[:ru]
Встреча с Кокаральской плотиной
Вечером мы разбили лагерь за селом Акбасты. Уставшие за день, мы сразу заснули. Рано утром, взяв пресную воду у гостеприимных и щедрых сельчан, которую им привозили на водовозе, двинулись в сторону Кокаральской плотины.
Вновь дорога по пескам, которую настойчиво преодолевали наши джипы. Она вела к дамбе. Я с жадностью ждал встречи с этой плотиной, прекрасно понимая, что она стала символом возрождения северной части Аральского моря.
Человек, его неразумные действия привели к экологической катастрофе. Ужаснувшись от содеянного, увидев его трагические последствия, человек стал исправлять свои ошибки. Погибло не только великое Аральское море, вместе с ним из-за смертельных болезней ушли из жизни десятки тысяч людей. Многие вынуждены были покинуть родные края. Остались без работы 60 тысяч рыбаков. Исчезли различные виды рыбы, которые веками здесь обитали. Изменились и флора, и фауна всего региона. Совершив невольно преступление перед природой, человек попытался исправить хотя бы часть своих ошибок – он построил Кокаральскую плотину.
Машины одолели бездорожье и продолжили путь по асфальту. Я молча, с нетерпением, буквально, высунув голову из окна автомобиля, искал глазами море, но его все не было. Но вот и оно! Передо мной была бескрайняя голубая гладь моря.
Автомобиль двигался по берегу Малого Аральского моря. Водитель уменьшил скорость, чтобы мы могли насладиться его красотой. Картина была величественной: вот цапли важно, не обращая внимания на людей, плавали по морю.
Проехали еще сотню метров и заметили гордых гусей, а недалеко от них плавали красавцы-пеликаны. 
Наверное, никогда в жизни я не видел такого количества ласточек, они сотнями летали по берегу. Картина была совершенно не похожа на ту, что мы видели при первой встрече с Малым Аралом. Чувствовалось, что жизнь здесь бурлит фонтаном: экспедиция находилась рядом с Кокаральской дамбой, которая изменила жизнь людей, фауны и флоры во всем регионе.
Наконец, мы достигли Кокаральской плотины и остановились на водопропускном сооружении. Я вышел из машины.
Несмотря на летний зной, дул свежий ветер, пахло жизнью. Я подумал, что еще совсем недавно, несколько десятилетий назад, такая обстановка была по всему огромному берегу Аральского моря, а теперь…
Вместе со мной вышли из машин все наши коллеги, они молча восхищались плотиной.
С детства я слышал по радио или телевидению, читал в газетах, что человек построил многокилометровый канал, соорудил водохранилище, лишь с годами понял, что у подобных хвалебных речей была и обратная сторона, о которой знали лишь специалисты. Обычно, искусственное вмешательство человека в природу наносило вред ей, особенно это видно становилось с годами.
Еще раз хочу подчеркнуть, что человек – не Аллах. Возомнив себя хозяевами, покорителями природы, люди погубили Аральское море. Кокаральская плотина – это попытка человека найти выход из того положения, в котором оказался Арал.
Трижды люди пытались построить дамбу для спасения Малого Арала, и лишь третья попытка была удачной… Но все по порядку. 
В 80-х годах прошлого века Аральское море, которое катастрофически продолжало мелеть, разделилось на две части: Северную и Южную. Между ними было узкое русло, по которому вода из Малого (Северного) Аральского моря попадала в Большой (Южный) Арал. Вот это русло люди дважды и пытались перегородить, чтобы наполнить водой северную его часть. Люди тогда поняли, что возродить великое Аральское море невозможно, но необходимо хотя бы вернуть жизнь его северной части.
Был сложный 1992 год, мы еще не отметили годовщину нашей Независимости, но именно в том году соорудили первую Кокаральскую дамбу. Почему плотину назвали Кокаральской? Потому, что на этом месте находился остров Кокарал (на каз. яз. – зеленый остров), который прежде был полуостровом, а ныне это обычный участок суши.
Весна 1993 года выдалась обильной на осадки, поднялся уровень воды в Малом Арале, в результате бурные потоки смыли песчаную дамбу.
Зная, что строительство плотины кардинально изменит обстановку в крае, строительные предприятия под руководством местных властей весной 1997 года завершили строительство второй песчаной дамбы, и на ней были сооружения для водосброса.
В 1998 году дамбу укрепили железобетонными плитами. После строительства этой плотины уровень Малого Арала значительно вырос, уменьшилась повторяемость песчано-соляных бурь. Но, к сожалению, и ее уничтожил шторм.
В 2001 году правительство Республики Казахстан обратилось с просьбой к Всемирному банку о займе для строительства новой дамбы, по последним современным технологиям. Тщательно изучив просьбу казахстанской стороны, Всемирный банк выделил деньги на возведение плотины.
В августе 2005 года Кокаральская плотина была сдана в строй. Так началась новая эра в истории Малого Аральского моря.
