Дипломная работа: Структура диалоческой речи в художественных произведениях

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

МЕЖДУНАРОДНЫЙ КАЗАХСКО-ТУРЕЦКИЙ УНИВЕРСИТЕТ им. А.ЯСАВИ

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА РУССКОГО ЯЗЫКА И МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Д И П Л О М Н А Я Р А Б О Т А

Структура диалоческой речи в художественных произведениях

050118 – русский язык и литература

Шымкент

2011

Содержание

Введение		. . . . . . .	3
1.Основные направления исследований диалога в современной лингвистике			5
	1.1 Художественный диалог как один из элементов структуры текста	……….	12
	1.2 Лингвистическая характеристика монологической и диалогической речи	……….	21
	1.3 Языковая специфика диалога	……….	25
	1.4 Динамика художественного диалога	……….	40
2. Внешние и внутренние факторы в структуре художественного диалога			49
	2.1 Художественный диалог – речевое взаимодействие	……….	56
Заключение		……….	67
Список использованной литературы		……….	69
Приложение		………	73

Введение

Язык – явление многоаспектное и такое же «древнее, как и сознание» [1]. Он выполняет важнейшую функцию в жизни общества: функцию общения. Непосредственным проявлением живого человеческого общения как акта речевой коммуникации является диалог, в котором наиболее эксплицитно и глубоко реализуется основная функция языка – коммуникативная.

Под диалогом понимается речевое общение двух лиц, обменивающихся по крайней мере, одной-двумя репликами. Диалог все в большой степени становится одним из объектов исследования коммуникативной лингвистики. Для этого есть веские основания: комплексность условий взаимодействия, значение, придаваемое соотношению социальных ролей партнеров, динамика, обусловленная механизмом смены говорящего. Смена говорящего рассматривается как норма межличностных контактов. Это приводит к тому, что главными вопросами рассматриваемой проблемы становятся вытекающие из смены говорящего организация и структура диалога, а также специфические межличностные процедуры. То, что для целого ряда других подходов, прежде всего в рамках прагматики, было лишь фоном и дополняющим полем деятельности, становится собственно предметом исследования.

Актуальность дипломной работы обусловлена необходимостью разработки как общих, так и частных вопросов диалога, одним из которых является структура диалога в художественном произведении, что необходимо для развития лингвистической теории диалога.

Объектом работы является диалоги из художественных произведений, которые дают ценный материал для прагмалингвистических наблюдений.

Предмет исследования – коммуникативно-прагматическая и семантическая структура диалогов в художественных произведениях.

Целью дипломной работы является анализ структуры художественного диалога в русском языке.

Для поставленной цели были определены следующие исследовательские задачи:

показать основные направления исследования диалога;
уточнить понятие «художественный диалог», выявить существенные признаки художественного диалога как элемента структуры текста;
дать лингвистическую характеристику диалогической речи;
выявить языковую специфику художественного диалога;
определить сущность и аспекты межрепликовой связи внутри художественного диалога;
дать типологию иллокутивных видов диалогов, МДЕ (минимальной диалогической единицы);
определить внешние и внутренние факторы в структуре художественного диалога.

Методы исследования. Основными являются: описательный индуктивно-дедуктивный метод, предполагающий наблюдение, анализ, классификацию и последующий синтез рассматриваемых явлений.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые сделана попытка описать признаки диалога, как элемента структуры художественного текста; для лингвистического описания взаимодействия реплик в диалогическом тексте выделена в качестве базовой единицы, отражающей коммуникативную деятельность всех его участников на некотором минимальном отрезке общения (МДЕ).

Материалом исследования послужили диалоги из художественных произведений В.Г. Короленко, А. Алимжанова, Р. Сейсенбаева.

Структура дипломной работы. Дипломное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной научной и художественной литературы.

1 Основные направления исследований диалога в современной лингвистике

Как отмечают многие исследователи Кубрякова [2], Сусов [3], Макаров[4], история языкознания последних трех веков может быть охарактеризована сменой как минимум трех парадигм: генетической, системно-структурной и коммуникативно-функциональной. В рамках последней, функциональной лингвистики, или функционализма, существуют несколько школ и направлений структурной лингвистики, отличительной особенностью которых является наибольшее внимание к функционированию языка как средства общения.

В настоящее время в качестве новейшей парадигмы лингвистического знания в некоторых работах выдвигается парадигма когнитивно-дискурсивная, включающая в себя, с одной стороны, установки когнитивной науки и когнитивной лингвистики в частности, а с другой стороны, положения коммуникативной парадигмы [2, 16]. Языковое явление с этой точки зрения рассматривается в совокупности двух основных своих функций: когнитивной (соотнесенность с процессами познания) и коммуникативной (соотнесенность с процессами коммуникации).

Взаимодействие со смежными областями знания, а также практические потребности науки приводят к переформулированию научных метафор, пересмотру известного под новым углом зрения, пересмотру статуса самой науки, к расстановке новых приоритетов. За последние несколько десятков лет большее или меньшее влияние на развитие науки о языке оказали такие теории и направления, как математические (теория игр и др.), логические (деонтическая, интенсиональная, модальная и др.), философские (прагматическая, феноменологическая, аналитическая), семиотические, нейробиологические и психологические (бихевиоризм, когнитивная и социальная психология), а также некоторые направления в эстетике, социологии, антропологии и др.

По оценкам исследователей [5, 409], истоки функциональной лингвистики лежат в трудах И.А. Бодуэна де Куртенэ [6], Ф. де Соссюра [7], О.Есперсена [8]. Основной принцип функционализма (отношение к языку как к целенаправленной системе средств выражения) – «телеологический принцип» – был выдвинут в трудах представителей Пражского лингвистического кружка. На сегодняшний день выделяют несколько школ и направлений, работающих в рамках функциональной лингвистики: лингвистическая семантика; коммуникативно – деятельностные теории языка; психолингвистика и нейролингвистика; исследования в области языка и этноса, языка и социума. Остановимся подробнее на некоторых их перечисленных направлений. Коммуникативно-деятельностные лингвистические теории рассматривают речь как одну из разновидностей деятельности. К основным коммуникативно – деятельностным теориям языка относятся: теория речевых актов, в настоящее время включаемая в широко понимаемую лингвистическую прагматику; дискурсивный анализ как совокупность ряда течений; конверсационный анализ и его разновидности; а также прагмалингвистика (лингвистическая прагматика). Учитывая тот факт, что каждая из вышеназванных теорий, так или иначе, касается анализа диалогической речи, кратко остановимся на каждой из них.

Теория речевых актов нацелена на объяснение механизма действенного характера речи и на систематизацию различных типов коммуникативной интенции и способов ее языкового воплощения в речевом акте; здесь применяется аналитический метод исследования, базирующийся на данных мысленного эксперимента. В настоящее время в рамках теории речевых актов выделяются два направления: семантически и прагматически ориентированное.

Как уже было отмечено, на современном этапе развития лингвистики теория речевых актов является составной частью лингвистической прагматики. Однако возникновение ее произошло за строгими рамками лингвистической науки. Под влиянием поздних идей Витгенштейна о множественности назначений языка и их неотделимости от форм жизни, а также о том, что взаимодействие языка и жизни оформляется в виде «языковых игр», опирающихся на определенные социальные регламенты, в лингвистической философии зародилось новое направление, давшее позже начало теории речевых актов.

В 1958 французский лингвист Э. Бенвенист [9] в одной из своих статей обратил внимание на разную природу высказываний типа Я клянусь и Он клянется, когда в первом случае произнесение означает сам акт клятвы, а во втором – лишь констатацию факта. Позже эти наблюдения легли в основу идеи перформативных высказываний и перформативных глаголов.

Одним из основоположников классической теории речевых актов стал английский философ Дж. Остин [10], чьи идеи получили дальнейшее развитие в трудах П.Ф. Стросона [11] и американского логика Дж. Серля [12]. В 1955 году в Гарвардском университете Дж. Остин выступил с циклом лекций, которые затем были опубликованы уже после его смерти его учениками и последователями в 1962 году под общим названием «Слово как действие». В последствии теория речевых актов развивалась в трудах философов, логиков, лингвистов и психологов.

В своей работе [10] Дж. Остин впервые ввел понятие иллокуции. Ее определение у Остина довольно размыто, для понимания ее сущности он предложил классифицировать так называемые иллокутивные глаголы, обозначающие действие, производимое тем или иным высказыванием. Всего в схеме речевого действия он различал три уровня: локуцию, иллокуцию и перлокуцию (которые по сути являются не частью речевого действия, а реакцией на это действие со стороны слущающего). В отличие от иллокуции, сущность локуции и перлокуции изучалась и до Остина: локутивным содержанием занималась семантика, перлокутивным эффектом – риторика. Однако рассмотрение данных понятий в рамках новой теории значительно обогатило и расширило представление о них. Позже референция, как свойство актуализированного в речи высказывания, была исключена из понятия локуции и поделена на собственно референцию и референциальное предназначение, как свойство изолированного предложения в качестве языкового знака.

Работы выдающихся представителей теории речевых актов, их исследования в области структуры и таксономиии речевых актов, в том числе предложение оснований для разграничения типов речевых актов, вызвали большой научный резонанс в лингвистической науке второй половины XX века.

Советская лингвистика первой половины XX века была сосредоточена на изучении языковой системы и лишь со второй половины 60-х годов внимание большинства лингвистов переключается в сторону речевой деятельности, появляется необходимость построения общей или частной теории речевой деятельности. Предпосылки, предопределившие переход фокуса внимания с системы языка на процесс речевой деятельности, появились еще в 20-30-е годы, когда были опубликованы труды Е.Д. Поливанова [13], Л.П. Якубинского [14], Л.В.Щербы [15], A.M. Пешковского [16], позже – М.М. Бахтина [17] (1953-79 гг.) и др. Зародившаяся на Западе теория речевых актов не была единственной «деятельностной».

В настоящее время известно большое число отличающихся друг от друга классификаций речевых актов. При классификации используются различные признаки. Однако предложенные классификации, в виду того, что дают комплексное наименование иллокуции (и всего речевого акта), не могут быть без значительных пояснений и модификаций использованы при определении того, какой коммуникативный акт должен быть произведен при заданных условиях общения. Введение в анализ понятий плана, модели убеждений и целей в значительной степени облегчает задачу, но получаемый результат часто несопоставим с известными классами речевых актов, поскольку в таких, прогностических по направленности, исследованиях основным вопросом оказывается определение условий уместности, как самого акта, так и его оформления. Однако определение уместности значения и определение уместности формы представляют собой две различные, хотя и связанные друг с другом, задачи. Условия уместности формы речевого акта обусловливаются социальными характеристиками общения, его классом; условия уместности самого речевого акта (его иллокутивной составляющей) – целями коммуникантов и их коммуникативными параметрами. Обобщенное, комплексное наименование речевого акта не позволяет прямо использовать их при описании любых условий общения, поскольку остается неясным, все ли необходимые параметры коммуникантов учтены.

Это вызывает необходимость в разработке еще одной, категориальной классификации речевых актов, ориентированной не только на общие признаки общения, но и на целевые установки и связанные с ними параметры коммуникантов. При таком подходе речевой акт рассматривается как функция, результат взаимодействия трех аргументов цели говорящего, его коммуникативно-ролевых признаков и коммуникативно-ролевых признаков адресата.

Таким образом, для категориальной классификации речевых актов необходимо классифицировать эпизод общения и коммуникативные параметры участников общения. Кроме того, признание в качестве непосредственно составляющих диалога речевых ролей, т.е. серий речевых актов одного коммуниканта, логически приводит к необходимости определения генерального речевого акта, который является реализацией целиком коммуниканта, его стратегической задачей, подготовительных, тактических, актов речевых ходов (если пользоваться терминологией теории игр), которые определяются тактикой коммуниканта [18]. Попытка определения генерального речевого акта в жестко заданных эпизодах общения показала, что число параметров, достаточных для определения семантики таких актов, зависит от категориальных признаков эпизода общения. Поскольку здесь рассматривается только возможность выработки системы признакового определения иллокутивного значения речевого акта, то достаточно проанализировать одну группу речевых актов, группу, обслуживающую стратегию коммуниканта. Одновременно ограничим речевые акты, все они оказывают влияние на поведение коммуникантов после эпизода общения, т.е. имеют проспективную направленность, или посткоммуникативную силу. Компонентами коммуникативной ситуации являются коммуниканты, эпизод общения и деятельность, в которую вплетен эпизод, необходимыми параметрами которого должны быть: относительный статус коммуниканта, отношение к результату общения, участие в деятельности (кто исполняет действие), результат деятельности (на кого и как она влияет), информация, необходимая для реализации деятельности, управление деятельностью (кто обладает властью), ведущая роль в эпизоде (кто инициатор общения) и ко времени (когда должна совершаться деятельность). Важно отметить, что указанные параметры получают свои значения не в силу объективных, не зависящих от коммуникантов обстоятельств, а субъективно, отражая то, как каждый коммуникант оценивает отношения в эпизоде общения. Перечисленные параметры не зависят от характера эпизода общения, поэтому можно предположить, что иллокутивная семантика высказывания (или, вернее, определенная часть семантики) определяется их комбинаторикой.

Однако, так как законы комбинаторики параметров еще не установлены, в настоящее время следует опираться на интуитивное представление о возможных конъюнкциях значений параметров. Это позволяет выбрать в качестве опорного параметра один из параметров и определить возможные комбинации остальных с ним.

Речевые акты являются компонентами речевого поведения, объединенные в единицы более высоких уровней (речевой шаг, цикл, взаимодействие), они образуют дискурс. Теория речевых актов возникла в русле лингвистической философии и восходит к работам Дж. Остина /2/. Остин, опираясь на известное античное изречение («слово есть вид дела» – Солон), замечает, что произнесение некоторых высказываний в определенных условиях равнозначно совершению некоторого действия, поступка.

В работах лингвистов (Дж. Остин [10], Дж. Серль [12], Д.И.Изаренков[19] диалог (речевое общение) рассматривается как вид человеческой деятельности со всеми присущими ей чертами. Всякая деятельность, в том числе и речевое общение, должна быть целенаправленной. Потребность и мотив общения – глубоко социальные компоненты деятельности. Только в обществе человек проявляет потребность поделиться своими мыслями, обменяться информацией, передать какой-то опыт и т.п. Рассмотрение диалога как вида человеческой деятельности ставит ряд психолингвистических и социолингвистических проблем. Прежде всего, это проблема речевого акта и средств языка в реальных речевых актах.

