[:ru]
Вся история человечества доказывает правоту тезиса о том, что бесполезно пытаться останавливать естественный (на самом деле – движимый Духом) ход развития народов и человечества, грубо вмешиваться в исторический процесс, занимаясь волюнтаризмом. Например, 70 лет в Советском Союзе запрещали религию, боролись с этническим самосознанием, но в итоге ничего из этого не вышло. Только опозорились перед миром. И достаточно было одного толчка, чтобы все вернулось на круги своя. На самом деле надо давать свободу творческому самовыражению народов, прислушиваться к их национальному «я» (выразителем которого выступает интеллигенция), а регулировать и моделировать этнокультурный процесс можно лишь в определенном смысле и минимальном масштабе.
Казахов с некоторых пор (с идеологии царского «просветителя» Ильминского) искусственно отдаляли от татар и народов Средней Азии, планомерно и системно пытались заставить этот обычный тюрко-мусульманский народ Центральной Азии влюбиться и обнимать своих «братьев» – народов-шаманистов Сибири, Севера, Монголии, Дальнего Востока. Отголоски такого подхода живучи до сегодняшнего дня (но уже в сознании и установках самих манкуртизированных казахов из сферы искусства, музыки и философии).
Но такая зловредная политика потерпела фиаско. Ведь уже с конца 80-х-90-е гг. казахи стихийно и инстинктивно (государство держало нейтралитет, как известно) потянулись к истинной вере своих предков – Исламу, потому что в коллективном бессознательном народа живет и творит свое великое дело исламский код, код Священного Корана. В глубине своего сердца Казах чувствует, что уйти от Ислама – это нарушить завет предков, т.к. они («ата-бабалар», аруахи великих пращуров, ханы и мудрецы) в судьбоносный час принесли клятву на верность религии Ибрахима и Мухаммеда, присягнули Корану, а значит, только безумец и предатель нарушит Слово и Завет предков. Так началась великая акция возвращения казахского народа в лоно мусульманского сообщества, уммы Пророка, которая привела к полному восстановлению в стране основ традиционной религии (альхамдулилла).
В то же время казахи всегда разумно понимали разницу между мусульманами-тюрками и мусульманами иноэтнического происхождения. Считая арабов, персов, индусов-мусульман, дунган, чеченцев и др. братьями по вере, в то же время любой казах считал наиболее близкими к своей культуре и традиции этнически родственные народы Центральной Азии: узбеков, каракалпаков, туркмен, кыргызов, уйгуров, а также татар, башкир из Волго-Уральского региона, тюрков Кавказа, Малой Азии.
Далее предок-казах логически соображал, что внутри этого тюрко-мусульманского сообщества ближе и милей его сердцу кровные братья-народы Центральной Азии, т.к. здесь подключается и фактор соседства. В Исламе соседство – дело святое, непростое. Ведь даже с иноверцами-соседями надо ладить… «Близкий сосед лучше родственника, живущего далеко», – гласит арабская поговорка. Кстати отсюда непротиворечивость тюрко-таджикского взаимодействия. Как писал в своих трудах великий казах Мустафа Чокаев, таджики всегда находились в общем потоке культурно-цивилизационных процессов в Центральной Азии, и Туран не знал серьезной вражды разноязыких племен, объединяясь на почве духа и веры; кроме того, язык фарси всегда был уважаем и высоко ценился в среде тюрков.
Единство Центральной Азии становится еще более очевидным и буквальным понятием, когда, глядя на исторические карты, мы можем узреть, что этносы в центральноазиатском регионе испокон жили не просто как соседи, а именно (в южной части) смешанно и чересполосно. Порой было невозможно определить и очертить четкую границу их этнических территорий.
Вот почему академик Василий Бартольд (Царствие Небесное этой великой душе), великий российский ученый, стоявший у истоков научного изучения Центральной Азии, гуманист, кристально чистый человек, в годы подготовки национально-государственного размежевания в Средней Азии и Казахстане сопротивлялся как мог такому революционному волюнтаризму. В.В. Бартольд научно-этнографически доказывал, что в этом обширном регионе ситуация с этносами и этничностью весьма непростая и своеобразная, что нельзя искусственно форсировать процесс.
