[:ru]«Это было как в аду». Рассказы побывавших в китайских лагерях[:]

38-летний Орынбек Коксебек, родившийся в Китае, переехал вместе с родителями в Урджарский район Восточно-Казахстанской области в 2004 году. Гражданство Казахстана он получил в 2005 году. 22 ноября прошлого года он поехал в город Кульджу в Китае, где родился, чтобы выписаться по месту регистрации.

– Когда в первый раз переходил границу (через таможенный пост «Бахты». – Ред.), [китайские пограничники] у меня спросили, выписался ли я из «напоса» (постоянная прописка по-китайски. – Ред.). Мне сказали, что если не выписался, то не смогу снова пересечь границу. По приезде в Китай я ходил в городское отделение полиции Чугучака по вопросам, связанным с паспортом. Там мне сообщили, что я до сих пор не выписан из «напоса», и дали подписать некоторые документы. Как оказалось, это был документ о восстановлении «напоса» (о восстановлении постоянной прописки в Китае – Ред.), – рассказывает он.

«ОБВИНИЛИ В ДВОЙНОМ ГРАЖДАНСТВЕ»

По словам Орынбека, в Синьцзяне он окончил лишь два класса общеобразовательной школы. После чего в школе не учился, рос в животноводческой местности. Он совсем не понимает китайского языка, не умеет хорошо писать и читать.

– Я не понял, что было написано в той бумаге. Они сказали, что это документ о выходе из «напоса», я поверил и поставил свою подпись. 15 декабря мне позвонили из отделения полиции Чугучака и сказали, что меня выписали из «напоса», проверят состояние моего здоровья и выпустят через границу. Сотрудника, пригласившего меня, звали Женис, – вспоминает он.

По словам Орынбека, полиция в Синьцзяне обманом вызвала его в отделение и сразу направила в «центр политического перевоспитания». Он думал, что его направили «в школу». Представители центра стали показывать ему фотографии родственников, начиная с его родителей, и расспрашивали обо всех.

– В первую очередь показали фото отца и спросили, знаю ли я его. Я сказал, что это мой умерший отец. Они на моих глазах разорвали его фото и бросили в мусорный ящик. Затем вытащили фото матери и младшего брата отца. Записали информацию о них. Меня обвинили в двойном гражданстве и предательстве, – говорит Орынбек.

За последние несколько лет в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, провинции на западе Китая, где живут две этнические группы – казахи и уйгуры, среди местного населения участились проверки и случаи массовых арестов.

Пекин опасается уйгурского сепаратизма и религиозного радикализма в этом регионе и всячески усиливает меры безопасности. Бежавшие за границу уйгурские активисты и международные правозащитники жалуются на жесткую политику Китая, которая ограничивает политические, культурные и религиозные свободы этнических меньшинств.

В последние годы этнические казахи начали сообщать о притеснениях и ограничениях в Синьцзяне. Среди них есть переехавшие из Китая на свою историческую родину казахи, которым было предоставлено гражданство Казахстана. Их задерживали во время поездок в Синьцзян.

Орынбек, проживающий в селе Урджар, вначале говорил Азаттыку, что опасается давать интервью. Он сказал, что при освобождении китайская полиция взяла с него расписку о «неразглашении увиденного» и угрожала, что его заберут из Казахстана и посадят на пять лет, если он всё расскажет.

При посещении своих родственников под Алматы он согласился встретиться с репортером Азаттыка в городе Каскелене 21 мая и дать интервью.

– Они (полиция Чугучака. – Ред.) обвиняют меня в «двойном гражданстве», потому что в ноябре я собственноручно подписал заявление о восстановлении постоянной регистрации. То есть при наличии постоянной регистрации я являюсь гражданином Джунго (Китая. – Ред.). Они мне так объяснили. Воспользовавшись тем, что у меня низкий уровень образования, делали всё, что им вздумалось, – говорит он.

По словам Орынбека, в первый день в «центре политического перевоспитания» в Чугучаке сотрудники полиции «заставили его стоять на ногах в течение 24 часов». Потребовали, чтобы он учил китайский язык и песни о партии.

– На протяжении семи дней я находился в наручниках. Ночью наручники снимали, но спал с оковами на ногах. На седьмой день меня наручники расстегнули и повели на повторный допрос. Там мне сказали, чтобы в течение года я выучил китайский язык, иначе меня закроют на пять лет, – говорит он.

ЗАСТАВЛЯЛИ СЛУШАТЬ ПЕСНЮ ДИМАША НА КИТАЙСКОМ ЯЗЫКЕ

Орынбек Коксебек рассказывает, что китайские надзиратели «бросили его в глубокий колодец и поливали ледяной водой, он терял сознание, его тело в какой-то момент привыкло к избиениям». Он сказал, что не хочет вспоминать пережитое.

– Это было как в аду. На руках – наручники, не могу даже голову повернуть. Тесно. Я рассказываю об этом и в то же время испытываю страх. Меня окатили водой из ведра. Тогда я, оказывается, пронзительно закричал. Об этом мне рассказали другие. Очнулся в окружении нескольких человек. Среди них был молодой казах. Он сказал мне: «Ага (обращение к старшему), вы же не железный. Признайтесь во всем». Они требовали, чтобы я признался в том, что пользовался двойным гражданством и в долгу перед китайским народом. Однако я отверг эти требования, – вспоминает Орынбек дни заключения в Китае.

