1.4. Культура древнетюркской письменности как 

              мировоззренческая основа степной цивилизации

              3.1.5. Общечеловеческая и общетюркская ценность   

              памятников рунической письменности

              3.2 Городская культура.

              3.2.1. Истоки культуры

              3.3 Религия.

              3.3.1. Тенгрианство

              3.2.2. Верования тюрков

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ —

ПРИЛОЖЕНИЯ                                                

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

         История человечества изучена крайне неравномерно. В то время как последовательность событий и смен общественных формаций в Европе и на Ближнем Востоке была изложена в общедоступных сводных работах уже в конце XIX в., а Индии и Китай описаны в начале XX в. огромная территория евразийской степи еще ждет своего исследователя. Особенно это касается прихода до появлении на исторической арене Чингисхана, когда в центрально-азиатской степи сложились и погибли 2 замечательных народа – гунны и древние тюрки, а также много других, не успевших прославить свои имена.

         Было бы ошибкой считать, что все они только повторяют друг друга, хотя их способ производства – кочевое скотоводство – действительно является наиболее устойчивой формой хозяйства, почти неподдающейся усовершенствованию. Но формы быта, учреждения, политика и место в мировой истории у гуннов и древних тюрок совершенно различны, как были различны их судьбы.

         На фоне мировой истории история древнетюркского народа созданной им державы сводится к вопросу: почему тюрки возникли и почему исчезли, первое имя в наследство многим народам, которые отнюдь не являются их потомками. Попытки решить эту проблему путем анализа только политической истории или только социальных отношений делались неоднократно, но не дали результатов. Границы Тюркского каганата в конце VI в. сомкнулись на западе с Византией, на юге с Персией и даже Индией, а на востоке с Китаем, то естественно, что перипетии истории этих стран в рассматриваемый нами период связаны с судьбами тюркской державы. Образование ее стало в какой — то мере переломным моментом в истории человечества, потому что до сих пор средиземноморская и дальневосточная культуры были разобщены, хотя и знали о существовании друг друга. Бескрайние степи и горные хребты препятствовали связям Востока и Запада. Только позднее изобретение металлических стремян и вьючной упряжи, заменившей телеги, позволило караванам сравнительно легко форсировать пустыни и перевалы.

         Это тюрки научили Европу новым металлургическим технологиям: плавить железо и мастерить изделия из него. Глядя на них, пришельцев с Алтая, европейские мужчины отказались от юбок и стали носить штаны…

         Хакасы, алтайцы, тувинцы, буряты, не познавшие степных просторов, навсегда остались хранителями тайн и древностей тюркского мира. Конечно, их историческая память ослабела, многое забылось, но каждый день они ступают по земле, хранящей тепло шагов предков, видят те, же горы и небо божественной красоты.    

         Историческая и генетическая связь казахского народа с древними тюрками не вызывает сомнений. Вместе с тем нельзя, конечно, утверждать о тождестве современных казахов и древних тюрков, как и то, что тюрки — единственные прямые предки казахов. Вывод С. Г. Кляшторного о том, что генеалогические легенды тюрков позволяют кроме них обнаружить истоки еще трех племенных традиций, связанных с начальными этапами этногенеза киргизов, кипчаков и теле (огузов), заставляет более расширенно говорить о наших предках. Действительно, именно эти три этнические группы оказали решающее влияние на формирование этногенеза всех тюркских народов, в том числе и казахского народа. Тюрки, огузы и кипчаки, как известно, жили несколько веков на территории Казахстана, и они, естественно, составили важнейший компонент казахского этноса. С уверенностью можно сказать, что тюрки укрепили, усилили и сделали необратимым расо – языкообразовательный  процесс, то есть монголоидность и тюркоязычность. Различные письменные источники: китайские, армянские, арабские практически в один голос утверждают о явной монголоидности тюрков, что соответствовало, вероятно, действительности.

         Историографический обзор по теме научной работы показывает, что большое количество раскопок и исследований посвящены Тюркскому каганату. Первые исследования и раскопки, интерпретация археологического материала, восстановление исторической картины жизни тюрков в средневековье связаны с именами В.В. Радлова, В.В. Бартольда. В советское время на территории Казахской ССР работали крупные археологические экспедиции, руководимые, Х.А.Алпысбаевым, С.М.Ахинжановым, К.М.Байпаковым, А.Х.Маргуланом, К.А.Акишевым, М.К.Кадырбаевым, а также Н.С.Бакина, М.К.Барманкулова, Л.Н.Гумилева, А.П.Окладников, Е.К.Кайназарова, М.Хакимов, Ю.В.Бромлей, Д.Алимжанова и др. Из иностранных ученых археологические исследования проводили такие как Д.Г.Мессершмидт, И.Маркварт, Е.Броше, Ф.Стралленберг, А.Грюнведеля, В.Томсен, В.Банг, Г.И.Рамстедт, А.Лекок, Наджиб Асим, Ф.Хирт, Т.Байера, С.Г.Кляшторного. В данной научной работе представляется указать на выпущенные в казахстанской историографии сборники статей, посвященные изучению Тюркского каганата. К ним относятся 3 статьи:

1. Абен Е. Восхождение к рунам: Судьбы древнетюркской письменности/Евразийское сообщество. – 2000 г.№1.-c.116.
2. Байпаков К.М. Степная цивилизация Казахстана: взаимодействие   

скотоводческих и оседлых культур /Казахская цивилизация.- 2002г.-№2-3.-c. 42.

3. Байпаков К.М.Серебряные украшения древних тюрков /Промышленность Казахстана.- 2001г.-№3(6).-c.94.       

         Следует отметить, что в научной работе используются труды советских, российских и иностранных ученых, посвященные различным аспектам истории,  где выявляются успехи и проблемы развития Тюркского каганата, что дает возможность обнаружить перспективные точки соприкосновения с другими государствами.

 

 

 

                                            Основная часть  

ГЛАВА: I. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ТЮРКСКОГО КАГАНАТА.

                                          

                       1.1  Происхождение тюркских племен

 

         Одно из алтайских племен Ашина поставляло для Жужанской империи железо. Этому племени суждено было сыграть особую роль в истории Евразии. Именно поданные Ашина стали впоследствии называться тюрками. Этноним “тюрк ” впервые упоминается в 542г. в китайских источниках, которые пишут, что тюрки были зависимы от Жужанского каганата и платили им дань железом. Само слово “тюрк” значит крепкий, сильный. У племен, чьи этнические корни начинаются от саков и других родственных племен, обитавших в пространстве от Прибайкалья до Причерноморья, издавна существовало понятие и слово “тюрк”. Под этим термином “тюрк” изначально подразумевался представлявшее военной знати, а затем значение данного слова стало применяться более расширенно, и оно стало этноисторическим именем больших объединений родственных образований, при этом в каждом племени сохранилось прежнее собственное самоназвание. Согласно А. Кононову, первоначально это был политический термин, означавший членов семьи степной аристократии, составлявшей господствующий род племен Ашина, и лишь затем стал названием всех племен, подчиненных Тюркскому каганату.

         Тюркский племенной союз – сложился на Алтае, как утверждает С.Г.Кляшторный, известный тюрколог, профессор Санкт-Петербургского государственного университета, началом тюркской государственности можно считать 548г. “если считать временем основания государства тюрков время его международного признания”.

         В 1968г. на территории Монголии в Центральной Азии был открыт памятник начального периода Тюркского каганата. Изуродованный ребенок под брюхом у волчицы, изображенной на вершине стелы, — мальчик из разбитого врагами племени, которого она спасла, и есть родоначальник тюрков. Согласно легенде, в Восточном Тянь-Шане у них появилось десять совместных детей, которые затем сместились дальше на запад, на Алтай. Предания о волчице-прародительнице и волке-предке имеют глубокие исторические корни. Н.Я.Бичурин, ссылаясь на китайскую летопись VII века, сообщает, что тюрки-тугю произошли от волчицы: однажды враги истребили целое племя, в живых остался только десятилетний мальчик. Его спасла от голодной смерти волчица, приносившая ему мясо. Когда мальчик подрос, волчица родила от него десять сыновей, ставших впоследствии родоначальниками десяти тюркских родов. В их числе был и Ашина, легендарный предок знаменитого в тюрко-монгольском мире рода Ашина, с которым были связаны родословные ханских династий голубых тюрков, караханидов, хазар, монголов, в том числе и чингизидов. Это потомки Ашина – тюрки из Центральной Азии, переселившиеся на Алтай. Древнейшим очагом, территорией формирования тюркского этноса является восточная часть Евразийского континента — Центральной Азия и Южная Сибирь. Отличительной чертой тюркоязычных племенных объединений была их мобильность и способность легко адаптироваться в составе вновь возникающих племенных группировок. Что привело к смешению и смещению тюркских племен с востока на запад. Волчица выступает как прародительница в чувашских генеалогических легендах. Мотив брачного союза юноши и волчицы развивается также в казахской сказке «Джигит и волчица».

                  1.1.1. “Волчица-кормилица и воспитательница” элемент   

                               древнетюркской мифологии

         Мотив «волчица-кормилица и воспитательница» был устойчивым элементом в древнетюркской мифологии. В алтайском сказании «Ак тайчи» белый волк, спасая новорожденного ребенка от хозяина потустороннего мира Эрлика, уносит его в пещеру и кормит молоком диких маралух. В киргизском предании говорится, что родители во время перекочевки оставили на стоянке мальчика-калеку. Ребенка вскормила своим молоком волчица. В мифах чувашей волчица представляется не только как прародительница, но и как кормилица и воспитательница их первопредка. Бурятское племя Эхирит считает своим предком мальчика Чоно, выкормленного волками, потому они получили название чонорудских бурят (чоно — волк). Древнеперсидская легенда о волчице, воспитавшей Кира; древнегреческий миф об Акалле, внучке Зевса, которая родила от Аполлона сына Милета и в страхе перед отцом спрятала его в лесу, где младенца, будущего основателя города, вскормила волчица; древнеримское предание о Капитолийской волчице, вскормившей братьев-близнецов Рема и Ромула, будущих основателей города Рима. Таким образом, в приведенных материалах евразийских народов, в том числе и у башкир, волк фигурирует как их прародитель и покровитель, выступает в роли тотемного животного. Основные древнетюркские группировки племен сложились на раннем этапе тюркского этногенеза и сохранили историческую преемственность.

 

                                1.2  Политическая история       

                    

         После падения могущества усуней Жетысу превратился в постоянную арену войн. Появившиеся здесь в V в. отряды жужаней вынудили усуней перенести свои кочевья из степной части на Тянь-Шань. Верховья рек Шу и Талас были захвачены кангарами, которые остановили движение жужаней на запад. Жетысу и Восточный Казахстан были окраинами государства жужаней, поэтому им уделялось мало внимания, однако именно здесь, на Алтае, начинает формироваться сила, способная противостоять жужаням. Многочисленные племена народа теле, расселявшегося в северо-восточном Жетысу, долине Ертиса и Джунгарии, восстали против жужаней и в 482г. создали собственное государство. Оно просуществовало недолго, и в 516г. теле вновь попали в зависимость от жужаней. И в 545г. телеские племена вновь восстали против жужаней, и во главе нового государства встал правитель тюрков – Ашина. В 551 г. он заключил союз с Китаем и, разгромив жужаней, принял титул “Иль хан”. После смерти Бумына в 552 г. на престол вступил его сын Кара-Иссык хан, который нанес полное поражение жужаням. После победы хан погибает при загадочных обстоятельствах, и государство возглавляет его брат Мугань каган. В 553 г. жужани были вновь разбиты, и тюрки стали хозяевами всей степи к востоку от Алтая. В следующем году начался поход тюрков на запад, возглавленный младшим братом Бумына Истеми каганом. Усуни, ослабленные набегами жужаней, не оказали сопротивления, и уже в 555г. войска Истеми достигли Аральского Моря и предместье Ташкента. Однако племена уар и хиоритов, живших к северу от Арала, оказали яростное сопротивление и были покорены только к 558г. Тюрки вышли к реке Едиль, но не стали ее переходить. Таким образом, тюрки за полтора года подчинили себе весь центральный Казахстан, Семиречье и Хорезм. Так, за короткий срок была создана огромная кочевая империя, охватывающая от Едиля до Хинганских гор.

