Дипломная работа. Политический портрет Тургут Озала

Введение

 

ГЛАВА 1. Становление тургута озала, как политического и государственного деятеля.

• Жизнь и деятельность тургута озала.
• Политико-партийная деятельность тургута озала.

 

Глава 2.   тургута озала, как отец турецких реформ.

2.1.  Внутренняя и внешняя политика правительства тургута озала.

2.2.   Новая стратегия развития успехи и издержки либерализации.

 

Заключение

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

Введение.

 

Актуальность темы заключается в том, что Восточно-средиземноморскую цивилизацию объединяет ряд объективных факторов: общность истории и географии, единство цивилизованных интересов, этнокультурная среда, близость менталитета, геополитическая необходимость обеспечения безопасности стран региона от пантуранского экспансионизма, самодостаточность восточносреди земноморской цивилизации. На реальность единства данных народов работают объективно действующие законы геополитики.

Восточно-средиземноморское сообщество должно стать важным фактором стабильности, мира и борьбы с насилием, основой гармоничной целостности человеческой цивилизации. Идея создания восточносреди земноморского сообщества соответствует геостратегическим и национальным интересам России и народов региона. Необходимо формирование организационных структур с целью координации экономической, научной, оборонной и внешней политики стран.

Турецкая модель «нового мирового порядка» является глобальной проблемой и оказывает серьезное влияние на современный мир. Конец XX века ознаменовался хаосом и войнами в мире. В этой ситуации Турция стремиться стать сверхдержавой и влиять на мировую политику и культуру. Бывший президент Турции Т.Озал в свое время провозгласил: «XXI век станет веком Турции»[1].  Самой важной особенностью периода правления Озала было, то что смелыми и решительными реформами, проведёнными след за следом было повёрнуто русло экономики. Эти либеральные преобразования, которые Озал называл «Большой Трансформацией» был коренным образом изменён Закон об Охране Стоимости Турецких Денег и Валютный Режим, был освобождён импорт и экспорт, в валюте перешли на систему «свободный курс». Вместо закрытой экономической модели, которая держалась на импорте, было перейденно на открытую экономическую политику, которая давала преимущество экспорту. Самым важным развитием во внешней политике стало сближение отношений Турции с Европейскими странами. После распада в 1991 году Советского Союза как президент Озал так и правительство установило всесторонние отношения с независимыми Респyбликами Средней Азии. Таким образом Турция постепенно начала становиться «государством региона». Черноморским Экономическим Сотрудничеством, учреждённым на съезде, проведённом в июне 1992 года и охватившем государства Кавказа и Балкан, имеющих выход на Чёрное Море роль Турции в этом регионе ещё возросла. Также Турция сыграла активную роль в Боснии и Герцеговине и в Сомали.

Полученные от продажи традиционных турецких экспортных товаров (глав­ным образом, продуктов пи­тания и изделий легкой про­мышленности) валютные средства были пущены Т. Озалом на закупку новей­шей западной технологии. Самые передовые достиже­ния научно-технического прогресса привели к повсе­местному экономическому росту. На сегодняшний день 80 процентов экспорта стра­ны составляют промышлен­ные изделия. Страна не толь­ко насытила внутренний ры­нок промышленными това­рами собственного производ­ства, но вот уже несколь­ко лет изделия с маркой «Сделано в Турции» пользу­ются спросом у покупателей на всех континентах. При Озале Турция стала играть Солее активную роль в экономической жизни Ближнего Востока, Во мно­гих странах этого региона турецкие фирмы уже вытес­нили южнокорейцев и неко­торых других юго-восточных «тигров». По заверению кре­стного отца «турецкой моде­ли». Турция уже сегодня в состоянии стать «мостом» между Европой и Азией.

 Цель выяснить как правительству Турции во главе с премьер-министром, а впоследст­вии—президентом Т. Озалом удалось с минимальными потерями пре­одолеть трудности самого сложного начального периода либерализации.

Задачи данной работы показать, как началась политиче­ская карьера восьмого президента Турции, что важнейшим внутриполитическим достижением периода первого правительства Озала стало объединение НП и СОДЕП в Социал-демократическую народную партию /СДНП/.

Так же показать, что главной особенностью правительств Тургута Озала были, по его выражению, «крупные реформы». Смелые и решительные они изменили направление экономического развития Турции

Рассмотреть что важнейшим событием на внешнеполитическом фронте для Турции было улучшение отношений со странами Европы. Так, Консультативная Ассамблея Совета Европы, заморозившая отношения с Турцией, в мае 1984 г.

Выяснить,  насколько последовательно проводились в жизнь принципы про­граммы МВФ?  Была ли либерализационная политика последовательной?

Наряду с междисциплинарной базой в качестве методологических основ автор исходил из необходимости применения методов интегративного исторического, политического и правового анализа с элементами компаративистики и системного подходов. Автор работы опирался также на известные методы научных исследований: анализ ситуаций (изучение документов, формирование банка данных), контент- и инвент-анализы.

Библиография, источники, монографии, работы общетеоретического характера. Книга Т.Озала «Турция в Европе и Европа в Турции» (Turkey in Europe and Europe in Turkey. Nicosia, 1991) интересна с нескольких точек зрения. Работа написана бывшим президентом Турецкой республики (1989-1993 гг.) и, как можно предположить, отражает позицию части политической элиты страны по узловым вопросам национальной истории и перспективам развития турецкого общества. Автор обращается к общественности и политическим деятелям Западной Европы, стремясь показать причастность Турции к формированию европейской цивилизации и тем самым обосновать обретение ею статуса полноправного члена ЕС. С этой целью он рассматривает широкий круг исторических, культурологических, военно-политических и экономических вопросов, отражающих основные этапы формирования турецкого общества в прошлом, нынешние его достижения и будущие цели развития. И, не в последнюю очередь, работа Т.Озала способна привлечь внимание читателя потому, что тот жанр историко-философских очерков, в котором она написана, предполагает глубокое обсуждение затронутых в ней проблем. Учитывая многообразие обсуждаемых автором вопросов, сосредоточим внимание на центральной теме книги — исторической драме модернизации (вестернизации) Турции. Т.Озал выделяет две группы факторов, которые препятствовали переходу османского традиционного общества к гражданскому. Он отмечает, что в отличие от Западной Европы, где институт частной собственности вырос на основе глубокой исторической традиции и благодаря усилению позиции городской буржуазии и свободного крестьянства, в Османской империи скачок в расширении частнособственнических отношений произошел в XVIII в. в условиях политического хаоса  Ожесточенная политическая борьба 50-х годов, завершившаяся в мае 1960 г. военным переворотом, впоследствии получила отражение в его вышедшей во Франции книге «Турция в Европе»[2], своего рода критическом обзоре экономической истории Турции, в .котором особое внимание уделя­лось роли государства в развитии экономики. События, предшествовавшие военному перевороту, и сам переворот Озал рассматривал как результат поляризации политических сил, борющихся за власть в стране.

С 1989 года в советской прессе широко освещались события происходившие в Турции в частности:  публикация в Советской России 3 ноября 1989 г. статья «Восьмой призедент» Боровой Я. Ховратович В. ; «После первого шока» Степанов А. Правда  22 октября1989г. ; Воросы истории № 4 1994 «Исторические портреты Тургут Озал» Вдовиченко Д. И. ; «Турция на пути установления демократии»  Э. Георга Советские профсоюзы № 15 -16 1990; Известия 6 июля 1990 г . «Тургут узала Присягаю свободе» Пыжитович Я. Казахстанская правда № 10 1993 г. ; Комсомольская правда 25 декабря 1991 года Перестройка по турецки Д. Кулик.

Так же появились монографии крупных ученых тюркологов такие как, Григория Старченкова «Турция годы крупных перемен» ; Киреева Н.Г. «История этатизма в Турции» М.Наука 1991г. Эти работы показывают общие предварительные итоги новой экономической политики,  про­водимой в течение семи лет, итоги деятельности гражданского правительства Т.Озала.

Структура работы.  В  главе первой показано становление Тургута Озала, как политического и государственного деятеля, его жизнь и политико-партийная деятельность. Во второй главе внутренняя и внешняя политика правительства Тургута Озала. А так же, новая стратегия развития, успехи и издержки либерализации. Заключение подводит итоги и рассматривает политику в ретроспективном плане.

 

ГЛАВА 1. Становление тургута озала, как политического и государственного деятеля.

 

• Жизнь и деятельность Тургута Озала.

 

В 20-30 годы в Турции назревал политико-экономический кризис. Чтобы преодолеть кризис, был необходим лидер, который в силу своего авторитета мог игнорировать традиционные цен­ности и утверждать новые. Таким лидером в 20—30 годы был Мустафа Кемаль Ататюрк, первый президент Турецкой республики, глава Народ­но-республиканской партии, чье имя стало символом национальной не­зависимости. Под его руководством сложилась экономическая модель Турции, просуществовавшая с некоторыми коррективами до начала 80-х годов. Государство играло ключевую роль в хозяйственном разви­тии, при отсутствии значительных частных накоплений оно брало на се­бя заботу о крупных инвестиционных проектах. Характерная особен­ность турецкой экономики на протяжении почти 60 лет — тесное сотрудн­ичество частного сектора с государственным. При этом доля государ­ственного сектора с конца 20-х и до начала 80-х годов не опускалась ниже 50 %, доходя, по различным оценкам, до 75,%.Патернализм турецкого государства по отношению к националь­ной промышленности выражался в поддержании низкой ставки процен­та по кредитам (крупнейшие турецкие банки были либо полностью, либо частично государственными и в любом случае испытывали силь­ное давление со стороны правительства). Чтобы защитить от конкурен­ции молодую национальную промышленность, проводилась линия на жесткий протекционизм во внешнеэкономической политике. Ограничи­вался приток в Турцию иностранных капиталов (в 30-е годы государст­во выкупило принадлежавшие иностранным собственникам предприя­тия на территории страны). В аграрном секторе практиковались дота­ционные закупки ряда сельскохозяйственных продуктов. Правительст­во стремилось играть роль посредника между работодателями и наем­ными рабочими, занимая патерналистские позиции по отношению не только к предпринимателям, но и к профсоюзам. Такая система в начале 30-х годов получила название этатизма. Ее роль в экономическом развитии страны оценивается сегодня неодно­значно. С одной стороны, государственное хозяйство несло в себе все присущие ему недостатки: подавление действия объективных рыночных законов, низкую эффективность производства, невосприимчивость к на­учно-техническому прогрессу. С другой стороны, трудно себе предста­вить альтернативный вариант развития самостоятельной турецкой эко­номики, не подчиненной полностью иностранному капиталу.

Тургут Озал родился 21 октября 1927 г. в г. Малатья (Центральная Анатолия) в небогатой семье. Отец его служил чиновником в местном отделении сельскохозяйственного банка, мать — учительница. Тургут — старший из трех их сыновей. Семья была верующей.

Начальную и среднюю школу будущий президент окончил в Малатье. В школьные годы наибольший интерес проявлял к физике, что во многом и определило выбор им профессии. Успешно выдержав строгий экзамен и обеспечив себе тем самым бесплатное обучение и место в общежитии, Тургут стал студентом электротехнического факультета Стамбульского технического университета. Здесь он познакомился с Сулейманом Демирелем и Нуреттином Эрбаканом, которые учились на старших курсах других факультетов. Вместе они ходили в небольшую мечеть — месджит, и НИЧТО не предвещало, что в 80-е годы они станут политическими противниками.Университетские годы Тургута приходятся на период «романтического демократизма» (по определению турецких политологов), когда в жизни страны наметились серьезные перемены. Общественность требовала либе­рализации политического строя, расширения прав и свобод граждан, в том числе и на образование новых политических организаций и профсоюзов. В обществе больше обсуждали вопросы, связанные с конституцией, свобо­дой слова и печати, и меньше всего интересовались назревшими к тому времени острыми социально-экономическими проблемами.Будущий президент, являясь свидетелем разворачивавшихся в стране бурных дебатов, был сосредоточен на прилежной учебе. Университет Тургут окончил весьма успешно, получив диплом инженера-электротех­ника. Уже тогда он был замечен как хорошо подготовленный специалист. Сразу же по получении диплома он был направлен в Анкарское управление по электрификации, затем послан в США для совершенствования по специальности. Здесь он не только повысил свой профессиональный уровень, но и имел возможность познакомиться с общественным и государст­венным строем США, американской культурой и совершенствоваться в анг­лийском языке. По окончании стажировки Озал в 1953 г. вернулся в Турцию, обосно­вался в Стамбуле и вновь приступил к работе в Управлении по элект­рификации. Он женился, снимал небольшую квартиру, в которой были только стол и стулья. За свою работу он получал скромное жалованье. В течение ряда лет он участвует в разработке ряда крупных проектов гидроэлектростанций и плотин, а также в планировании электрификации наиболее важных экономических районов страны.Летом 1959 г. он в числе других турецких экономистов, представителей министерств экономики, ресурсов и других ведомств встречался в Стамбуле с автором «немецкого чуда» — Людвигом Эрхардом. После кратковремен­ной службы в армии Озал некоторое время преподавал математику непода­леку от Анкары, в Средневосточном университете, а затем вернулся в Упра­вление по планированию и строительству электростанций.Этатистская стратегия экономического развития, отвергаемая свергну­той военными демократической партией — сторонницей либеральной эко­номики, стала после переворота господствующим направлением в политике правительства.

 

• Политико-партийная деятельность Тургута Озала.

 

В сентябре 1960 г. была учреждена Государствен­ная плановая организация, составившая при участии иностранных специ­алистов первый пятилетний план экономического развития Турции. Тургут Озал работал в этой комиссии десять лет, вплоть до второго военного переворота в марте 1971 года. Здесь он получил возможность ознакомиться с финансовыми и экономическими проблемами страны. После удачно проведенной в 1970 г. девальвации турецкой лиры и ряда других мер, укрепивших финансовое положение страны, имя Тургута Озала обрело известность в деловых и финансовых кругах, и не только Турции, но и западноевропейских государств. Лондонская «Financial Times» характеризовала его как «прагматика, обладающего острым проницатель­ным интеллектом»[3].

Тем временем вновь обострилась межпартийная и внутрипартийная борьба. Поскольку в политической жизни Турции отсутствовали прочные демократические традиции, вполне естественно, что на первый план в каче­стве важного политического фактора выдвигается армия, генералитет, недо­вольные неспособностью правительства преодолеть анархию, порожден­ную в числе прочих причин и деятельностью возникших в 60-е годы молодежных организаций — и ультралевых и ультраправых, разгулом по­литического террора, активностью различных религиозных сект, добивав­шихся восстановления шариатских законов. По требованию высших ар­мейских чинов 12 марта 1971 г. правительство ушло в отставку. После этого Тургут Озал в течение двух лет возглавлял отдел проектирования в Между­народном банке, а по возвращении в Турцию с 1973 по 1979 г. занимал «пост координатора в крупном холдинге братьев Сабанджи, одновременно воз­главляя отдел инвестиций Средиземноморского банка»[4].

К концу 70-х годов политическое положение в стране еще больше обострилось. Кризис политический, вызывавший частую смену прави­тельств, дополнялся экономическим. Нефтяной бум 1974 г. еще больше осложнил положение турецкой экономики. Инвалютные накопления вскоре иссякли, и многие отрасли промышленности стали испытывать нехватку нефтепродуктов и ряда других товаров. В своей книге «Турция в Европе» Тургут Озал вспоминал, что в этот период частный сектор испытывал  трудности с инвалютными средствами, в то же время спекулянтына черном рынке сколачивали огромные состояния сокращалось промы­шленное производство, росла безработица, ширилось стачечное движение.