Речевой акт, понятие которого выдвинуто впервые Д. Остином и Дж.Серлем [12], представляет собой определенный фрагмент информации как результат познавательной деятельности человека, служащий каждый раз предметом общения (обмена мыслями). Это минимальная единица в ситуации общения. В речевом акте участвуют говорящий и слушающий, которые обладают фондом общих знаний, определенной языковой компетенцией. При классификации речевых актов учитывается иллокутивная цель, психологическое состояние говорящего, отношение к интересам говорящего и слушающего и др. Основными классами речевых актов являются следующие: информативные, акты побуждения, требование информации, акты принятия обязательств, акты, выражающие эмоциональное состояние, акты-установления (такие, как назначение на должность, вынесение приговоров и т.п.). Последовательность определенных речевых актов создает определенный диалог.

Диалог возникает на базе определенной совокупности действий, т.е. у истоков диалога лежит речевая ситуация. Речевая ситуация, составляя определенное звено любого акта диалогического общения, относится к числу факторов, непосредственно порождающих это общение. Под влиянием ситуативных условий формируются целевая и исполнительная стороны любого акта деятельности. Так, Д.И. Изаренков [19] дает следующее определение речевой ситуации: «Речевая ситуация – это такая совокупность условий (обстоятельств) в акте деятельности какого-либо лица, одна часть которой, заключающая в себе противоречие, ставит перед ним проблему действия (т.е. определенную целевую сторону действия), другая же часть совокупности обусловливает необходимость решения этой задачи с помощью собеседника». Попытка комплексного анализа диалога как разновидности человеческой деятельности представлена в работах Ц.Д. Йотова [20], А.А. Романова [21].

1 Художественный диалог как один из элементов структуры

текста

Диалог всё в большей мере становится одним из объектов исследования коммуникативной лингвистики. Для этого есть веские основания: комплексность условий взаимодействия, значение, придаваемое соотношению социальных ролей партнёров, динамика, обусловленная механизмом смены говорящего. Диалог служит передаче знаний, убеждению, обучению и побуждению людей к действию. Он пронизывает человеческую жизнь, в нем и с его помощью индивидуум реализует важные социальные контакты с другими личностями.

Эти комплексные задачи, решаемые при помощи языка, предъявляют высокие требования к говорящему. Представления, вытекающие из анализа диалогов в специфических ситуациях, представления о признаках адекватной организации диалога могут служить вместе с тем основанием развития продуктивных и рецептивных языковых коммуникативных умений.

Вследствие такого осмысления диалога (не являющего чем-то новым) нас интересует не изолированный говорящий и не изолированный слушатель, т.е. изолированные продуктивные и рецептивные процессы, а гораздо больше: слушатель как отвечающий. Реципиент рассматривается не как пассивное «что-то», продуцирующее ответные сигналы, а как оппонент, как равноправный субъект совместной деятельности, оценивающий текущий процесс со своих собственных позиций, решающим образом определяющий его дальнейший ход (например, аргументацию). Споря, сомневаясь, утверждая, субъект может при определенных условиях прервать коммуникацию или направить ее в неожиданное русло. Такой подход имплицирует отказ от концепции распределения ролей, остающегося константной в течение одного коммуникативного акта.

Смена говорящего рассматривается как норма межличностных контактов. Это приводит к тому, что главным вопросом рассматриваемой проблемы становятся вытекающие из смены говорящего организация и структура диалога, а также специфические межличностные процедуры. То, что для целого ряда других подходов, прежде всего в рамках прагматики, было лишь фоном и дополняющим полем деятельности, становится собственно предметом исследования.

Однако анализ отдельных деталей коммуникативно-языковых процессов в диалоге не всегда осуществляется в четких концептуальных рамках, которые формируются при деятельностно-ориентированном исследовании коммуникации, облегчающем систематическую корректную фиксацию и объяснение структурных и функциональных явлений процесса диалога, обобщающем и вместе с тем конкретизирующем подход к коммуникативно-языковым процессам. Это позволяет анализировать функциональные и социальные характеристики диалога, подлежащие учету при определении понятия «диалог», при разграничении типов диалогов, при объяснении интра-коммуникативных процессов и структур и т.д.

Для определения собственно лингвистического статуса диалогического текста, прежде всего, уточним занимаемое им место в иерархической системе языковых уровней. Введенная Ф.де Соссюром [7] дихотомия «язык-речь» предполагает разграничение языковых и речевых единиц. К первым традиционно относятся слова, словосочетания, предложения и т.п., а ко вторым – конкретные проявления их речевой реализации, т.е. высказывания (высказывание мы определяем через коммуникацию). Среди критериев разграничения единиц различных уровней отметим наиболее значимый – наличие значений у единиц языка и смысла у единиц речи («значение-смысл»).

Смысл единиц речи (высказываний) предусматривает их изучение как с локутивных, так и иллокутивных позиций. Это означает, что анализ смысла высказывания невозможно провести без обращения к коммуникативным целям говорящего, условием протекания коммуникативного акта, другим экстралингвистическим факторам, в том числе личности адресата и его предполагаемой реакции. Однако достигнутые результаты находятся вне рассматриваемого высказывания (в его глубинной семантической структуре отражается лишь предполагаемая реакция собеседника).

Таким образом, собственно перлокутивный аспект речевой единицы можно определить лишь в процессе общения, т.е. в диалоге, так как ответное высказывание показывает, в какой степени реплика адресанта повлияла на собеседника. Следовательно, диалогический текст представляет собой единицу общения. Это означает, что дихотомия «язык-речь» может быть представлена как трихотомия «язык (предложение) – речь (высказывание) – общение (диалог).

Диалог же – форма речи, представляющая собой определенным образом организованную структуру, которая возникает в результате чередования устной спонтанной речи двух или более (полилог) собеседников, каждый из которых попеременно становится то говорящим, то слушающим. Каждое из высказываний, адресованных собеседнику, характеризуется относительной простотой синтаксического построения, синсемантичностью.

Структурная связь реплик в диалоге осуществляется следующим способом: последующая реплика координирует свои формы с предшествующей репликой по нормам сочинительного и подчинительного присоединения. Синтаксическая связь осуществляется по нормам присоединительной. В диалоге, состоящем более чем из двух реплик, структурная связь осуществляется между смежными и несмежными репликами. Мы считаем, что диалоги как тематическое и структурное объединение реплик различаются по своему объему. Диалог может быть представлен одним диалогическим единством, состоящим из двух, трех, реже четырех реплик. Исходные реплики в этих диалогах являются инициативными или реагирующими ситуативными, представлены они синтаксическими конструкциями, реализующими собственную структурную схему. Исходная реплика задает тему, ставит задачу, собеседник с помощью контекстуальной реагирующей реплики разрешает задачу.

Ряд современных русских исследователей (Валюсинская З.В. [22], Крейдлин Г.Е. [23], Рахилина Е.В. [24] и др.) считают основным отличием диалогической речи от монологической является попеременная передача коммуникативной роли (говорящий-слушающий) участниками речевого общения друг другу при сохранении предмета речи – темы, а сам диалог членится не на высказывание, а на пары синсемантических реплик (стимул-реакция) – диалогические единства [22]. Каждая реплика в диалоге, за исключением начальной и конечной, является одновременно стимулом (по отношению к последующей) и реакцией (по отношению к предыдущей).

Пропозициональное содержание (диктум) в диалогической паре распределено, как минимум, в два высказывания, в то время как модальная часть отдельной реплики зачастую способна получать несколько иллокутивных интерпретаций одновременно в зависимости от точки отсчета – мнения того или иного участника диалога. Кроме того, коммуникативная схема монологической речи (говорящий-слушающий) в диалоге осложнена обязательным присутствием «наблюдателя» – пассивного участника коммуникации, фиксирующего обмен репликами и передачу коммуникативной роли «активных» участников диалогического общения.

По мнению О.П. Сапожниковой [25], художественный диалог создается путем актуализации «имитационной матрицы», представляющей собой модель наиболее ярких характеристик разговорной речи, в числе которых: непосредственный контакт между партнерами речевого взаимодействия, спонтанность, естественность, непринужденность, интенсивность выражения эмоционально-оценочных характеристик и некоторые другие свойства. При этом моделирование разговорной речи может осуществляться по принципу максимального приближения к реальной разговорной речи, когда с высокой степенью полноты воспроизводятся такие особенности разговорной речи, как повторы, переспросы, эллиптические и сегментированные конструкции, междометия и т.д. То есть диалог, из всех форм прямой речи, используемых в художественной прозе, в наибольшей степени отражает особенности бытового разговорного языка. Но, несмотря на то, что он имеет столько общих черт с устной разговорной речью, «литературный диалог – это часть литературного текста, который является коммуникативно-направленным вербальным произведением, обладающим эстетической ценностью и способностью воплощать в образной форме моделируемую автором особую художественную картину мира» [26]. Следовательно, он имеет свои специфические особенности.

В первую очередь это особенности моделирования разговорной речи в художественном тексте. Хотя организация текста художественных произведений разных жанров, а также приемы включения диалога в повествование – это вопросы, освещенные не до конца и требующие дальнейшего изучения, они уже были предметом специального рассмотрения в лингвистике (Г.О. Винокур [27], Е.А. Земская [28], М.В. Китайгородская[29], Е.Н.Ширяев [30]). Ученые сформулировали общие закономерности взаимодействия разговорной речи и художественного текста (структурирования художественного диалога), выявили набор разговорных средств, используемых писателями в качестве «сигналов разговорности», определили основные параметры художественного отражения акта коммуникации, которые могут быть представлены в авторском повествовании.

Согласно исследованиям, диалогический фрагмент как способ презентации коммуникативной ситуации в прозаическом тексте (не зависимо от его протяженности) разбивается на три части:

1) обстановочная часть, представляющая участников коммуникативной ситуации и условия при диалоге (предметно-событийный фон общения);

2) собственно диалог как коммуникативное событие – реплики персонажей и вводящее их окружение;

3) финальная часть, содержащая указание на завершение коммуникативного акта с помощью глаголов, обозначающих неречевые действия [10].

Собственно диалог содержит реплики диалога и авторские ремарки. В составе авторских ремарок есть глаголы речи, характеризующие установление речевого контакта, слова, содержащие указание на наличие визуального контакта между персонажами и невербальные формы общения, а также слова, предназначенные маркировать ситуацию общения с ориентацией на внешнего адресата – читателя (ключевые слова). Последние могут входить не только в состав окружения, предваряющего появление первой реплики диалога, маркировать нижнюю границу финальной части диалогического фрагмента, но и употребляться непосредственно в реплике персонажа.

Кроме того, сравнивая художественный диалог с устным диалогом, на основании работ лингвистов и систематизации материала можно выделить следующие особенности:

1) художественный диалог заранее обдумывается автором, чего нет в реальной жизни [21]. Писатель (драматург, автор сценария) стремится к передаче устной разговорной речи, но при ее записывании на бумагу начинает обдумывать, иначе организовывать высказывания, т.к. внешние признаки естественного диалога нельзя переложить на диалог в художественной прозе, а хороший писатель взвешивает каждое употребляемое им слово;

2) диалог подразумевает установку на разговорную речь: большое количество разговорных выражений, просторечий, широкое использование эмоционально-экспрессивной лексики и синтаксических средств (простых и бессоюзных предложений), важная роль интонации. Но все это несвойственно книжному стилю. Диалог литературный представляет собой часть литературного, обработанного текста, где важным фактором является осознанный авторский отбор, в результате которого диалог теряет некоторые свойства устной речи. Принципы непрямого отражения особенностей разговорной речи в составе художественного текста следует искать в тех требованиях, которые накладывает художественный текст. Не все «говоримое» в живой разговорной речи может быть отражено в художественном тексте и писатель, воссоздавая речевую ситуацию, может по-разному отбирать и структурировать ее элементы;

3) лингвисты отмечают, что диалог не однороден в структурном отношении: «это иерархическая структура, в центре которой находятся языковые средства, тяготеющие к литературной норме, а ближе к периферии те, что находятся при синхронном рассмотрении в переходной зоне между нормативными единицами и просторечием, сленгом и прочими внелитературными образованиями… собственно разговорные элементы (на всех уровнях языковой системы: от фонетики до стилистики и фразеологии) переплетаются со стилистически нейтральными, книжными и другими элементами, коррелируя с требованиями коммуникативной ситуации. Однако в этом «конгломерате» обязательно присутствует цементирующее начало – «разговорная тональность», устанавливающаяся в результате взаимоприемлемой установки на разговорность в ситуации неофициального непринужденного общения» [11]. В.В. Виноградов [1], также указывал, что «речь художественных произведений складывается из смешения многообразных форм устной и письменной речи»;

4) отдельные особенности не могут проявляться в художественном диалоге непосредственно. Это такие коммуникативные факторы как мимика, жестикуляция, интонация, темп, ритм, характер речи. В литературном произведении эти моменты отражены с помощью авторских ремарок. Также эти факторы могут задаваться с помощью определенного построения фраз внутри диалога;

5) настоящим адресатом художественного диалога является читатель, до которого должен дойти определенный момент художественного замысла автора. Тема диалога возникает не стихийно, а по воле автора. Поэтому в художественном произведении реже, чем в действительности, встречаются разговоры, относящиеся к бытовым ситуациям и те части разговора, которые являются данью общественному этикету (приветствия, вопросы о здоровье и т.д.). Также в диалогах художественной речи практически не возникает ситуаций неловкости, пауз из-за отсутствия темы для разговора, столь часто возникающих в повседневной жизни;

6) художественный диалог полностью подчинен правилам времени, ритма и темпа, в которых существует художественный текст;

7) художественный диалог должен иметь определенную протяженность, что необязательно для диалога в жизни;

8) к характеристикам художественного диалога необходимо отнести цельность диалога, содержательную соотнесенность его отдельных фрагментов. Диалог развивает действие, поэтому все его элементы тесно связаны и взаимосвязаны, чего не наблюдается в спонтанной речи [21];

9) художественный диалог чаще всего завершен по своей структуре, так как он обусловлен коммуникативной ситуацией, представленной в тексте;

10) автор может выражать себя преимущественно через диалоги персонажей. Диалог в этом случае обладает высокой степенью информативности: он движет действие, развивает сюжет, выявляет взаимоотношения персонажей, определяя их линию поведения. Он ориентирован на читателя, который получает информацию обо всех необходимых компонентах ситуации. В ходе диалогического общения героям приходится «проигрывать» широкий репертуар ролей, т.е. диалог является способом раскрытия «речевой маски», отражающей индивидуальные особенности речевого поведения персонажей [10];

11) художественный диалог не является простой фиксацией общения персонажей. Он подвергается писателем трансформациям, связанным с изменением параметров естественного диалогического общения. Трансформируется структура собственно диалога: с одной стороны, сокращается количество реплик (содержание отсутствующих реплик либо восстанавливается читателем, либо сообщается автором), с другой – диалогический фрагмент расширяется за счет включения в диалог внутренней или несобственно-прямой речи;

12) в диалогах персонажей драматургических произведений и кинофильмов речевой акт организован таким образом, что между действующими лицами как бы происходит реальная интеракция. На самом деле речевые акты между персонажами не являются реальными действиями, осуществляемыми для решения каких-либо неречевых проблем, а используются для организации предметно-событийного фона произведения, речевого поведения персонажей, движения сюжета, и выражения замыслов автора, его взгляда на мир, при этом создается именно та тональность, которую автор намерен донести до читателя;

13) так как речь художественного произведения всегда подвергается стилизации (происходит наложение разговорного субъязыка на литературно-художественный), то диалог в художественном произведении является ни чем иным, как стилизацией реальной речи. Индивидуальный стиль автора – это первый аспект, который необходимо учитывать, отвечая на вопрос идентичности диалога в бытовой речи и художественной литературе. Происходит качественное преобразование диалога, что обусловлено специфическими художественными факторами и стремлением к демонстрации собственно авторской стилистической активности.