         Между 567 и 571 гг. тюрки овладели всем Северным Кавказом и сомкнулись с владениями Византийской империи около Босфора. Византия, зажатая в клещи между персами и аварами, ухватилась за союз с каганом. Так, Византийский историк Менандр упоминает о семи организованных Константинополемпосольствах к тюркам между 568-576 годами. В 578г. они вторглись на территорию Китая и военные действия продолжались до 580г. с полным успехом для тюрков. 580 год был апогеем тюркского могущества на Востоке. В момент своей наибольшей территориальной экспансии (576г.) Тюркский каганат простирался от Китая до Дона и от Сибири до Ирана. Таким образом, тюркские каганы стали создателями первой евразийской империи, политическое и культурное наследие которой оказал существенное влияние на историю Центральной Азии и Юго-Восточной Европы.

 

                                1.3  Система управления

 

         Чтобы держать в покорности такую огромную страну, надо было создать жесткую социальную систему. Тюрки ее создали и назвали “Эль”. Таким образом, тюркские степные племена консолидировались под властью одного вождя, одного рода, одной династии. Подчинив соперничающие племена, тюрки ставили в зависимость от себя страны и народы с многообразными типами хозяйственной деятельности, с развитой государственностью. Зависимость реализовывалась в непосредственном подчинении новой династии либо выплате обусловленном подчинении. В результате государство, созданное кочевниками, обрело статус империи. В этом плане Тюркский каганат продолжил традиции гуннов и стал евразийской империей.       

         Система власти, а Западно-Тюркском каганате всегда была таковой: высший правитель – каган, затем шла иерархия улуг, ябгу, шад, эльтебер. Представители или предводители племен назывались — бек или бай, родственники кагана носили титул «тегин». Высших чиновников тюрки называли также “тархан”, а низших, делившихся на 24 класса, — “бурук”.
     Наследование шло по удельно-лестничной системе, по которой наследовал не сын отцу, а младший брат старшему и старший племянник младшему дяде. В ожидании престола шады получали в управление уделы.
     В 568г. тюркская держава делилась на четыре удела, а в 576г. — уже на восемь. Ставка самого кагана находилась на Алтае. В социальном плане тюрки делились на три слоя — беки, карабудун — основная масса и таты-рабы из военнопленных. Подчиненные тюркам телесские племена назывались огузами.
         Тюркский каганат сразу стал в один ряд с мировыми империями того времени. В 60-х годах VI в. тюрки вмешались в борьбу между китайскими государствами Бэи-Ци и Бэи-Чжоу и заставили обоих платить дань. Каган Тобо говорил: “Только бы на юге два мальчика (Чжоу и Ци) были покорны нам, тогда не нужно бояться бедности ”. На части территории бывшего Западно-Тюркского каганата, в Семиречье, начали усиливаться и главенствовать с 702г. над всеми другими, тюркские объединения под названиями “тюргеш”, “улуг-ок”. Из среды вождей этих племен выдвинулся каган, по имени Сулу, родом из кара — тюргешей, ставка которого располагалась в долине реки Талас.

         “Рабство… становиться теперь существенной составной частью общественной системы”. Рабство у тюркютов переживало именно эту стадию развития.

         Пахотная земля предоставляется в пользование отдельным семьям – сначала на время потом раз и навсегда. Переход ее в полную частную собственность совершается постепенно и параллельно с переходом парного брака в моногамию. И этот переход наблюдаем мы в тюркском обществе.

         Наконец, институт власти: “Военный вождь народа – rex, basileus, thiudans становиться необходимым, постоянным должностным лицом. Война и организация для войны становятся теперь регулярными функциями народной жизни. Война, которую раньше вели только для того, чтобы отомстить за нападения, или для того, чтобы расширить территорию, ставшей недостаточной, ведется теперь только ради грабежа, становится постоянным промыслом”.

         Именно такие причины войн сообщают источники, именно для войн была создана грандиозная система чиновников, соединяющих в своих руках военные и гражданские функции, — ябгу, шады, тутуки и другие — с наследованием должностей, характерной особенностью, отмечаемой историкам и на материале раннего периода Европы. Грабительские войны усиливают власть верховного военачальника, равно как и подчиненных, ему военачальников.

         Держава рода Ашина состояла на стадии военной демократии, поглотившей, и направлена была острием против своих соседей,  родовой строй, служивших для нее объектом эксплуатации. Антагонистическое противоречие лежало в отношениях грабителей к ограбляемым; держава Ашина была некоторым подобием Спарты, но во много раз сильнее и больше.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                  ГЛАВА: II. ВОЕННОЕ ДЕЛО.           

 

                     2.1  Производственная основа военного дела

 

         Первой специальностью, с которой тюрки выступили на арену всеобщей истории, было добывание железа. Их легендарный предок Ашина, бежав на север, “добывал железо для жужаньцев”. В 546г. Жужаньский каган Анахуань называет вождя тюрков: “мой плавильный невольник”, подчеркивая главное занятие тюрков. В кочевой среде Центральной Азии тюрки прославились как “плавильщики”, так как в совершенстве владели мастерством добычи и обработки железа.

         Археологическими разведками обнаружены памятники тюркской металлургии VI-IX вв. На Алтае найдены следы добычи железной руды неглубокие шурфы и забои, относящиеся к этому же периоду. Способ получения железа был сыродутным. Восстановление железа  путем химического соединения окиси с окисью углерода давало губчатую металлическую массу, так называемую крицу. Качество кричного железа даже теперь считается гораздо выше доменного.

         Из высококачественного железа алтайские кузнецы изготовляли однолезвийные ножи, тесла-топоры, стремена удила, мечи, сабли с малым изгибом и массивным клинком, наконечники копий и стрел, а также железные котлы двух типов: круглые – подвесные и стоячие – на конической ножке. Добыча и обработка металлов в эту эпоху производились также на территории современной Тувы, причем добывалось не, только железо, но и золото, серебро, олово и медь.

         Не менее примечательна культура современников тюрков – приангарских курыканов. Первоначально, в результате археологических раскопок 1912-1914 гг., они получили название “курумчинских кузнецов”, но А.П.Окладников доказал, что это были не кто иные, как курыканы. Сыродутное железо курыканов содержало до 99,45% чистого металла и потому было весьма ковким и прочным. Они выделывали ножи, наконечники копий и стрел, чинили лопнувшие котлы, накладывая на них заплатки. Вместе с тем курыканы занимались скотоводством и даже земледелием, применяя, искусственное орошение полей.                        

         Эти данные утверждают, что тюрки выступили на арену мировой истории как народ, впервые освоивший в Центральной Азии промышленные производства железа и благодаря этому, поставивший себя в независимое положение по отношению к Китаю и Тибету, откуда до этого времени кочевники получали железное оружие, необходимое для успеха их военных предприятий. Железо и раньше было известно кочевникам, но только тюркюты ввели в его массовое употребление. Земарх, увидев тюркютов, предлагающих ему железо для продажи, был чрезвычайно удивлен и заподозрил да это делается нарочно, чтобы дезориентировать его: “ибо обыкновенно говорят, что у них трудно доставать железо”.

         Развитие металлургии позволило тюркским каганам перевооружить свою армию и создать отборные, ударные части из латной кавалерии фули в  китайских источниках (т.е. “волки” — бури – названные так “в память” своего мифического происхождения от волчицы). На их вооружении были роговые луки, панцири, копья, сабли и палаши.
Эти краткие сведения письменных источников, к счастью, могут быть дополнены археологическим материалом. В Эрмитаже хранятся глиняные статуэтки, изображающие тюркских гвардейцев. Несмотря на то, что эти статуэтки датируются не только более поздним временем (конец VII или начало VIII в.), можно думать, что изображенные на них предметы вооружения не претерпели существенного изменения с конца VI в. так как за это время не произошло смены культурной традиции. Статуэтки сохранились в погребении китайского вельможи вблизи Турфана (Туюк Мазар, склеп в ущелье Туюк). Пехотинцы и всадники одеты одинаково – в платье, приспособленное для верховой езды. Это указывает на то, что у тюрков пехоты как особого рода войск не существовало. Боевая одежда состояла из головного убора и панциря, причем первый напоминает современный казахский малахай, покрытый металлическими пластинами и снабженный коричнево-красной, по-видимому, меховой, оторочкой.

         Войны одеты в халаты с высокими, доходящими до подбородка воротниками. Халат доходит до половины голени и застегивается на правую сторону, так что левая пола оказывается сверху. Поверх халата надет панцирь из металлических пластин, отороченный коричнево-красной каймой. Панцирь доходит до колен, подпоясан узким поясом, рукава короткие, выше локтей. Его надевали, очевидно, через голову. Этот панцирь сходен с сарматским катарактом и характерен для тяжелой конницы. Аналогичные панцири применялись до недавнего времени в Тибете, причем пластины соединялись между собой ремешками. Надо полагать, что в более раннее время  совершенной, легкой прочной кольчужной рубашкой. На ногах воинов желтые с черными пятнами шаровары (вероятно, из барсовой шкуры). Сапоги черные, мягкие, вероятно войлочные, походят на, те некоторые и до нашего времени носят и в Тибете Восточном Туркестане. Несмотря на близость этой одежды к тибетской, мы наблюдаем и различие – отсутствует характерный для Тибета напуск около пояса. Модернизировалось и оружие: тюрки широко применяли сложносоставной лук, изобретённый ещё гуннами, кривая сабля-шашка заменила прямой тяжёлый меч. Рубяще-колющее клинковое оружие (сабля) как самое совершенное средство ведения ближнего боя стало показателем уровня развития военной техники. Другое важное достижение древних тюрков способствовало повышению мобильности номадов: в середине I тысячелетия н.э. они создали разборную (решётчатую) юрту.

         Изображение оружия сохранилось только на статуэтке спешенного воина. Это длинная легкая пика (Камышина), годная лишь для кавалерийского боя.

