МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

 

 

 

 

 

ТАРАЗСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

 ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

 

 

 

 

Тюркские заимствования в 1 томе толкового словаря В. И. Даля

 

 

 

 

 

 

 

Выполнил: Камалова А.-

                     студент гр. РЯ 27

 

 Руководитель: Абдрахман Г.К.-

 доцент кафедры русского языка

   и литературы

 

 

 

 

 

 

 

Тараз – 2012 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

		Стр.
	Введение
1	Заимствования из тюркских языков в русской лингвографии XVIII – XX веков
1.1	Общая характеристика лингвографических источников
1.2	В.И.Даль – автор «Толкового словаря живого великорусского языка»
2	Тюркские заимствования в 1 томе толкового словаря В.И.Даля
2.1	Тюркские заимствования арабского и персидского  происхождения
2.2	Чисто-тюркские заимствования в словаре В.И.Даля
3.0	Методическая часть
	Заключение
	Список использованной литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Одной из важнейших задач лингвистики является всестороннее изучение взаимодействия языков. В центре этой проблемы – исследование эволюции словарного состава языка в ходе исторического развития под влиянием других языков.

В лингвистике традиционно считается, что естественным и закономерным процессом, сопровождающим контакты народов и их языков, является заимствование. Одним из заметных в составе русской лексики является пласт тюркских заимствований, как отмечают исследователи: «Тесные многовековые отношения с тюркоязычными народами, общность исторических судеб многих тюркоязычных народов с русским народом обусловили наличие значительного количества тюркизмов в русском литературном языке» [1, с. 182].

Проблема изучения тюркско-русских языковых контактов, а именно тюркских элементов в русском словарном составе, имеет давнюю традицию.  Лингвистические исследования по Turco-Russia проводились на различном материале (памятники письменности, художественная литература, диалекты, регионы, фольклор, язык СМИ и др.) и в различных аспектах (этимологический, хронологический, фонетический, орфографический, семантический, грамматический, функциональный, сравнительно-сопоставительный и др.). Объектами научных исследований становились тюркские заимствования определенных тематических групп (названия растений, животных, одежды, построек и строительного дела, предметов домашнего обихода, наименования лиц, военная лексика, лексика пищи и др.).

Анализ тюркизмов в лингвографических источниках проводился на следующем  материале:  на  материале исторических словарей (И.Г.До­бродомов, Г.Я.Романова и др.),  диалектных (А.Н.Кононов, Л.А.Куба­нова и др.), этимологических (Ю.Н. Караулов, Н.А.Баскаков, К.Р.Галиуллин, Г.Р.Муратова, Э.В.Се­вортян,  Р.А.Юналеева и др.),  иноязычных  (иностранных) слов (А.А.Ба­бин­цев, А.З.Розенфельд и др.).  Тюркские  заимствования  в  составе толковых словарей рассматриваются  в  исследованиях  Г.Н.Асланова, К.Р.Баба­ева — лексико-семантический аспект, Б.Б.Джапаровой — в составе этнографической  и  региональной  лексики, Н.К.Дмитриева — этимологический аспект, Р.З.Киясбейли — семантический аспект, Н.Г.Михайловской — в составе заимствований из языков народов бывшего СССР и др. [2 -11].

Однако, несмотря на наличие большого количества научных трудов, посвященных тюркским заимствованиям русского языка, как отмечают исследователи, «ощущается недостаток в обобщающих работах и в работах по современному периоду» [12].

Лексическое многообразие состава языка на определенном этапе своего развития, как известно, находит отражение в лингвографических источниках. Наиболее полно эти сведения представлены в толковых академических словарях. Главной задачей данных изданий является объяснение значений находящихся в нем единиц. Однако круг сведений, содержащихся в этих словарях,  намного  шире. В них дается информация о произношении, ударении, написании,  грамматических характеристиках, об особенностях употребления слова, в ряде случаев приводятся устойчивые выражения, этимологические и исторические комментарии.

Присутствие в толковых словарях большого количества лингвографических параметров  позволяет создать достаточно полную картину функционирования  определенных  единиц  в  русском литературном языке.

Целью нашего исследования является анализ тюркских заимствований, зафиксированных в словаре Владимира Ивановича Даля [13].

Задачи исследования:

1) выявление тюркских лексических элементов в 1 томе толкового словаря В.Даля;

2) лингвистический анализ тюркизмов, зафиксиро­ванных в 1 томе словаря В.Даля.

Практическая значимость. Материалы, используемые в научно-исследовательской работе, могут быть использованы  в курсе лекций по интегративной сопоставительной лингвистике, лексикологии, лингвографии.

Под тюркизмами (тюркскими лексическими элементами, тюркскими заимствованиями) мы понимаем слова, которые пришли в русский язык из тюркских языков или через тюркские языки; т.е. слова, имеющие в своей истории тюркский этап; например: тюрк. яз. → Рус. яз.; N яз. → тюрк. яз. → Рус. яз.; N яз. → тюрк. яз. → N яз. → Рус. яз. [10, 11,12].

Под лингвографией понимается:

1) «междисциплинарная область языкознания, занимающаяся теорией и практикой составления языковых справочников» [15, с. 6];

2) совокупность языковых справочников (словарей) данного языка.

Источником нашего исследования послужил 1 том толкового словаря В.Даля – «Толковый словарь живого великорусского языка» (1863-1866).

В работе были использованы следующие методы:

• описательный, который используется при описании материала толкового словаря;
• сравнительно-сопоставительный – при сравнении и сопоставлении в тюркских заимствований, зафиксированных в словаре В.И.Даля;
• количественный – для статистической характеристики тюркских заимствований, выявленных в словаре В.И.Даля.

 

Основные положения, выносимые на защиту

1. Тюркские заимствования разнообразны в тематическом отношении имеют разное происхождение.
2. Тюркизмы в словаре В.И.Даля содержит богатый и многообразный материал о составе лексики живого русского языка XIX века.
3. Подавляющее большинство тюркских элементов относится к пласту употребительной лексики.

Поставленные цель и задачи предопределили структуру работы, которая состоит из введения, основной части, включающей 3 раздела, заключения, списка использованной литературы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

• Заимствования из тюркских языков в русской лингвографии

XVI – XX веков

 

1.1 Общая характеристика лингвографических источников

 

Толковые словари современного русского литературного языка решают нормативные задачи [16-21]. Принцип нормативности охватывает все стороны словаря — подбор слов, толкования слов, акцентологические и морфолого-синтаксические, стилистические характеристики разъясняемых слов, иллюстративный материал и т.д. Принцип нормативности распространяется и на семантиче­ский анализ слов.

Самая важная часть словарной статьи — определение, толко­вание.

В словарях обозначается правильное ударение, приводятся основные грамматические формы толкуемого слова.

Основные типы словарей

 

Два типа словарей
энциклопедические	лингвис­тические (филологические)
Энциклопедический словарь содержит в сжа­том виде важнейшие сведения о современном состоянии той или иной отрасли человеческих знаний, о наиболее важных событиях, лицах, явлениях и т. п. В словаре раскрываются не слова, а поня­тия. К ним относятся «Большая советская энциклопедия», «Малая советская энциклопе­дия», «Детская энциклопедия», «Медицинская энциклопедия», фи­лософский, политический, юридический словари.	Переводные (многоязычные или чаще двуязычные)	Одноязычные В одноязычных же сло­варях слова толкуются посредством слов того же языка. Подобные словари обычно называют толковыми. В них раскрывается значение слова, дается необходимая стилистическая и грамматиче­ская его характеристика, приводятся нужные иллюстрации, пока­зывающие употребление слова в контексте, и т. д.

 

Толковые словари по охвату лексики, подлежащей разъяснению, могут быть относительно полными, комплексными и аспектными, освещающими какую-то вполне определенную часть лексического состава. Одни комплексные словари (например, «Словарь современ­ного русского литературного языка» в 17-ти томах) показывают употребление лексического состава во всем объеме, кроме слов уз­котерминологического и редкого применения; другие комплексные словари (в частности, «Словарь русского языка» С. И. Ожегова), напротив, преследуют строго нормативные цели, вследствие чего словник подобных словарей заметно сокращается.

 

Важнейшие толковые словари

Первым толковым словарем русского языка был «Словарь Ака­демии Российской» (1789—1794), который насчитывал свыше 43 тыс. слов. Слова размещались по гнездам. В новом издании этого сло­варя (1806—1822) было уже свыше 51 тыс. слов и расположены они были в алфавитном порядке. Теоретической основой для состави­телей этого словаря (И. Ф. Богдановича, Г. Р. Державина, Д. И. Фонвизина и др.) явилось учение М. В. Ломоносова о «трех штилях» — высоком, среднем и низком. Слова и обороты, почерп­нутые из народной речи, как и слова иноязычного происхождения, встречаются здесь в незначительном количестве. Этот словарь от­ражает лексические нормы литературного языка второй половины XVIII в.

Значительным событием в лексикографии явилось издание Ака­демией наук в 1847 г. «Словаря церковнославянского и русского языка», который, по мнению его авторов (А. X. Востокова, П. А. Плетнева, Д. И. Языкова и др.), представляет собой «вполне систематическое собрание слов». В нем содержится около 115 тыс. слов книжного и разговорного характера. В словаре много обще­употребительных слов иноязычного и церковнославянского проис­хождения, включены областные слова, если они «с точностью вы­ражают предмет и пополняют ощутительный недостаток в языке», широко представлена лексика, относящаяся к разным отраслям знаний.

В словаре дается подробная грамматическая и семантическая характеристика разъясняемых слов. Слова определяются как в пря­мом (собственном) значении, так и в переносном и сопровождаются различными стилистическими пометами: простои., церк., стар. и т. п. Для слов, относящихся к профессиональной и специальной терминологии, сохраняются такие пометы, как воен., арт., мор., форт., горн., тип. и др. Фразеологические обороты отделяются от определений и иллюстраций чертой: Младый: — От младых ногтей («измлада»).

Однако эти толковые словари не отражали всего богатства на­родного языка. Такую задачу выполнил «Толковый словарь живого великорусского языка» (1863—1866) В. И. Даля. Над созданием четырехтомного словаря (свыше 200 тыс. слов) Даль работал более 50 лет. В словарь вошли почти все известные слова русского языка: бытовые, диалектные, книжно-письменные, иноязычные («чуже-словы»), профессиональные и др. Основой словаря стали слова народного языка, «сберегшего в жизненной свежести дух, который придает языку стойкость, силу, ясность, целость и красоту».

Даль избрал алфавитно-гнездовой способ расположения слов. Это позволяет увидеть живую связь слов, которая хорошо просле­живается в законах русского словопроизводства: «Из три выходит троить, из гл. троить: троение, тройной, тройка и пр.». Слова Даль обычно разъясняет посредством синонимов («тождесловов»), широко привлекаемых из областной лексики. Иноязычные слова он также нередко растолковывает посредством семантически сближен­ных слов. Так, при определении слова азарт приводится ряд заме­нителей: задор, вспыл, вспых, горячность, запальчивость. В качестве иллюстраций в словаре приводятся многочисленные пословицы и пословично-поговорочные выражения.

Лексический состав и семантический строй русского литера­турного языка нашего времени получил отражение в «Толковом словаре русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова (т. 1—4, 1934— 1940), в академическом «Словаре русского языка» под ред. А. П. Евгеньевой (т. 1—4, 1957—1961; 2-е изд., 1981—1984), в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова (1-е изд., 1949; 18-е изд., 1986) и, наконец, в академическом «Словаре современного русского литера­турного языка» (т. 1—17, 1950—1965). Первые три словаря носят строго нормативный характер, что достигается отбором лексики, выделением таких значений, которые свойственны словам литера­турного языка, стилистической квалификацией слов и отдельных значений, продуманной системой грамматических помет, упорядо­ченной орфографией, иллюстрациями, показывающими правильное употребление слов, и т. п.

«Толковый словарь русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова послужил своеобразным эталоном для создания последующих поколений.

В словаре подробно разработана шкала стилистических оценок, помогающая установить границы употребления слов. Здесь содер­жатся указания на стилистические разновидности устной и письмен­ной речи. В словаре дается детальная грамматическая характеристика слов: указывается видовая дифференциация, управление, пока­заны ограничения в лексической сочетаемости и т. д. Словарь под ред. Д. Н. Ушакова содержит богатый материал для изучения тех изменений в области лексики, которые произошли после Великой Октябрьской социалистической революции.

В академическом «Словаре русского языка» под ред. А. П. Евгеньевой отражены те изменения в лексико-семантической струк­туре языка, которые произошли в течение последующих десятиле­тий, использован богатый иллюстративный материал из художе­ственной и общественно-политической литературы.

«Словарь русского языка» С. И. Ожегова можно рассматривать как наиболее современный толковый словарь. В словаре указы­вается сочетаемость слов, наиболее типичное словоупотребление, даются лаконичные и точные определения значений слов и фразео­логизмов, хорошо представлена современная общественно-политиче­ская лексика.

Лексика современного русского языка во всем своем богатстве и многообразии отражена в 17-томном «Словаре современного рус­ского литературного языка». Этот словарь одновременно является нормативным и толково-историческим. По замыслу его составителей, «он должен охватить все лексическое богатство русского литера­турного языка с грамматической его характеристикой, преимуще­ственно от эпохи Пушкина…». Словарь включает устаревшие слова: выя, ланиты, стогны и др.; просторечную лексику: обдирала, обол­тус и др.; многие диалектные слова, получившие отражение в худо­жественной литературе: баять, казан, курень и др.; термины из разных областей знания и техники: амфибия, изотермы и др.; распространенные иноязычные слова, некоторые географические названия и собственные имена, получившие символическое значе­ние (Обломов и др.), редкие слова типа заболонь (оболонь), обмежёвка и т. д. В словаре учтены орфографические, произносительные и стилистические нормы.

В первых трех томах словаря принято гнездовое расположение слов, учитывающее их связь в речи и смысловую общность. С чет­вертого тома слова размещаются в алфавитном порядке (гнездовая система отвергается как не отвечающая справочной цели издания). В словаре даются развернутые определения значений слов. Эти значения иллюстрируются многочисленными примерами из произ­ведений художественной, общественно-публицистической, научной, эпистолярной и другой литературы.