Все эти признаки также являются факторами признания текстового статуса диалога.

1.2 Лингвистическая характеристика монологической и диалогической

речи

Монолог, по мнению ряда исследователей, относится к числу недостаточно разработанных проблем. До сих пор он не нашел еще своего единого определения [31].

Под монологом понимается организованный вид речи, представляющий собой продукт индивидуального построения и предполагающий продолжительное высказывание одного лица, обращенное к аудитории.

Это активный и произвольный вид речи, для осуществления которого говорящий должен иметь какую-то тему и уметь построить на ее основе свое высказывание или последовательность высказываний. Кроме того, это организованный вид речи, что предполагает наличие умений программировать не только отдельное высказывание или предложение, но и все сообщение в целом.

Производительность монологической речи предполагает умение избирательно пользоваться языковыми средствами адекватно коммуникативному намерению, а также некоторыми неязыковыми коммуникативными средствами выражения мысли (прежде всего, интонацией). Так, говорящий должен уметь отразить в своей речи, например, разную градацию утверждения, просьбу, приглашение, согласие, разных видов отказа, вопроса, таких эмоций, как предположение, неожиданность, опровержение и убеждение, конфликт и т.д.

Принципиально важное значение имеет положение С.Д.Канцнельсона[32]

о том, что всякий монолог в общем плане – это какое-то «словесное воспроизведение знаний», а всякое «словесное воспроизведение знаний требует всякий раз словесной импровизации, форма и объем которой меняются в значительных пределах в зависимости от ситуативных условий и стратегий говорящего».

Монолог, протекающий в форме беседы, выступления, доклада или лекции, приближаясь к ораторской речи, отличается усложненным синтаксисом и усложненными лексическими конструкциями. Здесь находят свое место такие экспрессивные средства, как повторы, риторические вопросы, восклицания, перебивы мыслей и ритма, вводные слова и предложения, эллипсы и др.

В специальной литературе существует классификация монологов в зависимости от типов их общественного воздействия, а также от их стилистических особенностей. Так, В.В. Виноградов [1] условно выделяет монологи четырех типов: монолог-убеждение, монолог лирический, монолог драматический, монолог сообщающего типа.

Отдельные авторы [33] различают:

а) монолог стилистически нейтральный, когда по какой-либо причине избегают обращения ко второму лицу, все внимание сосредоточено на содержании и логической последовательности изложения;

б) монолог разговорный, ведущийся от первого лица и непосредственно обращенный к реальному или предполагаемому в ораторской речи второму лицу. Такой монолог рассчитан на вовлечение слушателя в процесс речевого общения. Это монолог в диалоге, и здесь особенно интенсивно используются различного рода средства воздействия на аудиторию, характерные для ораторской речи вообще: восклицательные предложения, побудительные и обобщающие предложения, ораторские речевые фигуры, внутренний диалог, меткие афористичные выражения и др.

При этом объем и характер информации, а также выбор языковых средств определяются самим говорящим. Основная трудность для говорящего заключается в определении объекта высказывания и последовательности изложения.

В условиях естественного речевого общения монолог в чистом виде встречается редко, чаще всего он сочетается с элементами диалогической речи, являясь, по сути дела, монологом в диалоге.

Отличительной чертой диалогического высказывания является его двусторонний характер, на что указывал еще Л.П. Якубинский [14], отмечая, что «…всякое взаимодействие людей есть именно взаимодействие; оно по существу стремится избежать односторонности, хочет быть двусторонним, «диалогическим» и бежит «монолога».

Для диалогической речи характерна эллиптичность, которая вызвана условиями общения. Наличие единой ситуации, контактность собеседников, широкое использование невербальных элементов способствуют возникновению догадки, позволяют говорящим сокращать языковые средства, прибегать к высказыванию намеком.

Сокращенность проявляется на всех уровнях языка и касается в основном семантически избыточных элементов. Однако закон экономии речи не распространяется на выражение эмотивности речи, она не подлежит компрессии и получает свое полное выражение.

В целом сокращенность идет по принципу сохранения предикативности, на что обращал внимание Л.С. Выготский [34]: «В случае наличия общего подлежащего в мыслях собеседников, понимание осуществляется сполна с помощью максимально сокращенной речи с крайне упрощенным синтаксисом».

Другой отличительной чертой диалогической речи является ее спонтанность, поскольку содержание разговора и его структура зависят от реплик собеседников. Спонтанный характер диалогического высказывания обусловливает использование разного рода клише и разговорных формул, а также нечеткую «свободную» оформленность фраз. Быстрый темп и эллиптичность не способствуют, как известно, строгой нормализации синтаксиса.

Спонтанный характер речи проявляется, кроме того, в паузах нерешительности, перебивах, перестройки фраз, изменении структуры диалогического единства.

Диалогу свойственны эмоциональность и экспрессивность, которые проявляются чаще всего в субъективно-оценочной окраске речи, в образности, в широком использовании невербальных средств и рекуррентных готовых образцов, разговорных формул, клише.

Первоэлементами диалога являются реплики различной протяженности – от одной до нескольких фраз. Наиболее типична однофразовая реплика. Соединение реплик, характеризующихся структурной, интонационной и семантической законченностью, принято называть диалогическим единством. Этот главный компонент диалога должен служить и исходной единицей обучения диалогической речи.

Тесную логико-смысловую зависимость нескольких диалогических единств с учетом их синтаксической и коммуникативной завершенности принято называть структурой диалога.

Поскольку развернутые диалоги с большим количеством компонентов не обладают высокой повторяемостью в речевом общении, то в основу обучения должны быть положены двучленные единства, среди которых наиболее распространенными являются: вопрос-ответ; вопрос-контрвопрос; сообщение и вызванный им вопрос, сообщение и вызванное им сообщение; сообщение и реплика-подхват, или дополняющая высказанную мысль; побуждение-сообщение; побуждение-вопрос. За исходные единицы обучения чаще всего принимаются вопросо-ответные единства, поскольку они обладают наибольшей речевой активностью.

Итак, монолог – форма речи, обращенная к самому себе или другим, но не рассчитанная на непосредственную реакцию другого лица. Монолог характеризуется предварительной продуманностью, композиционной организованностью, пространностью, неединичностью высказывания, смысловой завершенностью (автосемантичностью).

1.3 Языковая специфика диалога

Изучение особенностей лексической, смысловой, структурной взаимосвязи реплик диалога, как особой речевой структуры, как сложного единства – еще один аспект изучения диалога. На первый взгляд кажется, что размеры диалога безграничны. Однако, как показали исследования, каждый диалог имеет и свое начало, и свой конец. Диалог – это конечное множество реплик двух или более собеседников, объединенное одной темой. Диалог составляет своеобразное сочетание мыслей-суждений, из которых как бы складывается одна общая для собеседников мысль. Известны разнообразные классификации диалогов с точки зрения их тематического своеобразия, с точки зрения особенностей реплик-акций и реплик-реакций, составляющих диалог (А.М. Радаев [35], Е.И.Диброва [36] и др.).

В исследованиях, посвященных изучению языковой специфики диалога, была предпринята попытка рассмотреть диалог не как ряд отдельных независимых высказываний, а как систему реплик, связанных между собой по определенным правилам диалогической речи. Так, Г.О. Винокур /22/ считает, что «всякая новая реплика… связана с тем, что ей предшествует». Связь реплик осуществляется за счет скрепляющих слов (повторение одного и того же слова в конце первой реплики и в начале второй, употребление в репликах слов общего словообразовательного гнезда; использование во второй реплике местоимения), а также за счет того, что вторая реплика содержит слова, восполняющие состав первой реплики, или вторая реплика является продолжением предшествующей.

Интересным и мало исследованным аспектом диалогической речи являются авербальные средства общения. Как известно, мимика, жесты, телодвижения служат дополнительным средством передачи коммуникации. На их большую роль указывал еще Л.П. Якубинский. Интересны работы в этом направлении таких современных исследователей, как В.В. Одинцов [37], Р.О.Якобсон [38], Н.И. Горелов [39], Л.А. Беус [40] и др.

В ряде работ (М.К. Милых [41], В.В. Одинцова [37], З.В.Валюсинской[22] и др.) ставится проблема диалога в художественном произведении. В.В.Виноградов [1] считал, что лингвисты должны ответить на вопрос: как конструируются различные типы художественной прозы и как включается в монологические конструкции диалог; в работах Ю.Р. Гепнер [42], О.А.Лаптевой[43], Г.В. Ким [44] и др. рассматривается соотношение живого диалога художественного произведения и отмечается, что при создании диалога писатель заранее обдуманно строит реплики, отбирает средства их построения. «Сценическая речь – это не документальное, но художественное воспроизведение живой речи», – замечает О.А. Лаптева [43]. С этим нельзя не согласиться. Однако законы построения диалога в художественном произведении и диалога спонтанного одни и те же. «Разговорность художественного текста – это отражение наиболее существенных черт разговорной речи, ее типизация, а не стилизация… писатель не искажает основных закономерностей живого диалога, воспроизводит его в соответствии с языковыми традициями и со спецификой своего стиля» [32].

Таким образом, художественная литература может рассматриваться как материал, отражающий в обобщенном виде характерные черты разговорной речи, а также и особенностей организации диалога в произведениях отдельных авторов.

В большинстве работ, посвященных изучению диалогической речи, диалог определяется как цепь реплик. При этом реплика рассматривается как высказывание, границей которого является смена говорящего (Н.Ю.Шведова)[45]. Реплика может быть простой и сложной. Простая реплика представлена одной синтаксической конструкцией (одним высказыванием, по форме равным простому или сложному предложению). Сложная реплика представлена несколькими конструкциями (несколькими простыми или сложными предложениями).

Традиционным для русской лингвистической науки можно считать рассмотрение реплик диалога как неполных предложений. «Предложения, в которых, по сравнению с относительными с ними полными предложениями, отсутствуют те или иные члены предложения» являются «типичными и естественными для диалогической речи» [22]. Таким образом, структурная неполнота реплик рассматривается как их синтаксическая норма, при этом «неполнота формального состава, – как отмечает Л.П. Плеханова и др., – не обусловливает смысловой неполноты рассматриваемых структур», поскольку «они целиком осуществляют свою коммуникативную функцию при наличии разнообразных компенсирующих формальную неполноту факторов» [46]. При таком подходе структурная неполнота реплик трактуется как одно из проявлений их взаимосвязи. Предлагаются различные классификации неполных предложений, встречающихся в диалоге. Так, в «Грамматике русского языка» [47] выделены две разновидности неполных предложений, представляющих собой взаимосвязанные реплики диалога: «предложения, составляющие часть диалога (реплики), предложения-ответы». В предложениях, составляющих часть диалога, наличие или отсутствие слов в реплике объясняется их необходимостью для развития высказывания или их избыточностью, поскольку смысл этих слов ясен из предшествующих реплик. Состав неполных предложений-ответов целиком зависит от характера вопроса.

Точку зрения, противоположную изложенной, высказывает И.А.Попова[33] в статье «Неполные предложения в современном русском языке», И.П. Святогор в работе «О некоторых особенностях синтаксиса диалогической речи в современном русском языке» [48], как «эквиваленты предложений» рассматривают вторые смежные реплики Г.А. Вейхман [33] и И.О.Шаройко [33]. Признавая существование «целого», состоящего из «элементов», И.А. Попова утверждает, что предложения-реплики («элементы диалога») нельзя рассматривать как нарушение нормы полных предложений (т.е. как неполные предложения), так как они обладают специфическими свойствами. К таким специфическим свойствам автор относит: смысловую взаимосвязь между репликами (между предложением-вопросом и предложением-ответом; между следующими друг за другом репликами); особую роль внеязыковых средств в понимании речи (ситуация, жесты, мимика). Изучение предложений диалогической речи должно отличаться от изучения предложений монологической речи, и «сам граммматический состав не может рассматриваться как единый для предложений монологической и диалогической речи», поскольку «недостающий состав предложения восстановим только гадательно, произвольно, а главное, его наличие не нужно, так как это не отвечает живому структурному типу высказывания – вопросительному или ответному предложению разговорной диалогической речи» [37]

Положение о специфическом характере реплик-предложений диалога, выдвинутое И.А. Поповой, поддержал В.В. Виноградов. «Эти живые структурные типы предложений, – писал В.В. Виноградов [1], – следует изучать не с точки зрения их предполагаемой формальной недостаточности, а со стороны их собственных, специфических для них свойств и функций».

И.П. Святогор утверждает, что реплики «тесно связаны со структурой диалога, синтаксически несамостоятельные и вне диалога выражают не вполне определенную, как бы недосказанную мысль». Из этого, по мнению И.П.Святогора, следует, что «предложениями их можно назвать лишь условно, подобно тому, как мы называем предложениями составные части сложного предложения» [48].

Есть мнения о том, что вторые реплики считаются членами предложения предшествующей реплики, но настолько выделенными, что они представляют собой предикативно законченные высказывания, пишут А.Б. Комаров и М.Я.Вайс [33].

Наконец, Е.Н. Ширяев [33], рассматривая диалог как «…две или более реплики, синтаксически связанные между собой», считает предложениями только те из них, которые отвечают следующим требованиям: законченность в смысловом и грамматическом отношении, взаимосвязь всех элементов; интонационная законченность. Е.Н. Ширяев утверждает, что к предложению не могут быть причислены: реплики, повторяющие слово из предшествующей реплики с целью обратить на него внимание, реплики-повторы, реплики, непосредственно продолжающие предшествующую реплику.

