[:ru]Как перестать сравнивать себя с другими (и нужно ли)[:]

Познай самого себя» и «Все познается в сравнении» — из этих двух популярных философских высказываний нетрудно сделать такой вывод: хороший способ узнать нечто о самом себе — сравнить себя с другими. Первое — по легенде, надпись на стене храма Аполлона в Дельфах в античной Греции. Второе приписывают Рене Декарту и Фридриху Ницше, но, по-видимому, оно не принадлежит ни одному из них.

Сложность в том, что чаще всего мы не просто сравниваем — мы оцениваем и решаем, кто лучше. И уже сама постановка такого вопроса порождает тревогу. «Чем она лучше меня?» — тоскует женщина, которую бросили ради другой. «Почему у Пелевина больший успех, чем у меня?» — беспокоится писатель, который видит, что продажи его книги не растут…

Большинство психотерапевтов согласны с тем, что сравнивать себя с другими — занятие не полезное. И все-таки мы продолжаем. Отчасти в этом повинно современное общество, жадное до конкуренции и оценки. Но это началось не вчера.

Вполне возможно, что инстинкт сравнения присущ человеческому роду изначально — как, например, инстинкт, заставляющий нас избегать опасности или бояться змей.

«С древних времен человек мог выжить только в своей стае, поэтому ему важно было видеть, кто вокруг и похожи ли они на него, как и он на них, — размышляет гештальт-терапевт Марина Баскакова. — Кроме того, с помощью сравнения он определял свое место в социуме. Социальная иерархия наблюдается и у наших предков-приматов: в стае доминант шумит громче, сидит выше, первый подходит к еде, у него больший доступ к самкам… Мы все время проверяем, где наше место, оглядывая окружающих и сравнивая себя с ними».

Но возможно также, что привычка соотносить себя с кем-то — воспитанный рефлекс. Ведь уже в раннем детстве нас начинают сравнивать с другими (и чаще не в нашу пользу). «Посмотри на своего брата, он слушается старших, бери с него пример». «Я в твоем возрасте уже умел плавать». «Маша получает одни пятерки, а ты?»

Беспокоясь за детей, французский психоаналитик Франсуаза Дольто призывала родителей осознать, что каждая личность уникальна с рождения, и отказаться от сравнения, позволив ребенку создать положительный образ себя. Еще раньше об этом же говорила Мария Монтессори — итальянский врач и педагог, создательница системы раннего воспитания, согласно которой каждый ребенок занимается тем, что интересно ему.

Соответственно, либо дети делают что-то все вместе и получают общий результат, либо они занимаются разными делами — и результаты несопоставимы. Таким образом, сравнение становится просто невозможным.

Но несмотря на эти призывы, в повседневной жизни мы словно не можем отказаться от сопоставлений и оценок: больше-меньше, лучше-хуже… Возможно, родители не так уж виноваты. Чтобы построить наше «Я», нашу личность, мы соизмеряем себя с другими, выбираем образцы для подражания. Даже дорогие нам жизненные идеалы позаимствованы у людей, которых мы уважаем. А выбор неизбежно предполагает сравнение.

Кто вы? Представьте, что кто-то неожиданно задал вам этот вопрос. Какой ответ первым придет вам в голову? С большой вероятностью он будет связан с той ролью, которую вы играете в жизни других.

«Весь мир — театр», — заявил Уильям Шекспир, а спустя четыре столетия эту мысль развил канадско-американский социальный психолог Ирвинг Гофман. Общество, считал он, — огромный театр, ограниченный нормами, ценностями и целями, достижение которых считается похвальным. В нем мы наделены множественными идентичностями: мужа, жены, родителя, любовника, сотрудника. Мы озабочены тем, чтобы нравиться другим, производить впечатление, давать им понять, что мы счастливы, нам все удается или, напротив, что мы — жертвы жестокой судьбы.

Мы не можем не сравнивать себя с другими, ведь нам это нужно, чтобы понять, в каком мы лагере — преуспевающих или неудачников. Мы принимаем как собственные ценности нашего окружения, чтобы стать в нем «своими» и продвинуться. При этом нам нередко приходится скрывать все то, что этим ценностям не соответствует. Если я хочу, чтобы ко мне относились всерьез в среде интеллектуалов, то вряд ли признаюсь, что моя любимая телепередача — «Магазин на диване».

Сравнивать себя с другими необходимо, чтобы развиваться, считал американский социолог Леон Фестингер, автор теории социального сравнения. Старания сравняться с тем, кто, как мы считаем, превосходит нас (восходящее сравнение), поддерживают наше честолюбие, а успех в этом подпитывает самоуважение. Но и нисходящее сравнение — то есть сопоставление себя с менее удачливыми членами общества — небесполезно: оно уменьшает наши собственные промахи, ведь «бывает и хуже», а иногда приносит удовлетворение, не лишенное злорадства.

Современные специалисты по социальным сетям сообщают, что нас подавляют выложенные в Facebook успехи наших «френдов» (идеальный отпуск, прекрасный брак, сообщение о том, что их дети сдали трудный экзамен…). Вполне вероятно, Леон Фестингер возразил бы на это, что эти новости также могут радовать, если мы способны к эмпатии и альтруизму.

Впрочем, небесполезно задуматься о том, а что на самом деле мы сравниваем. Как правило, мы не знаем реального положения дел, а иногда даже не знакомы с теми людьми, о которых думаем. Нашему наблюдению доступны только следы их жизни: фотографии, рассказы. И они в любом случае отражают не всю последовательность моментов, а только самые яркие из них.

В ленте из многих личных историй складывается общее метаповествование, а в результате у нас возникает иллюзия, будто у других что-то необыкновенное происходит буквально каждый день. Знаки подменяют в нашем восприятии реальность. Но они могут влиять на наше самоощущение.

«Здесь можно вспомнить эксперимент с петухами, проведенный этологами, — рассказывает Марина Баскакова. — Кочету, занимавшему самое низшее место в иерархии, надевали большой искусственный гребень. Он тут же приобретал уверенность в себе и начинал клевать других петухов, которых раньше боялся, и они начинали ему уступать. Когда искусственный гребень сняли, все вернулось к исходной ситуации. И у нас, людей, происходит то же самое. Мы все время проверяем свой социальный статус, оглядываясь на окружающих. Наше огорчение, видимо, соответствует тому, что мы претендуем на более высокий статус в социальной иерархии, чем обнаруживаем. Потребность доминировать — очень мощная мотивация».

На эту потребность работает многое: дорогие часы и автомобили, брендовая одежда и даже такие не вполне материальные аксессуары, как моложавость и оптимизм. Не похоже, чтобы в ближайшее время нам удалось отказаться от сравнения себя с другими.

Но сама по себе эта привычка не так уж вредна — «вредно невротическое убеждение, что если мы не на вершине, то мы пустое место», подчеркивает гештальт-терапевт. Если чужое счастье действительно вгоняет нас в депрессию, возможно, дело в том, что мы еще не полностью распрощались с периодом, когда завидовали братьям или сестрам, к которым родители, родные или учителя относились, по нашему мнению, лучше, чем к нам. Как бы то ни было, никто на этой земле, если только он не сверхчеловек, не может похвастаться тем, что полностью защищен от зависти и ревности.