Пришедшее к власти в октябре 1979 г. правительство Демиреля заявило о своем намерении «беспощадно бороться против коммунизма, курдского сепаратизма, подрывной деятельности и анархии, а также о стремлении найти выход из национального кризиса»[5]. 27 декабря 1979 г. начальник Генерального штаба генерал Эврен передал президенту Корутюрку подпи­санное командующими всеми родами войск «Письмо-предупреждение», в котором выражалось беспокойство в связи с угрозой государственному строю со стороны, как приверженцев шариата, так и ультралевых организа­ций и фашистов. Генералы требовали от правительства «принять решитель­ные меры против терроризма»[6].

Демирель встречался с начальником Генерального штаба, команду­ющими вилайетов, в которых было введено военное положение, но сущест­венных изменений во внутренней политике правительства так и не произош­ло. Активнее шли поиски путей экономической стабилизации. Здесь и про­явил себя Тургут Озал. Еще работая в холдинге братьев Сабанджи и возглавляя затем профсоюз предпринимателей металлоизделий, он в но­ябре 1979 г. представил Демирелю доклад с анализом состояния экономики страны, содержавший конкретные предложения о выходе из кризиса.

Работа в Государственной плановой организации дала возможность Озалу детально ознакомиться с проблемами собственной страны, а служба за рубежом в международных финансовых организациях обогатила его опытом и знаниями как в общих вопросах экономики, менеджмента и мар­кетинга, так и в финансово-кредитном деле. Особое значение имел для него опыт развивающихся стран, стремившихся преодолеть свою отсталость за счет развития импорт-заменяющих отраслей — в Латинской Америке, Юж­ной Корее и др. Все это позволило ему лучше увидеть недостатки экономи­ческой стратегии турецких правительств. Поэтому не случайно Демирель в декабре 1979 г. пригласил Тургута Озала на должность экономического советника правительства и руководителя Государственной плановой ор­ганизации.

Очередной военный переворот 1980 г. под кемалистскими лозунгами упредил такое развитие событий, однако повернуть политическую элиту к кемализму военные были уже не в состоянии, да и сама военная верхушка заметно отличалась от прежних кемалистских генералов-чиновников. Возрожденную в середине 80-х годов гражданскую власть, наиболее ярким и авторитетным представителем которой стал Тургут Озал, никак нельзя назвать кемалистской, ее идеологией становится представленная в различных нюансах концепция турецко-исламского синтеза. Этот термин – изобретение турецких интеллектуалов 70-х годов, впоследствии он был принят на вооружение как некая идеологема в дополнение к кемализму по инициативе Высшего общества культуры, языка и истории имени Ататюрка, учрежденного военным режимом и ставшего влиятельным идеологическим конституционным органом при правительстве. Статья 134 действующей конституции определяет общие задачи этого идеологического органа власти: исследования и публикации по проблемам кемализма, реформ Ататюрка, турецкой культуры, турецкой истории, языка. Такая деятельность призвана способствовать “развитию национальной культуры на уровне современной цивилизации”, “укреплять национальное самосознание и единство”, “пресекать с помощью науки всевозможные чуждые и сепаратистские течения” и т.д. Обществу подчинены четыре научных общества – Турецкое историческое общество, Турецкое лингвистическое общество, Исследовательский Центр по Ататюрку, Центр культуры имени Ататюрка. 7 января 1980 г. в Анкаре возобновились переговоры с представителями Международного валютного фонда о предоставлении кредитов Турции, начатые еще при прежнем правительстве, но затем на долгие месяцы прерванные. Турецкую сторону представлял Тургут Озал. Переговоры про­ходили сложно. Экономическое положение страны продолжало ухудшаться. В связи с отсутствием нефтепродуктов резко сократился выпуск промыш­ленной продукции — по многим предприятиям на 80% ⁷. Особенно тяжело кризис ударил по владельцам и акционерам средних и крупных промышлен­ных предприятий. В связи с отсутствием топлива на 13 из 18 сахарных заводов была приостановлена работа. «Даже здание Совета министров плохо отапливалось,— вспоминал Тургут Озал.— И мы сидели в пальто и вели длительные дискуссии как выйти из кризиса… Мы не могли оплатить 2 млрд. долл. коммерческих долгов… Хотя многие долги были консолиди­рованы и была предоставлена отсрочка в их выплате, но мы не были в состоянии выплачивать даже проценты по этим долгам»[7].

По мере обострения международной напряженности как в регионе Ближнего и Среднего Востока, так и во всем мире, все большую активность в отношении Турции стали проявлять США. В своем обращении к конгрессу президент Дж. Картер указывал что США изучают возможности, исходя из военно-политических интересов, повлиять на решение турецких экономичес­ких проблем с целью усиления ее как южного фланга НАТО. По завершении переговоров с делегацией Международного валютного фонда турецкое правительство приняло «Решения 24 января». Основу этого документа составили предложения Тургута Озала по структурному рефор­мированию турецкой экономики. «Решения» предусматривали ряд мер по стабилизации экономики: упразднение комитета по ценам; либерализация цен на ряд промышленных товаров; установление строгого контроля за кредитами с целью их ограничения — в первую очередь для государственных предприятий и объединений; осуществление других антиинфляционных мер (частичная девальвация турецкой лиры, замораживание заработной платы); создание благоприятных условий для иностранных инвестиций.

Уже на следующий день после опубликования «Решений» правительст­во объявило о частичной девальвации турецкой лиры. При премьер-минист­ре были образованы два новых управления: по иностранным капиталов­ложениям и по стимулированию капиталовложений. Ответственность за реализацию «Решений 24 января» была возложена на Тургута Озала как экономического советника правительства, при котором создавались соот­ветствующие органы для координации финансовых и кредитных дел.

Однако международные финансовые организации не спешили с креди­тами Турции. Тургут Озал неоднократно выезжал в США и Западную Европу для переговоров по этому вопросу. Одобряя на словах смелые решения, принятые турецким правительством по стабилизации экономики, руководители международных банков уходили от конкретных обещаний или же предлагали очень незначительные суммы. Весь февраль и март 1980 г. прошли в интенсивных переговорах с представителями международных банков и Организации европейского экономического сотрудничества (ОЕ-ЭС). «Человек действия», как называли Тургута Озала в западной прессе, вел переговоры не только с министрами финансов стран — членов ОЕЭС, но и с представителями деловых кругов. Они особенно интересовались политической стабильностью в Турции и ее возможностями по части пога­шения коммерческих долгов. Газета «Cumhuriyet» писала в конце марта 1980 г., что турецкая делега­ция в Париже была шокирована отсрочками кредитов. «ОЕЭС преподнесла Турции тяжелый урок»[8], Английская газета «Financial Times» назвала переговоры турецкого правительства с Международным валютным фондом (МВФ) о кредитах «битвой»[9]. Тургут Озал был возмущен позицией между­народных финансовых организаций и ОЕЭС. Он заявлял: «Если помощь Турции не будет оказана, она как государство развалится. Но это нанесет ущерб и тем, кто ранее оказывал помощь… В этом случае к власти может прийти лев.ое руководство и возникнет новый Афганистан». Не исключал он, как и Демирель, возможности прихода к власти фашистов. Демирель был уверен, что именно Тургут Озал «спасет экономику Турции?»[10], стам­бульская газета «Giinaydin» писала: Озал «обладает большими полномочи­ями, чем большинство министров»[11].

Стабилизация турецкой экономики во многом зависела от междуна­родной обстановки. В это время продолжалось обострение ситуации на Ближнем и Среднем Востоке. Ввод советских войск в Афганистан задержал на длительное время начавшийся было процесс ослабления международной напряженности. Исламская революция вырвала Иран из круга стран, нахо­дившихся под влиянием США. Эти обстоятельства побудили американское правительство активизировать свои усилия по укреплению военных и поли­тических связей с Турцией.

После непродолжительных переговоров в конце марта 1980 г. между США и Турцией было подписано соглашение о военном и экономическом сотрудничестве, предусматривавшее открытие для американцев военных баз, которые были закрыты турецкими властями в 1975 г. после объявле­ния правительством США эмбарго на поставки оружия в Турцию. Допол­нительным протоколом предусматривалось оказание США турецкой сторо­не помощи в развитии собственной военной промышленности. Обсуждая международный кризис, вызванный советским вторжением в Афганистан, заседание министров иностранных дел 15 стран НАТО в Анкаре 25—26 июня 1980 г. подтвердило крайнюю необходимость оказания эффективной и продолжительной финансовой помощи более слабым в экономическом отношении союзникам, и в их числе Турции. Под давлением военно-политических факторов МВФ и другие между­народные организации ускорили решение вопроса о кредитах Турции. В пе­рвые три года МВФ предоставил ей кредит в размере 1,2 млрд. долл, в последующие годы кредиты выделялись в меньшем объеме. Кроме того, Турция получила кредиты от Международного банка реконструкции и разви­тия, Европейского экономического сообщества, ассоциированным членом которого она является, и Саудовской Аравии. В течение периода стабилиза­ции — с 1980 по 1985 г. (а кредиты предоставлялись именно для этой цели) — общая их сумма составила более 5 млрд долларов[12]. При этом Турция должна была неуклонно выполнять все согласованные условия — о сокраще­нии инфляции и проведении жесткой кредитно-финансовой политики.

Высший совет Ататюрка на своем заседании 20 июня 1986 г. под председательством президента Турции Эврена и с участием премьер-министра Т.Озала, начальника Генштаба и многих других высших должностных лиц “одобрил доклад на предмет принятия всей нацией понятия культуры, которое составляет основу Турецко-исламского синтеза”. Подчеркивалось, что “источниками национальной культуры Турции являются и тюркская культура, и исламская культура. Эти две культуры пришли в Анатолии к синтезу при сельджуках и окончательно при османах. Однако синтез не привел к растворению и исчезновению одного в другом, каждый из элементов был продолжен в другом, укрепляя его, в результате возник зрелый синтез. Он придал Османской империи – одной из самых крупных и жизнеспособных империй в мировой цивилизации – идеологию, форму и силу…Кемализм направил этот синтез культуры, утративший к тому времени способность обновления, поверженный, к новому синтезу с его современным содержанием… Сегодняшнее поколение имеет дело с культурным наследием, основанным на трех тенденциях – тюркизме, исламизме и вестернизации”[13].Один из современных защитников кемализма М.Шахинлер пишет: “Тургут Озал особенно преуспел в ориентации на тюркско-исламский синтез. Он придерживался пути, аналогичного тому, по которому следовало правительство Мендереса, открыл страну либеральной экономике. После достигнутых в экономике успехов он проигнорировал фундаментальное табу, которое не посмел нарушить даже Мендерес, – объявил кемализм идеологией, исчерпавшей свой срок. Новое понимание светскости по Озалу воодушевило тарикаты и фундаменталистов. Действуя как правоверный мусульманин, он выступал с заявлениями типа “полностью отдайте себя Аллаху” и на посту премьер-министра осуществил большой демонстрационный хадж в Мекку”[14] .Другой турецкий автор, политолог Токтамыш Атеш также убежден, что после восстановления гражданской власти Озалом ее политическая структура стала иной, “озализм заполнил пустоту по-своему”, “все демократические гражданские общественные организации оказались под невероятным давлением”[15]. Намекая на ослабление позиций прежней бюрократии, опорой которой была, как уже отмечено, государственная собственность, отныне подлежащая приватизации, он пишет, что “управляющая Турцией гражданская власть – это власть коалиции, составленной из тех, кто контролирует производство бытовой техники, автосборку и строительные подряды”[16]. Безусловно, речь идет о наиболее влиятельной прозападной верхушке окрепшего на сотрудничестве с иностранным капиталом крупного местного бизнеса, идеология которого, по его мнению, не кемализм, а тюркско-исламский синтез. “Если даже военные, взяв власть, отодвинут этих людей в сторону, то какие другие кадры они смогут привести к власти? Прошлый опыт 12 сентября (1980 г.) не вдохновляет”[17]. Экономическая система этатизма существовала (при некоторых из­менениях) до начала 80-х годов. Первая попытка ослабления государст­венного регулирования была предпринята в 1950 г., когда Демократи­ческая партия сменила у власти Народно-республиканскую. Использо­вание американской помощи по плану Маршалла, в том числе дешевых кредитов, сочеталось со смягчением политики протекционизма. Однако последовавшая за этим девальвация турецкой лиры не вызвала значи­тельного расширения экспорта при сокращении возможностей импор­та— слишком небольшой была величина внутренних сбережений, Приток же иностранных инвестиций оказался намного ниже предваритель­ных экспертных оценок. В итоге резкое падение курса лиры и угрожаю­щий рост дефицита торгового баланса привели к свертыванию реформ. Вторая попытка Турции войти в мировое хозяйство была предпри­нята в. 1970 г. Однако после девальвации лиры — традиционного моне­таристского рецепта — желаемый результат достигнут не был. Вновь произошло замедление экономического развития вследствие сокраще­ния государственных инвестиций в экономику, вызванного обострением проблемы платежного баланса. Турецкое  правительство  снова   вернулось к курсу протекционизма и, чтобы снять остроту проблемы торго­вого и платежного балансов, проводило «импортозамещающую» поли­тику развития промышленности. В 70-е годы в Турции была предпринята попытка «ускорения» эко­номического развития за счет наращивания объемов государственных капиталовложений и политики «дешевого кредита» для частного секто­ра. В 1973—1976 гг. темпы роста ВВП возросли с 8 до 16%, Но увели­чение производства происходило в значительной степени за счет роста нового строительства и поэтому сопровождалось резким расширением спроса на кредиты. Масштабные инвестиционные проекты реализовывались преимущественно в государственном секторе, доля которого в ту­рецкой экономике составляла 60—70%. Спрос на кредиты только в го­сударственном секторе Турции к 1977 г. повысился до 11 % по сравнению с 2% в 1973 г. Неизбежный в таких условиях рост бюджетного дефи­цита сопровождался усилением инфляции, темпы которой на протяже­нии второй половины 70-х годов постоянно возрастали — с 16% в 1975 г. до 68% в 1979 г.³. Исчерпание внутренних источников сбережений при­вело к сокращению объемов кредитов и постепенному снижению темпов экономического роста до нулевого уровня. Политика государственного стимулирования экономического роста зашла в тупик, что поставило на повестку дня необходимость проведения экономической либерализации.