Реплики как основной строевой элемент диалога разнообразны по коммуникативной направленности и синтаксическому строению.

Ряд исследователей (Н.Ю. Шведова [45], Т.Г. Винокур [33], Г.В.Бырдина[33], Н.В. Изотова [33] и др.) говорят о двух типах диалогических реплик. Реплики первого типа являются исходными, направленными на продолжение разговора. Эти реплики называют инициативными репликами, репликами-акциями, репликами-стимулами. Реплики второго типа являются репликами реагирующими, репликами-реакциями. Отмечается, что в чистом виде соотношение инициативная реплика – реагирующая реплика наблюдается только в начальных репликах диалога или в репликах, начинающих новую тему в диалоге. В остальных случаях реплика может быть реагирующей по отношению к последующей. Инициативные и реагирующие реплики классифицируются далее в зависимости от целей, которые ставят перед собой собеседники: передающие информацию (Сообщение о событиях или поступках. Описание предметных ситуаций. Выражение своего отношения к фактам действительности. Выражение чувств); побуждение к действию (Побуждение к действию. Выражение стремления остановить или предотвратить действие (в том числе и речевое). Побуждение к подаче информации); сообщение информации; запрашивание информации; побуждение к действию. Среди реагирующих реплик различают подтверждение сказанного, присоединение к сказанному, отрицание сказанного, выражение отношения к сообщаемой информации, запрашивание дополнительной информации, сообщение запрашиваемой информации и др. Каждая реплика в диалоге «имеет двустороннюю направленность – на предшествующую речь или ситуацию речи и на вызов нового высказывания собеседника». «Речевая реакция, – как справедливо считает И.П. Святогор, – это высказывание, которое является ответом на другое высказывание или на информацию, сообщаемую ситуацией»[48]. Все реплики диалога, с точки зрения И.П. Святогора, являются реагирующими. Он их классифицирует по виду реагирующего значения, выделяя следующие группы: подтверждение сказанного, отрицание сказанного, мнение о речи другого лица, добавление к речи другого лица, неосведомленность говорящего в предмете разговора, экспрессивно-эмоциональная реакция на сказанное, отношение говорящего к ситуации речи.

Исходя из сказанного мы считаем, что в понятие «ситуация» включаются, во-первых, сами участники речевого акта, их состояние, настроение, особенности речевого поведения, их личностные свойства, внешние признаки; во-вторых, то действие, которое совершим, совершает или готовиться совершить один из участников речевого акта; в-третьих, обстановка общения: место, окружающие предметы, присутствующие люди, их действия, состояние, поведение и т.п.; наконец, общность апперцепционной базы собеседников.

Вместе с тем, в диалоге существуют реплики, которые не ориентированы на ситуацию в данном понимании. Они открывают диалог и носят инициативный характер. Таким образом, при составлении типологии реплик на первом уровне членения мы выделяем инициативные (реплики-акции, стимулы) и реагирующие (реплики-реакции). На втором уровне членения среди реагирующих реплик различаются реплики ситуативные (ориентированные на ситуацию) и контекстуальные (направленные на предшествующую речь).

Инициативные реплики представляют собой синтаксические конструкции, реализующие собственную структурную схему. В качестве инициативных реплик употребляются повествовательные конструкции (сообщающие о каких-либо событиях, поступках, выражающие отношение говорящего к какому-то факту, событию, выражающие чувство говорящего).

Ситуативные реагирующие реплики также представляют собой синтаксические конструкции, имеющие собственно структурную схему. В их функции употребляются вопросительные, побудительные конструкции (выражающие побуждение к подаче информации, побуждение к действию). Ситуативные реагирующие реплики могут быть представлены вокативными конструкциями (словами-предложениями, выражающими обращения-призывы).

Разнообразными в структурном отношении являются контекстуальные реагирующие реплики. Строение большинства контекстуальных реагирующих реплик предопределяется строением предшествующей реплики. Такие реагирующие реплики воспринимаются как неполные реализации структурных схем реплик предыдущих. Часто такое строение имеют вопросительные и ответные реплики, реплики-повторы, реплики-подхваты. Реагирующие контекстуальные реплики могут строиться и по собственной структурной схеме и быть относительно самостоятельными в своем лексическом наполнении. Подобные реагирующие реплики могут содержать добавочную информацию, связанную с тем, о чем сообщалось в реплике предшествующей, могут выражать побуждение к действию, совет и т.п., связанные с содержанием предыдущего сообщения, могут быть репликами вопросительными, реже – ответными. Частотны в качестве контекстуальных реагирующих реплик слова-предложения (утверждение или отрицание, подтверждение, уверения, согласие или несогласие, выражение общего вопроса, ответа на него, выражение благодарности и реакции на благодарность, пожелания, просьбы и т.п.)

Т.Г. Винокур считает основной синтаксической особенностью диалога взаимообусловленность синтаксической структуры его реплик, организованных в «вопросо-ответные обратные им (сообщение и вопрос, вызванный содержанием этого сообщения) конструкции». В состав такого единства входят две взаимосвязанные реплики диалога: вопросительная и ответная. «Форма неполного предложения-ответа преимущественно зависит от характера соответствующего вопроса» [33].

Пристальное внимание к диалогическим единствам позволило установить, что в качестве средств связи реплик в диалогических единствах могут выступать интонация и актуальное членение.

Актуальное членение (членение на тему и рему) способствует также выделению отрезков связности в диалоге, установлению их границ. Тема может без всяких изменений переходить от высказывания к высказыванию. Такая связь признается сильной, свидетельствующей о продолжении диалогического единства. Тема последующей реплики может состоять из части темы предыдущего высказывания или всего предыдущего высказывания. Это также связь сильная. Наконец, темой последующего высказывания может стать рема предыдущего высказывания или ее часть. Это связь слабая. Наличие в тексте такого изменения темы указывает на границу отрезка связности. Замечено, что рема в диалоге совпадает с той частью реплики, которая содержит диалогический стимул, т.е. рассчитана на возбуждение реакции. В начальных репликах, темой, отправным моментом высказывания является субъект, а в реме развертывается сообщение о его действии.

О существовании в диалогической речи единств, состоящих из двух и более реплик, пишет И.А. Попова [37], давая следующее определение диалога: «Диалогическая речь представляет собой особую речевую структуру, специфическую для диалога, распадающуюся не на самостоятельные предложения-высказывания, а на такие предложения-реплики, которые связываются, переплетаются друг с другом, образуют парные и более сложные единства и вне контекста не составляют независимых предложений, но лишь части диалога и, как таковые, сами структурно неполные». Эту мысль о наличии в диалоге особого рода сочетаний составляющих его отрезков, каждый из которых взятый сам по себе, изолированно от предыдущего и последующего, не является единицей общения, отмечает Ф.А. Аронова [47].

В работах Н.Ю.Шведовой [45], посвященных изучению разговорной речи, коммуникативной единицей диалога признается «диалогическое единство». Взаимосвязанность высказываний в единстве определяется как смысловая, интонационная и – в определенных случаях – собственно формальная. «Такое сочетание реплик, – есть по существу единое синтаксическое целое, части которого связаны по определенным правилам синтаксической зависимости. Это сочетание реплик в целом является коммуникативной единицей диалога и представляет собой закономерный объект синтаксического исследования» [45]. Однако Н.Ю. Шведова не ставит перед собой задачу всестороннего анализа диалогических единств, ее интересует одна разновидность диалогических единств – единство, образуемое на основе повтора.

Особой диалогической единицей является диалогическое единство (ДЕ), которое исследовалось преимущественно на одном типе речевого взаимодействия между коммуникантами – на вопросно-ответном ДЕ. Из других типов ДЕ наиболее подробно исследованы побудительно-ответные [48].

Исследователи ДЕ заняты проблемой жесткой связанности реплики-стимула и реплики-реакции в грамматическом, лексическом или прагматическом аспектах. Однако в последнее время стали обращать внимание на то, что структура реплики-реакции в составе ДЕ не имеет высоко вероятностной предсказуемости [6]. Этот факт открывает новые перспективы для исследования ДЕ с позиций интенционально-коммуникативной активности обоих коммуникантов. Можно выделить такие перспективные направления в разработке этой проблемы, как семантико-прагматическое [14] и коммуникативно-грамматическое [13].

Предпринимаются попытки более тщательного анализа иллокутивной и интеракциональной деятельности второго коммуниканта (называемого адресатом или реципиентом речи) и влияние его на процесс коммуникации. В настоящее время актуален вопрос о единицах речевого диалогического общения более крупных, чем ДЕ. Ведь необходимо учитывать, что коммуникативная сентенция каждого из коммуникантов может определять их речевое поведение на более длительном участке диалогического общения, чем ДЕ. Итак, единицы речевого общения более крупные, чем ДЕ, представляют собой такие цепочки РА (речевого акта) (и, соответственно, выражающих их высказываний), в основе которых лежит определенная конфигурация коммуникативных стратегий и тактик говорящих. При анализе единиц целенаправленного речевого общения больших, чем ДЕ, исследователи (опираются на тип межличностного общения (т.е. диалог-унисон, диалог-диссонанс, диалог-разъяснение и др.) либо пытаются определить линии порождения этих единиц и принципы их структурной организации.

Общая классификация этих единиц строится в основном на теории речевых актов и на теории отражения речевых актов в высказываниях любого национального языка (казахского, русского и т.д.). (Шведова Н.Ю [45], РадаевА.М. [33], Волошинов В.Н. [33], Амиров Р.С. [49], Есиркепов Е. [50], Копыленко М.М. [51], Ахметжанова З.К. [51], Кажгалиева К.М. [52] и др.)

Новые данные о единицах речевого общения могут быть получены при введении в теорию высказывания теории интеракции, при описании логической природы общения и социокультурных компонентов высказывания, а также на основе более детального изучения природы межличностного общения. Вполне вероятно, что проводимая в этих направлениях работа уже в ближайшем будущем приведет к новой таксономии единиц речевого общения.

И.П. Святогор [48] устанавливает основные признаки и границы диалогического единства. В речевой организации диалога он разграничивает «самостоятельные» реплики и диалогические единства. Первые могут быть связаны и не связаны друг с другом по смыслу, но смысловая связь не отражается на их синтаксической форме. Реплики, входящие в диалогическое единство, взаимообусловлены «лексически, грамматически, интонационно». Основной признак диалогического единства – синтаксический. Он проявляется в структурной специфике; характере и средствах грамматической связи реплик; синтаксической замкнутости.

Реплики, не входящие в диалогическое единство, в структурном отношении не зависят от соседних реплик. С диалогическими единствами и другими самостоятельными репликами они связаны только по смыслу. Каждая самостоятельная реплика выражает относительно законченное по смыслу высказывание с помощью собственного словесного и грамматического состава.

Другие ученые (Г.А. Пенькова [33], Л.С. Маркина [33], М.Л. Вайс [22], М.И.Русика [3] и др.) также утверждают, что одного формального принципа недостаточно для членения диалогической цепи на ее коммуникативные единицы.

Диалогическое единство – коммуникативная единица диалога, выделенная из диалогической цепи на основании смысловой самостоятельности и структурно-грамматической. Диалогическое единство содержит информацию по определенной микротеме и имеет один предмет разговора.

Авторы определяют диалогическое единство с учетом тех функций, которые присущи реплике в составе диалогического единства (реплик-стимулов и реплик-реакций). Под диалогическим единством понимают любую совокупность реплик, находящуюся в такой структурной или смысловой связи, при которой предшествующая реплика выступает как обусловливающая (стимул), а каждая из последующих, с одной стороны, определяется предшествующей, а с другой – обусловливает следующую за ней, последняя же реплика только обусловленной.

Итак, все исследователи, делая акцент на ту или иную особенность диалогического единства, сходятся на том, что диалогическое единство – коммуникативная единица диалога, представляющая собой сочетание ряда реплик, взаимосвязанных семантически и структурно.

В состав макродиалогов входят наряду с диалогическими единствами (их может быть одно и несколько) самостоятельные реплики, связанные с темой данного диалога.

Структурная связь реплик в диалогическом единстве осуществляется следующим способом: последующая реплика координирует свои формы с предшествующей репликой по нормам сочинительного и подчинительного присоединения. Синтаксическая связь осуществляется по нормам присоединительной.

В диалогическом единстве, состоящем более чем из двух реплик, структурная связь осуществляется между смежными и несмежными репликами.

Диалогическое единство характеризуется синтаксической замкнутостью, которая заключается в том, что в состав диалогического единства входит определенное количество реплик: две, три, четыре, реже больше. Диалогические единства строятся по определенным моделям. И.П.Святогор[48] определяет структурную модель как своеобразный синтаксический образец, по которому сочетание реплик оформляется как замкнутая речевая организация, состоящая из двух и более моделей. Таким образом, диалогическое единство выступает как единство формально-грамматическое.

Мы считаем, что диалоги как тематическое и структурное объединение реплик различаются по своему объему. Диалог может быть представлен одним диалогическим единством, состоящим из двух, трех, реже четырех реплик. Исходные реплики в этих диалогах являются инициативными или реагирующими ситуативными, представлены они синтаксическими конструкциями, реализующими собственную структурную схему. Исходная реплика задает тему, ставит задачу, собеседник с помощью контекстуальной реагирующей реплики разрешает задачу. Такие диалоги, состоящие из одного диалогического единства, вслед за Д.И. Изаренковым [27], можно назвать микродиалогами. В дальнейшем за единицу мы берем минимальную диалогическую единицу (МДЕ).

Три отмеченных диалогических единства, рассмотренные в работах Т.Г.Винокур [52], И.А. Попова [52], Н.Ю. Шведовой [45] детализируются в следующие двучленные диалогические единства: вопросно-ответное единство, диалогическое единство с переспросом, диалогическое единство, состоящее из повествовательных предложений, присоединительные единства; а также двучленные диалогические единства, состоящие из реплик: вопросительное и повествовательное предложения (В:П), вопросительное и вопросительное предложения (В:В), повествовательное и вопросительное предложения (П:В).

Диалог, являясь одной из форм речи, при которой высказывания адресуются непосредственно собеседнику, представляет собой построение, объем и границы которого разными исследователями определяются по-разному. В некоторых работах в качестве единственных критериев вычленения диалогов используются два признака: постоянство собеседников и отсутствие временного перерыва в их общении. При таком подходе диалог предстает как ряд реплик, нижняя граница которого практически остается открытой.