 

Толковые словари  XVIII – XX веков

В толковых словарях XVIII – XX веков содержатся сведения о тюркских заимствованиях. Исследователями [22]  в академических толковых словарях  — «Толковый словарь русского языка˝ под ред. Д.Н.Ушакова (1935-1940; СУ),  «Словарь современного русского литературного языка˝ (1948-1965; БАС),  «Словарь русского языка» под ред. А.П.Евгеньевой (1981-1984;МАС),  «Толковый словарь русского языка» С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой (1997; СОШ), «Большой толковый словарь русского языка» под ред. С.А.Куз­нецова (1998; БТС),  «Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный» Т.Ф.Ефремовой (2000; СЕ) — выявили более 800 тюркских лексических элементов, из них около 300 зафиксировано во всех словарях (аргамак, безмен, изюм, караван, корчага, кутерьма, обезьяна, сарай, собака, тузлук, шалаш и др.). Остальные единицы представлены в части словарей или даже в одном словаре. Число фиксируемых в источниках тюркских заимствований увеличивается (385 единиц в САР-1 и 740 – в СЕ), однако в процентном соотношении со словниками словарей их количество уменьшается (0,85% в САР-1 и 0,49% в БТС, 0,54% в СЕ). Исследователи отмечают, что в определенной степени это связано с тем, что словарный состав источников пополняется во многом за счет подключения производных слов, а также заимствований, особенно современных, среди которых тюркизмы составляют небольшое количество.

Например, Каримуллина Г.Н., при анализе формально-грамматической характеристики тюркизмов приводила фонетико-графическую и грамматическую характеристику тюркских элементов [23].

Каримуллина Г.Н. пришла к следующим замечаниям: «Орфографические варианты, как правило, являются следствием отображения на письме вариативности гласных а и о, находящихся в предударных слогах (карачу’н – корочу’н, карга’ — корга’, магары’ч — могары’ч, ота’ра — ата’ра и др.). В ряде случаев (для 30%),  говорят о полном освоении слов, о предпочтении и утверждении одного из имеющихся ранее вариантов; см., например (полужирным шрифтом выделен вариант, который был вытеснен): салта’н – султа’н, сергу’ч — сургу’ч, чевя’ки — чувя’ки и др. Что же касается лингвографической фиксации фонетико-графических вариантов, то она не отличается единообразием, системностью. Не все варианты, содержащиеся в толковых словарях, имеют место в заголовочной части определенной словарной статьи; нередко варианты приводятся только на своем алфавитном месте (обычно в виде отсылочных статей), что снижает информационный потенциал источника; см., например: водырь, кайданы, хорюговь, шанданъ [СЦРЯ]; козак, корачки, корга, туез [БАС]; калиф, сагайдак, сайдак [БТС]; фелука, чуха, шальвары [СЕ] и др. «[23].

Основные элементы, касающиеся акцентологических вариантов слов,  представлены для части тюркских элементов, которые  зафиксированы в основном в толковых словарях ХХ века (де′рвиш – дерви′ш, кобы′з – ко′быз, пиала′ – пиа′ла, тю′рик – тюри′к, чавы′ча – чавыча′ и др.). Исключение составляет тюркизм жемчуг, который с вариантом жемчу’г отмечен в СЦРЯ. Учеными были выявлены также акцентологические варианты, вытесненные из русского языка в течение анализируемого периода времени (они выделены полужирным шрифтом): бели′берда – белиберда′, домра‘ – до’мра, жемчу′г – же′мчуг и др [23].

Учеными отмечается различная степень адаптации заимствованных единиц.

Например, морфологическая адаптация заимствованных единиц выражается в придании им тех форм, которые соответствуют системе русского языка, т.е. морфологическая освоенность тюркизмов предполагает их соотнесенность с лексико-грамматическими разрядами, грамматическими категориями морфологической системы русского языка. Анализ тюркских лексических элементов свидетельствует о включении данных заимствований в грамматическую систему русского языка. Большая часть тюркизмов утрачивает морфологические признаки, присущие им в языке-источнике, и оформляется согласно законам русской грамматики. Отраженные в толковых словарях родовые варианты рассматриваемых заимствований функционируют в языке без видимых изменений – варианты, зафиксированные в словарях начала ХХ века, имеют место и в источниках конца ХХ века (каптан – каптана, мамон – мамона, тут – тута, хабар – хабара, чинар – чинара и др.).

При семантико-функциональной характеристики тюркизмов рассматривается тематика тюркских единиц, их стилистические особенности, сферы употребления, активность в области фраземообразования.

Приведенный сравнительный анализ позволяет ученым выявить изменения, произошедшие в семантике заимствований. Некоторые тюркские слова или их значения, включенные в лингвографические источники более раннего периода, не находят отражения в поздних изданиях. Причинами этого, на взгляд Р.Юналиевой [24, с. 192], являются:

1) вхождение тюркских заимствований или отдельных их значений в пласт устаревшей лексики вследствие исчезновения обозначаемой реалии или понятия. Например, ропать «название неправославных молитвенных домов, селямлик» 1. Торжественное шествие султана в мечеть. 2. Прием у султана в байрам. 3. Мужская половина дома у турецких народностей», ералаш. 3. Устар. Смесь разнородного сухого варенья, сладостей разных сортов и др.);

2) ограниченная сфера употребления некоторых лексем (а также некоторых их значений), включение / не включение которых в словник словаря зависит от принципа отбора материала составителями (ергак ‘тулуп из жеребячьих шкур’, пирог ‘пшеничный хлеб’, талагай ‘невежа, неуч’, тумак ‘меховая шапка’ и др.).

Приведены у значительной части тюркских слов новые значения. Как правило, большинство из них впервые фиксируются в СУ (около 100) и БАС (более 50) (каланча ‘человек высокого роста’, камыш ‘заросли такой травы’, лапша ‘бесхарактерный, безвольный человек’, табор ‘большая группа людей’ и др.). Большая часть новых лексико-семантических вариантов тюркских слов возникла в результате метафорического переноса; при этом наиболее продуктивными являются модели «название животного → наименование лица» (ишак ‘осел → человек, безропотно выполняющий самую тяжелую работу’), «название предмета → наименование лица» (фитиль ‘лента в осветительных приборах → худой и очень высокий человек’), «название предмета → что-либо похожее на него» (шалаш ‘легкая постройка → о том, что напоминает такую постройку’) и др. Большинство семантических производных, появившихся в результате метонимического переноса, образованы по моделям «название материала → изделие из него» (собака ‘мех, шкура такого животного → изделия из меха такого животного’), «растение → продукт из его плода» (баклажан ‘растение → кушанье из плодов этого растения’), «название животного (рыбы) → продукт из него (нее)» (тюлька ‘мелкая рыба → консервы из такой рыбы’) и др.

Небольшая часть тюркских заимствований русского языка постепенно входит в пласт употребительной лексики (как следствие распространения соответствующих реалий), и поэтому становится возможной их лингвографическая фиксация (аджика, азу, йогурт и др.). Анализ показал, что вытеснение из языка лексико-семантического варианта, судя по данным лингвографических источников, происходит намного медленнее, чем появление нового значения [24].

Исследователями [24 — 28] отмечается, что в некоторых толковых словарях были выявлены недочеты, связанные с подачей лексических значений. К примеру, составитель СЕ отмечает, что соблюдение единообразия подачи словарных статей – одна из особенностей данного словаря. Однако значения слов, принадлежащих к одной тематической группе, могут быть даны как отдельные, так и в рамках одного ЛСВ: ПАША’ м. 1. Титул высших военных и гражданских сановников в бывшей султанской Турции. 2. Лицо, имеющее такой титул; и КАГА’Н м. 1. Титул главы государства у древних тюркских народов. // Лицо, имевшее такой титул. 2. БАДЬЯ’ ж. 1. Деревянное или металлическое широкое ведро, суженное книзу. 2. Количество чего-л., вмещающееся в такой сосуд; и СТАКА’Н м. 1. Стеклянный сосуд цилиндрической формы, без ручки, служащий для питья. // Количество вещества, вмещающееся в него.

Названия животных, имеющие переносное значение (наименование лица), в СЕ могут быть представлены как многозначные слова, а также как омонимы: СЛОН 1 м. 1. Крупное травоядное млекопитающее. 2. перен. разг.-сниж. Крупный, неуклюжий человек; и ШАКА’Л 1 м. 1. Хищное, похожее на волка, животное; ШАКА’Л 2 м. разг. 1. Жадный, хищный человек и др.

Самое большое значение для заимствований имеет функционально-стилистический комментарий, поскольку по представленности в тех или иных стилях современного русского языка можно судить о степени освоения и особенностях употребления иноязычных слов. Тюркизмы широко употребляются в различных сферах русского языка. Большая их часть стилистически нейтральна, у других маркированными являются отдельные значения, у третьих – все ЛСВ.

Ученые в разряд разговорной лексики вводят однозначные слова (балбес, белиберда, бирюк [СУ]; карапуз, тумак ‘удар кулаком’ [БАС]; акын, баламут, барыш, башибузук [СОШ] и др.) или отдельные значения многозначных слов, возникшие у тюркских заимствований в системе русского языка (базар ‘шум, крик’, кавардак ‘неразбериха, беспорядок’, шакал ‘хищный человек’ и др.).

К группе просторечной лексике относят в словарях такие тюркские заимствования, как башка, ералаш ‘беспорядок’ [БАС]; кабан ‘о грузном мужчине’, карга ‘старуха’ [МАС] и др.

Территориально-ограниченные слова отмечены в лингвографических источниках лексемами: азям, баклага, сырт, таймун [СУ]; баз, баштан, бирюк, люлька [МАС]; салма, тарын, чебак, чегень [СЕ] и др. Приведен перечень некоторых тюркизмов, которые расширили область своего употребления, в частности, региональные в прошлом слова фиксируются как литературные без указания на территориальное ограничение (балка, мангал, чебурек), что, возможно, является свидетельством их освоения системой современного русского языка. 

Исследователи при анализе словарей  выявляли  случаи неполноты толкующей части словарных статей, связанные с территориальным ограничением в употреблении. Например: АГА′ м.  2. Употребляется как форма вежливого обращения – иногда в сочетании с именем – к старшему или уважаемому человеку (в Закавказье, Средней Азии, а также в Турции) [СЕ]. Лексема ага часто встречается в текстах, связанных с Татарстаном, с татарским народом; см.: «Девушки, вот как наша Ляля, прыснули со смеху. «Ах ты, негодный Огонь, баламут! Только это ты и знаешь!» А Мустай-ага выпятил грудь, совсем как гусак, и тоже хохочет» (А.Абсалямов «Орлята»); см. также аксакал, арба, аул, бай и др.

Языковые заимствования — тюркизмы демонстрируют широкое содержательное разнообразие, входят в состав значительного числа тематических групп; наибольшее количество тюркских элементов представлено в группе названий предметов быта.

Заметное место занимают тюркизмы в составе русской фразеологии, по материалам работ [29-37] анализируемых источников более 100 тюркских заимствований участвуют во фраземообразовании (наиболее активными являются лексемы карман и собака, зафиксированные в полутора десятках фразеологических единиц). Часть фразеологических выражений, отраженных еще в словарях XVIII – XIX веков, употребляется в русском языке до настоящего времени (не было ни гроша, да вдруг алтын; мерить на свой аршин; метать бисер перед свиньями и др.). Приведем фразеологизмы, содержащие тюркские лексические элементы, которые выступают как постоянный компонент (не фунт изюму, на чай и др.) либо как вариативный (бог (аллах) его знает, березовая каша (лапша) и др.); отдельные тюркизмы употребляются в современном языке только в составе устойчивых выражений (ни бельмеса, на свой салтык и др.).

При проведении этимологической характеристике тюркизмов рассматриваются особенности представления сведений о происхождении слова в толковых словарях.

Приведенный этимологического комментарий, позволяет наблюдать следующее: в ранних источниках  лингвографический параметр не всегда присутствует, так как не отличается системностью представления материала. В последующих словарях информация о происхождении приводится большей частью для одних и тех же слов, что является следствием преемственности в подаче этих материалов. Многочисленные исследователи  отмечали, что значительная  часть тюркских заимствований (а их примерно около 250 единиц) не имеет в рассматриваемых изданиях этимологической справки, что в ряде случаев свидетельствует об их полном освоении; см., например: атаман, ковер, колчан, терпуг, тесьма, товар, товарищ и др. Приведенные сравнения данных анализируемых словарей с данными этимологических показывает, что составители толковых справочников при формировании соответствующей зоны не всегда используют достижения современной лингвистики. Это выявляется только по истечении некоторого времени.

Некоторые единицы в этимологических словарях приводятся с указанием тюркского языка, который служит языком-источником (около 50 единиц): азям, аллах, аманат, атлас, бадья, балаган, бахрома, безмен, бирюза, бисер, духан, ермолка, изумруд, изъян, инжир, ислам, кальян, кандалы, кинжал, киоск, кирпич, кисет, колбаса, мечеть, минарет, набат, нашатырь, сарафан, сафьян, халат, халва, чемодан, шатер, юфть и др.

Этимологические статьи анализируемых словарей представляют тюркские материалы различного рода: в одних случаях даны ссылки общего характера (см., например, «тюркское» для слов аркан, кистень, колпак, сагайдак, сайгак, тал, хан и др.), в других — указаны конкретные тюркские языки (см., например, «турецкий» для слов алыча, бунчук, гяур, дудук, кил, мушмула и др., «казахский» — кошма, лабаз, саксаул, тау-сагыз и др., «чагатайский» – кутас и др.). И те, и другие могут быть дополнены ссылками на слово-прототип (с семантической характеристикой или без): БАЛБЕ′С, а, м. — тюрк. бильмес – невежда  — [БАС]; ЕРАЛА′Ш, а, м. [тюрк. аралаш] — [БТС]; ТЮТЮ′Н — [Тур. tütün] — [МАС] и др. Каждый составитель пытается представить полный этимологический анализ.

Словарные статьи содержат более  двух десятков тюркских лингвонимов (чаще всего — татарский и турецкий языки), которые в большинстве случаев подаются как названия языка-источника или языка-посредника заглавного слова (или его производящей основы). Нередко сведения из того или иного языка используются в качестве сравнительного материала: АРЫ’К, а, м. [тюрк., ср. узбек. arьq]; ДЖИГИ’Т, а, м. [тюрк., ср. ногайск. çigit]; ИЗЮ’М, а (у), мн. нет, м. [тюрк., ср. тур. üzüm — виноград] — [СУ] и др.

В толковых словарях, в этимологических справках, представлены слова, которые относятся к разным языковым семьям (типа «тур.-перс.», «тюрк.-монг.»); см.: БАТЫ′Р, а; баты’рь, я, м. [тюрк.-монг.] — [БТС]; БЕР­ГАМО′Т, а, м.  тур.-перс. бер-амуду – княжеская груша — [БАС]; ЧАЙ — [Тюрк.-монг. чай из сев.-кит. čhā] — [МАС] и др.

