ЕС едва ли признает Таможенный союз в обозримом будущем, но должен обратить внимание на него уже сейчас, поскольку тот может превратиться из «бумажного» тигра в настоящего евразийского,считает эксперт Центра Карнеги.
Таможенный союз (ТС) России, Казахстана и Беларуси — это реальность, которую ЕС не хочет, но должен поскорее признать, считает эксперт брюссельского офиса Центра Карнеги Ольга Шумило-Тапиола.
DW: Евросоюз, как вы написали в своем последнем докладе для Фонда Карнеги, не признает Таможенный союз. Что это значит? И почему если он его и признает, то не скоро?
Ольга Шумило-Тапиола: Сейчас для ЕС Таможенного союза не существует с формальной точки зрения. Встречи на высшем уровне, переговоры по каким-то соглашениям невозможны из-за того, что пока только Россия является членом Всемирной торговой организации (ВТО). Как скоро Брюссель признает ТС, зависит прежде всего от того, как быстро Казахстан и Беларусь вступят в ВТО. Поскольку Минск не спешит стать членом этой организации, вопрос останется открытым еще долго.
— А зачем странам ТС это признание?
— Последние несколько лет Россия вела с Евросоюзом переговоры о новом договоре, который заменит договор о партнерстве и сотрудничестве, подписанный еще в 1990-е годы. В проекте нового договора есть часть, посвященная торговле и экономическим отношениям. Россия заявляет, что не может вести переговоры с ЕС по этой части, потому что соответствующая компетенция передана Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), органу ТС. Но вести переговоры с этой комиссией ЕС отказывается. В итоге блокируется переговорный процесс по важному для обеих сторон договору.
Беларусь тоже заинтересована в признании ТС Евросоюзом, так как надеется таким образом смягчить санкции, которые ЕС ввел против Минска. У Казахстана есть интерес, так как он стремится увеличить торговый оборот с Европой. Но из-за непризнания ТС Брюсселем ждать прорыва в экономических отношениях пока не приходится.
— Таможенный союз — мощное экономическое объединение, но на бумаге. Вы считаете, что оно может стать таковым и в реальности?
— Можно сравнить Таможенный союз с СНГ. Первое отличие: страны пришли к этому таможенному объединению по собственному желанию, пусть и по инициативе Москвы. Второе: есть общие цели, несмотря на разногласия. Уже есть единый таможенный тариф, который явно выигрывает в сравнении с пространной свободной зоной торговли в СНГ. Третье: в состав ЕЭК включены высокопрофессиональные люди, и ведется серьезная работа по унификации технических стандартов стран-членов ТС.
— Почему, по-вашему, Евросоюзу следует обратить внимание на ТС?
— Пока в странах Евросоюза мало кто понимает, что такое ТС, и что внутри него происходит. Есть исторические опасения, что это экспансионистский проект Москвы, который не несет ничего хорошего для ЕС. Поэтому для начала Евросоюзу следует понять, что это не новый СНГ, а более качественный проект. На первом этапе важно налаживать отношения на техническом уровне. Евразийская экономическая комиссия прямо говорит, что будет стремиться к европейским и международным стандартам. На сегодня у Еврокомиссии есть большой багаж разработки общих стандартов. Достаточной задачей для ЕС было бы делиться этим опытом, чтобы если и не влиять на прозрачность правил работы на этом рынке, то хотя бы содействовать их совместимости с европейскими.
— На Западе в ТС нередко видят сугубо политический инструмент. Вы же указываете на то, что в основе нового таможенного объединения лежит и экономика. Чего в нем все-таки больше?
— Сложный вопрос. Еще пару лет назад я бы сказала: 70 процентов политики, 30 — экономики. Сегодня Таможенный союз все больше становится экономическим проектом. Для России это попытка ускорить свое экономическое развитие. Для Лукашенко это было пусть и политическое решение, но обусловленное экономическими причинами: ему нужны деньги, чтобы оставаться у власти. Открытым остается вопрос в отношении Казахстана, потому что для него пока эффект от вступления скорее негативный, чем позитивный.
— Россия очень хотела бы видеть в составе ТС Украину. Как вы оцениваете шансы на ее вступление?
— Перспективы крайне неопределенные. Украина не выбирает между Россией и Евросоюзом, сегодняшнее руководство предпочитает оставаться в серой зоне, когда получаешь выгоду от обеих сторон, не позволяя им вмешиваться во внутренние дела. Не думаю, что ситуацию изменят и парламентские выборы. А до президентских выборов 2015 года действующий глава будет оценивать, хватит ли ему денег и будет ли он их просить в ЕС или в России. Я вижу, что для нынешнего руководства вступление в ТС несет с собой гораздо больше рисков, чем пребывание в этой серой зоне. До тех пор, пока Киев не определится, Брюссель и Москва будут продолжать борьбу за Украину. Если Киев отдаст предпочтение евроинтеграции, ТС переориентируется на центральноазиатское направление.
— Что вы имеете в виду, говоря, что ЕС не должен рассматривать Украину через призму Таможенного союза?
— На Западе Таможенный союз часто видят как проект, преследующий одну цель — вернуть Украину в сферу влияния Москвы. В таком случае все дискуссии о Таможенном союзе переходят из торгово-экономической в геополитическую плоскость. Если же Брюссель отделит тему ТС от вопросов, связанных с Украиной, это поможет ЕС ослабить напряжение в отношениях с Москвой и даст Киеву возможность сделать свободный выбор.
Источник:dw.de