         Лошади у тюркютов, судя по изображениям, высокие с широким крупом, тонконогие, с короткой шеей и тяжелой головой. Грива, расчесанная и подстриженная, подчеркивает тщательный ход. Эти лошади не имеют ничего общего с монгольскими, но весьма похожи на изображения коней Саманидской эпохи и, в особенности на статуэтке из Хэнани. Особое внимание обращает на себя конская сбруя. Широкое седло, без подушки и с низкой передней лукой, лежит на двух черных потниках, причем нижний оторочен белой каймой. Седло светло-желтое, вероятно деревянное, снабжено круглыми стременами, нагрудником и пятью тороками; в отличие от современных седел от нагрудника идет дополнительная шлея через спину лошади впереди седла. Вероятное назначение ее – облегчить спуск при горной езде, к которой приспособлено седло. Сбруя украшена белыми круглыми бляхами может быть серебряными и сердцевидными оранжевыми или бурыми кистями, висящими на нагруднике,  подхвостнике и узде. Лошади не взнузданы, что указывает на их хорошую выучку и вместе с подстриженной гривой создает впечатление хорошо тренированных и подготовленных кавалерийских коней, которых любят и на которых надеются в трудные минуты. Всадники сидят в седле, свесившись на бок (казачья посадка), что обличает людей, проводящих в седле большую часть жизни. Стремена в отличие от современной манеры кочевников опущены низко.   

         Появились новые виды конской упряжи, одежды, оружия. Крупнейшим событием, во многом определившим облик эпохи, явилось изобретение жёсткого каркасного седла и стремян. Резко расширились боевые возможности всадников, возросла ударная мощь тяжёлой кавалерии. Сидя в прочных сёдлах с жёстким каркасом и упирая ноги в стремя, наездники получили необыкновенную свободу движений, а это, в свою очередь, привело к созданию новых типов оружия. Они наладили широкое производство стремян, и в VI веке стремена распространились от Китая до причерноморских степей.

         Отсутствие аналогий заставляет предполагать, что посадка продиктована практическими соображениями: высоко подтянутые стремена удобны для стрельбы из лука и закидывания аркана, так как воин, держась коленями, амортизирует тряску мышцами ног, тоща как при длинном стремени, держась на шенкелях, он приобретает устойчивость, необходимую для рубки и колки длинной пикой. Необычно большое количество тороков заставляет думать, что наши всадники рассчитывали на длинные переходы и добычу, т.е. это было не гарнизонное, а полевое войско. 

 

                                      2.2 Военное искусство

 

         Каган Истеми, в свою пору, называл себя каганом “он ок будун”, что дословно означает — царь “десяти стрел”, а по смыслу — царь “десяти племен”. У тюрков широко применялась традиция десятичного военного исчисления, и основное войско кагана состояло из 10 туменов. Каждый тумен включал в себя 10 единиц войсковых подразделений по 1000 воинов, они делились в свою очередь на 10 отрядов по 100 воинов, и каждая сотня была разбита на 10 групп по 10 воинов. Их командиры назывались, соответственно темник, тысячник, сотник, десятник, и все войско было связано жесткой дисциплиной круговой порукой, т.е. за любое нарушение хоть одного воина, нес ответственность весь десяток, за десяток отвечала головой вся сотня и т.д., а наказание одно — смертная казнь. Так что, струхнувший в бою, мог погибнуть тут же… от своих же. У тюрков, как у предков, существовал культ оружия, военного братства, дух героики, боевого коня и прочих “ценностей” воинствующих кочевников.

         Тюркская гвардия была регулярной тяжелой конницей, приспособленной к действиям не только в степи, как все ее предшественники, но и в горах. Несомненно, что с ними не могли равняться степняки-уйгуры, о которых китайцы довольно презрительно отзывались: “В сражениях не строятся в ряды, отделившейся головой (головным отрядом) производят натиск. Вдруг наступают, вдруг отступают, постоянно сражаться не могут” Тюркютские латники оказались достойным противником и для китайских пеших копейщиков и для иранских конных стрелков.

         Тюркская тяжелая конница была не только более маневренна, чем китайская пехота, но в отличие от ранних кочевников приобрела умение действовать лобовым ударом. Столкновения 578-579 гг. доказывают военное преимущество тюрков со всей очевидностью.

         Кроме Турфанских статуэток фигуры тюркских  воинов имеются в наскальных изображениях Сулека (верхний Енисей). Всадник вооружен роговым луком, что можно установить по характерным выгибам. Еще более интересно другое изображение: “…тяжеловооруженный всадник, одетый в пластинчатую броню от шеи до бедра, с рукавами до середины предплечья, с круглым щитком на груди, с мечом и колчаном у пояса с боевой гирей в правой руке направляет копье, украшенное не большим флажком, на лучника, стреляющего с колена, т.е. Саянского лесовика-Гор. Но кроме панцирной кавалерии у тюрков были легковооруженные стрелки, набираемые среди покоренных народов. Изображение такого воина на бронзовой бляхе найдено С. Киселевым в 1939г. при раскопках у села Копены. Всадник без головного убора. Его длинные волосы развеваются по ветру. Их сдерживает затянутая сзади узлом повязка. Полудлинный кафтан перетянут поясом. Сапоги мягкие, без каблуков. С правого бока висит колчан, расширяющийся к низу. Лук сложный, в виде буквы М. Конь степной широкогрудый с подстриженной гривой и завязавшим в узел хвостом. На нем полная седельная сбруя; седло твердое с невысокой передней лукой; под седлом обшитый бахромой чепрак. На подхвостном и нагрудном ремнях навешаны кисти; стремена широкие дугообразные; уздечка плетеная с поводом; Сзади седла развеваются по обеим сторонам ремни (торока)”. Бляха твердо датируется в VII в.

         Наличие у тюрков панцирной конницы объясняет их быстрые успехи. В до тюркский период бои решали только конные стрелки из лука; появление панциря свело их значение почти на нет. В рукопашной схватке с легковооруженным противником тюркская тяжелая конница имела все преимущества, тем более что тюрки ввели конный строй. Однако прекрасная в полевой войне тюркская армия совершенно не годилась для осад, так как спешенный латник мало боеспособен. Городские стены положили предел распространению тюркской державы  и спасли независимость Китая и Ирана, но в степи тюркская конница долгое время не имела себе равных. В военных делах было очень многое с пользой для дела заимствовано и усовершенствовано от своих родственных и соседних племен. Например, устройство суков и стрел, виды холодного оружия, породы верховых коней, тактика введения боя и т.д. Все войско состояло из конницы, тюрки всегда были отменными наездниками, это способствовало ее высокой маневренности. В одну ночь, по команде, все войско могло уйти в поход или поменять позиции во время войны, как говорится “оставив на утро головешки догорающих костров тем, кто еще не разучился удивляться”. Тумены тюрков всегда имели “под рукой” запасные табуны лошадей, да и сами воины были двуконными, и это давало возможность, покрывать огромные расстояния. Интересен способ запасания впрок продовольствия, точнее свежего мяса в походе. Для этого все войско разворачивалось в “лаву”, т.е. десятки тысяч всадников в одну шеренгу гнали день-два всю степную дичь и затем, замкнув полукруг гона, сходились в условленном месте, где в центр круга облавы сбегались поневоле тысячами антилопы, волки, зайцы, лисицы, куланы, кабаны и прочая животность.

         

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                      ГЛАВА: III. КУЛЬТУРА ТЮРКСКОГО КАГАНАТА.

 

                                    3.1  Письменность

 

         Изучая историю древнетюркской династии Ашина, не раз приходилось обращать внимание на некоторые исторические и лингвистические параллели в мифологии древних тюрков и скандинавов. Определенные мифологические и лингвистические связи у тюрков обнаруживаются и с другими народами древней Европы. Взять, хотя бы, легенду о происхождении тюрков  от волчицы, или лингвистические данные исследователей о схожести этрусского языка с тюркскими языками. Также, нерешенными в современной исторической науке остаются проблемы, связанные с историей возникновения тюркских письменных памятников и их схожести с этрусскими письменами и со скандинавскими рунами, В предлагаемой работе будет рассмотрена версия китайского происхождения и шумерских, этрусских, древнетюркских, тибетских и скандинавских письменных памятников.

         О происхождении тюркской рунической письменности, известной по орхоно-енисейским памятникам VII-VIII вв., в современной исторической науке высказывались различные гипотезы. Приводя аргументы в пользу происхождения рун у тюрков на основе арамейской письменности, или приписывая создания тюркской письменности самим тюркам, ученые так и не смогли определить эпоху возникновения тюркских письменных памятников династии Ашина, чья письменность к тому же, так удивительна, схожа со скандинавскими рунами и с письменностью древних этрусков.        

         Первые памятники древнетюркской письменности были названы руническими, т.к. была чем-то похожа на рунические письмена древних германцев, которые сохранились в Скандинавии и по их внешнему сходству со скандинавскими рунами, они были обнаружены на берегах Енисея  еще в 20-е гг. XVIII в. немецким ученым Д.Мессершмидтом. Это сходство дало возможность Д.Мессершмидту назвать их “руническими письменами”. Так, что название закрепилось за древнетюркскими письменными памятниками. В конце того же века в Венгрии был найден клад золотых сосудов с руническими письменами. В 1889г. русский ученый Н.М.Ядринцев открыл в долине реки Орхон (в Монголии) огромные каменные стелы, оказавшиеся остатками созданного в 732-735 гг. надгробного сооружения в честь Кюльтегина и Бильге-кагана сыновей основателя второй Восточнотюркской державы (682-744) Эльтериш-кагана, при которых государство достигло пика своего могущества.

         Непосредственно, изучением рунического письма древних тюрков, Л.Н. Гумилев занялся. И после известия, сделанного бывшим проректором по науке Башкирского государственного университета Александром Чувыровым и его аспирантки из Китая Хуан Хун, о том, что халцедоновая печатка с могильника Бахмутино 2 (Чандар) — есть нечто иное, как императорская печать Китая, а тамги, высеченные на скалах в Альшеевском районе Башкортостана — можно прочесть с позиций китайской письменности дзе-куэн.

         По мнению Александра Чувырова, знаки, высеченные в Альшеевском районе Башкортостана не что иное, как каменная карта. О существовании на территории Башкирии, еще нескольких карт в Альшеевском регионе, согласно сведениям профессора А.Чувырова, удалось обнаружить в процессе научных исследований в архивах генерал-губернатора Уфы, где были найдены заметки, датированные концом XVIII в., о 200 необычных древних каменных плитах.

         “…Самые древние и наиболее совершенные карты хранятся в музее Ма Ван Туй города Чанша…”- утверждает А.Чувыров — «выполнены они, более 3000 лет назад и имели различное назначение: для военных целей, для орошения, для застройки городов. Кроме шелковых и бумажных карт, использовались и каменные…».

         Эта гипотеза, высказанная профессором А.Чувыровым, все же заставляла обратить на себя внимание, хотя все что удалось узнать, было больше похожа на сенсацию, а не на действительно научные факты. Так относительно гипотезы А.Чувырова удалось выяснить, что аспирантка-филолог Хуан Хун, китаянка из Хунаньского университета, однажды увидев в Башкирском национальном музее старинную печать из оникса — обнаружила на ней китайские иероглифы. На печати были вычерпаны надписи на русском, арабском и, как уверяет Хуан Хун, и на древнекитайском языке.

         По мнению Хуан Хун, эти письмена в Альшеевском районе Башкирии могут быть напрямую связаны с древним Китаем, и в подтверждение этому высказыванию, приводит такое историческое предание. Что, мол, когда-то на территории древнего Китая располагались семь воюющих государств, и в драматический момент династической борьбы в одном из них шестилетний принц Цынь исчез вместе со своим дядькой. С его исчезновением государство перестало существовать. Происходило все это еще до зарождения первой династии, как раз немного раньше III в. до н.э.

