43 миллиарда долларов. 20 лет. 4 миллиарда кубометров ежегодно. Именно такими цифрами обозначена новая веха в энергетической политике Турции: Анкара заключила долгосрочное соглашение с США о поставках сжиженного природного газа (СПГ), начиная с 2026 года. В то же время, за кулисами дипломатии, разыгрывается куда более сложная партия: отказ от российских энергоресурсов в обмен на снятие санкций и — возможно — возвращение в программу F-35.
На первый взгляд — сугубо коммерческая сделка. Но в реальности — многоуровневый дипломатический манёвр, в котором энергетика становится лишь одной из фигур на геополитической шахматной доске.
Долгий газ по короткой политике
По условиям контракта, подписанного между Турцией и американскими компаниями (на данный момент официальные названия не раскрываются), Анкара будет ежегодно импортировать 4 миллиарда кубометров СПГ в течение 20 лет, начиная с 2026 года. Общая сумма сделки оценивается в 43 миллиарда долларов, что делает её одной из крупнейших двухсторонних энергетических договорённостей между США и государством Ближнего Востока за последнее десятилетие.
США, ставшие крупнейшим мировым экспортером СПГ в последние годы, используют свою новую энергетическую мощь не только как источник прибыли, но и как инструмент геополитического влияния. Турция — ключевой игрок на стыке Европы, Азии и Ближнего Востока — является идеальным партнёром для такой стратегии.
От овального кабинета — к углеводородному развороту
Детали сделки, как утверждают инсайдеры, прорабатывались на протяжении месяцев, но финальный импульс, судя по всему, был политическим. На недавней встрече в Овальном кабинете, президент США Дональд Трамп сделал ряд громких заявлений в адрес турецкого лидера Реджепа Тайипа Эрдогана.
«Эрдоган — жесткий лидер, но он делает потрясающую работу в своей стране. У нас были замечательные отношения — и по вопросам войны, и по вопросам торговли», — заявил Трамп.
Ключевая фраза прозвучала чуть позже:
«Я хотел бы, чтобы Турция прекратила покупать нефть у России, пока она продолжает войну в Украине. Россия продолжает воевать. Потеряны миллионы жизней. Ради чего всё это? Это позорно».
Он добавил, что США готовы рассмотреть снятие санкций с Турции и возобновление поставок истребителей F-35, ранее замороженных после покупки Анкарой российских систем ПВО С-400. Условие — прекращение закупок российских нефти и газа.
Эрдоган между Востоком и Западом
Для Турции подобный разворот — не просто изменение энергетического вектора, а попытка балансировать между конкурентными интересами двух крупных держав. Анкара сохраняла тесные связи с Россией даже после начала полномасштабного вторжения в Украину, выступая своеобразным «нейтральным узлом»: торговля, туризм, энергетика, поставки зерна, газовый хаб.
Однако с конца 2024 года растёт давление со стороны Запада, в том числе — скрытое давление от ЕС и США. Эрдоган, переживший непростой электоральный цикл и остро чувствующий экономическое недовольство в стране, ищет новые источники устойчивого роста. Современные американские технологии и инвестиции выглядят более выгодным предложением, чем участие в санкционно-изолированной российской нефтегазовой системе.
Что потеряет и что приобретёт Анкара
С экономической точки зрения переход на СПГ — не просто жест лояльности Западу. Турция в последние годы развивала инфраструктуру приёма и регазификации сжиженного газа, строя терминалы в Измире, Мармарисе и на черноморском побережье. У страны уже есть долгосрочные соглашения с Катаром, Алжиром и Нигерией. Встраивание США в этот портфель — укрепляет диверсификацию и снижает зависимость от России.
Однако в краткосрочной перспективе:
-
СПГ дороже трубопроводного газа, особенно при резких скачках цен на спотовом рынке.
-
Уход от российского газа может вызвать ответные меры в других сферах — от туризма до строительства.
-
Российско-турецкие энергетические проекты (например, АЭС «Аккую») могут подвергнуться пересмотру.
Но при этом Анкара получит:
-
Доступ к американским технологиям, включая оборонные (F-35, возможно — беспилотные платформы).
-
Снятие санкций и расширение инвестиций от западных партнёров.
-
Возможность модернизации собственных ВВС, что критически важно в условиях нестабильности в Сирии, на Кавказе и в Восточном Средиземноморье.
Удар по России — не только политический
Для Москвы потеря Турции как крупного покупателя газа — это не просто экономический убыток (по оценкам, Анкара потребляла до 10% экспорта российского газа), а имиджевый удар. Турция была страной, через которую Россия надеялась создать альтернативный «газовый хаб» — после срыва «Северного потока» и ограничений в ЕС.
Если Турция начнёт поэтапно отказываться от российских углеводородов, другие региональные игроки — например, Сербия, Болгария, Венгрия — могут последовать её примеру, если США предложат аналогичные соглашения.
Таким образом, энергетическая война переходит в фазу конкурентных альянсов, где договорённости заключаются не только исходя из цены на газ, но из политической стоимости контракта.
США возвращаются в энергетическую геополитику
Эта сделка — симптом гораздо более масштабного процесса: энергетическая проекция силы США возвращается. Если в начале 2010-х Америка активно уходила от роли глобального поставщика ресурсов, предпочитая автономию, то теперь, в условиях энергетической турбулентности и санкционных войн, Вашингтон вновь использует нефть и газ как рычаг политического влияния.
И Турция — не первая. США уже переориентировали Польшу, Литву и Германию (после 2022 года) на свой СПГ. Теперь — Турция, которая до недавнего времени была одним из ключевых партнёров России в регионе.
Вывод: геополитика сгорает в синим пламени
Сделка между США и Турцией по поставке СПГ — это не просто контракт на 43 миллиарда долларов. Это сигнал глобального сдвига, в котором энергетические маршруты пересекаются с оборонными соглашениями, санкционными режимами и попытками переопределения влияния в Евразии.
Анкара делает выбор не только в пользу более дорогого газа, но и в пользу большей автономии, технологического обновления и политического манёвра. Для России — это тревожный звонок: даже лояльные или «нейтральные» страны начинают поэтапно сворачивать зависимости, если цена геополитического альянса становится слишком высокой.
Следующий шаг — за Москвой. Но, похоже, игру она уже не диктует.