Отставка второго правительства «националистического фронта», инициированная НРП при поддержке вышедших из ДПР депутатов и парламентариев от РПД, еще более усугубила переживаемый Турцией кризис. Сформированное лидером НПР Бюлентом Эджевитом правительство при поддержке вышеприведенных сил не смогло решить проблем страны. Дела в экономике совсем стали плохи. В Турции стал ощущаться острый дефицит продовольствия, бензина и природного газа. Процветал «черный рынок», а терроризм перешел в настоящее наступление. Осенью 1979 г, после поражения НРП на частичных выборах в сенат, премьер-министр Бюлент Эджевит ушел в отставку. На смену ему 25 ноября 1979 г. было создано правительство меньшинства лидера ПС Сулеймана Демиреля при поддержке ПНП и ПН Д. В конце 1979 г. начальник генерального штаба и командующие видами вооруженных сил направили письмо с предупреждением президенту Фахри Корутюрку. Однако правящая и оппозиционные партии тогда заявили, что не считают нужным отвечать на него. Принятые 24 января 1980 г. правительством меры по выводу страны из экономической пропасти дали положительные результаты, однако они имели кратковременный эффект. Кабинету Сулеймана Демиреля также не удалось остановить рост террора, в результате чего в провинциях, ввергнутых в хаос и насилие, было введено чрезвычайное положение. Ситуация в стране в первой половине 1980 г. усугублялась тем, что не удавалось избрать нового президента, который придет на смену Фахри Корутюрку. Утром 12 сентября 1980 г. Турция узнала о новом военном перевороте, который был осуществлен армейским руководством. Совет национальной безопасности, в который вошли начальник генерального штаба Кенан Эврен и главнокомандующие видами вооруженных сил, распустили правительство и ввели в стране военное положение. Лидеры ПС, НРП, ПНП и ПНД были взяты под стражу, СНБ назначил Кенана Эврена, руководителя совета, возложившего на себя функции законодательной и исполнительной власти, главой государства. Новое правительство было сформировано во главе с отставным армейским адмиралом Бюлентом Улусу. Министром по вопросам экономики в нем стал советник в кабинете меньшинства ПС и автор решений 24 января 1980 г. Тургут Озал. Тургут Озал, занявший в правительстве ключевой пост заместителя премьер-министра, приступил к практическому осуществлению «Решений 24 января», которые должны были обеспечить стабилизацию экономики, расширить возможности для структурных изменений и развития рыночных отношений. Прежде всего следовало радикальным образом изменить роль финансово-кредитной системы, ограничить спрос внутри страны, добиться роста промышленного производства и тем самым затормозить инфляцию. Тургут Озал предупреждал, что стабилизации нельзя добиться сразу; для этого потребуется три-четыре года. Внешние кредиты могут лишь рас­чистить пути к стабилизации. Главное же внимание надо обратить на расширение экспорта как основной источник поступления валюты. Это было крайне необходимо, поскольку только для импорта нефтепродуктов ежегодно требовалось более 3 млрд. долл., то есть более половины общей суммы кредитов, предоставленных Турции международными финансовыми организациями. С целью поощрения экспорт были пересмотрены различные квоты и сняты ограничения, упрощены многие формальности при заключении сделок. Подобная политика принесла свои плоды. Экспорт Турции уже к концу 1981 г. увеличился на 44% «, Кредиты международных финансовых организаций были использованы правительством для того, чтобы импор­тировать значительное количество сырья и особенно нефтепродуктов для промышленных предприятий и обеспечить увеличение производства това­ров, в том числе и идущих на экспорт. По мере насыщения внутреннего рынка товарами уменьшался дефицит и снизился уровень инфляции (на один порядок — с трехзначной цифры на двухзначную).           

Программа стабилизации экономики, начатая правительством Демиреля, была полностью продолжена в новый, период. Важнейшими внешнеполитическими событиями для правительства в этот период были принятие НАТО «Плана Роджерса», названного по имени верховного главнокомандующего вооруженными силами альянса, который разрешал Греции вновь участвовать в военной деятельности НАТО, что противоречило длительное время проводимой страной политике.

В июне 1981 г. было принято решение о создании учредительного парламента, состоявшего из СНБ и консультативного меджлиса. В день, когда были объявлены члены консультативного меджлиса, все политические партии по решению СНБ были закрыты, а их имущество конфисковано. Разработанный меджлисом проект новой Конституции был вынесен на всенародное голосование, состоявшееся 7 ноября 1982 г. За нее проголосовали 91,2% граждан. С принятием новой Конституции Кенан Эврен стал президентом. По закону о политических партиях, вступившем в силу 24 апреля 1983 г, в стране поэтапно была разрешена политическая деятельность.  В этот период были созданы правоцентристские Партия националистической демократии /ПНД/ во главе с отставным армейским генералом Тургутом Сунальпом, Партия отечества /ПО/ Тургута Озала, который в 1982 г. вышел из правительства Бююнта Улусу, и левоцентристская Народническая партия /НП/, которую возглавил Недждет Джальп, бывший советником в правительстве Улусу. Учреждены были также Партия верного пути /ПВП/ как преемница ПС и Социал-демократическая народная партия /СОДЕП/ во главе с сыном Исмета Инёню — Эрдалом Иненю, однако они не смогли принять участие во всеобщих выборах 6 ноября 1983 Г, т.к. СНБ запретил участие в политической деятельности большинству из учредителей этих партий. В голосовании приняли участие ПО, ПНД и НП. На выборах победила ПО, получившая 45,1% голосов избирателей и сформировавшая однопартийное правительство. 24 ноября 1983 г. после создания совета ВНСТ прекратил действовать. Начавшийся процесс стабилизации экономики, оцененный торгово-промышленными кругами как «обнадеживающий», способствовал росту авторитета Тургута Озала в стране, и по результатам проведенной в начале 1982 г. анкеты он был признан «человеком года»[18] (и в последующие годы это неизменно повторялось). В июле 1982 г. Тургул Озал подал в отставку из-за некоторых разногласий с главой правительства Улюсю и выехал на лечение в США.

К моменту принятия новой конституции в ноябре 1982 г. вся обще­ственно-политическая жизнь в условиях военной диктатуры в Турции замер­ла. Пресса находилась под полным контролем военных властей. Подавив террор, военные власти главное свое внимание обратили на либеральную интеллигенцию — деятелей культуры и науки (преподавателей высших учебных заведений, писателей, журналистов), а также и профдеятелей. Эмигрировавшие в европейские страны представители турецкой интеллиге­нции предали гласности многочисленные факты насилия, издевательств и пыток, творившихся военными властями.

Европейский парламент, комиссии ЕЭС еще весной 1981 г. осудили политическое насилие в Турции, нарушения прав человека и потребовали восстановления демократических прав и свобод в соответствии с междуна­родным правом[19]. Однако СНБ отклонял все протесты европейских ор­ганизаций, рассматривая их как вмешательство во внутренние дела. Новая конституция, составленная группой профессоров-юристов, была одобрена Учредительным собранием в ноябре 1982 г. и после референдума вступила в силу. Тогда же был избран президент республики. Им стал председатель Совета национальной безопасности генерал Эврен.

В апреле 1983 г. СНБ разрешил создавать политические партии на условиях, определенных в конституции. Средства массовой информации весьма мрачно прогнозировали будущее Турции, утверждая, что при пере­ходе власти к гражданскому правительству в стране вновь наступят анар­хия, разгул терроризма, и как неизбежный финал произойдет новое выступ­ление армии. В этой связи напоминали, что с 1950 г. в Турции восемь раз объявили военное положение, а если учесть и военные годы, то оно суще­ствовало на протяжении 26 лет[20]. Отдельные члены СНБ заявляли, что армия вновь вмешается, если в стране возникнет ситуация, сходная с 1980 г., хотя глава правительства Улюсю и утверждал, что «приняты законодатель­ные меры, чтобы не допустить возврата к положению, существовавшему до 12 сентября»[21], т. е. до военного переворота.

Принятые законодательные акты, и прежде всего основной— ко­нституция 1982 г.— были направлены на то, чтобы, учтя прежние не­удачные, с точки зрения военных, перевороты 1960 и 1971 гг., не допустить к участию в политической жизни на длительный срок те партии и тех лидеров, которые несут ответственность за хаос и социально-экономи­ческий кризис 70—80-х годов. Весной 1983 г. и прежде всего в крупных городах — Анкаре, Стамбуле, Измире возникли инициативные группы по созданию политических партий. В эту кампанию включился и вернувшийся к этому времени из США Тургут Озал, к которому еще в июле 1982 г. обратилась группа влиятельных политических деятелей с предложением взять на себя инициативу по созда­нию новой партии, обещав оказать ему поддержку. Партия, которую вскоре основал Тургут Озал с группой единомышленников, получила  название «Партии отечества». Официально она была зарегистрирована 20 мая 1983 года. На первой после оформления партии пресс-конференции Тургут Озал заявил, что его партия будет партией действия[22]. Вскоре после этого Тургут Озал был приглашен на открывшуюся в Стамбуле с участием предпринимателей и банкиров конференцию, обсуж­давшую экономическое положение Турции и ее специфические проблемы. Выступавшие отмечали, что нет альтернативы «Решениям 24 января» и ну­жно продолжить работу над их реализацией. В своем выступлении Тургут Озал подчеркнул, что главные проблемы, стоящие перед страной -— безра­ботица и инфляция. Говоря о себе и своих единомышленниках, он заявил, что «мы учимся и делаем выводы. Учимся, например, создавать финан­совый рынок и изучаем его особенности»[23], Улучшению платежного балан­са должно, как он считал, способствовать увеличение экспорта и сокраще­ние импорта. Он не скрывал, что «предстоящие 5—6 лет будут трудными для Турции». Его партия одобряла программу, содержавшуюся в «Решениях 24 января», хотя и полагала, что она недостаточна, поскольку представляет собой лишь первый шаг в стабилизации экономики, за которым должны последовать другие реформы, касающиеся инвестиционной политики, бан­ковского дела, рынка капиталов, приватизации государственных предпри­ятий. Все это предусматривалось программой Партии отечества. Тургут Озал утверждал, что для укрепления экономической базы Турции надо выработать также и социальную программу, направленную на улучшение жизненных условий рабочих, служащих, крестьян, интеллигенции, сокраще­ние безработицы, жилищное строительство; особое внимание следовало уделить экономическому развитию восточных регионов страны. С этой программой партия включилась в предвыборную кампанию.

Лидеры прежних партий также стремились вернуться на арену полити­ческой жизни. Бывший премьер-министр и лидер партии справедливости Демирель попытался основать политическую организацию под претенциоз­ным названием «Партия великой Турции», не имея на то ни юридических, ни моральных прав. Военные власти и значительная часть городского населения были обеспокоены подобными устремлениями старых политичес­ких сил, приведших страну в тупик в 70-е годы. Президент заявил, что в связи с нарушением закона, которое проявилось в попытке восстановить по существу старую партию, СНБ наложил запрет на «Партию великой Турции». Основатели партии во главе с Демирелем некоторое время содер­жались под арестом.

Получив на выборах в ноябре 1983 г. 45% голосов, Партия отечества пришла к власти. Торгово-промышленные круги выразили удовлетворение тем, что новое правительство однопартийное. Международные финансовые организации также приветствовали итоги выборов. «Озал будет проводить твердую политику по стабилизации экономики… Уверен, что Турция начнет выплачивать свои долги. Имя Озала является гарантией»,— заявил глава консорциума ОЕЭС[24].

13 декабря 1983 г. Тургут Озал сформировал первое после переворота 1980 г. гражданское правительство. При этом была нарушена традиция, согласно которой кабинет формировался в основном из юристов. В прави­тельство вошли 6 инженеров и 5 экономистов. Пресса назвала его «прави­тельством инженеров-технократов». Уже состав кабинета указывал, какое направление станет доминирующим в его деятельности. 19 декабря 1983 г. Тургут Озал представил меджлису правительственную программу, в кото­рой главной целью внутренней политики провозглашалось возвращение к гражданскому демократическому режиму и борьба с терроризмом. Вто­рое место занимало решение экономических и социальных проблем. Во внешней политике ставилась задача: проводить ататюркистскую внешнюю политику, переживая дружественные отношения с Западной Европой и США и сохраняя членство в НАТО[25].

На выборах 1987 г. ПО вновь одержала победу и сформировала однопартийное правительство. СДНП получила на них 24,75% голосов избирателей и ПВП — 19,15%. Тургут Озал, избранный новым главой государства после истечения срока президентских полномочий Кенана Эврена, вступил в эту должность 9 ноября 1989 г. Премьер-министром стал Йылдырым Акбулут, который на состоявшемся в том же месяце съезде ПО был избран новым генеральным председателем этой партии.

По существу турецкая модель — это новая версия теории мирового господства. Идея ислама подчинена идее «Великого Турана», который приспособил его к своим геополитическим имперским целям как еще одну организующую и идеологизирующую силу. Европа делает ошибку, уповая на приверженность Турции европейской цивилизации.

Руководитель Европейского центра по изучению Турции Мерт Эрсин предупреждает: «Будьте бдительны — на пороге Европы появился волк в овечьей шкуре!»[26].  Турецкая Республика со времен Кемаля Ататюрка имеет внешние признаки правового, светского государства. Ататюрк упразднил халифат, ввел латинский алфавит, отделил церковь от государства, школу — от церкви, дал право женщинам участвовать в выборах.

Конституция 1924 г., с небольшими изменениями, действует до настоящего времени. Верховная власть в Турции принадлежит однопалатному парламенту Великому Национальному Собранию, избираемому прямым голосованием гражданами обоего пола. Тем не менее Турция, по форме европейская, по содержанию остается далеко не европейской страной. Кемалистское движение было направлено не на европеизацию страны, а на захват чужих территорий, ликвидацию Севрского договора. Турецкие лидеры решили заменить свои прежние позиции на экспансионистскую идеологию пантуранизма. Ататюрк перед европейцами разыграл карту европеизации страны, а с российскими большевиками он поиграл в пролетарскую революцию, а в результате обманул и тех и других. Турецкий историк Танер Акчам подчеркивает: «Если Турецкая Республика основана на крови национальных меньшинств Анатолии, она является главным препятствием мирного сосуществования народов, населяющих эту землю»[27]. Турецкая модель имеет два варианта: официальный и традиционный. Их объединяет общее содержание — пантуранизм, идеология и практика которого стали существенным элементом дестабилизации мира, фактором разжигания войн в разных точках планеты. Она направлена на расчленение многих государств планеты от Адриатики до Китая и от Москвы до Индии и аннексию их территорий с одновременным геноцидом населяющих их народов. Президент Турции Сулейман Демирель заявил о «турецком мире, простирающемся от Адриатики до Великой китайской стены»[28].  Угрозу пантуранского «нового мирового порядка», а точнее беспорядка, хорошо осознают народы многих государств. В условиях мирового хаоса пантуранизм получил возможность для реализации своих идей. Угроза эта тем более опасна, что в настоящее время Турцию искусственно делают региональной супердержавой, предоставляя ей возможность вмешиваться во внутренние дела многих государств, фактически проводить политику международного терроризма.

Во внешней политике турецкая модель выражается в ряде факторов. Российско-турецкие отношения являются конфронтационными. Это связано с тем, что Турция проводит политику замещения и вытеснения России с геополитического пространства бывшего СССР. Турция стремится превратить ряд республик СНГ, Чечню в своих сателлитов. Она в одностороннем порядке изменила режим судоходства в проливах Босфор и Дарданеллы, что несет реальную угрозу интересам России. В последние годы идет активный процесс разработки евроазиатской транспортной и энергетической инфраструктуры в обход России, но с главным звеном в лице Турции. Налицо столкновение интересов России и Турции на Кавказе, Балканах, Черноморье. Пантуранские элиты Турции разрабатывают планы расчленения России и Украины и аннексии их значительных территорий. Чтобы в этом убедиться, достаточно почитать идеологов пантуранизма и изучить карты «Великой Турции», в последние годы активно издаваемые. Пантуранские элиты мечтают о реванше за проигранные русско-турецкие войны и ревизии их территориальных результатов. Президент Турции Сулейман Демирель, в ходе своего визита на Украину, заявил о предложении переселить 600 тыс. турецких граждан под видом крымских татар в Крым, что дестабилизирует обстановку в Крыму. При этом он «позабыл» предложить 5 миллионам потомков западных армян, депортированных со своей Родины в результате геноцида 1915 г., вернуться на свои исторические земли, находящиеся под турецкой оккупацией.

Существуют серьезные проблемы в армяно-турецких отношениях. Они предопределены тем, что Турция не осудила геноцид в отношении армян в 1915-1922 гг. и не ликвидировала его последствия в моральной, политической, территориальной и экономической областях. В настоящий момент Турция осуществляет противоправную блокаду Республики Армения, нагнетает против нее милитаристскую истерию, хотя Европарламент осудил геноцид против армян в 1915 г. Государственная Дума РФ в 1995 г. также приняла заявление «Об осуждении геноцида армянского народа в 1915-1922 гг. в Западной Армении.