         Официальная дилигация из Хунаньской провинции, прибыла в Башкирию. И вице-губернатор из Хунаньской провинции невольно подтвердил догадки Хуан Хун: он в точности так же прочитал иероглифы, включая и те, из древнекитайского языка дзе-куэн. Сразу же после этого известия, сделанного Хуан Хун официальная китайской дилигации из провинции Хунань, зародилось предположение о возможном китайском происхождении тюркских рунических знаков, т.к. скорее всего в Альшеевском районе Башкирии аспирантка Хуан Хун прочитала башкирские тамги. Тамги, как известно, повторяют многие знаки рунического письма, значит можно, было заключить, что руны, или, по крайней мере, тюркские руны имеют какое-то отношение к китайской письменности. К сожалению, не владея китайским языком и достаточными лингвистическими знаниями в этом вопросе, и не имея возможности проверить сообщения аспирантки, Хуан Хун, Л.Н.Гумилев все же решил посмотреть древние хроники и исторические свидетельства, относительно возможного происхождения рун от китайского происхождения рун.

         Сначала Л.Н.Гумилев вкратце ознакомился с предысторией происхождения всех рун. При наличии некоторой библиографии по данной теме письменных источников, в том числе и древних китайских хроник. И в результате удалось обнаружить некоторые данные за и против этой гипотезы, вследствие чего и появилась концепция, о китайском происхождения тюркских рун.

         В одной из древних сирийских хроник утверждается, что в 568г. в Константинополь тюрки принесли ханскую грамоту, написанную на языке тюрков. Есть все основания предполагать, что грамота была написана тюркскими рунами.

         Руны тюрки заимствовали у гунны. Время создания рун, должны определить лингвисты. Тюркские руны пренодлежали тюркам тюцзуе (тюркютам), тюркютам тюцзуе его принесли князья Ашина, к Ашина он попал через гунну. Возможно, руны у скандинавов имеют гуннские корни.

         “…В поисках сторонников Западной Вэй, Вэнь-ди, послал некого Ань Нопаньто к тюркскому князю Бумыну для установления дружественных отношений. Посланник, прибывший к тюркютам в 545г., был принят радушно. “В орде все начали поздравлять друг друга, говоря: ныне к нам прибыл посланник от великой державы, скоро и наше государство возвысится”…”. Ань Нопаньто в китайских хрониках назван кочевым иноземцем из Цзю-Цюань, т.е. из Хэси, откуда 100 лет назад вышла орда Ашина. Источник подчеркивает его происхождение не случайно: был послан человек, знавший язык тюркютов, и это указывает, что связи орды Ашина со своей прародиной утеряны не были. Исходя, из этого сообщения можно заключить, что тюрки Китая, особенно те, что остались в провинции Хэси и не последовали вместе с князьями Ашина в V в. на Алтай  — владели на достаточном уровне китайским языком.

                     3.1.1  Роль и значение письменности в культуре народов               

         Памятниками древнетюркской рунической письменности или репертуар древнетюркской литературы принято называть обширный репертуар тюркских эпиграфических или написанных на бумаге текстов руническим или уйгурским письмом, а также письмом брахми, манихейским и сирийским, язык на котором написаны памятники, называют “древнетюркским”. Время появления тюркских памятников письменности относят к VI в. Сборник “Восточный Туркестан… Этнос, Языки, Религии” (М.,1992 г.) утверждает: “В VI-VII веках тюркоязычные племена Центральной и Средней Азии, подчинившиеся тюркским каганам, а также тюркские племена Нижнего Поволжья, Подонья и Северного Кавказа, создавший Хазарский каганат, уже пользовались собственным письмом”.

         Необходимость в письменности возникла из нужд административной и дипломатической практики и фиксации государственных актов.

         В год Барса по-степному календарю, а по-нашему летоисчислению в 582г., среди громадных курганов скифских царей, центре Хангайской горной страны, при поминальном храме Тюркского каганата Таспара была воздвигнута стела с надписью о деяниях первых Тюркских каганатов, распространивших свою власть от Желтой реки до Боспора. Именно с этой стелы получившей название Бугутской, ведется отсчет древнетюркских письменных источников. В те же годы, была воздвигнута стела, на тюркский язык – с целью пропаганды буддизма среди тюрков впервые переведено и зафиксировано письменно буддийское сочинение “Нирванасутра” сирийским алфавитом. Кроме переводов, к сирийскому алфавиту тюрки прибегали и для фиксации собственной речи. Таким образом, параллельно с руническим алфавитом тюрки широко пользовались и согдийским, который являлся первым официальным письмом Тюркского каганата.

         Системы письменности, алфавит, письмо есть одно из величайших созданий человеческого гения. Вместе с языком, состоящим из знаков и их связей, это – наиболее благородное и выгодное изобретение человека. Посредством языка и письменности осуществляется общение людей с ушедшими поколениями, обепечиваются непрерывность и преемственность в духовном развитии человечества.

         Письмо — древнетюркский рунический алфавит возник в тюркской среде в VI в., но не позднее первой половины VII в. Письмо является не только техническим средством передачи информации, но есть решающий шаг на пути культурного развития. История письма есть история культуры народа, его духоности, ментальности и, вместе с тем, это часть общей истории, это свидетельство вовлеченности народа в сферу созидания общечеловеческой духовности, свидетельство его избранности. Не каждый народ имеет свою исконную письменность. Не каждому Бог диктует свои письмена. Не каждый народ удостаивается счастья и чести иметь скрижали, начертанные рукой, водимой Творцом.

         Распространение согдийского письма в тюркской среде подтверждается двумя согдийскими надписями IX-X вв. на керамике, хранящимися в Таразском музее. Еще большее значение для истории имеют наскальные надписи в ущельях Терек-сай и Куран-сай, близ р.Талас. Они относятся к X-XI вв., написаны на согдийском языке и содержат длинные перечни тюркской знати, посетивших ущелья. Надписи свидетельствуют, что тюркская знать, даже в эпоху начавшейся исламизации продолжала сохранять согдийскую образованность и древнетюркские “языческие” имена.    

         Первыми древнетюркскую письменность начали открывать европейцы. Ученые Д.Г.Мессершмидт в 1719-1727 гг. и швед Ф.Стралленберг в 1713-1722 гг. первыми обнаружили в Сибири древнетюркские надписи, но не могли определить, к какой группе языков относится письменность. В 1875-1890 гг. финским ученым М.Кастреном, А.Гейкелем были обнаружены еще ряда древних памятников с письменнами. Из скопированных надписей были составлены атласы памятников сибирского письма и изданы 1892г. в Гельсингфорсе. Таинственную письменность ошибочно приняли за руны. Слово руна одни связывают с готским runa “тайна”, “секрет”, другие с древне-немецким Runen, немецким – “шептать” – из-за магической силы которую им приписывали. Процарапанные знаки приняли за руны немецкие, скандинавские, венгерские. Этим и объесняется интерес европейцев к древнетюркским рунам. И хотя потом стало ясно, что это не европейские руны название “рунической” по отношению к древнетюркским текстам осталось. Только в 1893 г. датский профессор В.Томсен расшифровал первое слово – “Тенгри”. В его книге “Дешифррованные орхонские надписи”, был опубликован не только полный алфавит, но и перевод всех известных тогда древнетюркских надписей и тем самым он объявил, что в Цетральной Азии в древности существовала величайшая цивилизация.

         Более ста пятидесяти памятников рунических надписей обнаружено в долине Енисея, на территории Тувы и Хакасии. Большую их часть составляют стелы при погребениях знати воздвигнутые в VIII-XII вв. Написаны они все древнетюркским литературным языком. Мелкие тексты найдены на скалах Прибайкалья и верхнего течения р.Лены, где жило древнетюркское племя курыкан. Несколько наскальных надписей обнаружено на Алтае, Восточном Туркестане. Тюркские руны долгое время считались эпигрфическими, применяемые только для надписи на камне, но впоследствии были обнаружены достаточно крупные рунические тексты выполненные на бумаге.                Древнетюркский алфавит записывался горизонтально в основном слева направо. Многие согласные имеют два варианта написания в зависимости от того, с каким гласым употребляется. Древнетюркский алфавит состоит из 37-38 букв, точно передающих фонетические особенности тюркского языка, и представлял собой принципаиально новую письменность. Найденные тексты написанные древнетюркским алфавитом датируются VII-XI вв. Тексты писались, иногда целыми прокламациями на стелах, на монетах, на бронзовых зеркалах, на коже, на керамике, золотых и серебряных сосудах.

         Тюркские тексты, записанные руническим письмом найдены от Байкала до Дуная, он выбит на камне, на железе, зафиксирован и на бумаге. Древнетюркский рунический алфавит пережил свой расцвет в VII- первой половине IX в. На Енисее руникой пользовались до XI в. Жанровое разнообразие говорит о том, что руника использовалась в разных сферах – религиозной, деловой, военной, а также для фольклорных записей. Древнетюркское письмо носило не только узко эпиграфический характер,но и позволяет выделить шесть групп надписей:

1. Историко-биографические тексты. К ним относятся мемориальные, так и прижизненные восхваления деяний видных представителей тюркской знати. Такого рода надписи сочетают описание исторических событий, к которым были причастны герои, надписи с изложением социальных и политических взглядов автора текста. Это были своего рода декларации, имевшие в какой-то степени и агитационное значение;
2. Эпитафийная лирика, включает надмогильные надписи Енисея и Семиречья, охарактеризованные С.Е.Маловым как “кладбищенская поэзия” древнетюркской эпохи. В этих коротких надписях упоминаются имя и титул героя, его возраст, о важнейших событиях его жизни и жизненные блага, которым “не насладился” покойный.
3. Памятные надписи на скалах, камнях и строениях, отмечающие какое-либо событие в жизни их автора;
4. Магические, религиозные и литературные тексты, к которым тносятся трактат о магических свойствах камней, фрагменты трактатов религиозного содержания;
5. Деловые документы на бумаге;
6. Надписи на бытовых предметах: на металлических сосудах и зеркалах, керамике, монетах. Такого рода метки содержат обычно имя владельца или мастера, благопожелания или сведения.

         Восточно-туркестанская экспедиция А.Стейна в 1906-1907 гг. обнаружили книжку из 29 согнутых листов размером 13,2Х8см. Текст состоит из 104 строк. Вних 65 притч. Заглавия книга не имеет. Но имеется прописка: “Эта книга знамений хороша!”. Поэтому этот памятник древнетюркской письменности стал известен как “Ырк” – “Книга знамений”. К древнейшим тюркским текстам написанной руникой относится фрагмент трактата о волшебных свойствах драгоценных камней, найденный экспедицией А.Лекока на берегу р.Туюк. В.Томсен датирует находку второй половиной VIII в. В пещере тысячи будд, замурованной в 1002г., обнаружен самый древний сборник тюркских пословиц руническим письмом. В нем выделяются пословицы, поговорки и изречения, восходящие к более древней традиции.

         Обнаруженные деловые документы IX- начале X вв. свидетельствуют о наличии военно-интендатского делопроизводства в тюркской армии. Один из документов сообщает о прибытии отряда знатных тюркских воинов, 30 человек, сопровождаемых слугами, с требованиями от метного интендата довольствия, в том числе по два кувшина браги каждому. Документ подписан воином – Багатуром. В другом документе речь идет о распределении среди воинов доспехов, шлемов, мечей и коней.

