Мировая история не знает столь масштабного уничтожения миллионов невинных людей, как это произошло в 1931-33 годах в результате рукотворного Голодомора в Казахстане. После того как Советская империя накрыла своей железной рукой казахские земли, она принесла половину местного населения в жертву Молоху диктатуры.
ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС ТОТАЛИТАРИЗМА
Запрет на тему не только изучения и освещения Голодомора, но даже и на хоть какое-либо упоминание о нем существовал 60 лет, вплоть до развала СССР.
Вообще-то сама суть диктатуры и тоталитаризма состоит из запретов, карательных действий и превращения народа в бесправную и безропотную толпу.
Так было и во времена Советской власти, установившей диктат воли компартии и тотальный контроль над всем и вся, что было ей подвластно.
Долгое время все архивные документы по Голодомору оставались недоступными не только для широкой общественности, но и для историков. Ведь они могли пролить свет на античеловечные деяния власти, проводившей геноцид собственного народа, возбудить протестные умонастроения и недоверие к ней и к идее «мирового коммунизма» вообще.
Так, благодаря постоянно насаждаемому всенародному страху перед репрессивно-карательной системой государства, СССР как «колосс на глиняных ногах» едва продержался до 90-годов прошлого столетия.
Но как только «темницы рухнули», из-под обломков самовластья тоталитарного государства вышла на свет Истина и явила миру преступления коммунистического режима, жертвами которого стали миллионы людей.
ХРОНИКА ВЕЛИКОГО КАЗАХСКОГО ДЖУТА
Всякая тайна ждет своего часа, когда рано или поздно откроется завеса, ее скрывающая.
Как бы ни скрывалась правда о Голодоморе, тщательно соблюдая конспирацию, в 1970-1980 годы собирал ее по крупице и впервые открыто об этой трагедии написал казахстанский поэт, писатель и публицист Валерий Михайлов в своей документальной книге «Хроника Великого джута». Джут на казахском языке «жұт» означает «мор», «массовая гибель».
Доступ в государственные и партийные архивы был закрыт, поэтому приходилось искать косвенные источники в виде газетных подшивок, эпизодов из немногих произведений художественной литературы с намеком на имевшую место трагедию.
Для воссоздания объективной картины были также привлечены «живые свидетели», в их числе известные писатели Габит Мусрепов, Альжаппар Абишев, Калмухан Исабаев, Гафу Каирбеков, Мекемтас Мырзахметов и многие другие представители поколения, своими глазами видевшего ужасные картины мора, обезлюдевшие аулы, по которым бродили обезумевшие существа в поисках пропитания, степные просторы, усеянные костями жертв Голодомора (Ашаршылыка).
Повсюду виднелись остатки съеденных собак, кошек, мышей, вокруг аулов были съедены насекомые, черви, растительность, было много случаев поедания человеческих трупов, голодные существа нападали на детей.
Толпы голодных людей заполняли вокзальные площади в городах, многие умирали на обочинах улиц, как в блокадном Ленинграде. Для сбора трупов в городах власть создавала бригады по их уборке и вывозу.
На железнодорожных станциях скапливались толпы голодных беспризорных детишек, просящих подаяние.
Детдома были переполнены, так беженцы оставляли детей возле них, а сами пытались дойти до более-менее благополучных регионов. К примеру, в одном из детдомов в Семипалатинске в подвале были обнаружены двадцать детских трупов, так как их не на чем было вывозить для захоронения.
В Кызылорде в январе на станции собралось 450, на станции Аягоз 300 изможденных, полуживых детей. В Торгайском районе была очень высокая смертность детей, полностью вымерли дети в возрасте до четырех лет. Родители в основном спасали мальчиков от голодной смерти, как продолжателей рода. Поэтому перепись 1937 года показала значительное превышение на женским полом численности лиц мужского пола.
Обо всем этом говорится и в докладах отряда Красного Креста, приехавшего из Москвы после того, когда спрятать правду, истинное положение дел в Казахстане было уже невозможно, и в справках комиссии по расследованию причин голода, и в сведениях местных органов власти.
По данным местного ОГПУ, в Каратальском районе в декабре 1932 года и за десять дней января 1933 года погибло 600 человек.
Возле Каратальского рисового совхоза было собрано более 300 трупов.
В Кызылординском районе только 15 процентов населения спаслись от голода бегством.
В Балхашском районе из 60 тысяч жителей 30 тысяч погибли, 12 тысяч стали беженцами.
Если в мае месяце 1932 года в Каркаралинском районе Карагандинской области проживало 50400 человек, то к ноябрю, то есть уже через полгода, в живых осталось всего 15900 человек.
В Шубартауском районе на начало 1931 года насчитывалось 5300 хозяйств, а концу года осталось всего 1900.