При этом любопытно, что в своих ранних научных заключениях ученый-корифей допускал, что при нормальном, естественном этнополитическом развитии государственные границы республик в Средней Азии (в силу исключительного своеобразия региона) будут скорее оформляться не столько по этническому критерию, а сколько в соответствии с извечными границами трех самобытных (и полиэтнических) естественно-географических и культурно-исторических областей, как Хива (Хорезм), Бухара, Фергана.
Кстати, Афганистан тогда и до сего времени избежал участи быть официально расчлененным этнически озабоченными империалистами (на самом деле проводившими таким образом свой принцип власти «divide et impera»). На самом деле в этнической пестроте, своеобразном духовном космополитизме и едином духе Центральной Азии и состоит весь ее «шарм», изюминка, быть может, в этом надо искать корень исторической миссии ее народов. Недаром, великий философ и поэт Востока Мухаммад Икбал считал, что от возрождения Афганистана, духовного «сердца Азии» (но разумеется, не по американскому или русскому сценарию) зависит возрождение и судьбы всей Азии…
Итак, для казаха-мусульманина всегда была понятна разница между, скажем, арабом и узбеком (или, например, между чеченцем и туркменом). Предки говорили «qan tuystyq» («родство по крови»), с эпохи средневековья бытует у нас крылатое выражение: Ozbek – oz agam («Узбек – мой брат»). И вот сегодняшний пример. Будучи несколько лет назад в Саудовской Аравии, в Мекке, я заметила такую интересную вещь: наши туристические компании, организаторы хаджа, имамы из Духовного Управления мусульман Казахстана (ДУМК) в Мекке и Медине, оказывается, быстро сдружились с организаторами хаджа из Туркменистана и Узбекистана. Было заметно, как стороны четко и слаженно взаимодействуют в арабском окружении, вместе арендуют автобусы, гостиницы, паломники помогают друг другу.
Я невольно подумала тогда: что значит «зов крови», этническое родство, общие предки-тюрки! Также великий фактор географии, влияние территориального соседства, наша общая тысячелетняя история, развернувшаяся в степях буйного Турана, в объятиях могучих наших рек-«матерей» Амударьи и Сырдарьи (Окса и Яксарта)… И даже сплотившая нас «советская» история. Порой грустная, трагическая, но по своему важная, уникальная, дорогая – своими уроками; из которой мы вышли победителями благодаря общей борьбе, общим молитвам Единому Богу…Сложные зигзаги исторических троп нашей постсоветской Центральной Азии, никогда не понять саудитам, пакистанцам, даже туркам. Им такое не снилось и в самом страшном сне…
И, наверное, стоило отъехать очень далеко от родины, от нашей Центральной Азии и окунуться в многомиллионную гущу ближне-средневосточных, южно-восточно-азиатских, всяких иных семитов и арийцев – чтобы искренне обрадоваться мелькнувшей в толпе паломников-хаджи хотя бы одной узбекской, казахской или туркменской физиономии, и крикнув «салам, земляк, кардаш!», услышать казалось бы самые простые, но почему-то внезапно ласкающие слух родные тюркские слова, выражения, типа bar, yoq, kel, otyr, ne boldy? qayda barasyn? И даже наше банальное общее окончание стран «stan» за много тысяч километров вдали от Родины может звучать для тебя уже по-другому, как бальзам на душу…
Наверное, это и есть то самое чувство этнического и одновременно духовного родства, также не менее значимое чувство многовекового соседства и исторической взаимосплетенности. Чувство этнического единства и личной сопричастности к единой судьбе Центральной Азии. Этому чувству и кредо жизни нельзя научить сверху, заставить принять его по указке, как и невозможно научно и всецело рационально объяснить его. Во всей полноте его можно ощутить лишь на каком-то инстинктивном, клеточном уровне, услышав ответ из глубины души, недр «коллективного бессознательного».
