[:ru]
Лейла Зулейха родилась и выросла в поселке Таукент на территории нынешней Туркестанской области. В этот поселок, расположенный неподалеку от урановых месторождений, в советское время стекались люди из самых разных уголков страны. Лейла Зулейха, которой в этом году исполнилось 27, помнит космополитичную атмосферу поселка. Она видела не только «наших» – представителей множества этносов, населявших Советский Союз, – но и настоящих иностранцев, которые живо интересовались казахстанским ураном в начале 90-х. «Французы, корейцы, китайцы, россияне – кто только ни добывал этот уран!» – вспоминает она
Собеседница и сама выросла в интернациональной семье: ее мать узбечка, а отец азербайджанец. По словам девушки, это сильно повлияло на формирование ее личности. Дело в том, что в Южном Казахстане по-прежнему очень важен этнический бэкграунд человека. «В ЮКО первый вопрос, который тебе задают при встрече, – казашка ли ты?» – рассказывает она. Поэтому особое значение в семье придавали образованию как надежному социальному лифту, который поможет несмотря ни на что. Родители делали особый упор на языки: уже ребенком Лейла Зулейха знала не только русский, но и английский. Когда ей исполнилось всего 12 лет, стали активно обсуждать, где потом дочери учиться. «Папа и мама, да и я тоже, понимали, что если оставаться в поселке, сложно будет поступить в вуз и вообще не понятно, как дальше пойдет жизнь», – говорит собеседница.
Чтобы дать толчок для дальнейшего развития, Лейлу Зулейху отправили сдавать экзамены в две сильные школы региона: шымкентский казахско-турецкий лицей и «Дарын», расположенный в Кентау. До первой от родного Таукента – 230 километров, до второй – 145. Приняли в оба заведения, и она предпочла КТЛ. Впрочем, ненадолго. «Мне не понравилась гендерная сегрегация, – объясняет собеседница. – Мальчики отдельно, девочки отдельно. При этом бюджета, ресурсов и внимания девочкам доставалось меньше». Через неполный месяц она перевелась в «Дарын», который успешно окончила в 2010.
Теперь Лейла Зулейха понимает, насколько кардинальным был тот шаг – уехать из родительского дома в раннем возрасте. Не жалея о сделанном выборе, замечает: доступное и качественное образование по-хорошему должно было быть и в ее поселке. Хотя, будучи ребенком, она не задумывалась о том, что имеет право получать такое образование в психологически комфортных условиях, живя с родителями. «Вопрос о том, насколько переезд был для меня эмоционально безопасным, вообще тогда не стоял», – говорит собеседница.
Агора для женщин
Окончив «Дарын», Лейла Зулейха поступила в алматинский Университет Сулеймана Демиреля, где сразу стала активно участвовать в студенческой жизни. Она всегда была неравнодушной – возможно, тому послужила семейная история и воспитание родителей – поэтому не могла смириться с тем, что студенты в казахстанских вузах так редко участвуют в принятии ключевых решений, касающихся их образования. «Что происходит в университете, кто преподает, на что тратятся деньги – все это должно решаться сообща, с учетом мнения студентов», – уверена собеседница.
Вовлеченность студентов в жизнь альма-матер оставляла желать лучшего. Чтобы повлиять на ситуацию, Лейла Зулейха стала заниматься публичной деятельностью: собирала подписи, выступала перед студентами и администрацией. Значимых изменений, правда, признается, так и не увидела, зато опыт получила полезный. Вкупе со знанием английского навыки активизма помогли ей впоследствии профессионально заняться изучением и освещением гендерных проблем в Казахстане и Центральной Азии.
Сегодня Лейла Зулейха – соосновательница фонда FemAgora, одна из главных целей которого – повышение видимости женщин в Центральной Азии. Под эгидой FemAgora с 2018 проходят фестивали гендерного равенства, на которых выступают женщины из самых разных сфер – медиа, искусства, науки, политики. В этом году онлайн-фестиваль FemAgora длится целых шесть недель. Дискуссии посвящены таким вопросам, как критическое рассмотрение понятия «уят» в контексте центральноазиатской действительности, причины и последствия домашнего насилия в отношении женщин и других уязвимых групп, барьеры и возможности для работы кризисных центров, противодействие сексуальным домогательствам. Кроме того, в рамках фестиваля планируется показ художественных и документальных фильмов, снятых женщинами из Центральной Азии.
FemAgora – не первый опыт Лейлы Зулейхи в организации мероприятий, посвященных гендерной тематике. С 2016 по 2018 она была одним из организаторов фестивалей TEDxAbayStWomen по лицензии всемирного TED. Как сказано на официальном сайте, его организует команда энтузиастов, верящих в «возможности женщин творить и менять окружающий мир». Кроме этого, Лейла Зулейха – опытный консультант по гендерным вопросам. Она работала в проектах Европейского банка реконструкции и развития, генерального консульства США в Алматы. Входит в консультационную группу «ООН — Женщины» в Казахстане и представляет гражданское общество страны в обзоре Пекинской декларации по правам женщин.