Кроме того, в ранних словарях в ряде случаев использовались устаревшие лингвонимы (см., например, «казакский» (ср. современное «казахский») в этимологических справках для единиц балбес, кайма, кавардак, кисея, корсак и др. из СУ).

Как известно, один из основных лингвографических принципов – «одинаковое должно описываться одинаково», поэтому в словарях следует стремиться к единообразию подачи лингвонимов, избегать немотивированной синонимии, вариативности, даже в используемых сокращениях; ср. «азерб.» и «азербайдж.» (см. бурдюк и ишак в СУ), «казак.» и «казакск.» (см. балбес и кисея в СУ) и др.

Критики фиксируют также случаи отсутствия в списках условных сокращений некоторых лингвонимов, используемых в словарях (см., например, в СУ: «ногайск.», «старо-тур.», «туркмен.», «узбек.», «якут.»; в МАС: «узбекск.» и «якут.», «казак.» и др.).

Ученые отмечают, что в этимологических комментариях могут находиться некоторые различные недочеты, которые искажают представление о заимствованных словах, их происхождении.

 

1.2 В.И.Даль – автор «Толкового словаря живого великорусского языка»

 

Владимир Иванович Даль (1801-1872) вошёл в историю России как автор «Толкового словаря живого великорусского языка». Представленную работу общественность называет подвигом, которую Даль совершил во славу русского народа. В свое время М.Горький, утверждая: у Даля «можно было научиться многому», имел в виду и воспитание патриотизма, и стремление сохранить народные промыслы, и борьбу за великий русский зык — за всё, что составляет основу русского национального характера. Эта оценка соотносится с принципом, сформулированным самим Далем: о человеке судить можно лишь «по делу глядя». О глубоком постижении Далем души «простого человека» восторженно сказал Белинский: «Как хорошо знает он его натуру! Он умеет мыслить его головой, видеть его глазами, говорить его языком».

В.И.Даля знала вся читающая, мыслящая Россия. Свои сочинения он подписывал псевдонимом «Казак Луганский». О нем с добрым, тёплым чувством отзывался Гоголь: «Всё у него правда, каждая его строчка меня учит и вразумляет». Однако бесспорную славу России принёс его знаменитый Словарь, созданный неустанным трудом патриота и гражданина, знавшего в своей жизни «одну, но пламенную страсть» — бескорыстное служение родному народу. Словарь Даля, выдающийся памятник русской национальной культуры, почти полтора века служит людям [38 — 43].

Большую часть жизни, а именно  две трети жизни,  Даль отдал своему детищу, собирая по крупице несметные сокровища — слова, в которых «не меньше жизни, чем в человеке»: только словом, идущим из самого сердца, можно тронуть душу человека, работа по составлению словаря столь огромна, что, кажется, одной человеческой жизни на нее может не хватить — недаром словарями занимаются целые институты! Но Даль «решился», как он вспоминает, «очертя голову», чтобы спасти все собранные им сокровища, русского языка. И он смог это сделать — этот исключительно талантливый, высокообразованный, неутомимый в работе человек. Кроме того, он имел последователей.

И самое примечательное в его жизни: не имея лингвистического образования, на деле превзошёл многих учёных-лингвистов.

Часто исследователи по разносторонности интересов, знаний, способностей и дарований Даля  сравнивали его с человеком эпохи Возрождения. Даль мог, умел и любил делать всё.

Странно была встречена работа Даля научной общественностью. Когда труд его жизни Словарь спустя полвека увидел свет. Все думали, что с линованием будет встречено его появление. Однако ожидания оказались напрасными. Отмечая огромное значение вклада В.И. Даля во славу русской культуры, академик М.П. Погодин на заседании Императорской академии наук в 1863 г. сделал заявление, для присутствующих довольно неожиданное: «Словарь Даля закончен. Теперь русская академия без Даля немыслима. Но вакантных мест ординарного академика нет. Предлагаю: всем нам, академикам, бросить жребий, кому выйти из академии вон, и упразднившееся место предоставить Далю. Выбывший займёт первую, как откроется, вакансию». Однако желающих «выйти вон» не нашлось.

Один из ученых, а именно, П.И. Мельников-Печерский с огорчением констатировал: «Хоть бы слово в каком-нибудь журнале! Ни один университет не выразил своего уважения к монументальному труду, не почтил составителя… хотя бы простым приветом неутомимому труженику, окончившему столь великое дело! На все обвинения в том, что Даль якобы стремится повернуть наш язык, и даже культуру «вспять», Владимир Иванович давал сдержанные пояснения: «Я утверждаю только, что мы должны изучать прямую и простую речь народа». Критики не желали знать, что Даль стремился осуществить идею создания литературного языка на народной основе. Дружные нападки на Словарь объясняются просто: «охранительную» критику оскорбляла «любовь» Даля к простонародью.

Но только зарубежные лингвисты проявляли огромный интерес к труду Даля, получавшего письма учёных из Геттингена и Оксфорда с просьбой «скорейшей высылки последних тетрадей».

Только через несколько лет спустя Словарь отметили наградами: Русское географическое общество удостоило его Золотой медали, Академия наук — Ломоносовской премии и звания почётного академика, а Дерптский университет присудил премию Геймбюргера.

В толковом словаре Даля даётся исчерпывающее объяснение любому слову, если оно связано с ремёслами или обозначает орудие труда. Вот типичный пример: «Барка — общее название сплавных, плоскодонных судов для клади; речное грузовое судно грубой постройки на деревянных гвоздях, идущее одну нижнюю путину по воде, а потом в ломку. Переводчики наши ошибочно называют баркою и ботом гребное, судно — это лодка, шлюпка, катер, баркас и пр. Длина барок 8-20 саж., а в разных местностях даны им разные названия…» Далее объяснено, как строятся барки, описывается момент спуска их на воду и приводятся слова, которые принято говорить в таких случаях. По существу, описание слова здесь — небольшая статья, в которой хотя и всё предельно сжато, а сведений приводится множество. И сведениям этим нет цены: автор знал русскую действительность так, как не знал её ни один учёный-лексикограф.

Можно привести к далевскому Словарю его же утверждение, что в слове «не менее жизни, как и в самом человеке»: «счастье — /со-частье, доля, пай ср. рок, судьба, часть, талан, удача, успех, спорина в деле, благоденствие, жизнь без горя. Не может же русский человек быть счастлив в одиночку, ему нужно участие окружающих, а без этого он не будет счастлив». Знание идеологии народа, умение её выразить — одно из основных достоинств труда Даля.

В Словаре Даля помещено 30 тысяч пословиц.

При всех видах своей деятельности Даль оставался гражданином. «Только добрый и талантливый народ, — утверждал он, — может сохранить величайшее спокойствие духа в юмор в любых, и самых трудных, обстоятельствах…» И пословицы, и собственные объяснения слов Даль подбирал так, чтобы полнее показать исконно русские обороты речи — как он выражался, «дух языка». Он объясняет и приметы народного быта, поверья и приметы народного быта, поверья и приметы, связанные с сельскохозяйственным календарём, и разнообразные сведения из этнографии. Подбирая множество синонимов к следу, он даёт понять читателю, как безграничны возможности словообразования в русском языке. Во всем он проявлял точность.

Нашли среди ученых и такие, которые с интересом обратились к Словарю  Даля. Академик Петербургской Академии наук Я.К. Грот, став учёным редактором первых двух изданий; третье издание редактировал член-корреспондент АН И.А. Бодуэн де Куртенэ — оба дополняли Словарь «по рукописи автора»; роскошным изданием отмечено 140-летие его.

Все иноязычные слова, получившие распространение, Даль включал в Словарь с пометой «чужеслов».

Даль применил особый способ построения Словаря — гнездовой, и в этом его отличие от обычных филологических алфавитных словарей.

В. И. Далем написано несколько теорети­ческих статей о словаре и о наречиях русского языка. Полвека посвятил он собиранию слов, вынашиванию замысла создания словаря и его осуществлению. Где бы он ни был: в военном походе, в госпитале, в служебной поездке — всюду записывал слова, недаром почти поло­вина слов, вошедших в словарь, собрана самим автором. Были у Даля и многочисленные помощники, присылавшие сведения о словах из различных концов государства Российского. Трудно поверить, что гигантскую работу по сос­тавлению словаря проделал один человек. До Даля и после него столь большие по охвату материала словари в одиночку не составлялись, над ними работали целые коллективы специ­алистов. Поэтому Даля с полным основанием следует   назвать   энтузиастом-подвижником.

Даль первым назвал свой словарь толко­вым. В эпиграфе автор указывал: «Словарь назван толковым, потому что он не только переводит одно слово другим, но толкует, объясняет подробности значения слов и поня­тий, им подчиненных». Последующие словари подобного рода также стали называться толко­выми.

Читать Словарь Даля — величайшее удовольствие для каждого, кто любит русский язык. Поразительно богатство лексического материала: из 200 тысяч слов 80 тысяч зарегистрированы Далем впервые.

Как и И.А. Бодуэн де Куртенэ,  Даль выступает в защиту местных говоров: они указывают «на происхождение и сродство поколений». Последствия пренебрежительного отношения к этому явлению могут быть серьёзными: так «мы отделимся вовсе от народа». А ведь язык народа — это результат огромного исторического опыта, в котором сложилась национальная культура. К сожалению, русская речь «испещряется иноземными словами — это вошло уже в обычай, и мы сами погубим последние нравственные силы свои». Защищая исконно русский язык, Даль один создал труд, не имеющий себе равных в истории. В подвижнической, многотрудной жизни Даля Словарь стал главным его делом. Этим путем он шел долго.

Достоинство, преимущество народного языка перед европеизированным литературным, по мнению Даля, заключалось в следующем:

1) в большом количестве существительных и в неисчерпаемом запасе художественных и технических выражений, чуждых образованному классу и неудачно заменённых иностранными словами;

2) в богатстве уменьшительных и увеличительных имён;

3) в избытке местоимений и числительных;

4) в разнообразном и выразительном способе образования прилагательных;

5) в большом количестве глаголов, обладающих более определёнными формами;

6) в неисчерпаемом богатстве вспомогательных слов;

7) в богатстве пословиц, поговорок, аллегорий, известных только в «неиспорченном» народном языке [41].

Поэтому всеми силами своего ума и сердца Даль стремился возродить интерес общества к живому русскому слову, его фольклорно-этнографическим истокам, и в целом «к утраченному русскому духу».

Творчество Даля было во многом подготовлено эпохой предшествовавшего и современного ему языкового развития. Оно являлось, с одной стороны, последовательным продолжением возникшего ещё в XVIII в. Интереса к «коренным», «первообразным или первобытным» словам русского языка, а с другой — оно было отражением стремительного процесса сближения литературного языка с живой устной речью. В этих условиях возникает неудовлетворённость старыми словарями русского языка («Словари Академии Российской» 1789-1794 гг. и 1806-1822гг.), которые по преимуществу канонизировали лексику славяно-русского языка и столичной интеллигентской разговорной речи, крайне ограничивая материал из широких демократических масс, особенно из крестьянского языка и из профессиональных диалектов городского мещанства. Словарь Даля снимал эти ограничения. Являясь самым полным по словнику словарём русского языка (более 200 тыс. слов), словарь Даля представляет собой разнообразное собрание лексики живого разговорного языка первой половины XIX в., поскольку в нём нашли отражение не только территориальные диалекты, но и социальные (язык охотников, рыбаков, моряков, ямщиков, торговцев, шерстобитов и др. ремесленных групп). Используя слова В.Г. Белинского, можно с полным основанием сказать, что Словарь Даля явился «энциклопедией русской жизни», сокровищницей народной мудрости, народного быта, обычаев и традиций.

Действительно, в какую бы словарную статью мы ни заглянули, везде мы найдём, помимо собственно лингвистического, богатейший этнографический и фольклорный материал. Охватывая не только сферу языка, но и сферу культуры, Словарь Даля отразил специфику этнического сознания и культурного феномена русского народа. Толкуя то или иное слово или фразеологический оборот, Даль выходит за рамки обычной лексикографической традиции, поэтому его толкования слов отличаются энциклопедичностью: давая пояснения самим предметам народного быта, обычаям, ритуалам, иллюстрируя их нередко рисунками, он приводит множество поверий и примет, связанных с различными сторонами крестьянской жизни (сельскохозяйственным календарём, сопровождая его приметами о погоде, урожае, приплоде, календарных запретах и проч.; свадьбой, похоронами, проводами), даёт сведения о способах магического исцеления, гаданиях и проч. И сообщает множество других этнографических данных, рисуя тем самым картину материального быта и духовной культуры русского народа.

Говоря об этнографической школе Даля и её влиянии на отдельных писателей, следует иметь в виду не столько конкретные текстуальные связи, детали и частности в использовании материала, в манере письма, художественных приёмах, хотя это тоже существенно, сколько более широкое воздействие основных идейно-художественных принципов. Говоря о влиянии Даля, по-видимому, следует учесть историко-типологические связи, обусловленные объективным совпадением идей, тем, мотивов, стимулируемых историческим процессом, условиями общественно-исторического развития, духовной жизни эпохи (преобладанием и разработкой в литературе 1840-1850-х гг. крестьянской темы). Этим и объясняется идейное и тематическое сходство, созвучие образов и сюжетов, единство самого подхода к действительности, определённая типологическая общность, в свою очередь, основанная на идейно-тематической и художественно-эстетической устремлённости отдельных близких писателей, предполагающая литературное направление и школу. За Далем последуют Д.В. Григорович, затем, в 50-е гг., А.Ф. Писемский и П.И. Мельников-Печерский. «Записки охотника» И.С. Тургенева также будут восходить к очерковым циклам и повестям писателей натуральной школы.

Отметим ещё одну, чрезвычайно важную сторону словаря Даля, которая по достоинству начала оцениваться только сейчас. Словарь являет собой первый опыт создания словаря недифференциального типа, т.е. в нём нашла отражение как собственно диалектная, так и общенародная лексика, что полностью отвечало духу его времени, времени поисков и выработки основ и норм общенационального языка. Более того, благодаря этому новаторству Даля, словарь сохранил для нас те диалектные особенности русского языка, которые в силу естественных языковых процессов оказались сегодня полностью или частично утрачены. Это обстоятельство является чрезвычайно важным при историческом изучении лексики русского языка, особенно исторической диалектологии.