Между Болгарией и Турцией существует ряд разногласий, которые обусловлены искусственным раздуванием проблемы «этнических турок» (помаков) в Болгарии и связанными с этим планами пантуранистов по отторжению от Болгарии ее юго-восточных областей. В конце 80-х годов руководство турецкой армии разработало план «Серебряный полумесяц» по оккупации южных районов Болгарии. Кроме того, болгары не забыли, что в 1913 г. Турция аннексировала Адрианопольскую область Болгарии.

Антагонистические противоречия определяют греко-турецкие взаимоотношения в вопросах континентального шельфа, территориальных вод Эгейского моря, воздушного пространства, национальных меньшинств, островов Имрос и Тенедос (аннексированных Турцией вместе с малоазийской греческой областью Смирна в 1923 г.). Греция аргументирование обвиняет Турцию в политике этнических чисток на островах Имрос и Тенедос. Все эти противоречия усугубляются неоднократным провоцированном Турцией войны с Грецией. Турция в последнее время наращивает военные силы и десантные средства турецкой «эгейской армии» (около 170 тыс. чел.) в непосредственной близости от греческих островов. Греция пересмотрела всю систему оборонного планирования в связи с новой военной доктриной, которая предусматривает необходимость противостояния турецкой угрозе в Северной Греции и Эгейском море. Премьер-министр Греции Константинос Симитис заявил, что притязания Турции на греческие острова в Эгейском море могут привести к войне. В отношении Грузии пантуранские элиты имеют определенные виды на Месхетию и Аджарию.  Аналогичны опасения румын в отношении пантуранских планов аннексии Добруджи от Румынии. Президент Турции Сулейман Демирель открыто заявил, что «Турция создает вокруг себя кольцо, протянувшееся через Балканы, Черное море, Кавказ и Ближний Восток»[29]. В отношении Кипра турецкая политика международного терроризма вылилась в оккупацию северного Кипра и создание на этой территории военных поселений турецких колонистов.

Иран серьезно озабочен программами создания «Великого Турана» и «Великого Азербайджана». Оба эти планы направлены на отторжение исконной иранской области «Азербайджан», которая не имеет никакого отношения к Азербайджанской Республике. Географический термин «Азербайджан» имеет историческое отношение к некоторым провинциям Северного Ирана, но никогда не распространялся на территорию современной Азербайджанской Республики, которая позаимствовала это название в 20-е годы у иранцев с целью, во-первых, как-то назвать свою искусственно скроенную из исторических земель армян, лезгин, талышей, удинов, аварцев республику, во-вторых, чтобы иметь возможность в будущем предъявить территориальные претензии к Ирану. Ирано-турецкие разногласия катализируются экономическим экспансионизмом Турции в Центральной Азии и искусственным вытеснением иранских товаров (более качественных, чем турецкие) с центральноазиатского рынка.

Необходимо отметить экспансионистские планы турецких правящих элит в отношении арабских государств. У Сирии и Ирака крайне натянутые отношения с Турцией. Это обусловлено аннексией Турцией в 1939 г. Александретской области у Сирии. В последующем Турция предъявила новые территориальные претензии к Сирии (Алепский район) и к Ираку (Мо-сульский район). Притязания на богатый нефтью Мосульский район возобновились в 90-е годы. Турция ведет недоброжелательную политику в отношении водных ресурсов Сирии (реки Тигр и Евфрат), истоки которых находятся под контролем Турции. В 1991 г. тяжба из-за воды чуть было не завершилась кровопролитием. В тот год Анкара отрезала на месяц значительную часть воды Евфрата, чтобы наполнить водохранилище у плотины им. Ататюрка. После завершения этого проекта, по мнению арабских специалистов, поток воды в Сирию, которая обеспечивает 90% своих потребностей в воде за счет Евфрата, сократится наполовину, а когда река достигнет Ирака, объем ее вод снизится до трети. Повышенная концентрация турецких армий на границах с Сирией и Ираком также способствует напряженности в регионе.  Активное противодействие турецкому экспансионизму осуществляют Югославия и Республика Сербская в Боснии. Война в Боснии в значительной степени была инициирована и подпитывается из Анкары. Турция целенаправленно поддерживает мусульманское руководство «Республики Босния и Герцеговина» в геноциде против сербского народа. Цель турецкого правительства — создать плацдарм для утверждения своего влияния на Балканах. Турецкие наемники воевали в Боснии на стороне «мусульман».

Важные геополитические изменения происходят в Турецком Курдистане и Западной (Турецкой) Армении, аннексированных Турцией. Процесс достижения государственности Курдистаном является необратимым. За последние 10 лет война в Курдистане унесла 14 тыс. жизней.[30] Геополитические процессы на территории Западной (Турецкой) Армении создают объективные условия для становления последней в качестве самостоятельного субъекта современной геополитики. Западноармянский народ, частично проживающий на этой территории (150 тыс. христиан и от 2 до 4 млн. обращенных в ислам), частично депортированный Турцией в годы геноцида армян в 1915-1922 гг. и находящийся в диаспоре (4 млн. чел.), имеет исторические и юридические права на самоопределение на данной территории. В повестку дня встал вопрос о признании мировым сообществом Севрского договора 1920 г., определившего независимость Западной Армении от Турции. Как отмечал Р.Роллан, «великий народ не мстит за себя, он восстанавливает право»[31].

Таким образом, мы видим, что многие страны объединяет их общая геополитика противостояния пантуранскому экспансионизму. Согласно уставным и программным документам ООН политика Турции должна стать предметом обсуждения на Совете Безопасности ООН. Государственным интересам многих стран никак не соответствует нарушение баланса сил в Восточно-Средиземноморском регионе в пользу Турции. По данным Стокгольмского института международных исследований, военные расходы многих стран за последние годы сократились, но в Турции, наоборот, возросли. Среди десяти стран — наиболее крупных импортеров оружия в 1993 г. первое место занимает Турция, закупившая в 1993 г. оружия на 2,5 млрд. долл[32]. К 1995 г., как сообщает стамбульская газета «Миллиет», на реализацию программы технического переоснащения турецкой армии затрачено более 4,5 млрд. долл., а к 2000 г. предполагается потратить более 21 млрд. долл. на модернизацию турецких вооруженных сил. Ускоренному техническому переоснащению вооруженных сил способствует то, что Турция из всех государств, подписавших Договор о сокращении обычных вооружений в Европе, является единственной страной, на большую часть территории которой данное сокращение не распространяется.

Формирование единой воли восточносредиземноморских народов в противостоянии пантуранизму объективно будет влиять на переориентацию Турции к проведению ответственной политики. К этому Турцию будет подталкивать и угроза экономической катастрофы. Единственным спасением для Турции является установление добрососедских и правовых отношений со странами Восточного Средиземноморья, что будет отвечать интересам всего человечества.

Экспансионистская внешняя политика Турции вступает в противоречие с ее экономикой.

Турецкая модель в экономической области характеризуется

• попытками рыночных реформ;
• среднегодовой инфляцией 90%;
• ростом бюджетного дефицита;
• внешним долгом 70 млрд. долл.;
• ростом безработицы (3,5 млн. чел.);
• дефицитом внешней торговли в 3,6 млрд.;
• первым местом в Европе по детской смертности;
• доходом на душу населения в 11 раз ниже, чем в странах Европейского экономического сообщества.

 

Глава 2.   Тургут Озал, как отец турецких реформ.

 

2.1.  Внутренняя и внешняя политика правительства Тургута Озала.

 

Новое правительство столкнулось с многочисленными трудностями. В обществе и в прессе сохранялась напряженность. Все ожидали, как будутразвиваться события и какой будет политика правительства на деле. Впос­ледствии Тургут Озал вспоминал, какая тревожная атмосфера царила на съездах партии, в меджлисе, на встречах с журналистами. Правительство и сам премьер-министр находились под постоянным психологическим прессом и прежде всего под давлением со стороны армии в силу того, что сохранялись военное положение и чрезвычайные полномочия на местах, а фактически и военная диктатура в стране.

В этих условиях проявились характерные черты личности Тургута Озала, уже приобретшего репутацию «решительного человека» и «хорошего тактика», сочетающего реализм, способность к принятию взвешенных ре­шений, целеустремленность и динамизм в проведении государственной политики. Не располагая реальными возможностями для восстановления в полном объеме демократических прав и свобод, правительство в соответ­ствии со своей программой главное внимание обратило на экономические и социальные отношения, имея в виду смягчение напряженности в стране и увеличение доверия. Победа Партии отечества на выборах местных органов власти весной 1984 г. свидетельствовала о том, что доверие к пра­вительству растет. Озал стал еще энергичнее искать новые способы и стратегию экономи­ческого и социального развития Турции с учетом сложившихся условий и национальных традиций. Он понимал, что завоеванный авторитет нужно подкрепить практическими, реальными делами по выходу из острого эконо­мического кризиса. Только так можно было расширить и укрепить социа­льную базу правящей партии и продолжить, по завершении стабилизацион­ного периода, дальнейшие структурные экономические реформы — прива­тизацию государственных предприятий, увеличение иностранных капиталовложений в экономику и осуществить другие меры по развитию экономики. Прежде всего было обращено больше внимания на расширение экспор­та. С этой целью были пересмотрены тарифы и преференции, улучшено финансирование экспортных сделок, расширено кредитование через госуда­рственный сельскохозяйственный банк товаропроизводителей. Правитель­ство продолжало настойчиво искать новые рынки для сельскохозяйствен­ной и все увеличивавшейся промышленной продукции. Одним из важных направлений в развитии внешней торговли в 80-е годы стали мусульманские страны и вообще «третий мир». Это было продолжением той линии в экспортной торговле, которая определилась еще в 60-е годы, когда правительства, находившиеся у власти после военного переворота 1960 г., пересматривали прежнюю ориентацию на западные страны и, исходя из экономических интересов Турции, постепенно налажи­вали торговые и экономические связи (хотя и с известной дифференциацией) с развивающимся странами. В начале это была Ливия, где появились впервые турецкие строительные фирмы. К концу 1980 г. уже более 60 подрядных турецких фирм вели строительные работы за рубежом.

Развивалась экспортная торговля с другими мусульманскими страна­ми: объем ее к концу 1984 г. достиг уровня торговли со странами ЕЭС. В структуре экспорта все больше места стали занимать промышленные товары — до 75% и лишь 25% — сельскохозяйственная продукция. Доход от экспорта составил в 1984 г. 7 млрд. долл. против 3 млрд. долл. в 1980 году ²¹. В 80-е годы уже более 280 турецких подрядных фирм строили гостиницы, портовые сооружения, дороги, туннели в странах Ближнего и Среднего Востока и Средиземноморья.

Тургут Озал активно участвовал в расширении торговых и экономичес­ких связей со странами этого региона. В 1984 г. он вместе с представи­телями турецких деловых кругов посетил Иран, Ирак, Пакистан, Ливию и Алжир, а его министр иностранных дел объехал страны Персидского залива. Все эти визиты способствовали, по словам Озала, «значительному увеличению взаимовыгодного экономического сотрудничества».

Во время визита в Алжир Тургут Озал признал ошибочной политику правительства демократической партии, которое в 1958 г. выступило в ООН против признания Алжира независимым государством. «Турция не будет повторять прежние ошибки,— заявил он.— Мы будем вносить исправления в прежнюю политику»[33]. В войне между Ираком и Ираном — двумя мусульманскими государствами Турция занимала нейтральную, «гуман­ную», по словам Озала, позицию, добиваясь прекращения военных дейст­вии и оказывая обеим сторонам продовольственную помощь.

Подводя итоги деятельности правительства в 1984 г Тургут Озал подчеркивал, что оно «придает особое значение развитию отношений с ис­ламскими странами… С большинством из них мы связаны историческими и культурными корнями и мы прилагаем усилия для развития с этими странами как политических, так и торгово-экономических отношений… Мы верим, что Турция, занимающая достойное место в исламском мире станет также страной, уважение к которой и ее вес как на Западе, так и во всем мире увеличится… И мы верим, что благодаря этому она превратится в мост, соединяющий исламский мир с западным миром»[34].

Комплексная внешнеэкономическая политика правительства Озала включающая расширение экспорта и подрядные работы, оказалась настолько эффективной, что позволила, вместе с переводами от 2,5 млн. турецких рабочих в ФРГ и мусульманских странах и доходами от туризма, увеличить валютные накопления, улучшить финансовое положение государства и на­чать выплату накопившейся внешней задолженности. Все это внушало главным западным кредиторам уверенность в платежеспособности Турции. Консорциум европейских банков и другие международные банки про­должали предоставлять ей долгосрочные кредиты на весьма выгодных условиях. Продолжая реализацию программы стабилизации, правительство Озала разрешило свободный выезд граждан за рубеж с предоставлением им валютных средств— до 5 тыс. долл., а турецким фирмам, желающим заняться бизнесом за рубежом, было разрешено вывозить валюту в размере до 20 млн. долларов. Увеличение валютных поступлений позволило устра­нить разницу в кредитовании экспорта и импорта. Это способствовало росту импорта товаров производственного назначения. Правительственное регулирование внешнеэкономической деятельности нанесло удар по черно­му рынку валюты. Поступления валютных средств в казну росли. Все это отразилось на развитии промышленного производства, разнообразии то­варной продукции и увеличении экспортных возможностей страны. Уровень инфляции упал с 60 до 25%, росла занятость[35]. Правительство Озала уже в первые два года пребывания у власти провело через меджлис около 50 законов, преследующих цель улучшить работу государственных предприятий, сделать их менее убыточными, рефо­рмировать работу государственных учреждений и, в частности, добиться большей оперативности в оформлении различной документации. Преоб­разования касались и банковской отчетности.

Совершенствование финансово-кредитного механизма позволило пе­рейти ко второму этапу реформ. Был пересмотрен прежний закон «Об иностранных инвестициях», устранены ограничения в вывозе прибыли, а та­кже пересмотрен нефтяной закон. Теперь он стимулировал нефтеизыскания, которые вели иностранные компании. Зарубежные инвесторы получили право приобретать недвижимость, создавать смешанные компании в раз­личных отраслях экономики. Благоприятный инвестиционный климат спо­собствовал росту частных вложений в турецкую экономику. Премьер-ми­нистр подчеркивал, что правительство особенно заинтересовано в ино­странных капиталовложениях в строительство энергетических сооружений и в обрабатывающую промышленность.

В 1985 г. в Турции были открыты свободные экономические зоны — вначале в городах Анталья и Мерсин, а затем на западном побережье Анатолии и в Черноморском районе. Поощряя частные турецкие и ино­странные инвестиции в экономику страны, правительство Озала не от­казывалось от планирования экономического развития. В 1984 г. был принят четвертый пятилетний план, предусматривавший ежегодный при­рост валовой продукции в 6,3%.

Если в первые годы пребывания у власти правительства Озала приори­тетными во внешнеэкономической политике считались Ближний и Средний Восток и Средиземноморье, то в 1985 г. внимание главы правительства в большей степени было обращено на развитые капиталистические государ­ства в Европе, Америке и Азии. Во время поездок в эти страны и встреч с главами государств наряду с политическими проблемами международ­ного характера неизменно затрагивались вопросы торгово-экономических отношений. В США в 1985 г. Тургут Озал поставил вопрос о снижении тарифов на ввозимые ею текстильные товары. Соответствующий пункт был впоследствии включен в дополнительный протокол о продлении военного соглашения 1980 года. Во время своих поездок в развитые капиталистичес­кие страны «господин экономика», как называл Тургута Озала американс­кий журнал «Time» неизменно подчеркивал, что за последние 5—6 лет положение Турции стабилизировалось и иностранные инвесторы могут без опасений вкладывать свои капиталы в турецкую экономику.

Уже после завершения в 1991 г, войны в Персидском заливе Турции, понесшей большие потери в результате перекрытия двух нефтепроводов из Ирака, по новому соглашению с США о «стратегическом партнерстве» были еще более увеличены квоты на ввоз текстильных и других товаров на американский рынок. Были пересмотрены такие квоты и в отношении западноевропейских стран.

