Российские оппозиционеры готовят доклад о деятельности лидера Чечни.
МОСКВА — В начавшемся году внимание многих российских и зарубежных медиа привлекли высказывания и действия президента Чечни Рамзана Кадырова. 39-летний Кадыров, занимающий пост президента этой российской республики девять лет и поддерживаемый Кремлем, потребовал от людей, живущих в Чечне, «разобраться» с их родственниками, вышедшими на митинг против его методов правления в конце прошлого года в Вене. Чеченский лидер накануне Нового Года заявил: «У нас обычай – брат за брата отвечает. Я дал поручение узнать, есть ли у них брат, отец, какой тейп, откуда они родом, и что они собой представляют. Почему они позволяют себе высказываться в адрес руководства республики и народа? Знают ли они, что мы будем использовать все ресурсы: закон, традиции, религию?»
Угроза «разобраться» – не пустая: глава Чечни известен тем, что иногда прилюдно устраивает выговоры своим согражданам, осмеливающимся критиковать порядки в республике. Так, в декабре 2015 года Айшат Инаева, пожаловавшаяся в соцсетях на работников жилищно-коммунального хозяйства в Чечне, собирающих платежи с применением насилия, была вызвана Кадыровым и перед телекамерами принуждена к отказу от своих слов.
Многие правозащитные организации сообщают о том, что в Чечне установился режим личной власти Рамзана Кадырова. При этом работа правозащитников в республике крайне осложнена, им угрожают физической расправой, а иногда и воплощают угрозы в жизнь: в прошлом году в Грозном был сожжен офис «Сводной мобильной группы правозащитников».
Российская оппозиция в настоящее время готовит экспертный доклад о деятельности Рамзана Кадырова, который может увидеть свет в ближайшие месяцы. Инициировавший создание этого доклада заместитель председателя партии ПАРНАС Илья Яшин рассказал в интервью Русской службе «Голоса Америки», какие вопросы будут затронуты в этом документе.
Данила Гальперович: Каковы были для вас главные предпосылки к началу работы над специальным документом о деятельности Рамзана Кадырова?
Илья Яшин: Сам факт существования такого режима в Чечне – уже одна большая предпосылка для того, чтобы разбираться в этой проблеме и делать ее достоянием общественности. Потому что это регион весьма специфический, таких регионов в России больше нет: это регион, где фактически не работает российское законодательство, где создан, по сути, автономный политический режим. И это регион, о котором предпочитают не говорить вслух, проблемы в этом регионе не обсуждаются. Тем не менее, проблема с каждым годом разрастается как раковая опухоль, и на сегодняшний день, с моей точки зрения, угрожает уже не только стабильности и безопасности на Северном Кавказе, но и национальной безопасности всей страны. Рабочее название доклада так и звучит: «Угроза национальной безопасности».
Д.Г.: В чем эта угроза, как вы ее определяете в докладе? Что может из того явления, которое называют «кадыровской Чечней», проникнуть за ее пределы?
И.Я.: Угроза заключается в том, что Кадыров превратился в довольно крупную политическую фигуру, по сути никем не управляемую, никем не контролируемую. Отсутствие какого-либо контроля и противодействия дает Кадырову ощущение абсолютной вседозволенности и безнаказанности. Он сосредоточил в своих руках значительные финансовые ресурсы, за его спиной стоят тысячи очень хорошо тренированных и вооруженных бойцов, которые преданы лично ему, а не российскому закону и Конституции. Учитывая все эти факторы, проблема Кадырова персонально и его политического режима в целом создает угрозу не просто во взаимоотношениях Чечни и федерального центра, она создает угрозу национальной безопасности страны, с точки зрения дискредитации всего правого поля. Когда глава одного из регионов публично приказывает своим правоохранителям стрелять в сотрудников полиции или следователей из других регионов, и не встречает никакого явного противодействия, это, конечно, является вызовом всему российскому государству. Поскольку государство никак этому не противодействует, я считаю, что эту проблему должно поднимать гражданское общество и политическая оппозиция. Потому что пока еще, как мне кажется, эту проблему можно решить. Однако если тенденция сохранится, то в какой-то момент эту проблему решить будет просто невозможно.
Д.Г. Но Рамзан Кадыров и его приближенные не только не критикуются Москвой, но, наоборот, обласканы ею: Рамзан Кадыров и Магомет Даудов, председатель парламента Чечни, носят звание «Герой России», еще один близкий Кадырову человек, Адам Делимханов, заседает в Госдуме России. Вам не кажется, что Кремлю в принципе нравится тот стиль, в котором действует чеченское руководство?
И.Я.: Не думаю, что дело обстоит таким образом. Действительно, Чечня засыпана всевозможными наградами и медалями. При этом даже какие-то не самые высокопоставленные правоохранители, силовики в Чечне обязательно имеют хоть одну, но какую-нибудь государственную награду. Далеко за примерами не надо ходить: Заур Дадаев имеет государственную награду, а это – человек, который сейчас является главным подозреваемым по делу об убийстве Бориса Немцова, по версии следствия, именно он нажал на курок. Руслан Геремеев, с которым они вместе прилетели в Москву, и который скрывается от следствия, тоже имеет государственную награду. Я думаю, что причина этого заключается не в том, что Кремль видит в Чечне некую модель: если все регионы будут как Чечня, у нас просто денег не хватит, потому что Чечня ежегодно заваливается деньгами. Наоборот, Кадыров во многом копирует стиль Путина с добавлением некой религиозной и национальной специфики, что делает режим еще более одиозным, чем путинский. Думаю, что причина масштабных финансовых вливаний и бесконечных награждений Кадырова и его окружения, его офицеров, его боевиков заключается в том, что Кремль таким образом задабривает Кадырова.