Неоднократно Далю был ставили в  упрёк, что он допускал недостоверный материал, а именно то, что многие слова являются плодом его фантазии, продуктом собственного языкотворчества. Как показали последние филологические изыскания, эти упрёки лишь отчасти имели под собой основания. В Словаре Даля действительно имеется немало слов (около 14 тыс.), которые являются его новообразованиями. Однако все эти имена существуют только в контексте словарной статьи, их породившей, и появление их следует расценивать как реализацию общей языковой программы Даля, имевшей своей целью реформирование литературного языка на основе русской народной речи. Даль, если и допускал ошибки, это было обусловлено отсутствием полной информации.

В.И.Даль, по словам А.И. Герцена, «выдающимся талантом наблюдателя», как литератор и как гражданин стремился ознакомить читателя с мало известными тогда жизнью и бытом населения отдаленного от России края; он пытался при этом осмыслить своеобразный уклад жизни тюрков в историческом аспекте. Занятия эти отразились в его литературных сочинениях. Бытоописательные восточные повести Даля изобиловали этнографическими подробностями и соответственно этнографической лексикой, тюркизмами и ориентализмами.

Всегда особенно интересовавшая русских языковедов проблема тюркизмов и шире — ориентализмов — в Далевом словаре решается новаторски благодаря привлечению огромного диалектного материала, показаний живой народной речи на территориях России со смешанным населением (Поволжье, Астраханский край, Приуралье, Оренбуржье и др.). Проблему эту следует рассматривать как одну из составляющих проблемного блока «В.И. Даль и Восток», который требует широкого комплексного подхода к себе при учёте материала бытоописательных произведений учёного и писателя из жизни народов Приуралья и Казахских степей [37].

В.И. Даль, давая первое словарное описание ориентализмов, тем самым заложил в отечественной лексикографии историко-культурологическую традицию их изучения, которая в тюркской лексикографии России пустила настолько глубокие  корни, что оказалась жива и в наше время.

Многие из приведённых Далем слов живы и сегодня в русских диалектах. Всеми отмечается, что Словарь Даля является словарём недифференцированного типа, то его можно рассматривать и как источник для решения такой чрезвычайно важной проблемы истории русского языка, как соотношение лексики литературного языка с лексикой русских народных говоров.

Словарь Даля предвосхитил многие направления в развитии отечественной диалектной лексикологии и лексикографии. Живое, полное любви и творческой силы отношение Даля к народному слову пробуждало этнического самосознание, способствовало развитию и укреплению интереса к русским диалектам, стимулировав тем самым собирательскую деятельность последующих поколений диалектологов.

Словарь Даля является не только одною из самых богатых сокровищниц речи человеческой, но кроме того сборником материалов для исследования и определения народного склада ума, для определения миросозерцания русского народа.

Притягательная сила словаря Даля заключается не только в замечательных примерах, но во всём его материале, в его структуре, в его манере беседовать с читателем.

В типологическом плане этот словарь занимает особое место среди других словарей. Представляет интерес уточнить, в чём состоит это своеобразие. Что касается типологии словарей, то целесообразно различать общий тип словаря и частную типологию решений определённой лексикографической задачи (например, отражение фонетики и грамматики в словаре, характер примеров, толкований, соотношение в нём синхронии и диахронии, представленность в нём системных отношений в лексике, экстралингвистического материала и т.п.). В каждом случае следует различать, что отражено в словаре и как это отражено, то есть содержание и способ представления, метаязык и дискурс словаря. Даль сам говорил, что его словарь не соответствует требованиям науки о словарях. Дело в том, что словарь его появился, когда эта наука не была ещё глубоко разработана, типология словарей ещё не была составлена, авторам давалось больше свободы для проявления индивидуальности. Можно сказать, что в наши дни словарь, подобный далевскому, вряд ли бы мог появиться, его тотчас бы «засушили» под предлогом унификации и т.п. Может быть, многие привлекательные черты словаря Даля связаны с тем, что он делался одним человеком вне каких-либо внешних установок по тем канонам, какие он сам себе поставил. Здесь уместно вспомнить Пушкина, который говорил, что писатель подчиняется тем законам, которые он сам себе устанавливает.

Существует множество разных типологий словарей, появились даже работы, касающиеся типологии типологий словарей.

Мы приведем  типологию словарей Л.В. Щербы. Типология словарей у Щербы включает шесть оппозиций, они нам интересны тем, что в ней характеризуется словарь В.Даля  [44, 45, 46].

1 оппозиция: словарь академического типа (нормативный) — словарь-справочник. Словарь Даля не является нормативным, как это отмечает сам автор, поясняя, что он не производит отбора слов. Также он оставляет в стороне «искусственные» языки, всевозможные жаргоны, сжатый, но чёткий очерк, которых Даль дал в статье. Автор также не даёт никаких помет относительно сферы и стилистического уровня употребления слова, поскольку, как он отмечает, словарь рассчитан на русского читателя, знающего язык. Щерба квалифицирует словарь Даля как словарь-справочник, мотивируя это также и тем, что в нём материал, свойственный всему языковому коллективу, объединяется с материалом, свойственным отдельным говорам [44, 45, 46].

2 оппозиция: энциклопедический словарь — общий словарь. Она проявляется в характере определений, в наличии специальной терминологии в словарях энциклопедического типа. Хотя словарь Даля избегает научных определений, он содержит в себе многие элементы словаря энциклопедического характера: подробные описания различных орудий и устройств, пояснение разновидностей предмета, обозначаемого словом-лексемой и др. Подробнее это будет рассмотрено ниже [44, 45, 46].

3 оппозиция: тезаурус — обычный толковый словарь. Термин «тезаурус» используется в современной лингвистике в двух значениях. В первом значении тезаурусом называют полную сокровищницу слов данного языка, включающую гапаксы, обильные примеры и речения, призванные возместить трудности определения мёртвого языка. Другое понимание тезауруса, использованное английским лексикографом XIX в. Роджетом и широко распространившееся в настоящее время, имеет в виду организацию словаря, исходя из понятий. Щерба называет такой тип словаря идеологическим. Словарь Даля, безусловно, является тезаурусом в первом понимании термина. По крайней мере, он стремился создать такой словарь. Даль старался ничего не пропустить, фиксировал все слова (в пределах установленных им для себя отбора), включал областные варианты слов (с разными ударениями, например) и даже сомнительные лексемы, обозначая их знаком вопроса. Таким же знаком были отмечены толкования, в которых он сомневался. Не случайно, охватывая 200.000 слов, словарь Даля является до сих пор самым большим по собранию слов из словарей русского языка. Кроме того, в нём имеется много «скрытых» слов, которые употребляются в толкованиях и примерах, но не введены в отдельную лексему.

4 оппозиция: обычный толковый словарь — идеологический словарь. Различие между ними заключается, как известно, в том, что обычный словарь следует от формы к содержанию — в семасиологическом плане, тогда как идеологический словарь идёт в обратном направлении — ономасиологическом — от выражаемых понятий к словам, их выражающих. Словарь Даля содержит большие фрагменты ономасиологического словаря. Они занимают такое большое место в словаре, что вообще словарь Даля можно считать комбинацией алфавитного и аналогического словаря.

5 позиция: толковый словарь — переводной словарь. Разумеется, словарь Даля толковый одноязычный. Но в лингвистике используется термин диглоссия для обозначения ситуации, когда в обществе используются два языковых образования с различным социальным статусом, в том числе литературный общенародный язык и диалекты или арго. В этом плане словарь Даля, содержащий обильную диалектную, областную лексику, переводимую на обиходный русский язык, может рассматриваться как своего рода частично переводной словарь. К словарям такого рода (диглоссным) в некоторых типологиях относят словари, толкующие средствами современного общеупотребительного языка лексику особых ареалов — временных (например, словари старого языка), территориальных (диалектные словари), социальных (словари арго и т.п.). Во многих случаях в словаре Даля обнаруживаются элементы переводного словаря (диалектные слова переводятся на общеобиходный русский язык) [44, 45, 46].

6 оппозиция: исторический словарь — неисторический словарь. Исторический словарь призван, по мнению Щербы, давать историю слов на протяжении определённого отрезка времени. Он отличается от этимологического словаря, который показывает лишь происхождение слова, не раскрывая его развития во всех его значениях. Словарь Даля является в принципе синхронным, но он даёт иногда интересные сведения об истории слов или истории обозначения данных понятий, то есть содержит вкрапления, характерные для исторического словаря [44, 45, 46].

Разные связи, системность на уровне формы и содержания отражается, прежде всего, в словообразовательных связях. Этому вопросу Даль уделял особое внимание, как известно, гнездовой принцип он положил в основание организации своего словаря. Правда, заботясь об удобстве читателя, он принял паллиативное решение: приставочные слова следовали в алфавитном порядке. В конкретном исполнении этого принципа критики находили ряд недочётов. В одних случаях Даль неправомерно объединял в одно гнездо слова, относившиеся к различным гнёздам, в других, напротив, разносил по разным статьям слова, принадлежавшие к одному гнезду [38].

Одной и важнейшей особенностью словаря Даля является раскрытие системности слов, отражающей явления экстралингвистического мира. Здесь наиболее ярко прослеживается энциклопедическая направленность словаря. Основываясь по сути дела на упомянутых выше отношениях, Даль раскрывает разновидности, свойства, назначение предмета, его устройство, его соотношение с иными предметами. В связи с этим он описывает элементы народного быта, верований, поверья. По-мнению многих ученых, это ему удалось великолепно.

Интересна  ономасиологическая направленность: сначала указывается предмет с его признаками (они часто выделены курсивом), а затем уже даётся слово-название этого предмета. Это сделано для максимального удобства читателя, который ищет название для соответствующего предмета (понятия).

Мало того, Даль старается не объяснить слово с помощью абстрактных, иногда малопонятных определений, но показать слово так, чтобы у читателя оставалась потребность «додумать» самому, сделать вывод на основании подсказки. Это своеобразный эвристический приём, который активизирует читателя, побуждает его к участию в поиске решения, сделать самостоятельно вывод на основе «подсказок» и ассоциаций. Даль часто использует этот прим для показа деривационных отношений.

Итак, толковый словарь В.И. Даля представляет собой словарь композитного типа. По всем характеристикам он является алфавитным семасиологическим словарём-справочником тезаурусного характера и содержит огромный материал энциклопедического характера, а также многочисленные комментарии исторического плана.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

• Тюркские заимствования в 1 томе

толкового словаря В.И.Даля

 

В истории изучения русского языка видное место занимает богатейший свод русской лексики «толковый словарь» В.И.Даля.

В данном разделе мы проанализируем те слова, которые попали в русский язык из тюркских языков.

 

В связи с неразработанностью вопросов тюркологии в то время, В.И.Даль даем примечания к словам  тюркского корня по территориальному принципу, причем всех тюрков он делит на две основные группы:

1) татарскую и

2) турецкую.

В каждую группу входит большое число тюркских народов и «смазывается» различие между ними в пределах одной группы и даже между группами тюркских языков.

Во многих случаях исследуемые слова лишены примечаний даже такого типа: не совсем точна и этимологическая характеристика объясняемого выражения. Тем не менее, тюркизмы в словаре Даля дают богатый и многообразный материал для исследования восточных заимствований, в данном случае – тюркских, в составе лексики живого русского языка Х1Х века.

Как же построен словарь В.И.Даля? Словарный материал автор располагал по алфавитно-гнездовому принципу: в «гнездо» объединены слова, имеющие общий корень и начальную букву, а приставочные образования с этим же конем следует искать на ту букву алфавита, с которой следует искать на ту букву алфавита, с которой начинается приставка (в гнезде «ходить» находим слова хаживать, хоженое, хожденье, ход, ходьба и др., приставочные образования в гнездах на соответствующие начальные буквы: выхаживать, выходить, заходить, уходить и пр.).

Далев словарь — прекрасное собрание не только лексического, но и этнографического материала. В словарных статьях содержатся разнообразные   сведения   о жизни народа: о жилище, способах ведения хозяйства, орудиях труда, быте, одежде, утвари, пище, семейном  укладе,  религии,  суевериях, мифологии, обрядах, обычаях, нравах.

Так, в словарной статье «Изба» на дующие сведения: «Изба (истопка, ис ба, изба)… крестьянский дом, хата; жилой деревянный дом; жилая горница, комната, чистая (не стряпная) половина; людская или кухня, жилье для прислуги в барском дворе; стар. внутренний покой в деревянном дворце царском; стар. палата, приказ, присутственное место… В Сибири избой зовут отдельную стряпную, кухню, и переднюю избу, в отличие от кути, задней, стряпной, бабьей избы. Сборная изба, наемная миром, для сходок приезжих старшин. Черная, или курная изба, в которой печь без трубы. Белая изба, изба по-белому, в которой печь с трубою и потому без копоти. Красная изба, с красным, т.е. большим или переплетенным окном, не с одним волоковыми. Старинная изба делилась три части: на шолнуш, или кухню и спальню;
избу, столовую и жилую; горенку, чистую, без печи или с голландкою; горенка украшалась русскому языку, так как отражает состояние
картинами и ставилась иногда отдельным пристроем.  

         Вообще у нас изба бывает рубленая,  бревенчатая; она обычно четырехстенная; если же разгорожена рубленою стеною, то пятистепая, или о шести рубленых углах; …шестистенная, если сени посредине и из них вход в обе половины, в зимнюю и летнюю…». Далее следуют пословицы, поговорки и загадки, в которых упоминается изба (например: Всего дороже честь сытая да изба крытая. Чего в избе не видно? тепла), а затем производные слова (например: избничий — стар, служитель при царской избе, комнате.

При описании многих реалий  (предметов)  Даль выступает как тонкий знаток народного быта. Так, из словаря мы узнаем не один  десяток названий для ручки  (за что берут, держат, подымают вещь): топорище — у топора, дужка, перевясло — у ведра, черен, колодка— у долота, ножа, метловище — у метлы,  грабловище — у граблей, скоба — у сундука, молотовище — у молота, удовище — у удочки, цепник,  цеповище — у  цепа,  косье,  косовище — у косы, древко — у стяга, пики.     

        Талантливый писатель, Даль и к словарной работе подошел как художник. Статьи написаны так живо и увлекательно, что многие из них воспринимаются как художественные миниатюры (особенно, такие слова, как жизнь, животное, барка, круг, окно, обезьяна и пр.).

Поэтому словарь Даля называют энциклопедией народной жизни 19 века.

 

Список,  всех  заимствований  из  тюркских  языков, помещен   в словаре Даля  под  рубрикой А. Ближайшее знакомство   с  тюркизмами  в  словаре  В.И.Даля   показывает, что их можно и должно разделить на две группы.