Новым был и подход правительства Озала к отношениям со странами Восточной Европы и в первую очередь, с Советским Союзом. Во время пребывания в 1985 г. в США ему задавали вопрос, не разделяет ли он опасений США и других стран НАТО в отношении стремлений СССР расширить сферу своего влияния, Озал ответил, что верит «в возможность сильной защиты безопасности со стороны НАТО. И эта гарантия со сторо­ны НАТО не оказывает отрицательного влияния на развитие наших эконо­мических отношений с Советским Союзом»[36]. И здесь на первое место ставились взаимовыгодные экономические отношения. Была достигнута договоренность с СССР о поставке газа в Турцию, заключен ряд других соглашений на взаимовыгодной основе. Тургут Озал совершил поездки и в Китай, развитию торговых отношений с которым Турция придавала большое значение. Кабинет Озала, в отличие от прежних турецких правительств, придерживался линии на деидеологизацию международных экономических отношений. Новый подход во внешней политике поднимал международный авторитет Турции и создал условия для расширения ее экономических связей. В одной из своих статей Озал писал: «Турция обладает большими человеческими ресурсами. Рабочая сила дешевая, но хорошо обученная и дисциплинированная и самая трудолюбивая на Среднем Востоке, Страна имеет достаточное количество менеджеров, администраторов инженерных профессий, которые в состоянии освоить современную тех­нологию и ноу-хау»[37]. Непосредственным результатом инвестиционной политики правитель­ства Озала явилось расширение производства в таких отраслях, как металлу­ргическая, химическая, фармацевтическая, электротехническая, средств свя­зи и появление новых отраслей — электроники, нефтехимии и других. Строящиеся предприятия оснащались современным высокопроизводитель­ным оборудованием, новейшими станками. Расширился также и рынок капиталов в результате создания в Турции филиалов крупных коммерческих банков стран Ближнего и Среднего Востока — Кувейта, Саудовской Аравии, Омана, американских — Нью-Йоркского и Бостонского, которые не только финансировали экспортно-импортные операции, но и предоставляли промы­шленные кредиты, непосредственно участвовали в предпринимательской деятельности. Открыл свой филиал в Стамбуле и Внешэкономбанк России.

По мере улучшения финансового положения страны усиливалось внимание правительства и к социальным проблемам. Все предыдущие пра­вительства повторяли политическое завещание Ататюрка: «Мир в стране. Мир во всем мире», однако их практическая деятельность во многом противоречила ему. «Мир в стране» предполагал социальный мир, для чего необходима активная социальная политика, что, как подчеркивал Тургут Озал, теснейшим образом связано с обеспечением политической стабильности. Правительство Озала вело активную политику в сфере просвещения. Росло число школ, университетов и специальных профессиональных учеб­ных заведений, повышался уровень грамотности населения. Только в 1982— 1983 гг. в Турции было открыто восемь новых университетов, Всего их в стране стало 27. Почти во всех вновь открытых университетах имелись факультеты экономики и менеджмента, готовившие специалистов на со­временном уровне. Средние школы и гимназии по программе правительст­ва стали оснащаться компьютерами.

Промышленность, оснащавшаяся новейшим оборудованием, требова­ла высоко квалифицированных и грамотных работников. Турецкие рабочие, возвращавшиеся из ФРГ и других европейских стран, приносили с собой не только технические навыки, но и определенные представления об образе жизни в развитых странах. Рост городов, развитие экономических и культ­урных связей между городами и сельскими районами, совершенствование средств коммуникаций — все это влияло на психологию населения, повы­шая социальные требования и духовные запросы людей. В свою очередь более высокий уровень грамотности стимулировал общественную актив­ность населения, способствовал лучшему пониманию им политики правите­льства, позиций и программ различных политических партий.

В следующих выборах сторонники партии Т. Озала не получили большинство в парламенте. Когда прошел первый шок после выборов, местные наблюдатели уже в спокойном ключе взвесили фак­торы» приведите ПО к фиаско, проанализировали перспективы дальнейшего развития событии. Практически все сходятся на том, что доверие избирателей к ПО подточили негативные для населения последствия проводимой правительством Т. Озала политики экономиче­ской либерализации. Критики правительства оперировали та­кими цифрами. Зарплата мил­лионов трудящихся не превы­шает 150 тысяч турецких лир (примерю 75 долларов), в то время как прожиточный мини­мум ныне, по самым приблизи­тельным подсчетам, составляет 250 тысяч турецких лир (око­ло 125 долларов). Инфляция ныне подскочила на 75 про­центов, внешний долг превысил 40 миллиардов долларов, а без­работицей охвачено пя­тая часть рабочей силы.

Естественно, все его выли­валось в недовольство со­циально — экономической по­литикой властей со стороны самых широких слоев населе­ния. Нарастала волна забасто­вочного движения. Сыграли свою роль в формировании об­щественного мнения и сканда­лы, связанные с коррупцией в высших эшелонах власти.

Обескураженный исходом голосования в мар­те, Т.Озал отказался от сво­его предвыборного обещания уйти в отставку, если его пар­тия не наберет достаточного количества голосов. Проведя перетряску кабинета минист­ров и руководящих органов партии, он заявил, что учтет ясно выраженное предупреж­дение избирателей и основные усилия в предстоящий период направит на обуздание инфля­ции. Предполагается путем сокращения государственных расходов изыскать 1 миллиард долларов. Эта сумма пойдет на 20% компенса­цию рабочим и служащим на субсидии крестьянству.

Премьер-министр выразил твердую уверенность, что останется у власти до очеред­ных парламентских выборов в 1992 году, поскольку она рас­полагает 65 процентами мест в парламенте, я нет никакого ос­нования в ближайшем буду­щем проводить внеочередные выборы. Исход прошедших выборов осложнил и вопрос об избрании нового президента республики. Срок полномочий ны­нешнего президента К. Эврена истекал в ноябре этого го­да, и меджлис (парламент), в котором преобладает ПО, должен избрать его преемни­ка. Свою кандидатуру на пост президента выдвинул Т. Озал. По девствующему положению, кандидат на пост президента должен заручиться двумя тре­тями голосов депутатов медж­лиса. В случае, если первые два тура голосования.не при­ведут к такому результату, та избранным будет считаться кандидат, получавший простое большинство голосов. Хотя в первом туре, состоявшемся 20 октября, Т. Озал и не набрал из-за бойкота оппозиционных партий требуемого количества голосов, тем не менее местные наблюдатели рассматривают его шансы   стать  следующим.

Между тем   внутриполити­ческая   обстановка  в   стране остается сложной. На фоне активизации действий курд­ских повстанцев набирает обо­роты рабочее движение. В се­редине нюня в Стамбуле под эгидой Социалистиче­ской партии состоялся пер­вый съезд рабочих Турции. По словам организаторов, он представлял интересы 600 ты­сяч пролетариев. Съезд при­звал рабочих страны бороться за более демократическую конституцию, потребовал пра­ва на забастовки, свободу за­ключения коллективных трудо­вых договоров я отмены ан­тидемократических статей уго­ловного кодекса. При всей внутриполитиче­ской пестроте и ожесточенно­сти полемики в стране практи­чески сложился консенсус по поводу, внешнеполитического курса, в том числе на разви­тие добрососедских отноше­ний с Советским Союзом. Об атом заявил корреспонденту «Правда» министр иностран­ных дел Турции. М. Иылмаз. Эти отношения,— сказал ми­нистр,— имеют давние тради­ции а стабильную основу.

В течение президентского срока Т. Озала были легализованы Народно-трудовая партия (НЕР) и Социал-демократическая народная партия (SНР), созданные курдскими активистами с целью «мирного решения курдской проблемы в Турции». На парламентских выборах 1991 г. члены партий заняли 21-е место в Великом национальном собрании (ВНСТ) Турции. На церемонию принесения клятвы курдские члены парламента пришли с пристегнутыми к груди красно-бело-зелеными бантами (цвета флага Курдистана). В ходе церемонии они отмечали, что должны приносить клятву на курдском языке, но не могут себе этого позволить из-за ряда положений конституции страны. Бурную реакцию вызвал поступок курдянки Лейлы Заны, прокричавшей после принесения клятвы: «Да здравствует Курдистан!» Так как клятва приносилась на верность Турции, а не на верность Курдистану, поведение Л. Заны на церемонии подверглось резкой критике и осуждению. Однозначно оценить взаимоотношения курдских политиков со своими коллегами из других партий чрезвычайно сложно. С одной стороны, многие члены ВНСТ с пониманием относились к стремлению курдов решить проблему этноса демократическим путем. Постепенно курды добились определенных свобод, которые выражались в легализации их языка, создании в Стамбуле Института курдского языка, а также увеличения количества собственных печатных изданий. С другой стороны, власти различными способами старались сократить предоставляемые курдам возможности до минимума. Так, в 1993 г. был закрыт стамбульский институт, а его немногочисленные сотрудники арестованы. Редакции газет и журналов постоянно подвергались обыскам и конфискациям имущества.

Выражая свой протест против фактических действий Анкары, в апреле 1993 г. 16 депутатов-курдов, представляющих НЕР, вышли из состава парламента. В июне того же года, согласно решению Конституционного суда, деятельность партии была запрещена как «ведущая к расколу нации». Практически сразу члены запрещенной партии создали Демократическую народную партию (DEP), активно проповедующую в своих лозунгах идеи мира и братства турецкой и курдской наций. Тем не менее членам партии не удалось изменить отношение к курдскому вопросу большинства политической элиты Турции. В сентябре 1993 г. С. Демирель открыто назвал представителей ДНП «главными врагами турецкого государства». После его заявления по стране прокатилась волна арестов курдских активистов, которые стандартно обвинялись в «подрыве стабильности в государстве».

В одном из своих последних писем, направленных Сулейману Демирелю в апреле 1993 года, тогдашний президент Турции Тургут Озал сказал следующее: «Турецкая Республика стоит перед лицом невиданной доселе опасности. Страшное социальное потрясение способно отрезать часть Турции от остальной нашей территории, и тогда все мы окажемся погребенными под обломками.»[38]. Озал, конечно же, говорил о курдской государственности.

 

 

 

2.2.   Новая стратегия развития успехи и издержки либерализации.

 

Экономисты признают успехи экономики с большими оговорками, отмечая, что те индикаторы стабилизации,  которые приводятся в статистике, достигнуты за счет увеличения разрыва в высоких и низких доходах, роста внешней задолженности, а также  за счет крутых мер военного характера, которые на имеют никакого отношения к экономическим мерам и к которым буржуазия вынуждена прибегать тогда,  когда ее экономическое господство еще не упрочено. Как были обеспечены в 80-е годы стабилизация и дальнейшим развитие  экономики? Одобрительно оценивая политику Т.Озала профессор Нусрет Экин писал в журнале  «Анка», что решения 24 января явились «крупнейшей экономической реформой вo всей истории республиканского  периода,  некоторые даже считают, что эти решения спасли турецкую экономику от развала   дали ей новую жизнь, объединили с мировой экономикой»[39].  Автор утверждает, эти решения «опрокинули стародавнюю веру в то, что нет никакой реальной альтернативы, и открыли дверь экономике свободного рынка»[40], стало возможным предпринять шаги к членству в ОБСЕ,   интеграции с экономикой остального мира. Автор пишет,  что те, кто был против реформ по идеологическим соображениям,  «утрати­ли к себе доверие  полностью»[41]. Буржуазные экономисты, подводя итоги новой экономической политики, не могут не  признавать, что если и обеспечены успехи капиталистической перестройки, они стали возможными за счёт ухудшения положения трудящихся и прежде всего рабочего класса. Как отмечалось в журнале, бремя экономической реорганизации испытывают наряду с другими низкодоходными группами и рабочие.  «Но. другого итога и нельзя ожидать в период, когда ограничена система демократии,  заморожены коллективные согла­шения,  прекращена активность профсоюзов, баланс заработной платы нарушен и особенно — отсутствует право на забастовку»[42].

Значительное ухудшение условий социальной справедливости в условиях резкого повышения эксплуатации трудящихся, наемного труда вынуждает многих буржуазных экономистов ставить под со­мнение в целом успехи стабилизации в 80-е годы. Так,  Вурал Арыкан, бывший министр финансов, таможен и монополий,  сказал в конце 1986 г., что в итоге трех лет деятельности правитель­ства Т.Озала очевидность успеха по трем основным пунктам эко­номической программы сомнительна. Так, инфляция, утверждают власти, либо снижена, либо идет к снижению, однако каждый раз власти высказывают все новые прогнозы. Вторая тема — рост экс­порта,  «взрыв экспорта»,  увеличение доли промышленных изделий в экспорте с 26 до 75%. Однако теперь видно, пишет автор, что произошел взрыв «воображаемого экспорта», и его наличие опрокинуло или поставило прд сомнение все подсчеты по экспорту. Тре­тья тема — внешние долги.  В 1983 г. они составили 15 млрд. долл., ныне — 30 млрд.; такой рост, горько  иронизирует   автор, оказывается не чем иным,  как рост степени доверия Турции извне. Какова в целом роль государства в экономической политике, роль сектора? Как я уже сказал, роль государства — это в неко­тором смысле владеть экономикой, ею управлять. Иными словами, не брать какой-то конкретный груз в экономике на себя и нести его. Государство — распорядитель в экономике, арбитр; чтобы не было ошибок, оно вмешивается на макроуровне. Роль государства в том, чтобы взять на себя дела, которым никто другой взять не в состоянии. Способствовать стабилизации экономики на макроуровне. По своей сути государство — это не  «отец», оно служит народу через свои учреждения. 

В современных обществах государство никогда не  является отцом. Мы,  как правительство,  управляем государством,  через государственные учреждения. Еще  некоторое время патерналистская роль государства сохранится, однако со временем такие  представления изменились. В целом участие государства в промышленности и торговле  не  является правильным.  Если судить по этому и другим заявлениям представителей властей, вмешательство государства сведено до минимума.  К та­ким выводам можно прийти также, ознакомившись с поддержкой в стране крупного капитала. В целом крупный частный капитал ужи в результате мероприятий военных властей получил дополнительные возможности для ускорения процессов концентрации и централиза­ции производства, мобилизации крупных средств,  предназначенных для расширенного капиталистического воспроизводства. Разумеет­ся, в этих процессах выявились и неудачники. В особенно выгод­ном положении оказались фирмы, участвующие в экспортных опера­циях. Как отмечала газета «Миллиет», крупные фирмы, сумевшие закрепиться в сфере экспорта и внешних строительных подрядов, «оказались в положении новых королей», в то же время некоторые «громадные холдинги и крупные компании ныне меняют» своих владельцев. «Целыми пачками акции банков и фабрик закупаются вла­дельцами валюты, специализирующимися на экспорте и заграничных подрядах»[43].

Крупные турецкие фирмы все активнее стремятся открыть для себя новые сферы приложения капитала, зачастую в сотрудничест­ве с иностранным капиталом. Такой сферой стала, например, неф­тяная промышленность, где начали действовать дочерние компании «Коч-холдинга.» и «Эдзаджыбаши-холдинга» совместно с американ­ской компанией «Уэп». Усилилось сотрудничество крупнейших ту­рецких холдингов с иностранным банковским капиталом.  Вместе с тем стало известно о крахе некоторых компаний,  входящих в из­вестные холдинги. Объявила о своей финансовой несостоятельности текстильная компания «Гюней санаи»,    входящая в «Сапмаз-хол-динг». Она была реорганизована в смешанную кампанию с участием государственного напитала. Та же участь постигла компанию «Асильчелик», входившую в «Коч-холдинг». В газетах сообщалось о том,  что свыше 160 частных фирм обратились к государству за финансовой помощью. Появились даже карикатуры на частный сектор, который совсем недавно кичился своей силой и независимостью,  а потом оказался не в состоянии справиться со своими трудностями и обратился за помощью к «государству-батюшке». Сообщалось о разорении «Окумуш-холдинга» и т.д.

