[:ru]
Памяти отца,
филолога-казаховеда
Даутбека Нуртазаулы
(1921-1998)
Одна из особенностей постсоветского мышления – это увлечение внешним, количеством, массой, объемом, процентомания и пр. – в ущерб интенсивному развитию и вниманию к качественному измерению. А еще у нас в крови до сих пор знаменитая «показуха». На фоне затянувшихся споров о языках хочется обратить внимание на то, что в действительности государственный казахский язык нуждается в серьезной реформе и шлифовке, «капитальном ремонте», тогда как за годы Независимости был сделан всего лишь «косметический ремонт».
Именно через качественное обновление и кардинальное улучшение родного языка, настоящую заботу о нем мы сможем сделать его конкурентоспособным и привлекательным. Ибо, как известно, насильно мил не будешь. Даже человека казахской национальности и патриота несколько коробит от фонетических и орфографических и пр.«причуд» современного нашего языка – как следствия вульгаризации речи за многие столетия колониализма и десятилетия «независимости», отсутствия к нему должного внимания и «ухода».
Не будучи специалистом в области казахской филологии, тем не менее отмечу бросающиеся в глаза, режущие слух некоторые ляпы казахского литературного языка, которые можно даже без прохождения бюрократических комиссий и экспертиз быстро устранить, если мы действительно болеем душой за язык и думаем об имидже Казахстана. В этой связи стоит сказать, что русский язык столетиями любовно шлифовался и был доведен до блеска, ибо являлся языком великой державы, империи, господствующей нации (ну, просто факт истории, для кого-то горькая, а для кого-то радостная правда).
- В плане орфографии, правописания, фонетики
Необходимо избавляться от лишних «ы» (пока на кириллице, а в будущем и на латинице, а также при переводе на русский язык, в случаях если это имена собственные или топонимы и пр.). Ибо сейчас мы поняли, что во многих языках данный или похожие на него гласные звуки вообще не фиксируется на письме. Тем более в казахской фонетике наш «ы» почти не слышен, и его нельзя путать с русским звуком «ы» (произносится почти «ый»). Все эти неправильные ассоциации и путаницы возникли еще давно при принятии советской казахской квазикириллицы.
Итак, неправильно писать «Абылай» (правильно: Аблай), «Аңыракай» (правильно:Аңракай), «барыс» (правильно:барс), «жолбарыс» (правильно:жолбарс); надо вернуть правописание «аул» (а не «ауыл»), «баурсақ» (а не «бауырсақ»), «Бауржан» (а не Бауыржан), «Даутбек» (а не Дауытбек), «рахмет» (а не «рақымет») и т.д. В практике у нас часто допускаются варианты написания имен Ырысбай и Рысбай, Ілескен и Лескен и пр. А значит, все это надо привести к единообразию. Причем немаловажен принцип благозвучия, гармонии и минимализма (решать в пользу краткого слова). Мы же не говорим «Роза Ырымбаева», фамилия певицы была некогда совершенно правильно зафиксирована в документе как Рымбаева. У нас много ошибочных вариантов правописания слов с ненужными гласными «ы», «і», «о», «ұ», как, например, «орыс» (правильно должно быть «рұс», т.е. русский), «ораза» (должно быть «руза») и т..п.? Вообще, оказывается, мы могли бы даже писать «барад» (а не «барады»), «келед» (а не «келеді») и т.п. А то рябит в глазах от ы-ы-ы-ы-ы!
Также казахский звук «ж» на самом деле изначально звучал не как русский и французский «ж», а как английский j, хотя в бытовой речи могли наверное случаться какие-то взаимопереходы, подмена. Наши предки уже с X века начали использовать арабский алфавит, и в письме у казахов их родной звук «дж» графически хорошо передавался через арабскую букву ج (джим), тоже звучащее как английское j или даже близко к «ч/ch». А сейчас творится тихий ужас: все дикторы телевидения, журналисты, ораторы как будто стали французами, в их казахских речах сплошное такое искусственное жекание, от которого природные казахи, наши предки сбежали бы, заткнув уши (кстати, в далеких аулах или, например, казахи из Китая, произносят «ж» как раз правильно, как j).
Единственное, на что мы надеемся – это то, что принятие в обновленной казахской латинице j, что, неизбежно создавая ассоциацию с английским j, будет способствовать восстановлению истинного звучания казахского «ж». На кириллице следовало бы отображать данную казахскую фонему через диграф «дж». Советские лингвисты-тюркологи были совершенно правы, когда утвердили правописание казахских и тюркских терминов, имен и фамилий по крайней мере в русской традиции, как Джамбул (а не Жамбыл), Джаксыбеков, Джамиля и т.п. А сейчас творится черти что! Встречается даже в статьях на русском языке «жонгары» (а не джунгары).
Разумеется, это касается практики использования русского языка на территории Казахстана. В самой России не потерпели бы такого издевательства над нормами, правилами и давними традициями русского правописания, советской тюркологии. Между прочим, Чокан Валиханов писал на русском языке даже «джир» (имея в виду форму словесности казахов «жыр). В конце концов, у каждого языка есть свои традиции и особенности, зачем казахстанский русский язык подгонять под казахский? (причем под «чиновничий» горе-казахский, а не настоящий язык древних казахских султанов или интеллигенции). Итак, мы думаем, что на русском языке авторы не обязаны писать Абылай, Шокан, Шокай, Шу, т.к. всегда писали Чокан, Чокаев, Аблай, Чу (река).