Во всех рассмотренных работах диалогическое единство ограничивается двумя репликами. Однако диалогические единства могут объединять и объединяют и более двух реплик. О так называемых многочленах, формирующихся на основе двучленов, писали И.П. Святогор[48], Г.А.Пенькова[33], А.С. Маркина [33], анализируя единство «вопрос-ответ-вопрос-ответ». Большинство исследователей (Е.М. Галкина-Федорук [53], Б.В.Борисова [33], Ц.Д. Йотов [20], Р.М. Гайсина [33] и др.) считают, что размеры диалога ограничиваются тематикой разговора. Законченный диалог – это диалог на одну тему. Его цельность обеспечивается поступательностью, развитием определенной темы. Таким образом, диалог представляет собой своеобразное сочетание мыслей-суждений, из которых складывается одна, общая для собеседников, мысль.

Наконец, объем и границы диалога определяются постановкой и разрешением какой-либо задачи в акте деятельности. Эта задача – всегда порождение определенной ситуации или ряда взаимосвязанных ситуаций.

В имеющейся лингвистической литературе представлены разнообразные классификации диалогов, в основу которых положены разные критерии. Так, Е.М.Галкина-Федорук [53] классифицирует диалоги по характеру реакции собеседника на первую, исходную, реплику диалога. С этой точки зрения его выделяется два типа диалогов: диалог-противоречие и диалог-синтез. В диалоге-противоречии первый собеседник, начинающий речь, задает тему сообщения или утверждением какого-либо факта, но встречает несогласие, противоречие. В этих диалогах употребляются реплики-противоречия, реплики, переводящие тему в другую плоскость. В диалоге-синтезе употребляются реплики-согласия, реплики-добавления к сказанному, реплики, сопровождающие тему.

М.В.Борисова [33] тип диалога определяет в зависимости от числа общающихся. В парном диалоге участвуют два собеседника, их реплики чередуются, они структурно и семантически взаимосвязаны. В полилоге заняты более двух собеседников, их реплики также чередуются и взаимосвязаны. В параллельном диалоге обычно принимают участие более двух говорящих, но реплики такого диалога параллельны, не связаны друг с другом ни структурно, ни семантически, просто следуют друг за другом.

Справедливо мнение исследователей (А.К.Соловьевой [54], О.И.Шаройко[33], Д.И. Изаренкова [19], Л. Ундерко [33] и др.), которые подчеркивают, что в основу классификаций диалогов входит сразу несколько факторов: экстралингвистические моменты, связанные с осуществлением речи, характер реакции собеседника на исходное высказывание, семантическое наполнение диалога. Авторы пытаются выявить структурно-грамматические особенности каждого типа диалога. А.К.Соловьева [54] выделяет следующие семантико-синтаксические типы диалогов: диалог-спор, диалог-объяснение, диалог-ссору и диалог-унисон. Она ставит вопрос о синтаксической модели каждого из типов диалога, однако такие модели, как видим, не разработаны, описаны только некоторые синтаксические особенности реплик этих диалогов, способы взаимосвязи реплик.

О.И. Шаройко [33] считает, что существует три основных типа диалога: диалог-сообщение, диалог-беседа, диалог-обсуждение и ряд переходных. В диалоге-сообщении заключена информация об одном предмете. В таком диалоге преобладают развернутые структуры, возможны риторические вопросы, побуждения к ответу. Диалог-обсуждение также содержит в себе информацию об одном предмете. С точки зрения синтаксических особенностей реплики такого диалога характеризуются сдвигом в сторону элипсиса, возрастает роль мимики, жестов. В диалоге-беседе представлена информация о разных предметах. Отмечается резкое усиление роли экстралингвистических факторов, замена языковых средств неязыковыми, обилие неполных предложений, эквивалентов предложений.

Д.И. Изаренков [20] предлагает 18 основных моделей направления развертывания диалога, каждая из которых представлена несколькими вариантами. Каждая модель отличается от другой характером начального речевого действия (диалоги с начальным общим удостоверительно-вопросительным речевым действием; диалоги с начальным противительно-вопросительным речевым действием; диалоги с начальным предположительно-вопросительным речевым действием; диалоги, начальным действием которых является просьба и т.п.).

В отмеченных работах (Л. Ундерко [33], Ц. Йотова [20] и др.) представлены классификации диалогов в узком понимании этого термина, т.е классифицируются собственно диалоги. Однако в целом ряде работ диалог предстает в широком смысле, охватывая почти все случаи речевой деятельности. Так, Л. Ундерко [33] выделяет следующие структурно-композиционные формы диалога: собственно диалог (диалог подлинный, диалог-игра); диалог мнимый (диалог-монолог); монолог-обращение; монолог подлинный. Ц.Д. Йотов [20] на основании функциональных и формальных характеристик выделил полудиалоги разных типов (додиалогические полудиалоги, полудиалоги в зоне перехода от диалогизации к монологизации), собственно диалоги.

Известно, что В.В.Виноградов выделял три стороны мыслительного процесса: субъективную, объективную и модальную. Поддерживая эту идею, Б.П. Ардентов [33], Р.М. Гайсина [33] и другие исследователи утверждают, что существует еще одна сторона – направление возникшей мысли к общению, к собеседнику, обычно рассчитано на активное восприятие и ответную реакцию.

1.4 Динамика художественного диалога

Действительно, динамизм развития диалога обусловливает объединение реплик двух или более участников речи в особую структурно-смысловую общность, диалогическое единство, которое рассматривается как коммуникативная единица диалога.

Речь – осуществляется на основе системы языка. Единицей речи является высказывание – выраженное и организованное средствами языка целенаправленное сообщение завершенной мысли. Высказывание может быть простым (минимальным) и сложным. Языковая форма минимального высказывания – предложение. Поэтому минимальное высказывание совпадает с предложением. Сложные высказывания включают в себя простые, но не сводятся к ним. Речь подразделяется на внутреннюю и внешнюю. Внутренняя речь представляет собой осуществление мышления в языковой форме. Внешняя речь представляет собой общение между различными людьми. По форме речь подразделяется на диалогическую и монологическую. Диалог есть совместная и разделенная последовательностью реплик речь нескольких людей, в результате которой принимается общее решение. Монолог представляет собой завершенное высказывание, исходящее из одного источника. Поэтому можно сказать, что в диалогическую речь входят отдельные монологи как развернутые и завершенные по смыслу реплики. Давайте остановимся на диалогической форме речи. Каково же определение диалога? Диалог [11], от греческого (dialogue) разговор, беседа; буквально «речь через» – процесс общения, обычно языкового, между двумя и более лицами. Более частные значения термина «диалог» [6]: 1) разговор между персонажами пьесы; 2) литературное произведение, написанное в форме беседы между героями; 3) взаимодействие, направленное на достижение взаимопонимания. Реплика определяет тему и цель диалога. Β ходе диалога люди обмениваются репликами-высказываниями, которые частично воспроизводят и повторяют друг друга и, главное, располагаются в последовательном порядке так, что каждое последующее высказывание основывается на содержании предыдущего и в свою очередь привносит некоторое новое содержание. Посредством речи организуется совместная деятельность людей, составляющих общество, и виды этой деятельности соответствуют основным формам диалогической речи [6], которая тем самым подразделяется с точки зрения цели, на

— общий диалог, назначение которого состоит в сопровождении речью совместной жизнедеятельности;

— информационный диалог, назначение которого состоит в получении и сообщении новой информации;

— диалектический диалог, назначение которого состоит в систематизации полученной информации и в построении картины реальности;

— обучающий диалог, назначение которого состоит в формировании знаний, умений и навыков, необходимых для деятельности;

— соревновательный диалог, назначение которого состоит в распределении людей по их компетентности и пригодности к деятельности;

— совещательный диалог, назначение которого состоит в принятии решения;

— игровой диалог, назначение которого состоит в выработке форм выражения мысли в их отношении к типовым действиям и в согласовании действий с высказываниями, – общая и конкретная тренировка;

— командный (управляющий) диалог, назначение которого в непосредственном управлении действиями.

Перечисленные виды диалога образуют круговорот речи, поскольку они обеспечивают этапы речемыслительной деятельности – последовательное решение типовых задач и переход от решенных задач к последующим. Тем самым в ходе диалога происходит воспроизведение коллективных действий, накопление опыта и знаний в обществе и выработка приемов мышления и выражения мысли в ее различных аспектах.

Итак, диалогическая речь осуществляется в устной форме при непосредственном контакте общающихся, каждый из которых выступает то, как говорящий, то, как слушающий. И в письменной форме, где диалогическая речь используется главным образом в художественных произведениях, как отражение естественной разговорной речи. Диалогическая речь различает повествовательные, вопросительные и побудительные реплики. Строение первых двух категорий реплик определяет монологические формы речи. Соотношение вопросительной и повествовательной реплик-предложений образует основную единицу диалогической речи вопрос-ответ, строение которого в его ответной монологической части представляет собой важнейшую для языка речемыслительную операцию формообразования, результатом которой оказывается сложение так называемых композиционно-речевых форм.

Сам процесс структуры диалога развертывается как определенная последовательность циклов. Диалогическое общение начинается с постановки задачи, которая разрешается в результате речевого взаимодействия собеседников, и завершается выработкой общей позиции участников диалога или их индивидуальными позициями, не сводимыми к единому решению. Отмеченная последовательность циклов позволяет говорить о динамизме диалогов как структурных и тематических объединений диалогических единств и самостоятельных реплик.

Художественный вариант диалога динамичен по своей природе, поскольку диалог в художественном произведении является основным средством развития действия и конфликта, а также основным способом представления характеров, поступков, образов.

Динамизм рассматриваемой формы общения связан и с диалогичностью человеческого познания. Так как «истина не рождается и не исходит в голове одного человека, – писал М.М. Бахтин, – она рождается между людьми, совместно ищущими истину, в процессе их диалогического общения» [17].

Художественный диалог есть такой диалог, в котором объемлющая прагматическая и коммуникативная цели совпадают. Сведение прагматической цели существенно упрощает его моделирование, так как позволяет в минимальной степени вводить в рассмотрение прагматическую компетенцию коммуникантов.

Как и всякий диалог, мы считаем, что художественный диалог есть результат действия совокупности интеллектуальных механизмов, заложенных в сознании коммуникантов, среди которых особенно значимы: прагматическая компетенция, коммуникативная компетенция, языковая компетенция. Совместное использование этих компетенций лежит в основе языкового взаимодействия и определяет степень успешности его протекания.

Ближайшим мотивом художественного диалога является желание вступить в речевой контакт с референтом, формирующим прагматико-коммуникативную цель, удовлетворению которой служит художественный диалог.

Реплика говорящего строится исходя из двух коммуникативных заданий: установить контакт с отвечающим в соответствии с правилами речевого этикета; вербализовать свою информационную потребность.

Цель установления контакта обеспечивается коммуникативной и социальной компетенцией и состоит из следующих подцелей:

а)обозначить начало диалога;

б)обозначить адресата текущего речевого акта;

в)обозначить тип перлокутивной функции текущего речевого акта;

г)эксплицировать намерение вести диалог.

Вербализация каждой из подцелей цели установления контакта

– может иметь свое специальное лексическое выражение;

– лексическое выражение некоторых из них может амальгамировать или отсутствовать.

В динамике развития художественного диалога восстановимы те исходные «мыслительные схемы», которые воплощаются в языковой форме реплик коммуникантов, т.е. эксплицитно задан и сосредоточен на самом процессе перехода от мысли в вербализованной цепочке.

Говорящий, формируя сообщение, так или иначе учитывает адресата сообщения. Художественные диалоги представляют собой богатый материал для наблюдения влияния представления говорящего о базе знаний адресата на формируемое сообщение.

При построении общей модели языкового взаимодействия естественно ограничиваться на первых порах рассмотрением диалога двух собеседников и принять, что адресат конкрктного сообщения, непосредственный собеседник говорящего, является одновременно и адресатом коммуникативного намерения говорящего, т.е. если к нему обращен вопрос, и субъектом желательного действия, если к нему обращена просьба или запрещение и т.д.

Обмен репликами в диалоге практически всегда имеет своим результатом изменение информативного состояния партнеров после каждой очередной реплики. Это дает нам право говорить о явлении движения информации в диалоге. Следует различать два принципиально разных типа движения информации – назовем их макро-и микродвижением. Макродвижение – это глобальное движение информации от одного участника общения к другому и обратно в диалоге, рассматриваемом как последовательность ряда реплик, принадлежащих то одному, то другому участнику общения. Микродвижение – это движение информации в рамках одного речевого акта (РА), направленного от фиксированного говорящего (Г) к фиксированному адресату (А).

Структура моделей сознания участников РА должна в достаточной степени отражать структуру речевого акта. К субъективно-прагматическому компоненту относятся сведения о «прагматике» говорящего, объясняющие прагматическую цель говорящего, мотивы, а также некоторые элементы ситуации, имеющие иногда лишь косвенное отношение к содержанию запроса. Вербализуемая в тексте информация субъективно-прагматического характера помещается, как правило, в интордукции, т.е. в вопросе в виде придаточного предложения, либо в виде поствопросительного предложения-утверждения.

Прагматическая цель говорящего – это, в стандартном случае, состояние, которого хочет достичь говорящий, совершив некоторые действия с использованием информации, содержащейся в ответе. В большинстве случаев прагматическая цель говорящего тривиальным образом вычисляется из основного компонента запроса, при отсутствии вербализованного субъективно-прагматического компонента.

Языковое взаимодействие, являясь частью общего взаимодействия, в значительной степени определяется социально-прагматическими факторами процесса коммуникации. Влияние этих факторов на языковое взаимодействие, а также отражение их в структуре и содержании речевых актов неоднократно рассматривалось различными авторами [5].

Движение информации в диалоге понимается как перенос элементов между различными «разделами сознания» участников диалога, каждый из которых содержит функционально однородную информацию [33]. Выделяются и характеризуются четыре таких раздела сознания, содержащих, соответственно, информацию: о релевантном фрагменте действительности; об информационном состоянии сознания партнера; о текстовом воплощении дискурса; о коммуникативной ситуации.

Диалог во всех его проявлениях – понятие сложное и многозначное. В широком (социальном) смысле он представляет собой цепь тематически взаимосвязанных событий одной из сфер человеческой жизнедеятельности (например, политический диалог между государствами). В такой интерпретации понятие «диалог» соотносится с термином «дидактические отношения» (М.М. Бахтин) [17] и является объектом изучения ряда смежных гуманитарных дисциплин – от философии, социологии и психологии до лингвистики.