 

2.1 Тюркские заимствования арабского  и  персидского происхождения

 

В  первую  группу  вошли   заимствования, которые в свою очередь проникли  в  тюркские  языки  из арабского  или   персидских языков.

На букву А у Даля даются следующие слова из этой группы: абыз, азям, алафа, аманат, ахун, всего тридцать слов.

Перейдем к их характеристике.

 

АБЫЗ – первое слово этой группы абыза с вариантом абыс разъясняется Далем как мулла, татарский поп. 

Оно  присуще  почти  всем  тюркским  народам,  исповедующим  ислам.

Происходит  от арабского корня – хафиза, точнее от причастия действительного залога этого корня обозначает: хранение,   охрану, заучивание  Корана, запоминание  и  относится к людям, прекрасно знающим Коран,  знающим  его наизусть. В казахском  языке  оно  по  внутренним его законам  приобрело вид абыс и  означало людей, хорошо понимающих в вопросах религии ислама.

Интересно, что в татарском  языке  образована   кроме абыз – человек священнослужитель, форма абыстай, обозначающее особу женского пола, преподававшего  чтение  Корана  или хорошо    знавший  его. Здесь  мы видим   как  очень    редкий в  тюркских   языках факт образования  мужского и  женского  рода  одного  и   того  же  понятия. Сравни  хан-ханум,  бек-бегим и т.п.

В  языке  огузской  группы  тюркских  языков  слово  хафиз  сохранило свое первоначальное звучание. Возьмем турецкое hafiz —  память и азербайджанское  haфизә — память, но в этом языке оно  имеет несколько более  абстрактный  смысл,  чем  в  языках  кыпчакской  группы,  от   которой  и пришел  в  русский язык.

В настоящее время данное слово имеет значение: Абыз, абас – персидская серебряная монета около 20 копеек.

 

ЯЗЯМ, озям – у Даля: сермяга, верхний кафтан, халат.

Происходит из арабского корня – азм, что означает «иностранный, чужеземный», т.е. в этом случае «вид чужеземной одежды». И. Даль правильно указывает в примечаниях, что это слово взято русскими из татарского языка.

Азям, озям, татар. – сермяга, долгий и полный крстн. не понятно Кафтан, верхний кафтан – халат, покроя, без бор, из домтканины, крстнс. сукна, понитка; зипунь, каз. – синий долгополый кафтан, вид – ирм. – армяк из армячины, вид – летник, холодник, холщевик, сар, кур-волчья, лисья шуба.

 

АЛАФА – у Даля: старинное татарского жалование, паек, фураж, и ныне – счастье, лафа, удача.

Как указывал еще Мелиоранский это слово происходит из арабского корня – алафа, что означает «царское содержание послов и их верховых и упряжных коней и челяди» или в форме – алфа – фураж для скота. Впоследствии у татар и башкир слово алафа, алапа  приобретало значение награды,  жалования, раздачи даров феодального сюсерена своим вассалам, далее в татарском языке мы видим слово произвольное от этого корня «алпауыт», что  означает  уже  самого  вассала, землевладельца, помещика.

В казахском языке мы видим тоже слово алпауыт в значении богатого землевладельца. В русском  языке   начальное «а» слова алафа,   могло легко отпасть, как это мы видим в тюркизмах «лачуга», «лошадь». Отсюда   и вульгарное   современное «лафа»    в смысле удачи, привольно легкой жизни. В татарском и казахском языках, как   известно, фонема (ф) встречается до революции   лишь в  арабских  языках, так называемых   «ученых» словах и собственных  именах, а   в  народной  речи   заменялись  на  фонему «п», в силу чего  становится  понятной  соответствия «алаф», «алафа» и «алапа», «алпа», «алпаут». В русский  язык это слово «алафа»  попало, видимо, не позже 7 века.

Алафа, ж. стар. татарск. – жалованье; дача, паек; фураж на лошадь ныне: лафа, счастье, удача, прибыль. Эка ему лафа привалила.

 

АМАНАТ – у Даля заложник, взято он из арабского аманат, что означает верность.

Отсюда   понятно   его   новый   смысл   в тюркских   языках, где обозначает оно   заложника,   человека   отданного врагу в обеспечение   верности ценою его жизни. В русский язык   попало из   турецкого   языка.

Аманат м. – заложник, человек, взятый в залог и обеспечение чего, верности племени или народа, подданства покоренных и пр. Казаки говорят: аманатчик.

 

АМАН – у Даля: пощада, сдаюсь арабский корень Аман обозначает здоровье, целость.

В русский язык проникло   из турецкого языка в период русско-турецких  войн. Отсюда поговорка, приведенная Далем: «Кто кричит Аман, кто атлан», т.е. «кто кричит сдаюсь, кто по коням!». В этой   поговорке находим еще одно доказательство происхождения ее на почве турецкого языка, ибо глагол  atlamak  означает  по-турецки  садиться  на  коней,  идти  в бой. В  казахском языке сохранилась  форма Аман-есен – жив – здоров  и ряд производных  слов  от корня Аман. Например: аманшылык – спокойная, ничем не нарушаемая  жизнь,  целость, покой и т.д.

Аман м.  в обл. погранич. с Турцией и Азией – пардон, помилование, пощада; сдаюсь, пощади. Кто кричит аман, кто атлан, бестолочь, кто на коня. Аман и пардон – уважай солд.

 

АМБАР – у Даля: строение для складки зернового хлеба, муки.

Происхождение этого слова  идет из  персидского языка, в котором обозначает склад, чулан. Проникло  в  русский язык, видимо. С Закавказья, где издавна существовал тесный  контакт  персов  и  тюрков (азербайджанцы). Отсюда, вероятно, и проникло в русский язык. В казахском языке  это  слово  существует  наряду с  тюркским  камба и  имеет вид  амбар.

Амбар, анбар м. – строение для складки зернового хлеба, муки и пр.

 

АМБАЛЬНЫЙ – у Даля: дрягиль, рабочий, таскающий товары на судна и обратно в амбары.

Корень этого слова происходит от арабского термина хаммал – грузчик, носильщик. Оно имеет широкое бытование в турецком, азербайджанском  и  туркменском  языках,  откуда  и  проникло в  русский язык на  берегах  Каспия, так  как  в  примечаниях  у Даля указано г. Астрахань,  где записано  было  это слово.

Амбальный астрх. – дрягиль, рабочий, таскажий товары на суда и обратно в амбары: амбальные деньги – плата рабочим за погрузку.

 

АРАК – у Даля: водка, выгнанная из сахарного тростника, риса, патоки. Молочная водка инородцев.

Это слово заимствовано почти всеми тюркскими языками в значении пота к спиртным напиткам можно понять из процесса перегонки любого вещества в спирт, когда капля алкоголя капают подобно поту. Встречается это слово  и  в монгольских  языках. В казахском  языке  имеет  форму аракы.

В примечаниях Даль приводит слово из Новороссийской губернии «ракица» того же значения. Видимо, это слово записано от болгар – переселенцев  в Украину, ибо по-турецки,  от  которых заимствовали это слово  болгары, оно звучит ракы. Русские могли  одновременно заимствовать его и на  Кавказе  и  в  Туркестане.

Арак м. – водка, выгнанная из сахарного тростника, патоки, риса или изюма. Арака ж. или араки ср. нескл. сиб. – молочная водка инородцев, перегоняемая из вонючей кваши; у чуваш, кумышка. В нврс. – местами водка – ракица.

 

АРБУЗ – у Даля: растение  и  съедобный плод из семейства тыквенных,  каун, кавун  в  южных  областях. Происходит из персидского обозначения harbuza  — харбуза, что значит дыня. Но в турецких языках означает  именно Cucurbita citrullus — арбуз. Сравни  турецкое karpuz, гарпыз, казахское — дарбыз.

Арбуз – растение и съедомый плод из семьи тыквенных, каун, кавунюж.

 

АРДАШ – у Даля: самый плохой сорт шемаханского и персидского шелка.

Хардаш, названия сорта шелка. Вошло в русский язык через азербайджанский язык. В казахском языке он не существует.

Ардаш м. ордаш, урдаш – самый плохой темаханский и персидский шелк. Купишь ардаш, даром денежки дашь.

Ардыш. Артыш – красный кодр.

 

АРШИН – у Даля: погонная мера, 0,11 метра.

Происходит эта мера длины от персидского слова арш – локоть, т.е. аршин  был  равен  длине  рук. Одно  из  ранних  заимствований  в  русском языке  эпохи татаро-монгольского нашествия. В  казахском  языке  звучит как аршык,  имеет  синоним  кез.

 

АТЛАС – у Даля: плотная шелковая ткань.

Происходит от арабского глагола Таласа – гладить, выглаживать, маздар, которого  атлас  и   обозначает  ткань  из  шелка с лоском,  с  блеском.  В русский  язык  вошло из языка азербайджанского, где тоже  звучит  как  атлас. В  казахском  языке   имеет  форму  атлас, атлас  көйлек – атласное  платье.

 

АХУН – у Даля: мусульманский богослов, ученый, более чтимый мулла.

Как известно, большинство терминов религиозного культа ислама, взято из арабского языка. Как например: шейх, хазрет, имам, суфи и т.д. Термин ахун по-арабски  означает «брат», отсюда его смысл изменился как брат по религии (сравни брат во Христе) далее: наставник, старший религиозный руководитель. Поэтому у тюркских народов, исповедующих ислам слово ахун  означает религиозного наставника. Профессор Юдахин высказал  мнение, что  и  слово акын – певец,  импровизатор  в  киргизском и казахском  языках  происходит от этого слова ахун.

Профессор Радлов [47] считал, что акын имеет другое происхождение, чисто тюркского, а именно связано с глаголом агу – течь. Большинству ученых  кажется, что мнение Юдахина более правильно (сравние ашуг из арабского – влюбленный, Шер из  арабского  шаир  в азербайджанском языке).

 

2.2 Чисто-тюркские заимствования в словаре В.И.Даля

 

Чисто-тюркские заимствования делятся в словаре В.И.Даля, в свою очередь на две подгруппы.

1) В первую подгруппу входят заимствования из огузуской группы тюркских  языков, во вторую подгруппу – заимствования  из  кыпчакской группы  тюркских  языков.

К первой подгруппе относятся слова: аба, агач, ага, айва, аладжа, алыча, архалук, армуд, арнаутка.

 

АБА – у Даля: толстое белое сукно, плащ из него.

В турецком  и  азербайджанском  языках  обозначает самодельное сукно и  накидку  из  него. Турецкое слово  ава, т.е.  аба  и азербайджанское аба проникло  в  русский  язык  в  эпоху русско-турецких войн. В  казахском  языке такого слова  нет. Вообще в кыпчакской  группе языков  оно не встречается, исключая  кумыкский,  куда  тоже  видимо  вошло из  азербайджанского,  как и в русский.

 

АГАЧ – у Даля: закавказская мера, час.

Пеший агач – 4 версты, конный агач – 8 верст. Видимо вошло в русский  язык  из  азербайджанского, где существовала мера расстояния агач, которая  ровна 7 км. Буквально означает дерево, здесь, видимо, надо понимать  зависимость смысла как расстояние, на которое видимо дерево.

В турецком  языке  тоже  существует  такая  мера  длины  адач, т.е. аач. В казахском  же  языке,  как  относящемся к  другой  группе,  это  слово  звучит как агаш – агаш  обозначает  дерево,  для  расстояний употреблялось  раньше слово шакрым – происходящее  от  глагола шакыру – звать, т.е.  шакрым – это расстояние, на которое слышен громкий  голос. В русский  язык  это  слово  вошло как  мера  расстояния  из  азербайджанского  в  середине 16 века ибо еще  в  «Хождение на Восток Ф.А.Котова» употребляется выражение  агач,  петить агач, конный агач …

Агач квк. – Закавказская путевая мера, час; пеший агач – четыре версты, конный агач – семь верст.

 

АГА – у Даля: старшина, начальник, по азербайджанки «ага»и турецки- «ага» обозначает господина, начальника, старосту.

В языках  же  кыпчакской  группы:  в киргизском,  казахском, татарском ага – старший брат, и производное от него агай – дядя, т.е. здесь они  обозначают  родственные отношения.

Отсюда ясно, что расширение и  изменение смысла слова ага в азербайджанском и  турецком языке шло по линии утрачивания родственного, семейного содержания  и постепенно перешло в значение начальника,  главы,  ибо уже  в  самом  слове  заключалась  идея старшинства, вязя,  ага,  в  казахском  языке  обозначает  именно старшего брата.

Ага  м. в притурец. и татар.  област. – старшина, начальник, придается к слову, обозначающему над чем кто начальник, аги, агалары – мн. ч.

 

 

АЙВА – у Даля: дерево, плод Cydania vulgaris

Название этого южного плодового дерева и его плод «айва», происходящее из  персидского языка, существует издавна почти во всех тюркских языках.  В  русский язык  оно  вошло  из  языка  кавказских тюрков, где  наиболее  распространено это фруктовое дерево. Азербайджанское пейва, турецкое ayva — айва.

В казахском  оно имеет вид айва.

Айва ж. – дерево и плод армуд квк: квит мярс; пигва, гутей, гунь, гуни новр; род яблока, которое едят только печеное – Айвинос, айвочное, сливовое варенье.

 

АЛАДЖА – у Даля: шелковая и полушелковая полосотоая турецкая ткань.

Слово заимствовано бесспорно из турецкого  языка,  через народы Кавказа, где  оно имеет широкое  распространение.  Этимология  его  связана с  общетюркским «ала» — пестрый, полосатый.

В  казахском языке  тоже  существует  подобное  слово алаша,  которое имея  то  же  происхождение  имеет  другое  значение, а  именно: домотканый,  пестрый  ковер.

Аладжа, алача ж. тур. – шелковая и полушелковая, полосатая турецкая ткань. Аладжовый, аладжинный халат.

 

АЛЫЧА – у Даля: куст и плод терна.

В этом случае В.И.Даль неосторожно спутал растение с терн с южным плодовым деревом алычей, название  которой в азербайджанском языке звучит как алыча, в казахском  как алша  и  является  видом  сливы.

Алыча ж. квк. – гугм крымск. Куст и плод терн, терновик ошибочно: торн, дерн.

 

АРХАЛУК – у Даля: поддевка, стеганка, род домашнего чекменька.