Члены экспедиции Казахстанского национального географического общества подошли к дамбе, и Болат Бекнияз, директор Исполнительной дирекции МФСА в РК, начал рассказывать о плотине:
– Кокаральская дамба построена для регулирования уровня воды в Малом Аральском море. Ее строительство показало, что человек может положительно влиять на экологию и природу. Длина плотины 13034 метров, ширина 100-150 метров. Высота гребня дамбы 6 метров (45,5 м абс.), заполнение озера предполагается до отметок 42,2 м абс. Очень важно, что на плотине построено водопропускное сооружение с девятью водосбросами, с пропускной способностью 600 куб. метров в секунду. Вы, конечно, понимаете, это сооружение обезопасило дамбу от разрушения, излишки воды сбрасываются в Большой Арал.
– Бокен, расскажите, пожалуйста, что произошло после ввода в строй плотины?
– Уровень воды в Малом Аральском море вырос на 3 метра по сравнению с самым низким уровнем, который зафиксировали специалисты в 2003 году, то есть с 39 до 42 метров, значительно уменьшилась соленость. Стоит отметить, что уменьшилась минерализация воды с 23 до 11 грамм на литр. Резко выросла численность рыбы, в море возродились прежние виды рыбы. Это сазан, лещ, карп, окунь, усач, белый амур. Все это благодаря работе рыбопитомника, который находится на дельтовых озерах. Последние исследования говорят о том, что рыба в Малом Арале экологически чистая, здоровее, чем, например, на Балхаше или Каспии. Наша задача – сохранить, а не уничтожать варварски рыбу, которая лишь недавно появилась в озере. Для того чтобы по-настоящему возродить рыбу на Арале, необходимо охранять места ее нереста, а это устье Сырдарьи. Эту территорию необходимо срочно передать Барсакельмесскому заповеднику, иначе мы вновь можем потерять рыбу.
– А каковы дальнейшие планы по возрождению вод Малого Арала?
– Необходимо море привести к прежним берегам города Аральска. В рамках проекта РССАМ-2 планируется построить новую дамбу и поднять ее высоту на 6-8 метров, при этом объем воды увеличится с 27 кв. км до 59 кв. км, соленость уменьшится с 11 г/л до 2.5 г/л. Но как это сделать? Для нас большое значение имеет глубина моря. Наверное, вы знаете, что и прежде Арал был не очень глубоким. Известно, что вода в мелких водоемах быстро нагревается и испаряется, появляются многочисленные водоросли, берега заболачиваются, зарастают тростником. Мы не должны опускать руки. Ученым необходимо искать различные пути для выполнения этой задачи и уже при жизни нашего поколения вернуть море Аральску. Поверьте, это в наших силах.
– Мы с вами видим, что часть воды переливается через дамбу. Очевидно, вместе с водой уходит и рыба. Какова судьба этой воды и рыбы? – спросил я у Болата Бекнияза.
– Некоторые считают, что вместе с водой уходит и рыба в Большой Арал, где она погибает, ведь там практически нет воды. Осенью этого года мы хотим провести гидрологическую экспедицию по сбросному руслу, чтобы установить масштабы вновь образованного озера (вода не может исчезнуть бесследно), изучить там ихтиофауну и дать необходимые рекомендации.
В прозрачной воде моря мы увидели различные виды рыбы. На берегу сидели важные и молчаливые рыбаки и ловили их удочками.
Второе знакомство с водами Малого Арала
Конечно, находясь на берегу моря, мы не могли не искупаться в его водах. Наши автомобили немного отъехали от дамбы, мы нашли хороший песчаный берег и решили искупаться в море. 
С радостью я вошел в воду, она была свежая и не такая теплая, как при первом знакомстве с Малым Аральским морем. Его берега на этот раз не были болотистыми, и мои друзья не мазали друг друга морской грязью. Пейзаж мало чем отличался от картин, которые мы видим на берегах другого известного казахстанского озера Алаколь.
С удовольствием и долго я купался в гостеприимных водах Малого Арала. Он не хотел меня отпускать. По несколько раз я входил и выходил из моря, не желая с ним расставаться. Но пришло время прощания с ним.
Отдохнувшие, мы вышли из моря. Нас ждала дорога: экспедиция продолжалась. Но мы твердо решили, что за время нашей экспедиции мы еще вернемся к этому берегу, искупаемся вдоволь здесь и наловим рыбы.
Светлое село Каратерин
За время своих странствий по Приаралью я полюбил маленькие казахские села, каждое из которых имеет свое неповторимое очарование. Акеспе, Акбасты, а теперь Каратерен. Сколько еще таких чудесных аулов на казахской земле! Я, кажется, понял, почему люди, покинув их, скучают по родным селам. Конечно, по Родине всегда тоскует человек, но если Атамекен (Земля отцов) еще имеет свою неповторимую суровую красоту, то отчие земли никогда не забудешь. Они будут сниться до конца твоих дней, звать к себе.
Вечером наши машины въехали в Каратерен. Я знал, по переписи населения 2009 года, что в селе проживает 140 человек: 75 мужчин и 65 женщин. «Малюсенький аул, что в нем может быть», – думал я, оказавшись в селе. Но аул Каратерен удивил и обрадовал меня. Я понял, что наши люди даже в самых отдаленных и суровых краях могут создать себе хорошие условия для жизни.