В узком (собственно лингвистическом) понимании диалог, иными словами, диалогический текст, есть обмен высказываниями при непосредственном аудиовизуальном контакте в условиях ситуации речевого общения двух (нескольких (при полилоге) коммуникантов по интересующейся их теме. В данном определении следует сделать одно уточнение. Реальное межличностное общение может осуществляться в виде двух кодовых систем –вербальной и невербальной, следовательно, когда речь идет о высказывании, то данная речевая единица может быть выражена не только исключительно вербальными или невербальными средствами коммуникации, но и их сочетанием. В условиях непосредственного аудиовизуального контакта в формировании высказывания, как правило, принимают участие и вербальные, и невербальные средства; следует, правда, учитывать, что смысловая нагрузка и иллокутивная направленность этих средств может быть как однонаправленной, так и диаметрально противоположной. При отсутствии зрительной связи между партнерами по общению (например, разговор по телефону) роль невербальных средств в процессе диалогического общения резко сокращается.

Вербальное общение может протекать и в условиях отсутствия непосредственного контакта между коммуникантами (например, почтовая переписка). Диалог такого типа характеризуется целым набором специфических черт: значительная протяженность во времени, наличие больших промежутков между стимулов и реакцией, исключительно письменная форма манифестаций и т.д. – поэтому должен служить объектом для отдельного изучения.

Для определения собственно лингвистического статуса диалогического текста прежде всего уточним занимаемое им место в иерархической системе языковых уровней. Введенная Ф.де Соссюром [7] дихотомия «язык-речь» предполагает разграничение языковых и речевых единиц. К первым традиционно относятся слова, словосочетания, предложения и т.п., а ко вторым – конкретные проявления их речевой реализации, т.е. высказывания (высказывание мы определяем через коммуникацию). Среди критериев разграничения единиц различных уровней (принципы М.М. Бахтина [17], А.А.Леонтьева [26], В.Г. Гака [33] и др.) отметим наиболее значимый – наличие значения у единиц языка и смысла у единиц речи («значение-смысл» по Г.Фреге и Л. Витгенштейну [12]). Смысл единиц речи (высказываний) предусматривает их изучение как с локутивных, так и иллокутивных позиций. Это означает, что анализ смысла высказывания невозможно провести без обращения к коммуникативным целям говорящего, условием протекания коммуникативного акта, другим экстралингвистическим факторам, в том числе личности адресата и его предполагаемой реакции. Однако достигнутые результаты находятся вне рассматриваемого высказывания (в его глубинной семантической структуре отражается лишь предполагаемая реакция собеседника).

Итак, истоком диалога является речевая ситуация. Организация и структура диалога – главные вопросы рассматриваемой проблемы. Диалог как основная и естественная форма общения представляет собой динамическую структуру. Художественный диалог динамичен по своей природе, поскольку диалог в художественном произведении является основным средством развития действия.

Основным отличием диалогической речи от монологической является попеременная передача коммуникативной роли (говорящий-слушающий) участниками речевого общения друг другу при сохранении предмета речи – темы, а сам диалог членится на диалогические единства. Диалог – форма речи, представляющая собой организованную структуру, которая возникает в результате чередования устной спонтанной речи двух или более (полилог) собеседников, каждый из которых попеременно становится то говорящим, то слушающим.

Отличительной чертой диалогической речи является ее спонтанность, поскольку содержание разговора и его структура зависят от реплик собеседников; также диалогу свойственны эмоциональность и экспрессивность. Каждое из высказываний диалога, адресованных собеседнику, характеризуется относительной простотой синтаксического построения, синсемантичностью.

Художественный диалог – это часть литературного текста, который является коммуникативно-направленным вербальным произведением и имеет свои специфические особенности. Художественная литература может рассматриваться как материал, отражающий в обобщенном виде характерные черты разговорной речи, а также и особенностей организации диалога в произведениях отдельных авторов.

2 Внешние и внутренние факторы в структуре художественного диалога

Внешние и внутренние признаки должны основываться, с одной стороны, на аспектах самого содержания высказывания, а с другой – на основных параметрах коммуникативной ситуации, на том, как сообщение со своим адресантом, адресатом и каналом связи.

Для того чтобы понять специфику диалогических текстов, необходимо определить место, которое они занимают среди других речевых жанров и классов жанров. Для этого попытаемся выявить и систематизировать те основные, глубинные различия, существующие между сообщениями различной жанровой отнесенности, т.е. признаки, характеризующие не конкретную тематику тех или иных текстов, а общие свойства референциального содержания и коммуникативной направленности, присущие жанрам или группам родственных жанров.

Особое внимание уделяем внешним и внутренним признакам диалога. Внешними факторами считаем: а)наличие по крайней мере двух собеседников, между которыми происходит непосредственный обмен высказываниями; б)непринужденный, неофициальный характер речевой обстановки; в)попеременная адресация речи, т.е. обязательная смена говорящих; г)симультанность восприятия речи на слух, мыслительной подготовки и частичной реализации собственных высказываний; д)линейность построения речи и нелинейность формирования содержания; е)большое значение внеязыковых коммуникативных средств, таких как мимика, жестикуляция, разные звуковые средства и т.п.; ж)постоянный учет коммуникативной ситуации, складывающейся в каждый данный момент по-другому, и учет собеседника.

Внешние факторы определяют внутренние признаки диалога. Так, с непринужденной обстановкой связана установка на разговорную речь, употребление большого количества разговорно-окрашенных, а иногда и просторечных слов, удельный вес эмоционально-экспрессивных, лексических и синтаксических средств, большое значение интонации.

В соответствии с ранее сказанным мы выделили четыре группы признаков: признаки, связанные с адресатом, с адресантом, с самим сообщением и с каналом связи (а также с внешними условиями общения).

1.Признаки, связанные с адресатом. Адресованность сообщения определенному лицу (лицам) или носителю (носителям) определенной роли (определенных ролей)/отсутствие персональной адресованности – сообщение предназначается «всем, всем, всем» или большой нечетко заданной группе лиц; актуальность – сообщение связано с данным моментом/установка на долговременное пользование; сообщение обслуживает какую-то определенную неречевую (не только речевую) деятельность адресата/сообщение явно не связано с определенной неречевой деятельностью адресата; предписывающий характер/отсутствие предписывающего характера.

2.Признаки, связанные с адресантом. Адресант – конкретный субъект, говорящий (пишущий) от своего лица/адресант говорит или пишет от имени группы (например, редакционная статья в газете и т.п.) или всего общества; преимущественно ролевой/преимущественно личностный характер сообщения. В первом случае адресант выступает в основном или исключительно как носитель роли, а во втором – главным образом как личность (хотя и в рамках какой-то роли); спонтанность/неспонтанность сообщения.

Признаки, связанные с самим сообщением (его содержанием и структурой, внутренней и внешней). Абстрактность/конкретность содержания. Этот признак показывает, идет ли речь об отвлеченных предметах или о конкретных вещах и лицах; аргументативный/представляющий характер сообщения, иначе говоря, преобладают ли в сообщении доказательства каких-то положений или же простое описание референтного пространства (либо изложение каких-то событий); референциальное содержание сообщения развертывается в пространстве физическом или логическом/референциальное содержание развертывается во времени. На этом признаке основывается традиционное противопоставление описания и повествования; референтность/нереферентность сообщения; признак показывает, отражает ли сообщение реально существующее референтное пространство (материальное либо идеальное), или же отражаемое им референтное пространство относится к числу фиктивных, эмоциональность/неэмоциональность сообщения; наличие внутренней структуры/отсутствие явной внутренней структуры; заданность объема (по минимуму и (или) по максимуму)/незаданность объема законченного сообщения.
Признаки, связанные с каналом связи и внешними условиями общения. Сообщение реализуется в устной/письменной форме; диалогичность/монологичность сообщения. Если партнеры по общению поочередно занимают позиции адресанта и адресата, мы имеем диалог; если же позиции закреплены за партнерами – монолог; контактность/дистантность общения. Адресант и адресат либо находятся в непосредственном контакте, либо разобщены в пространстве; одновременность отправления и восприятия сообщения/отправление и восприятие разобщены во времени.

Итак, некоторые дифференциальные признаки связаны друг с другом так, что между их значениями обнаруживаются взаимные тяготения и отталкивания. Так, например, диалогичность плохо согласуется с письменной формой реализации; дистантность и письменная форма обязательно предполагают монологичность и разобщенность во времени, но обратное неверно: разобщенность во времени и монологичность могут характеризовать и устное сообщение (речь, записанная на пленку); если адресант говорит от имени группы, его речь обязательно носит строго ролевой характер (хотя строго ролевым может быть и сообщение, исходящее от персонализированного адресанта) и т.д.

На этой основе можно выделить литературно-художественные тексты, которые характеризуются диалогичностью, незаданностью объема, эмоциональностью, личностным характером, присутствием персональной адресованности, спонтанностью, отсутствием явной логической структуры, конкретностью.

Какие же еще признаки характеризуют литературно-художественные тексты? Наличие/отсутствие явной внутренней структуры, которая чрезвычайно важна для интерпретации текстов вообще и художественных в частности.

Связный текст, объединенный какой-то общей мыслью, является сложным речевым действием, иерархически организованной системой, где каждое высказывание прямо или опосредованно (через более крупные речевые единицы) подчинено целому. Так вот, говоря здесь о сообщениях, характеризующихся наличием более или менее четкой внутренней структуры, мы имеем в виду именно такие тексты. Можно вообще условиться называть текстами только такие сообщения, тогда вместо «связный текст, объединенный общей мыслью» достаточно будет сказать просто «текст», а дифференциальный признак можно сформулировать короче: сообщения-тексты/сообщения-нетексты.

Четкая внутренняя структура придает тексту целостность – это действительно единое, хотя и сложное, речевое действие. Целостность текста предполагает его внутреннюю завершенность. Внутренняя завершенность аргументативного текста возникает тогда, когда доказано то, «что и требовалось доказать», как говорят в математике, а аргументативно-предписывающего – когда на основе доказанного достаточно полно и внятно формулируется предписание или призыв.

Прямым следствием внутренней структурированности и цельности текста является его связность – наличие смысловых связей между составляющими текст отдельными высказываниями, таких, что адекватное понимание каждого из них (за исключением первого) требует знания предшествующего контекста. Связность может получить эксплицитное выражение в форме главным образом различных союзов и наречий, а также в виде различного рода повторов, полных или частичных. Но смысловые связи могут и остаться имплицитными.

Связность – необходимое, но не достаточное условие целостности текста. Из этого следует, что «целостность текста не определима лингвистически; тот текст целостен (и значит, является текстом), который воспринимается как осмысленное целесообразное единство» [10].

Таким образом, художественное произведение – явление парадоксальное, ибо оно сочетает признаки, роднящие ее с самым что ни на есть стихийным личностным общением, с признаками, характерными для таких речевых сфер, как фундаментальная наука и массовая коммуникация; своеобразие художественного произведения не в каких-то отдельных сугубо специфических значениях предложенных дифференциальных признаков, а в специфическом сочетании этих значений.

Речевые акты являются компонентами речевого поведения, объединенные в единицы более высоких уровней (речевой шаг, цикл, взаимодействие), они образуют дискурс. Как мы отмечали, теория речевых актов возникла в русле лингвистической философии и восходит к работам Дж.Остина [10]. Остин, опираясь на известное античное изречение («слово есть вид дела» – Солон), замечает, что произнесение некоторых высказываний в определенных условиях равнозначно совершению некоторого действия, поступка.

Х. Грайс [54] предложил следующее описание структуры речевого акта. При осуществлении речевого акта говорящий, произнося в речевой ситуации некоторое высказывание, выражающее его намерения, производит действие четырех типов:

действие собственно произнесения (произносит звуки);
пропозициональное действие (осуществляет пропозицию);
иллокутивное действие – выражает определенное намерение, направленное на адресата (похвалу, просьбу, обещание и т.д.);
перлокутивное действие – осуществляет воздействие на адресата, приводящее к изменению поведения последнего или его картины мира.

Все эти четыре действия в совокупности составляют речевой акт, его структуру. Например, произнося: Нельзя ли потише, – говорящий осуществляет речевой акт следующей структуры:

— произносит соответствующий комплекс звуков с определенной интонацией;

— выражает соответствующую пропорцию;

— осуществляет иллокутивный акт – приказ (в зависимости от ситуации, возможно, просьбу);

— добивается в результате поведения адресата.

Попыток классифицировать и типологизировать речевой акт предпринято множество. Но наиболее распространенной, как мы отмечали выше, является типология речевых актов Дж. Серля [12].

Характерные для перформативов признаки присущи многим языкам. Выделенные им пять классов иллокутивных актов приемлемы и для разговорной речи русского языка:

Ассертивы, представляющие положение дел, описывающие действительность, утверждающие что-либо.

— Я так и знал, что ты забудешь! (утверждение)

— Ну и что теперь? (из разговора).

Директивы, служащие побуждением к совершению некоторого поступка.

Например:

— Подготовь все необходимые документы к среде. (приказ)

— Обязательно. (из разговора)

Коммисивы, возлагающие на говорящего определенные обязательства:

— Я сделаю домик для твоего друга. (обещание)

— Спасибо, я буду ждать. (В.Г.Короленко «Чудная») [40].

Экспрессивы, служащие для выражения оценок и эмоций, описание субъективной картины мира говорящего.

— Мне очень жаль, может в следующий раз получится?

— Ты думаешь?

Декларативы, нередко ритуализированные (назначение на должность, объявление войны и т.д.). К примеру,

— Объявляю Вас мужем и женой!

Реальное речевое общение, однако, сложнее, чем оно выглядит в работах англо-американских лингвистов-философов 60-70-х г.г., и однозначного соответствия речевого акта и намерения говорящих нет. Тем не менее, для понимания основ связности реплик между собой и диалога в целом, и для взаимопонимания коммуникантов категория речевых актов необходима. Так, последовательность высказываний: – Звонит телефон! – Я в ванной! – казалось бы, бессвязна. Интерпретируя же ее как последовательность косвенных реплики-вопроса (ты пойдешь к телефону?) и реплики-ответа (Нет, не могу!) можно понять, что происходит. Значительную роль в речевой компетенции играет именно способность идентифицировать высказывания как определенные речевые акты в соответствии с принятыми в речевой среде традициями. Речевые акты конвенциональны (условны), то есть отражают сложившиеся в данной культуре речевые условности и обычаи.

2.1 Художественый диалог – речевое взаимодействие

Нормальный ход диалога предполагает согласование иллокутивных намерений участников, которое заключается в удовлетворении их взаимных претензий. Участники диалога вынуждены выполнять разнообразные речевые и неречевые действия, и заставлять партнера реагировать на них определенным образом. Каждое речевое и неречевое вынуждение получает ответную реакцию со стороны другого участника. Комплекс взаимных реакций участников образует сложную структуру.