Этимология  этого слова связана с общетюркским корнем арка – спина, аффикс – лук, с вариантом  согласного  закону  сингармонизма  обозначает  в этом  случае  приспособление,  связанное,  конкретно  здесь, со  спиной, т.е. накидку,  покрывало для  спины. Отсюда  значение  для  слова  архалук – хала, чекменя.  Слово это попало в русский язык из  азербайджанского  что подтверждается  его  звучанием в этом языке – арха. Тогда как в турецком оно будет  звучать  как арка. В казахском языке  спина  звучит  как  арка. Существует  и идентичное слово аркалык  и обозначает оно  поперечные балки крыши, перекрытые потолка.

 

АРМУД – у Даля: айва, здесь как выше спутана айва с грушей.

Слово это тюркского происхождения, вошло в русский язык из-за азербайджанского, на котором звучит как армуд. В казахском имеется несколько измененном виде, т.к. груша по-казахски называется алмурт. 

Армуд м. татар. – бедряна, айва, квит, пигва, гунна, гутей, дерево, английская мушмула, каменная груша, ирга.

 

АРНАУТКА – у Даля: порода пшеницы.

Происходит от турецкого наименования албанцев, коре звучит как arnevut — арнавут. В русский  язык  это слово, бесспорно, проникло из турецкого. Имеется  целый ряд  заимствований  подобного рода. Например, названия  сотов дорого  табаков «Самсун», «Трабзон» в  их основах  лежат названия турецких городов, откуда и распространились эти  табаки  в Россию.

Арнаутка ж. юж. – белотурка, кубанка, порода пшеницы жесткой зерном и потому вывозимой за границу.

 

2) Далее  следует подгруппа слов, заимствованный из кыпчакской группы языков,  казахского, башкирского, татарского. Так же вместе с ними помещены   единичные  слова  из  других  языковых  групп  тюркских  языков (чувашский, якутский). Слов  кипчакского  корня  в словаре Даля наибольшее количество по сравнению со  словами  озузского корня: абдраган, ае, айда, Айдар,  айран, аймак, аир, ак жилан, аксакал, алатырь, алмаз, алтын, алый, апайка, арба, аркар,  аргамак, аркалык, аркан, арса, армяк, арчак, асаул, ата, атаман,  аул,  ашать,  авдан – сыры.

Рассмотрим их подробнее.

 

АБДРАГАН – у Даля: страх, испуг, боязнь.

Хотя у Даля в примечаниях указано под вопросами, т.е. неуверенно, не происходит ли это слово от татарского «дрожать», мы должны указать, что это слово в этом фонетическом звучании более близко казахскому глаголу абдырау – растеряться, смешаться, от которого взято в казахском языке абдыраган – смутившийся, смешавшийся, растерянный, тогда как в татарском его согласные звучат глухо: аптырыу, аптыраган.

Поэтому более вероятна мысль, что это слово попало в русский разговорный язык из казахского языка, тем более, что область распространения его указана в бывшей Оренбургской губернии, т.е. нынешней Чкаловской области, где издавна живет казахское население. Изменение смысла в более абстрактную сторону вполне понятно. Слово это типично для кыпчакской группы тюркских языков.

Абдраган м. каз. орнб. – страх, испуг, боязнь. Меня такой обдраган взял, что я – давай Бог ноги.

 

АЕ, АЕВ – у Даля: медведь, мишка, топтыгин.

Это общетюркское слово обозначает медведя, причем данное звучание типично для кыпчакских тюрков, тогда как для западной группы тюрков традиционное написание аыы (в азербайджанском языке). В русский язык, видимо, проникло из татарского ае, так как Даля указывает на нынешнею Горьковскую область. Интересно примечание Даля к этому слову: на Каспии рыбаки не смеют поминать медведя, а опасаясь бури, называют его ае. В казахском языке это слово пишется как аю.

Ае, аев м. татар. нижн. астрх. – медведь, шуточ. Боршник, мишка, топтыгин и пр. На Каспийском море, промышленники не смеют поминать медведя, а, опасаясь бури, называют его ае, аев.

 

АЙДА – ГАЙДА – у Даля: иди, идем! Пошел! Погоняй.

Слово это происходит от общетюркского глагола айдау (каз). haйламаг (азербайджанского) и означает гнать. От башкир или казахов оно попало в русский язык в императивной форме. Интересно, что западных тюркских языках, вероятнее всего из турецкого hayda — гони, оно попало в украинский язык, сравни форму гайдамак и украинскую фамилию Гайда.

Айда, айда, гайда: мн: айдате – вост. и сиб. татарск. – принудительный  окрик, повелительное: иди, идем, пошел, погоняй, ступай, живей, скорей. Ну, айда что ли. Ехать айдакая – нар. аз. астрх. охляб, верхом без седла.

 

АЙДАР – у Даля: круглая казачья стрижка под чуб, нестриженная маковка.

Видимо, заимствовано русским населением нижнего течения Волги как указывает территорию Даль, от казахского населения. Сравни казахское слово Айдар – чуб, коса, пучок волос, отставленный на макушке. У западных тюрков – Огузов чуб называется кэкил (азербайджанский язык) или pergev — перчем (у турков). Кроме казахов слово «айдар» в том же значении встречается у татар, башкир, каракалпаков.

Айдар м. казач. ардар  – ниж. мак. – круглая казачья стрижка под верховку, под чуб, кругло обрубом, не в скобку нестриженная маковка, вопреки обычаю в ниж. г. по Волге.

 

АЙРАН – у Даля: разболтанная на воде простокваша для питья.

Та как Даль не указывает, где записано это слово, то трудно определить из какого тюркского языка оно заимствовано. Во всяком случае только из языков северо-западной группы, ибо в западной группе кислое молоко называют yogurt — егурт (в турецком языке), откуда болгарское ягурт. Слово это широко распространено среди тюркских народов – кыпчакской группы. 

Как исключение укажем на азербайджанское слово айран – кислое молоко. Так что он могло быть заимствовано и на Кавказе.

          Айран – местами переделано в арьян у всех татарских племен. м. – разболтанная на воде простокваша для питья.

 

АЙМАК – у Даля: поколение, племя, волость, вотчина.

Это слово, встречающееся и у тюрков и у монголов, означает общность племени, а также территорию, на которой обитает это племя. Могло быть заимствовано непосредственно от монголов. В казахском языке имеет форму аймак и означает край, область страны.

Аймак — м. – у монг. и сростных им племен. – поколение, племя, колено, обща на однородцев, под одним родоначальником; у нас переводят волость. У калмыков, где народ в рабстве аймак, вотчина дворянина, нойона, его владение людьми. Аймачный, аймаковы.

 

АИР – у Даля: болотное растение.

Хотя Даль не дает никаких примечаний, мы склонны считать это слово заимствованием из тюркских языков, так слово аир этимологически связано с глаголом айыру (каз.) – разделяет, разрывать, так же существует в казахском языке слово аиыр – вилы. Форма этого болотного растения с узкими разрезанными острыми листьями, могла породить такое название в одном из тюркских языков. Косвенное доказательство этому мы видим в другом его народном названии «сабельник татарский». От какого тюркского народа оно взято в русский язык мы пока за отсутствием материалов, не можем судить точно.

Аир — м. – болотное растение из семейства аронниковых Асочи, касатик, сабельник татарский, пищалка, лепеха, лепешник, ошибочно лирирный корень пряный и горький идет в аптеке.

 

АК ЖИЛАН, ак жлан – у Даля: змея Cobuber dione .

Здесь мы видим общетюркские корни ак — белый и жилан (с фонетическими вариантами илан, жылан, иылан) змея. Заимствовано русским населением, видимо, из татарского языка, как указывает и Д аль, ибо в башкирском была форма ак иiлан.

Ак жилан, ак зилан м. татарск. – змея обращена в баснословную белую рогатую змейку, которая служит на счастливого; царь – змея, князек – змея.

 

АКСАКАЛ – у Даля: старик, старшина.

Даль дает перевод этого слова «белая борода». Так как он пишет в примечаниях, что слово это распространено в пограничных в Азией (имеется в виду Туркестан

 Областях, то вполне можно предположить, что оно вошло в русский разговорный язык из казахского языка, где оно звучит как «аксакал» — белобородый (старейшина).

Аксакал — м. татарск. – в пограничных в Азии и  населенных татарами областях: старик, старшина, выборный в переводе: белая борода.

 

АЛАТЫРЬ – у Даля: загадочный, сказочный камень город Алатырь.

В первом случае мы имеем сказочный камень – алатырь, который происходит от латинского altar — алтарь и связан с культом христианства, хотя Даль и предполагает его происхождение от переделанного на татарский лад греческого слова электрон – янтарь. Название же горда на происходит по мнению Бодуэна – де –Куртене из татарского языка. Этимологически связано с тюркским корнем ала – пестрый и тур – тура – домостроение, город (это мнение Радлова). Сравни тюркское Томтура-Толкк и Оба тура-Кузнецк. Опять же относительно первого слова в названии этого города, расположенного в Мордовской области косвенным образом доказательством служит турецкий город, т.е. пестрый горд. Так как татары еще с 8 века селились среди мордвин, то ясно, что город Алатырь вполне мог носить тюркское название. Случайно совпадение его с алатыр-камнем породило множество недоразумений, которое повлияло и на мнение В.И.Даля.

Алабырь—алатырь — м. – загадочный камень, поминаемый в сказках, заговорах бел-горюч камень на море-окияне, на острове буяне: вероятно янтарь, греческий электрон, переделанное на татарский лад.

Алатырь – пройдоха.

 

АЛМАЗ – у Даля: первый по блеску, твердости и ценности камней.

Так как это слово встречается в большинстве тюркских языков в формах алмас, елмас, алмаз, а также исходя из этимологии его, представляющее отрицательное причастие действительного залога от глагола алмак-алу брать, одолевать ученые выдвигают гипотезу, что название этого камня заимствовано из тюркских языков, так как алмас переводиться как-то, чего никто не возьмет, неодолимый. Опять же имеем параллели как солмаз – не увядающий из азербайджанского, бермес – не отдающий из казахского языка. Косвенным подтверждением нашего мнения может служить и то, что греческое название этого камня адамент, приведено Далем в том же фонетическом виде.

Алмаз – первый по блеску, твердости и ценности камней адамант, бриллиант.

 

АЛТЫН – у Даля: монета в 3 копейки.

Это наиболее Ясоне заимствование. Вошло в русский язык со времен татарско-монгольского нашествия. Этимология связана с тюрко-монгольским корнем алтын, алтан – что означает золото. Даль выдвигает гипотезу о том, что оно произошло от слова шесть – алты.

Алтын м. татар. – монета в 6 денег или 63 коп. пятиалтынный – 13 копеек, алтынник – скупец, скряга.

 

АЛЫЙ – у Даля: светло-ярко-красный.

Этимология этого слова, также давно приникшего в русский язык связана с тюркским прилагательным, ял – ярко-красный, багряный, которое существует почти во всех тюркских языках. Казахская форма будет алкызыл – где ал выступает как необходимый компонент этого понятия.

Алый татар. – светло-ярко-красный, самого густого цвета розы, багряный, краски крови, боевых жил (артерий).

 

АПАЙКА – у Даля: татарка, чувашка.

Этимология этого слова, безусловно, заимствованного из татарского языка, где апай – тетя. Женская родственница, выходит к общетюркскому корню апа – старшая сестра, тетя. Любопытно, что даль приводит и чувашское слово хирка – в занчении «девчонка», этимология которого связана с общетюркским корнем кыз – гыз, но по фонетическим законам чувашского языка, звучащее в нем как хир, ибо общетюркская фонема «з» в чувашском заменяется фонемой «р». Сравни: самар – «толстый» и казахское семiз – «толстый» и т.п.

Апайка ж. ирм. – татарка нагайка, плеть каз. чувашка Апайчанка, хирка ж. каз. Чувашская девчонка.

 

АРБА, АРАБА – у Даля: повозка, двуколая телега.

Этимология связана с общетюркским корнем арба – повозка в северо-западных языках и араба в юго-западных, что означает «повозку». Заимствовано из кавказских, тюркских языков. В казахском имеет форму арба-телега.

Арба, араба ж. – у народов турец. и татар. – повозка, телега двуколая. Арбой поет потому, что народы эти не смазывают осей «не воры едут, таиться нечего».

 

АРГАМАК – у Даля: рослая и дорогая азиатская лошадь под верх.

Тюркское происхождение этого древнего заимствования в русском языке подтверждается существованием в казахском языке слова аргамак – «породистая верховая лошадь». Этимология данного слова, видимо, связана с глаголом каргу, делать прыжки, прыгать (казахское).

Аргамак  м. – рослая и дорогая азиатская лошадь под верх. От аргамака и киргизской кобылы родится Карабаир.

 

АРКАЛЫК – у Даля: чересседельник.

Это слово так же как и архалук (рассмотренное выше – происходит от тюркского корня арка – «спина»). Заимствовано из татарского языка. В казахском языке слово аркалык – значит «потолочные брусья, перекрытия».

Аркалык  м. татр. ирм. – чересседельник. Из этого же слова (аркаспина, хребет) в значении полукафтанчика; вышло: архалук, поддевка, стеганка, род домашнего чекменька.

 

АРКАН – у Даля: всякая веревка, вервь.

Заимствовано русским языком из языков северо-западной группы тюркских языков, вероятно, из татарского языка. В казахском звучит как аркан. В языках огузской группы: кемент.

Аркан м. вост. татар. – всякая веревка, вервь шерстяная, волосяная веревка из гривы и хвосток.

Арканить или укрючит лошадей, ловить арканом.

 

АРКАР, АРХАР – у Даля: дикий степной, горный баран.

Слово бытует в казахском языке в форме аркар – «гонный каменный баран», откуда, вероятно, и заимствовано русским языком, хотя Даль и не дает никаких примечаний.

Аркар, архар – дикий степной, горный баран, каменный баран на месте: аркар, архар.

 

АРСА, АРША  – у Даля: можжевельник.

Этимология этого слова восходит к общему тюрко-монгольскому корню арша – арса – названию древовидного можжевельника. В современном русском языке имеет форму арча – что указывает на заимствование его у кавказских тюрок. Казахская форма арша – можжевельник.

Арса ж. – можжевельник.

 

АРМЯК – у Даля: ткань верблюжьей шерсти, выделываемая татарами.

Этимология данного слова восходит к общетюркскому глаголу арьмек – «плести, вязать». Заимствовано еще до монголо-татарского нашествия. В казахском языке существуют формы Өру — «плести», Өрмекші — «паук».

 

АРЧАК – у Даля: деревянный остов седла.

Заимствовано русским языком у древних тюркских народов.