Машины остановились на краю населенного пункта, чтобы заправиться. Стоял один бензиновый насос, но он не работал (очевидно, это был оригинальный рекламный знак, который указывал, что здесь расположена заправка). Бензоколонка находилась возле дома, где были бочки с бензином.
Наши водители вошли во двор дома, чтобы заправиться. Среди наших джипов был один с открытым кузовом. Этот джип выполнял роль бензовоза. Водителем и владельцем этого автомобиля был трудолюбивый и спокойный Евгений Волков.
Шоферы, заправив свои баки горючим, стали набирать бензин и солярку в канистры, которые Женя крепко привязывая, аккуратно расставлял в кузове. Это горючее могло нам пригодиться в любой точке наших странствий по пустыням и степям.
Пока мои друзья-водители заправляли свои машины, я решил пройтись по селу Каратерен, которое находится в 103 километрах от районного центра, города Аральска.
Село очень чистое, я не увидел на его улицах мусора, брошенных бутылок или целлофановых пакетов. Меня обрадовало, что здесь живут чистоплотные люди.
Я учитель, с сорокалетним стажем, который почти всю свою жизнь отдал педагогике, поэтому в незнакомых селах в первую очередь ищу школу. Увидел ухоженное здание школы, которое утопало в зелени.
Прошел мимо здания, где находился местный акимат. Сельские дома в основном были небольшие, аккуратные. В магазине, который находился во дворе частного дома, купил горячий хлеб, напитки и вернулся к заправке.
Встреча с детьми
Наверное, у каждого человека своя судьба, которая порой зависит от случая. В 1976 году окончив десятилетку, я стал работать старшим пионервожатым в Каргалинской средней школе № 1. Случай привел тогда меня в школу, я и не думал там работать, но в тот год я не поступил в вуз и решил немного поработать в школе. И это время было самым счастливым в моей судьбе: целыми днями я пропадал на работе, мне безумно нравилось общаться с детьми, ведь и я был тогда почти мальчишка.
Вот уже сорок лет как я работаю в школе, и жизнь раскидала тысячи моих учеников по всему миру, но я их помню всех, скучаю по ним, жду от них звонки из дальних стран на День Учителя.
Где бы я ни был, ищу общения с детьми, это приносит мне большую радость, удовлетворение. Так и здесь, в далеком аральском селе Каратерен, у заправки заметил трех мальчишек, и мне безумно захотелось с ними поговорить.
Ребята стояли возле старого мотоцикла «Урал» и рассматривали его. В наших краях давно не встретишь такой мотоцикл, и я подошел к нему. Дети, увидев меня, поздоровались, я тепло ответил на их приветствия. Мальчики были одеты в чистенькие шорты и футболки, на головах – светлые бейсболки, и что удивительно, они были босые…
– Мальчики, почему вы босиком? Вы не боитесь укусов скорпионов? – спросил я у них.
– Аға, местных они не трогают, – ответил, улыбнувшись, старший из них.
Я разулся, наступил босой ногой на песчаную почву и сразу отдернул ногу: песок был очень горячий. Мне показалось, что я сунул ногу в кипяток.
– Вам необходимо привыкнуть к жару нашей земли. Мы всегда летом ходим босиком, поэтому родной горячий песок не обжигает наши ноги.
– Как вас зовут? Вы учитесь в школе?
– Меня зовут Мурат, я перешел в пятый класс, Кайрат – в третий, а Ерлан в этом году пойдет в школу, – вновь ответил старший, указывая на мальчишек.
– Вы братья?
– Кайрат – мой брат, а Ерлан – сосед.
У меня в руках была бутылка с холодной колой, конфеты. Мне захотелось угостить ребят.
– Мальчики, угощайтесь, – сказал я и протянул им напиток и сладости.
– Аға, спасибо, мы не хотим пить, да и конфеты не очень любим, – сдержанно сказал Кайрат.
– Мальчики, кола ледяная, только что с холодильника… Угощайтесь, да и старшим нельзя отказывать, – повторил я просьбу.
Лишь после этих слов Мурат, поблагодарив, взял гостинцы. Большую часть конфет отдал малышам, взяв себе немного. Бутылку с напитком предложил первым выпить маленькому Ерлану.
Я учитель, который многие годы учил и воспитывал учеников, сразу понял, что из этих ребят вырастут хорошие люди, они подлинные дети и будущее нашего Казахстана.
Мавзолей Кердери, который нашли на дне осушенного моря
Автомобили двигались по осушенному дну Аральского моря к древнему городищу Кердери. Я внимательно изучал картину, которая открывалась за окном машины. Картина была разная: часть бывшего дна моря заросла растительностью, и это радовало.
Можно было заметить сарсазановые и гребенщиковые насаждения, саксаул. Видно было, что люди помогают природе возродиться на Аралкуме.
Известно, что саженцы выращивают при помощи Всемирного банка методом капельного орошения в Казалинском питомнике. На нескольких гектарах осушенного дна уже посажены саженцы.