         Письмом пользовалась, верхушка тюркского общества. Однако же, существование надписей, начертанных небрежно и без достаточного знания орфографии, могут свидетельствовать о довольно широком распространении рунического письма в разных социальных слоях древнетюркского общества.

         4228 древнетюркских рукописей и фрагментов хранятся в Российской академии наук, 8 тысяч единиц в Германской коллекции. Есть коллекция шведская, парижская, финская, лондонская, японская.

         Самым крупным образцом рунического письма являются памятники, сосредоточенные в бассейнах рек Орхона, Толы и Селенги. По месту находки памятников это письмо стали называть “орхоно-енисейскими”. Они были воздвигнуты в эпоху второго Тюркского каганата (689-745 гг.). Наиболее известные из них стелы в честь полководца Кюль-тегина, Бильге-кагана и его брата, воздвигнутые в 732-735 гг., стела советника первых каганов второго Тюркского каганата, Тоньюкука, созданная вскоре после 716г. еще при жизни Тоньюкука.

         Большая надпись Кюль-тегина содержит два тематических повествования: историю тюрков с 550-718 гг. и некролог Кюль-тегину. Повествование ведется от лица самого Бильге-кагана, который восстонавливая потрясенную державу обращался к широкой общественности.

         Надписи в честь Бильге-кагана и Кюль-тегина являются не только важными документами, но и выдающимися литературными произведениями. Во всей средневековой тюркоязычной литературе нет более блестящих образцов политической прозы, сохраняющие традиционные формы ораторского искусства и обработанного веками устного повествования. В надписях содержится множество сведений, рисующих нам культуру тюрков в VIII в. Их религия, исторические и географические познания, их идеалы, вкусы и, боевая тактика система организации отражены в надписях с полнотой, превосходящей китайские сведения. На базе надписей можно дать очерк культуры и идеологии тюрков. Эти же надписи являются источниками изучения политического и стратегического развития в истории каганата.

         Язык рунических надписей был в VIII-X вв. литературным языком, которым пользовались различные тюркские племена, говорившие на своих языках и диалектах – огузы, кипчаки, уйгуры, кыргызы, кимаки. Общность языка и литературного канона, образность средств богато представленных во всех рунических надписях указывает на этническое единство, тесные культурные связи древнетюркских племен и доказывает, что памятники языкового и литературного наследия являются достоянием всех тюркских народов. Достижением тюрков является и издание книг способом ксилографии. К такому выводу пришел исследователь книгопечатания Т. Картер, который привел хронологические данные о появлении первых печатных текстов способом ксилографии. О древнетюркских ксилографических книгах есть немало специальных исследований и других европейских ученых. Первый оттиск способом ксилографии относят к 627-648 гг. Ксилографирование проводилось в основном на бумаге. Прообразом послужила печать. Доски с вырезанными текстами хранились в библиотеках. С них получали новые оттиски, пока литеры не стирались. Книга у тюрков была не единичным и не случайным делом. Одним из ваджных книжных центров был Туркестан. Первые ксилографы в Туркестане обнаружил Д.А.Клеменц в 1898г., в 1902г. немецкая экспедиция А.Грюнведеля нашли 23 фрагментов ксилографа относящиеся к первой половине VIII в. Большинство из них опубликованы в 1904 г. В начале 1900-х годов немецкие экпедиции в Туркестане обнаружили значительное количество ксилографов местного производство, датируемых VIII-IX веками.

         Академик С.Е.Малов в своем труде “Памятники древнетюркской письменности” (М.-Л., 1951.) отмечает: “В Восточном Туркестане производство бумаги, по видимому, началось в тот же период, что и в Китае” (с.313). Изготовливали ее из измельченной коры шелковицы и других кустарниковых пород. Бичурин сообщает об изготовлении бумаги в районе Аксу из хлопка. Лучшим сортом бумаги было “бумага из конопли”. Этот сорт бумаги изготовлялся до VIII века. Затем стали делать более плотную бумаги. Чтобы приготовить качественную бумагу для письма, ее пропитывали крахмальным клеем, покрывали слоем гипса, полировали. Поверхность бумаги становилась ровной, и чернила на ней расплывались. Для обеспечения лучшей сохранности бумаги, ее обрабатывали соком цветов и плодов деревца – тумек. От этого она приобретала золотистый оттенок.

         К размножению рукописей привлекались много переписчиков. В одном из найденных документов зафиксировано распределение писчего материала между переписчиками и организация самого процесса переписки. Переписчик нес за полученную бумагу ответственность своим имуществом. За присвоение бумаги писцы наказывались кнутом, а лица, виновные в задержке снабжения бумагой и писчими принадлежностями карались тюремным заключением.

         Был штат редакторов “трех уровней”, они друг за другом прочитывали текст и вносили поправки в соответствии со своей специализацией. А 214 свитках, хранящихся в Российской академии наук, зарегистрировано 90 имен переписчиков и более 60 имен редакторов. Были не только профессиональные переписчики и редакторы, но и переводчики. Многие переводы на тюркской язык выполнялись самими тюрками. Письменность не вечна. Многие ее потеряли. Но устный язык – бессмертный источник исторических знаний.

         Индоевропейские языки пережили более сложную историю, чем тюркские. Так, язык скандинавских рунических памятников уже не понятен даже германистам. За два столетия рунологии ни один скандинавский рунический памятник не прочтен. А текст древнетюркских памятников того же периода звучит как живая сегодняшняя речь.

         Высказывания Н.Я.Марр все еще актуальны: “…С литературной активностью тюрки известны еще с VI века, и если китайцы их знают почти за тысячелетия до того, то специалисты нас учат, что тюркские языки отличаются консерватизмом, так как памятники от VI века говорят о них. Невозмутимый консерватизм на протяжении одной тысячи трехсот лет. Тем более тюркские языки могли проявить свою природную консервативность не одну тысячу прежних лет. …какая громадная общественная работа, какой громадный языкотворческий процесс пройден тюркским языком, чтобы достичь того статического состояния, того консерватизма, который отличает тюркские языки”.

                        3.1.2 Степная цивилизация и истоки тюрков

         Степная цивилизация тюркских народов, сыгравших значительную роль в мировой истории, богата и самобытна. Это особенная степная культура имеет древние традиции и глубокие корни,  также только ей присуще мировоззрение, лежащее в основе традиционной культуры, и заключающееся в понимании и восприятии мира как целостности.                         

         У кочевников всегда была своебразная стратегия освоения мира, своя система взглядов на мир и на человека в этом мире, что выражалось в спицифическом ценостном отношении человека к миру и воплощении в сферу духовной культуры. Взаимосвязь человека и мира выражена в многочисленных и разнообразных формах материальной и духовной культуры номадов. И, хотя по форме и способами исполнения она конкретно-исторически и этнически своебразна, в ней присутствуют общекультурные и общечеловеческие закономерности.

         Тюркские племена Центральной Азии, входившие в состав тюркских каганатов, уже в VI-XII вв. пользовались собственным письмом. Потребность в письменности определялась административным, дипломатическими и религиозными мотивами. Официальным письмом Тюркского каганата являлся согдийский алфавит, на основе которого в первой половине VII в. зародился древнетюркский рунический алфавит, состоявший первоначально из 37-38 не соединявшихся между собой геометризированных очертаний. Особенностями данного алфавита, в отличие от собственно согдийского, являлось то, что он был лучше приспособлен для фиксации на дереве и камне, отмечается также высокая степень его адекватности фонетической специфике тюркского языка.

         Тем не менее, не умаляя значения  согдийкого алфавита, как базы для создания древнетюркской руники, необходимо отметить, что последняя являлась для тюрков принципиально новой письменностью. Кроме того, по мнению Дж.Клосона, при ее создании использовался греческий курсив и среднеперсидское письмо. Расцвет древнетюркского рунического письма приходился на VII — первую половину XI вв.; на Енисее, Алтае и северо-востоке Центральной Азии руника имела применение до X- XI вв. Среди наиболее древних и известных памятников древнетюркской письменности следует назвать каменные стелы-памятники, сооруженные в честь Бильге-кагана, Культегина, Тонью-кука и найденные в Северной Монголии, на берегах рек Орхон, Толь и Селенга. Центральноазиатскую группу памятников составляют надписи на надмогильных камнях в долине р. Талас, монетах, бытовых предметах, керамике и металле. Академик В.Радлов, которому принадлежит первая классификация древнетюркских языков Центральной Азии, объединил в одну диалектную группу все тексты, написанные руническим шрифтом, с чем согласно большинство исследователей.  

        3.1.3 Судьбы древнетюркской письменности: этапы прочтения

         Процесс изучения памятников древнетюркской письменности условно можно разделить на 6 этапов.

         Первый этап – начало изучения рунических текстов в XVII-XVIII вв. В 1697г. Тобольский боярский сын С.Ремезов вычертил “Чертеж всех сибирских градов и земель и чертеж земли всей безводной и малопроходимой каменной степи”. На этих картах по верхнему течению р. Талас в районе села Дмитриевки на территории нынешнего Кыргызстана указан в качетве топографического пункта “Камень Орхон”. Так как на карте совершенно правильно указана р. Орхон как приток р.Селенги, и отдельно от нее “Орхон Камень”, есть основания предполагать, что камень с руническими  надписями был назван Ремезовым по аналогии с известными ему памятниками по р.Орхон. Открытие С.Ремезова подтверждается тем, что именно в том же райне спустя два века, в 1896-1897гг., В.Каллауром и Г.Гейкелем были открытыкамни с руническими текстами.

         В начале XVIII в.появляются уже научные записи о местах нахождения рунических текстов на территории Сибири. В 1719-1722 гг. Сосьоялось экпедиция по Сибири и Маньжурии натуралиста Д.Г.Мессершмидта ( по заданию Петра Первого). Мессершмидт в своем дневнике, наряду с другими, отмечал рунические надписи и указывал, что участники экпедиции зарисовывали камни, на которых “изображены разные правильные четырехугольники в виде ромбов или ромбоидов”. В 1793г. Состоялись экспедиции Т.Байера и П.С.Палласа, при этом Т.Байер предпологал, что рунические знаки являются кельтским письмом. Вообще стоит отметить, что к енисейским памятникам относятся: р.Енисей, Тувинская автономная республика, Алтайская, Хакасская автономные обасти, ряд малых и больших памятников, найденных на территории близ Красноярска. По своему размеру енисейские памятники неболшьие: самые крупные состоят из 10-15 полос, самые малые – из одной, двух и трех полос. Среди древних памятников по своему возрасту енисейские являются самыми древними. Они датируются приблизительно V-VII вв. В последнее время общее число исследованных енисейских памятников равняется 150.