Часть беженцев нашла убежище от голодной смерти в Киргизии, Узбекистане, Туркмении, Таджикистане. Бежали из Казахстана от голода и украинцы и узбеки, и уйгуры.
От «террора голодом» спаслись казахские аулы, которые в 20-е годы бежали в Китай, Монголию, Иран, спасаясь от «красного террора».
О подобных фактах написал первое документальное свидетельство-исследование В.Михайлов. «Я должен был написать эту книгу, потому что это судьба моих дедов «спецпереселенцев», судьбы моих родителей, судьба Казахстана», — так объясняет автор свой замысел.
– Мировая история не знает трагедии подобного масштаба. Я считаю, что казахская трагедия – голод 30-х годов – одна из крупнейших мировых трагедий в новейшей истории. Когда я работал над книгой, моим желанием было, чтобы об этой трагедии знали во всем мире. История моей семьи лишь косвенно присутствует в книге. Ведь ее история – только песчинка в море слез».
Еще в детстве его интересовала история семьи Михайловых: почему они живут в Казахстане, хотя корни по отцовской линии – из российской Белгородчины, по материнской – из Саратовской губернии.
Оказалось, что оба деда были «раскулачены» и сосланы в Центральный Казахстан, на карагандинские шахты. У отца во время голода в начале 1930-х годов погибли мать, брат и сестра, семья матери тоже пострадала вместе с местными казахами.
Каким-то чудом будущие родители Валерия остались в живых, им было суждено встретиться и создать семью.
А их сын перед крахом диктатуры смог донести всему миру ужасную правду о Голодоморе, во время которого погибло 2 миллиона казахов и 400 тысяч казахстанцев других национальностей.
Книга объемом в 200 страниц вышла сразу после отмены цензуры в мае 1990 года тиражом в 50 тысяч экземпляров, которые разлетелись мгновенно.
Затем в 1996 году вышло второе издание, расширенное и дополненное, в два раза больше объемом. В 1992 и в 2012 году вышли издания в казахском переводе Т. Айтбайулы и Гусмана Жандыбаева («Ғаламат жұт шежіресі»).
В 2007 году документальная повесть В.Михайлова «Хроника Великого джута» была издана в Германии на немецком языке под названием «Die chronik des Grosen Hungars» в переводе Юдит Грубер и Клаудии Зеккер.
Подготовлено и готовится к выпуску английское издание в переводе Катрин Юдельсон.
В своей книге «Ропот степей» французский историк и дипломат Рене Канья одну из глав посвятил повести В.Михайлова о невинных жертвах Голодомора в Казахстане.
В изложении материалы книги В.Михайлова о «казахском джуте» опубликованы во Франции, в Турции.
В газете «Литературная Россия» и других российских газетах по материалам этой книги был опубликован очерк «Малый Октябрь Голощекина».
О казахстанском Голодоморе говорится в десятой главе под названием «Средняя Азия и трагедия казахов» книги английского автора, исследователя сталинизма Роберта Конквеста «Жатва скорби» (советская коллективизация и террор голодом).
Книга была издана в Англии в 1986 году, издание на русском языке вышло в свет в эпоху перестройки в 1988 году.
Это глубокий, документальный анализ предыстории и непосредственного периода коллективизации и организации голода Советской властью в Украине и других регионах.
После прочтения этого исследования становится понятно, почему для независимой Украины претензии к России как преемнице Советской империи по вопросу Голодомора являются столь серьезными.
Ведь автор, основываясь на неопровержимых фактах из многочисленных источников и свидетельств, показал и доказал, что голод 1930-33 годов в отличие от голода времен разрухи и гражданской войны 1920-22 годов был искусственно организованным.
Голодомор как следствие раскулачивания и коллективизации, был политически инспирирован в целях уничтожения крестьянства в Украине как потенциальной базы для национализма и противостояния Советской власти.
А в Казахстане преследовалась цель дальнейшей колонизации земель посредством численного сокращения и изгнания аульного сельского населения с исконных территорий.
ШТАТНЫЙ ПАЛАЧ-БОЛЬШЕВИК ИЗ МОСКВЫ
Если уничтожение связанного с прежними устоями крестьянства под корень было идеологической линией «отца народов» Сталина, то чьими руками претворялась в жизнь эта бесчеловечная политика, получившая в современной мировой истории определение «геноцид собственного народа»?
В Казахстане этот «демон смерти» имеет конкретную фамилию – Шая Ицкович Голощекин (Филипп – его партийный псевдоним). Это ученик и единомышленник «демона революции» и автора идеи «перманентной революции» Л.Троцкого, того самого, для которого главным методом убеждения были расстрелы на месте и массовые убийства «врагов мировой революции».
Это тот самый хладнокровный организатор убийства и уничтожения тел членов царской семьи, о котором в современной России говорят как о кровожадном палаче.