Процесс ускоренной капиталистической санации «смешанно и экономики» отмечен был в 1982 г.  шумным   финансовым  скандалом, приведшем тогда к отставке Т.Озала с поста заместителя промьер-министра. Оперируя лозунгами свободного рынка и свободного процента, на авансцену финансовой жизни страны выдвинулись част­ные банкирские конторы. Пользуясь тем, что они имели большую свободу действий в операциях с ценными бумагами, нежели част­ные банки,  эти конторы, откровенно блефуя, стали предлагать не­мыслимо высокие проценты за краткосрочные сберегательные вклады и вскоре превратились в основной посреднический механизм между мелким массовым вкладчиком и нуждающимися в кредитах частными фирмами и банками. Соблазнившись под воздействием массированной радио и телерекламы высоким процентом на краткосрочные сбере­гательные вклады,  значительно большим, чем предлагали банки,  сотни тысяч владельцев мелких сбережений — чиновники,  торговцы, офицеры, лица свободных профессий стали массовой клиентурой крупных и мелких банкирских контор,  которые,  в свою очередь, поступавшие средства переправляли крупным фирмам и банкам. Осо­бенно широкий размах приобрела деятельность банкирской конторы Кастелли, или «банкира Кастелли»,  как называл себя ее владелец Дясевхер Озден. Ловко используя рекламу, он вскоре стал своим человеком в крупных банках,  завел дружбу со многими высокопо­ставленными лицами, в том числе и с Т.Озалом. Доверие к «бан­киру Кастелли» было огромным. Немалым доверием пользовались и другие банкирские фирмы.  В результате,  как отмечал экономист А.Б.Кафаоглу,  всего в аферу было вовлечено 400-500 тыс. семей, в результате  «из рук этих представителей среднего класса ушлоне менее 50-75 млрд. лир сбережений»[44].  В начале 1987 г.  государство  приняло меры по смягчению капиталистической санации,  признало необходимым оказать, по­мощь частным фирмам.  Так,  был принят Закон о развитии рынка капитала и расширении промышленной собственности,  который в литературе  получил тотчас наименование — Закон о спасении ком­паний. Согласно закону,  те акционерные компании,  которые не  в состоянии вернуть банку полученные кредиты,  обязаны будут пред­ложить ему превратить в капитал компании ту сумму  долга,  кото­рая подлежит возврату, т.е.  предложить банку «стать акционером компании в размере долга. В том случае, если названные долги банк не намерен переводить в капитал компании-должника,  под­лежащая ему выплата откладывается без процента. Если такая от­срочка превысит пять лет, будет применяться особая система на­числения процента.

Если приобретенные таким образом банком акции компании бу­дут превышать 155% капитала компании, акции, составляющие  пре­вышение, будут начиная с 1992 г.  продаваться банком в тече­ние семи лет третьей стороне  при условии, что она не связана с банком ни капиталом, ни через правление.  В связи с принятием такого закона Социал-демократическая народная партия обратилась в Конституционный суд с протестом, указывая, что закон поощряет использование общественных средств в интересах отдельных кругов.

Приводимые выше законодательные меры по расширению рамок эксплуатации государственной собственности, государственной про­изводственной базы — только один из каналов, обеспечивающих крупному капиталу в 80-е годы дополнительные возможности извле­чения капиталистической прибыли под эгидой государства.

Отмечая бесспорность всемерной поддержки,  поощрения госу­дарством в 80-е годы частного предпринимательства,  прежде все­го крупного,  отмечая стремление максимально  «оздоровить» усло­вия для его ускоренного развития,  следует признать,  что еще ране говорить о том,  что крупный капитал уже обеспечил себе господ­ствующие позиции в экономике, а его развитие осуществляется на принципах саморегулирования.  Положение, отмеченное  нами по со­стоянию на конец 70-х годов,  сохранялось и в середине 80-х го­дов,  когда лидером в развитии крупного современного производства оставалось государство, а турецкие монополии отнюдь не являлись полностью национальными монополиями, свое влияние они укрепля­ли благодаря всемерному сотрудничеству и с государством, и с транснациональным капиталом. В этом отдавали себе отчет многие буржуазные экономисты,  признавать это были вынуждены и пред­ставители частного сектора.

Так, экономист Кемаль Курдада, автор работ по этатизму,  пи­сал,  что поскольку за государством остается право установле­ния процента на вклады и на кредиты,   регулирование    кредитов, учреждение фаядов,  право регулирования всей деятельности бан­ков, то  «очевидно,  что и сегодня эта система не является ры­ночной системой… Меры,  принятые за шесть лет, начиная с 24 января 1980 г.,  по сравнению с прошлыми мерами более реа­листичны, разумны, либеральны,  вместе с тем Турция еще не утвердила свою денежную политику и денежный рынок на такой фи­лософской и законодательной основе,  которая полностью соответ­ствовала бы рыночной системе»[45]. Председатель Руководящего со­вета Торговой палаты Стамбула Нух Кушчулу заявил, что «в Турции еще нет свободной конкуренции в полном смысле этого слова, нельзя даже говорить о свободном рынке». В передовой статье одно­го экономического журнала отмечалось:  «Весьма трудно утверж­дать,  что рыночные силы нашли возможности свободного развития в существующей экономической структуре. Экономика управляется при централизаторском подходе тысячами  правительственных  ре­шений,  которым не видно конца. Свободной рыночной экономике, главными движущими силами которой являются рыночные силы, можно видеть, сколь важной остается роль государства в эконо­мике. Как явствует из текста шестого пятилетнего плана, его финансирование будет осуществляться на 60,7% за счет частных капиталовложений.

Бесспорным является следующее. Во-первых, меры 80-х годов призваны смягчить, ограничить монополию государства на извлечение прибавочной стоимости и ее распределение, облегчить продвижение к стихийному, свободному установлению капиталом своего контроля над прибылью и монополизации ее крупным капиталом. Во-вторых, эти меры создают условия для монополизации прибили не столько национальным капиталом, окольно смешанным, и эконо­мистам-исследователям предстоит еще определить в этой совокуп­ной монопольной прибыли долю местного капитала.  В целом но пока речь идет о усилиях государства создать реальные усло­вия для утверждения свободной рыночной экономики в стране. Причем,  принимая во внимание и другие усилия государства — по созданию «открытой экономики», интегрированной в мировую си­стему капитализма, решение вопроса о национальной принадлеж­ности монополистического капитала в Турции в условиях,  когда осуществится интеграция Турции в мировую систему капи­тализма,  будет носить схоластический характер.

В 80-е годы обрабатывающая про­мышленность Турции добилась наиболь­шего успеха в производстве некоторых инвестиционных товаров (электрообору­дование, средства транспорта и отчасти электроника), а также предметов потреб­ления (текстиль, кожевенные изделия, продукты питания). Техническая осна­щенность и загруженность предприятий заметно возросли. В народном хозяйстве широко используются ЭВМ и персональ­ные компьютеры, общая численность ко­торых превысила 1 млн. единиц (²/з их приходится на частный сектор).

Новая стратегия развития распростра­нилась и на сферу военной промышленности. Правительство Т. Озала установило систему поощрений для государствен­ных и частных компаний, побуждая их переходить от сборки к самостоятельно­му производству оружия, часть которо­го направляется на экспорт. Особенно поощряется совместное производство с компаниями стран—участниц НАТО. В то же время в Турции строится ряд воен­ных заводов с финансовым участием не­которых государств Ближнего и Средне­го Востока; заводы будут производить продукцию для своего региона, вытесняя традиционных поставщиков оружия. В 1987 г. в стране были проведены пер вые запуски ракет, изготовленных из местных компонентов и на ос­нове турецкой технологии, а в 1988 г. по американской лицензии произведен первый турецкий истребитель-бомбарди­ровщик типа Ф-16.

Все это свидетельствует о том, что Турция превращается в ближневосточно­го «тигра», который по ряду показателей может обойти «новые индустриальные страны» Юго-Восточной Азии и Дальне­го Востока. Действительно, темпы роста ВНП Тур­ции постепенно стали приближаться к со­ответствующим показателям «новых ин­дустриальных стран»: в 1981 —1983 гг. они составляли 3 — 4% в год, 1984— 1985 гг.— 5, а в 1986 — 1987 гг. достиг­ли 7,8% ¹⁶. При этом рост продукции в сельском хозяйстве в 1983—1986 гг. превысил 3%, а в промышленности со­ставил 8,6%. Ускоренные темпы разви­тия промышленности позволили ей обо­гнать сельское хозяйство по доле учас­тия в формировании ВНП: в 1980 г. удельный вес промышленности состав­лял 21,9%, сельского хозяйства — 24,1% а в 1987 г., соответственно, 26,0 и 20,9%. Можно сказать, что промышлен­ность стала играть определяющую роль в сфере материального производства. Од­нако эти сдвиги не нашли пока адекватного отражения в структуре занятости: в промышленности в 1980 г. было заня­то 11,6% экономически активного насе­ления, в сельском хозяйстве — 62,5%, а в 1987 г., соответственно, 13,8 и 56,5%. В целом структура производства и заня­тости в Турции пока еще менее совре­менна, чем в «новых индустриальных странах».

Для переориентации товаров широкой номенклатуры с внутреннего рынка на внешний требовалось значительное улуч­шение их качества и оформления. Если раньше уровень мировых стандартов до­стигался лишь эпизодически, то в 80-х годах это стало обязательным условием для большинства крупных и даже сред них предприятий.  Мировой уровень стал нормой не только для новых, но и для некоторых традиционных товаров турец­кого экспорта. Этому способствовало со­здание компаний с участием иностран­ных фирм.

Реализации правительственных пла­нов в значительной мере помогла и меж­дународная конъюнктура. Турция вос­пользовалась мировыми структурным и экономическим кризисами, а также вре­менными трудностями стран Запада, свя­занными с переходом к наукоемкому производству, чтобы продвинуть на их рынки ряд своих промышленных това­ров. Резко выросла торговля Турции с Ираном и Ираком, поскольку из-за про­должавшейся в течение 1980—1988 гг. войны экономика этих стран пришла в упадок, и они в больших количествах за­купали турецкую промышленную и про­довольственную продукцию, стимулируя тем самым ее производство. Турция су­мела использовать и фактическую дезин­теграцию Ливана Когда Бейрут как фи­нансовый центр ближневосточного ре­гиона потерял свое значение, Т. Озал призвал Стамбул взять на себя его функ­ции, подчеркнув, что «Турция — это мост между Западом и Востоком».

Таким образом, переход к экспорт-ориентированной экономике осуществлен в кратчайшие сроки. Можно сказать, что Турция решила значительную часть за­дач промышленной революции. Этою удалось добиться в определенной мере благодаря ряду благоприятных обстоя­тельств, в том числе благодаря факто­рам, связанным с мировой конъюнкту­рой. Нельзя не отметить и целенаправ­ленных действий турецкого правительст­ва, которое уделяло большое внимание развитию отдельных экспорториентиро-ванных отраслей. Вместе с тем переори­ентация экономики сопровождалась ве­сомыми потерями в социально-экономи­ческой и политической сферах.

Но у нового курса были свои издержки и недостатки. Создание экспорториентированной эко­номики в условиях, когда страна не обе­спечена в достаточной мере внутренними источниками накоплений, развитой базой научно-исследовательских работ, а на­циональное предпринимательство не име­ет опыта конкурентной борьбы на миро­вом рынке, требует помощи промышлен-но развитых государств. Эта помощь (по государственной линии или по линии международных организаций) носит мно­гоплановый характер: кредитование про­мышленности и торговли, расширение объема и номенклатуры закупаемых у Турции товаров, продажа лицензий и ноу-хау и т. д. Сфера взаимных связей систематически растет, но это отнюдь не означает снятия остроты многих эконо­мических проблем.

Обратимся, например, к такой пробле­ме, как дисбаланс внешней торговли. Ту­рецкие руководители неоднократно ут­верждали,   что    экспорториентированная экономика обеспечит устранение или, по крайней мере, резкое снижение внешне­торгового дефицита. Фактически дело об­стоит иначе: в 1979 г. отрицательное сальдо составило 2,8 млрд. долл., а в 1987 г.— 4,0 млрд. долл. За восемь лет (1980—1988 гг.) сумма превышения им­порта над экспортом достигла 30,5 млрд. долл., и основная часть ее пришлась на страны ЕЭС²⁶. Ни снижение мировых цен на нефть, ни увеличенне промыш­ленного экспорта не помогли сбалансировать внешнеторговый оборот.

Еще острее положение с внешней за­долженностью. Т. Озал, возглавив каби­нет министров, призывал не бояться внешних долгов и брал займы и креди­ты из самых различных источников. В результате сумма внешнего долга в ино­странной вчлюте возросла (вместе с про­центами) с 20,9 млрд. долл. в 1980 г. до 38,5 млрд. в 1988 г. По сумме задол­женности Турция входит в первую десят­ку развивающихся стран, а по темпам ее роста занимает одно из первых мест в мире, а это, как известно, таит нема­лый риск для экономической стабильно­сти страны.

Иностранные кредиторы нередко обус­ловливали предоставление займов или участие в совместных предприятиях ус­тановлением «реального курса» турец­кой лиры. Это требование совпадало со стремлением правящих кругов Турции сделать лиру конвертируемой валютой, что способствовало бы укреплению пози­ций страны на мировом рынке. В 1989 г. лира стала конвертируемой, но прежде стоимость ее резко понизилась: в на­чале 1980 г. один доллар обменивался на 56 лир, а в начале 1988 г.— на 1 535 ²⁸. Национальная денежная едини­ца обесценилась более чем в 27 раз!

Еще более жесткое давление Турция испытывала по другим линиям. Так, ЕЭС неоднократно указывало на необхо­димость «соответствия» деятельности ря­да турецких отраслей условиям Общего рынка. «Пакет мер по стабилизации эко­номики» 1980 г. и последующие допол­нения, внесенные в него, были продик­тованы МВФ. Рекомендации по опреде­лению темпов и пропорций развития ту­рецкой экономики регулярно предлагают МБРР, ОЭСР и другие международные организации. В результате приоритет за­частую получают отрасли, удовлетворяю­щие конъюнктурные потребности Запада, а не те, которые жизненно необходимы для стабильного и сбалансированного развития народного хозяйства Турции. О внесении тех или иных коррективов на микроуровне ставят вопрос и филиалы иностранных банков и фирм, а также партнеры по смешанным компаниям. Ры­чаги   их  воздействия  становятся  все  бо лее весомыми. Например, доля иностран­ного капитала в смешанных компаниях возросла с 34,0% в 1980 г. до 45,4% в 1987 г., а в отраслях обрабатывающей промышленности она достигла 57,0%^м, то есть зарубежные партнеры получили в ряде случаев контрольный пакет ак­ций.

Еще одна негативная черта турецкой экономики — спекулятивные, а также не­законные методы обогащения значитель­ного числа бизнесменов. Многие частные предприниматели резко расширили опе­рации в сфере обращения, играя на раз­нице между процентами по вкладам и ссудным процентом. Такая переориента­ция капитала позволила в короткие сро­ки нажить состояния, делая, как говорят в Турции, «ленивые деньги». Стали из­вестны и многие факты значительного завышения сумм экспорта, поскольку в соответствии с законом о поощрении экс­портных операций предпринимателям возвращали с этих сумм все налоги, уп­лаченные на стадии производства и про­дажи товаров.