 

АСАУЛ, ЭСАУЛ, ЯСАУЛ – у Даля: чин капитана в казачьих войсках, помощник атамана.

Этимология этого тюркского слова восходит к глаголу ясау, жасау – «делать, выполнять что-либо» с древне-тюркским аффиксом «ул». В казахком языке существует старинное слово жасауыл во втором значении, приведенном Далем. В русский язык попало, судя по фонетическому варианту, из татарского языка.

 

АТА, АТАЙ – у Даля: отец.

Происхождение этого заимствования связано с общетюркским корнем ата – «отец, старший дед». В казахском языке звучит как ата.

 

АТАМАН – у Даля: предводитель шайки, старшина, выборный старшина у казачьей общины.

Этимология этого слова восходит к общетюркскому корню ата, косвенным подтверждением этого могут служить слова идентичного происхождения как казахские шабарман, атарман, означающие «приспешника феодала»

Объяснение Даля из немецкого Hanptman, а далее из украинского гетмана не выдерживает критики, так считают видные ученые. Опять наблюдается, что все слова связаны с казачьим бытом (причем, слово казак, имеет тюркское происхождение). Сравните: есаул, кошевой, Айдар и т.п., так что тюркское происхождение атамана неоспоримо.

 

АУЛ – у Даля: почти у всех азиатских народов деревня, селение, оседлое или кочевое сборище жилищ.

Этимология этого слова восходит к древнетюркскому агыл с вариантами аул, аил. Ученым трудно установить из какого тюркского языка оно было заимствовано. Вероятней всего оно вошло в русский язык и Поволжья. Казахская форма ауыл.

 

АШАТЬ – у Даля: есть, обедать.

Этимология этого слова связана с обще-тюркским корнем ашамек, асау – «есть не жидкую пищу». Судя по фонетическому варианту и по примечанию Даля заимствовано из татарского языка, так как ашауга – «есть» (в татарском языке). Казахский вариант этого глагола асау – «есть» (кушать).

 

АВДАН-СЫРЫ – у Даля: чувашский праздник в исходе октября.

В переводе «петушее пиво».

Этимология этого слова-названия связано с чувашским глаголом ават «петь о петухе» и сара – «пиво».

Авдан-сыры – чувашский праздник в исходе октября, род поминок и спожинок. В переводе: петушье пиво; варят пиво и колют петуха. Анга-сыры (соарен) их же праздник перед пашнею.

 

Перечень приведенных тюркизмов позволяет сделать некоторые выводы:

 Многие тюркизмы, приведенные Далем, уже исчезли из русского языка или находятся на пути к исчезновению из живого русского языка. Например слова: арчак, алтабас, аргамак и некоторые другие.

— сравнивая термины, приведенные Далем, с материалами современного русского языка мы находим, что у Даля отсутствуют  тюркизмы, ставшие уже неотъемлемыми словами русского языка. Например, у Даля отсутствуют: акын, арык, абрек и т.п.

 

 

Мы приводим еще список некоторых слов из 1-тома Толкового словаря В.И. Даля на букву А. У этих слов имеется  указание на тюркское происхождение:

 

— Абаз. квк. –  местное, толстое и редкое  белое сукно; плащ из него.

— Абиное – сукно – окончина в окно (редко, сквозит).

— Алахарь м. – дармоед, мироед.

— Сибирск. – можевел. арча.

— Казачым  можевел. – арча, арша, арса.

— Алебарда – облава.

— Алау – ловля, ловить.

 

          Приведенные группы заимствований из тюркских языков, позволяют нам распределить их на две группы, распределив их по степени освоенности в русском языке.

 

Освоенные русским языком (вошли в состав русского языка)	Неосвоенные русским языком (не вошли в состав русского языка)
1.	1.
Амбар	Абыз
Амбальный	Азям
Арак	Алафа
Арбуз	Аманат
Аршин (устарев.)	Аман
Атлас	Ардаш
	Ахун
2.	2.
Ага	Аба
Айва	Агач
Алыча	Аладжа
Армуд	Архалук
Арнаутка (спец.)
2а	2а
Айда-гайда	Абдраган
Айран	Ае, аев
Аймак	Айдар
Аксакал	Аир
Алмаз	Ак жилан
Алтые (устареш.)	Алатырь
Алый	Арса, арша
Апайка	Арчак
Арба	Ашать
Аргамак	Авдан-сыры
Аркалык
Аркан
Архар
Армяк
Асаул, ясаул
Ата
Аул

 

          Таким образом, положительной стороной разысканий В.И.Даля является то, что он стремился дать и этнографически бытовую характеристику приведенного им тюркизма. На материале тюркизмов, приводимых Далем, мы можем выяснить ряд интересных моментов в развитии живого русского языка XIX века.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3.0  Методическая часть

 

Толковый словарь живого великорусского языка

 

 

Словарь Даля  — явление исключительное и, в некотором роде, единственное. Он своеобразен не только по замыслу, но и по выполнению. «Толковый словарь живого великорусского языка» — это настоящая энциклопедия русского народного быта, склада ума и характера, нашедших своё выражение в речи [39].

Сам словарь Даля далеко выходит за пределы, которые ограничивают обычные филологические словари: он объясняет и предметы, характеризующие русский народный быт, и поверья, и приметы, связанные с сельскохозяйственным календарём, а также даёт множество других этнографических сведений [48]. Каждый исследователь словаря отмечал, что приводя то или иное слово, В. И. Даль отбирал большое множество синонимов, которые служили свидетельством  исключительного богатства русского языка, его гибкости, легкости и выразительности, он демонстрирует безграничные словообразовательные возможности русского языка.

Словарь живого великорусского языка В. И. Даля безусловно самый знаменитый русский толковый словарь [49]. До сегодняшнего дня, несмотря на существование словарей предшественников, диалектных, диахронических, жаргонных словарей, многотомных современных лексикографических описаний, время от времени оказывается, что Далев Словарь отражает русский язык точнее или полнее. Это собрание русской лексики, относящейся, по преимуществу, к диалектам и профессиональным жаргонам, составленное дилетантом самоучкой, который неоднократно призывал писать, как говорим, не проповедовать грамоты как спасения, не приносить никаких жертв для всеобщего водворения ее (С.Петербургские ведомости, 1857, № 245), который ратовал за полное избавление русского языка от иноязычных заимствований. Словарь содержит некоторое количество недостоверного материала (окказиональных слов), временами грешит против грамматики (например, приставка регулярно называется предлогом), но парадоксально точно передает как языковые реалии XIX века, так и выразительность доныне существующих говоров [50].

          О В.И.Дале оставлена следующая информация [42]. В.И.Даль – по происхождению луганский казак, который помимо других (латыни, французского, немецкого), отлично знал и тюркские языки. В свое время он владел следующими языками: турецким, казахским, татарским. Им написаны рассказы: «Бикей и Мауляна», «Майна», «Осколок льду», «Уральский казак». О чем они?.. Некоторые считают, что  татарский язык для него был  его родным, так как  в Екатеринославской губернии, где он жил,  говорили на тюркском языке. В тол время данную речь называли  татарской, но с приходом советской власти к этому языку не было должного внимания.

        При издании «золотой книги» на титульном листе была следующая надпись: «Толковый словарь живаго великорускаго языка Владимiра Даля».

На протяжении многих лет словарь переписывался, например, одним из переписчиков, был Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ.

 

Мы предлагаем внеклассное мероприятие, которое можно провести в классах среднего звена о Толковом словаре В.И. Даля «Подвиги бывают разные. Собирал человек слова».

 

1. (Слайд 1). Типы лингвистических словарей

 

лингвистические словари
одноязычные	двуязычные
толкование слов	помогают быстрее выучить  иностранный язык

 

2. История возникновения словарей.

Первые словари  появились на Руси в 13 веке. Они представляли собой небольшие списки слов с толкованиями, объяснениями, собранными в одну книгу. С конца 14 века словари стали печатными.

Учитель:

— Какие вы знаете словари? Вы уже работали с ними, поэтому перечислите их. А из каких элементов состоят словари? Как вы думаете, у них есть что-то общее, особенное.

— Что обозначает слово “лексикограф”. Где можно получить информацию о правописании и произношении (“посмотреть в словаре”).

— Слово «Лексикограф» – это ученый, который занимается составлением словарей.

— Перечислите известные вам имена лексикографов? Назовите их. (В.Даль, Ушаков, И. Ожегов).

 

3. Биография В.И.Даля (в данной работе мы использовали материал Википедии).

 

Дата рождения: Родился В. И. Даль 10 ноября 1801 года в г.Луганске. Мать – Мария Ивановна, урожденная де Мальи, была известной в свое время переводчицей: переведенные ею пьесы шли в театрах, издавались и отдельными книжками. Отец – Иоганн Даль, доктор медицины, питомец Иенского университета Германии, родом же датчанин, также не чужд был интересам к языку: свободно владел многими языками, древними и новыми. Несколько лет он занимал в Петербурге должность библиотекаря государыни Екатерины Великой. Русским языком он овладел еще до приезда в Россию, и горячо полюбил приютившую его страну. Принял российское подданство, себя же называл Иваном Матвеевичем, а старшего сына нарек исконным русским именем – Владимир.

Владимир Иванович Даль прошел службу во флоте морским офицером  сначала Черноморского флота, затем – Балтийского. После выхода в 1826 году  в отставку и становится студентом медицинского факультета Дерптского университета (ныне Тартуского), по окончание которого работает врачом и как врач участвует в русско-турецкой войне. Затем с 1833 года работает чиновником особых поручений при военном губернаторстве в Оренбурге, где прослужил 7 лет. На протяжении 9 лет является чиновником особых поручений при министерстве внутренних дел в Петербурге. После  отставки в 1859 г. и до конца своей жизни живет в Москве.

На протяжении всей своей жизни его всегда сопровождало творческое отношение к народному слову. Известно, как по дороге из Петербурга под Новгородом в 1819 году, от ямщика услышал поразившее его слово «замолаживает». Это слово имеет значение «начинает пасмурнеть, заволакиваться тучками (о небе)». С этого слова он и начал работу по сбору слов, которая в дальнейшем вылилась в работу над словарем.

Когда Даль собрал 20 тыс. слов в разных концах России, А.С.Пушкин посоветовал Владимиру Ивановичу идею написать словарь.

Почти пятьдесят три года он собирал, составлял, вычитывал и совершенствовал свой словарь. Работу он начал юношей, а продолжал её до самой смерти. Вспоминают, что за неделю до смерти, прикованный болезнью к постели, В. И. Даль поручает дочери внести в рукопись словаря, второе издание которого он готовил, четыре новых слова, услышанных им от прислуги. Умер Владимир Иванович Даль 22 сентября 1872 года. Но его потомки помнят до сих пор.

 

 

4. 4. “Толковый словарь живого великорусского языка” Владимира Ивановича Даля

Характеристика словаря

 

Словарь Даля	явление исключительное и, в некотором роде, единственное.
	своеобразен не только по замыслу, но и по выполнению. Другого подобного труда лексикография не знает.
	был создан не языковедом по специальности.
	стал главным трудом В.И. Даля.
Словарь назван толковым	потому, что он не только переводит одно слово другим, но и толкует, объясняет подробности значения слов и понятий, им подчиненных.
Словарь назван «живым»	потому, что в него включены только бытующие в народе слова – то, что Даль сам услышал.
Словарь назван «великорусским»	потому, что из него были исключены малорусские и белорусские наречия, церковный язык.
Словарь ценен тем,	что в нем запечатлен определенный лексический состав русского языка XIX века и в нем практически отражены все стороны жизни русского человека, преимущественно крестьянства. В словаре широко представлен этнографический материал.
Словарь был переиздан	8 раз, а он все еще библиографическая редкость.
В.И.Даль	собрал 200 тысяч слов.
	80 тысяч единиц зарегистрированы им впервые.
	30 тысяч пословиц.
	За 50 лет один человек собрал словарь из 4 томов и 200 тысяч слов. В словаре каждое слово объяснено, к каждому приводятся примеры.

 

5. Познакомимся с этим замечательным словарем поближе.

— Попробуйте догадаться, что означают слова:

Абевега (алфавит, азбука)
Ветроворот (смерч)
Недея (лентяй)
Стрекава (крапива)
Глядильце (зеркальце)
Выступки (башмаки)
Вежа (знающий, ученый, образованный)

          — Рассмотрим слово «каравай» [43].

Выступает ученик:

— Слово «Каравай» — самый древний хлеб у славян. Старое его название — коровай — подсказывает, что оно сродни слову «корова». Так оно и есть. Ещё предки славян пекли его на коровьем молоке в дни языческих праздников, на которых в жертву бога Солнца приносили этих животных. Этимологический словарь дает и другое объяснение названия: по внешнему сходству с коровяком — коровьей лепешкой.

Выступает ученик: — В «Толковом словаре» Владимира Ивановича Даля и в «Словаре русских народных говоров» семейство слов вокруг слова «каравай» большое. Каравайник — это и посудина, в которой печется хлеб; и человек, который перед свадьбой носит каравай по селу, преподнося его потом молодым; и девичник, на котором каравай подается.

Выступает ученик: — А каравайница — это и стряпуха, что печет хлеб для молодых, и ветка, украшающая этот хлеб.

Выступает ученик:— Каравайцы — это и крутая каша, запеченная в миске (Тульская область), и пшеничные блины (Рязанская и Тамбовская области), и толстая лепешка (Новгородская область). Караваечник, каравайщик — и пекарь, и хлеботорговец. В разных областях караваем называли не только круглый белых хлеб, но и различные пироги и печево.

Выступает ученик: — У новгородцев каравай- это не обязательно круглая, а вообще любая буханка хлеба. У уральцев каравай только ржаной, а пшеничный уже — калач. У архангельцев — из смеси ячменной муки и ржаной. У туляков и орловцев караваем называли и запеканку с яйцом, маслом и молоком. У новгородцев — круглый пирог с курицей, свининой; а у пермяков — сладкий пирог, состоящий из маленьких пирожков или сдобных колобков.

Выступает ученик: — Но одна роль каравая общая для всех уголков страны — свадебная. В Смоленской области даже саму свадьбу называют — караваем! Везде есть обычай «молить каравай». Это когда молодые берут с собой на венчание большой ржаной ситник, а на другой день свадьбы дружка разрезает его пополам над склоненными головами молодых, трижды складывает и раскладывает. «Помолили» каравай — будут жить дружно, как две половинки целого, до брильянтовой свадьбы.

Выступает ученик: — Еще есть обычай «Давать на каравай», то есть подносить молодым подарки. А также «приглашать караваем» — развозить его приглашенным на свадьбу.