          Второй этап – этап накопления материал по дешифровке рун датируется началом XIX в. В 1818г. Г.Спасский напечатал “Записки о сибирских древностях”, которые привлекли внимание крупнейшего исследователя восточных языков того времени Абеля Ремюзы, отметившего в рецензии, что прочтение этих надписей “…может разлить величайий свет на весьма важные исторические и философские вопросы”. А.Ремюза предполагал, что письмо пренадлежит племени усунь поколения индо-готов, что вызвало возражения Г.Спасского, утверждавшего о монгольском или калмыцком происхождении надписей. Это была первая дискуссия посвещена научному исследованию надписей. В свою очередь, Роммель выдвигал теорию скифского, либо греко-готского происхождения письма, а Ю.Клапрот сближал тюркские руны с греческими. В 1857г. Г.Спассский в вновь открыл дискуссию, выдвинул теорию славянского происхождения рун, и был поддержан в этом. В. Флоренским. В 1859г. А.Шифнер выступил с теорией происхождения рунического алфавита из тамг, что являлось чисто формальным подходом, основанным на внешнем сходстве рун с тамгами. В 70-е гг. XVIII в. имела хождение расовая миграционистская теория, ярким представителем которой являлся Ж.Аспелин, доказывавший общность культур Сибири и Финляндии, оправдывавший экспансию на восток и утверждавший о генетической связи с одним народом бронзового века Финляндии и Прибалтики, с одной стороны, Урало — Алтая – с другой. Ж.Аспелин считал, что тюркские рунические надписи нужно причислять к чудским знакам, и в последних искать объеснение рунам.

         В 1889г. Открывается новый третий этап в изучении рунических текстов, а именно — путем дешифровки. Большая заслуга в этом принадлежит выдающемуся русскому исследователю Н.М.Ядринцеву, который открыл всему миру памятники Кюль-Тегину и Могилян хану найденные в районе Кокшин-Орхона, близ оз.Цайдам, в 400 км западнее Улан-Батора. Благодаря открытию памятника Кюль-Тегину оказалось возможным прочтение рунического письма, и данная проблема привлекла внимание практически всех историков, круг интересов которых включает историю тюркской  цивилизации. Кроме того, велика заслуга Н.М.Ядринцева в противодействии европоцентристским теориям, утверждавшим невозможность наличия азиатских центров происхождения культуры. Открытие им стел с рунами было весомым ударом по расистским теориям заподноевропейских исследователей. В первой половине 90-х гг. XIX в. началась дешифровка рунических текстов, которую параллельно и независимо друг от друга вели выдающийся тюрколог В.Томсен. 15 декабря 1893 г. на заседании Датской королевской Академии наук В.Томсен представил свой перевод рунических текстов, найденные на берегах р.Орхон. Перевод надписи Кюль-Тегину был доложен В.В.Радловым на заседании Россиской Академии наук 19 января 1894г. В том же году данный перевод был опубликован первоначальным тиражом 50 экземпляров. Следует отметить, что это был единственный перевод текста посвященного Кюль-Тегину – 1899г. появился перевод П.Мелиоранского. 

         Дешифровка надписей и их опубликация вызвали значительный интерес в научном мире. В основном преобладали статьи лингвистического направления, посвященные проблеме происхождения алфавита, толкованию отдельных частей текстов и слов. Наиболее значительный вклад в дело изучения древнетюркской рунической письменности внесли, помимо В.В.Радлова, В.Томсена, П.Мелиоранского, В.Банг, Г.И.Рамстедт, А.Лекок, Наджиб Асим, Ф.Хирт. Кроме тюркологов и китайцев, изучением текстом занимались также иранисты и арабисты —  В.Бартольд, И.Маркварт, Е.Броше и т.д. Большое внимание орхонским текстам уделял журнал “Toung Pao” (Тонг Пао).

         В 1909г. начинается новый четвертый этап исследования  древнетюркской письменности, когда были опубликованы рунические тексты религиозного и юридического содержания, обнаруженные в результате археологических экспедиции А.Лекока, А.Грюнведеля, Штейна и Ольденбурга. Данные тексты изучались В.Томсеном, В.В.Радловым, А.Лекоком, Андреасом. Незадолго до этого В.В.Радловым была расшифрована первая руническая надпись на камне, найденная в 1896г. на территории Казахстана в урочище Аиртам-ой на берегу р.Талас главой Аулие-Атинского уезда В.А.Калдауром. В это же время П.Мелиоранский исследовал рунические надписи на предметах домашнего обихода, причем найденных в разных местах. В 1912г. профессор В.Котвичем. В местности Ихе-Хушоту Улан-Баторского аймака была открыта надгробная стела с орхонскими надписями из 29 строк, написанными приблизительно в 731г., поставленная известному бегу тардушей Кули-Чору.

         Следует отметить, что в то же самое время осуществлялись археологические экспедиции, задачей которых также было исследование памятников с руническми текстами. Например, отец и сын Адриановы по заданию “русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии” отмечали памятники с рунами в 1904-1905 гг. и в 1906-1907 гг., а также следует отметить и Гранэ, который в своих экспедициях 1906-1909 гг. отметил камни с надписями на севере Монголии. С 1913-1914 гг. отмечается падение интереса к древнетюркским руническим надписям. Появляющиеся в этот период публикации касаются либо мелких надписей, либо являются комментариями к уже открытым текстам. Переводятся тексты из Таласской долины, а также тексты, найденные на территории Восточной Европы. Одним из самых значительных событий данного периода является подготовка Датской Академии наук полного собрания сочинений В.Томсена, в которое были включены новые переводы орхонских текстов. В Польше был издан отчет экспедиции В. Котвича и перевод памятника Кули-Чору.   

         Следующий пятый этап изучения древнетюркских рунических текстов в СССР довоенный период. В конце 20-х гг. были изданы монографии С.Е.Молова “Древнетюркские надгробия с надписями бассейна р.Талас” и “Новые памятники с туркскими рунами. Язык и мышление. VI-VII вв.”. Им же был сделан первый перевод в мире надписи на дереве, полученной археологом Массоном от геологов, а также была подготовлена и издана хрестоматия древнетюркских текстов, где были, по-последнему переводу В. Томсена, заново транскрибированы 29 строчек текста Тонью-кука.

         Анализу тюркских слов орхонских текстов в монгольском языке посвящены работы Б.Ввладимирцова, а надписям на камнях и бытовых предметах – С.Киселева. С древнетюркскими текстами как с историческими источниками работали известные советские ученые В.Бартольд, Н.Козьмин, А.Бернштам, С.Толстов.

         Шестой этап  начинается в послевоенной период. В это время исследования древнетюркской письменности продолжаются, причем появляются работы, посвещенные данной проблеме в региональном разрезе. Здесь следует отметить работы С.Я.Байчорова, посвященные северокавказским компонентам руники, и З.Б. Чадамба, который изучал находки древней руники на территории Тувы. Кроме них, руническими текстами занимались Д.Д.Васильев, В.А.Лившиц. Особо стоит отметить труды известного исследователя С.Г.Кляшторного. Среди них можно назвать такие работы, как “Историко-культурное значение Суджинской надписи”, “Древнетюркская письменность и культура народов Центральной Азии” и др. Говоря о древнетюркской рунической письменности, нельзя не упомянуть о том вкладе, который внесли в это благородное дело казахстанские ученые.

         За последние 30 лет казахстанскими учеными были исследованы эпиграфические надписи, найденные в долинах рек Талас, Или, Сырдарья, Иртыш. Необходимо отметить, находки 1960г.- в районе р.Шардара, 1969г.- в Уйгурском районе Алматинской области, 1985г.- в Маркакольском районе Восточно-Казахстанской области. Как видно, ареал распространения древнетюркских рунических надписей в Казахстане довольно широк. За эти годы казахстанскими учеными подготовлены фундаментальные труды по данной проблематике.

         Здесь мы можем отметить таких патриархов казахского языкознания, как Губайдулла Айдаров, чьи труды “Язык орхонского памятника Бильге-кагана”, “Язык орхонских памятников древнетюркской письменности” и др. посвящены анализу графико-лексических  и грамматическим особенностям рунических текстов. В соавторстве с Г.Мусабаевым и А.Махмутовым им также была издана еще в 1971г. книга “Казахстанская эпиграфия”. Г.Мусабаевым написано 140 статьи и монографий  по рунической письменности. 20 статей посвятил данной проблематике М.Жолдасбеков. Перу другого выдающегося казахского филолога, Алтая Аманжолова, принадлежат труды по тюркской рунической графике, а также раработанная им программа курса древнетюркской, арабской и латинской графики.

3.1.4  Культура древнетюркской письменности как 

мировоззренческая основа степной цивилизации

         Культуру древнетюркской рунической письменности можно рассматривать не только как появившуюся синхронно надписями на сохранившихся и дошедших до нашего времени стелах, но как сложивуюся в первые века нашей эры в особые и уникальные явления, преобразовавшееся в такое значительное достижение, как возникновение раннего государства и становление так называемой кочевой цивилизации. Об этом говорит то,  что, кроме того исторического фона, котроый присутствует в орхонских текстах, связанного с близкой по времени политической ситуацией, в них содержится и религиозные представления, то мировоззрения, которые сложились ко времени образования второго Тюркского каганата в VII-VIII вв. Будучи зафиксированными “монументальным письмом” в рунических текстах “на вечном камне”, на гранитных стелах, они стали не только, хрестоматийными, но и, в некоторой степени, священными. 

                       3.1.5 Общечеловеческая и общетюркская ценность   

                     памятников рунической письменности

         Крупнейшие памятники древнетюркской письменности орхонской группы являются не только важнейшими историческими документами для изучения идеологии, политики, экономики и культуры древнетюркских племен, но и выдающимися литературными произведениями, содержащими тюркскую мифопоэтику, и потому сравнимыми с древнейшими священными текстами других народов и культур. В этом смысле они представлют собой достояние мировой культуры. Язык рунических писем, являясь по своей грамматической сути единообразным литературным языком говоривших на диалектах различных тюркских племен, по своей духовной сути выражал мировоззрения “небесных тюрков” — прародителей всех нынешних тюркоязычных народов.

         В исторической науке считается, что наличие собственной письменности является одним из важенейших свидетельств существования собственной государственности. Не просто символично в нынешнюю эпоху возвращение к истокам, к своей исконной письменности, но несостоятельно необходимо научном, образовательном, историко-политическом, культурном планах всеобъемлющее рестраврирование культуры древнетюркской письменности, организация ряда мероприятий по возрождению у казахстанцев высокого духа небесных тюрков.

                Проблема идентификации древнетюркской письменности — одна из самых сложных и трудных проблем, усугублена не только крайней скудостью источников по этой теме, но и многовековой предвзятостью ученой братии, до последнего времени отрицающей в большинстве своем наличие у кочевников письменной культуры, письменной (светской литературы. Особенно большой вред правильному пониманию этой проблемы нанесли ученые-востоковеды Х1Х в., которые, не обнаружив книжной продукции у древних тюркских народов, делали выводы об отсутствии у них, в том числе и у кочевников, культуры вообще. Лучший из этих исследователей истории и культуры Казахстана Х1Х в. А.Левшин пишет следующее: «Ни образ жизни, ни нравы, ни религия не позволяют киргизам-казахам быть образованными. Все просвещение их состоит из нескольких слабых лучей, почти невольно озаряющих человека, который хотя немного мыслит, имеет воображение и принимает впечатления окружающих его предметов, но и сии познания их обезображены суеверием. Умеющий читать и писать на своем языке почитается ученым, вообще же не знают они грамоты». «Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей». Настолько сильно увлекают этого интересного ориенталиста начала Х1Х в. тенденциозность и предвзятое мнение о культуре степных номадов, что он как бы забывает о том, что в самом начале своей книги писал: “Слово “кайсак” или “касак” есть испорченное имя “казах”, которого древность, как уверяют некоторые восточные писатели, восходит далее Рождества Христова ”, т.е. до общепринятой датировки, именуемой “до нашей эры ”.