На протяжении 80-х годов руководи­тели Турции повторяли, что одной из це­лей их экономической политики являет­ся изживание или «снижение до разум­ного уровня» инфляции. Однако эта за­дача оказалась нерешенной: ежегодный рост инфляции составлял в среднем око­ло 40%³². Такой высокий се уровень объясняется не столько неспособностью правительства к эффективным мерам, сколько его стремлением использовать инфляцию для снижения издержек на ра­бочую силу.

Этой же цели объективно отвечал и стремительный рост цен, распространив­шийся на все без исключения товары. Так, 1 кг хлеба с 1980 по 1986 г. вздо­рожал в 7,2 раза, картофеля — в 4,0, баранины — в 6,0, а оплата проезда в об­щественном транспорте — в 13,6 раза. Общий индекс потребительских цен, включающий 107 тс варов, возрос в 6,5 раза.

Но объективная картина динамики жизненного уровня населения возможна лишь при сопоставлении индексов цен и индивидуальных доходов. В 1980 г. ра­бочий в месяц получал 17,6 тыс. лир, а в 1986 г.— 144,0 тыс. лир, или в 8,2 ра­за больше. ВНП на душу населения со­ответственно увеличился с 89,2 тыс. до 647,6 тыс. лир, то есть в 7,3 раза³⁴. Сравнивая эти показатели с ростом роз­ничных цен в 6,5 раза, можно заклю­чить, что доход на душу населения в 80-е годы повышался очень медленно, можно сказать, практически был заморожен.  Именно  поддержание    сравнительно низкого уровня доходов трудя­щихся позволяло правительству ограни­чивать покупательную способность насе­ления, сдерживать расширение внутрен­него рынка, снижать себестоимость то­варов и переориентировать их на внеш­ний рынок, обеспечивая высокие прибы­ли предпринимателям и торговцам.

Вследствие отмеченных процессов имущественное неравенство в Турции ра­стет. Резкое усиление рыночного элемента и ослабление этатистских начал в турец­кой экономике оказали противоречивое воздействие на решение такой важней шей проблемы, как безработица. Быст­рый подъем экспорториентированного производства привел к увеличению спро са на рабочую силу. Но техника и техно логия современного типа предъявляют спрос в основном на квалифицированных работников, одновременно вытесняя ма­локвалифицированный труд. В случае же банкротства или самороспуска пред­приятий незанятыми оказываются и ква­лифицированные работники. Кроме того, замораживание доходов трудящихся вы­нуждает многих из них искать дополни тельную работу, что осложняет пробле­му трудоустройства для безработных. Численность их выросла с 2,7 млн. чело век (15,4% экономически активного на селения) до 3,0 млн. (16,3%) в 1985 г., а затем несколько снизилась до 2,9 млн. человек (15,5%) в 1986 г.³⁷. Это свиде­тельствует о том. что и экспорториенти-рованная экономика оказалась бессиль­ной решить проблему безработицы.

Признано, что правительству во главе с премьер-министром (с 1990 г. — президен­том) Озалом удалось с наименьшими поте­рями преодолеть самый сложный период либерализации. Но следует пристальнее проследить, насколько последовательно проводились в жизнь принципы программы МВФ. Даже поверхностный анализ показы­вает, что с 1983 г. экономическая политика правительства лавировала между Сциллой гиперинфляции и Харибдой падения произ­водства. Устойчивое одновременное разви­тие товарного и денежного рынка не было достигнуто ни разу, как и не был выдержан жесткий антиинфляционный курс.

На протяжении 80-х годов смена доми­нанты экономической политики правитель­ства происходила не раз. Особенно это за­метно во второй половине десятилетия — в 1986-1990 гг. С 1986 до начала 1988 г. ту­рецкая экономика переживала период вы­соких темпов роста, что обусловливалось как быстрым увеличением спроса на внут­реннем рынке, благодаря соответствующим действиям центрального банка (денежная масса росла в среднем на 30% в год), так и падением мировых цен на нефть, благот­ворно сказавшемся на платежном балансе страны. Но одновременно возрастало на­пряжение расходной части госбюджета, свя­занное с постоянным ростом спроса госу­дарственных предприятий на кредиты. Обо­ротной стороной экономического благо­получия было нарастание темпов инфляции, достигших в 1988 г. рекордного уровня с начала десятилетия — 69%.

 

 

Заключение

 

Успехи в промышленности привели к ускоренному пе­реводу сельскохозяйствен­ного производства на интен­сивные методы развития. Это позволило Турции за корот­кий срок войти в узкий круг «кормящих», то есть созда­ющих значительный избы­ток продовольствия, стран. Экономический бум и политическая стабильность режи­ма резко увеличили наплыв туристов в Турцию, что, в свою очередь, существенно обогатило государственную казну. Все это привело к то­му, что турецкая лира стала конвертируемой валютой. Значительное развитие при Тургуте Озале получили со­ветско-турецкие отношения, которые строятся, по его словам, «на принципах ува­жения и взаимной выгоды».

Приблизительный алгоритм смены вектора экономической полити­ки в Турции может быть представлен следующим образом:

—  для борьбы с инфляцией и дефицитом государственного бюдже­та проводятся последовательные монетаристские  мероприятия,  сокра­щение расходной части бюджета сочетается с увеличением налогов, в том числе косвенных, центральный банк «отпускает» ставку банковско­го процента;

—  реакция на эту политику государственного и частного секторов существенно различается: в государственном секторе наблюдается тен­денция к свертыванию производства и консервации мощностей, а мел­кие капиталы частного сектора «вымываются» из сферы производства в банки, крупные же перемещаются из инвестиционных отраслей в по­среднический бизнес;

—  через несколько месяцев начинают сказываться как позитивные, так и негативные последствия монетаристских мероприятий. Инфляция замедляется, но резко сокращаются темпы роста экономики. Снижение темпов роста не сопровождается соответствующим понижением цен на внутреннем рынке. Значительная часть турецких экономистов связывает «нетипичность» поведения   экономических   показателей   с наличием в экономике глубокого структурного кризиса, который и служит причиной того, что даже при гипотетической нейтрализации инфляции спроса сох­раняется потенциал инфляции издержек;

—  рано или поздно наступает момент, когда на первый план объек­тивно выходит необходимость восстановления темпов    экономического роста. Предполагаемого ортодоксальной теорией монетаризма автома­тического оживления экономической конъюнктуры не происходит. Это объясняется рядом обстоятельств: во-первых, состояние товарного рын­ка определяется в основном государственными предприятиями, находя­щимися в сильной зависимости от политики правительства; Реакция го­сударственных корпораций на изменение конъюнктуры принципиально отличается от поведения конкурентных фирм, вытекающего из неоклас­сической теории. Ожидание изменений в экономической политике  (по­нижения ставки процента и новых льгот) с точки зрения государствен­ных корпораций более оптимально, нежели «подстройка» под рыночныестимулы. В определенном смысле предприятия с гибкой политикой про­игрывают по сравнению с более инертными; во-вторых, частный сектор Турции не составляет серьезной конкуренции государственным предприя­тиям главным образом потому, что частные капиталы сосредоточены в дру­гих отраслях (чуть менее половины — в строительстве, около четверти — в обрабатывающей промышленности); в-третьих, усиление конкурентно­го режима вследствие развития мелкого и среднего предпринимательст­ва происходит не в той степени, как ожидалось. Относительно небольшие капиталы поглощаются банковской системой (благодаря высокой ставке процента на депозиты — таков побочный эффект монетаристской стаби­лизации); в-четвертых, каждое монетаристское «закручивание гаек», в частности, снижение курса турецкой лиры к доллару, ухудшает перспек­тивы не только перевооружения, но и простого обновления оборудова­ния турецкой промышленности;

— в результате действия указанных тенденций, негативно влияю­щих на перспективы роста турецкого хозяйства, правительство возвра­щается к политике стимулирования экономической активности: цент­ральный банк осуществляет денежную экспансию, ставка процента сни­жается, происходит оживление темпов роста, но одновременно усилива­ется инфляция.

Тургута Озала был настойчив в проведении политики, основанной на терпимости, стремлении к консенсусу, избегая острых споров и жестоких стычек. В стра­не складывался новый социально-политический климат. Это позволило СНБ отменить в 1987 г. военное положение. Хотя и продолжались тер­рористические акты как со стороны ультралевых, так и ультраправых (в 1987 г. в Анкаре было совершено покушение на Тургута Озала), но в целом социально-политическая обстановка в Турции стала более спокойной, что в совокупности с экономической стабилизацией еще больше подняло авто­ритет премьер-министра.

Теперь что касается демо­кратизации турецкого обще­ства. И в этом отношении в Турции нельзя не увидеть перемен. Снизилась полити­ческая роль армии. Снято осадное положение практи­чески во всех вилайетах. Однако по-прежнему на основании статей 142 и 143 уголовного кодекса Турец­кой Республики запрещена деятельность Коммунистиче­ской партии. Отданы под суд ее лидеры — Хайдар Кутлу и Нихатеаргын. Совсем не­давно их участь разделили еще десять турецких комму­нистов, прибывших из длительной эмиграции на роди­ну. Ущемляются до сих пор права курдского населения— самого многочисленного из национальных меньшинств Турции. Во внешней политике Тургут Озал последовательно стремился к раз­витию отношений со всеми соседями Турции, как ближневосточными, так и европейскими. Подтверждая участие Турции в НАТО, подчеркивая ее важную геополитическую роль в этой организации, Озал вместе с тем придавал большое значение развитию как экономических, так и политичес­ких отношений в СССР. Он заявлял: «Мы внимательно следим за пере­стройкой в СССР и с удовлетворением отмечаем, что события в СССР и в Восточной Европе благотворно влияют на укрепление мира в Европе и во всем мире». Он считал, что развитие турецко-советских связей позитив­но воздействует на смягчение отношений между Востоком и Западом. Посетив дважды СССР — вначале как премьер-министр, а затем как прези­дент,— Тургут Озал много сделал для расширения взаимовыгодных эконо­мических отношений между двумя странами и установления доброжела­тельных личных политических контактов между их государственными дея­телями. Именно ему принадлежит идея развития экономического сотрудничества стран Причерноморья. Многогранность Тургута Озала как государственного и политического деятеля проявилась и в таком деликатном вопросе, как отношение к рели­гии и культуре, особенно в связи с политикой европеизации страны и психо­логическими изменениями, происходившими в турецком обществе. Во вре­мя визитов в европейские страны и США Тургуту Озалу неоднократно задавали вопросы о положении религии в Турции: не представляет ли религиозная реакция угрозу существованию светского государства и его демократическим институтам. Подобные вопросы были вызваны опасени­ями насчет ксенофобии и панисламизма в Турции под влиянием Ирана, духовный руководитель которого Хомейни выдвинул политико-идеологи­ческую доктрину: «Ни Запад, ни Восток — только ислам»[46]. Тургут Озал в книге «Турция в Европе» объяснял усиление исламизма тем, что среди турецких рабочих-эмигрантов этот процесс отражает со­противление дискриминационной политике европейских правительств. Что же касается религиозных настроений сельских жителей, мигрирующих в ту­рецкие города, то они, по его мнению, помогали преодолевать встречающи­еся на их пути трудности акклиматизации. Он не видел угрозы принципам светскости со стороны фундаменталистов, ссылаясь на то, что в Турции возвращение к исламу произошло в новых условиях, когда изменились правовые отношения и религиозные чувства верующих не ведут к фанатиз­му и фундаментализму. О себе Тургут Озал писал: «Я человек верующий, но подвержен всем новшествам и воспринимаю их в своей деятельности»[47]. Он подчеркивал также, что в обыденной жизни нет разницы между турком и европейцем, в духовном отношении Турция близка к Западу и достойна быть полноправ­ным членом европейского сообщества. Озал не опасался, что европеизацияможет привести к размыванию турецкой культуры. Он ссылался при этом на Кемаля Ататюрка, к которому относился с неизменным уважением. А Ататюрк выступал против бездумного заимствования с Запада и наста­ивал на сохранении всего лучшего, что было создано турецкой культурой за многие века ее существования.

Когда окончился срок пребывания на посту президента генерала Эврена, меджлис в конце октября 1989 г. избрал на этот пост Тургута Озала. С самого начала он четко определил понимание своих новых обязанностей. Он решительно отказывался от сведения их к чисто протокольным, что было свойственно прежним президентам из военной среды, и подчеркивал, что он будет активным, работающим президентом. По его мнению, рево­люционные преобразования и революции — пройденный для Турции этап, и теперь она будет развиваться только эволюционным путем. «Как во внешней политике, так и в нашей внутренней политике,— говорил Тургут Озал,— я сторонник диалога и этому я придаю первосте­пенное значение. Я рассматриваю диалог с оппозицией как необходимый и естественный. Я готов встречаться с ее представителями и налаживать с ними сотрудничество»[48]. Вслед за Ататюрком он призывал превратить Турцию в «остров мира» на Ближнем и Среднем Востоке, в мост, соединя­ющий Европу с Азией. Призыв президента Озала к оппозиционным партиям далеко не всегда находил отклик. После референдума, проведенного в 1987 г., были от­менены запреты на политическую деятельность для лидеров и депутатов партий, существовавших до военного переворота 1980 года. На политичес­кой арене вновь появились и Демирель и другие деятели, возглавившие новые партии. Они стали вести кампанию за проведение досрочных выбо­ров в меджлис, ссылаясь на то, что прежние не были свободными, проходи­ли в условиях военной диктатуры и, следовательно, не являлись выражени­ем подлинной воли народа. Под этим же предлогом эти партии и их представители в меджлисе не приняли участия в выборах президента в ок­тябре 1989 года. Их обструкция проявлялась в различной форме. По традиции, после избрания новый президент вместе с правитель­ством и представителями всех партий посещает мавзолей Кемаля Ататюр­ка и возлагает венок. Однако лидеры оппозиции после принесения Тургутом Озалом клятвы в меджлисе демонстративно отказались посетить вместе с ним мавзолей Ататюрка. Подобные действия оппозиции, их угрозы поднять массы против правительства Партии отечества, резкие выступле­ния лично против Озала вызывали в народе опасения относительно возмож­ности нового обострения внутриполитической борьбы и дестабилизации политической обстановки. На парламентских выборах в октябре 1991 г. ни одна из политических партий не получила большинства в меджлисе. Лишь после образования коалиции правой Партии верного пути и Социал-демократической на­родной партии было образовано новое правительство, которое возгла­вил Демирель. На этом закончился восьмилетний период пребывания у вла­сти Партии отечества, которая под руководством Тургута Озала успешно осуществила крупные экономические преобразования, изменившие облик Турции, высоко поднявшие международный ее престиж. Поражение Партии отечества было вызвано рядом как субъективных, так и объективных причин. После того как Тургут Озал был избран президентом, к руководству его партии пришли новые, малоопытные в по­литике люди, допустившие ряд ошибок, и прежде всего в отношении к профсоюзному движению. Экономический спад в европейских странах и США повлиял и на Турцию, вызвав рост инфляции. Медленно шла приватизация государственных предприятий. Оппозиция обвиняла Озала в непотизме. Все это привело к оттоку части избирателей от партии и в итоге к потере ею положения правящей. Политическая деятельность Тургута Озала продолжалась около 11 лет с сентября 1980 г. и до кончины его в апреле 1993 г. из которых шесть  лет  он  возглавлял   правительство  и   три   с  половиной   года  былпрезидентом республики. Характеризуя его как политического деятеля газета «Milliyet» писала, что «Озал не только в политическом, но и в челове­ческом отношении, в общественной жизни находится на переднем плане. В политике это яркая и отличающаяся от других личность»[49]. Тургуту Озалу была свойственна приверженность к порядку и нетер­пимость к бюрократизму. Его стиль работы, высокая требовательность к себе и другим далеко не всегда получали одобрение в правительственных кругах. Заняв пост заместителя премьер-министра в военном правительстве адмирала Улюсю, Озал сразу же столкнулся с довольно равнодушным отношением многих министров к своим обязанностям. Вследствие этого он дважды на протяжении полутора лет подавал заявления об отставке, в кото­рых писал, что на заседаниях возглавляемого им экономического совета министры пассивны, невнимательны, опаздывают к началу заседаний или вовсе не приходят, не ведут никаких записей, что свидетельствует об отсутствии у них подлинного интереса к обсуждаемым важнейшим воп­росам экономической стабилизации. И став президентом, Тургут Озал сохранил то же отношение к своим обязанностям, ту же требовательность к чиновникам. За это его обвиняли во властности, высокомерии и даже называли «султаном». Но в общении с населением, как на посту премьер-министра, так и после избрания прези­дентом, он был весьма демократичен. Он стремился ближе узнать нужды народа, разъяснять политику правительства, цели проводимых экономичес­ких преобразований. В приморских городах он беседовал с рыбаками, интересовался их жизнью, условиями промысла. Перед Новым годом Тур­гут Озал обычно посещал небольшие магазины Анкары, чтобы лучше ознакомиться с нуждами мелких торговцев. При въезде в новый дом кого-либо из ближайших родственников или знакомых он участвовал в тра­диционном жертвоприношении. В свою очередь и население было к прези­денту доброжелательно настроено. С глубоким уважением относился Тур­гут Озал к памяти руководителей полиции и служащих других правоох­ранительных органов, погибших на своем посту при защите людей от террористов, часто присутствовал на заупокойных молитвах. До конца своей жизни он сохранил любовь к семье, к своим детям и внукам. Двое его сыновей заняты бизнесом, дочь — замужем. Два его младших брата также бизнесмены. Один из них, Коркут Озал, был короткое время министром. Жена Озала Семра принимала активное участие в изби­рательной кампании осенью 1991 года. Поражение Партии отечества на выборах осенью 1991 г. разочаровало Озала, надеявшегося, что созданной им партии удастся сохранить власть до конца века и полностью выполнить намеченную программу. На прощаль­ной встрече в резиденции президента в Чанкая с членами уходящего в от­ставку правительства Тургут Озал призывал к единству, сохранению высо­кого морального духа. Партия, говорил он, должна оставаться привержен­ной реформам, особенно в социально-экономической сфере, глубоко интересоваться проблемами молодежи. Тургут Озал придавал большое значение средствам массовой инфор­мации и часто встречался с журналистами. Излагая им свои взгляды на проблемы страны, он настоятельно рекомендовал меньше увлекаться поис­ками сенсаций, а больше ездить по стране и чаще писать на экономические темы. В оценке деятельности Тургута Озала пресса  турецкая и зарубеж­ная была почти единодушна. Влиятельная стамбульская газета «Cumhuriyet» писала: «Колесо истории не может быть повернуто обратно. В стране укрепилась многопартийная демократическая система. Ва партии, за исключением фундаменталистов, считают своей первостепенно» задачей присоединение к европейскому сообществу. Мы находимся на правильном пути»[50]. Тургут Озал скоропостижно скончался 17 апреля 1993 г. в своей резиде нции Чанкая в Анкаре на 66 году жизни. Неожиданная его кончина вызвал шок в стране. Согласно его воле, он похоронен в Стамбуле. В историк республиканской Турции Тургут Озал войдет как второй по значению поел; Кемаля Ататюрка государственный деятель. С его именем связан новый этап в политическом и социально-экономическом развитии не только Турции, но и соседних стран Ближнего и Среднего Востока. После смерти в мае 1993 года президента Т.Озала ВСНТ избрало С.Демиреля президентом, а главой партии и правительства стала Тансу Чиллер — первая женщина премьер-министр в истории Турции. Страна продолжала движение по пути реформ, однако избежать обострения экономических проблем правительству не удалось.