Наименьшей формальной единицей (субтекстом) диалогического текста (ДТ) (вслед за Н.Ю. Шведовой) [45] является так называемое диалогическое единство (ДЕ), под которым мы будем понимать «часть диалога, выделенную по смыслу и грамматически». Отметим некоторые важные понятия теории диалога: речевые высказывания, или реплики. Всякая реплика как коммуникативная единица имеет содержательную и формальную стороны. С содержательной точки зрения речевое высказывание включает в себя пропозициональную (собственно смысловую) и иллокутивную составляющие (иллокутивную функцию). Типу иллокутивной функции высказывания соответствует определенный речевой акт (утверждение, вопрос, побуждение и т.п.), сфера функционирования которого задается специфическими условиями успешности. Формальная сторона реплики – это ее фонетическая, морфологическая и синтаксическая структуры.

Существуют многочисленные связи отдельных реплик друг с другом. В качестве формальной экспликации одной из таких связей мы предлагаем термин «иллокутивное вынуждение» (вслед за А.Н. Барановым) [55], т.е. будем говорить, что одна реплика (или соответствующий ей речевой акт) иллокутивно вынуждает другую (или другой речевой акт). Этот термин мы рассматриваем как систему взаимных обязательств участников и их выполнение. Кроме того, сама внутренняя форма вводимого термина подсказывает основную особенность диалога – динамический характер речевого взаимодействия, который в полной мере не может отразить ни одно статистическое описание. Речевые акты, связанные в данном речевом контексте отношением иллокутивного вынуждения, мы будем называть, соответственно, иллокутивно независимым и иллокутивно зависимым. Другими словами, иллокутивно независимый речевой акт (в данном отрезке диалога) – это речевой акт, иллокутивное назначение которого на данном шаге определяется исключительно интенциями самого говорящего, а иллокутивно зависимый речевой акт (в данном отрезке диалога) – это речевой акт, иллокутивное назначение которого всецело определяется иллокутивным назначением какой-либо предшествующей реплики (из данного речевого отрезка). Соответственно можно говорить об иллокутивно независимой и иллокутивно зависимой репликах. Так, в диалоге из романа «Караван идет к солнцу» А.Алимжанова:

– А ты кто такой? – весело спросил Аскар.

– Я здешний.

– Я тоже здешний. А чей ты сын?

– Чей, чей… – В голосе мальчика звучало недовольство. – Аульный я, актуминский.

Первая реплика Аскара ( – А ты кто такой?) – вопросительная по форме – независима, а ответ мальчика (– Я здешний.) является иллокутивно зависимым. Без удовлетворения коммуникативных претензий Аскара, передаваемых семантикой вопроса, действие диалога не получило бы дальнейшего развития. Что касается второй реплики Аскара (– Я тоже здешний. А чей ты сын?), то, хотя ее пропозициональное содержание несомненно связано со словами мальчика (– Чей, чей…– Аульный я, актуминский), в иллокутивном смысле она независима: Аскар был свободен в выборе конкретного типа речевого акта, предшествующая реплика вовсе не вынуждала его прибегнуть именно к вопросу для выражения своих коммуникативных намерений. Таким образом, второй вопрос Аскара (–…А чей ты сын?) – это независимая реплика, вынуждающая ответ.

Одна и та же реплика может одновременно вводить и отношение вынуждения и отношение самовынуждения. В этом случае следует говорить о совмещенном выражении двух разных отношений вынуждения. Например, в диалоге из романа Р. Сейсенбаева «Лестница в никуда»):

– Ну что, ну что? – торопила она его.

– А где милиционер? – удивился Садыр.

– Милиционер ушел…

–…Ушел говоришь? А мне что делать?

Первая реплика (– Ну что, ну что?) не только вынуждает ответную (– А где милиционер?), но и фиксирует обязательство инициатора диалога сообщить адресату некоторую новость (– Милиционер ушел…), тем самым иллокутивно самовынуждается реплика, которая, в свою очередь, будучи неожиданной, предполагает ответную реакцию (– …Ушел говоришь? А мне что делать?). Специфика данного способа выражения отношения иллокутивного самовынуждения состоит не только в том, что самовынуждающую и самовынуждаемая реплики прерываются словами собеседника. Заметим, что инициирующие интеррогативы такого рода нельзя рассматривать как вопросы в точном смысле, поскольку на них ожидается не ответ, а ответная реакция заинтересованности, сравним шероховатость или некоторую невежливость ответа (– Ну что, ну что?) на первый вопрос рассматриваемого диалога. В то же время вопросы с совмещением различных отношений вынуждения не могут быть отнесены и риторическим, поскольку они требуют ответной реакции собеседника. Их функция чисто диалогическая – установление контакта и пробуждение заинтересованности партнера по коммуникации. Структура вынуждения и самовынуждения в ожидаемом диалоге представлена на рисунке1 (двойная стрелка обозначает отношение иллокутивного самовынуждения, а обычная – отношение вынуждения).

(1)Ну что, ну что?

А где милиционер?(2) (3)Милиционер ушел…

(4)Ушел говоришь? А мне что делать?

Рисунок 1

До настоящего момента описывались взаимодействия в диалоге, отвлекаясь от конкретных типов речевых актов. В теории речевых актов принято рассматривать преимущественно независимые акты вместе с их условиями успешности. Эти условия успешности контекстно свободны и определяются самим актом, т.е. их источник – исключительно его семантика и прагматика. В то же время условия успешности зависимого речевого акта формируется не только на основе его семантики и прагматики, но испытывают существенное влияние иллокутивного назначения «вынуждающего речевого акта». Иными словами, зависимый речевой акт – это речевой акт, в предварительные условия которого входит информация об осуществлении некоторого независимого речевого акта. Если признавать вслед за Д. Гордоном и Дж. Лакоффом [11], что условия успешности всякого речевого акта – это не что иное, как фрагменты семантического разложения соответствующего перформативного глагола с его актантами, то следует уточнить, что такая интерпретация применима лишь к независимому речевому акту. Для зависимого акта представление с помощью перформативного глагола наталкивается на определенные трудности.

Схема функционирования речевого акта в диалоге

Тип речевого акта	Условия успешности речевого акта
Тип речевого акта	Предварительные и существенные условия	Условия искренности	Условия назначения
Речевой акт ответа (на обычный вопрос)	1.Спрашивающий задал вопрос А. 2.Отвечающий считает, что спрашивающий не знает ответа на А.	Отвечающий намерен сообщить нужную спрашивающему информацию и считает ее истинной.	Данный акт рассматривается как сообщение информации, нужной спрашивающему и отражающей реальное положение дел.

Так, в выражении А отвечает В на С переменная С обозначает ранее заданный вопрос, тогда как в структурно близком выражении с глаголом, передающим независимый речевой акт – А обещает ВС, переменной С соответствует содержание сообщения, а не имя речевого акта. Иными словами, семантика глагола, обозначающего зависимый речевой акт, содержит анафорическую отсылку к независимому. Если бы в естественном языке для каждого типа зависимого речевого акта нашелся бы описывающий его отдельный перформативный глагол, то определить зависимость одного речевого акта от другого можно было бы проще: речевой акт В зависит от речевого акта А, если семантическая структура представляющего его перформативного глагола содержит анафорическую отсылку к А.

Описание речевых актов вместе с их условиями успешности мы дали в виде таблицы. Это описание и конкретные формы его реализации (таблицы) должны быть расширены за счет зависимых речевых актов, что уточнит представление о реальном функционировании речевых актов в диалоге.

Следует иметь в виду, что для некоторых типов речевых актов (часто особой модальной окраски) первичным является монологическое, а не диалогическое употребление. В этой исходной функции они не несут иллокутивного вынуждения и тем самым противопоставление независимого и зависимого речевого акта для них бессмысленно. К таким речевым актам можно отнести риторический вопрос, выражение общей сентенции или максимы, аналитическое суждение, акты именования и крещения и т.п. Наш материал позволил вывести то, что в конкретном диалоге исходная монологическая функция этих речевых актов иногда модифицируется: они могут интерпретироваться как диалогические. Те речевые акты, для которых первичным является функционирование в диалоге, назовем диалогическими в противоположность монологическим, исходно функционирующим в монологе. Введем еще одно важное противопоставление на множестве речевых актов. Назовем речевой акт иллокутивно абсолютно независимым, если в диалоге нет такой реплики, которая бы его вынуждала. Например, первый речевой акт в диалоге – абсолютно независимый. Будем говорить, что речевой акт иллокутивно абсолютно зависим, если в диалоге нет такой реплики, которую он бы иллокутивно вынуждал. «Всякое высказывание (= отрезок диалога, по М.М.Бахтину) [17] – от короткой (однословной) реплики бытового диалога большого романа… – имеет, так сказать, абсолютное начало и абсолютный конец.

(1)Ты, говорят, снова разговорчивым стал?..

Это что вы имеете в виду?(2) (3)Сам догадайся…

(4)Да нельзя сказать, чтобы очень…

Рисунок 2

Рассмотрим следующий диалог из романа Р.Сейсенбаева «Всего одна ночь»:

– Ты, говорят, снова разговорчивым стал? – Тетушка

испытующе глянула на него.

– Это что вы имеете в виду? – насторожился Сайлау.

– Сам догадайся…

– Да нельзя сказать, чтобы очень…

В нем четыре реплики. Первая (– Ты, говорят, снова разговорчивым стал?), по форме вопросительная, является абсолютно независимым речевым актом: в диалоге нет такой реплики, которая бы его вынуждала. Появление вопроса (–Это что вы имеете в виду?) вызвано одними только внутренними намерениями адресанта. Вопросительная форма второй реплики как уточняющего вопроса иллокутивно вынуждается вопросительной формой первой – основного вопроса. Третья реплика (– Сам догадайся…), в свою очередь, иллокутивно зависит от второй и иллокутивно вынуждает последнюю. Дело в том, что присутствие третьей реплики в рассматриваемом диалоге необходимо считать, как ответ на уточняющий второй вопрос, в противном случае его нельзя было бы осмыслить как уточняющий. Кроме того, отсутствие такового препятствует ответу на основной, первый, вопрос. В силу этого последняя реплика является абсолютно зависимой, она одновременно вынуждается и предпоследним и первым речевым актами. Структура отношений иллокутивного вынуждения в рассмотренном диалоге изображена на рисунке 2.

Таким образом, противопоставление абсолютно зависимых и независимых речевых актов вводится на пространстве диалога в целом, а оппозиция зависимых и независимых речевых актов определена для конкретного актуального отрезка диалога. Например, в рассмотренном диалоге реплика (– Сам догадайся.) в отрезке (– Это что вы имеете в виду? – Сам догадайся.) является иллокутивно вынуждаемой, а в другом отрезке (– Сам догадайся. – Да нельзя сказать, чтобы очень…) – иллокутивно вынуждающей (то же можно сказать и о второй реплике).

Введенные понятия (вслед за А.Н. Барановым) [55] являются, на наш взгляд, необходимым инструментом описания структуры речевых взаимодействий в художественном диалоге. Они позволяют представить диалогический текст (ДТ) в виде связной структуры минимальных единиц, формирующих иллокутивную структуру художественного диалога. Тем самым реплики в составе минимальных диалогов связаны не только семантически и синтаксически, но и, прежде всего, иллокутивно. В качестве возможного формального аналога такой связи были предложены понятия иллокутивного вынуждения и иллокутивного самовынуждения.

Изучение речевого взаимодействия начнем с построения определения минимальной диалогической единицы (МДЕ), а также с противопоставлений, задающих типы иллокутивного вынуждения. Иллокутивное вынуждение связывает речевые акты в реальном диалоге. Имеются в виду пары категорий – зависимый-независимый речевой акт и абсолютно зависимый-абсолютно независимый акт.

Все эти категории и отношения лежат в основе понятия МДЕ. Совокупность различных МДЕ вместе с их связями в тексте образуют структуру диалога.

Некоторые языковые выражения в тексте диалога служат показателями МДЕ (ее начала и конца). Выявление и анализ всех метаязыковых единиц, обслуживающих диалог, представляют собой отдельную лингвистическую задачу.

Минимальная диалогическая единица (МДЕ), или минимальный диалог (А.Н. Баранов) – это последовательность реплик двух участников диалога – адресанта и адресата – характеризующаяся следующими особенностями: а) все реплики в ней связаны единой темой; б) она начинается с абсолютно независимого и кончается абсолютно зависимым речевым актом; в) в пределах этой последовательности все отношения иллокутивного вынуждения и самовынуждения выполнены; г) внутри данной последовательности не существует отличной от нее последовательности, которая удовлетворяла бы условиям (а)-(в).

Таким образом, приведем комментарии к определению: 1) условия (а)-(в) обеспечивают статус этой последовательности реплик как диалогической единицы, а условие (г) отражает ее минимальность; 2) определение МДЕ сознательно построено таким образом, что оно оставляет известную свободу в членении текста на минимальные диалоги (впрочем, оно не оставляет места и для полного произвола). Такая относительная свобода, во-первых, соответствует интуитивным представлениям о нежестком характере границ МДЕ. Во-вторых, в ее пользу говорит сходная ситуация, возникающая при расстановке синтаксических связей в пределах предложения, как в том, так и в другом случае при неединственности решения выбор определяется дополнительными факторами иной природы по сравнению с рассматриваемыми, а нередко и чисто условными соглашениями.

Итак, внешними факторами являются наличие двух собеседников, между которыми происходит непосредственный обмен высказываниями; непринужденный, неофициальный характер речевой обстановки; обязательная смена говорящих; линейность построения речи и нелинейность формирования содержания; внеязыковые коммуникативные средства, как мимика, жестикуляция и т.п.; постоянный учет коммуникативной ситуации. Внешние факторы определяют внутренние признаки диалога: признаки, связанные с адресатом; признаки, связанные с адресантом; признаки, связанные с самим сообщением (его содержанием и структурой, внутренней и внешней); абстрактность/конкретность содержания; признаки, связанные с каналом связи и внешними условиями общения; сообщение реализуется в устной/письменной форме.

Художественные тексты характеризуются диалогичностью, незаданностью объема, эмоциональностью, личностным характером, присутствием персональной адресованности, спонтанностью, отсутствием явной логической структуры, конкретностью, наличие/отсутствие явной внутренней структуры. Внутренняя структура придает тексту целостность – это действительно единое, хотя и сложное, речевое действие. Целостность текста предполагает его внутреннюю завершенность.