                                    3.2  Городская культура

 

         Кочевничество сновной массы средневековых тюрков не вызывает сомнений. При этом необходимо уточнить, что “чистые” кочевники, не имеющие элементов оседлости, являются исключением. В одном этносе есть кочевые, полукочевые и прочно оседлые части населения. В качестве примера из эпохи средневековья тюрков, можно привести – кипчаков. Кипчаки не были занят исключительно лишь скотоводством, большая часть поволжских кипчаков жили в городах и селах.

         Тюрки были горожанами и сельскими жителями всюду, за исключением тех мест, где природные условия вынуждали их к кочевой жизни. В VI – первой половине IX вв.  Городская культура развивалась в районах, которые в политическом отношении подчинялась тюркским династиям и водила в состав Тюркских каганатов. Единая сфера политических, экономических и культурных взаимосвязей Тюркских государств, обусловила внутреннее единство городской цивилизации. При решении проблемы города в эпоху средневековья, важное значение имеют выявление исторических закономерностей в развитии города.

         Археологическое изучение городская культуры, проводившееся в последние два столетия, позволило выявить новый материал, систематизировать его и рассматреть целый ряд вопросов, в том числе о существовании нескольких зон развития городов развития городской культуры во взаимодействии с кочевниками на протяжении всего средневековья. В раннем средневековье, в VI – первой половине IX вв. формируются зоны городской культуры. Южный Казахстан, который к VI в. уже имел древние традиции, и на базе оседло-земледельческой культуры племен живших здесь в древности складывались качественно новые отношения. Юго-западное Семиречье, здесь важное значение в развитии городской культуры имела международная торговля – Великий Шелковый путь. В VIII-IX вв. градостроительство развивается на Орхоне и Селенге. IX-X вв. на северо-востоке Семиречья формируется следующая зона тюркской городской культуры, которая складывается и развивается как результат интенсивного оседания кочевых племен, важную роль здесь сыграло распространение ислама.               

         Появление средневековых городов и городской культуры в Южной Сибири и Центральной Азии относится к эпохе Тюркского каганата. Так, в известных древнетюркских рунических памятниках, на эпитафии Кюль-тегина, Бильге-кагана и Тоньюкука, употреблены собственно тюркские термины: “балык” – город, “балыкдаки” – горожане, “барк” – здание. В хрониках Танской эпохи упоминается потроенные тюрками храмы и столичный город Хэйша-чэн, по-тюркский Каракумбалык. Особенно интенсивно городская культура развивалась в VIII-IX вв. на Орхоне и Селенге, в этот период построены города Ордубалык, Хутун-балык, Бай-балык и др. Каган Моюн-чуре в 750-752 гг. начал крупное строительство городов, крепостей и укреплений в бассейне Верхнего Енисея. В Туве изучены остатки 17 стратегически продуманно расположенных крепостей, и это была мощная оборонительная система.

         В VIII в. в бассейне среднего течения р. Енисей возникли крупные городские центры. Были воздвигнуты монументальные архитектурные сооружения: храмовые, дворцовые и административные здания. Они исследованы археологами в 1971-1981 гг.

         Во второй половине VIII в. в верховьях Уйбата возник храмовый городок, где среди деревянных построек возвышался мощный храм-дворец. Массивные сырцовые стены его были сооружены на огромном каменном стилобате. Внутри зал окружали галереи с резными колоннами, стены его были побелены. Здание, вероятно, предназначалось для торжественных сборов как духовного, так и светского характера. Строительные приемы, размер кирпича (42Х20Х10см), применение глинобитных прямоугольных блоков – это служит свидетельством того, что у тюркских племен была развита архитектурная школа.

         Изучение археологами городов – новый поход к исследованию истории тюркоязычных народов Южной Сибири. Но некоторые данные о городах содержат письменные источники, и в первую очередь рунические эпитафии древнетюркских каганов и вельмож. О средневековых городах на Енисее сообщают также арабские и персоязычнче источники IX-XIV вв. Эти данные, позволяют заключить, что в Южной Сибири у тюрков, в средневековый период, развивался очаг самобытной цивилизации городского типа.

         Городская и земледельческая культура Западно-тюркского каганата была создана на Великом Шелковом пути – Семиречье, Джунгарии, Восточном Туркестане, Северном Китае VI-VII вв. интенсивная торговля привела к созданию в долинах рек Чу, Таласа и Или, десятков городов и укрепленных поселков. Это были большие города, не уступавшие по размерам, большинству раннесредневековых городов Средней Азии. И только в Чуйской долине в VI-VIII вв. существовало не менее 18 крупных городов и большое количество мелких поселений. В строительстве городов были заинтересованы Тюркские каганы, так как “город”, как центр натурального обмена между скотоводами и земледельцами, стал звеном, который сохраняет внутренюю связь и единство общества. Пропагандируется новая идеология, восхволяющая земледельцев, ремесленников и торговцев.     

                                 3.2.1 Истоки культуры               

         Основную роль в развитии городской культуры здесь играли процессы культурной интеграции оседлого и кочевого населения. В пору раннего средневековья согдийские эталоны в среде материальной и духовной культуры являлись своебразными стандартами, отвечавшим нормам раннефеодальных обществ. Поэтому на территории от Согда до Иссык-Куля и северного Каратау наблюдается поразительное сходство в архитектуре и строительстве, керамическом ремесле, письме, искусстве, настенной живописи и художественной резьбе по дереву, в религиозных воззрениях.

         В то же время в Казахстане и Средней Азии распространяется тюркский культурный комплекс. Под влиянием кочевых тюрков вырабатывается новые типы вооружения, украшений и металлической посуды. В результате взаимодействий миграционного, политического и культурного факторов складывается своебразная тюрко-согдийская культура. Важно подчеркнуть и этнический аспект взаимовлияний, прослеживаемый не только по данным письменных источников, но и археологическим материалом – так, на городском некрополе Краснореченского городища найдено парное захоронение, совершенное по-кочевническому обряду. Западно-тюркский каганат, а затем тюргешские, карлукские, огузские и кипчакские объединения являются средневековыми государствами, творчески соединившими в своей культуре традиции оседлых и кочевых племен.

         Высоко ценились драгоценные сосуды из серебра (кувшины, чаши, кружки) украшенные рельефными и гравированными изображениями. Заметный взлет в развитии сереброделия был связан с эпохой раннего средневековья. В это время в Евразии происходил интенсивный обмен культурными ценностями и эталонами, в том числе и в военном деле, когда кавалерия Византии, Ирана и Китая перенимала тактику и вооружение тюркской конницы. Мода на тюркское вооружение и боевое снаряжение особенно была заметна среди согдийцев. Особую яркость изделиям тюркских и согдийских ремесленников придавали изображения животных. Тюркские вещи, воспроизводившиеся местными мастерами, вошли в быт согдийцев: поясный набор, части конского снаряжения, кое-что из оружия, пиршественные сосуды в виде кружок с округлым туловом, то есть то, что связано с тюркскими всадникам, появившимися здесь, как победители множеств племен и народов, и двором кагана – верховного правителя согдийских княжеств. Исследователи справедливо указывали на необычную живность степных изображений и экспрессивность в передаче состояния зверя.

         В начале средних веков “зверийный стиль”, казалось бы, ушедший в прошлое, возрождается в новых формах. Появляются изображения зверей, как бы готовых вступить в бой или состязание. У тюрков сопоставление образов зверей, связанных с мифологическими представлениями, образами людей, было одной из их любимых тем художественного творчества. Для эпоса тюрков характерно, как бы распадение образа идеального воина на ряд качеств, связанных с различными животными. Вожди тюрков в первой половине VIII в. говорили омейадскому наместнику Хорасана Насру ибн Сейару, что “великому  и достойному полководцунужно обладать десятью свойствами зверей: мужеством петуха, наклонность к спору курицы, сердцем льва, натиском дикого кабана, лукавством лисы, терпением пса, высотой (полета) сокола, чуткостью журавля, алчностью волка, жиром нугайра (мелкое животное в Хорасане, которое жиреет, несмотря на трудности и бедствия)”.

         Тюркское прикладное искусство, сохраняя в какой-то мере традиции ранних кочевников, широко использовало искусство оседлых цивилизации. Тюрков привлекали выработанные многофигурные композиции и иконографические каноны, сложный орнамент. Каганы широко использовали опытных согдийских мастеров В кочевых государствах быстро распространялись в воинской среде пояса и чаши, изготовленных в ставках каганов, но все же искусство степи оставалось самим собой. Голова знаменитого сенмурва, возможно, была сделана для трона одного из владык тюркской династии Ашина, божественным предком которой была волчица, и эта голова могла также украшать знамя тюрков. Изделия из серебра с изображением животных и растений имеются на поясной гарнитуре, найденной при случайных находках тюркских захоронений в Семиречье и на Иртыше.

         Академик  А.П.Окладников жизнь отдал древней Сибири, он долго не мог написать полную правду о своих находках. И только на закате дней сказал то, что столь терпеливо вынашивал: “Древняя тюркская Сибирь оказывается… теснее связанной с Западом, чем с Востоком. Ее культура оказалась намного богаче и ярче, чем можно было полагать ранее. У берегов Байкала, на Ангаре и Лене сходились и расходились пути древних культур Востока и Запада, существовали мощные по тем временам самобытные культурные очаги, без учета которых история Евразии не может быть полностью понятой. Как мы видим по находкам… Прибайкалья, …эти связи ведут на Дон и на Дунай, к венграм и болгарам”. Яснее, кажется, не выразиться. Вот она, правда о тюрках. Нельзя больше замалчивать древнюю культуру тюрков.

 

                                               3.3  Религия

 

         Религиозно-мифологические представления тюркских народов не были однообразными даже  в пределах одного исторического времени. Об этом можно судить по дошедшим до нас памятникам письменности и археологическим материалом. В настоящее время мы располагаем текстами тенгрианского, буддийского, манихейского, храстианского содержания, которые позволяют судить о богатстве мироощущения древних тюрков, а также о широте их культурных контактов.

         Эти тексты связаны с культурной и общественной жизнью древних и известных нам тюркских государств, датируются начиная с VI-XIII вв. Несмотря на то, что принятые тюрками ислама началось с IX-X вв. процесс этот был длительным, и в течение ряда веков тюркские народы продолжали жить в сфере других культур и религиозных традиций.

         Характерной чертой домусульманских сочинений является отражение взаимодействия разных религиозно-мифологических традиций. Значительная часть текстов демонстрирует многообразие религиозно-мифологических представлений домусульманских тюрков. Государства созданные тюркскими народами населяли согдийцы, тибетцы, китайцы, сирийцы и др. Такое разнообразие народов, языков и культурных традиций должно было содействовать взаимопроникновение идей, культурному обмену и религиозной терпимости древнетюркского общества.

         В VI-XIII вв. все тюркские государства, которые образовывались одновременно, а также последовательно в течение веков стали полем для распространения религий. На западе бурно развивался ислам, на востоке – буддизм, а на севере – нашли свое место вытесненные из Ирана христианство  несторианского толка и манихейство.

         Свиделельством тому служат:

1. памятники письменнности и документы (греческие, тюркские

                          согдийские   и т.д.) ;

2. Предметы материальной культуры с религиозной атрибутикой                   

                          (керамика);

3. Архитектурные сооружения (храмы, некрополи);
4. Фольклорные материалы религиозного характера.