Праздник или День Центральной Азии предложил в эти дни учредить Елбасы, Первый Президент РК Нурсултан Назарбаев. Конечно, это прекрасно, хотя при этом напрашивается слово «единство», «дружбы», «солидарность» или «единой Центральной Азии» и т.п., иначе теряется смысл. Возможно, идея единства и интеграции очевидна даже без этого связующего слова.
Но готово ли массовое и даже элитарное сознание ( европеизированной части элиты) современных казахов к идее Центральной Азии, обсуждению, изучению ее; есть ли среди нашей молодежи какой-нибудь значительный интерес к соседям по региону, к узбекам, киргизам, туркменам и др.? В своей преподавательской деятельности даже в ведущем университете страны мне часто приходится сталкиваться с серьезной стеной непонимания и дремучего невежества, провалами в исторической памяти казахской молодежи, когда разговор заходит о Центральной Азии. Наши школьники и студенты информированы сейчас о чем и о ком угодно, от компьютера до Космоса, от Арктики до Индии, но только не о тюркском мире и особенно Центральной Азии.
Итак, «оян, казах-манкурт» («пробудись, казах!» — знаменитый лозунг, призыв алаш-ордынца, национального поэта Миржакуба Дулатова), задайся серьезно вопросом: кто твой первый этнический и духовный брат (после своих родных казахов), т.е. твои «двоюродные» братья и одновременно старейшие надежные друзья и добрые соседи?! Где земли и горы, которые всегда были твоим надежным тылом и пристанищем? В какую сторону бежали под напором несметного врага твои предки во время Актабан Шубырынды (годы джунгарской резни) и другие катастрофы?
В чьих кишлаках и городах прятались дети и семьи репрессированных наших дорогих земляков, национальной интеллигенции, когда сами безбожные озверевшие казахи готовы были их загрызть насмерть? Кто протянул руку помощи великому спортсмену, палуану Хаджи-Мукану в трудные годы под старость, кормил его, уважал, как не узбек Юлдаш Ахунбабаев? И ведомо ли тебе, что великий патриарх казахов, прорицатель-суфий Хасан Кайгылы завещал в тяжкую годину спасаться казахам на юге, искать приют и кров в Джидели Байсун, что на крайнем юге Узбекистана?!
Кто на самом деле, казах, твой самый ближайший друг (дост) и твоя кровинка на этой земле грешной (кардаш, карындас), вышедшая из единого тюркского «чрева», утробы? Ведь даже быки или лошади чувствуют кто им ближе по крови и природе. Кто те, с которыми у тебя навсегда записаны в истории общие предки, которые сберегли вместе и пронесли через тысячелетия речь Тюрков из седых орхонских надписей, и потом присягнули до Судного Дня на верность Священному Корану и приняли общее духовное водительство пира Хазрет Султана Ходжи Ахмета Йассауи?!
И хотя ты ожидаешь, что таким родичем и другом будет назван какой-нибудь важный для данного исторического часа, респектабельный, пахнущий исключительно французскими духами и соблазнительно шуршащий долларами «брат»-блондин, которого продажная, буржуазно-мещанская часть твоей души желала бы заполучить на «тарелочке с голубой каемочкой» со стороны Евросоюза…
Именно поэтому, плачь, но и гордись, Казах! Тем, что твои истинные братья, слава Всевышнему – вовсе не цивилизованная и «передовая», «однополая» Европа-вертихвостка, и не надменные, обладающие атомными бомбами и ракетами «огнедышащие» разные медведи и драконы мира сего, а именно тихая, мирная, бедная, так называемая «отсталая» и «коррумпированная», пока еще кажущаяся беспринципной и безхребетной, слабой и раздробленной, разрушенной и истерзанной (Афганистан), многострадальная, великая, духовная, мусульманская Центральная Азия! «Возрождение Афганистана – начало возрождения всей Азии» – завещал человечеству сэр Мухаммад Икбал – «Мартин Лютер исламского мира», «Руми» новейшей эпохи, поэт, мыслитель, мистик, духовный отец Пакистана.
Назира Нуртазина,
профессор КазНУ им. аль-Фараби
[:]
