Снимки с советскими военнопленными часто мелькали в немецких газетах 1941–1943 годов. История Туркестанского легиона до сих пор полна загадок. Разгадать которые пытаются не только казахстанские, но и зарубежные ученые. Недавно, например, удалось отыскать следы легионеров во французском движении Сопротивления.
Недавно польский историк Адам Качиньский в своей статье о Туркестанском легионе, опубликованной в газете Polska Zbrojna, писал о коллаборационистах – так называли изменников родины, сотрудничавших с фашистами на оккупированных гитлеровской Германией и ее союзниками территориях.
Однако данное определение может быть применительно к тем, кто добровольно сотрудничал с гитлеровцами. А как же должны были поступать те, кто не по своей воле оказался во вражеском стане?
Основная масса красноармейцев попала в плен в первые четыре месяца войны (3,6 миллиона человек, всего за весь период войны – 5 миллионов 734 тысячи). Они были очень плохо вооружены, многие не имели ни винтовок, ни даже саперных лопат, а попав в плен, сразу стали отказниками: Сталин не подписал Конвенцию о правах военнопленных, многократные обращения руководства Международного Красного Креста и предложения организовать советским представителям встречу с военнопленными отвергались вождем.
В это месиво живых и мертвых, окровавленных и лежавших в беспамятстве людей, отвергнутых своими и унижаемых врагами, осмелился пойти и встать на защиту их прав Мустафа Чокай.
Из воспоминаний Марии Чокай:
“В ноябре Мустафа с оказией передал письмо. Он написал о душераздирающих мучениях военнопленных. Эти несчастные подвергались оскорблениям, за малейшую провинность их расстреливали. Мустафа писал, как ему больно и как он умолял немцев пощадить их. Ему удалось спасти 35 мусульман, приговоренных к расстрелу только за то, что они, как и евреи, прошли обряд обрезания. В лагерях началось людоедство… В лютый мороз они рыли руками ямы, спасаясь от дождя и снега. “Лучше умереть, чем видеть такое”, – писал Мустафа.
Спустя несколько недель получила открытки, пересланные мужем из лагерей в Сувалках и Ченстохове через знакомого в Полтаве. “…Мне кажется, что мои обращения к руководству [лагерей] возымели действие. Работы много. Я один не успеваю. Нужен помощник. Надо успеть до того, как закроют лагеря на карантин”. Но он не успел…
После смерти Мустафы Чокая Мария Яковлевна, обливаясь слезами, снова и снова читала обрывки бумаг с обращениями пленных, которые она нашла в личных вещах мужа.
Агай, помогите молодым. Мы все из Кызыл-Орды. Сеит Есмурзаев.
Мы трое ровесники, 22–23 года. Грамотные и образованные, могли бы работать. Возьмите нас к себе. Бекбауов из Жаркента и Жанибеков Амирбек из Шымкентской области, Алжабаров Батталхан.
Род. в 1916, кузнец, в армии с 1939. Караев Сарсенбай, Касымов Кажгали. Капитан Сибгатуллин.
Читал о вас в книге “История гражданской войны”. Я близкий родственник Сулеймена Ескараева, Темирбека Жургенова. Родом из Кармакчи, долгое время жил и учился в Кызыл-Орде. Прошу о личной встрече. Абсадыков.
Пленен 20 октября. Спасите нас. Мы умираем от истощения. Передайте нам табак. Его можно менять на еду. Сулейманов Ибад.
Род в 1915. Бурят. Окончил 3 курса планово-эконом. ин-та. В армии с 1938. Лейтенант, командир роты Пленен 28 июня. Лич. рег. № 18458.Богданов Владимир.
Род.в Фергане. Дехканин. Работал в Марголане. Мадумаров Улкамбай. Узбек.
Род. в 1915 в Алма-Ате. Колхозник. В армии с 1939. Пленен 22 июля. Монахин Сергей Григорьевич.
Род в 1913 в г. Ош. 268 стрелковый полк. Пленен 22 июня. Учитель. Окончил педвуз в Одессе. Михайлов Лев Николаевич.
Род. в 1915. Пленен 15 декабря. Сапожник. Неграмотный. Кузнецов Павел Тихонович.
“Поправить здоровье и физические силы пленных…”
Польский историк подтверждает слова Мустафы Чокая: “Одной из главных задач лагеря в Легионово, – приводит Адам Качиньский слова немецкого офицера, – было поправить здоровье и физические силы бывших пленных”, для чего были выделены дополнительные продовольственные пайки. Автор приводит также фрагмент речи немецкого поручика, произнесенной перед группой заключенных: “Раньше вы были пленными, вы голодали, болели и испытывали мучения. Теперь для вас будут созданы новые условия. Вы будете приравнены к немецким военным, и будете туркестанскими солдатами. Дисциплина здесь военная, а не как в вашем предыдущем лагере. Вы обязаны ее соблюдать. А кто не будет соблюдать строгих требований, вернется в лагерь для военнопленных”.
Части Туркестанского легиона были дислоцированы немцами во многих европейских странах. После смерти Мустафы Чокая (27.12.1941) военнопленные стали искать способы перехода к партизанским движениям на территории Югославии, Италии, Франции.
Предлагаемый ниже документ воспроизводит события почти семидесятилетней давности.
Что легионеры делали в рядах французского Сопротивления?
В докладной за подписью полковника Сопротивления Фернана о переходе к ним в июле 1944 г. группы из 47 человек, дезертировавших из немецкого гарнизона: узбеков – 27, казахов – 17, туркмен – 6, киргизов – 1, таджиков – 1. Данный факт свидетельствует о том, что немецкие войска, сформированные из бывших советских военнопленных, разнородны в своем составе. Наряду с ними есть грузины, азербайджанцы, чеченцы и другие. Социальный состав бывших военнопленных, перешедших на нашу сторону, таков: колхозников – 29, служащих – 10, студентов – 6, рабочих совхозов – 2.