Теперь про «схватку» звуков «х» и «қ» в современном казахском языке – и бытовом, и даже литературном вариантах. В советское время и скорее раньше у алаш-ордынцев, у Абая, не было вульгарного отторжения и боязни «х» в пользу более твердого, резкого и якобы «мужественного» «қ». Прежде всего это касается заимствований из арабского языка, коранических терминов, хотя потом пришли и неологизмы из русского языка с «х». Хотя на самом деле в богатейшем и лексически, и фонетически арабском языке есть и «х», и твердый «Қ», и другие, напримеп, оригинальный гортанный «х», и легкое «х» (как английское h). А тенденция якобы «казахизации» казахского языка со стороны ура-патриотов состоит нынче в том, чтобы делать его все более и более грубым. Между тем, звук и соответственно буква «х» не был чужд казахам, он всегда был и использовался прежними поколениями, в их трудах (даже «ф» не является чуждым казахам, хотя его было мало, и чаще в религиозных терминах ислама).
За годы Независимости идет прямо таки «нашествие гуннов» на интеллигентный звук «Х». И вот примеры: дошли до того, что в 15-томном «Словаре литературного казахского языка» («Қазақ әдеби тілінің сөздігі»), мы видим официальное утверждение варианта слова «рақымет» (!). Всю жизнь, даже русские наши друзья и земляки всегда знали и с любовью произносили «спасибо» как «рахмет», таковым оно было в советских казахских словарях. И вот тебе на… Говорят, даже некоторые филологи-казахизаторы агитируют, чтобы писали Ақымет Байтұрсынов, а не Ахмет Байтұрсынов! Народ и даже интеллигенция давно говорят и пишут друг другу: «Қал қалай?» (Как дела?), тогда как испокон веков было вроде «Хал қалай?». Вот только почему казахам так хочется «қарқать»?! Непонятно. Это уже какая-то ментальная проблема….
В качестве ужасного примера вульгаризации можно назвать превращение прекрасных имен сестер-красавиц Казахской Степи, о которых поется в знаменитой лирической песне композитора XIX века Естая «Хусни-Хорлан» в …«Құсни-Қорлан». Эта печальная история, когда из-за бедности мужчины и перипетий судьбы Естай и Хорлан не смогли соединиться узами брака, зато навсегда осталась эта вечная песня о святой любви. Хорлан имела сестру Хусни, имена казашек имеют арабское происхождение. Благодаря популярности песни у казахов в прошлом часто давали девочкам эти красивые имена. Лично я знала пару девушек, женщин с именем Хорлан в своей жизни. Да, именно Хорлан, а не Қорлан! (вообще «қорлан» в казахском языке буквально означает «унижайся!»).
Но «благодаря Независимости» мы теперь знаем эту песню как «Құсни-Қорлан» — имено так пишут везде и объявляют ее со сцены. Тогда давайте вообще официально откажемся от буквы «х»! Уже и так по пальцам можно пересчитать оставшиеся с этой буквой слова, разве что русские и западные термины. Пусть тогда будет Мұқамет пайғамбар, қадис/а не хадис, қалық/а не халык, қат (а не хат/письмо), қатшы/секретарь, қан/а не хан/правитель, қанша/а не ханша, қабар,/а не хабар, қайуан/а не хайуан, қристиан/а не христиан. Город Бухара будет пусть «Бұқара», знаменитый ТРЦ в Нур-султане называйте «Қан шатыр» (а не «Хан шатыр»). Давайте, давайте смелее расправляйтесь с интеллигентным, якобы арабским и русским звуком «х», невежественные «құсниқорланизаторы»!
А вот обратный пример. Это «колониальный» звук и буква «ц», пришедшие из русского языка. Только про эту фонему можно сказать точно и уверенно, что «ц» совершенно чужд природе казахского языка, такого звука никогда не знали и не произносили наши предки. И сколько поколений казахов в советский период несправедливо страдало, не умея выговорить «ц» (получалось [с], выработался коллективный комплекс неполноценности, дети и молодые казахи из аулов испытывали стресс, боясь неправильно выговорить эти злополучные «ц» и «э» (у казахов только «е»)!
Когда же мы вышли из «железного занавеса» СССР, то поняли, что казахи и тюрки вообще вовсе не обязаны были так мучиться, и русско- европейские термины вполне можно было фонетически слегка адаптировать, произносить и писать их как, например, «квитансиа» (без «ция»), «революсиа» (а не революция). Кстати, поскольку турки международные термины взяли из французского языка, то они у них звучат как революсион, интеграсион и т.п.
А кто был виноват в нашей заварухе? Не думаю, что в Кремле, из Москвы сидели и прямо вмешивались в терминологию, «под микроскопом» изучали и контролировали наши суффиксы и окончания, знаки и буквы. Скорее все эти проблемы созданы самими казахстанскими советскими и постсоветскими чиновниками, «партийными» учеными, которые, во-первых, были равнодушны, некомпетентны, занимаясь в своих кабинетах, что называется, очковтирательством, во-вторых, привыкли жить по принципу «как бы чего не вышло», «что скажут наверху».
(окончание следует)
Назира Нуртазина,
доктор исторических наук
(Алматы)
[:]