Болат Бекнияз, с которым я еду в одной машине, разглядывая эту картину, рассказывает мне:
– Исмаилжан, конечно, вы заметили, что здесь уже появилась растительность. Задача Исполнительной дирекции МФСА в РК установить участки, где можно помочь природе, где нужно проводить посадки саженцев и где почва еще не готова к посадке. Уже в ближайшее время нам необходимо сделать проект по мониторингу осушенного дна Арала. Конечно, этот проект необходимо осуществить вместе с коллегами из Узбекистана.
– В какое время года лучше сажать саженцы? – спросил я.
– Конечно, весной, в апреле, это оптимальное время для посадок. В апреле почва влажная, саженцы неплохо принимаются.
Местами на почве почти не было растительности. Она была желтовато-белой, это пугало нас. Пейзаж, несмотря на летний зной, напоминал зимний. Я побывал во многих регионах планеты, но такой зловещей картины никогда не видел. Казалось, что мы находились на красной планете Марс, где только, что выпал желтый снег.
Джипы друг за другом остановились.
«Мы добрались до Кердери», – сказал Бокен.
Я медленно сошел из машины. Дул горячий ветер, который буквально обжигал наши лица. В воздухе летала ядовитая солено-песчаная пыль, которая напоминала обычную пудру. Я невольно закрыл лицо марлевой тканью, которая была у меня с собой.
Ветер временами усиливался, превращаясь в песчаную бурю, в такие минуты почти ничего не было видно.
«Такие ветра здесь почти круглый год», – сказал Болат Бекнияз.
Я стал рассматривать городище. Заметил надпись на мраморе на казахском языке, которая гласила: «Мавзолей Кердери. 10-12 вв. Охраняется государством».
Мавзолей Кердери был обнаружен в 90-х годах прошлого века на высохшем дне Аральского моря. По мнению ученых, он датируется 11-14 вв. Это говорит о том, что в прошлом здесь была суша, а Аральское море не в первый раз меняет свою площадь, мелеет (судьба Арала таинственна: полна загадок). Несколько веков мазар «прятался» на дне моря на глубине приблизительно 20 метров.
Я подхожу к мавзолею и начинаю его внимательно осматривать. Мазар напоминает по форме овальный круг площадью: длиной – 42 метра, шириной – 30 метров, высотой – 2,3 м. В основании фундамента я заметил каменные плиты, высотой – 1,5 м.
Я беру в руки обожженный кирпич, вижу глазурованные и неглазурованные плитки, ими были обложены стены. Сажусь на остатки фундамента и думаю, что этот древний памятник архитектуры не только надписью на камне, но и на самом деле необходимо взять под охрану государства.
Вокруг мазара имеются старинные могилы, мастерские ремесленников. Конечно, рядом находился древний город, большая часть которого, очевидно, до сих пор находится под водой.
Заметил каменный круг, который напоминает жернова от мельницы. Любой непорядочный приезжий может вывезти с собой этот круг. 
Я считаю, что, во-первых, местность вокруг мавзолея необходимо облагородить, засадить саксаулом, пробурить скважину. Во-вторых, построить здесь музей, который рассказывал бы о древней истории Арала. Это было бы одним из туристических объектов в регионе (я обещал, что мы еще поговорим о развитии туризма в регионе). Известно, что 25 км от нашего мавзолея вышел на поверхность еще один мазар, с поселением. Все это, конечно, необходимо тщательно изучать и охранять.
Мы долго беседовали у городища Кердери с Болатом Бекниязом. Его рассказы были интересны и полны смелых идей:
– Исмаилжан, вы видите, что Арал в те далекие века был совсем маленьким, а городище Кердери находилось в дельте древнего русла реки Сырдарьи. Мы должны с помощью космических снимков в будущем находить другие населенные пункты. Я считаю, что у нас будут сенсационные открытия других древних городищ, которые находились на дне Арала.
– Вы считаете, что дно Арала должны изучать и историки?
– Конечно, мы не вернем прежний Арал в границах 1961 года, но должны возродить эти земли и привлечь к ним специалистов разных дисциплин.
Члены нашей экспедиции долго бродили по желтовато-белому полю Кердери. На нем оставались, как на снегу, следы нашей обуви или автомобильных колес. Мы здесь сделали несколько групповых снимков и двинулись дальше. Нас ждал знаменитый заповедник Барсакельмес.
Загадочный остров Барсакельмес
Джипы продолжили путь к таинственному Барсакельмесу. Пейзаж стал меняться, и если у Кердери лишь изредка можно было увидеть пустынную растительность, то здесь, по мере того как мы приближались к Барсакельмесу, она становилась все обильнее. 
Мы заметили небольшие кустарники саксаула.
«Эти саженцы посадили мы, как видите, они хорошо принялись. Через несколько лет здесь будут непроходимые заросли саксаула. Вместе с саксаулом оживет вся территория: изменится растительный мир, появятся различные животные, птицы, насекомые, змеи, ящерицы… Саксаул – уникальное растение, он выбран не случайно, так как относится к классу галлофитных растений, прекрасно поглощающих соль. Но самое главное, он совершенно неприхотлив: не нуждается в поливе и специальном уходе», – говорит Зауреш Жансултановна Алимбетова, директор Барсакельмеского заповедника, которая едет с нами в одной машине и сама лично хочет познакомить нас с бывшим островом.