Лейла Зулейха так видит одну из своих основных задач в формировании феминистской реальности в Центральной Азии: по ее мнению, региону нужен свой собственный феминизм. Он вполне может использовать заимствованные категории, но наделяя их особым смыслом. «Конечно, мы будем пользоваться терминами и концептами, которые пришли из западного академического мира, – объясняет собеседница. – Это нормально. Мы не должны изобретать велосипед. На Западе просто были для этого ресурсы. Почему бы нам не адаптировать имеющиеся знания под себя? Мы должны четко понимать, что такое интерсекциональность, деколониальность, любые формы феминизма».
Лейла Зулейха искренне болеет за представленность центральноазиатских женщин в глобальном производстве знаний, в частности в социальной науке. Сегодня в этом процессе по-прежнему доминируют западные исследователи, которые, на ее взгляд, используют свою колоссальную базу, чтобы создавать знание о Центральной Азии, которое часто служит их собственным интересам. «Приезжают западные академики, документируют нашу реальность, и все это потом остается в их библиотеках, – отмечает собеседница. – Иногда приезжают буквально на несколько дней, а затем считаются экспертами по Казахстану и Центральной Азии».
На мероприятиях FemAgora организаторы стремятся исправить такое положение дел, давая возможность высказаться центральноазиатским исследовательницам, которых «обычно не слышно и не видно». «Выступают, как правило, либо иностранные эксперты, либо местные – мужчины, которые участвуют во всевозможных панельных дискуссиях, – рассказывает она. – Нужно искать и создавать такие пространства, как FemAgora, чтобы женщины становились более видимыми».
Глобальное и локальное
Лейла Зулейха привыкла не принимать на веру господствующую точку зрения и ставить под сомнение привычные взгляды. В то же время она прекрасно понимает: все новое у многих людей непременно вызывает страх, который часто маскируется под агрессию. Ей, феминистке, открыто заявляющей о проблемах женщин в казахстанском обществе, часто приходится сталкиваться с подобным отношением. Собеседница убеждена: феминизм нам вовсе не чужд, а осуждают его люди зачастую от недопонимания.
Чтобы проиллюстрировать свою мысль, она проводит аналогию между феминизмом и языком: «Я – не этническая казашка, поэтому могла бы с таким же успехом сказать, что казахский, русский или английский для меня чужды просто потому, что мои предки не разговаривали, не думали, не читали на них. Но это никак не мешает мне знать эти языки, общаться, используя их».
То же самое и с феминизмом, считает Лейла Зулейха. Нельзя пренебрегать им, ссылаясь на то, что в современной своей форме он пришел к нам с Запада. Вместо этого людям стоило бы задуматься, почему эта идея получила такое распространение в мире и в чем заключается ее суть. Для этого полезно работать над эмпатией и сочувствием как по отношению к другим людям, так и по отношению к себе. Тогда можно развить у себя открытость к «новым перспективам жизни», убеждена собеседница.
Так – через эмпатию – к феминизму пришел один из ее друзей. Пожив несколько лет в США, он на своей шкуре испытал дискриминацию. Некоторые местные жители с пренебрежением относились к нему, его языку и родной стране. «Друг порой чувствовал себя там человеком второго сорта, – рассказывает Лейла Зулейха. – Вернувшись, он вдруг понял: то же самое ощущают женщины, живущие в Казахстане».
Нельзя сказать, что Лейла Зулейха воспринимает жизнь догматично, через призму принятых в академическом мире концепций. Напротив, многие из них она считает если не ошибочными, то уж точно малоприменимыми к жизни вне англоязычного мира. Например, популярную теорию волн, которая рассматривает такое многообразное явление, как феминизм, с точки зрения истории. Волны в феминизме принято ассоциировать не только с определенными историческими периодами, но и с той проблематикой, которую они поднимали. Если феминизм первой волны, пришедшейся на конец XIX и начало XX века, был сконцентрирован на вопросах законодательного неравенства между мужчинами и женщинами, то феминизм третьей (90-е годы XX века) выявил глубинные структуры в нашем мышлении, формирующие само представление о гендере и связанной с ним нормативности.
По мнению собеседницы, теория волн в феминизме довольно однобока. Признавая значимость такого взгляда на феминизм для науки и истории, она отмечает: эти волны плохо отражают опыт жизни центральноазиатских женщин, бабушки и прабабушки которых вряд ли вообще могли оперировать всеми этими категориями. На Западе, где тема женских прав давно и прочно обосновалась в пространстве общественного дискурса, женщины могут провести линию преемственности от одной волны к другой. В этом им помогают газеты, журналы, исследования и прочие документы, ставшие свидетелями разных эпох в феминизме. По письменным источникам легко проследить историю развития феминистской мысли и выстроить стройную теорию.
К сожалению, того же нельзя сделать у нас: о женщинах, живших до начала XX века, достоверных сведений крайне мало. Эмансипаторная повестка советской власти помогла несколько улучшить положение женщин, дав им возможность получать образование, заявлять о себе и тем самым оставаться в истории. Однако и советское время, по мнению Лейлы Зулейхи, было глубоко патриархальным, с его установкой на беспрекословное подчинение авторитету и строгую иерархию. Все это не давало большинству женщин чувствовать себя равноправными, поэтому и сегодня в странах Центральной Азии и бывшего СССР так много острых гендерных проблем. Их решение во многом зависит от политики государства, однако активизм тоже очень важен. Сделать работу женщин более видимой, документировать знания и создавать сообщество феминисток в регионе, чтобы появился свой, центральноазиатский феминизм, – так Лейла Зулейха видит свою цель на ближайшее будущее.
[:]