Однако при этом ни один историк, ни один политик открыто и на официальном уровне не упоминает, что от рук Голощекина кроме 11 жертв расстрела царской семьи, царя и его детей, погибли еще 2 миллиона казахов и 400 тысяч других казахстанцев с их детьми.
Он же обрек на страдания еще 1 миллион 300 тысяч казахов, вынужденных покинуть родину и скитаться на чужбине. Этот исход был настолько многочисленным, что позже в Китае даже был организован Или-Казахский автономный округ с центром в Кульдже.
«Это человек, которого кровь не остановит. Он был демагог, циник, отличался высокомерием. Казахов вообще за людей не считал», — так отзывается о Голощекине историк революции В.А.Бурцев.
С приходом Ф.Голощекина в Казахстан в результате непродуманной насильственной стопроцентной коллективизации без учета специфики перевода кочевников на оседлость и осуществления политики «Малый Октябрь» в сельском хозяйстве разразилась катастрофа.
Так, в радиусе 200 км и более стягивались сотни хозяйств, аульчане-шаруа отчуждались от земли, были установлены значительно завышенные продразверстки на хлебозаготовки.
Колхозные фермы, куда сгоняли скот, представляли собой участки степи, огороженные арканом, скот стал погибать. Часть отнятого у населения скота отправлялась на «всенародные» стройки для прокорма рабочих.
В результате, если накануне коллективизации в Казахстане было 40,5 млн. голов скота, то на 1января 1933 года осталось всего 4,5 млн.голов.
Когда говорится, что в Казахстане был организован целенаправленный геноцид с целью продолжения колонизаторской политики царской России, в бывшей метрополии с этой точкой зрения не соглашаются. Мол, были перегибы на местах, неурожайные годы.
Однако факты говорят о другом. Так, Голощекин до прихода на пост 1-го секретаря Крайкома Казахстана в октябре 1924 года, с 1922 года представлял Советскую власть в Самарской губернии.
Там он возглавил «Губпоследгол», губернскую комиссию по борьбе с последствиями голода (после гражданской войны), и так преуспел, что уже в октябре 1922 года отменил военное положение в губернии, введенное в связи с голодом, эпидемиями и разрухой.
При нем в губернии за неполных три года развивался НЭП, были восстановлены дореволюционные и созданы новые промышленные предприятия, возрожден транспорт, через рынки налаживалась экономика села, была организована система ликбеза, открыты учреждения культуры.
И что ему мешало в течение 7 лет пребывания в Казахстане проводить такую же плодотворную работу в Казахстане? Ответ – шовинистская позиция в отношении казахов. И конкретная цель – сокращение казахского населения – была достигнута с лихвой.
Так, долгие годы в глубокой секретности хранились в архивах документы об итогах переписи 1937 года. Среди них есть справка « естественном приросте населения за период с 17 декабря 1926 года по 6 января 1937 года». В ней указывается, что в 1930 году в Казахстане проживало всего около 6 миллионов человек (5 млн. 875 тыс.), а к концу 1933 года осталось 2 миллиона 493 тысячи человек.
А в справке «О предварительных итогах Всесоюзной переписи населения» указывается, что «во всех союзных республиках кроме Казахстана рост населения достиг значительных размеров. Этот показатель составил по Узбекской ССР +28,8, по Таджикской ССР +34,6, по Киргизской ССР +37,2, по Туркменской ССР +18,8» и т.д.
Добавим к этому, что только в начале 1996 года численность казахов в Казахстане достигла уровня 1915 года.
Что касается изувера Голощекина, то ему даже выговора по партийной линии не дали, а просто перевели на должность главного государственного арбитра РСФСР.
Но карающая десница Всевышнего все-таки его настигла. В 1939 году он был арестован по приказу Л.Берии. А в 1942 году расстрелян, но не из-за казахов, а как «шпион» и «враг народа».
Зато в 1961 году был реабилитирован как жертва политических «репрессий», так как Н.Хрущев намеренно не взял во внимание его преступления против человечности в Казахстане. Место Голощекина в советской истории – государственный деятель, жертва сталинизма.
О ВОССТАНОВЛЕНИИ
ИСТОРИЧЕСКОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ
Надо отметить, что недовольство населения жесткой политикой коллективизации в Казахстане, привело к массовому сопротивлению на местах. За этот период в республике произошло 372 вооруженных восстания, в которых, по неполным данным, участвовало около 80 тысяч человек.
Движение началось в сентябре 1929 года – в Каракалпакии, Сыр-Дарьинском, Костанайском, Актюбинском округах, Созакском, Сары-Суйском, Балхашском, Иргизском, Кастекском, Кордайском, Абралинском, Чингистауском, Чубартауском районах, в Сарканде Алматинского округа, и в других регионах. Все они были жестоко подавлены.