Зауреш хорошо образованная, симпатичная женщина, среднего роста, ей, очевидно, лет сорок пять. Она родилась и выросла в этих краях, на ее глазах свершилась трагедия Арала, поэтому местные проблемы она знает не понаслышке. Я ей говорю:
– Расскажите немного о себе. Вам выпала судьба возглавить заповедник в один из сложных моментов в его истории, думаю, это предписано свыше…Конечно, это огромная и тяжелая ноша, которая вам дана для испытания…
– Я понимаю это, Исмаилжан, и порой не сплю ночами, думая об этом… В 1988 году с отличием окончила факультет плодоовощеводства и виноградарства Казахского сельскохозяйственного института, проработала в разных местах… До сих пор помню предгорья Алматы… Но малая родина все время звала к себе. Не выходила из головы трагедия Арала и ее людей. Вернулась домой, где начала трудиться с 2002 года в заповеднике, а в 2010 году возглавила его. Сейчас я понимаю: Барсакельмес – это моя судьба. Скоро мы уже встретимся с ним.
Я внимательно вглядывался, надеясь увидеть бывший остров. Наконец, впереди, мы заметили возвышенность, которая подымалась над Аралкумом. Это был Барсакельмес.
Я безумно торопился увидеть бывший остров, но недалеко от него сияли саксаульные леса. Проехать мимо них не мог: попросил шофера сделать остановку. Машина остановилась, я вышел из нее и стал с восхищением рассматривать саксаульный лес.
За свою жизнь я видел немало лесов: с детства восхищался горными лесами Тянь-Шаня. Летом 2015 года любовался сибирской тайгой в Туве. Там в основном росли вечнозеленые деревья.
Саксаульный лес совершенно не был похож на то, что видел прежде, поэтому хочу о нем немного рассказать.
Я вошел в пустынно-древесные заросли, под ногами был песок, а вокруг кустарники или небольшие деревья саксаула. Эта территория высохшего моря относилась к заповеднику. Она охранялась государством. Поэтому здесь были непроходимые заросли, бурелом, и саксаул вырос до размеров небольшого дерева. Часто можно было увидеть саксаул высотой в два метра, но вот это дерево достигло четырех метров.
Пустыня и лес несовместимы, но в песках Аралкума они соседствовали. Стал рассматривать сочные побеги саксаула, взял в руки один из них и раздавил: из него брызнула влага. Я попробовал ее на вкус, она оказалась соленой.
В чем секрет саксаул, который может расти в пустынях? Сила саксаула в его мощных корнях, которые достигают грунтовых вод, даже если они очень глубокие. Очевидцы рассказывают, что браконьеры, привязав стволы саксаула тросом, на тракторе с трудом вырывают его с корнями. Вот какая мощная корневая система у саксаула! В зарослях я увидел песчаного зайца, который носился по лесу, встретил ящерицу, сусликов.
Легенда об острове Барсакельмес
О таинственном острове Барсакельмес сложено немало легенд, я расскажу лишь одну из них.
Давно это было, когда на бескрайних просторах казахских земель кочевали многолюдные и богатые племена. Люди разводили верблюдов, лошадей, пасли многочисленные стада овец, занимались охотой. Жили в достатке, не было среди них богатых и бедных, все были равны. Молодые уважали мудрость стариков, с почтением относились к ним, аксакалы щедро делились своим многолетним опытом с юношами и девушками. Люди жили в согласии с собой и природой, уважая законы и обычаи предков. А мудрые законы гласили, что юноши и девушки не могут вступить в брак, если принадлежат к одному роду.
В те далекие времена, а события происходили зимой, в одном из аулов, который кочевал на берегу Аральского моря, юноша Смагул и девушка Нурай полюбили друг друга. Они не были близкими родственниками, но принадлежали к одному роду. Влюбленные, которые хорошо знали народные обычаи, не получив согласия родителей, пришли к старейшинам племени за благословением.
– Мы полюбили друг друга, благословите нас, – попросили они аксакалов.
– Одумайтесь, вы нарушаете законы предков, мы не можем дать наше согласие на ваш брак, – жестко ответили старики.
– Но мы любим друг друга и не сможем жить, если нас разлучат. Наша любовь сильнее ваших законов. Мы все равно будем вместе, благословите нас,– взмолились молодые.
– В таком случае, если вы не хотите подчиниться вечным законам предков, мы вас проклинаем! Уходите прочь, возьмите с собой немного скота и никогда не возвращайтесь обратно!
Молча выслушали Смагул и Нурай решение старейшин и откочевали из аула.
Стояли лютые холода, и пошли они со своим немногочисленным скотом по льду Арала. Достигли молодожены большого острова, где поставили свою юрту.
Вскоре наступила весна, начался ледоход на море. И не смогли вернуться обратно на большую землю Смагул и Нурай, так и остались они навсегда жить на этом острове.
Вот с тех давних лет и называют этот остров Барсакельмес («пойдешь – не вернешься»).