Фернан продолжает: “Учитывая различный культурно-политический уровень этих людей, работа в немецких подразделениях должна быть дифференцирована. Мне кажется, что самое сложное – это разложение войсковых частей, где есть узбеки и киргизы, так как представители этих наций открыто боролись против советской власти, сформировав так называемые “басмаческие банды”. В период с 1930 по 1932 они вели борьбу в конспиративной форме, организуя саботажи на территории своей страны. Та же организация, которая управляла ими, была инициатором внедрения советских военнопленных в состав немецкой армии. Эта организация, именующая себя освободительницей Туркестана, созвала в июне 1944-го в Вене съезд, на котором было 300 делегатов. Задача – ведение агитационной работы в среде немецких воинских формирований из числа туркестанцев по продолжению войны. Однако усталость от тягот войны и чувство недовольства быстро распространяются в гарнизонах, находящихся в городах Альби, Родез и других населенных пунктах Франции. В нашей работе с немецкими воинскими подразделениями мы делаем ставку прежде всего на самых грамотных представителей таких наций, как азербайджанцы, казахи и туркмены, которые больше всего выражают недовольство. С ними мы должны работать особо, не забывая при этом о других”.
“Монголы” в городе
В качестве примера Фернан предлагает: “Несмотря на то, что мы имеем дело с самыми отсталыми элементами, опыт, приобретенный в боях под Кармо, показывает, что мы в состоянии разложить немецкую армию и при интенсивной работе мы сможем сделать из них активных бойцов против оккупантов. Например, несмотря на усталость, 5 групп по 3 человека в каждой были направлены мной в Кармо. Они были одеты в гражданскую одежду. В каждой тройке было по одному дезертиру, а при нем были письма и тексты обращения к солдатам. Задание состояло в следующем:
1) вступить в контакт с оставшимися солдатами гарнизона и разведать обстановку;
2) пресечь маневры немцев, пытающихся запугать туркестанцев, что любой дезертир будет расстрелян на месте и что отношение макизаров (французские партизаны. – Б.С.) к ним будет таким же.
В ходе операции туркестанцы, дезертировавшие из немецкой армии, были узнаны местными жителями и немцами. Немцы от страха попрятались, боясь предпринять какие-либо контрмеры к дезертирам. Среди жителей Кармо быстро распространился слух о том, что “монголы” в городе и разгуливают в гражданской одежде. Одним словом, немцы запаниковали, а у местных жителей эта акция вызвала любопытство и веру в наши силы.
Данная операция, носившая характер скорее политический, чем военный, полностью удалась”.
Туркестанцы на политработе
“На следующий день, 17 июля, мы отправили еще 5 групп по 3 человека в пять разных точек города Кармо, – продолжает Фернан. – Задание новой операции заключалось в налаживании связей со всеми сторожевыми постами, расположенными вокруг города. В четырех точках операция провалилась, так как на каждом посту к туркестанским солдатам был приставлен немец. И всё же находившиеся там туркестанцы узнали своих товарищей. На пятой точке туркестанцы были одни, и наши люди сумели поговорить с ними и передать тексты обращения.
18 июля солдаты, дезертировавшие из немецких частей, приняли участие в боевых операциях. Они были в составе 10 групп по 4 человека в каждой. Им было выдано оружие, и они действовали под прикрытием 10–12 вооруженных французских партизан. В 9 точках из 10 они сумели приблизиться к сторожевым постам и обратиться к своим товарищам, предлагая им перейти на сторону макизаров. Однако они не сумели увести их с собой, так как немцы, следившие за ними, открыли стрельбу, и наши люди были вынуждены вступить в бой. Они дрались по-геройски. 11 из них смогли покинуть Кармо только к 7 часам вечера. Остальные четверо вернулись лишь к вечеру 19 июля. Наши туркестанцы живы и здоровы, что свидетельствует о том, что их земляки, находившиеся в составе немецкой армии, не стали стрелять в своих. В результате немцы были вынуждены обезоружить своих туркестанцев и отправить их в Альби (город, где находился один из концлагерей. – Б.С.). Эти сведения получены нами от шести товарищей, перешедших к нам через два дня после указанной операции. Тот факт, что не состоялось массового перехода туркестанцев во время последней операции, объясняется их недостаточной подготовленностью, а немцы накануне получили подкрепление, которое было внедрено в их среду.
Выводы:
1. Многие туркестанцы могут быть использованы в политической работе по разложению немецкой армии. Мы уже имеем опыт обращения к солдатам оккупационных войск на трех языках.
2. Мы можем использовать их в боевых операциях, так как они имеют опыт ведения боев.
3. Некоторых можно использовать в качестве военных инструкторов и военных советников.
Предложения:
На мой взгляд, необходимо создать небольшие группы из представителей вышеназванных национальностей. Необходимо снабдить их материалами и направить в места дислокаций оккупационных войск, поручив вести агитационную работу по массовому дезертированию из немецких войск. Для этого мне нужны: 20 комплектов одежды (белье, обувь и прочее); 5–6 велосипедов и 1 автомобиль; деньги; 15 автоматических пистолетов; 1 пишущая машинка и бумага.
Если эти просьбы будут удовлетворены, мы сможем рассчитывать на успех. Мы уже располагаем контактами в немецких войсках, находящихся в городах Кармо, Альби и Кастр.
Член Комитета советских патриотов южной зоны полковник ФЕРНАН”.
Так можно ли этих людей назвать коллаборационистами?
Материал подготовила Бахыт САДЫКОВА
Источник: http://www.caravan.kz/article/46653