После подавления в Адаевской степи население Мангыстауского, Жилкосинского, Уильского, Табынского районов было вынуждены покинуть родные места и откочевать в Туркмению, Иран, Афганистан.
На территорию Китая бежали мятежные аулы Балхашского, Чокпарского, Илийского, Энбекшиказахского, Саркандского, Жаркентского, Биен-Аксуйского районов Алматинского округа.
По существу поголовно были истреблены восставшие крестьяне-шаруа в Восточном Казахстане.
Затем начался Голодомор 1930-33 годов.
И это все произошло после 15 лет установления Советской власти.
Таким образом, Советская власть поступила с народом так же, как и во времена царизма. Тогда в 1916 году в казахскую степь была направлена карательная экспедиция для подавления национально-освободительного движения, потопившая в крови его участников.
И вот что не менее ужасно самого Голодомора. Дело в том, что Сталин и его окружение знали о нем и его последствиях.
Поступало много сообщений с мест, было несколько писем на имя Сталина зампредседателя Совнаркома РСФСР Турара Рыскулова.
В июле 1932 года было «письмо пятерых» (Г.Мусрепов, М.Гатаулин, М.Давлетгалиев, М.Алтынбеков, К.Куанышев).
Еще в 1931 году о демографической катастрофе в казахской степи письмо в Москву отправил председатель Наркомата КазАССР Ораз Исаев.
Свое заявление 1 февраля 1932 года «По вопросу о голоде, постигшем население Павлодарского округа Казахской АССР» отправили в Президиум Центрального исполнительного Комитета СССР политические ссыльные В.Иогансен, О.Селихова, П.Семинин-Ткаченко, Ю.Подбельский, А.Флегонтов.
В то время в эмиграции находился казахский патриот Мустафа Шокай, который в 1935 году издал в Париже свою книгу «Туркестан под властью Советов».
В ней он пишет: « На этот раз речь пойдет о неслыханной нигде в мире «голодной политике» советской власти в отношении коренного населения Туркестана. Говоря о голоде среди туземного населения, в частности, казакского, Турар Рыскулов, ныне занимающий высокий пост заместителя председателя Совнаркома РСФСР, свидетельствует, что…».
Далее он цитирует высказывания Т.Рыскулова из книги «Революция и коренное население Туркестана» (Госиздат, Ташкент, 1925):
«Один из заслуженных руководителей Октябрьского переворота в Туркестане Тоболин на заседании Туркестанского Центрального Исполнительного Комитета заявил прямо, что киргизы (казаки) как экономически слабые с точки зрения марксистов, все равно должны будут вымереть. Поэтому для революции важнее тратить средства не на борьбу с голодом, а на поддержку лучше фронтов».
Затем М.Шокай пишет: «Как говорит Рыскулов, количество умерших от голода исчисляется в огромных размерах, но цифр он не приводит, а советские источники в 1929 году называли кошмарную цифру в 1млн.114 тыс. человек».
Здесь надо отметить, что речь идет о голоде 1920-22 годов, а впереди был еще Голодомор 1930-33 годов с жертвами вдвое больше предыдущего голода.
В заключение М. Шокай делает вывод: «Таков наш «национальный пассив» от московской «национально-освободительной политики».
Все прошедшие годы после «великого казахского джута» его невинные многомиллионные жертвы взывают о справедливости.
Непростительно, что мы, казахи, после двадцати лет суверенитета все еще боимся озвучивать тему геноцида, который по количеству жертв превосходит ужасы «Актабан шубырынды», полпотовского геноцида в Кампучии и фашистского геноцида в Беларуси.
Мы все еще, как Украина, не требуем признания от преемницы Советской империи России факта чудовищного, планомерного истребления казахов и последующего заселения опустевших земель переселенцами из РСФСР
А ведь Россия как правопреемница СССР приватизировала Победу всех его народов над фашистской Германией. Что касается Голодомора, то бывшая метрополия здесь как бы «не при делах».
И здесь уместно вспомнить казахскую народную мудрость: «Пока души умерших не упокоятся, не будет благословения живым».
Наверное поэтому, не жить народу так, как все годы Независимости как сыр в масле катается кучка «избранных» в верхах.
Как благоденствуют «слуги народа», от которых народ как источник власти не может потребовать не только справедливого распределения оставленных всем своим потомкам нашими многострадальными предками богатств казахской земли.
Великое бедствие, одна из величайших в мировой истории трагедий – геноцид казахов в Советской империи (жұт, апат, зұлмат, нәубет, Ашаршылык, Голодомор) должно быть всесторонне изучено казахстанскими историками в эпоху Независимости и получить широко освещение в мировой исторической науке.
Гайнижамал ШЕКЕЙ