Фильм «Сорок первый», или Как я узнал об острове Барсакельмес
Вспоминаю свою юность, это были счастливые годы в моей жизни. Она только начиналась. С любопытным глазами романтика я смотрел на мир. Много читал. Именно тогда у меня появились любимые писатели на всю жизнь. Читал книги с сердцем, они проходили через мою, тогда еще молодую душу, и оставались навсегда. Но кроме книг у меня были еще и другие верные друзья – это любимые фильмы.
Прошло не менее сорока лет после моего первого знакомства с фильмом великого режиссера Григория Чухрая «Сорок первый», снятый на «Мосфильме» в 1956 году. Помню, как я не раз плакал, размышляя над горькой судьбой красноармейского стрелка Марютки в исполнении Изольды Извицкой и белогвардейского офицера Говоруха-Отрока, которого играл Олег Стриженов, и вместе с ними мечтал о счастье и выходе из сложившейся ситуации. Но судьба неумолима: фанатизм оказывается сильнее любви. Марютка убивает свою любовь, поручика… Он стал сорок первым в ее снайперском списке.
Я уже тогда мечтал увидеть остров, который описал писатель Борис Лавренев, по повести которого был снят этот грустный и правдивый фильм о любви и безумной жестокости Гражданской войны.
Позже с удивлением узнал, что писатель никогда не был на Арале и не видел Барсакельмес, но о море и острове ему много рассказывала соседка по коммунальной квартире ботаник Райкова.
Так, Борис Лавренев, который не любовался самобытной красотой острова, обессмертил Барсакельмес. Вот какова сила подлинного искусства!
Примерно в эти же годы я зачитывался рассказами замечательного казахстанского писателя-натуралиста Максима Зверева из сборника «Золотой сайгак». Действия в некоторых рассказах происходили на этом знаменитом острове.
Конечно, эти детские и отроческие встречи были не случайны, а теперь наш джип тихо подымался на Барсакельмес.
Встреча с заповедником
Машины медленно, но уверенно взобрались на возвышенность, которая прежде была островом.
Унылое зрелище стояло перед нами. Мы не встретили многочисленные стада куланов, джейранов, сайгаков, которые еще сорок лет назад весело носились по острову, лишь заметил зайцев, изредка лис, да желтых черепах, которые печально ползали по сиротливому Барсакельмесу.
На душе было грустно: не это я мечтал увидеть с детства в известном заповеднике. Но, что поделаешь: трагическую участь вместе с Аральским морем разделил и Барсакельмесский государственный природный заповедник, некогда жемчужина края.
Дорогой читатель, конечно, я понимал разумом, что именно такую картину встречу на Барсакельмесе, но душа не хотела это принимать.
А теперь прочь эмоции, в сторону человеческие чувства: начнем знакомиться с популярным заповедником.
Вместе со мной на Барсакельмесе были Болат Бекнияз и Зауреш Алимбетова, которые трагедию Аральского моря восприняли как личное горе. Как нигде в другом месте мира мы понимали здесь, на мертвом острове, что пресная вода – это жизнь. Разумеется, без нее, живительной влаги, не было бы условий для жизни человека, животных и в прежней, ушедшей в Лету, счастливой жизни на этом таинственном острове. Поэтому мы решили, в первую очередь, посмотреть на высохший колодец, скважину, которые находились прежде на Барсакельмесе.
Мы с Болатом шли через заросли саксаула и джузгуна в поисках ушедшего колодца. Идти было сложно: мы буквально пробивались, преодолевая многочисленные кустарники на пути к мертвому колодцу.
Когда-то утоптанная тропа вела к нему, а сейчас она заросла: растения, заросли стояли на нашем пути.
«Найдем ли мы бывший колодец? Что от него осталось?» – эти вопросы мучили нас, и мы упорно двигались к нему. 
В народе говорят: «Дорогу осилит идущий». Мы все-таки нашли и добрались до колодца. Наверное, уже несколько лет человеческая нога не ступала к нему.
Нас встретил колодец, в котором вода иссякла. Мы увидели бетонные кольца бывшего источника, которые когда-то поставил человек. Воды в колодце не было, но бетон отлично сохранился. Рядом была чудом сохранившаяся деревянная будка, в ней когда-то находился мотор, выкачивавший пресную воду из источника.
Мы с Болатом Бекниязом внимательно все осмотрели, понимали: здесь еще недавно была жизнь, вода бурлила из источника, а сейчас она иссякла. Живительная влага ушла из колодца, вместе с ней и человек покинул Барсакельмес.
Воду из этого колодца многие десятилетия пили люди, которые постоянно жили на острове. Утверждают, что за ней приезжали даже с соседних островов.
Мы отошли от колодца, вокруг росли красавцы джузгуны. С удовольствием я рассматривал этот кустарник, без которого невозможно представить пустыни.
Мы вновь залезли в джипы, которые медленно тронулись с места. Наш путь лежал к центральной усадьбе заповедника, но прежде чем туда попасть, решили осмотреть бывшую скважину, которая шумела где-то здесь рядом.