                                     3.3.1.  Тенгрианство

         Религиозная государственная идеология средневековых тюркских каганатов при всей изученности политической и этнической истории продолжает оставаться во многом вне внимания исследователей. Уровень того, что мы знаем о доисламских религиозных системах алтайских тюрков, позволяют нам сделать, на сегодняшний день, определенные выводы. Любая государственная организация предусматривает свое обоснование, особенно в вопросе о праве на верховную власть, и в этом вопросе, расплывчатые определения о “шаманизме”, о “язычестве”, о “мире первобытных богов” и т.д. не выдерживают критики. Два века существования Древнетюркских каганатов свидетельствует об устойчивости государственных институтов этого образования. Политические и иные традиции этого государства стали образцом при формировании других государственных объединений у кочевых скотоводов Центральной Азии. Государственный организм не может существовать без идеологической поддержки, обоснования основных властных институтов.          

         Древние тюрки, испытывая сильное влияние уже существующих монотеистических религиозных систем, все же обошлись без них, сохранив и модернизировав религиозную систему, существовавшую в регионе Алтая и Саян, придав ей черты централизованности и системности. Многочисленные источники позволяют судить о характере этой религиозной системы, которая базируется на культе Тенгри и Умай. В государственной организации, где власти ограничены насильственными инструментами управления, религиозная система, созданная на базе мифологических персоналий Тенгри, Умай, Эрклиг и т.д., сыграла огромную организующую роль и стала частью центрально-азиатского варианта ислама в период после VIII-IX вв. Затрагивая вопрос о причинах, сопутствовавших выбору древними тюрками именно культа Тенгри и сопутствующих его культовых персонажей, необходимо отметить, что традиционность культа Тенгри, бытование его у большинства алтайских племен в качестве одного из главных божеств не могли не быть факторами решающими. Власть ашинаидов базировалась на традиционной патронимии, но в сфере духовной культуры они имели, учитывая религиозную ситуацию в Центральной Азии в V-VI вв., большой потенциал для модернизации идеологической сферы. Алтайское тенгрианство, в отличие от христианства, буддизма и ислама, в целом не имело письменной системной догматики. Данный факт не упрощал религиозную схему, которая была на удивление сложной и многосоставной. Rene Grousset описывает тюркскую вселенную следующим образом: “Мир создан из наслоений – “этажей”. Семнадцать верхних этажей формируют небо, царство света, семь или девять внутренних этажей создают земной мир, царство тьмы; между ними площадь земли, где живет человек. Небо и земля подчиняются верховному божеству, который живет на самом верху и которого называют божественным именем – Тенгри.      

         Небо — это место, где живут благодетельные души, так же, как подземный мир — это ад для злых”. Только Тенгри дарует каганам мудрость и храбрость. “Однако Тенгри означал для тюрков больше, чем последние два качества”, — пишет М.Масао. Тенгри даровал мудрость Тонью-куку и подсказал ему, кого надо посадить на престол, Тенгри даровал престол кагану Кутлугу и т.д. Основной, доминирующей божественной многофункциональной силой становится единой Тенгри, олицетворенный и растворенный в голубом бесконечном небе. Все остальные религиозные персонажи, судя по содержанию рунических памятников древних тюрков, — второстепенные. Тенгри одновременно везде, но основное место пребывания это-гора Хан-Тенгри, одновременно возглавляющая самостоятельный культ гор. У алтайцев гора Хан-Тенгри завершала систему родовых вершин, т.е., по сути, это еще одно зримое отражение власти ашинаидов, несущих в себе частичку Тенгри и являющихся его сыновьями, поставленными над родами “Тюрк Эля”. Буд-Тенгри не определял целиком жизнь тюрков. Знаком Тенгри – тюрки выбрали прямой равносторонний крест, его назвали “аджи”. Крест надо заметить, и прежде был знаком тюркской культуры, еще был “косой” крест, символ преисподней и старых, подземных богов. Знак Тенгри вышивали на боевых знаменах. Его носили на груди, подвесив на цепочку. Его рисовали татуировкой на лбу. Художники вплетали его в узоры и орнаменты…. Участие в судьбе человека принимали и другие божества. Например, при рождении – богиня Умай, в ходе жизни – духи предков, после смерти – бог Эрклиг, вестовым божественной воли был Иол-Тенгри (бог дорог). О последнем персонаже С.Г.Кляшторный замечает, что этот образ “…был непосредственно связан с государственным культом тюрков”. Но, функционально разделяя различные части жизни человека, Буд-Тенгри предопределял основные черты его жизни, т.е. принадлежность к классу, сословию, касте, жизнь и смерть в битве, удачливость в охоте и приобретении богатств и т.д.      

                              3.2.2. Верования тюрков

         Древние тюрки были очень наблюдательны. Они не боялись природы, не прятались от нее – они стремились принять ее. Постепенно у них складывался свой мир, свои знания, создавалась своя, очень уникальная тюркская культура.

         Заглянуть в прошлое тюрков археологам помогли рисунки художников. Их тысячи. Они остались на скалах Алтайских гор с древних времен. Рисунки удивительны в первую очередь тем, что в них картины далекого прошлого-сцены жизни. Всего один образ, а за ним стоит целая поэма, вызывавшая море чувств и размышлений…. В рисунках художники раскрывали то, чем люди жили, о чем говорили, чего боялись, чему поклонялись. Словом жизнь. Вот чем ценно наскальное искусство оно, как язык, делало народ народом. 

         У древних тюрков считалось, что благополучие народа во власти духов- покровителей родов. И люди верили в них, называя своим хозяином. Кто-то искал защиты у духов волка, оленя, медведя, рыбы. А все вместе тюрки почитали Змею или Дракона. (Змея по – древнетюркский “мага” или “йылан”, дракон “лу”, а ящерица “гот” отсюда, видимо, пришло название, которое закрепилось за тюрками в Европе, — готы). Свои знамена древние тюрки сперва делали из шкур убитых животных. Потом из ткани или шелка. Уронить знамя считалось большой бедой, и склонить знамя – большим позором.

         Религия – вот достижение духовной культуры тюркского народа, люди отошли от язычества, Обращались они к Тенгри всегда по-разному: Бог (Богдо или Боже), Ходай (или Кодай), Алла (или Олло), Господи (или Гозбоди). А как же иначе? Отсюда национальные традиции. С годами уточнялись правила, по которым люди молились, исправляли праздники, назначали посты. Эти правила назвали обрядом. Вели обряд священнослужители. Тюркские священнослужители отличались от остальных людей одеждой и светлыми помыслами. Они ходили в длинных халатах (кафтан, епанче) и остроконечных капюшонах (башлык)… Высшие чины – в белых, остальные и духовенства – в черных одеждах. Люди из зависимых (не тюркских) племен обзывались словом – “тат”, даже, несмотря на знатное происхождение. В VII и в начале VIII веков в среду тюрков резко увеличился поток миграции южных племен из Средней Азии, особенно согдийцев, ушедших от туда из–за вторжения арабов, насаждавших в войнах “газавата” свою религию – ислам. Тюрки, как известно, всегда большими веротерпимцами и у них существовали различные общины и секты со своими монастырями, исповедующие зоостризм, буддизм, манихейство, христианство. А прибывшие согдийцы со временем полностью ассимилировались в массе тюркского населения, переняв их язык и обычаи, и в дальнейшем оказали некоторое влияние на развитие ремесел и торговли. Также вместе с ними продолжалась, распространяется согдийская письменность, которая наряду с тюркской письменностью широко применялась в каганате.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                            ЗАКЛЮЧЕНИЕ

         Работа представляет одну из малоизученных проблем становления Тюркской цивилизации и его распространения на территории Евразии. Тюркская империя охватывает огромную территорию от Тихого океана до Дуная. Особый интерес представляет проблему формирования союза племен, систему государственного управления, религии, верования, военного дела, письменности. Огромная роль принадлежит тюркам в становлении мировой цивилизации, достаточно сказать, что тюрки впервые на просторах Евразии ввели в хозяйственный оборот железо, они изобрели жесткое седло со стременами, они впитали в себя практический все мировые религии, продемонстрировав тем самым свою толерантность, и веротерпимость.

         Мы познакомились в самых общих чертах с историей культуры тюркских народов в I тыс. Именно в это время, в империи тюркских народов единение достигло своего наивысшего момента. Эту целостность можно было сравнить только с Римской имерией. Хотя Римская имерия не сумела вдохнуть в подвластные ей народы то единство, которое существовало в Тюркском каганате. В этот период образовываются этнополитические объединения, ставшие прямыми предками современных тюркских наций. Тогда же поднялась на новую степень духовная культура степняков – возникла тюркская письменность, появилась запечатленная на письме тюркская литература, тюркские племена впервые приобщились к религиям того времени – буддизму, манихейству, христианству, исламу, широко освоили достижения иных цивилизаций.

         Все эти процессы невозможно расчленить на истории отдельных племен и народов Великой степи и совместить их исключительно с прошлыми, какой-либо одной современной нации. Тюркоязычные народы Евразии, в течение многих веков имели общую историю и общую по происхождению  культуру, ставшую их общим наследием.

         Смена на исторической арене одних племенных объединений другими вовсе не означает полного исчезновения первых – древние племена сохранялись во вновь возникших этнических и политических структурах, под другими названиями, формировали новые народы, претерпевшие свои деформации. Единство и преемственность в истории и культуре евразийских степей, возникшие и достигшие расцвета с наступлением древнетюркской эпохи не исчезли, а лишь окрасились в новые этнические цвета.           

 

 

 

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Абен Е. Восхождение к рунам: Судьбы древнетюркской письменности/Евразийское сообщество. – 2000 г.№1.-c.116.
2. Акижанов М.А., История Казахстана. Курс лекции. Часть 1. Алматы, 1995 г.
3. Алексеев В.П. В поисках предков. М., 1972.
4. Байпаков К.М.Серебряные украшения древних тюрков /Промышленность Казахстана.- 2001г.-№3(6).-c.94.
5. Байпаков К.М., Средневековая культура Южного Казахстана и Семиречья: (VI- нач.XIII вв.) // К.М. Байпаков; Ин-т истории, археологии и этнографии АН Каз.ССР; Отв. Ред. К.А. Акишев.- Алма-ата: Наука, 1986 г.-256 с.
6. Байпаков К.М. Степная цивилизация Казахстана: взаимодействие скотоводческих и оседлых культур /Казахская цивилизация.- 2002г.-№2-3.-c.
7. Бакина Н.С. История культуры тюрков. — Алматы: Їш ќиян, 2006.-136 с.
8. Барманкулов М. Тюркская вселенная.-Алматы: Білім, 1996.- 240 с.
9. Барманкулов М.К. Хрустальные мечты тюрков о квадронации.-Аматы: ОФ “БИС”, 1999.- 416 с.
10. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М.,1973. c. 122-123.
11. Гумилев Л.Н. “Древние тюрки” М: 1993г.
12. История Казахской ССР. Алма-ата., 1-том. В 5-ти томах. 1977-1980 гг.
13. История Казахстана с древнейших времен до наших дней (очерк), Алматы, 1993г.
14. Рогинский Я.Я., Левин М.Г.Основы антропологии. М., c. 252-

      255.

15. Хакимов М. “Айкын Тарих”, Атырау 1997г.
16. Кляшторный 1981 – Кляшторный С.Г.Мифологические сюжеты в древнетюркских памятниках //Тюркологический сборник – 1977. – М.: Наука, 1981. – С. 117-138.