Структура речевого акта состоит из речевой ситуации, выражающей намерения говорящего и производит следующие действия: действие собственно произнесения (произносит звуки); пропозициональное действие (осуществляет пропозицию); иллокутивное действие – выражает определенное намерение, направленное на адресата (похвалу, просьбу, обещание и т.д.); перлокутивное действие – осуществляет воздействие на адресата, приводящее к изменению поведения последнего или его картины мира. Все эти четыре действия в совокупности составляют речевой акт, его структуру. Каждое речевое и неречевое вынуждение получает ответную реакцию со стороны другого участника. Комплекс взаимных реакций участников образует сложную структуру.

Вслед за Н.Ю.Шведовой [45] диалогическое единство – часть диалога, выделенное по смыслу и грамматически. Важные понятия теории диалога: речевые высказывания, или реплики. Реплика как коммуникативная единица имеет содержательную (пропозициональную (собственно смысловую, иллокутивную функцию)) и формальную стороны. Типу иллокутивной функции высказывания соответствует определенный речевой акт (утверждение, вопрос, побуждение и т.п.). Иллокутивное вынуждение – одна реплика (или соответствующий ей речевой акт) иллокутивно вынуждает другую (или другой речевой акт). Этот термин представляет систему взаимных обязательств участников и их выполнение. Внутренняя форма вводимого термина подчеркивает основную особенность диалога – динамический характер речевого взаимодействия.

Введенные понятия являются необходимым инструментом описания структуры речевых взаимодействий в художественном диалоге. Они позволяют представить диалогический текст (ДТ) в виде связной структуры минимальных единиц (например, минимальной диалогической единицы (МДЕ)), формирующих иллокутивную структуру художественного диалога. Совокупность различных МДЕ вместе с их связями в тексте образуют структуру диалога. Некоторые языковые выражения в тексте диалога служат показателями МДЕ (ее начала и конца). Выявление и анализ всех метаязыковых единиц, обслуживающих диалог, представляют собой отдельную лингвистическую задачу.

Минимальная диалогическая единица (МДЕ), или минимальный диалог (А.Н. Баранов) – это последовательность реплик двух участников диалога (адресанта и адресата). МДЕ характеризуется тем, что все реплики в ней связаны единой темой; МДЕ начинается с абсолютно независимого и кончается абсолютно зависимым речевым актом; отношения иллокутивного вынуждения и самовынуждения выполняются.

Заключение

В.В. Виноградов [1] подчеркивал, что «вопрос о построении диалога, его функциях и правилах движения в индивидуальном стиле прозаического литературного произведения… – одна из важнейших проблем изучения стилей художественной прозы».

В качестве определения берем дефиницию, данную О.С. Ахмановой[56]: диалог – «одна из форм речи, при которой каждое высказывание прямо адресуется собеседнику и оказывается ограниченным непосредственной тематикой разговора. Диалог характеризуется относительной краткостью отдельных высказываний и относительной простотой их синтаксического построения».

В лингвистике еще не установилось однозначного решения относительно объема диалога, структуры его компонентов, типов диалога, его статуса и содержания в рамках художественного диалога, грамматических особенностей и т.д. Хотя, как подчеркивал Л.В. Щерба [15], только в диалоге в полной мере обнаруживается сущность языка. Нормальный ход диалога предполагает согласование иллокутивных намерений участников, которое заключается в удовлетворении их взаимных претензий. Участники диалога вынуждены выполнять разнообразные речевые и неречевые действия и заставлять партнера реагировать на них определенным образом. Каждое речевое и неречевое вынуждение получает ответную реакцию со стороны другого участника. Комплекс взаимных реакций участников образует сложную структуру.

Исследование диалога в указанном аспекте затрагивает часть большой и сложной проблемы – проблемы взаимодействия и взаимобогащения языка и речи, поскольку «язык не только существует в речи, но и взаимодействует с нею. Несмотря на существенное различие между языком и речью, постепенно совершается движение в основном от речи к языку: отдельные особенности речи могут превращаться в черты языка и отдельные произведения речи – от образуемых в речи новых слов до целых предложений – могут превращаться в единицы языка».

Речевые акты, из которых нормально состоит диалог, предполагают двустороннюю коммуникацию (говорящий-слушающий). В них прослеживается определенная целенаправленность, определяемая интересами данного момента (в широком понимании этого термина). Формы коммуникативной целенаправленности или заданности так же разнообразны, как разнообразны предпосылки окружающей нас действительности во всей сумме связей и явлений предметов внешнего мира. Именно они и представляют тот информационный материал, который с той или иной степенью полноты присутствует в любом речевом акте, т.е. в любом диалоге.

Таким образом, каждый диалог характеризуется наличием определенной коммуникативной заданности, через нее реализуется потребность говорящих в передаче сведений о предметах, явлениях, событиях, действиях и т.д.

Реплики диалогов из художественных произведений анализируются легче, чем реплики живой разговорной речи, так как информация о взаимоотношениях коммуникантов, речевая ситуация и т.д. известна из контекста произведения и авторской речи. Кроме того, диалог в художественном тексте в несколько обработанном виде. Реплики живой разговорной речи интересны тем, что в них обычно минимально влияние литературной нормы письменного языка, им присуща более яркая экспрессивность, эмоциональная окрашенность, спонтанность, непосредственность, ярко выражены особенности синтаксиса разговорной речи. В диалогах литературных произведений автор старается сгладить шероховатости устного общения, за исключением тех случаев, когда живой диалог используется с целью достичь юмористического эффекта или какой-либо другой литературной цели.

Список использованной литературы

Виноградов В.В. О теории художественной речи. – М.: Наука, 1971.
Диалоговое взаимодействие и представление знаний // Сб.науч.трудов под ред.Нариньяни А.С. — Новосибирск, 1985. – C. 16.
Диалог: теоретические проблемы и методы исследования // Сб.научно-аналитических обзоров. – М., 1991.
Макаров Структура сверхфразового единства с точки зрения общей и частной перспективы высказывания. – Хабаровск, 2003.
Цицерон М.Т. Об ораторском искусстве (трактаты). – М.: Наука, 1973.
Крылов Высказывание и его соотнесенность с действительностью. – М.: Наука, 1985. – С.409.
Бодуэна де Куртенэ. Новое в зарубежной лингвистике. – М.: Прогресс, 1988.
Соссюр Ф. де. Новое в зарубежной лингвистике. – Вып. ХХIII. Когнитивные аспекты языка. — М.: Прогресс, 1989.
Есперсен О. Новое в зарубежной лингвистике. – Вып. ХХII. Когнитивные аспекты языка. — М.: Прогресс, 1988.
Бенвенист Э. Новое в зарубежной лингвистике. – Вып. ХХIII. Когнитивные аспекты языка. — М.: Прогресс, 1988.
Остин Дж. Философия. Логика. Язык. – М.: Прогресс, 1987.
Остин Дж.Л. Слово как действие. // Новое в зарубежной лингвистике. – Вып.17. Теория речевых актов. – М., 1986.
Серль Дж. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. – Вып.17. Теория речевых актов. – М.: Прогресс, 1986.
Поливанов Е.Д. Проявление авербальной системы коммуникации в диалогической речи // Немецкое языкознание и литературоведение. Вып.6. – Челябинск, 1979.
Якубинский Л.П. О диалогической речи // Избранные работы. Язык и функционирование. – М.: Наука, 1986.
Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Изв.АН СССР. Серия 7-ая, 1991. – № 1.
Пешковский A.M. Языковое общение и лингвистика // Прагматический и синтаксический аспекты синтаксиса. – Калинин: Изд-во Калининского ун-та, 1985.
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М.: Наука, 1979.
Брудный А. А. Типология диалогов. – М.: Наука, 1999.
Изаренков Д.И. Обучение диалогической речи. – М.: Прогресс, 1981
Йотов Ц.Д. Некоторые структурно-функциональные характеристики диалога: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – М., 1977.
Романов А.А. К вопросу о взаимотношениях реплик диалога // Материалы ХХII науч. конф. Волгоградск. пед. ин-та. – Волгоград, 1998.
Валюсинская З.В. Вопросы изучения диалога в работах советских лингвистов.//Синтаксис текста. – М.: Наука, 1979.
Крейдлин Г.Е. Семантический анализ вопросно-ответных структур со словом какой // Известия АН СССР. Сер. лит-ры и языка, 1984. – Т. 43. – № 5.
Рахилина Е.В. Семантический анализ вопросно-ответных структур. – М., 1985.
Сапожникова О.П. Структура диалогической речи // Русский язык за рубежом. – М., 1971.
Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. – М., Наука, 1979.
Винокур Г.О. Говорящий и слушающий. – М.: Наука, 1993.
Земская Е.А. Русская разговорная речь. Итоги и перспективы исследования // Русистика сегодня. Язык: система и его функционирование. – М.: Наука, 1988.
Китайгородская М.В. Функции вербальных и невербальных компонентов в речевом общении // Языковое общение: единицы и регулятивы // Межвузов. сб. науч. трудов. – Калинин, 1987.
Ширяев Е.Н. Диалог героев и голос автора (о языке пьес М.Горького) // Октябрь, 1959. – № 1.
Апресян Ю.Д. Типы поверхностно-семантической информации для описания языка в рамках модели «Смысл-текст». – Просвещение, 1980.
Канцнельсон С.Д. Типология языка и языковое мышление. – Л.: ЛГУ, 1972.
Диалог глазами лингвиста. – Краснодар, 1994.
Выготский П.С. Общение: теоретические и прагматические проблемы. – М.: Просвещение, 1978.
Радаев А.М. Синтаксические особенности прямой речи в художественной прозе. – Харьков: Харьковский пед. ин-т, 1966.
Диброва Е.И. Рассуждение о диалогах // Доклады лингвистического общества. – Калинин, 1971.
Одинцов В.В. Стилистическая структура диалога // Языковые процессы современной художественной литературы. Проза. – М.: Наука, 1990.
Якобсон Р.О. Высказывание. – М.: Наука, 1987.
Горелов Н.И. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – М., 1990.
Беус Л.А. Диалогические функции некоторых типов вопросительных предложений // Серия лит-ры и языка. – Т. 41. – № 4.
Милых М.К. Из наблюдений над синтаксисом диалогической речи: Ав-тореф. дис. …канд. филол. наук. – Л., 1989.
Гепнер Ю.Р. Очерки по общему и русскому языкознанию. – Харьков: Харьковский пед. ин-т, 1959.
Лаптева О.А. Русский разговорный синтаксис. – М.: Наука, 1986.
Ким Г.В. К специфике бессоюзного присоединения в диалогической речи (на материале драматических произведений писателей) // Филологич.сб. – 1964, вып. 4.
Шведова Н.Ю. К изучению русской диалогической речи. Реплики-повторы // Вопросы языкознания. – М., 1956. – № 2.
Плеханов Л.П. Реплика диалога как предложение // Русский язык в школе. – М., 1968. – № 2.
Грамматика русского языка. – М., 1980.
Святогор И.П. О некоторых особенностях синтаксиса диалогической речи в современном русском языке. – М., 1979.
Амиров Р.С. Современный казахский язык. – А.: Ғылым, 1976.
Есиркепов Е. Интонация простых вопросительных предложений в казахском языке. – А., 1989.
Копыленко М.М., Ахметжанова З.К. Казахское слово в тексте. – Алматы, 1995.
Кажгалиева К.М. Национально-культурная специфика фатической речевой коммуникации в казахском языке: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – Алматы, 1991.
Галкина-Федорук Е.М. О некоторых особенностях языка ранних драматических произведений М.Горького // Вестник МГУ, Серия общественных наук. – Вып.1. – 1953. – № 1.
Грайс П. Сравнительная типология. – М.: Наука, 1983.
Баранов Средства речевого контакта в современном русском языке: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – Саратов, 1967.
Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. – М.: Наука, 1996.

Список источников, используемых в работе

Короленко В.Г. Рассказы. – М.: Художественная литература, 1984.
Алимжанов А. Караван идет к солнцу. – Алма-Ата.: Жазушы, 1989.
Сейсенбаев Р. Лестница в никуда. – Алма-Ата.: Жазушы, 1987.

Приложение

Диалог – разговор двух или нескольких лиц (коммуникантов); речевая коммуникация посредством обмена репликами

Художественный диалог – не является копией разговорной речи, но при этом может ее имитировать, репрезентировать отдельные элементы

Реципиент – человек, принимающий сообщение или информацию; слушающий; читающий; адресат

Реплика – составная часть диалога, ограниченная соседними репликами собеседников; состав реплики может варьироваться от неполного высказывания (в свою очередь представленного морфом, словом, словосочетанием) до взаимосвязанной последовательности высказываний

Иллокутивное вынуждение – одна реплика (или соответствующий ей речевой акт) иллокутивно вынуждает другую (или другой речевой акт)

Дискурс – речь, реальный текст, рассматриваемый во всей полноте своего выражения и цели с учетом внеязыковых факторов

Речевой акт – многоуровневое образование, выделяющее иллокутивный уровень (т.е. коммуникативную цель, намерение, установку говорящего) в качестве основного объекта исследования

Диалогический текст – развивающийся текст с поступательной информацией, обусловленной взаимоотношениями между стимулирующими и реактивными значениями реплик

Диалогическое единство (ДЕ) – часть диалога, выделенная по смыслу и грамматически

Минимальная диалогическая единица (МДЕ) – последовательность реплик адресанта и адресата, характеризующаяся связанностью всех реплик одной темой, начинается с абсолютно независимого и кончается абсолютно зависимым речевым актом

Тюркские страны приступили к созданию общего гимна

Кремль сообщил о готовности к диалогу в…

Зеленский: Если штаты сократят помощь, то мы…

Президент Абхазии подал в отставку

В Иране будут перевоспитывать женщин, снимающих хиджабы

Мировые цены на нефть продолжают падать

Нурила Асанкызы стала первой в истории казахстанской…

Казахстанские спортсмены продолжают радовать победами на международной…

Москву массово атаковали беспилотники

Число беженцев в мире перевалило за 123…

Дипломная работа: Структура диалоческой речи в художественных произведениях

Введение

Заключение

Женис Касымбек: Женщина, четверо детей которой погибли в пожаре, получит дом согласно очереди

Их бросил отец семейства! Блогер Дархан Жолшыбеков подарил многодетной маме дом

Предатели! Сауле Әбілдаханқызы высказалась жестко о поддержке русского языка

В Бильбао стартовали съемки казахстано-испанского фильма для Netflix про КарЛАГ

Период с 1 по 4 января 2025 года станет официальными выходными в Казахстане

О НАС

Мобильное приложение

Наши контакты