Жители караваем же называли один из трех пиров у молодых после свадьбы, «кряжий пир» на свадьбе, где подавался обрядовый каравай, и обед у жениха для родственников невесты.

Выступает ученик: — Человек, который охранял обрядовый каравай, прикрыв его шапкой, чтобы не украли, назывался каравайный.

Каравайными звали и обрядовые свадебные песни: они исполнялись во время печенья этого хлеба.

Выступает ведущий:— В народе до сих пор осталось много присказок и пословиц о каравае, а также родились новые.

Выступает ученик:

— Сесть бы мне на колодинку, на клочок, съесть бы мне каравашечек (из сказки).

— Каравай твой еще не упекся (то есть рановато еще жениться).

— На чужой каравай живота не порывай.

— С врагами не караважься.

Выступает ведущий: — Одно слово «каравай», а сколько значений, историй, поучений, мыслей. И это мы узнали из одной книги «Толковый словарь живого великорусского языка В. И Даля». Вот что это за человек, что он сделал для всего нашего народа, для русской культуры и словесности, мы поговорим на нашем уроке.

 

          — Предлагаем провести разные игры – 1) игру «Собери пословицу».

Например: Живое слово дороже мертвой буквы. (Учащимся раздаются конверты с разрезанными словами).

 

— Предлагаем поиграть в 2) игру  «Словарная уха»: вы будете ловить слова, написанные на рыбках и варить уху — объяснить значение слова по словарю В. И. Даля.

(Можно выбрать слова для игры: «арбуз», «атлас»).

6. Приведем стихотворение поэта Михаила Матусовского (тоже луганчанин), в котором он указал самый главный творческий подвиг Даля – создание толкового словаря.

Толковый словарь

То ловишь отзвук древнего напева,
То говор поздних дней.
И слово состоит, подобно древу,
Из веток и корней.
Незабываема его первооснова (по Ожегову)

На много тысяч лет.
Выходит так, что у любого слова
Есть, запах, вкус и цвет.
Слова и фразы нижутся как звенья, (словарь Даля см. Низать)
И так растет строка.
И можно различить сердцебиенье
Живого языка.
Сидят теперь четыре института
Над словарем одним,
А Даль все так же нужен почему-то
А Даль незаменим.

 

          Таким образом,  все заметки, выполненные в словаре — маленькие истории о жизни народа, его труде, о народных поверьях, обрядах, нравах. Из этих заметок мы узнаем много интересного о жизни общества: как и какие дома строили русские люди, какую носили одежду, какие печи складывали и как их топили, как поле пахали, как хлеб убирали, как невест сватали, как детей учили, как кашу варили.

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

          Проанализировав материал темы научно-исследовательского сочинения «Тюркские заимствования в 1 томе толкового словаря В.И.Даля», мы пришли к следующим выводам:

1. Несмотря на богатые традиции словарной практики проблемы лексикографирования заимствованных слов в словарях иностранных слов продолжают оставаться одними из сложнейших и актуальных.
2. Результаты лексикографического изучения судьбы иноязычных слов в заимствующем языке имеют большое значение при разработке, как тюркских, так и западноевропеизмов в русских словарях нашего времени.

          3. Толковые словари современного русского литературного языка решают нормативные задачи.

К важнейшим толковым словарям русского языка относятся следующие словари: «Словарь Ака­демии Российской» (1789—1794), «Словарь церковнославянского и русского языка» (А. X. Востоков, П. А. Плетнев, Д. И. Языков и др.),  «Толковый словарь живого великорусского языка» В.И Даль, «Толковый словарь русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова, «Словарь русского языка» под ред. А. П. Евгеньевой, «Словарь русского языка» С. И. Ожегова, «Словарь современного русского литера­турного языка».

4. Владимир Иванович Даль вошёл в историю России как автор «Толкового словаря живого великорусского языка». Представленную работу общественность называет подвигом, которую Даль совершил во славу русского народа.

В.И. Даль, давая первое словарное описание ориентализмов, тем самым заложил в отечественной лексикографии историко-культурологическую традицию их изучения, которая в тюркской лексикографии России пустила настолько глубокие  корни, что оказалась жива и в наше время.

Одной и важнейшей особенностью словаря Даля является раскрытие системности слов, отражающей явления экстралингвистического мира. Здесь наиболее ярко прослеживается энциклопедическая направленность словаря. Основываясь по сути дела на упомянутых выше отношениях, Даль раскрывает разновидности, свойства, назначение предмета, его устройство, его соотношение с иными предметами. В связи с этим он описывает элементы народного быта, верований, поверья.

Словарный материал В.И.Даль располагал по алфавитно-гнездовому принципу: в «гнездо» объединены слова, имеющие общий корень и начальную букву, а приставочные образования с этим же конем следует искать на ту букву алфавита, с которой следует искать на ту букву алфавита, с которой начинается приставка (в гнезде «ходить» находим слова хаживать, хоженое, хожденье, ход, ходьба и др., приставочные образования в гнездах на соответствующие начальные буквы: выхаживать, выходить, заходить, уходить и пр.).

 

 

5. Список, всех заимствований  из  тюркских  языков, помещен   в словаре  В.И.Даля  под  рубрикой А.

Мы выделили две группы заимствований:

1) Тюркские заимствования арабского  и  персидского происхождения.

2) Чисто-тюркские заимствования, которые в свою очередь делятся на две подгруппы.

а) В первую подгруппу входят заимствования из огузуской группы тюркских  языков, во вторую подгруппу – заимствования  из  кыпчакской группы  тюркских  языков.

          б) Данная подгруппа слов состоит из заимствований из кыпчакской группы языков,  казахского, башкирского, татарского языков.

Тюркизмы в словаре Даля дают богатый и многообразный материал для исследования восточных заимствований, в данном случае – тюркских, в составе лексики живого русского языка Х1Х века.

Многие тюркизмы, приведенные Далем, уже исчезли из русского языка или находятся на пути к исчезновению из живого русского языка. Например слова: арчак, алтабас, аргамак и некоторые другие.

6. Обширный материал, который имеется по словарю В.И.Даля, позволяет использовать материал в общеобразовательной школе. Мы предлагаем внеклассное мероприятие, которое можно провести в классах среднего звена о Толковом словаре В.И. Даля «Подвиги бывают разные. Собирал человек слова».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

1. Шмелёв Д.Н. Современный русский язык: Лексика. — М.Просвещение, 1977. 336 с.
2. Добродомов И. Г. О методах исследования древнейших тюркизмов в составе русского словаря. Изв.АН СССР.Серия литер.и языка, 1966, т.25, вып.1, с.57-64.
3. Романова Г.Я. Наименование мер длины в русском языке. — М.: Наука, 1975.- 176 с.
4. Кононов А.Н. Заметки тюрколога на полях «Словаря русских народных говоров». Изв.АН СССР. Серия литер.и языка, 1966, т.25, вып.З, с.226-229.
5. Кононов А.Н. Заметки тюрколога на полях «Словаря русских народных говоров». Изв.АН СССР. Серия литер.и языка, 1969, т.28, вып.6, с.531-538.;
6. Караулов Ю.Н. Обратный словарь заимствований как способ изучения лингвоэкологии. Изв.А.Н.-М.:1979, т.ХХХУШ, с.552-562.
7. Баскаков Н.А. 0 тюркских лексических заимствованиях в русском языке: /по страницам «Этимологического словаря русского языка» М.Фаемера/. Сов.тюркология, 1983, Л? 4, с.13-20.
8. Галиуллин К. Р. К проблеме хронологизации словарного состава русского языка /на материале тюркских лексических элементов/. Автореф.дис. .канд.фил.наук. — М., 1999.- 22 с.- 154.
9. Севортян Э.В. 0 тюркских элементах в «Русском этимологическом словаре» М.Фасмера. В кн.: Лексикографический сборник. Вып.5. М.:Изд-во АН СССР, 1968, с.11-29.
10. Бабаев К.Р. Тюркизмы в лексико-семантической системе современного русского литературного языка. Автореф.дис. . канд.фил.наук. — Горький, 1974. 17 с.
11. Дмитриев Н.К. Турецкие элементы в русских арго. В кн.: Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков. М.:Изд-во вост. лит., 1962, с.483-502.
12. Каримуллина Г.Н. Лингвографическая характеристика восточных заимствований русского языка (на материале толковых словарей конца ХХ века) // II Международные Бодуэновские чтения: Казанская лингвистическая школа: традиции и современность (Казань, 11-13 дек. 2003 г.): тр. и матер.: в 2 т.- Казань: Казан. гос. ун-т, 2003.- Т.1.- С.150-153.
13. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. – М.: АСТ. В 7 томах. – 2007.
14. Романова Г.Я. Тюркские заимствования в современном русском языке. — М.: Светоч, 2001. – 99 с.
15. Лингвографические исследования и разработки в Казанском университете / К.Р.Галиуллин, Г.Н.Каримуллина, Р.Н.Каримуллина // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы: Междунар. науч. конф., посвящ. 200-летию Казан. ун-та (Казань, 4-6 окт. 2004 г.): тр. и матер.- Казань: Казан. гос. ун-т, 2004.- С.286.
16. Толковый словарь русского языка» под ред. Д.Н.Ушакова. — М.: Академия наук, 1935-1940.
17. Словарь современного русского литературного языка. – М.: Наука, 1948-1965.
18. Словарь русского языка под ред. А.П.Евгеньевой. – М.: Просвещение, 1981-1984.
19. Ожегов С.И.,  Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: Просвещение, 1997.
20. Большой толковый словарь русского языка под ред. С.А.Куз­нецова. – М.: Просвещение, 1998.
21. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. – М., 2000.
22. Добродомов И. Г. О методах исследования древнейших тюркизмов в составе русского словаря. Изв.АН СССР.Серия литер.и языка, 19666, т.25, вып.1, с.57-64.;

23. Каримуллина Г.Н. Тюркские лексические элементы в русской лингвографии XVIII – XX веков. – Автореф. дис. … канд.филол.н. – Казань, 2007. – 16 с.

24. Юналеева Р.А., Галиуллин К.Р. К истории слова «кирпич» в русском языке. Учецвап./Азербайджанский пед.ин-т. Серия 12 /Язык и лит-ра/, 2006. – С. 40-45.
25. Сабитова З.К. Языковая идентичность и языковое сознание в межкультурной коммуникации // Международная научно-практическая конференция «Язык и идентичность», «Ахановские чтения» (Алматы, 12-13 мая 2006). – Алматы, 2006. – С. 124 – 131
26. Еремина К.Н. К проблеме языковых контактов: /Европеизмы в современном персидском языке/. — М., 2005. — 77 с.
27. Ершова Е.Н. 0 некоторых формах лингвистической интерференции и о возможности их использования и методике преподавания. В кн.: Проблемы двуязычия и многоязычия. — М.: Наука, 1999, с.130-139.
28. Шиловский А.Н. Исследование общественно-политической терминологии периода образования и укрепления Русского централизованного государства. /На материале письменных памятников ХУ-ХУ1 вв./. Автореф.дис. .докт.фил.наук. — М., 1972. — 52 с.
29. Аракин В.Д. Тюркские лексические элементы в восточных и западных славянских языках: Тезисы докл.второго симпозиума /25-27-ноября 2000 г./. -Минск: БГУ, 2000. — С.5 — 12.
30. Аюпова Л.Л. Тюркские лексические заимствования в русских говорах Башкирии: /опыт социолингвистического исследования/: Автореф.дис. ..канд.фил.наук. — М.,1975. 19 с.
31. Бабаев К.Р. К истории изучения заимствований тюркского происхождения в русском языке. Ученые записки Горьковского гос.ун-т. Сер.лингв. — 1999, вып.114, с.3-16.
32. Дешериев Ю.Д., Протченко И.Ф. Основные аспекты исследования двуязычия и многоязычия. В кн.: Проблемы двуязычия и многоязычия. — М.: Наука, 2002, с.26-42.

33.Жаримбетов А. Тйркизмы в русских названиях фруктовых деревьев и кустарников. // Советская тюркология – 1974. — № 4. — с.32-44.

34. Жлуктенко Ю.А. Лингвистические аспекты двуязычия. — Киев: Вица школа, 2004.- 105 с.
35. Шеломенцева З.С. Тюркизмы в русском языке жителей Киргизии. Автореф.дис. .канд.фил.наук. Ташкент, 1971. -24 с.
36. Шмелёв Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.-.Наука, 1973. 279 с.
37. Эрдман Ф.И. Изъяснение некоторых слов, перешедших из восточных языков в российский. Казанский вестн., 1828, ч.24, сент., с.33-53.

38.Благова Г.Ф. Владимир Даль и его последователь в тюркологии Лазарь Будагов // Вопросы языкознания, 2001, № 3. – с.35-45.

39. Вендина Т.И. В.И. Даль: взгляд из настоящего // Вопросы языкознания, 2001, №3.
40. Гак В.Г. Словарь В.И. Даля в свете типологии словарей // Вопросы языкознания, 2001, №3. – С. 36- 43.
41. Никитин О.В. «Я думаю по-русски» (к 200-летию со дня рождения В.И. Даля) // Русский язык за рубежом, 2001, №2. – С. 27-32.
42. Северикова Н.М. Лучшая книга о словах // Специалист, 2006, №4. – С. 6-12.; 43. Фокеев А.Л. В.И. Даль — родоначальник этнографического направления в русском литературном процессе XIX века // Русская словесность, 2004, №4. – С. 24-30.
43. Щ е р б а Л.В. Современный русский литературный язык. В кн.: Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1957, с11З-129.
44. Щерба Л.В. 0 понятии смешения языков. В кн.: Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. — Л.: Наука, 1974. — 428 с.
45. Благова Г.Ф. Владимир Даль и его последователь в тюркологии Лазарь Будагов // Вопросы языкознания, 2001, № 3. – С. 26 – 31.
46. Радлов В.В. К вопросу о методике археологических исследованиях // 5-е Бородавноские чтения. – 2005, с. 56-63.
47. Эфендиева А.Д. К истории семантического освоения ориентализма чулан в русском языке. Учен.зап./Азербайджанский пед.ин-т языков. Серия ХП, 1999, № 3. — С. 66-73.
48. Дмитриев Н.К. Турецкие элементы в русских арго. В кн.: Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков. М.:Изд-во вост. лит., 1962, с.483-502.
49. Елкина Н.М. К этимологии слова товар. В кн.: Этимологические исследования по русскому языку. Вып.2. — М.:Изд-во МГУ, 2001, с.116-129.