Автомобили ехали по центральной дороге бывшего острова, справа заметили несколько могил. Нам объяснили, что там нашли вечный покой люди, которые ушли из жизни на Барсакельмесе или могилы ученых, которые попрощались с жизнью в других местах, но завещали похоронить на земле любимого острова, где были счастливы.
Странно, что на этом печальном месте когда-то люди были счастливы…
Вот и центральная усадьба заповедника. Машины остановились, а мы с Бокеном пошли к скважине, воду из которой когда-то пили животные. К несчастью, вода и в ней тоже иссякла. Из-под земли торчала огромная труба, из которой прежде шла вода. Мы сели возле нее.
«Прежде чем вернуть куланов, джейранов, сайгаков на Барсакельмес, люди должны вернуть воду, пробурить скважины, и тогда животные сами возвратятся сюда. Другого пути нет», – решительно сказал ученый.
Я молча согласился с Б. Бекниязом. Он был специалистом, многие годы отдавшим проблеме Арала.
Недалеко от скважины стояли ржавые, вышедшие из строя тракторы, машины, которые некогда ездили по пыльным дорогам Барсакельмеса, а сейчас превратились в кучу металлолома.
От этого «убитого» пейзажа увиденная картины, становилась еще печальнее и безысходнее. По грустным глазам своего нового друга, я увидел, что и у него такое же настроение. Но не случайно народная мудрость гласит: «Человека быстро познаешь в пути». За короткий срок я хорошо понял Бокена и знал, что он сделает все возможное, чтобы изменить обстановку и в заповеднике…
Разговор в центральной усадьбе заповедника Барсакельмес
Стоял страшный летний зной, тоскливо выл ветер, трудно было найти тень на этой, казалось, Богом забытой земле.
В такую жару не хотелось даже говорить, лишь мучила жажда.
Очевидно, в это время дня все живые существа спрятались от палящего солнца и лениво, с любопытством наблюдали из своих нор за странными людьми… К счастью, здесь были места, где можно было укрыться от жары – в домах центральной усадьбы заповедника. Они были барачного типа. Очевидно, их построили в середине прошлого века. Раньше в них жили ученые, изучавшие животных, а также егеря, инспекторы, которые охраняли фауну и флору заповедника и обслуживающий персонал. От этих домов уцелели лишь фундаменты, но один дом сохранился неплохо. Вот в такое здание мы и вошли, у него было два входа. Видно было, что прежней бурной жизни нет, но люди бывают здесь и содержат здание в чистоте.
В доме было несколько комнат, там стояли кровати. Увидели помещение с печью, со столом и стульями. Поняли, что в прошлом здесь была столовая. Это безжизненное здание, которое пытаются сохранить сотрудники заповедника, чем-то напомнило кладбище. В этот длинный дом вместе со мной вошла Зауреш Алимбетова, директор заповедника. Мы сели с ней за стол середины прошлого века и начали разговор.
– Зауреш Жансултановна, расскажите об истории заповедника, – попросил я.
– Наш заповедник состоит из двух частей, кластерных участков: Барсакельмес и Каскулана. Барсакельмес – это земля, на которой в прошлом был заповедник. Каскулан – это территория бывшего острова, который покинули люди. Там есть вода, и в поисках этой воды туда перебралась часть животных с Барсакельмеса.
История заповедника начинается с 1929 года. В тот год на Барсакельмесе было организовано охотничье хозяйство. Специалисты заметили, что здесь идеальные условия для обитания некоторых пустынных и степных животных, птиц. На остров завезли джейранов, сайгаков, зайцев-русаков, серых куропаток, сырдарьинских фазанов, которые стали здесь быстро размножаться. Издавна на острове было очень много сусликов, их стали вылавливать в промысловых целях. Шкуры этих грызунов высоко ценились в те годы. Сусликов и сейчас немало на Барсакельмесе, и вы, наверное, их заметили.
В 1939 году остров был объявлен заповедником. Это был четвертый заповедник в Казахской ССР. Он был эталоном пустынной экосистемы. Специалисты тогда насчитали 50-60 особей сайгаков. А в 1953 году сюда завезли туркменских куланов из Бадхиза, которые здесь прекрасно прижились. В 1930–1960-х годах жизнь на острове бурлила, сюда летали небольшие самолеты, у берегов Барсакельмеса бросали якоря пароходы.
Разнообразна флора заповедника, почти 280 видов растений растут здесь. Вы, конечно, уже встретили джузгун, любимца пустынь, аральскую полынь, лебеду Пратова, тюльпан Борщова.
Немало у нас птиц, которые занесены в Красную книгу. Это – кудрявый пеликан, белоглазый чирок, мраморный чирок, малая белая цапля, лебедь-кликун, малый лебедь, савка, змееяд, степной орел, могильник, беркут, чернобрюхий рябок, белобрюхий рябок, саджа, бурый голубь, филин. Кроме куланов, джейранов и сайгаков, в заповеднике можно встретить перевязку, карликового тушканчика и ушастого ежа.