Д.Г.: Зачем Кремлю это делать?
И.Я.: В Кремле прекрасно понимают, что режим Кадырова опасен, и что сам Кадыров опасен. Кадыров, по сути, признает власть и авторитет одного-единственного человека в России – Путина, и то до поры, пока ему это выгодно. Поэтому, конечно, Кадырова в Кремле опасаются. Кадырова боятся в ФСБ, в Следственном комитете, Кадырову опасаются перечить. За спиной Кадырова – огромная многотысячная армия хорошо вооруженных, до зубов вооруженных боевиков, которые еще вчера воевали против российских солдат, и прекрасно знают вкус крови. Сегодня они легализованы в рамках российских силовых структур, но при этом подчиняются и лояльны лично Кадырову. Поэтому, опасаясь Кадырова, его задабривают и стараются никак не провоцировать, бесконечно награждают, уступают ему сферы влияния. Но проблема в том, что аппетиты Кадырова растут с каждым годом. Если вчера он довольствовался ролью лидера своего региона, то сегодня его интересы распространяются на соседние территории. Люди с удостоверениями чеченского ФСБ организуют рейдерские захваты бизнесов в других регионах. В Москве орудуют десятки людей, формально связанных с Чечней, которых периодически задерживают в связи с разными бандитскими действиями. Они специализируются на рейдерских захватах, на выкупах, на мошенничестве. Поэтому это проблема, которая разрастается.
Д.Г.: Вы упомянули об убийстве Бориса Немцова. Как вам кажется, Рамзан Кадыров знал о том, что это убийство будет совершено?
И.Я.: Кровавые следы с Большого Москворецкого моста ведут просто прямиком в самые высокие чеченские кабинеты. Я ни на секунду не допускаю мысли, что люди из окружения Кадырова могли пойти на организацию столь громкого, столь резонансного политического убийства, не получив в той или иной форме согласие, кивок, согласование со стороны Кадырова. Если бы это было так, то Кадыров вполне мог бы расценить это как попытку его подставить, дискредитировать, столкнуть его лбами с федеральными силовиками. Поэтому вероятность этого крайне мала: люди, которые это организовали бы без ведома Кадырова, взяли бы на себя слишком большие риски. Я в это не верю. Поэтому, с моей точки зрения, Кадыров должен быть одним из ключевых подозреваемых по этому уголовному делу. И именно поэтому и адвокаты семьи Бориса Немцова, и партия ПАРНАС, и я лично на протяжении уже нескольких месяцев добиваемся того, чтобы Кадыров был как минимум допрошен. Вопросов к нему у следствия должно быть очень много в связи с тем, что люди, оказавшиеся сегодня за решеткой, люди, находящиеся в розыске, по сути – подчиненные Кадырова. Это люди, которые служат в его силовых структурах, люди, с которыми он лично знаком, которым он лично на грудь вешал медали, а уже после убийства публично называл патриотами России. Поэтому к Кадырову действительно много вопросов. И то, что следствие отказывается его допрашивать, даже боится задавать ему вопросы, свидетельствует, конечно, о том, что существует политическое решение – Кадырова не трогать ни при каком раскладе. Даже не раздражать его даже формальным вызовом на допрос. Даже на это следствие не готово пойти – это будет расценено как некая атака на Кадырова, что очевидно не допускается просто на самом высоком политическом уровне в нашей стране.
Д.Г.: В рамках подготовки доклада вы наверняка изучаете, во сколько обходится России Чечня. Считали примерно, сколько туда уходит денег?
И.Я.: Да, мы провели некие экспертные оценки, привлекли к этому экономистов. Я эту цифру озвучу, когда мы будем презентовать доклад, пока я не готов это сделать. Но надо сказать, что есть определенные трудности. Там можно подсчитать прямые трансферы из федерального бюджета, деньги, которые напрямую перечисляются ежегодно, но есть же и средства, которые сложно оценить: например, строительство каких-то государственных учреждений на территории Чечни. Кроме того, чеченский режим и Кадыров имеют огромное количество дополнительных источников дохода. Есть, например, фонд Ахмада Кадырова, есть разветвленная сеть бизнеса не только в Чечне, но и в других российских регионах. Есть доходы, которые связаны с международным статусом грозненского аэропорта, который не в состоянии контролировать федеральные силовики. И по версии наших источников в правоохранительных органах, этот аэропорт может являться крупным перевалочным пунктом международной контрабанды. Когда Сергею Степашину, бывшему председателю Счетной палаты, задали вопрос, как он объясняет разницу между реальными доходами Кадырова и его декларацией, то Степашин довольно откровенно сказал, что у Кадырова в собственности вся Чечня, поэтому беспокоиться за него не стоит.
Д.Г.: Как вы считаете, где та красная черта, перейдя которую, Рамзан Кадыров может стать неугоден Кремлю? В вашем докладе будет ответ на этот вопрос?
И.Я.: Проблема в том, что Кадыров, казалось бы, перешел уже все возможные красные черты, и давно уже, по большому счету, как-то должен был начаться процесс его замены, либо отстранения от власти. То, что этого не происходит, свидетельствует о том, что и федеральная власть, и все российское общество стали, по сути, заложниками той политики, которую Путин проводит на Северном Кавказе. Ведь такой политический режим, такой Кадыров – это и есть основной результат политики Путина на Северном Кавказе, она завела нас в тупик. И как решать эту проблему, в Кремле, очевидно, не представляют.