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Материалы конференции по проблемам развития развивающихся стран, М.1999.
2. Развивающиеся страны и Европейский Союз, Сб документов и статей, М., 1997.
3. Хрестоматия по новейшей истории , М., 1998.
4. Материалы конференции по проблемам развития развивающихся стран.М, 1999.
5. Сб. документов по международной политике и международ­ному праву.М., 1987.
6. История дипломатии, т. 3 М. 1957.
7. «Правда». М., 1980.
8. ИЗВЕСТИЯ 30 августа 2001 г.
9. Статистические данные о энергонасителях по странам Европы и Азии. М. 1997.
10. Турецкая Республика: Справочник. М., 1990
11. Новейшая история Турции. М., 1968.
12. Keesing’s Contemporary Archives. Vol. XXX, 1984, p. 33041.
13. Ереемев Д.Е., История Турции в Средние века и новое время. М., 1992
14. Алексеев В. М„ Керимов М. А. Внешняя политика Турции. М„ 1961.
15. Алибеков И. В. Государственный капитализм в Турции. М1966.
16. Вдовиченко Д. И. Национальная буржуазия Турции. М„ 1962.
17. Гасратян М. А., Моисеев П. П. Турция ждет перемен. М., 1963.
18. Гусейнов А. А. Профсоюзы в Турции. (I960—1970). М.. 1975.
19. Данциг Б. М. Турецкая республика. М., 1956.
20. Данциг Б. М. Турция. М., 1949.
21. Завриев Д. С. К новейшей истории северо-восточных вилайетов Турции. Тбилиси, 1947.
22. Керим-заде Р. И. Парламент и парламентаризм в Турции. Ин­ститут народов Азии. М.,1969.
23. Киреев И. Г. Национальный и иностранный капитал во внешней торговле Турции. М., 1968.
24. Миллер А. Ф. Очерки новейшей истории Турции. М.—Л., 1948.
25. Киллер А. Ф. Турция и проблема проливов. М., 1947.
26. Моисеев П. П., Гасратян М. А, Турция. М., 1965.
27. Моисеев П., Розалиев Ю. К истории советско-турецких от­ношений. М., 1958.
28. Новичев А. Д. Турция. Краткая история. М., 1965.
29. Петросяп. Ю. А., Юсупов А. Р. Измир. М., 1973.
30. Шамсутдинов А. М. Национально-освободительная борьба в Турции 1918—1923. М„ 1966.
31. Шамсутдинов А.М.Турецкая республика. Краткий очерк исто­рии. М., 1962.
32. Юсупов А. Р. Стамбул. М., 1970.
33. Атаев Тюрккая Америка, НАТО и Турция. М., 1973.
34. Ататюрк Кемаль. Избранные речи и выступления. М., 1960.
35. Джиллов Хамок. Экономика Турции. М., 1971.
36. О.Руа. Центральная Азия набирает мощь. Межд. п. Париж. 1999 г.
37. Песков Ю.С. Проблемы и перспективы сотрудничества России и Турция со странами Центральной Азии — членами СНГПроб Д. Востока. 1997. №3,
38. Тиби, «Фундаменталистский вызов. Ислам и мировая политика». Мюнхен, 1993,
39. «Религиозный фундаментализм в период перехода в 21-й век». Маннхайм,1995 г.
40. Толипов Ф.Ф.. Война в Афганистане и геополитическая трансформация в Центральной и Южной Азии. //Полис. №6
41. “История буржуазной социологии ХIХ – начала XX века. – М., 1979.
42. Зантаев А. Перспективы сотрудничества Казахстан и Турция . Астана1999.
43. Хайтмайер, Вильгельм «Соблазняющий фундаментализм. Турецкая молодежь в Германии». Франкфурт, 1997 г.
44. Адарчев О.В. Западноевропейский союз в системе европейской безопасности. – М.: Изд-во Акад. ГШ ВС РФ,
45. Американо-европейские отношения на современном этапе: сб. /ИНИОН РАН; Редкол.: Пархалина Т.Г. (гл. ред.) и др. – М.,
46. Ахундова Л.Р. Азербайджан – Европейский Союз: эволюция сотрудничества /МГИМО (Ун-т) МИД РФ. – М.,
47. Борко Ю.А. Отношения России с Европейским Союзом и их перспективы. – М.: Издательский дом «Экслибрис-Пресс», 2001.
48. Борко Ю.А. Что такое Европейский Союз? /Ассоц. европ. исслед., Ин-т Европы РАН. – М., «Интердиалект+», 2000.
49. Бургонов О.В. Международная интеграция – тенденция ХХI века. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та экономики и финансов,
50. Глобализационные приоритеты экономической политики Евросоюза /Грязнов Э.А., Крахт К.-Х., Ливенцев Н.Н. и др.; Под общ. ред. Перской В.В., Фролова Б.И.; Рос. акад. гос. службы РФ. – М.,
51. Данилов Д.А., Де Спигелейре С. От размежевания к сближению: Новые отношения России и Западной Европы в сфере безопасности? – Париж:
52. Шкуропат А.В., Терский М.В. “Международные экономические отношения”. — Владивосток: ДВТИ, 1993.
53. Журнал «Международная информация нефтяной индустрии», 1, 1995 г.
54. Месут Йылмаз. «Вместе в Евразии». В «Frankfurter Allgemeine Zeitung», 29 сентября 1997 г.
55. Т.Озала «Турция в Европе и Европа в Турции» (Turkey in Europe and Europe in Turkey. Nicosia, 1991
56. Тойнби, А.Дж. Постижение истории. – М., 1996. – С. 213-214.
57. Гайек Ф. Дорога к рабству. – М.: Экономика. – 1992. – С. 104.
58. Турция на рынке СССР. Каталог товаров и услуг. Анкара. 1991
59. Киреев Н.Г. История этатизма в Турции М., Наука 1991
60. Bajbakan Turgut Ozal’in konusma, mesaj, beyanat ve mulakat lari. Ankara. 1985
61. The Financial Times, 20.1.1980.
62. Milliyet, 8.XII.1983.
63. TURGUT OZAL. La Turquie en Europe. P. 1988.
64. Cumhuriyet, 16.XI.I979.
65. Hiro, B. M. and Muhammad. The Changing Face of Central Asia. London,1994.
66. Jacob M.Landau. Pan-Turkism (новое издание). Bloomington, 1995.
67. Bernard Lewis, The Emergency of Modern Turkey. Oxford, 1992.
68. Feroz Ahmud. The Making of Modern Turkey, London, 1993.
69. Richard Tapper (изд). Islam in Modern Turkey, London, 1993.
70. Shirin Akiner, Political and Economic Trends in Central Asia, London, 1994.
71. Zbigniew Brzezinski, The Grand Chess-board, New York 1997.
72. America and The Muslim Middle East, Queenstown, 1998
73. Contemporary Politics in The Middle East, Cornwell, 2000
74. Jochen Hippler, Konflikte und Krisenpraevention, Globale Trends 2000.
75. Fakten, Analysen, Prognosen, Frankfurt am Mein, 2000.
76. Ethnic Conflict and International Relations in The Middle East,
77. From The Gulf to Central Asia: Players in The New Great Game, Exeter, 1994.
78. Germany and The Middle East: Patterns and Prospects, L., 1992.
79. Islam and The Russian Empire: Reform and Revolution in Central Asia L. 1988.
80. Islam in Central Asia, Ithaca, 1994.
81. Kedouri E., Politics in The Middle East, NY, 1992 .
82. Peimani Hooman, Regional Security and The Future of Central Asia. The Competition of Iran, Turkey and Russia, Westport, 1998.
83. Rashid A., Taliban: Islam, Oil and The New Great Game in C. Asia, L., 2000.
84. Understanding The Contemporary Middle East, L., 2000.
85. www.   Relis  .ru   slavmir Информационное агентство «Славянский мир»

 

 

[1] G.M.Winrow. Turkish Policy in Central Asia. PostSoviet Central Asia.US,1998. Р. 35.

[2] TURGUT OZAL. La Turquie en Europe. P. 1988. 355 p.

[3] The Financial Times, 20.1.1980.

 

[4] Milliyet, 8.XII.1983.

[5] TURGUT OZAL. Op. cit., p. 247

[6] Cumhuriyet, 16.XI.I979.

[7] Bajbakan Turgut Ozal’in konu$ma, mesaj, beyanat ve mulakat lari. Ankara. 1985, s. 809.

 

[8] Cumhuriyet, 26.1.1980.

[9] The Finacial Times, 20.Ш.1980.

[10] Yanki, № 472, 14—20. IV. 1980, s. 21.

[11] Giinaydin, 28.1.1980.

 

[12] HERSHLAG Z. Y. The Contemporary Turkish Economy. Lnd.— N. Y. 1988, p. 86.

 

[13] Т.Озала «Турция в Европе и Европа в Турции» (Turkey in Europe and Europe in Turkey. Nicosia, 1991

[14] Т.Озала «Турция в Европе и Европа в Турции» (Turkey in Europe and Europe in Turkey. Nicosia, 1991

[15] Т.Озала «Турция в Европе и Европа в Турции» (Turkey in Europe and Europe in Turkey. Nicosia, 1991

[16] Т.Озала «Турция в Европе и Европа в Турции» (Turkey in Europe and Europe in Turkey. Nicosia, 1991

[17] Т.Озала «Турция в Европе и Европа в Турции» (Turkey in Europe and Europe in Turkey. Nicosia, 1991

 

[18] Milliyet, 1.1.1982.

[19] Keesing’s Contemporary Archives. Vol. XXX, 1984, p. 33041.

[20] Milliyet, 2.VI. 1983.

[21] Bajbakan Turgut Ozal’in, s. 202—206.

[22] Bajbakan Turgut Ozal’in, s. 202—206.

[23] Milliyet, 2.VI. 1983

[24] Milliyet, 2.VI. 1983

[25] Milliyet, 2.VI. 1983

[26] Мюнхен, 1993, а также «Религиозный фундаментализм в период перехода в». Маннхайм, 1995 г. С. 102

[27] Ахундова Л.Р. Азербайджан – Европейский Союз: эволюция сотрудничества  МИД РФ. М., 2000. с. 67

[28] The Middle East and The United States: a Historical and Political Reassessment, Boulder, 1996.р. 35

 

[29] ИЗВЕСТИЯ 30 августа 2001 г.

 

[30] Сб. документов по международной политике и международ­ному праву.М., 1987. стр.198.

[31] История дипломатии, т. 3 М. 1957.стр.256

[32] Сб. документов по международной политике и международ­ному праву.М., 1987 с. 67

[33] «Iktisadi   rapor   1984»,   s.   18;   1987,   ss. 20, 107.

[34] «Iktisadi rapor  1988», ss. 218—219

[35] Bajbakan Turgut Ozal’in, s. 202—206.

[36] Bajbakan Turgut Ozal’in, s. 202—206.

[37] Bajbakan Turgut Ozal’in, s. 202—206.

[38] The Independent, Лондон, 13 ноября, 1993

[39] «Turkiye istatistik yilligi  1987», ss. 365 379

[40] Iktisadi rapor 1987», s. 168.

[41] Y.   Kepe nek.   Op. cit., s. 463.

[42] «Nokta», 10.VII.1988, s. 51.

[43] Хрестоматия по новейшей истории , М., 1998.

 

[44] О.Руа. Центральная Азия набирает мощь. Межд. п. Париж. 1999 г.

 

[45] Джиллов Хамок. Экономика Турции. М., 1991.

 

[46] Озал  Тургут «Турция в Европе» М.1990

[47] Озал  Тургут «Турция в Европе» М.1990

[48] Озал  Тургут «Турция в Европе» М.1990

[49] Песков Ю.С. Проблемы и перспективы сотрудничества России и Турция со странами Центральной Азии — членами СНГ. //Проб Дальнего Востока. 1997. №3,

 

[50] Песков Ю.С. Проблемы и перспективы сотрудничества России и Турция со странами Центральной Азии — членами СНГ. //Проб Дальнего Востока. 1997. №3,