По словам Орынбека, его мучения на этом не закончились. Он был вынужден записать на арабице слова песен о партии на китайском языке и выучить их. Сотрудники «центра политического перевоспитания» заставляли его слушать на китайском языке песню в исполнении популярного казахстанского исполнителя Димаша Кудайбергена.

– Оказывается, человек способен многое выдержать, но человеческий организм не может без соли. Примерно через три месяца меня перевели в другое место. Там нам выдали посуду двух видов. Одну для кипятка, другую для еды из риса. Однажды нам принесли чашку соли. Я взял горсть соли, положил ее в воду и, размешав, выпил. Крикнул всем: «Соль! Соль!» Все зашумели, услышав о соли, – рассказывает Орынбек.

Орынбек Коксебек говорит, что из «центра политического перевоспитания» в китайском Чугучаке он вышел 13 апреля 2018 года. Какие-либо независимые источники информации в Китае не могут подтвердить сказанное им. В посольстве Китая в Казахстане также не дают никакой информации. Репортер Азаттыка 22 мая обратился за комментариями в консульство Китая в Алматы, однако ему не ответили.

«НА ПРОТЯЖЕНИИ ДВУХ МЕСЯЦЕВ БЫЛ «МАКУЛБАЕМ»

Другой казахстанец, помещенный вместе с Орынбеком Коксебеком в «центр политического перевоспитания», алматинец Аман Жансеит, говорит, что провел в заключении более 50 дней.

22 мая Амана пригласили на круглый стол молодежного общественного движения «Атажурт» в алматинской гостинице «Казахстан». В ходе этой встречи вышедшие на свободу из китайских «центров перевоспитания» выразили благодарность СМИ, которые написали о них, и министерству иностранных дел Казахстана.

– 18 февраля 2018 года я полетел в Пекин по делам. Там меня задержали и сообщили, что меня доставят в Чугучак. По их словам я понял, что меня туда собираются доставить в наручниках и оковах, поэтому я сказал, что сам поеду в Чугучак. В аэропорту Чугучака меня встретили три человека и взяли под стражу, – вспоминает он.

По словам Амана, в полиции Чугучака его допрашивали три дня, интересовались, кем он работает и чем занимаются родственники.

– Через четыре дня меня доставили в учебный центр (центр политического перевоспитания. – Ред.). Оттуда с трудом выбрался лишь через 53 дня. Перед завтраком, обедом и ужином мы исполняли государственный гимн. Неизвестность – самое тяжелое, что там было. Мы не знали, когда выйдем, – через год или два. Никто сказать не мог. Я постоянно повторял, что «в Казахстане у меня четверо несовершеннолетних детей и им без меня будет тяжело». Они отвечали, что мои дети проживут и без меня. Раз в две недели вызывали на беседу. На вопрос, как наши дела, мы были вынуждены отвечать, что всё в порядке. На каждое их слово отвечали только «макул» («хорошо» – это слово употребляется для выражении безоговорочного согласия с чьим-то мнением или предложением. –​ Ред.). Если не скажешь «макул», наказание будет иным. У них были одиночные камеры. Помещали в них. Там очень холодно, темно. И на протяжении двух месяцев я был «макулбаем» (человек, соглашающийся со всем), – говорит Аман Жансеит.

Аман говорит, что в центрах политического воспитания вместе с местными синьцзянскими казахами также находятся казахи, которые переехали в Казахстан и получили вид на жительство, но были задержаны во время поездки в Китай.

– Вместе со мной в заключении находился один молодой казах. Его жена также была под стражей. Им не давали свиданий. Двое их несовершеннолетних детей остались на попечении его отца, человека старше 70 лет. А мать его болеет. Днем мы читали книги, сидя на стульях. Через каждый час вставали и около 10 минут делали разминку. В такие моменты мы успевали с ним пообщаться. За всеми нами наблюдали через видеокамеры, – говорит Аман.

Ранее Азаттык писал еще об одном казахстанце, Кайрате Самаркане, который несколько месяцев провел в заключении в «центре политического перевоспитания» в Бурылтогайском районе в Китае. В интервью Азаттыку он рассказал, что «пытался покончить с собой». На встрече 22 мая в Алматы он сказал:

– Я пострадал безвинно. Поэтому через международные правозащитные организации намерен потребовать от китайских властей выплаты компенсации в размере одного миллиона долларов США и освобождения безвинных казахов, находящихся в лагерях, называемых «центрами политического воспитания».

Сообщения о притеснении казахов в Китае начали поступать с апреля 2017 года. На Всемирном курултае казахов в Астане, который состоялся в прошлом году, подняли вопрос о давлении, оказываемом на казахов Китая со стороны местных властей. Эту проблему затронул этнический казах из Германии Омирхан Алтын, обративший внимание президента Казахстана Нурсултана Назарбаева на ситуацию.

Назарбаев тогда дал поручение министерству иностранных дел решить проблемы казахстанцев. В министерстве иностранных дел Казахстана касательно жалоб на притеснения казахстанцев в Китае и проживающих там этнических казахов время от времени дают свои комментарии. В ведомстве также сообщили, что в связи с задержанием граждан Казахстана в Китае МИД направил Пекину дипломатическую ноту и провел переговоры с руководством Синьцзяна. Направленные в МИД и посольство Китая в Казахстане за последние несколько месяцев письменные запросы Азаттыка по этому вопросу остались без ответа.

Этнические казахи в Китае в основном живут в селах и районах Или-Казахского автономного округа Синьцзяна, в округах Алтай и Тарбагатай, в городе Урумчи и в нескольких других районах. По данным переписи населения 2000 года, численность казахов в Китае составляет один миллион 250 тысяч человек.