– Известно, что Т. Г. Шевченко посещал остров Барсакельмес…
– В 1848 году украинский поэт и художник, который был отдан царскими властями в солдаты, на шхуне «Константин», под командованием лейтенанта Бутакова, посетил остров. Кстати, он оставил зарисовки Аральского моря, острова, быта коренных жителей. Казахи всегда с уважением относились к памяти поэта. Здесь был залив Шевченко, а мои родители были выпускниками казахской средней школы в Аральске, которая носила имя знаменитого украинца. Интересна история и шхуны «Константин», ее на верблюдах привезли из Оренбурга, собирали на берегу моря. Это было первое крупное судно, которое плавало по Аральскому морю.
– Вы уже многие годы возглавляете заповедник, что нового произошло за это время в судьбе Барсакельмеса? – спросил я у директора.
– Самое главное, территория Барсакельмесского ГПЗ увеличилась в десять раз, мы присоединили к заповеднику земли Каскакулана, часть высохшего дна озера. Вы заметили заросли саксаула при подъеме на Барсакельмес? Это бывшее дно моря. Сейчас там бурлит пустынная жизнь. Занимались научной и исследовательской деятельностью: издали два сборника «Труды Барсакельмесского ГПЗ» в 2007 и 2014 годах. До меня такая книга была опубликована лишь в далеком в 1952 году. Принимала участие в работе по включению Малого Аральского моря в Рамсарский список и приданию Барсакельмесу статуса биосферного резервата ЮНЕСКО. Провели несколько международных семинаров на базе заповедника, наладили отношения с казахстанскими НИИ зоологии, ботаники, географии, климата, возродили отношения с Российским государственным педагогическим университетом им. А. И. Герцена. Конечно, мы немало сделали, но основная работа по подлинному возрождению заповедника, я считаю, впереди.
Хочу подчеркнуть, что трудимся в экстремальных ситуациях, когда произошла экологическая катастрофа, поэтому наша деятельность имеет важное значение для понимания процессов эволюции и адаптации животного, растительного мира в таких быстро изменяющих условиях.
Нашей работой интересуются ученые многих стран. Если о деятельности заповедников, которые функционируют в обычных условиях, можно сразу судить, увидев у них богатый животный и растительный мир, то о результате работы в Барсакельмесском ГПЗ можно делать выводы лишь тщательно изучив кропотливый труд сотрудников и поняв наши особенности.
Скважины, которые спасли куланов
Во время своих странствий по Аральщине я всегда искал людей, которые мне могут поведать о судьбе края, о трагических катаклизмах, происшедших по безумной воле человека на этой печальной земле.
Здесь, на Барсакельмесе, я увидел высокого худощавого человека, лет сорока пяти, одетого в военный камуфляж. Он одиноко стоял в стороне от наших автомобилей и наблюдал за нами. Я понял, что он не случайно находится в заповеднике. Подошел к нему, представился и разговорился с ним. Мужчину звали Дауреном Куатбаевым, а трудился он инспектором в заповеднике. Даурен был малоразговорчивым человеком, которого я с трудом вызвал на беседу.
– Даурен, я что-то не встретил знаменитых куланов на Барсакельмесе. Где они обитают?
– Интересная и поучительная судьба этих редчайших животных в нашем заповеднике. Когда экологическая катастрофа произошла на Арале и Барсакельмесе, люди в 80-х годах прошлого века переселили куланов в заповедник Алтын Эмель (Алматинская область). Остались на Барсакельмесе пятьдесят больных и старых куланов. Казалось, что судьба этих животных предрешена, их ждет грустный конец, но жизнь этих животных, вопреки всем прогнозам, счастливо сложилась.
Известно, что животное, как и человек, на протяжении многих веков борется за существование, за жизнь и приспосабливается к новым условиям (хочу еще раз подчеркнуть, что именно поэтому результатами работы Барсакельмесского ГПЗ интересуются ученые многих стран мира. Опыт заповедника уникален. К чести казахстанских ученых, они не сидели сложа руки, глядя на трагедию Арала. – И. И.). Недалеко от Барсакельмеса в прошлом находился еще один остров Каскулан, там находился небольшой поселок, где располагалось рыболовецкое хозяйство. Но произошла трагедия на море, люди покинули Каскулан, но остались три скважины с животворящей влагой, вот это вода и спасла от гибели животных. Сейчас в заповеднике обитают около 500 куланов, они потомки тех 50 больных и старых животных…
– А джейранов можно встретить в Барсакельмесском ГПЗ?
– Конечно, численность их 100-150 особей, они неплохо размножаются.
– Даурен, я что-то сайгаков не заметил…
– Этих животных мало, они – бродяги пустынь и степей. Сайгаки встречаются, когда стадами кочуют по нашим местам, но их в последние годы стало заметно меньше. Надеюсь, что они перекочевали в другие, более благоприятные места.
– А кто из других животных живет в вашем заповеднике?
– Очень много шакалов, зайцев, есть также дикие кабаны, лисы, волки, обитают ящерицы, ядовитые змеи…
– Даурен, я не встретил, кроме вас, инспекторов заповедника. Где они?
– На Каскулане, ведь там обитает большая часть животных, которых мы охраняем.
(Продолжение следует).
[:]
